Неясные огни

Глава 26

Переместившись обратно, я просто предалась неконтролируемой истерике, не видя ничего вокруг себя. Меня трясло и словно тошнило. Перед глазами так и стояло воспоминание о мёртвом теле подруги, из груди которой торчал меч, а кровь расплывалась огромным бордовым пятном. Хуже всего ощущать бессилие, когда близкому человеку уже ничем не помочь, что, если бы рядом не было Алистера? Что, если бы…

Я упала на колени и начала мерцать, откуда-то извне меня звали, но лишь спустя несколько долгих мгновений я потихоньку начала возвращаться в реальность.

— Эй, что произошло? — допытывался перепуганный вампир.

— Я… Ирмис… умерла… Алистер… — сбивчиво выдавила я, пытаясь сложить мысль в одно предложение.

Он опустился и обнял меня, и так мы и сидели на полу в гостиной, пока меня не перестало трясти, и я смогла хоть как-то рассказать о случившемся.

— Потом Алистер велел мне возвращаться, — икнула я, — сказал, что со всем разберётся.

— Тогда он разберётся, — заверил меня Маркус.

Вот так в одну минуту вся жизнь Ирмис перевернулась с ног на голову.

— Что, если она меня не простит? Если не захочет так жить? Что, если она возненавидит меня?

— Просто погоришь с ней, когда всё это закончится.

— Если закончится, — дополнила я, — столько всего шло не так, я уже не верю, что и в этот раз получится…

— Знаешь, — усмехнулся он и потрепал волосы на макушке, — должно же хоть раз повезти?

— Действительно, — улыбнулась я, шмыгнув носом, — а что теперь делать?

— Теперь мы ждём гонцов с докладом, и можно будет выдвигаться к Багровому Собору.

— А что там?

Когда-то давно я читала про вампирский храм, но слабо представляла, зачем он нам нужен для ритуала.

— Там можно будет провести обряд.

Я кивнула, но вдруг осознала, что мне так и не рассказали, в чём он будет состоять, однако Маркус не стремился вдаваться в подробности.

— Не хочу тебя лишний раз тревожить, тем более после произошедшего. Он… сложный. Лучше пока сосредоточиться на других делах.

Настаивать я не стала, в конце концов, Маркус явно не хотел об этом говорить.

— Спасибо, что отпустил меня, иначе… — я запнулась, даже не желая представлять, как всё кончилось бы для друзей.

— Я не хотел. Это была очень тонкая грань.

— Извини, но по другому было нельзя. В конце концов, я же вернулась? Вроде бы в рассудке.

— Вроде бы, — кивнул он, — но мы это ещё проверим.

Примерно через четверо суток приехал гонец с сообщением о передвижении войска и прибытии к Собору. Раздав последние указания, Маркус отправился к Син узнавать, что нужно брать с собой. Я же, воспользовавшись всеобщей суетой, решила просто пройтись по дому.

Раньше мне казалось, что приблизься я к осуществлению такого нереального плана, должно стать спокойнее, но тревога только нарастала. Все эти ритуалы, множество факторов, которые зависят от посторонних… Откажись сейчас Син или реши просто подставить нас — всё закончится, не успев начаться. А ведь она меня не любит, сколько я нападала на некромантку, что, если она решит отыграться? А этот ритуал в соборе… я же вообще ничего не знаю, да и не уверена, хочу ли я знать. Может, правда лучше оставаться в неведении, чтоб не нервничать лишний раз. Что-то мне подсказывала, что он либо окажется болезненным, либо понадобится много жертв. Либо и то, и другое.

Я запихнула надежду так глубоко, что почти её не слышала. Так будет проще, если всё сорвётся. А сейчас у меня имелась последняя возможность попрощаться с местом, которое в какой-то степени стало мне домом. Не нужно врать себе, что всё получится, ведь этого может и не быть.

В бывшую комнату я заходить не стала. Проведя в заточении несколько недель, я успела рассмотреть её от и до, и запомнить все мелочи. Пройдя по лестнице, я остановилась у большого портрета родителей Маркуса. Если бы не вся эта ненависть и предательства, они были бы живы. Как бы тогда повернулась жизнь? Встретились бы мы когда-либо с их сыном? Если да, но он не потащил бы меня за собой, ведь никакой артефакт ему не был бы нужен. Хотя и на кладбище я бы не оказалась, ведь родителей и сестру не предали бы и не убили. А может, я и вовсе не родилась бы, кто знает, сколько всего произошло бы за триста лет.

