Никогда не подсматривай

1 глава. Она увидела убийство

С детства меня все, кому не лень, корили за рассеянность. Отец так прямо и говорил: "Сюзон, рассеянность - это твой единственный существенный недостаток". И был прав. Рассеянность мешала мне в детстве быть более живой и непосредственной девочкой, а сейчас она заставляет меня забывать о самых элементарных вещах. Доходит до того, что я могу внезапно очнуться посередине разговора, не помня ни слова из сказанного. Я пыталась с этим бороться, но увы, безрезультатно. Такая рассеянность иногда встречается у ученых, погруженных в обдумывание своей теории. А мои мысли витают в облаках. Честно говоря, я не могу даже толком объяснить, о чем, собственно, я думаю. Забавно, правда?

     Итак, все дело в моей оторванности от реальности. Мне всегда казалось, что мои воображаемые миры куда интереснее реального. Ну разумеется, ведь выдумать можно все, что угодно. А на самом деле все не так, как хотелось бы. И все же, с другой стороны, нельзя сказать, что я мечтательна. Нет. Скорее всего, все дело в моей способности уходить от реальности и погружаться в некое подобие сна наяву. Я слушаю, но не слышу, я смотрю, но не вижу, я нахожусь в данном месте, но меня самой здесь нет. Вот так все обстоит на самом деле.

     И поэтому я удивилась, когда мои родители отправили меня на службу к принцессе. Особенно, на этом настаивала мама. Она полна тщеславия, насколько я помню, она всегда хотела жить лучше, чем мы живем в данный момент, занимать ведущее положение в обществе, иметь много денег. Последняя проблема была и остается в нашей семье самой существенной. Денег нам никогда не хватало. Их всегда было катастрофически мало. Просто обида берет за наш род. Де ла Фонтэны в давние времена были очень влиятельны, даже сейчас считаемся одним из наиболее знатных родов. Знатных, но не богатых. Говоря проще, мы - почти нищие. И это качество не может искупить ни знатность, ни образование, которое дали нам наши родители. Нам, это мне и моей сестре Алиенор. Алиенор старше меня на три года, замужем, но как она сама говорит, своего мужа терпеть не может. Честно говоря, это меня не удивляет. Если бы вы видели ее мужа! Ему уже за сорок, лысеющий, толстый и одышливый мужчина, постоянно потеющий. Он и Алиенор - небо и земля. Моя сестра высокая, тоненькая, белокожая, с золотистыми волосами и карими глазами - настоящая красавица, и рядом с нею ее муж больше смахивает на гоблина. Мне жаль Алиенор до такой степени, что я иногда плачу, когда представляю себя на ее месте. Правда, мама говорит, что от меня с моим чересчур живым воображением нельзя ждать слишком многого. Я могу представить себе все, что угодно, забыв, что на самом деле все иначе.

     Итак, что касается моей новой должности фрейлины. Честно говоря, мне трудно составить какое-то особое мнение об этом. Чтобы чего-то добиться, будучи фрейлиной принцессы, нужно обладать тщеславием матери. И в любом случае, как следует потрудиться. А я, мало того, что рассеянна, так еще и фантастически ленива. Признаюсь в этом без стыда, потому что это очевидно. О моей лени люди слагают легенды. Говорят, что мадемуазель де ла Фонтэн не встанет с кресла даже для того, чтобы поднять золотой слиток, потому что для этого ей придется пошевелиться. Не знаю, подняла бы я слиток, если бы мне повезло его увидеть. Наверное, все-таки подняла бы. Если только он не слишком тяжелый.

     Прошла уже неделя, как я приступила к обязанностям фрейлины Ее Королевского Высочества. Я написала, кажется, что приступила к обязанностям. Точнее, пыталась приступить. Дениза Лагранж и Марселла де Монтале, которые служат вместе со мной, все время тормошат меня и пытаются направить на путь истинный. Возможно, они хотят, чтоб я с головой окунулась в их интриги. Честно говоря, эти интриги напоминают мне хитроумную старинную шкатулку, хранящуюся у мамы в укромном месте. Сама шкатулка достаточно большая и с виду вполне обычная, но вот внутри нее находится еще одна, в той - другая - и так до самой маленькой, в которой с трудом помещается кольцо.

     Итак, я не стала принимать участие в интригах, хотя бы потому, что на то, чтобы понять их, мне потребуется лет сто, не меньше.

