Никуда от меня не денешься

Глава 44

Ника

— Самсонов, проваливай, — отталкиваю локтем от себя прижавшееся к спине тело. — Как ты попал в мою комнату? — шиплю возмущенно.

— Воспользовался дополнительным комплектом ключей, — ему весело, он и не думает убирать руку с моей талии. Между нами теплое одеяло, но вряд ли это станет для Яна препятствием.

Он весь день вел себя подозрительно хорошо. Ни разу не уколол мою маму, хотя ехидную ухмылку порой можно было заметить на его лице. Его отношение к ней вряд ли когда-нибудь изменится, я понимаю, что он только ради меня не показывает истинного отношения…

— Перестань брыкаться, пока по яйцам мне не попала, я не уйду, просто расслабься и спи, — фиксирует мое тело в крепких объятиях.

— Иди спать к себе, я не буду брыкаться, — зло выговариваю. Я не хочу с ним спать, знаю, чем может закончиться пробуждение, на это и рассчитывает Самсонов.

— Я хочу, чтобы ты брыкалась и стонала подо мной, — шепчет в ухо, обжигая горячим дыханием. Целует в ухо, захватывает мочку губами. Запустив по телу волну мурашек, он умело разжигает в крови пожар.

— Если ты не прекратишь, я буду кричать, — повышаю голос.

— Кричи, — через сжатые зубы. — Я хочу слышать твои крики и стоны. Готов всю ночь доводить тебя до оргазмов, чтобы ты сорвала голос, — толкается эрегированным членом сзади, одеяло — слишком тонкая преграда. Низ живота стягивает от возбуждения. Невозможно оставаться рядом с ним холодной воблой. Все разумные доводы испаряются от его пошлых обещаний, влажного языка на моих скуках, крепких объятий…

Если так продолжится, я уступлю Яну. Я не хочу, чтобы нас связывал только секс. Он будет творить, что ему вздумается, а я буду сидеть дома, ждать его?

— Помоги… — мой крик гасят его губы. Язык ныряет в рот, не дает возможности позвать на помощь. Несколько минут я пытаюсь сопротивляться, бить его через одеяло, кусаться и отворачиваться от поцелуев, но быстро теряю силы.

Как только я сдаюсь, Яне перестает зло терзать мои губы. Поцелуй становится нежным, сладким. Развернув к себе, нежно целует мое лицо, словно хочет успокоить, а не возбудить.

— А теперь постарайся уснуть, тебе нужно отдохнуть, — голос просел, словно у заядлого курильщика. Я тоже возбуждена, но не настолько, чтобы мучиться бессонницей, а у кого-то явно будет непростая ночь. Сам виноват, я не звала его в гости. — Засыпай, Ника, — убирает волосы, открывая лицо.

Не представляю, как уснуть под его пристальным взглядом. К себе Ян не уйдет, если я продолжу его прогонять, все может закончиться исполнением его обещаний. Ему непросто дается воздержание.

Закрываю глаза. Стараюсь расслабиться, дышать спокойно, но очень долго у меня ничего не получается. Я чувствую его близость каждой клеточкой кожи, слышу неровное дыхание, которое ласкает кожу лица.

— Ника, ты не спишь, — шепчет Самсонов.

— Если ты не будешь меня будить, то я усну, — бурчу, накрываясь с головой одеялом.

Ян смеется, стягивает одеяло вниз.

— Дышать углекислым газом вредно.

Не помню как, но мне удалось уснуть. Проснулась я рано. Будто во сне меня кто-то толкнул. Кто-то?

Самсонов спал на второй половине кровати в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Руки за головой, расслабленная поза. Идеальный торс, длинные накачанные ноги. Не выдержав, я взяла с тумбочки телефон и сделала несколько снимков.

Недолго думая, поднялась тихонько с постели. Оделась, забрала сумку с вещами, которую собрала с вечера. На цыпочках, стараясь не шуметь, покинула спальню. Сходила в гостевую уборную и гостевой душ на первом этаже. На все про все ушло не больше двадцати минут. Если бы у меня были деньги, я бы прямо сейчас вызвала такси…

Оставаться мне здесь не было смысла. С мамой и Эдуардом Викторовичем увиделась, поужинали вместе. Я выразила свою благодарность и уважение отчиму, спокойно выслушала мамины советы за столом и даже не разозлилась, когда она напомнила о «дочернем долге».

Для злости и раздражения у меня была причина — карточку я так и не нашла. Все мои надежды осыпались прахом. Самсонов вынуждает меня вернуться к нему, но я лучше с голоду опухну, чем приду на таких условиях. Честно скажу, мне претят его методы добиваться своего.

— Ника, доброе утро, — подпрыгиваю от неожиданности, услышав голос Эдуарда Викторовича за спиной.

— Доброе утро, — натягиваю на лицо улыбку.

— Ты так рано проснулась, — комментирует он, переводя взгляд на собранную сумку.

— Да… — думаю, что еще сказать. — Моя соседка потеряла вчера вечером ключ от комнаты, ночь провела у девочек, но ей нужно попасть в комнату, чтобы переодеться… — мне кажется, звучит не очень убедительно. — Я хотела вызвать такси, но карту то ли потеряла, то ли оставила в общежитии, — зачем-то указываю на рюкзак, валяющийся в ногах.

— А Ян еще спит? — интересуется Эдуард Викторович, как-то подозрительно смотрит на меня.

— Да, не стоит его будить, — поспешно. — Пусть отдыхает, у него была тяжелая неделя, — сочиняю на ходу, понятия не имею, какая у него была неделя.

— С мамой не попрощаешься? — спрашивает Эдуард Викторович. Мне становится неудобно перед ним. Он любит мою маму и из-за занятости многого не замечает.

— Не хочу ее будить, попрощаюсь по телефону, когда она проснется.

— Ну, хорошо. Я скажу Владимиру, он тебя отвезет, — предлагает отчим, тут же звонит водителю.

— Спасибо вам большое, — стараюсь сильно не радоваться.

— Ника, тебе нужны деньги? — подхватывая мою сумку, интересуется он.

— Нет, не нужны, спасибо, — просить мне неудобно. — Главное, чтобы я не потеряла карту… — выдерживаю паузу, корчу грустную улыбку.

— Если не найдешь карту, сообщи мне. Заблокируем старую и перевыпустим новую, ее тебе сразу привезут, — подбадривает меня. Я хватаюсь за эту мысль. Так и сделаю, назло Самсонову обращусь за помощью к его отцу!

На пороге Эдуард Викторович останавливается, лезет в шкаф, достает из портмоне несколько пятитысячных купюр, протягивает мне.

— Не надо… — мотаю головой.

— Бери, бери, вдруг не найдешь карту, на что жить будешь?

Не стоит его посвящать в то, что я второй месяц питаюсь за чужой счет. Живу за счет девочки, у которой ничего нет, она сама едва сводит концы с концами…

Стоит об этом подумать, я начинаю сильнее злиться на Яна.

— Спасибо. Большое спасибо, — принимаю помощь. Я не в том положении, чтобы отказываться.

Сажусь в машину. Покидаю особняк. На губах гуляет улыбка. Представляю выражение лица Самсонова, когда он проснется и поймет, что я уехала без него…