Незаконченный спор о социализме

НЕЗАКОНЧЕННЫЙ СПОР О СОЦИАЛИЗМЕ

Имена Плеханова, Ленина. Устрялова связаны с советским прошлым и, проецируясь на современность, заслуживают того, чтобы через семьдесят лет вспомнить об исторической судьбе некоторых их идей.

Чтобы понять суть вопроса, надо вернуться к старому спору между Г.В. Плехановым и В.И. Лениным. Оба мыслителя прекрасно понимали, что по материально-организационным условиям Россия не созрела для социалистической революции. Вот что писал Плеханов:

А вот слова Ленина:

В данных цитатах у Плеханова и у Ленина идея — «калька», один к одному.

Но продолжим цитаты. Плеханов:

Ленин думал иначе:

Как видим, в выводах расхождение принципиальное. По-Плеханову, все надо предоставить естественному ходу истории, который, в конце концов, создаст капиталистические базис и надстройку, и на его основе можно будет «испечь пшеничный пирог социализма».

А как по-Ленину? 15 марта 1921г. на Х съезде РКП(б) он говорил:

С этим не получилось при Ленине, не вышло и после Ленина. Другое условие, это – «соглашение между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках государственную власть пролетариатом и большинством крестьянского населения». Основа этого соглашения — свобода торговли, рыночное хозяйство.

Таким образом, no-Ленину, в отличие от Плеханова, на мелкобуржуазном и капиталистическом базисе будет существовать некоторое время политическая власть пролетариата, то есть — социалистическая надстройка (политика и идеология), которая затем, по мере необходимости, преобразует капиталистический (рыночный) базис в социалистический, безрыночный, непосредственно общественный. Проблема в том, сколь долго политическая и идеологическая социалистическая надстройка сможет просуществовать на чуждом ей капиталистическом базисе.

Итак, коммунистическая партия, придя к власти в России, была вынуждена развивать капиталистическое хозяйство. Представляет ли это что-либо необычное с точки зрения марксистской теории? Нет, не представляет, если эту теорию изучать по первоисточникам, а не по конъюнктурным учебникам. Ленин неоднократно подчеркивал, что по целям, характеру и движущим силам революция в октябре 1917 г. была «революция буржуазная» (Т. 37, С. 508; Т. 38, С. 143, 178, 192), Он говорил, что третья русская революция должна лишь «в своем конечном итоге привести к победе социализма» (Т. 35, С. 2). Официальное название «Великая Октябрьская социалистическая революция» появилось только в 1927 г., когда уже не Ленин, а кое-кто другой, определял или определяли идеологию «Партии и Правительства» (Сов. Россия. 05.03.92).

Ну а столь «догматический марксист», как Ф. Энгельс, еще в прошлом веке предвидел и предупреждал, что коммунисты, вынужденные стать у власти вследствие беспомощности и вялости всех остальных оппозиционных партий, когда материально-организационные условия осуществления социализма еще не созрели, будут вынуждены практически реализовать не свою программу и не свои интересы, а интересы общереволюционные и мелкобуржуазные, т.е. — интересы чуждого им класса, отделываясь от своего собственного класса фразами, обещаниями и уверениями в том, что интересы другого класса являются его собственными. (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., Т. 7, С. 423; Т. 28, С. 490-491).

Так и получилось в России. Все пребывание коммунистов у власти — сплошная цепь вынужденных уступок в сторону интересов мелкой буржуазии и расширения рыночных отношении. Декрет «О земле» был принят эсэровский, т. е. мелкобуржуазный (В.И. Ленин. ПСС, Т. 35, С. 27). А в новой экономически политике в очередной раз «мы сделали уступку крестьянину, как торговцу, принципу частной торговли», — констатирует Ленин (Т. 45, С. 370). Заметим, что новая экономическая политика во многом совпала с «Экономической программой ПСР» - партии социалистов-революционеров, опубликованной в апреле 1921 г. в журнале «Революционная Россия».

В 1952 г. И.В. Сталин узаконил эту политику уступок, заявив, что рынок и закон стоимости могут, якобы, обслуживать социализм так же хорошо, как и капитализм, о чем подробнее расскажем в дальнейшем.

Но ведь Ленин, уступая обстоятельствам, очень беспокоился об этих уступках. Еще на XI съезд РКП(б), всего, через год после Х съезда, года НЭПа, Ленин в тревоге: «Вся наша новая экономическая политика является применением нами, коммунистами, приемов торговых, приемов капиталистических». «Меры» нет; «хозяйничать мы не умеем», «государство в наших руках», а «оно действовало не по нашему». И, буквально, крик отчаяния: «Вырывается машина из рук: как будто бы сидит человек, который ею правит, а машина едет не туда, куда ее направляют, а туда, куда направляет кто-то, не то нелегальное, не то беззаконное, не то бог знает откуда взятое, не то спекулянты, не то частнохозяйственные капиталисты, или те и другие, — но машина едет не совсем так, а очень часто совсем не так, как воображает тот, кто сидит у руля этой машины» (Т. 45, С. 78, 60, 86).