Следующим пунктом остановки была библиотека, в которой я провела столько времени, что впору было бы ставить кровать. Бродя вдоль стеллажей, я кончиками пальцев вела по старинным фолиантам, не опасаясь, что появятся видения очередного зверского убийства. Но сколько полезного я тут узнала, например, про ту же войну. Не подозревая, как однобоко пишутся книги, я взглянула на события другими глазами, и, оказалось, что люди ничем не лучше вампиров. Наверное, остальные приходят к этому выводу значительно раньше, но я росла как комнатный цветок, оторванная от реальности. А сколько людей выжили бы, знай они, что случится. Вынув с полки книгу про оракулов Ларминии, я долистала до портрета прапрабабушки.

— Спасибо, что ты не хотела участвовать в этом безумии. Если смогу, то прекращу его раз и навсегда, — тихо прошептала я скорее самой себе.

Пролистав книгу до своей страницы, я обнаружила новую пометку «Трагически погибла, защищая человечество».

Какой вздор!

Поставив книгу обратно, я двинулась к кабинету, припоминая, как ходила сюда разбирать карты. Обстановка не изменилась. Всё также книги, наложенные неровными стопками, окружали ворох пергаментов. Сев в кресло, я вспомнила и своё видение. Как забавно… я ведь до сих пор не поняла, что это было — причина или следствие? Я влюбилась после увиденного или видение появилось в ответ на слабое-слабое чувство? А впрочем, какая разница. Теперь имеет значение только крайне сложное настоящее и слишком уж туманное будущее.

Последней остановкой моей маленькой экскурсии был сад. Снежная вуаль покрывала его целиком, лишь два фонаря одиноко торчали из снега. Не будь войны, среди этих снегов лучились бы жизнью цветочные островки, с любовью выращенные Миссой, и сама она была бы жива. А сейчас сад был какой-то незнакомый и чужой. И именно тут, рыдая над мёртвым телом Маркуса, я всё вспомнила. Множество раз я проклинала тот день, жалея, что ответила на зов, что вернула память, которая привела с собой и боль. Стоило ли оно того? Особенно, если уже через пару дней меня окончательно не станет…

Мои размышления прервал Маркус, тенью встав за мной.

— Пора.

Дорога к Собору вела далеко на восток к заснеженным шапкам высоких гор, теряющимся в тёмном небе. Минуя поля и леса, мы проезжали города и маленькие деревеньки, в которых жили простые вампиры, если их можно было так назвать. Они молча склоняли головы и провожали нас взглядом. Я чувствовала множество жизней в домах, при том не только вампирских. Попадались и люди, тролли, а около таверны, закутавшись в меха, сидел отряд гномов, куря трубки и попивая что-то из кружек. Мне вспомнилось, как я первый раз увидела гномов и тоже у таверны. И точно также они сидели и пили, громко о чём-то споря. Ну хоть у кого-то ничего не поменялось. Все деревья по пути были усеяны воронами, следящими за прибывающими войсками.

Странную энергетику я почувствовала раньше, чем увидела сам Собор. От величественной постройки захватывало дух. Разглядывая её, я невольно сравнивала с собором Тирры, но чёрный камень и алые витражи, переливающиеся в ночной тьме красными всполохами от горящих внутри свечей, веяли особым очарованием, ужасным и прекрасным одновременно. Но одна вещь не давала мне покоя.

— Маркус, а почему собор зазывается Багряный? Он же чёрный.

— Когда солнце спускается к вершинам гор на закате, то кажется, будто долина наполняется бордовым светом, и сам камень тоже меняет оттенок. Так и не опишешь, нужно видеть.

Спрыгнув с коня, Син подошла к нам. Она явно была порядком напряжена. Первый раз я видела её настолько сосредоточенной и хмурой.

— Когда прибудут люди?

— Примерно через пару часов, — ответил ей Маркус.

— Хорошо, мне нужно подготовиться. Нужна территория для рисовки двух кругов, пусть никто не наступает.

Отогнав всех мешающих подальше, некромантка приступила к работе. Она проводила рукой над снегом, и на нём образовывалась грань круга и символы, проваливаясь к земле и отпечатываясь и на ней. Оставив Син заниматься делами, Маркус отвёл меня подальше от посторонних глаз. Теали буравила нас каким-то странным взглядом, но встретившись с Маркусом глазами, тут же отвернулась.

