НЛО! Очевидцы неопознанного

Прийма А. К.

НЛО! Очевидцы неопознанного

А. К. Прийма - известный исследователь аномальных явлений, автор пяти книг и многих статей о встречах с непознанным. Профессиональный литератор, он пишет "контактные истории" в жанре документальной прозы - с диалогами и захватывающей интригой.

В новой книге "НЛО! Очевидцы неопознанного" писатель верен себе: в яркой, интригующей манере он рассказывает о невероятном, но тем не менее имевшем место в действительности- о встречах наших . ников с домовыми, лешими, привидениями, экипажами НЛО.

Основная часть публикуемых "контактных историй" печатается впервые и расследовалась автором лично. В книге впервые публикуются уникальные фотографии из архива автора. Для широкого круга читателей,

Чему бы жизнь нас не учила, Но сердце верит в чудеса.

Ф. Тютчев "Избранные стихотворения"

Лучшее доказательство, лучший аргумент - это аргумент материалом.

В. Пропп "Исторические корни волшебной сказки"

ОТ АВТОРА

Пару лет назад в Москве была издана моя книга "Внеземляне идут!", написанная в жанре документальной прозы. Она встретила теплый читательский прием.

Вереницей пошли письма, отклики на нее. А в них циркулировала мысль, в наиболее четкой форме высказанная в письме Олега Пивовара из Киева, бывшего политического заключенного, а сейчас руководителя школы боевых искусств Востока. "Давно увлекаюсь литературой по аномальным явлениям,- писал О. Пивовар.- В частности, держу на книжной полке все ваши изданные книги. "Внеземляне..." много интереснее предыдущих. Вы тут, как говорится, "нашли удачный прием" - расписали контактные истории в форме динамичной документальной прозы с диалогами и приключениями. Никто до вас не додумался сделать этого... Пожалуйста, продолжайте в том же духе. Продолжайте делать то, чего заведомо не умеют делать наши доморощенные "исследователи загадочных феноменов", знаменитые среди читателей, прежде всего, своим удручающим косноязычием".

Вдохновленный такой реакцией на мою книгу, я написал и затем издал в Москве другую книжицу документальных повествований. Она называлась "Неведомые Миры. Рассказы исследователя аномальных явлений".

И опять пошли волной читательские письма Вот ^ишь одно из них-от педагога А.Л.Смирновой из 1юменскои области: "Пишите, пишите, пишите не останавливаясь, свои увлекательные документальные очерки и впредь. Для пропаганды аномальной тематики они делают куда больше, нежели многие отличающиеся резко дурным слогом, псевдонаучные "монографии" на ту же тему..."

Книга, которую вы держите сейчас в руках-это "Новые рассказы исследователя аномальных явлений" как указано в ее подзаголовке. Надеюсь, новые рассказы придутся по душе читателям не меньше чем старые, изданные мною ранее. Перед вами-снова документальная проза, написанная по следам расследовании встреч наших современников с Неведомым.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗАГАДОЧНЫЕ ГОСТИ

"МИР ИДЕТ К КОНЦУ..."

Когда я впервые встретился с Дарьей Михайловной Шупик, ей только что исполнилось 62 года. А произошла встреча в общежитии одного из ростовских училищ. Дарья Михайловна служила там вахтершей.

Она оказалась невысокой, полной женщиной, одетой в стираное-перестираное, ветхое летнее платье с короткими рукавами. На ногах у нее были толстые войлочные тапочки, столь же, ветхие, как платье, давно потерявшие свой первоначальный цвет, выгоревшие от времени. Дарья Михайловна сидела за столиком вахтера, уронив подбородок на грудь, и тихо посапывала. Ее глаза были прикрыты. Она подремывала, когда я подошел к ней.

Рядом со столиком стояла на полу матерчатая хозяйственная сумка, из которой выглядывал кирпич черного хлеба. Вся в старческой бахроме, с заплатой на боку, сумка была под стать ветхому платью и заношенным тапочкам. Она тоже давно просилась на помойку.

Я на мгновение замер, сочувственно разглядывая женщину издали. Запах вечной бедности, улавливаемый не ноздрями, а душой, реял вокруг нее. Я тяжко вздохнул, привычно анализируя туманные мысли и ассоциации, приходящие мне в голову при встрече с каждым новым человеком.

В Дарье Михайловне я увидел метафору растреклятой нашей русской нищеты.

Это платье и тапочки... Эта сумка... Этот ее почтенный возраст... Безрадостный закат жизни в лютом

безденежье... Дарья Михайловна Шупик была чем-то вроде символа роковой безысходности судеб миллионов ее сограждан, вынужденных, как и она, влачить жалкое существование на "помойке" современной мировой цивилизации.

Я сам родился и вырос на этой "помойке". Я прожил на ней всю свою жизнь, которая, впрочем, не обогатила меня лукавством, называемым жизненным опытом. Я отказывался, следуя велениям того опыта, приноравливаться к плохому, мириться с житейскими обстоятельствами. Вонь нашей российской "помойки" всегда вызывала у меня омерзение, откуда бы ни смердило - из мусорного ведра телевизора ли, с трибуны ли, из вечно пустого ли кошелька, из газеты ли... Я не понимал, почему я не должен постоянно напоминать всем и каждому, что все мы обитаем отнюдь не в цивилизованном обществе, а на самых дальних его задворках. И я напоминал. В своих напоминаниях я особо подчеркивал, что наша культура (ну, все эти бравурные вирши, романы и повести, фильмы...)-это именно "помоечная" культура.

В результате у меня была... скажем так, достаточно специфическая жизнь, полная неординарного колорита.

Хуан Хименес, блестящий прозаик, вечный бунтарь, однажды сказал: "Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек".

Ну, вот я и писал "поперек". Всегда и только "поперек".

Более того, печатал, представьте себе, свои "поперечные" писания в "Литературной газете", "Знамени", "Литературном обозрении", "Новом мире" и так далее, и так далее. И очень сильно огорчал ими "непоперечно пишущих", которых в нашей "помоечной" культуре было, разумеется, подавляющее большинство. Их общее огорчение росло и росло, а потом выросло в колотушку, которой мне дали по мозгам. Меня вообще перестали печатать, перестали допускать мои писания на страницы журналов и газет.