     Поэтому я держалась особняком и, часто оказываясь одна, бродила по мрачным переходам Лувра, знакомясь с обстановкой. Ни Дениза, ни Марселла ни за что не согласились бы сопровождать меня в хождениях, которые были совершенно бесцельны. А они никогда не делали ничего бесцельного. Дениза, которая была мне немного ближе, чем Марселла, вероятно потому, что у нее было больше терпения, как-то спросила, почему я так странно провожу свое свободное время. Это был сложный вопрос, я сама этого не знала.

     Следует также добавить, что меня никогда не пугали ни темные коридоры, ни пустынные переулки, ни лес. Я бродила как неприкаянная по всем вышеперечисленным местам и никогда не встречала ничего такого, что бы меня испугало. Жители в округе в уверенности, что я немного странная. Наверное, это так. Все зависит от того, что именно считать странным. Некоторым кажется странным вышивание крестиком. Впрочем, с таким же успехом можно называть странной всю нашу семью. Например, папа увлекается химией и тратит на это все свое свободное и несвободное время, а также деньги, которые и без того исчезают у нас с пугающей быстротой.

     Так вот, в тот день, с которого началась эта история, я вновь бродила "где-то там". Днем я была свободна от своих обязанностей и, как обычно, отправилась побродить по замку. Кстати, выражение "где-то там" придумала Дениза, отвечающая на вопросы, где мадемуазель де ла Фонтэн. "Мадемуазель де ла Фонтэн? О, как обычно, бродит где-то там. Где именно? Понятия не имею".

2 глава. Приезд сестры

Ночью я внезапно проснулась с сильно бьющемся сердцем и непреодолимым желанием завизжать. Села на постели и, тяжело дыша, пыталась подавить в себе это желание. Мне приснился ужасный сон. Будто бы я вновь в той комнате, стою перед шкафом и умираю от страха. А моя рука тянется к ручке, и я не могу ее остановить. Когда до нее осталась пара дюймов, дверь вдруг распахнулась и передо мной возникла Элиза. Но не та красавица, каковой она была при жизни. Нет, эта Элиза могла вызывать лишь ужас. Посиневшее, одутловатое лицо, бессмысленные, выпученные глаза, как у рыбы, полураскрытый рот и высунутый язык. Я отшатнулась и завизжала. И проснулась. Боже мой!

- Оставь меня в покое, - пролепетала я заплетающимся языком, - пожалуйста, оставь меня в покое.  Я ничего тебе не сделала. О Господи, сделай что-нибудь. Заставь ее уйти.

     Зажмурившись, я шептала про себя молитву в надежде, что мне станет легче. И помогло. Я в самом деле, почувствовала себя гораздо лучше. Приоткрыла глаза и перевела дух. Кажется, все. Это просто кошмар. Неудивительно, что он мне приснился после того, что я пережила.

     Уже куда отважнее я окинула взглядом комнату и едва не заорала. Элиза стояла у окна, вся в белом и протягивала ко мне руки. Вжавшись спиной в изголовье кровати, я больно стукнулась головой о перекладину да так, что искры из глаз посыпались. Уговаривая себя не визжать, я вновь взглянула в щель между пальцами. Конечно, это была не Элиза. Всего лишь, луна и портьера, колыхающаяся на ветру. Я забыла закрыть окно.

     Я обозвала себя идиоткой, соскочила с кровати и подбежала к окну. Захлопнула его, задернула шторы и вернулась в постель. Нервы никуда не годятся. А к ним еще и завидное воображение.

     Я натянула одеяло на голову и закрыла глаза, пытаясь заснуть.

     Прошло два дня, на протяжение которых я была как на иголках, ожидая чего-то ужасного. Я совершенно вымоталась от напряжения и снов, повторяющихся каждую ночь с завидной регулярностью. Я довела себя до такого состояния, что, если кто-нибудь неожиданно дотронулся бы до меня, завизжала бы на весь Лувр и подпрыгнула до потолка. Я ждала хоть чего-нибудь, но ничего не происходило. Не было никакого шума, никакой суматохи. Все было по-прежнему, словно ничего не произошло. Неужели, найденный труп не произвел никакого впечатления? Можно подумать, что в коридорах Лувра каждый день находят горы трупов и все так привыкли к этому, что и не удивляются. Подумаешь, еще один труп! Кто бы сомневался!

     Меня это возмутило. Нельзя сказать, что я всегда была поборницей порядка, но такого вопиющего безобразия снести не могу. Убили женщину, и притом, красивую женщину. И ее до сих пор никто не хватился?

