Никуда от меня не денешься

Глава 36

Ника

Пишу Раяне сообщение, не вдаваясь в подробности, сообщаю, что скоро вернусь. Тут же получаю «Ок». Она, как всегда, не любопытна.

Дохожу до дома Самсонова. Время я не засекала, но на дорогу ушло точно больше десяти минут. Автомобиля Яна нет у парадного входа. Обычно он приезжает намного раньше, а тут ни через десять, ни через двадцать минут Самсонова нет. Решил меня наказать? Унизить за то, что оставила царскую особу после того, что он сделал? Неважно, что Ян творит и говорит, я должна во всем его слушаться и подчиняться его воле? Закрывать на все глаза?

А вдруг с Яном что-то произошло? Страх ледяными бабочками трепещет в животе, тревожные, пугающие мысли заполняют голову. Он постоянно превышает скорость, я столько раз просила его быть осторожным…

Хочу ему набрать, но останавливаюсь. Он отличный водитель, профессионально занимается спортом. Прислушиваюсь к своей интуиции, она молчит. Почему люди сразу начинают думать о плохом? С Яном все в порядке, он просто наказывает меня за то, что я ушла.

Считаю, что ждала достаточно. Оставаться дольше будет унизительно. Спустя тридцать минут, когда Самсонов так и не появился, а на улице уже зажглись фонари, решила вернуться в общежитие. Смысл здесь стоять и мерзнуть? Ветер сегодня прохладный, а на мне тонкая кофта. У Раяны очень мало вещей, но, видимо, придется попросить хотя бы футболку, может, к утру высохнет моя одежда.

Медленно, практически шаркая ногами, двигаюсь к тротуару. Посматриваю на дорогу — вдруг появится его машина? Убедив себя, что с ним все в порядке, начинаю злиться, ругать про себя Яна. Представляю, как он сидит с друзьями и контрактницами, рассказывает, что я жду его у закрытых дверей, и они смеются вместе с ним. Горькие слезы обиды подступают к глазам. Подставив лицо ветру, стараюсь их сдержать изо всех сил. Не буду плакать! Я сильная! В сердце поселилась неутихающая боль. Моментами она ноющая, а порой режущая, как сейчас.

Прохожу метров двадцать по тротуару, когда его автомобиль тормозит возле меня. Ну вот, как я и думала, жив и абсолютно здоров. Мне бы, задрав голову, пройти мимо, но здравый смысл напоминает, что у меня нет вещей. Я вынуждена остановиться и наблюдать, как медленно ползет вниз стекло на водительской двери. На языке вертятся колкие злые слова, но я глотаю их. Если начну, выдам свои чувства, мы опять поссоримся.

Самсонов проходится по мне оценивающим взглядом, наверняка замечает неподходящую одежду для этого времени суток и легкую дрожь тела. Раньше он бы стал меня отчитывать, а сейчас молчит. Почему-то задерживает взгляд на моих руках. Что с ними не так?

— Решила не забирать вещи? — холодным тоном, а в глазах отблески теплоты, которые присущи только Самсонову.

Лучше бы он не смотрел так! Как же сложно не расплакаться. Искусала всю внутреннюю сторону щеки, полный рот крови, а я не чувствую физической боли. Нестерпимую боль причиняет чувство потери. Я продолжаю его любить. Я скучаю по «нам». По тем дням, которые мы проводили вместе, сначала как друзья, а потом как пара. Я с теплотой, щемящей нежностью и грустью вспоминаю наш короткий отпуск, когда казалось, что это навсегда. Когда мы дышали друг другом, а между нами не было третьих лиц.

— Я не смогла забрать свою одежду, потому что дом закрыт, а ключей у меня нет, — напоминаю, если он забыл.

— Садись, — кивает на пассажирское сиденье, тянется к двери, чтобы ее открыть?

— Я дойду, — обрываю его попытку быть галантным. Тут несколько метров, не нужно меня подвозить. Мне будет невыносимо находиться с ним в одном доме, что же говорить о салоне автомобиля, для нас двоих там слишком мало пространства.

Стартанув с пробуксовками, Самсонов тут же резко тормозит у таунхауса. Что за поведение? Обязательно нужно психовать? Ну конечно, я не сделала так, как он хотел!

Не дожидаясь меня, Ян выходит из машины, открывает ключом дверь, оставляя ее распахнутой, даже не посмотрев в мою сторону, скрывается в доме. Прохожу в прихожую. Вдыхаю привычный и такой родной для меня запах стен. Быстро утираю рукавом слезы, что выступили на глазах. Игнорируя свои чувства, быстро поднимаюсь на второй этаж, не встретив по дороге Самсонова.

В моей комнате открыта дверь. Вхожу, осматриваюсь, кругом вещи Яна. Здесь и раньше ощущалось его присутствие, но обычно душ он принимал в своей спальне, там его гардероб, личные вещи, разложенные по своим местам, средства гигиены. Дверь в ванную комнату открыта. Присутствие Яна ощущается не только в душевой, откуда пахнет его гелем для душа, такое чувство, что он переехал сюда: стопка одежды на комоде, папка с документами на прикроватной тумбе, смятая постель — видимо, со дня моего отъезда ее не заправляли и не меняли белье.

Неужели тоскует? От этой мысли получаю укол в сердце. Я тоже скучаю. Не стоит об этом думать. Может, Самсонов пьяным тут засыпал, а я уже начала его жалеть.

Достаю два чемодана, один возвращаю назад, два чемодана мне не донести, я явно переоцениваю свои силы. С другой стороны, они оба на колесиках, докачу как-нибудь, а если не смогу, придется вызвать такси. Лучше сразу все забрать, чтобы больше сюда не возвращаться.

Складываю вещи. Вряд ли мне удастся поместить весь свой гардероб, средства гигиены, ухода, косметики…

Я привезла с собой два чемодана и несколько пакетов, за неделю в городке Ян накупил мне кучу вещей, часть из которых я планирую забрать с собой. Складываю, утрамбовываю, чуть ли не прыгаю на чемоданах, но в них уже мало что залезет.

В доме стоит тишина, но я точно знаю, что Самсонов в доме. Я не слышала рева двигателя автомобиля, не будь у него громкой тачки, я бы все равно ощущала его присутствие.

Больно уходить… Этот дом стал родным за короткое время. С ним связано много теплых воспоминаний. Мы здесь о многом мечтали…

Упускаю момент, когда Самсонов появляется в спальне. Сильные руки обхватывают сзади за талию, он прижимает меня к себе.

— Не уходи, — дышит в затылок, крепче сжимая, не дает вырваться. Мое тело откликается на его близость, оно не признает других, Ян сделал так, что, несмотря на обиду и разочарование, я принадлежу ему. Нас так много связывает: обещания и клятвы, данные друг другу, авария, когда он взял вину на себя, мое спасение с кровавым продолжением…

— Я никогда не смогу тебя простить, — перестаю сопротивляться, руки падают вдоль тела.

— А я никогда не смогу тебя отпустить, — убирает руки, делает шаг назад.

— Ян, не надо… — мотаю головой.

— Ты вернешься ко мне, — со злостью и угрозой. Все это время он сдерживался, а вот теперь полезли истинные эмоции.

— Не вернусь, — берусь за ручку чемодана. — Я слишком многое узнала о тебе за последние дни, больше ничего не хочу знать.

— Если придется, заставлю силой!..