Это, однако, не помешало мне по-прежнему "жить поперек", то есть наперекор главным "помоечным" течениям. Выставленный за "антиобщественные печатные действия" из подцензурной общественной жизни

на улицу, я занялся исследованиями аномальных явлений. В ту пору когда это произошло, "аномальщина" пребывала под официальным запретом в нашей стране. А стало быть, изучая ее в меру своих скромных сил, я опять-таки водил пером "поперек" листа. Правда, на сей раз почти никто не ведал об этом. Работа вынужденно велась в условиях интеллектуального подполья...

Я был и, надеюсь, до конца своей жизни останусь вечно "поперечным" человеком.

Исторический опыт показывает: только те, кто "жили поперек", оказывались на форпостах того, что мы называем общественным развитием. Неважно, где находились форпосты - в прериях Дальнего Запада или в лабораториях алхимиков, в том знаменитом сарае, где испытывалась первая в мире модель телевизора, или же где-то еще... Важнее другое. Такие форпосты сотворялись руками только "поперечных" людей, вечно неуспокоенных, ищущих что-то новое, идущих всегда на шаг или пускай хотя бы на полшага впереди "непоперечных".

Сегодня еще не существует строгой серьезной науки об аномальных явлениях. Такая наука - дело будущего. Но чтобы будущее стало когда-нибудь научно. состоявшимся настоящим, его нужно готовить. Вся моя жизнь - это подготовка к нему.

То, чем занимаюсь я,- один из не достроенных еще до конца форпостов. С его невысокой башенки едва видны, едва угадываются на горизонте размытые силуэты грядущего, во имя которого и возводится мною форпост.

Я верю, что делаю нужную и полезную для будущего работу. Я верю, что тот, кто неизбежно сделает следующий шаг, опережая, меня, и возведет во мгле будущего очередной новый форпост, воспользуется моим багажом, оставленным для него на предыдущей пионерской стоянке.

Вот одно мое занятное житейское наблюдение. Я опросил сотни людей, общавшихся, по их словам, с "гостями из Неведомых Миров", и ни один (!) из моих собеседников не оказался "поперечным" человеком. Все они как на подбор были, говоря

гентным языком, среднестатистическими представителями нашего общества. Отсюда - вывод: таинственных "пришельцев ниоткуда" не интересуют по большому счету те, кто строят форпосты; внимание внеземлян привлекают, прежде всего, рядовые, так сказать, человеческие особи из числа смирившихся с жизнью, из числа безвольно плывущих по течению бытия.

Дарья Михайловна Шупик - классический пример тому.

- Очнитесь, милая,- ласково молвил я, трогая за плечо дремавшую вахтершу.- Здрасьте. Явился по вашему вызову.

Дарья Михайловна открыла глаза и с недоумением уставилась на явившегося. - По моему вызову? - переспросила она. - Да. Я получил ваше письмо. В качестве обратного адреса вы указали адрес училища, в котором работаете вахтером. - Какое письмо?

- Вот это,- и я извлек из кармана надорванный конверт.

- Ничего не понимаю. Никаких писем никому не писала. Я одинокая женщина. Мне писать некому.

-Дарья Михайловна... Э-э, кстати, ведь вы-Дарья Михайловна? Я не ошибся?.. Я приехал в Ростовна-Дону десять дней назад. И с ходу опубликовал в местной' газете статью, в которой рассказал о том, чем занимаюсь. В конце статьи была сделана приписка: мол, если вы располагаете сведениями о любой аномальной чертовщине, шлите свои рассказы, отчеты по адресу: "Ростов. Отделение связи такое-то. До востребования. Прийме А. К." - Так вы - тот самый Прийма? - Тот самый.

- Предъявите ваш паспорт,- стеклянным, типично вахтерским голосом, потребовала моя собеседница. Паспорт был предъявлен.

Престарелая вахтерша внимательно изучила его, Потом, возвращая назад, тепло улыбнулась и произнесла:

-Верно, я послала письмецо вам. Сейчас и здесь, в общежитии, мне неловко беседовать с вами. Если

не возражаете, приходите завтра утром ко мне домой. У меня будет выходной день...

На дворе стоял сентябрь 1990 года. В небе ярко сияло знойное южное солнышко, когда я подошел к дому, в котором жила Дарья Михайловна Шупик. Дом оказался расположенным недалеко от центрального городского железнодорожного вокзала в районе жутчайших трущоб. Его двухэтажная коробка, сложенная из побуревшего от времени кирпича лет сто назад, была втиснута среди таких же дышащих на ладан домишек. Улица, вдоль которой они теснились, круто взмывала вверх по склону высоченного холма. Холм тянулся параллельно железнодорожным путям, разбегавшимся от вокзала в два конца - на север и на юг.

Дарья Михайловна жила в подвале. То есть жила она не просто, как все мы, на "помойке", а на самом ее дне в буквальном смысле этого слова. Ниже нее обитали только земляные черви да мыши.

Окно в ее убого обставленной комнате размещалось почти под потолком вровень с тротуаром. За ним то и дело мелькали шагающие ноги, мужские, женские, детские. В "красном углу" комнаты стоял на тумбочке единственный роскошный предмет - чернобелый телевизор "Рекорд" двадцатилетней давности.

- Вот здесь и произошло великое чудо,- сказала Дарья Михайловна, указывая рукой на окно. - Когда?

- Недавно. В конце марта... Вы не знаете, почему? - Простите, не понял.

- Я спрашиваю, почему это случилось именно со мной? Посмотрите на меня и на то, как я живу. Я всегда жила так. Всю жизнь напролет бедствовала. Образование у меня - семь классов. По образованию - и заработки. Кто я такая? Откровенно говоря, никто. Этакая, о-хо-хо, зря живущая, как я сама изредка называю себя... Так почему же, спрашивается, сподобилось мне узреть великое чудо? Чем я могла приглянуться Богородице, навестившей меня? Может быть, вы сумеете ответить на этот вопрос?

- Нет. Не сумею,- развел руками я.- Расскажите поподробнее, как было дело.

Дарья Михайловна наморщила лоб, вспоминая. - А было так,- задумчиво проговорила она.- Время близилось к полуночи. Я выключила телевизор и собиралась ложиться спать, как вдруг раздался странный звук. Он был похож на чье-то быстрое неразборчивое бормотание. В недоумении огляделась я по сторонам. Взгляд ненароком упал на окно. Я громко ахнула и перекрестилась. Я опешила. Вижу, за окном стоит Богородица!

- Вы хотите сказать, что увидели ее ноги? - уточнил я, выразительно посмотрев на узкое, растянутое по горизонтали окошко, подоконник которого едва-едва возвышался над уровнем тротуара.

