— Девочки, да я вам говорю, всё не так просто, не может Полинка, просто так взбрыкнуть, просто Юрка, накосячил, а она скрывает, — уверяла нас Ирка.
Мы сидели в лаундж-зоне, одного модного ночного клуба, и обсуждали одну общую знакомую. Причем встретившись сегодня с девчонками, и решив выпить, где-нибудь совсем не собирались идти в подобное место. Просто наш любимый бар для посиделок, почему-то прикрыла санэпидемстанция, а клуб этот только открылся, и зазывно пестрел огнями, вот нас и занесло сюда.
Иришка и Наташка вообще завсегдатаи таких заведений. Они свободные, не обременённые вторыми половинками девушки, которые находятся в постоянном поиске, и светскую жизнь вели активно. Я же одна из всей нашей компании первая выскочила замуж, и долгое время являлась предметом зависти, для своих подруг, пока мой муж не спустил нашу семейную жизнь в унитаз. Теперь порой моих подруг прорывало на поиски мне «хорошего мужика», так проявлялась их забота, хотя не одна из них не была в отношениях дольше полугода.
Поэтому порой, как сегодня, мы наряжались в пух и прах и выходили на охоту. Мне, честно говоря, после моего приключения, недельной давности, на мужчин даже смотреть было тошно. Единственное радовало то, что работа осталась, а бандитов нет. Всё потекло в размеренном режиме. Вова пил, я работала. И когда вчера Ирка «протрубила» общий сбор, закидала сообщениями в общем чате, я подумала, а почему бы и нет. Впереди намечаются два выходных, и не то, что мне так уж необходима эта охота, просто встретится с подругами поболтать, расслабиться. Было бы здорово решиться и рассказать о своём приключении, но я навряд ли смогу это сделать. Поэтому я согласилась на призыв подруги. И вот мы расфуфыренные все в пух, и прах сидим в шикарном клубе, и расслабленно болтаем.
— А что, танцевать-то будем, вроде как клуб, вон народ веселиться, а мы как старушки, только, и болтаем, — разворчалась Натка.
— Пойдем, конечно, но я такие каблуки, от радости напялила, если упаду, будешь позориться и поднимать меня, — отвечаю я, и встаю с низкого диванчика, и поправляю платье, что поднялось до середины бедёр, ещё немного и резинка чулок покажется. Откидываю за спину, фрактурно выплетенную косу, и протягиваю руку Иришке.
— Может, кто другой, найдётся тебя поднимать, — замечает Иришка, идя следом за мной, покачивая бёдрами.
— Да кто? Здесь одна молодёжь, — фыркаю я.
В клубе и вправду очень много молодых мальчиков и девочек, и мы выгодно, ну, по крайней мере, я так хочу думать, выделяемся среди этой дикой толпы, которая в основном трется у бара и на танцполе. Нет, есть здесь люди и постарше, особенно мужики, которые провожают заинтересованными взглядами что, нас, что малолеток, которые вообще без башни. Если бы я в восемнадцать лет так одевалась и красилась, да ещё и в клуб ходила, не факт что дожила до своих двадцати пяти, потому что вот это край. Шорты, крошечные на пухлый зад одевать, и грудь третьего размера, без лифчика! А плевать, у них есть свои цензоры, я не из их числа.
Мы с девочками зажигаем на танцполе, отплясываем так лихо, что через пару песен, мне хочется скинуть туфли. Ну блин, не комильфо, и я показываю девчонкам, что пошла передохнуть. Поднимаюсь на трясущихся ногах в нашу зону, и замираю.
— Ну, иди уже, — говорит развалившийся на моём месте Кирилл.
Он сидит за нашим столиком, на диванчике, и прекрасно видит, как я спотыкаюсь, увидев его. Как моё лицо вытягивается, и глаза округляются. Он как всегда в свойственной ему манере сидит, развалившись, широко расставив длинные ноги. Как всегда майка, джинсы. Немного не брит, и поэтому образ его ещё жестче обычного. И почему-то у меня ёкает сердце при виде него. В этом приглушённом полутоне света, я ловлю себя на том, что разглядываю его с интересом, и нахожу его косматую внешность привлекательной. И даже холодные глаза, сейчас выгодно отеняются тёмной щетиной, и густыми бровями. Он красив, по-мужски, сурово, но красив. Но, тем не менее, я начинаю отступать, не смотря на его призыв, упрямо пячусь назад, пока не натыкаюсь на твёрдое препятствие.