Мы остановились между двумя домами подальше от порывов ветра. При всём внешнем спокойствии, вампир сильно нервничал, а его глаза то наполнялись дымкой, то светились алым. Мне это не нравилось, видимо, шансы у нас не очень, просто он не хотел мне об этом говорить.

— Послушай, — посерьёзнел он, — скоро прибудет твой брат, и это будет сложнее, чем ты могла бы себе представить. Магистр — это одно, а единокровный родственник — совсем другое. Убить не так-то просто, как кажется, тем более того, кого ты считала близким человеком столько лет. Что бы не случилось, что бы он не говорил тебе, он просто будет пытаться спасти свою шкуру. Просто помни, зачем ты здесь. Зачем мы здесь. Ты заслужила жить дальше как никто другой, и только ты можешь спасти всех. К сожалению, без этой жертвы дальше ничего нельзя сделать.

— Никакого давления, — из губ сам собой вырвался нервный смешок, — ну почему всё должно быть так сложно?

— А просто никогда и не было, но теперь ты не одна.

Нас прервали восклицания из толпы. Обернувшись, я разглядела четыре фигуры в длинных мантиях, направляющиеся явно к нам. Когда они подошли ближе, то я узнала в них вампиров. Судя по одеяниям, это были жрицы. Кажущиеся издалека чёрными, мантии оказались тёмно-бордовыми. Внутренние юбки, расшитые золотыми нитями в виде незнакомых мне символов, тянулись небольшими шлейфами. Из под расклешенных рукавов на гладкой бледной коже виднелись аналогичные узоры, но выглядели они как давно зажившие шрамы. Лица, закрытые неплотной длинной вуалью, дополняли тёмные церемониальные венцы с рубинами.

— Леилани готова, — хором проговорили они, — как настанет время, мы будем вас ждать.

Поклонившись, они удалились обратно и исчезли за дверью собора. Это было странно.

— Они шли вчетвером, чтоб сказать одну фразу? — недоумевала я, чем вызвала у вампира улыбку.

— Они очень своеобразные, общаются они ещё страннее.

— А кто такая Леилани?

— Наша Верховная жрица.

— А почему никто не идёт внутрь?

— Нельзя. В Собор могут зайти только жрицы и те, для кого проводится обряд.

— Ясно, — закусила я губу, искоса оценивая, стоит ли опять пытаться спрашивать, но любопытство на пару с нервами пересилило. — Так что за ритуал? Почему ты не говоришь?

Маркус долго молчал, глядя вдаль, но я дотронулась до его руки, напоминая, что жду ответа.

— Он болезненный. Не хочу лишний раз тебя пугать. Если я расскажу, то ты так и будешь о нём думать.

Вот теперь точно начну.

— Ладно, может подробности правда лучше и не знать, но в чём его суть?

— В привязке к источнику энергии, — неохотно ответил он, — это единственный вариант, что я нашёл.

— Я не понимаю. Как…

К облегчению вампира прискакал гонец, рапортуя о приближении войск короля. Одновременно с этим я услышала и рёв дракона на некоем отдалении.

— Помни, что бы ты не увидела — так надо, без жертв никак.

Я неуверенно кивнула, запутавшись окончательно во всех этих тайнах. У меня закралось сомнение, что под жертвами подразумевался не только лишь Эрик. Хотя чему я до сих пор удивлялась-то? Если некроманту нужна энергия, то откуда ещё ей взяться, кроме как из жертв.

Солдаты кланов выстроились в несколько длинных рядов с двух сторон, и спустя некоторое время я заметила первых всадников, а в небе раздался оглушительный рёв дракона уже совсем близко. Резко спикировав вниз, огромная чешуйчатая махина с грохотом опустилась на поляну, подняв ворох снежинок, а с неё слезла знакомая мне фигура.

Опустив голову и исподлобья глядя на приближающегося ненавистного мне Деймора, я скрипнула зубами, а в душе снова начала разрастаться злость. Я ненавидела его и опасалась, что произойдёт что-то плохое. Маркус почувствовал моё состояние, тут же выставив щит, и попытался успокоить, хотя сам выглядел не сильно лучше.

— Я выполнил свою часть уговора, — без приветствия выдал король, встав на некотором расстоянии от нас и косясь на меня уничижительным взглядом. — Никогда не думал, что ты столь изворотливый и хитрый. Как давно ты продумал свой план? — обратился он уже к племяннику.

— Мой план тебе даже примерно неизвестен. Если это всё, то мы пойдём.