- Да в том-то и дело, что нет! Не ноги увидела я, а Богородицу целиком, в полный рост,- голосом, полным отчаяния, возвестила моя собеседница.- Понимаю, мне трудно поверить. Наверное, вы сейчас решаете, не сумасшедшая ли я. Даю вам честное слово, я узрела ее в полный рост. Уж как это там, по ту сторону окна, чудесным образом получилось, не знаю. По сей день не перестаю удивляться. Знаю одно: Богородица явилась мне видимая с головы до ног. Ночная улица за окном осветилась восхитительным неземным золотистым светом. Она как бы раздулась во все стороны. Пространство выгнулось подобно куполу. А в центре выгнутости стояла Богородица.

Я достал из кармана блокнот, авторучку и, приготовившись записывать, спросил:

- Почему вы думаете, что это была Богородица? Она что, сама назвала себя так?

- Н-н-нет,- после короткой заминки молвила Дарья Михайловна,- она не представилась. Ну и что с того? А кто же это еще мог быть, если не она? Вся такая божественно прекрасная, в золотом сиянии... Пожалуйста, опишите ее.

- На ней было черное платье до пят. Оно сильно облегало фигуру до бедер, а ниже ниспадало сильно расклешенными складками. Рукава платья были длинными, до запястий. На голове - черные волосы, обрамлявшие лицо непышной прической. Это ее лицо... Оно было ослепительной красоты! Возле ног

дицы стояли на тротуаре три белых ящичка. Они стояли там горкой-друг на друге. Внизу-ящичек покрупнее, на нем - средних размеров, а наверху - маленький.

- Говорите, они стояли на тротуаре? - вопросил я и, шагнув к окну, вперился взглядом в тротуар по другую его сторону.- Но ведь только что вы утверждали, что за окном в тот момент все раздулось и выгнулось в разные стороны. Тротуар тоже выгнулся? И если - да, то как удерживалась на нем горка из трех ящичков?

- Тротуар не выгнулся,- сообщила, коротко вздохнув, моя собеседница. Он был единственной прямой плоскостью в странно искривленном мире за оконной рамой... Богородица откинула крышку на верхнем ящичке. Она вынула из него большой кусок белой ткани с нарисованными на нем цветами разных форм и оттенков. Набросила ткань как платок, на свои плечи и отчасти на грудь. В следующее мгновение она стала опускаться вниз. Погрузилась по пояс в тротуар точно в воду. А затем, глядя на меня, внятно произнесла: "Мир идет к концу... Мы заберем тебя".

- Вы запомнили сказанное ею слово в слово? - осведомился я, стенографируя в блокноте рассказ Дарьи Михайловны.

- Слово в слово! Услышав благую весть, я перекрестилась и сказала: "Значит, я должна умереть сейчас?" Ответа не последовало. Вдруг рядом с Богородицей появился Николай Угодник. А Богородица тотчас же "выплыла" из тротуара наверх, и оба они застыли передо мною в полный свой рост.

- Откуда вы знаете, что это был Николай Угодник? Он представился таковым? Дарья Михайловна недовольно поджала губы. - Боги и их помощники не обязаны представляться нам, смертным,- тихо заметила она наставительным тоном.-Мы должны сами узнавать их... Так вот, я узнала Николая Угодника сразу же. Именно таким изображают его на иконах. Золотистая с проседью бородка "скобкой". Добрые и мудрые глаза. - Как он был одет?

- На нем был однотонный балахон серого цвета, ниспадавший складками до пят. Балахон скрывал очертания тела.

- Дарья Михайловна, миленькая, но ведь Николая Угодника изображают на иконах всегда в другой одежде. Он на иконах - в парчовой ризе и в парчовой же шапочке. А в руке у него - раскрытая книга... Шапочка на голове имелась? -Нет. - А книга в руке? - Тоже нет.

- Так кто же это все-таки был? - Николай Угодник,- голосом, не терпящим возражений, отрезала собеседница. Потом прищурилась и спросила едко: - Кто же еще, по-вашему, мог явиться ко мне рука об руку с Богородицей? Разумеется, это был он, Николай, помощник Божий, защитник бедных и обиженных жизнью, вроде меня... Когда следом за Богородицей узрела я и его, то совсем уж оцепенела в изумлении. А помощник Божий посмотрел на меня, улыбнулся и молвил: "Доброе утро!" И тут же за окном стало пусто. Небесные посланники исчезли, а золотистое свечение, окружавшее их, померкло... Я была настолько потрясена происшедшим, что стала бестолково бегать туда-сюда по комнате и глупо бубнить себе под нос: "Какое утро? Какое утро? Сейчас еще нет двенадцати часов ночи". Мой взгляд случайно зацепился за циферблат будильника, стоявшего на столе. И я замерла как вкопанная. Стрелки на циферблате показывали пятый час утра! По моим личным ощущениям встреча с посланниками Божьими длилась около двух минут. Между тем, на самом деле, прошло более четырех часов. Что было со мною в течение этого долгого времени? Не ведаю... Вдруг мне захотелось спать. Я шагнула к постели и буквально рухнула на нее. А проснулась... Нет, вы не поверите мне. - Отчего же? Поверю. Проснулась спустя ровно двое суток! ...Через несколько лет, в очередной раз оказавшись в Ростове-на-Дону, я вновь навестил Дарью Михайловну Шупик. Она по-прежнему служила

ром в общежитии и чувствовала себя для своих лет недурственно.

"Мир идет к концу..." - было сказано ей в свое время. Женщина поняла сказанное так, словно бы речь шла о ее личном "мире", о ее собственной жизни, сию минуту заканчивающейся. "Значит, я должна умереть сейчас?" В ответ - загадочное молчание. Дарья Михайловна по сей день жива и относительно здорова.

О каком же мире, который якобы "идет к концу", было туманно сообщено ей? Неужели же обо всем нашем мире, земном?..

СОЛНЕЧНОЕ ПЯТНО

После той памятной встречи с Дарьей Михайловной прошло около двух недель. Я мотался по Ростову с картой города в одной руке и пачками писем в другой. Я занимался сбором самых разнообразных диковинных сведений. В общем, жил очень интересной, с моей точки зрения, жизнью, наполненной важными делами... А когда поток писем, приходивших на мой адрес "до востребования", иссяк и я отбегался по адресам, указанным в них, пришлось возвращаться домой - в Москву.