— Привет, конфетка, — произносят у самого уха, и обрамляют горячим дыханием мою шею.
Я оборачиваюсь, и встречаюсь взглядом с Сашей. Красивый, лощённый, в черной рубашке, и узких брюках, с прищуром зелёных глаз. Вот только с некоторых пор, он не вызывает у меня вообще никакой симпатии, и я теперь пячусь от него. Он насмешливо смотрит на это, и не делает попыток приблизиться.
Почему, понимаю поздно. Я иду приямком в лапы к Киру, который под мой сдавленный писк, сгребает меня в объятия, и усаживает на колени, да так, что моё платье опять ползёт вверх.
Саша спокойно подходит, и усаживается рядом, на тот же диванчик.
— Что вам надо? — раздраженно пытаюсь отлепить от себя руки Кирилла, которыми он бесстыже оглаживает меня. Вырваться не даёт, я только больше увязаю в его руках, и я сменяю тактику, пытаюсь натянуть съехавшее платье ниже.
— Нам? — удивляется Саша, привлечённый вознёй с моим платьем, и наклоняется ближе, кладёт свою горячую ладонь на моё колено. Я вздрагиваю от жара его руки, и замираю под его взглядом.
— Это ты пришла в наш клуб, — хрипит Кирилл, где-то в районе моей шеи, и его дыхание щекочет кожу, — видно соскучилась!
— Что? Нет, нет, я не знала! — снова забилась я в его руках.
— Тих, тих, — усмехнулся Саша, и его рука двинулась выше, — всё норм, конфетка, мы тоже тебя вспоминали.
Что?
Я даже немного выпала из реальности.
Они что думают, что я искала встречи с ними?
Да я хотела забыть всё произошедшее, как страшный сон!
За своим недоумением я пропустила момент, когда Кирилл сжал моё бедро, фиксируя его, а Саша переместился ещё выше, касаясь шершавыми пальцами, полоски оголённой кожи. Поглаживая, водя совсем рядом с трусиками, и я замерла, потому что, это было настолько волнующе, и неожиданно. Моё дыхание сбилось, тело всё напряглось, а он продолжал водить пальцами, только по этому участку дразня меня, и пристально рассматривая мою реакцию.
А Кир шумно втянул мой аромат, как всегда низко выматерился, и скользнул сухими горячими губами по изгибу шеи. Волоски его щетины слегка щекотали кожу, и по ней побежал озноб.
Я растерялась настолько от своей реакции на них, что позволила Саше продвинуться ещё выше, проскользить по кромке трусиков, совсем легко задевая чувствительную плоть, а Кириллу наоборот алчно и грубо сжать мою грудь. И уж совсем не ожидала, что с моих губ сорвётся тихий стон, и выдох.
Мужчины продолжали свою игру, молча, наглаживая меня, словно боясь спугнуть словами мой настрой, и я позволяла, сама не понимая себя, но позволяла. Только сейчас осознав, что в сжатые в кулаки ладошки, больно впились ногти. Я разжала их, и положила одну руку поверх ладони Кирилла, что удерживал моё бедро, а второй попыталась притормозить Сашу, потому что, не решила еще, как отношусь к этому. Но было поздно. Ловкие пальцы отодвинули кружевную полоску, и коснулись горячих складочек. И я неосознанно, поддала бёдрами вперёд, на уровне инстинктов, и, испугавшись, глянула на Сашу. Он смотрел на меня потемневшими зелёными глазами, остро, опасно.
— Течёшь, конфетка, — хрипнул его голос, и не успела я придумать, что мне ответить, как он резко потянул меня из рук Кирилла, на себя, усаживая на свои колени, лицом к себе, и полностью насаживая на свои пальцы. Я только выдохнуть успела, и в следующее мгновение, меня прострелило болезненной судорогой, внизу живота, и стало так хорошо. Я кончила, прямо сразу, вот так, на коленях почти чужого мужика, с его пальцами в себе, да ещё и под пристальным взглядом его друга. Я расслабленно прижалась к его плечу и вдохнула его аромат, и на короткое мгновение, пока во мне жили восхитительные вибрации, его тепло и мощь, показались мне такими родными и необходимыми, и я уткнулась в изгиб его шеи, пытаясь надышаться свежим ароматом.