     А может быть ее уже нашли, но я ничего не слышала. Такое вполне возможно. Возможно? Наверняка нашли. Можно подумать, я когда-нибудь что-то слышала. Но, впрочем, все это время я очень старалась хоть что-нибудь услышать. Либо Элизу не нашли, либо все дело в моей рассеянности.

     Спросить у кого-нибудь, находили ли в последнее время какой-нибудь труп, я не могла. Поэтому, мне пришлось переходить к более решительным действиям. Я долго колебалась, раздираемая любопытством и страхом, но все-таки решилась. Сделать это было нужно. Даже необходимо. Кто знает, почему Элиза снится мне каждую ночь. Может быть, именно потому, что ее не нашли. Любой труп должен быть предан земле и обрести успокоение.

     Когда я подходила к комнате, путь до которой навеки запечатлелся в памяти, колени у меня тряслись, ноги заплетались, а сердце стучало как сумасшедшее. Остановившись у двери, я приложила ухо к замочной скважине, надеясь уловить хоть какой-нибудь звук и броситься бежать без оглядки. Все, что угодно, лишь бы не видеть того, что в шкафу. В тот момент меня напугала бы даже крыса, шебуршащаяся в своей норе.

     Однако, за дверью было тихо. Хотя я так надеялась, что все окажется наоборот. В глубине души, конечно, потому что я шла посмотреть на труп, а не на входную дверь.

     Затаив дыхание, я потянула на себя ручку двери. Тихий скрип ее резанул по нервам, которые сейчас были словно натянутые струны. Вздрогнув, я заглянула вовнутрь.

     В комнате никого не было. Там было пусто и тихо. Это меня немного успокоило, хоть и не до конца. Зато кое-что другое, напротив, сильно встревожило. Неприятно даже вспоминать об этом, но придется.

     Запах. Отвратительный, чуть сладковатый, приторный запах, бьющий в нос. Он был тошнотворен. И меня сразу затошнило. Я достала платок, спрыснутый духами и зажала им нос. Это помогло мало, но все же запах стал не столь ощутим.

     Я вошла в комнату, оставив дверь полуоткрытой, обеспечив себе путь к отступлению. Правда, я пока не знала, от чего мне следует убегать. Но предчувствие говорило мне, что это будет нелишним.

     Устыдившись собственной слабости, я решительно подошла к шкафу. Сердце стучало уже где-то в голове, непонятным образом переместившись туда из грудной клетки. Память услужливо подкинула воспоминание: все это я уже видела. Во сне. Да, именно. Сейчас осталось только протянуть руку. Меня затрясло. Я поспешно спрятала руки за спину и открыла дверь ногой, подцепив ее снизу носком туфельки.

3 глава. Безутешный вдовец

День приема ознаменовался неприятностью. Я едва на него не опоздала. Прибежала, теряя туфли, только тогда, когда принцесса и ее фрейлины уже были в парадной зале. Ужас! Мне было так стыдно! А принцесса посмотрела на меня с раздражением. Наверняка она думала, что зря согласилась принять меня к себе на службу.

     Дениза сделала большие глаза и прошептала мне, что хотя бы в такой день я могла бы быть менее рассеянной. Увы, нет, не могла бы. И потом, не понимаю, чем этот день отличается от любого другого. А Марселла просто покрутила пальцем у виска.

     Меня это не проняло. Голова была забита совсем другим. Передо мной стояла нешуточная задача: обойти всех людей, находящихся здесь. Народу на приеме было много и это было весьма досадно. Задача усложнялась. К тому же, могло быть хуже, тех, кто был мне нужен, сегодня вообще могло не быть.

     Потихоньку отойдя от принцессы, я прошлась по зале. Раньше меня никогда не интересовало, о чем беседуют люди между собой. Я всегда была занята собой, своими мыслями, своими ощущениями. А сейчас, когда я впервые прислушалась к чужим разговорам, мне это показалось довольно забавным. Нет, правда. Это словно подглядывать в чужое окно или читать чужие письма. Не слишком деликатно, но потрясающе интересно.

     Нужно сказать, что я услышала немало занимательного, кроме обсуждения пропажи Элизы. Просто поразительно, что такая красивая женщина, какой она была, могла остаться незамеченной. Прошло уже четыре дня и ее никто не хватился. Даже обидно, если подумать.