Ну, а там без малейшей передышки я продолжил свои занятия делами, которые находил самыми увлекательными среди всех дел на Земле. В частности, созвонился с моим давним и верным сотрудником всероссийски известным гипнотизером и экстрасенсом Валерием Авдеевым.

На протяжении нескольких лет мы с ним проводили сеансы гипноза с людьми, утверждавшими, что они якобы общались с некими таинственными нечеловеческими существами.

Как показал наш многолетний опыт, гипноз - лучшее средство проверки достоверности показаний таких людей. Под гипнозом человек теряет сознательный контроль над своим "я". Он говорит правду, одну только правду. Именно в ходе сеансов гипноза

нам удалось вывести на чистую воду ряд авантюристов, искавших дешевой славы с помощью своих баек, насквозь, как выяснилось на сеансах, лживых...

Пока я в сентябре 1990 года бегал по Ростову, как неутомимый сыскной пес, вынюхивающий следы Неведомого, на мой, на сей раз московский, адрес "До востребования" шли и шли косяком письма от читателей моих статей. Времечко на дворе стояло развеселое, лихое во всех смыслах: наступил момент истины, момент свободы слова. Только что в стране была отменена цензура. И я не замедлил воспользоваться этим. Стал печатать всюду, где только удавалось, статьи и кор.откие заметки об аномальных явлениях. Само собой, с указанием адреса "До востребования" в конце каждой из них.

И вот, вернувшись из Ростова в Москву, я пожал обильный урожай с публикации трех очередных моих статеек, появившихся месяцем ранее в столичной прессе.

Мне пришлось дважды сходить на почту с двумя большими сумками в руках. За один раз я просто не донес бы оттуда до своего дома все эти вороха ворохов человеческих воплей о встречах с жуткими демонами, плачей о штурмовых налетах полтергейстов, откровений о встречах с богами, отчетов о контактах с экипажами НЛО.

Покопавшись в поступившей корреспонденции, я выудил из нее все конверты с московскими обратными адресами. Потом занялся беглым просмотром их содержимого. На это ушло два дня. Лишь затем я позвонил Валерию Авдееву. - Привет, старик,- бодро сказал я.- Накопилась новая пачка контактных сообщений от москвичей. В большинстве из них указаны номера домашних телефонов... Приступим к работе?

- Да хоть завтра же! - последовал немедленный энергичный ответ.Созванивайся с контакторами и выстраивай их в очередь, составляй список. А потом приводи людей по списку ко мне домой... Когда приведешь первого? - Завтра и приведу. -Договорились. До завтра!

26 сентября в квартире Валерия Авдеева была погружена в гипноз некая Антонина Зайцева, возраст40 лет. То, что произошло в ходе сеанса гипноза, носило, очень и очень мягко говоря, неординарный характер.

За ходом сеанса наблюдал один совершенно посторонний для нас с Авдеевым человек - некий Александр. Наш постоянный сотрудник, профессиональный фотограф в тот день приболел. А тут вдруг выплыл из московской круговерти Александр с фотоаппаратом под мышкой, и я именно на один этот день спешно подключил его к работе в качестве фотолетописца скромных наших деяний.

Антонина Зайцева утверждала, что 23 сентября 1988 года поздним вечером она внезапно увидела перед собой пять сияющих огненных сгустков. Они зависли, выстроившись в ряд. Почти сразу же сгустки трансформировались в пять человекоподобных фигур, состоявших опять-таки из сплошного света... Некий желтоватый туман застлал в следующую секунду не только взор, но и сознание Антонины.

При этом ей мерещилось, что в тумане долго звучали какие-то голоса. Вроде бы они расспрашивали ее о чем-то, и женщина подробно и обстоятельно отвечала на вопросы. Затем голоса стихли. Клубящаяся пелена перестала затмевать взор, а также мозги, одурманенные ею.

Антонина Зайцева огляделась по сторонам. Светящиеся существа исчезли. В памяти женщины не осталось ни единого слова из ее долгой беседы с ними... Сеанс гипноза начался.

Валерий ввел женщину, лежавшую с закрытыми глазами лицом вверх на тахте, в гипнотическое состояние и передал так называемый контактный "рапорт" мне. Отныне и до окончания сеанса Антонина слышала только мой голос. Я спрашивал, она отвечала. А Валерий Авдеев "держал" гипнополе распростертыми над ней руками.

Рядом с нами суетился Александр с фотокамерой, мерно пощелкивавшей затвором.

Повинуясь жесткой установке гипнотизера, Зайцева вернулась памятью к экстраординарному событию в

ее жизни. Сейчас она заново переживала встречу со светящимися существами.

- Вспоминайте, вспоминайте, вспоминайте,- глухим голосом настойчиво бубнил я, склонившись над нею.-У вас отличная память. Вы помните все... Что говорят те существа? С чего начался ваш разговор с ними?

Антонина отвечала с трудом, делая большие паузы между словами. Она пребывала в глубоком трансе. Ее подсознание было полностью расторможено. Из его таинственных глубин со скоростью очень замедленной киносъемки выплывали картины и образы, навечно, казалось бы, укрытые там неведомо кем и как ее сознательного "я".

- Они... Они говорят, что прибыли из мира, которому нет названия на нашем языке. Они - хорошие. Я чувствую это... Да вот они и сами говорят: "Не бойся нас. Мы пришли с добрыми намерениями". - С какими именно?

- Не знаю,- прошептала загипнотизированная женщина.- Они говорят: "Мы - знание. И мы - свет. Мы приходим в ваш мир не часто. Но когда приходим, ищем среди вас тех, кто способен пообщаться с нами и не умереть после этого". Я спрашиваю их: "Выходит, я не умру после вашего визита?" Они отвечают: "Нет. У тебя - хорошие резонансные частоты. Они подходят для контакта с нами. Расскажи о себе".- "Что рассказать?""Что хочешь. Давай рассказывай". И я стала рассказывать.

- Они задавали наводящие вопросы в ходе вашего рассказа? - Задавали.

- Приведите примеры таких вопросов. Какие факты вашей жизни заинтересовали их в особенной мере?

Антонина Зайцева, до сего момента тихо-мирно возлежавшая на тахте, принялась вдруг громко и прерывисто дышать.

- Не могу,- с явной натугой выдавила она сквозь дрожащие губы.Нельзя. - Что - нельзя?