— Горячая ты девочка, — просипел Саша, всё ещё держа пальцы во мне. А я подняла на него осоловелый взгляд, и сейчас он мне тоже показался таким красивым. Совсем не тем зверем бездушным, что вгонял мне в глотку свой член.
Светлые глаза потемнели, смотрели жадно и хищно. Крылья носа трепетали, ловя мой аромат, и губы полные были совсем рядом. Я перевела на них взгляд, раздумывая, хочу ли я узнать их вкус, как он сам поддался вперёд, захватывая мою плоть, впиваясь в мой рот, и проникая языком сразу в самую глубь, итак мне стало жарко от этого поцелуя, и отголоски быстрого оргазма, снова забродили по телу. Его пальцы выскользнули из меня. Ладони легли на оголённые ягодицы под платьем, и вжали раскаленной и мокрой промежностью в его топорщившийся под брюками член, и я потёрлась об него, и, прикрыв глаза, застонала, от нетерпения.
— Ты же хочешь продолжения, зеленоглазая, — низко прохрипел рядом Кирилл, склонившись к нам, и погладил моё оголённое бедро. — Потому что я очень хочу.
Саша отстранился, оставляя мои губы в покое, и я застонала от сожаления, его вкус мне очень понравился, и властный поцелуй, заставлявший трепетать всё тело. Он взял меня за подбородок, и развернул к другу, и я посмотрела на Кирилла.
Он обхватил меня у основания косы, и резко привлёк к себе, сперва вдохнул запах моей кожи, потом пристально глянул своими серыми глазами, радужку полностью затопил зрачок, расширившись, и они теперь казались черными. А мне казалось, я не дышу под этим пристальным взглядом.
Он рыкнул, прихватил мою нижнюю губу зубами, и я всхлипнула, от боли. Кирилл медленно втянул плоть в свой рот, всё также удерживая одной рукой за затылок, а второй обнял за талию, и вытянул меня с колен Саши, прижал к себе, полностью завладевая моими губами, стискивая в железных объятиях. И если поцелуй Саши мне показался властным, Кир просто таранил мой рот своим языком, съедая все мои стоны, и дышать, позволял только своим кислородом. И я растворялась, распадалась, на миллионы частиц. По телу бежали импульсы, горячие, обжигающие, наполняя его истомой, и предчувствием большего. Внизу живота заныло, а между ног, стало совсем горячо и жарко. Особенно когда Кирилл, дал мне почувствовать, что меня ждёт, найдя мою ладошку, и положив на свой пах. Я пробежала пальчиками, и поперхнулась. Член был огромный, хотя, может мне так показалась, я попыталась отдёрнуть руку, но он не дал, держал, крепко продолжая терзать мой рот, пока я совсем не потеряла ориентиры. И когда он, наконец, отстранился, я приоткрыла глаза, и поняла что жмусь к нему сама, что сама зарылась пальцами в непослушные темные волосы, и тянусь снова за поцелуем.
— Остальное получишь потом. Погнали! — и Кирилл потянул меня за собой, и я послушно пошла, успев только поискать глазами сумочку, которую тут же прихватил Саша, и оправить платье. Но когда мы вышли из лаундж-зоны, навстречу нам шли мои девчонки, и это меня слегка взбодрило, я попыталась оттолкнуть Кирилла, совсем безуспешно, надо сказать. Он не то, что не оттолкнулся, он ещё крепче сжал мою талию, видимо намекая на невозможность лишних действий с моей стороны.
— Свет, это кто? — растерялась Иришка, от двух бугаёв рядом со мной.
— Э-э-э… — пока я соображала, как обозначить статус мужчин, Кирилл раздражённо выдохнул.
— Света, едет с нами, — рыкнул он.
— Что?! — завопили девчонки.
— Спокойно, — гаркнул Саша, — Света не против, если вы не видите!
— Свет? — все посмотрели на меня.
Подруги растерянными, ошарашенными глазами. Они явно недоумевали, что со мной произошло за те десять минут, что они отсутствовали, и явно подозревали, что я под какой-нибудь наркотой. А мужчины смотрели жёстко и требовательно, потому что, я уже дала им аванс, дала зелёный свет на дальнейшие действия, и упускать своего они не хотели.
А чего хотела я?