     Я бродила по зале довольно долгое время, пока Дениза, отыскав меня, не взяла за руку и строго не проговорила:

- Так не годится, Сюзон. Где ты ходишь? Ее высочество гневается на тебя.

     Честно говоря, я совсем забыла об ее высочестве. Так получается, что, когда я сосредотачиваюсь на конкретной проблеме, все остальное перестает для меня существовать.

- Прости, Дениза.

- Как ты легкомысленна! - упрекнула меня она, очень неожиданно на мой взгляд и непонятно, я ведь извинилась, - передо мной тебе вовсе не следует извиняться. Сердится принцесса, а не я. Тебе не мешает согласовывать свои желания с ее приказами.

     Я опустила голову, демонстрируя полное раскаяние:

- Да, Дениза.

     Мы так увлеклись обсуждением моего отвратительного поведения, что пропустили тот момент, когда в залу вошел король. И не успели вернуться в свиту принцессы. Поэтому, нам пришлось встать рядом с остальными придворными и склониться в поклоне. Дениза совсем расстроилась, испугавшись, что ее сочтут столь же безответственной, что и мадемуазель де ла Фонтэн.

     Я оказалась рядом с пожилым мужчиной среднего роста. Он вызвал у меня симпатию тем, что я была ненамного ниже него и это избавляло меня от необходимости вставать на цыпочки, чтобы посмотреть ему в лицо. Какое это огромное облегчение! Поэтому, я без труда заметила на его лице тревогу, которую он даже не пытался скрыть.

- И здесь ее нет, - прошептал он с горечью.

     Нужно отметить, что его слова меня не насторожили. За сегодняшний день я достаточно наслушалась подобных изречений, а также многого другого.

     Но в это время мой сосед повернулся в другую сторону и сказал:

- Вы же ее муж, Жан-Поль, как это вы не знаете, где моя дочь? Почему вы отпустили ее одну?

     Тут я заинтересовалась и посмотрела на них обоих.

     Соседом стоящего со мной мужчины оказался довольно высокий молодой человек, шатен с голубыми глазами. Он был очень симпатичен, можно даже сказать, хорош собой. И я уже готова была допустить, что именно такой муж должен быть у Элизы. Очень красивая пара. То, что он - муж, несомненно. Вопрос в том, чей?

     Дальнейшие его слова развеяли мои сомнения. Он произнес:

- Вы прекрасно знаете, маркиз, что Элиза никогда не отчитывается передо мной в своих действиях. Я думал, она поехала к вам.

- Что ей делать у меня? - возразил тесть, - Элиза никогда не была примерной дочерью.

- Только в тех случаях, когда дело не касается денег, - отрезал Жан-Поль, будучи немного в раздражении, - ей их постоянно не хватает и, зная, что я не собираюсь давать ей больше, чем обычно, она поехала просить их у вас, как не раз уже бывало.

     Маркиз состроил унылую мину.

     "Отлично", - порадовалась я про себя. Вот они, те, кого я так долго искала. Муж Элизы и ее отец.

     Неизвестно, о чем еще они говорили, потому что в это время Дениза потащила меня к принцессе. Мне пришлось вынести приличную головомойку, так как ее высочество была сегодня весьма не в духе. Как обычно. Я привыкла сносить головомойки с завидным терпением. Прискорбно, правда, что не помню ни слова из сказанного. Впрочем, не думаю, что это сильно расширит мой кругозор.

     Виновато кивая на гневные слова принцессы, я думала о том, что скажу родным Элизы. Не могу же я так просто подойти к ним и произнести: "Простите, вы ищете Элизу? Я случайно знаю, где именно она может быть. В шкафу на третьем этаже, совсем мертвая". Верх дипломатии, бездна деликатности. Маркиза тут же удар хватит. Нет, так нельзя, нужно придумать что-то другое.

4 глава. Поклонники

Прошло еще несколько дней и я поняла, что облегчения мне не дождаться. Я слишком много надежд возложила на родственников Элизы. Как будто мне стало легче оттого, что ее труп нашли. Так вот, не стало, ни капельки. Напротив, возникло ощущение, что стало еще хуже.

     Я просто не представляю, что мне делать. Как поступить. Да что я могу? Ведь я слабая, беспомощная девушка. Мне становится дурно при виде крови, я до ужаса боюсь, что Гранден узнает… Я многого боюсь. Если я начну перечислять это здесь, мне места не хватит.