- Нельзя. Запрет. Полный запрет... Эти их наводящие вопросы... С их помощью они узнали через

бытия моей жизни что-то важное о событиях на Земле вообще. Нельзя - об этом. Запрещено... Мне плохо. Сердце выскакивает из груди. Послушайте, мне на самом деле очень плохо. Эй, есть тут кто-нибудь? Помогите! Почему вокруг так темно?..

Щепотью пальцев я осторожно охватил запястье Антонины и, вздрогнув, тотчас же отдернул свою руку от ее трепещущей руки. Пульс на запястье колотился так, будто под кожей работал отбойный молоток.

- Немедленно забудьте о всех этих наводящих вопросах,- жестким тоном скомандовал я.- Выбросьте из головы все воспоминания о них. И успокойтесь. Главное, успокойтесь... Чувствуете, как вы успокаиваетесь, как вам делается хорошо, комфортно и приятно. Очень хорошо. Очень. Очень.

-Да. Хорошо и приятно. Чувствую... Пусть уйдет Саша. - Кто?

- Ну, этот, который с фотоаппаратом... Саша... Пусть он уйдет.

Мы с Валерием Авдеевым переглянулись. Гипнотизер выразительно приподнял брови, демонстрируя мне свое удивление. Я коротко хмыкнул, тоже слегка озадаченный.

Дело в том, что, готовясь к сеансу гипноза, мы с Валерием в быстром темпе познакомили Антонину с Александром, представив его как фотографа. В суете и спешке мы позабыли, когда представляли, назвать его по имени. И в последующие минуты тоже не называли - ну, как-то, знаете ли, к слову не пришлось.

Антонина Зайцева, погрузившись в гипнотическое состояние, телепатически сняла, выходит, с кого-то из нас информацию о том, как зовут фотографа. Скорее всего, прямо с фотографа ее и сняла.

- Почему Саша должен уйти? - полюбопытствовал я.

-У него... Он-не тот человек. Не наш. Он опасен. Они не хотят, чтобы он присутствовал сию минуту здесь. - Кто они?

- Гости,- едва слышно вымолвила Антонина заторможенным голосом.- Гости из другого мира. Они услышали наш с вами разговор, сейчас ведущийся. Они...

И загипнотизированная женщина надолго примолкла. Я сидел и ждал продолжения, заинтригованный ее обмолвкой насчет того, что загадочные они якобы "услышали наш разговор". Наконец, Зайцева опять встрепенулась.

-Зря...-шелестящим шепотом выдохнула она.- Да, зря вы затеяли все это. Только переполошили их своими попытками... Зря. - Какими попытками? Антонина, мерно дыша, молчала. - Что было затеяно зря? Отвечайте на вопрос. Женщина продолжала мерно дышать, не разжимая губ.

- А ну-ка, дай я попробую,- встрепенулся Валерий Авдеев, хищно оскаливаясь.- Сейчас мы расшевелим ее. Сейчас она заговорит у нас как миленькая. Запоет как соловей.

Нотка угрозы прозвучала в его голосе. Валерий прикоснулся ладонью ко лбу лежавшей на тахте женщины и сосредоточился. Зайцева громко застонала.

- Попытки...- прохрипела она.- Ваши попытки выявить суть наводящих вопросов сильно встревожили их. И у них там... ну, я не знаю... зажглось чтото вроде сигнальной лампочки. Была объявлена тревога.

Антонина перевела дух и испустила новый стон. Ее глаза были по-прежнему плотно зажмурены, веки чуть подрагивали, а по щекам вдруг разлилась мучнистая бледность, очень не понравившаяся мне.

- Убери руку с ее лба,- резко бросил я, оборачиваясь к Авдееву.Немедленно уменьши уровень гипновоздействия. И больше не прикасайся к ней. Не забывай о том, что у тебя - гипнополе чудовищной силы. Малейший пережим с твоей стороны может привести к тому, что у нее сгорят мозги, как электролампа.

И я опять сосредоточился взглядом на Антонине Зайцевой.

- Тонечка, как вы чувствуете себя? - Странно,- полузадушенным давящимся голосом изрекла загипнотизированная.- Очень странно... А я и не знала, что все время нахожусь, оказывается, на контроле у них. - С того самого дня?

-Да. - Беспрерывно?

-Да.

- Не значит ли это, что и сегодня, сию минуту... -Да, и сию минуту тоже... Вы... Вы здорово растревожили их. Они сразу же кинулись сюда. Сейчас они - уже здесь. Они намереваются потолковать по душам лично с вами.

- Что... вы... сказали?! - прошептал я, тоже давясь словами от изумления.

- Они - уже здесь,- повторила безучастно Антонина.- И они требуют, чтобы ушел Саша. Он - вредный и опасный. Нехороший. Пусть он уйдет. В его присутствии разговора не получится.

Фотограф Александр воззрился на загипнотизированную даму с откровенной неприязнью. Я правильно оценил его рассерженный взгляд. Мало радости было услышать о себе такое, как услышал сейчас он,- да к тому же переданное якобы со слов таинственных могущественных и, наверное, всезнающих "гостей из другого мира", не ошибающихся в силу своего всезнания в характеристиках.

- Выйди из квартиры вон,- приказал Валерий Авдеев, нацеливая на фотографа указательный палец, как пистолет.- Подожди на улице. Когда понадобишься, мы позовем тебя.

Александр яростно сверкнул глазами. Пожал плечами. Обиженно надул губы. Швырнул фотокамеру на кресло, стоявшее в изножьи тахты, на которой возлежала Антонина Зайцева. Он развернулся на каблуках и молча вышел из комнаты в прихожую. Я услышал, как там открылась, затем закрылась дверь, ведущая на лестничную площадку. - Саша ушел,- сообщил я.

- Это хорошо.

-А они, по вашим словам, уже здесь... Это правда, что они - здесь?

Антонина издала серию странных булькающих звуков. Потом молвила:

- Они говорят вам: "Не бойтесь нас. Мы прибыли из мира, который лежит очень далеко, но очень близко".

-Далеко, но близко... Хм. А где конкретно? - Они отвечают: "Он лежит ниже солнечных долин в седьмой по счету спинальности". Конец ответа.

- Очень интересно,- деловито отчеканил я с подчеркнутым энтузиазмом.Хотя было совершенно непонятно. Спросите их, известно ли им значение термина "спин" из лексикона нашей земной физики, занимающейся изучением микромира?