Хотела ли я перейти черту, узнать, что будет, если поддамся этим чёрным взглядам, или струшу, и мне останется только представлять, как бы это было. Сейчас всё зависело от моего согласия, по крайней мере, мне хотелось так думать.
— Всё хорошо, девочки, я действительно их знаю, — старалась говорить спокойно и не выдать дрожь, потому что, приняла уже решение, и от этого было настолько волнительно, что внутри всё трепыхалось. — Я потом позвоню вам, — и Кирилл повел меня дальше.
— Света, — Ира забежала вперёд, и заглянула мне в глаза, рассматривая пристально глаза, — Света, если ты в беде, скажи!
Да Иришка я в беде, только сама туда попала намеренно.
— Успокойся, все хорошо! Я позвоню, обещаю!
Мужчины терпеливо ждали, хотя Кирилл и не ослабил тисков объятий, не торопил, и не тянул.
— Хорошо, тогда позвони через час или два, я не верю что…
— Она позвонит, — нетерпеливо кинул Саша, и мы двинулись дальше, оставив позади обескураженных моих подруг.
— Хорошие у тебя подруги, — усмехнулся Кирилл, когда мы шли вдоль танцпола. А на выходе он подозвал девушку-администратора.
— Лена, третья лаундж-зона, всё по высшему разряду, и всё за счет заведения, денег не брать не за что, — отдал он распоряжения.
— Всё поняла Кирилл Дмитриевич, — кивнула девушка, с интересом поглядывая на меня.
— И принеси им, Моёт из бара, — это уже Саша, — пару бутылок.
— Хорошо Александр Викторович, — кивает и ему девушка.
И мы идём дальше. Я послушно следую рядом, чего трепыхаться коль сама согласилась, хотя внутри просто съедало волнение. Мы подходим к знакомой тёмной машине. Саша садиться за руль, а Кирилл вместе со мной на заднее сидение. Он даже не дожидается, когда я усядусь, и Саша заведёт мотор, просто перетягивает меня к себе на колени, лицом, и впечатывает в своё тело, ныряет ладонями под платье, и сжимает ягодицы, вдавливая мне между ног свою топорщившуюся ширинку. И затихшее было возбуждение, раскручивается во мне заново, с новой силой.
— Молись зеленоглазая, чтобы Санёк, быстро доехал, иначе быть тебе оттраханой в машине, — рычит он, зарываясь носом в моё декольте, оттягивая рукой вырез платья.
— Да, — вырывается у меня, когда он сквозь ткань прикусывает напряжённый сосок, и я впиваюсь пальцами в его плечи.
— Блядь, — это уже Саша материться потому что, и видит и слышит, то чем мы занимаемся, а дорога хоть и ночная, но требует внимания.
— Кир, давай повремени, — ворчит он.
Но, похоже, не я, не Кирилл, его не слышим, потому что, он нетерпеливо срывает, с меня платье, оставив только нижнее бельё, чулки, и туфли, и это, тоже скоро превратится в тряпки.
— Гони, Саш, — хрипит Кир, — давай ко мне, ближе.
Машина чуть ли не летит, а я чуть ли не кончаю, от грубых укусов и шлепков что награждает меня Кирилл. Я вся как оголённый нерв, реагирую на малейшее прикосновение, а он и не деликатничает. Если зажимает, то до синяков, если кусает то до боли, а целует жадно, втягивая нежную кожу в рот, рычит, и лупит мои ягодицы, и я каждый раз вскрикиваю и трусь об его ширинку, и каждый раз меня простреливает, ещё чуть-чуть, и я кончу, но тут машина тормозит.
— Приехали, — Саша выходит из машины, и скидывает пальто, вытягивает меня через открывшуюся дверь, и заворачивает в него, также как и Кир, притягивает за талию, и ведёт к дому. Кирилл идет следом, закрыв машину.
В этот раз мы едем в прозрачной кабине лифта, в которой они попеременно меня целуют, и гладят, скинув пальто с моих плеч. Зажимают между телами, и трутся, своими выпирающими из под брюк стояками. Я еле успеваю перевести дыхание между поцелуями. От волнительных, острых ощущений захватывает дух, перехватывает дыхание, и по телу бежит дрожь. Кирилл только слегка проводит ребром ладони мне межу ног, а я уже готова кончить, так я перевозбудилась.