У «руля сидели» коммунисты. Но «машина» российской экономики действительно «ехала не туда», не в сторону создания социализма. И объективно не могла ехать «туда», ибо эта «машина» самим ходом истории была «поставлена на рельсы» рыночно-товарного, КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО развития. Социалистическая политическая и идеологическая надстройка капитулировала перед капиталистическим базисом. Беда и вина Сталина не в том, что он признал действие закона стоимости и существования рынка в СССР, это — констатация факта, а в том, что он своим авторитетом накрепко связал рынок с социализмом, дезориентировав коммунистов, и не нашел мужества отказаться от провозглашенного им еще в 1939 г. тезиса о том, что в СССР «осуществлена в основном первая фаза коммунизма, социализм» (КПСС в резолюциях»... М. 1985, Изд. 9, Т. 7, С. 51).

Это было у Сталина то самое «комвранье», о котором Ленин говорил на XI съезде РКП (б), вспоминая сборник «Смена Вех» и его идеолога Н.В. Устрялова: «Эволюция или тактика? Устрялов в «Смене Вех» лучше, чем «сладенькое комвранье» (Т. 45, С. 413). Комвранья мы с тех пор наслушались достаточно — даже о пострении коммунизма за двадцать лет.

Но кто такой Устрялов? Устрялов Николай Васильевич родился в 1890 г., юрист, публицист, видный деятель кадетской партии, приват-доцент Московского и Пермского университетов. В гражданскую войну был в правительстве Колчака, после разгрома которого — белоэмигрант. В 1921-1922 гг., сотрудничал в сборнике и журнале «Смена Вех», издававшихся в Праге и Париже. Сборник «Смена вех» был в 1922 г. переиздан в Советской России, в Твери — на него и будем ссылаться. После возвращения в 1935г. в СССР он — профессор экономической географии Московского института инженеров транспорта. В июне 1937 г. арестован и осужден Военной коллегией Верховного суда СССР за антисоветскую деятельность, в 1938 г. его не стало.

Сейчас, когда завершается первая волна эпохи ранних (скажем так — «досрочных») пролетарских революций, начавшихся в последней трети прошлого века, необходимо прислушаться к мнению людей, не менее нашего думавших о судьбе России и страдавших за Россию семьдесят лет тому назад. Вот их голоса:

Ключников Ю.В., Устрялов Н.В.: «Наши внуки на вопрос, «чем велика Россия?» — с гордостью скажут: «Пушкиным и Толстым, Достоевским и Гоголем, русской музыкой, русской религиозной мыслью, Петром Великим и великой русской революцией» (С. 49). «Памятников или вовсе никому не поставят, или поставят их Ленину», ибо только через него создалась возможность «дать настоящую русскую революцию, а потом через него же навсегда или надолго преодолеть ее» (С. 42).

Устрялов Н.В.: Ленин «по тактическим соображениям совершает шаги, которые неизбежно совершила бы власть, враждебная большевизму. Чтобы спасти Советы, Москва жертвует коммунизмом» (С. 54).

Бобрищев-Пушкнн А.В., Устрялов Н.В.: «Следовало бы решительно воздержаться от проявлений какой-либо радости на этот счет — «Сломили все-таки большевиков». Такой конец большевизма таил бы в себе огромную опасность. При нынешних условиях это будет означать, что на место суровой и мрачной, как дух Петербурга, красной власти придет безграничная анархия, новый пароксизм «русского бунта», новая разинщина, только никогда еще небывалых масштабов» (С. 52). «Махно... один... мог бы придти на смену Советской власти» (С. 84).

Бобрищев-Пушкнм А.В.: «Нет красного и белого большевизма; есть один большевизм — произвол, озверение, неуважение к личности, алчность и кровь, кровь, кровь». Все познается в сравнении, поэтому «надо побыть у белых, чтобы стать красным» (С. 102-103).

Бобрищев-Пушкин А.В.: «У русской государственности сейчас две трудные задачи — те, которые всегда стоят перед всякой государственностью: сдерживать натиск извне иноземных сил, сдерживать внутри натиск анархических, центробежных сил. Справляется ли власть с этими задачами?.. Вот на чем разрешается спор между Советской властью и ее противниками» (С. 126).