- Да. Известно. Они сообщают: "Мы воспользовались этим термином, чтобы приблизительно пояснить, откуда прибыли. Суть вашего термина лишь частично отражает процессы, которые невозможно описать другими словами на вашем простом языке". Конец сообщения. Я возразил немедленно:

- В нашем простом, как они считают, языке есть и 'другие слова, пригодные, наверное, для описаний.

- Они уточняют: "Непригодные для описаний". Конец уточнения.

В этот момент Валерий Авдеев тревожно засопел, зашевелился, задвигался. Стул жалобно заскрипел под его крупным дородным телом. Валерий восседал на том стуле возле изголовья тахты, рядом с женщиной, вольно раскинувшейся в прострации на ней. Руки Валерия, парившие в воздухе над головой загипнотизированной дамы - "державшие" гипнополе, вдруг отлетели от ее головы в сторону.

Авдеев повернулся ко мне и, тыча пальцем в потолок, негромко произнес:

- По-моему, над домом висит "летающая тарелка". - Брось шутить, старик,- поморщился я.- Не время и не место для таких шуточек.

- Алексей, я вовсе не шучу,- сказал Авдеев, слегка повышая голос.Нутром своим экстрасенсорным чую, она висит прямо над нами. Над крышей дома. В небе.

- Ну и пусть себе висит! - рявкнул я, разозлившись, ибо ни на йоту не поверил, само собой, сказанному.- Пожалуйста, поставь руки на место. "Держи" поле,- и я снова склонился над Антониной.- Итак, они говорят, что в нашем языке нет слов, пригодных для описаний... э-э... неких внеземных процессов,- напомнил я ей.- А что говорят еще? - Они просят вас... - О чем?

- Просят никогда больше не обсуждать со мною под гипнозом суть их наводящих вопросов. Слышите, никогда. Этого делать нельзя. Запрещено. - Хорошо. Не буду. Что они говорят далее? - Они... Сейчас они хотят задать вам один важный вопрос.

- Наводящий? - невольно улыбнулся я. - Нет. Другой. Для них очень важный. Животрепещущий. - Пусть задают. Я слушаю.

- Вопрос: "Есть ли среди людей кто-нибудь, кто знает, где находится вход в солнечное пятно?" Конец вопроса.

- Вход?.. В солнечное пятно?..- я слегка растерялся, не уяснив смысла сказанного.- Какое пятно? Спросите их, о чем идет речь? Имеется в виду одно из темных пятен на Солнце? Или же круглое, так сказать, пятно солнечного диска на земном небосклоне? Попросите их сформулировать почетче.

- Они говорят: "Было сформулировано верно. Речь идет не о пятне на Солнце, а о солнечной шахте". Так. Они замолчали. Совещаются... Они повторяют вопрос: "Где у вас находится вход в солнечное пятно?" Конец вопроса. - Не знаю.

- Вопрос: "А кто знает?" Конец вопроса. - И этого тоже я не знаю.

- Они говорят: "Нам нужно найти в вашем мире вход в солнечное пятно".

Мгновение поразмыслив над услышанным, я решил расставить нехитрую ловушку. Очень уж хотелось получить от загадочных собеседников Антонины Зайцевой какую-нибудь смыслоемкую информацию. Пока что такой информацией в их туманных речах даже не пахло. Я произнес вкрадчиво:

- Что ж. В принципе, конечно, можно попробовать поискать в нашем мире этот самый вход в это самое пятно. Но чтобы начать поиски, надо сначала знать, что это такое - солнечное пятно, что оно вообще представляет из себя. Молчание было ответом. - Так все-таки, что же это такое? Молчание. - Тоня, вы слышите меня? Молчание.

- Что с вами? Немедленно отзовитесь. Я приказываю вам отозваться... Отзовитесь! Отзовитесь! Молчание.

И тут в прихожей пустил длинную заливистую трель дверной звонок.

- Это наш умник ломится,- вслух прокомментировал трель Валерий Авдеев.- Ну, который вредный и опасный. И. нехороший.

- Ладно. Схожу открою дверь,- хмуро проронил я и вопрошающе глянул на гипнотизера.- Прерываем сеанс?

- А что же остается делать? Сам видишь, дама замолкла. А повышать уровень гипнотического воздействия, чтобы расшевелить ее, опасно. Тут ты безусловно прав. Биополе у нее - слабенькое. Мозги в самом деле могут сгореть, как лампочка... С другой стороны, этому нашему умнику надоело, небось, болтаться на улице... Все. Прекращаем сеанс.

- Тоня, отзовитесь,- воззвал я на всякий случай еще раз к загипнотизированной.- Приказываю вам отозваться.

Реакции не последовало. Лежавшая на тахте женщина чуть слышно посапывала. Казалось, она крепко спала.

Я вздохнул и направился к двери, ведущей из комнаты в прихожую.

- Между прочим, "тарелка" улетела,- бросил мне в спину Авдеев, издав отчетливый короткий смешок. Я круто обернулся. - Какая тарелка?

- Да та самая, которая висела над крышей дома. Убралась она куда-то восвояси. Нутром чую, отчалила из неба над домом.

- Кончай шутить,- буркнул я.- Мне не до шуток. Меня крайне беспокоит, что женщина почему-то перестала реагировать на мой голос. Выводи ее из гипноза. Надо выяснить, что с нею произошло. Почему она вдруг заглохла, как сломавшийся радиоприемник.

С этими словами я вышел в полутемную прихожую. Пошарил в темноте рукой по двери, отделявшей прихожую от лестничной площадки, нащупал на ней замок и сдвинул на нем запорный курок в сторону. Дверь распахнулась.

За нею стоял Александр, сильно запыхавшийся. Судя по его виду, он совершил хорошую пробежку, преж-, де чем нажал пальцем на кнопку дверного звонка.

- НЛО! - объявил в полный голос Александр, вступая в прихожую и шумно дыша при этом.- Сию минуту я видел НЛО! - Где? - сухо спросил я. Строго над крышей дома!

- Не верю,- мой голос был по-прежнему очень сух.

- Да как же так? - опешил Александр.- Почему не веришь? Я действительно видел НЛО.

- Вы с Авдеевым заранее сговорились, чтобы разыграть меня,- молвил я ледяным тоном.

-С каким Авде... Ах, с Валерием! Ничего не понимаю. О чем мы с ним сговорились? - Не хуже меня знаешь о чем. - Подожди. До меня не доходит, про что ты говоришь, но подумай сам: как мы с Валерием могли сговориться о чем-то заранее, если ты познакомил меня с ним лишь полчаса назад? Утром ты сообщил мне по телефону его домашний адрес и рассказал, как доехать до его дома. А когда я приехал, то все

вы были уже в сборе - и Валерий, и ты, и эта... как ее там... Антонина. Ведь так было дело?