Мы вываливаемся на площадку, и как же хорошо, что ночь и здесь никого, потому что, я почти голая, а у мужчин такой вид, что они готовы убить каждого, кто попробует отлепить их от меня.
Кирилл копается с замком, материться, но как только дверь открывается, он подхватывает меня на руки, и несёт куда-то.
— Я первый, — кидает он Саше, и я падаю на кровать.
В темноте комнату не разглядеть, да и мне сейчас не до этого. Кирилл скидывает быстро одежду, шуршит фольга, и он наваливается сверху, разрывает мои трусы надвое, оставляя странный кружевной пояс на талии. Его горячая кожа обжигает, и тяжесть тела приятна. И аромат его вызывает во мне дрожь, приятную, горячую, что смешивается с возбуждением, и я стону, и притягиваю его ближе, и прогибаюсь удобнее, обхватываю его талию ногами, и возможно царапаю каблуками его спину. Его член упирается у самого входа.
— Хочешь меня? Хочешь, чтобы трахнул тебя? — Кирилл фиксирует мой подбородок и смотрит в глаза, совсем мало света, но всё равно хватает, чтобы уловить блеск его глаз. — Говори! — рыкает он.
— Я хочу тебя! — голос срывается с шепота на хрип. — Кир! Трахни меня!
И он толкается, старается не резко, но не выдерживает тягучий ритм, и вбивается до конца одним толчком. А я выгибаюсь и скребу его спину. Больно. Жуткое чувство распирания. Я задыхаюсь, и боюсь, что если он пошевелиться, то точно разорвёт меня надвое.
— Блядь, ты что целка? — сипит Кирилл, навалившись на меня. — Пиздец узкая, сейчас просто кончу!
— Больно, — стону я, и пытаюсь выползти из под него.
— Ну, тих, тих, — утешает он, поглаживая мой оголённый и напряженный живот, поднимается на колени, и тут же к моей груди приникают другие губы.
Саша сдвигает тонкие чашки бюстгальтера, и захватывает губами тугие соски, втягивает в горячий рот, и я отвлекаюсь от боли, на восхитительные ощущения, от его губ.
— Придержи её Саш, я осторожно, — говорит Кир и снова толкается.
А Саша закидывает мои руки мне за голову, и продолжает целовать шею, ключицы грудь, и постепенно боль сменяется просто чувством распирания, а когда Кир сменяет угол, снова склонившись ко мне, становится даже приятно. Саша освобождает мои руки, и я зарываюсь пальцами в его волосах, притягиваю ближе.
— Ещё, ещё! — прошу, кого конкретно из них сама не знаю.
Горю в их руках. Кирилл уже не сдерживается, вбивается резче, и сейчас это уже не больно, только самую малость. Я гнусь на каждый его выпад, и жмурюсь от кайфа. Потому что Саша нежно покусывает мои плечи, в то время как Кир безжалостно долбится между ног. Контраст неимоверный, смешивается всё в один умопомрачительный коктейль. В одно стремительное желание получить наслаждение.
— Давай, сучка, кончай! — грубо командует Кирилл, и протискивает между нашими телами руку, и трёт клитор. И мне этого достаточно, я не выдерживаю больше, взрываюсь, и, кажется, даже кричу.
Саша заглушает мой крик поцелуем, и я впиваюсь в его мощные плечи ногтями, когда он впивается в мой рот. Кир тоже с рычание кончает, и я чувствую через тонкий латекс презерватива горячее семя, что заливает меня изнутри. Он приваливается ко мне, на мгновение, переместив вес тела на меня полностью, и дыхание перехватывает. Горячий, мокрый, остро пахнущий потом гигант, накрывает меня полностью.
— Хорошо, зеленоглазая, заебись, — урчит удовлетворённо мне в истерзанные губы, прижимается взмокшей кожей, и тут же скатывается, и я свободно вздыхаю, но меня тут же переворачивают на живот, вжимают жестко лицом в матрас, и второй мой любовник, входит в меня сзади. Снова чувство распирания, и сладкая боль от натяжения.
— Охуеть, конфетка! Какая тесная! — Саша тоже считает своим долгом донести до меня свои наблюдения.