Схватив меня за руку, вампир двинулся вдоль шеренги воинов к подъехавшему кузену. Спрыгнув с коня, Алистер стащил знакомую женскую фигурку и поставил на землю, а недалеко я заметила ярко рыжую копну волос и Джареда. Ния затравленно озиралась по сторонам, вздрагивая каждый раз, когда кто-то приближался. Брат Ирмис же был как не от мира сего, просто бесцветным взглядом взирая по сторонам, словно ему вообще всё равно, что будет дальше.

Остановившись в нерешительности, я перевела взгляд с ребят на Маркуса.

— Ты уверена, что стоит? — обеспокоенно взглянул он на меня.

— Не уверена, но вдруг я умру и больше никогда их не увижу?

Смерив меня долгим взглядом, он кивнул и выпустил мою руку. В то же мгновение я оказалась перед Ирмис, но она на меня даже не взглянула. Она так и стояла ровно в том месте, куда Алистер её поставил, и смотрела в одну точку, изредка моргая.

— Не время, — покачал вампир головой, и я отошла от девушки, ощущая неприятное смятение и чувство вины.

— Амелия! — взвизгнула Ния, подбежала ко мне и крепко обняла, — я уже подумала, что нас везут убить.

С трудом сдерживая предательские слезы, я отстранилась и спросила про Ирмис. Рыжая неуверенно посмотрела на Джареда, лицо которого было темнее тучи.

— Она не отзывается и не разговаривает с нами. Вампир, что её воскресил, сказал, что такое бывает, если смерть и воскрешение были… слишком неожиданными, — тихо сказала подруга.

— Я… я больше ничего не смогла придумать, она умерла, а я… — начала я оправдываться, но Джаред прервал меня.

— Ты ни в чём не виновата. Её убили, и это был единственный шанс вернуть её. Надеюсь, она оправится, иначе…

Я кивнула, но заметила, что за маской спокойствия и рассудительности скрывается отчаяние. Джаред жутко переживал, по нему это было хорошо заметно, и мне снова стало грустно, что Эрику на меня было плевать. Ния похлопала его по плечу, но слов подобрать тоже не смогла. Сама она выглядела не многим лучше. После моей смерти, а потом и бабушкиной, кроме Ирмис у неё никого не осталось.

— Она убьёт вас всех, когда вы будете спать! — Крикнул Винс, которого как раз вели мимо нашей компании. — Убейте её, чтобы не было слишком поздно!

Один из конвоиров приказал Винсенту заткнуться, Ния демонстративно отвернулась, а Джаред ещё больше насупился.

— Я так рада, что хоть с вами всё в порядке, — попыталась я подбодрить друзей, но получилось плохо.

— Ну, — протянула рыжая, — я даже не уверена, что нас оставят в живых. Сначала твой братец решил поймать тебя на нас, а потом та битва… и вот мы тут. Но вроде и ты тут. Что вообще происходит? Куда и зачем нас привезли?

Стоило ли говорить правду? А если я дам ложные надежды, но ничего не сработает? Это ранит Нию, она и так многое потеряла. Я не могу так поступить с ней.

— Мы попытаемся вернуть завесу, чтобы прекратить войну.

— Но ты ведь исчезнешь, — прошептала подруга, а её глаза заблестели.

Ния просто молча подошла и ещё раз обняла меня.

— Я всегда буду о тебе помнить, чтобы ни случилось.

— Я рада, что мы познакомились. Будь счастлива несмотря ни на что, — ответила я, а затем отстранилась, не в силах больше выносить прощание, — быть может, мы ещё увидимся, — сказала я напоследок, резко развернулась и ушла. Прощания давались мне очень тяжело.

Заметив несколько сотен солдат, скованных заклинаниями, и бродящую между ними Син, я крайне удивилась. Маркус молча наблюдал, сложив руки на груди, а позади него перешептывались Теали и Корвин в окружении других вампиров.

— Что происходит? — махнула я рукой в сторону некромантки.

— Она помечает жертв в связку, — ответил Маркус.

— Жертв? Это вот всё — жертвы? Зачем так много?

— Сдерживать твоё тело очень энергозатратно. Будем надеяться, что этого вообще хватит.

— Я не хочу, чтобы из-за меня умерло столько народу!

— Если они не умрут сейчас на благое дело, то умрут позже из-за голода. Ну или их уничтожит наше войско. Не думай об этом. В данном случае цель оправдывает средства.