- Да. Так,- проговорил я, смутившись.- Извини, пожалуйста, за глупые подозрения с моей стороны.

Все то, о чем напомнил мне Александр, начисто вылетело у меня из головы, переполненной сейчас совсем другими помыслами и соображениями.

- Повторяю, извини. Я был не прав. Рассказывай, что ты видел.

Обиженная мина на лице Александра тотчас же сменилась облегченной улыбкой.

- Ну, выставили вы меня на двор,- затараторил оживленно он.Прогуливаюсь я там туда-сюда, глазею по сторонам, покуриваю. И при этом думаю: эх, жаль оставил я фотоаппарат на кресле в комнате, где вы проводите сеанс гипноза. Пролети сейчас в небе "летающая тарелка", и мне будет нечем сфотографировать ее. Поднимаю голову, осматриваю на всякий случай небеса. И аж приседаю от неожиданности! - "Тарелка"?

- Она самая. Висит в небе тускло-серебристый диск. В диаметре - метров десять, если не больше. Низко этак висит - почти над крышей дома. А еще точнее - строго над шахтой подъезда, в который выходит дверь из квартиры Валерия Авдеева!.. Я замер на месте с открытым ртом. Прошло несколько минут. Слышу детские голоса, крики: "НЛО прилетел! НЛО!" Диск, вижу, вдруг накренился и поплыл прочь от крыши здания в сторону леса, виднеющегося в отдалении. А я побежал сюда к вам, чтобы рассказать об увиденном.

За моей спиной раздался другой, тоже мужской, голос.

- Ну, а я тебе что говорил? - осведомился с легким торжеством Валерий Авдеев, минутой ранее, наверное, тихо вышедший из комнаты в прихожую и тоже, как и я, слышавший рассказ Александра.- Прилетала "тарелочка". Да, прилетала. Повисела над нами. И я учуял: пока висела, интенсивно прощупала нас с тобой неведомо чем и как. А потом взяла да и улетела. Вот, собственно, и вся история.

РАСХИТИТЕЛИ ЖЕНЬШЕНЯ

- Мы, конечно, хищники,- сказал Матвей Фролыч Стародубцев.- Но в сравнении с уссурийскими лешими мы - просто малые дети. Сосунки,

Матвей Фролыч сидел на стуле напротив меня в гостиничном номере, за окном которого раскинулся широкий и прямой как стрела, центральный проспект города Уфы. Пару дней назад я приехал сюда, чтобы выступить в одном местном Дворце культуры с циклом лекций об аномальных явлениях.

После окончания первой же лекции Матвей Фролыч подошел ко мне, чтобы потолковать с глазу на глаз в более спокойной, нежели во Дворце культуры, обстановке. Хочу рассказать вам, молвил он, о том, как я 'лично встретился с шайкой леших в тайге... На другой день утром старик появился на пороге моего гостиничного номера.

Рассказ Матвея Фролыча Стародубцева произвел на меня сильное впечатление.

Выяснилось, что моему собеседнику недавно стукнуло восемьдесят лет и что последние два десятилетия из этих восьмидесяти он живет в Уфе. Раньше жил на Дальнем Востоке и был по профессии трактористом, работавшим на лесоповале, а в августе каждого года становился ненадолго корневщиком.

Корневщик - это человек, который ищет и при удаче находит в глухой тайге растение, называющееся женьшень. Обнаружив растение, он выкапывает его из земли и отделяет корень от зеленой верхушки. Корень женьшеня, как известно, самый мощный в мире природный стимулятор. Известно о женьшене и другое: он крайне редко встречается в природе. Добытчики чудодейственного корня издавна именуются корневщиками. Сочное это, необычно для слуха звучащее словцо - корневщик - я впервые услышал из уст Матвея Фролыча.

- Да, мы, корневщики,- хищники,- повторил он.- Занимаемся форменным разбоем. Каждый год летом прочесываем вдоль и поперек тайгу... Испокон веков женьшень ищут только во второй половине августа и в самом начале сентября, когда его ягоды

созреют, а корень наберет силу. Поисками занимаются сотни людей. В заготконторе корней платят за них бешеные, по нашим меркам, деньги. Растеньице ведь редчайшее! Случается, весь сезон, отведенный на поиски, пробродишь по чащобам, а ни одного корешка так и не отыщешь... женьшень встречается все реже и реже. А мы...

Матвей Фролыч повысил голос. - Мы,- молвил он с чувством,- хищнически уничтожаем его последние природные запасы, исчезающе малые! Ради чего делаем это? Исключительно ради выгоды. Принесет удачливый корневщик в заготконтору четыре или даже пять корешков - и, считай, год напролет может жить припеваючи, ни перед кем не ломая спину и нигде не служа. М-да.. Бывали иногдавпрочем, крайне редко - случаи, когда корневщик уходил из заготконторы с чемоданом денег. Понимаете, не с узелком, а именно с чемоданом. Вот и я сам тоже... Матвей Фролыч задумался.

- Что - тоже? - спросил я, почти догадываясь, каким будет ответ.

- Да сам я тоже ушел как-то раз из конторы с таким чемоданом. Помню, еле закрыл его, так много денег было наложено под его крышку. Денежные купюры были тогда крупными по размерам. Еле-еле вколотил я несколько десятков пачек этих "крупняков" в чемодан... А произошло это после того случая. - Какого случая?

- После моей встречи с лешими. На дворе стоял 1959 год. А дело было так...

В тот год Матвею Фролычу Стародубцеву не исполнилось еще и пятидесяти лет. Мужчина в самом расцвете сил, он страстно любил шататься по уссурийской тайге в поисках женьшеня. Его страсть подогревалась не только высокими ценами, назначавшимися в заготконторе за каждый отдельный корешок индивидуально, согласно разработанной классификации - класс экстра три ноля, класс экстра ноль, первый класс первой категории, второй категории, второй класс и так далее... Матвей Фролыч был влюблен в уссурийскую тайгу. Августовские дни,

проводимые в походах по ней, он считал лучшими днями своей жизни.

Стародубцев не был особо удачливым корневщиком. За сезон добычи он отыскивал один или два, хорошо - три, а в редчайших случаях - четыре корня женьшеня. Однако даже один найденный корешок давал доход, не соизмеримый с месячной зарплатой тракториста на лесоповале, не такой уж и маленькой, к слову сказать.