Я пытаюсь выпутаться из под его рук, что вжимают меня в матрас, но меня вжимают ещё сильнее, не давая даже голову повернуть, и лупят по ягодицам. И это конечно больно, но ещё и обжигающе горячо, и его ритмичные движения во мне от этого воспринимаются ещё острее. И затихающие отголоски прошлого взрыва, снова взмывают во мне и закручиваются в тугую спираль. Во мне вновь нарастает напряжение, натягивается с каждым ударом члена. Я не знала, что так могу. Что моё тело способно отзываться так легко и свободно. Может это долгое воздержание сказывается. Но я уже через мгновение, снова горю, в руках уже другого мужчины. Жмурюсь от удовольствия и его властной манеры брать меня.
— Лежать, конфетка! — командует он, на мои потуги подняться, и вбивается сильнее. Резко и мощно, и у меня не остаётся шансов, противостоять ему, да я и не хочу. Подчиняюсь. Покоряюсь. Поза для этого самая, что не наесть подходящая. Я даже на мгновение представляю себя стоящей на коленях перед мощным телом, с задранным задом, в разорванных трусах, чулках, и в неснятых туфлях, И так эта картинка заводит, что дальше некуда, особенно если учесть, что я в ней в главной роли.
— Ещё! Ещё! Да! Да! — шепчу сорванным голосом.
— Ты хочешь ещё? — спрашивает Саша, и замедляется, потом снова резко толкается. — Вот так хочешь?
— Да, — шепчу в ответ, беспорядочно сжимаю в кулачках покрывало на кровати.
Он снова замедляется.
— Не слышу, конфетка, ты хочешь или нет? — вообще прекращает движение.
— Хочу! Хочу! — бесстыже выпрашиваю ласку, и сама двигаю задом, потому что остановка сейчас смерти подобна.
— Пожалуйста, Саш!
— Чего ты хочешь, а? — упивается своей властью Саша, продолжая жестко держать меня за шею, а другой рукой поглаживать напряженный ягодицы, и совершенно не двигаясь.
— Тебя хочу! В себе! — падать ниже некуда. — Трахни меня! Пожалуйста!
И он без лишних слов, снова ускоряется, и я благодарно кричу, а потом он поднимает меня, и притягивает к себе, к влажной груди прижимает спиной, замедляет темп, и исследует руками моё тело, целует взмокшую кожу, и тихо урчит от удовольствия мне прямо в ухо, покусывая мочку.
— Красивая, сучка, горячая! Тебя же только трахать и трахать, со всех сторон!
Сжимает мои груди, перебирая острые соски, и я льну к нему, сама покачиваюсь в его руках, и ловлю блеск глаз Кира, расслабленно лежащего на кровати, и наблюдающего за нами. Он уже стянул презерватив, и теперь наглаживал снова восставший член. И я смотрю на него, пока Саша, толкается во мне, и гладит меня, потом ловит мою ладошку, и пристраивает пальчики, на моём клиторе, водит по влажной плоти, и я закатываю глаза, от подступающего восторга. Он снова толкает меня, и я падаю на живот, он накрывает меня своим телом, подтянув выше ягодицы, потом сжимает руками мои руки, и вкладывает их в горячие ладони Кира, и начинает вбиваться в меня, жестко, быстро, прикусывая за основания шеи. Я уже бесконтрольно кричу, выгибаясь, но мужчины крепко держат меня, и я впивалась ногтями в чьи-то ладони.
— Хорошо, тебе, конфетка? — задыхаясь, шепчет Саша. — Хорошо?
— Да, да, да, — кричу я в ответ, стараясь подмахнуть ему, потому что вот чуть-чуть ещё, совсем немного, и…
Я растворяюсь в восхитительном чувстве, в третий раз за вечер. Утыкаюсь лицом в матрас, и стону глухо, чувствую, что Саша тут же последовал за мной.
— Горяча, конфетка, — шепчет он, убирая выбившиеся из косы пряди, с моей шеи, и целует, уже нежнее, не так голодно.
— Охуенная деваха, — это Кирилл, осторожно разжимает мои пальцы, это, наверное, его я царапала, — зеленоглазая Света.
Я лежу, ловлю отголоски гуляющего по телу наслаждения, но уже сейчас чувствую стыд. Когда схлынуло возбуждение, жар прикосновений, пульс замедляется, и мозг начинает выдавать рациональные мысли, и, оглядываясь назад, я чувствую досаду, от своего распутного поведения, от того, что пошла на поводу у похоти, и разделила секс с двумя мужчинами.