— Магистр тоже так думал, — напомнила я и шумно выдохнула.

— Верно. Но мы не магистр, и в отличие от него войну хотим прекратить. Представь, сколько будет жертв, если этого не сделать?

Я отвернулась от ужасающей картины, убеждая себя, что он прав, и думать о морали уже поздно. Вместо этого я посмотрела на Ирмис, всё также пустым взглядом смотрящую вникуда. На ум пришли больные из особого крыла лечебницы, которые так и не смогли оправиться, и так и остались навсегда в таком состоянии. Но она же теперь вампир, разве не должны они исцеляться?

— Что с ней происходит?

— Если по-простому, то она в шоке. Подобные преображения иногда тяжело даются. Не бойся за подругу. Она придёт в себя, ей просто нужно время.

— Надеюсь.

Обход воинов занял очень много времени, а когда Син закончила и вернулась на поляну, на её лбу проступил пот несмотря на мороз. Повернувшись к перепуганной толпе, она развела руки в стороны, и я ощутила потоки энергии, будто ниточки тянулись ко всем этим людям. Сначала ничего не происходило, но потом солдаты начали замертво падать один за другим, а их энергия беспрерывным потоком впитывалась в тело некромантки. Спустя несколько минут на земле остались тишь трупы. Надеюсь, что им хотя бы не было больно.

Пока несколько групп отправились сжигать тела, Алистер скомандовал вести главного пленника. Двое вампиров вывели порядком избитого Эрика и по указаниям Син посадили его в центр ритуального круга.

Я сотни раз представляла себе эту встречу. Я сотни раз думала, как убью его. Я мечтала, чтобы он страдал, как страдала я, но когда брата вывели на поляну, я почувствовала горечь. Множество веков наша семья возрождалась в новом поколении. Но вот меня не стало, и теперь передо мной стоит последний живой потомок почти угасшего рода. А если вернуть меня не получится, имела ли я право лишать его жизни? Чем я буду лучше него? Ради некой цели убить члена семьи… Это так… неправильно.

Син подошла ко мне и вручила кинжал. Простая деревянная ручка переходила в острое лезвие, на которое были нанесены какие-то знаки.

— Ты должна встать в круг и убить его. Сама. По своей воле. И только тогда я смогу начать ритуал. Удачи, — совершенно искренне сказала она и отошла.

Тревога и неуверенность усилились. Маркус подошел ко мне и встал рядом. Он был бледнее обычного и даже не скрывал сильного волнения.

— Ничего не бойся, я рядом, — сказал он мне, хотя ему самому не помешал тот бы совет.

Вампир кивнул мне, и я осторожно вступила в круг и тут же ощутила некротический барьер. Символы по кругу загорелись пурпуром. Эрик видимо почувствовал моё присутствие и поднял голову. Правый глаз заплыл в тёмно-фиолетовом синяке и уже не открывался, губа была разбита, скула стёсана. Выглядел он так, будто его волокли по земле.

Он скользнул нервным взглядом по мне и перевёл его на клинок, потом огляделся вокруг, и в его глазах отразилось понимание. Я же застыла в нерешительности.

— Амелия, что ты делаешь? Ты хочешь зарезать родного брата? Ты же не убийца!

Я не знала, что ответить, а уверенность, которой и так почти не было, пошатнулась окончательно.

— Сестра, — взмолился он, — я сожалею, что так получилось, я раскаялся, клянусь тебе! Это была ошибка! Я был не прав и поступил глупо, поверив магистру. Но ты же не такая, ты всегда была лучше меня. Неужели ты сможешь убить родного брата?

Рука с клинком задрожала и опустилась. Я просто не могла.

— Хорошая девочка, ты всё делаешь правильно! Ты же всегда была доброй.

Обернувшись, я посмотрела на бледного как мел вампира, а потом снова на брата. Маркус предупреждал, что так будет, но ведь Эрик говорит правду. Я всегда была добрая и наивная…

— За что, Эрик? — я старалась говорить ровно, но в голосе отразилась боль. — Как ты мог убить нас всех? Ради каких-то амбиций…

— Я ошибся, слышишь? Каждый день я корю себя за сделанное и раскаиваюсь, но прошлое нельзя вернуть. Все ошибаются, сестра, неужели я не заслуживаю второго шанса?

— Ложь, — ледяным тоном донеслось сзади. — Амелия, помни, кто перед тобой, и что он сделал. Он будет врать, лишь бы спасти себя, но тебя он не пощадил и никаких шансов не давал. Это ты должна жить дальше, а не он.