     Но все же, меня грызло чувство, что кое-что я могу сделать. Например, сказать все де ла Рошу. Да, это сделать я могу. И подозреваю, что после этого мне станет гораздо легче. Но мешает то, что я уже солгала ему. Сказала, что понятия не имею, кто убил Элизу. Как я скажу ему, что это неправда? Как потом посмотрю ему в глаза? Нет, это совершенно невозможно.

     Видно, не будет мне облегчения.

     Что сделали бы на моем месте разумные люди? Они непременно подняли бы шум, сообщили об убийстве куда следует со всеми подробностями. Убийцу бы поймали и посадили в тюрьму, где ему и место. А сами они были бы в полной безопасности. А что делаю я? Я молчу, делая вид, что ничего не случилось, облегчая жизнь Грандену. И почему? Из-за дурацкой трусости. И кому от этого лучше? Только убийце, больше никому. Даже мне. Мне, если подумать, хуже всех, особенно если представить, как умело я умею скрывать свои чувства. С такими способностями меня нужно показывать людям для примера, как НЕ НАДО делать.

     Сегодня я видела Грандена. Он подошел и пригласил меня на танец. Я услышала это, наверное, с пятой попытки, потому что от ужаса приросла к полу, оглохла и ослепла и лишь тупо повторяла: "Что?" Когда до меня дошел смысл вопроса, я с трудом смогла сдержать вздох облегчения. Со страху мне показалось, что Гранден спрашивает меня, зачем я смотрела, как он убивает Элизу или что-то в этом духе. Бог мой, что я, зациклилась на этом?

     Но танцевать с ним не пошла. При мысли о том, что он возьмет меня за руку, меня начинало трясти. Свой отказ я сформулировала просто: помотала головой, уговаривая себя не падать в обморок. Вот потеха была бы людям! Человек пригласил девушку на танец, а она в обморок хлопнулась.

     Когда Гранден отошел с недоумевающим выражением лица, Дениза наклонилась ко мне и спросила:

- Что с тобой, Сюзон? Уж не влюбилась ли ты в этого красавчика?

- Кто, я?! - ужаснулась я.

     Спятили они все, что ли? Сначала Алиенор, потом Дениза. Что за наказанье! Неужели, им в голову не приходит ничего другого?

- Бедная девочка, - вздохнув, посочувствовала мне Дениза, - кажется, это серьезно.

- Что ты имеешь в виду?

- Чувства. Неужели, это с тобой наконец случилось?

- Что "это"? - уточнила я.

- Ты влюбилась.

- Кто?

- Да ты, глупышка.

- В кого?

     Подруга посмотрела на меня и покачала головой.

- Сама знаешь.

- Ничего я не знаю, - упрямо заявила я, - глупости.

- Но это же видно невооруженным глазом.

- Твоему невооруженному глазу не помешали бы очки.

     Дениза засмеялась:

- Сюзон шутит, значит она спустилась с небес на землю. Как бы то ни было, я ценю твой выбор. Потрясающий мужчина.

     О да, тут я была с ней согласна. Гранден потрясал меня до спинного мозга. Мне уже начали сниться кошмары с ним в главной роли. В роли монстра.

- Ты, наверное, считаешь себя очень умной, - отпарировала я.

- Хочешь сказать, что я - дура? - обиделась Дениза.

- Не дура, но делаешь неправильные выводы.

- Не юли. Ты просто не хочешь признаваться. Не пойму только, что в этом стыдного.

     Признаться, мне это надоело. Где ты, спокойная жизнь? Ни минуты покоя. Какие же нужны силы, чтобы все это выдержать. Алиенор, Дениза со своими глупыми, неправдоподобными догадками. И самое жуткое - Гранден. У меня такое впечатление, что он заменил дьявола. Только дьявол - это нечто страшное, но абстрактное. А Гранден - существо реальное, и что самое ужасное, находится чересчур близко от меня.

     Когда мы с Денизой возвращались к себе, в коридоре опять наткнулись на Грандена. Я вцепилась в руку подруги так, что она едва не взвыла и прошипела:

- Пойдем отсюда.

- Погоди ты, - рассердилась Дениза, ничего не понимая и пытаясь освободить свое запястье, - не видишь, он хочет поговорить с тобой.

- Пойдем отсюда, - повторила я, начиная тянуть ее вперед.

- Стой, Сюзон, мне больно. Да остановись же! Не будь такой трусихой, по-моему, ты ему нравишься.