Написано как будто сегодня, а не семьдесят лет назад. Ленин так резюмировал все это: крупнейшие русские буржуазные деятели пришли к убеждению, что Советская власть строит русское государство и надо поэтому идти к ней на службу и ей помогать. Это верно. Но — какое государство! Коммунисты говорят, что строят социалистическое государство, что большевики в нужный момент «обойдут» частных капиталистов и возьмут свое. А вот Устрялов прямо говорит: политика коммунистов — не тактика, а эволюция, внутреннее перерождение большевиков, вырождение их партии, «они придут к обычному буржуазному государству, и мы должны их поддерживать. Вы, большевики-коммунисты, «скатываетесь в обычное буржуазное болото, и там будут коммунистические флажки болтаться со всякими словечками». Ленин заключает: в противовес «комвранью», мы слышим «просто классовую правду классового врага» (Т. 45, С. 93).

«Коммунистические флажки болтаться», no-Ленину, это то же самое, о чем писал Энгельс: реализовать интересы чужого класса, а от своего класса отделываться «фразами, обещаниями и уверениями». Здесь еще раз надо вспомнить Плеханова, который уже в конце прошлого века предвидел: «Социалистическая организация производства предполагает такой характер экономических отношений, который делал бы эту организацию логическим выводом из всего предыдущего развития страны», ибо «декретами не создать условий, чуждых самому характеру современных экономических отношений».

Если этого нет, «придется мириться с тем, что есть, брать то, что дает... действительность». В таком случае, «здание социалистической организации будет строиться руками правительства, а не класса, не народом, а «сверху». Не партия будет служить классу, а рабочий класс будет обслуживать верхние структуры этой партии, которые Плеханов назвал кастой. «Национальным производством будет заведовать социалистическая каста», относительно входящих в которую лиц «не может быть никаких гарантий в том, что они не пожелают воспользоваться захваченной ими властью для целей, не имеющих ничего общего с интересами рабочего класса» (Г.В. Плеханов. Социализм и политическая борьба. Избранные философские сочинения. М., 1956, Т. 1, С. 103-106).

Сегодня история, вроде бы, подводит итог старому спору. «Машина» экономики «приехала в добропорядочный государственный («директорско-министерский») капитализм, который на наших глазах успешно разрушается диктатурой коррумпированного и компрадорского торгового капитала. Вместе с ним разрушается вся экономика, ибо народнохозяйственный комплекс страны может работать только в плановом режиме, но не в режиме стихийного рынка. Из тумана реформаторско-перестроечного словоблудия все более отчетливо проступает зловещий призрак «батьки» Махно. «Социалистическая каста» отбросила за ненадобностью «коммунистические флажки» и разрушает не только «социализм», но саму великую Родину, и с гораздо большим усердием, нежели еще несколько лет назад обслуживала «коммунистического идола». Именно власть имущие извратили и предали социалистическую идею, в которую люди свято верили, за которую отдавали богатство, здоровье и жизнь.

Да, рабочие высокоразвитых капиталистических стран не поддержали Россию в ее социалистических преобразованиях, и это предрешило судьбу СССР. Но разве изменилась тенденция мирового развития? В высокоразвитых странах проживают всего 23 процента населения земли, но в них, по данным ООН, сконцентрировано 85 процентов мирового богатства. А главное, за тридцать последних лет разрыв по уровню богатства между высокоразвитыми странами и развивающимися возрос в 2 раза. Богатые, как и раньше, становятся все богаче за счет бедных. Проблема стала только острее.

Может быть, путь к справедливости лежит через индустриализацию всего мира? Но вот США при 5 процентах мирового населения потребляют 40 процентов мировых ресурсов и создают 25 процентов выбросов в атмосферу. (Правда. 20.06.92.). Чтобы всему миру догнать США по потреблению, надо мировое потребление ресурсов увеличить в 8 раз, а выброс отходов — а 5 раз, но это приведет к экологической гибели человечества.

Выход — в другом, в смене ценностных ориентиров жизни: отойдя от устремления через рынок к богатству, через социализм устремиться к ассоциации, где свободное развитие каждого является условием свободного развития всех. Имя ей — коммунизм. За коммунизм боролись Г.В. Плеханов и В.И. Ульянов-Ленин. Не исключено, что в современных условиях на коммунистические позиции наука привела бы и Н.В. Устрялова. И уж несомненно, все они были великими патриотами Родины.

Спор между ними не окончен. Пока что в нем правы Плеханов и Устрялов. Сбылись худшие опасения Ленина. Но жизнь продолжается, мельница истории мелет муку социализма, нити событий сплетаются в причудливую и непредсказуемую ткань бытия. Грядущие дни могут показать историческую правоту В.И. Ленина, что Россия — это страна, которой суждено было для всего человечества проложить путь к социализму. Ведь за первой волной пролетарских революций неизбежно приходит следующая.