— Не слушай его, — пролепетал Эрик, трясясь и озираясь по сторонам, — он использует тебя, они всегда используют нас! Неужели ты выберешь неправильную сторону?

Его слова резанули уши. От каждого предателя я только и слышу про стороны.

— А какая сторона правильная? — вырвалось у меня, а внутри начала закипать злость.

— Как какая? Люди должны держаться вместе. Вампиры не такие, как мы, как бы этот кровосос не убеждал тебя в обратном. Они подлые убийцы, уничтожившие столько народу, что…

— Но это люди убили родителей, — прервала я его, — это люди убили сестру. И люди убили меня, развязав войну. Это люди дали погибнуть всем тем, кто пал на поле боя.

— Что ты несёшь? — начал терять терпение Эрик.

— А этот кровосос, как ты сказал, не сделал мне ничего плохого. Так какая сторона для меня правильная? Брата, убийцы всей семьи, или вампира, что раз за разом спасал мне жизнь и защищал?

Его губы дрожали, а глазки бегали с моего лица на нож и обратно. Некогда красивый парень, воин, достойный принц… так низко пал, что я его уже не узнавала. Тот, кого я считала братом, умер вместе с семьёй, а этот человек был мне незнаком. Предатель, даже сейчас он не понимал, что совершил. Никакого раскаяния в нём не было. Я покачала головой.

— Да ты просто влюблённая идиотка! Открой глаза! Принцесса, предавшая королевство и всех его подданных! Ты предала человечество ради этого вампира?! Он бросит тебя, как только ты сделаешь, что требуется! Неужели ты думаешь, что можешь чем-то реально заинтересовать его? Ты же просто ничтожество! — не сдержался Эрик, но сказанного было не вернуть.

Неуверенность, которую я так старательно заталкивала поглубже на задворки сознания, вновь начала копошиться и проникать в сердце. Ильтар говорил, что я просто слепа и глупа, Эрик сказал тоже самое. А что, если я и вправду не нужна, но из-за влюблённости этого не замечаю? Он изначально использовал меня, может, и потом ничего не изменилось…

Я опять обернулась и неуверенно посмотрела на Маркуса. Он обошёл круг и встал ближе ко мне.

— Не суди по словам, просто подумай о поступках. Я никогда не предавал тебя, я вернул тебя и сделал всё, чтобы сегодняшний день настал. И ты сама знаешь, почему.

Поджав губы, я опять обернулась к Эрику. Меня отвлёк шелест крыльев. Большой чёрный ворон влетел в круг и уселся около брата, громко каркнув. Вестник…

Я нахмурилась. Почему я вообще его слушаю? Я давно для себя всё решила, но теперь опять тону в своей неуверенности. Чего я жду? Исправить прошлое невозможно, но у меня же есть возможное будущее, призрачной надеждой витающее передо мной. Нет смысла тянуть, если я не сделаю это, то никто не сделает. Я хочу жить, и пусть я напрямую не виновата в этой войне, я должна исправить то, что натворил брат, должна восстановить завесу и спасти остальных.

— Нет, брат, ты не прав, — покачала я головой, — я не предавала королевство и людей. Это сделал ты. Ты предал нашу семью. Ты предал меня. Ты уничтожил наше наследие. Даже если я не смогу возродиться, ты не имеешь права жить, ведь ты отобрал тысячи ни в чём не повинных жизней из-за безумной идеи. Ты останешься в истории как король-предатель, по чьей вине чуть не погибло королевство. Ты не будешь упокоен в родовой крипте, а твои останки будут сожжены и оставлены на мёртвых землях. Я никогда не прощу тебе смерть Ами. И свою собственную. Ты виновен и ответишь за преступление.

— Ты не имеешь права судить меня! Ты сама убивала! — заорал он.

Я подошла к Эрику, глядя сверху вниз на человека, к которому теперь испытывала лишь брезгливость.

— Я знаю, что я совершила, — дрожащим голосом проговорила я, — и когда я предстану перед Хортом, то отвечу за содеянное. Не понимаю, чему ты удивляешься, Эрик. Девочка, которую ты знал, умерла на той поляне полгода назад. Ты убил её. Я никогда не прощу тебя. Знай, я не буду скорбеть.

Взглянув ещё раз на Маркуса, я улыбнулась ему и почувствовала поддержку.

— Прощай, Эрик, — прошептала я и полоснула кинжалом по горлу брата.