Истории с чемоданом, набитым в заготконторе под завязку деньгами, предшествовала другая история.

На окраине деревни, в которой Стародубцев жил, стояла китайская фанза. Она была построена стариком китайцем, прижившимся на русской земле еще с довоенных лет. Ван У - так звали китайца.

Ван У, маленького росточка, сухонький и весь сморщенный, всякий раз расцветал улыбкой, когда видел перед собой здоровяка Матвея Стародубцева, детину почти двухметрового роста, с кулаками, как кувалды, косая сажень в плечах. Как-то так, сами собой, сложились обстоятельства, что Матвей подружился с Ван У. Частенько наведывался в его фанзу, пил там со стариком чай, беседовал о разных житейских пустяках. Старый китаец сносно владел русским языком. Но вот однажды Ван У заболел. А Матвей оказался единственным в деревне человеком, который продолжал навещать тяжко занедужившего старика-китайца. Он приносил ему из своего дома нехитрую крестьянскую снедь, подметал по собственному почину земляной пол в фанзе.

Ван У таял на глазах. Старость не та болезнь, которую можно было вылечить.

Как-то раз вечером, когда до смертного часа китайца оставались считанные дни, тот поманил Матвея, подметавшего пол, к себе. Говорят, ты - ва-панцуй,- прошептал умирающий. "Ва-панцуй" означает на одном из северных китайских диалектов "искатель женьшеня". На том диалекте слово "панцуй" - синоним другого китайского слова "женьшень". Ну, а "ва" - охотник, искатель, собиратель. Матвей знал все это. - Да. Я - ва-панцуй,- ответил он.

- Удачливый? - Нет.

- Спасибо, что провожаешь меня в последний путь, заботишься о старике. Ты добрый человек... Я хочу подарить тебе удачу. Стародубцев, услышав такое, улыбнулся. - А разве можно подарить удачу? - хмыкнул он. Можно. Слушай меня внимательно. И умирающий китаец поведал Матвею в высшей степени странную историю.

По его словам, "тайна удачи ва-панцуя" передавалась в его роду из поколения в поколение. Ван У был последним живым представителем своего рода. За долгую жизнь он дважды становился богатым человеком, сказал китаец. Дважды использовал "тайну удачи". В нашем роду, пояснил он, существует поверье - на протяжении одной человеческой жизни нельзя использовать "тайну удачи" более двух или от силы трех раз. Если воспользуешься ею в четвертый, то непременно помрешь. И, вздохнув, китаец уточнил, мой дед, жадный до денег, рискнул, ушел в тайгу "ловить удачу" в четвертый раз, а вернулся оттуда весь покрытый язвами и вскоре помер. Ну, а я, сказал Ван У затем, "ловил" ее дважды и побоялся "ловить" в третий раз, потому что долго и очень тяжело болел после второго...

"Тайной удачи ва-панцуя", как оказалось, был некий заговор на китайском языке, который следовало произносить вслух в глухой тайге ночью в конце августа. Заговор был приманкой для лисов.

Лис (в мужском роде) - традиционный персонаж китайского фольклора, аналогичный русской нечистой . силе - домовому, лешему.

Ван У сообщил Матвею, что в обоих случаях, когда он дочитывал среди ночи в тайге заговор до конца, к нему тотчас же прибегали гурьбой лисы. Они подхватывали его под локти, вели по лесу и приказывали ему искать панцуй. Неким чудодейственным образом Ван У, заколдованный, по его словам, лисами, находил в обоих же случаях фантастическое количество панцуев. Всякий раз - по целой охапке. Большую часть найденного женьшеня лисы

забирали себе. Однако и Ван У перепадало немало. Прощаясь с ним, лисы говорили, что он хорошо поработал и что часть корешков - его законная доля от добытого. А потом растворялись в воздухе.

- Запиши тайные слова, подманивающие лисов,- молвил китаец.- Сейчас я продиктую тебе их.

Не желая спорить с умирающим, Матвей так и сделал. Записал русскими буквами то, что медленно, по слогам набормотал ему Ван У по-китайски.

Через пару дней Ван У умер. Произошло это в мае.

А в августе Матвей Стародубцев отправился в очередной свой поход по уссурийской тайге. Уже выходя из дома, он в последний момент вспомнил о той записи. Записка лежала в картонной коробке с самыми разными документами, спрятанной в платяном шкафу под бельем. Недолго думая, Матвей шагнул к шкафу, выудил бумажку с заговором из коробки...

В течение двух последующих недель он бродил в одиночку по тайге без всякого толка. Женьшень никак не попадался на глаза, ставшие уже слегка слезиться от постоянного - с рассвета до заката - напряжения.

Даже самые опытные корневщики знают, как непросто ^приметить тоненький стебелек панцуя на фоне буйной таежной растительности. Женьшень не переносит яркого света. Он селится только там, куда вообще не попадают солнечные лучи. Его невозможно встретить на открытых местах - на полянах, на берегах таежных речек, на безлесых вершинах сопок, открытых всем ветрам. Панцуй можно обнаружить лишь в глубоких распадках, ущельях либо на северных склонах сопок, никогда не освещаемых солнцем - причем далеко не во всяком лесу. Женьшень не встречается в хвойном лесу. Его любимое дерево, под которым он чаще всего пускает свой корень,-кедр.

Женьшень - низкорослое и крайне тонкое растение. В сущности цветочек, этакая зеленая былиночка с несколькими листиками на ней.

У двадцатилетнего женьшеня, традиционно называемого корневщиками "панцуй-тантаза", всего лишь три листика. У шестидесятилетнего, или "панцуя-упие",_

пять листиков. Шестилистный, столетний по возрасту, женьшень "панцуй-липие" - встречается чрезвычайно р.едко. Корень "липие" попадает на стол заготконторы корней не чаще чем один раз в десять лет. Он всегда вызывает там сенсацию. Стоимость одного "липие" равна, как минимум, стоимостям тридцати "тантаза" или пяти "упие".

Я привожу все эти экзотично звучащие названия вовсе не для расширения вашего, читатель, кругозора. Они активно обыгрываются в диалогах, которые вскоре последуют. Не зная того, что стоит за тем или иным названием, вы ничего не поймете в диалогах.

Цветет женьшень в июле. А в августе появляются на нем крохотные красные ягодки.

Вот и поди сыщи неприметное это растеньице с его едва-едва видимыми ягодками в лесной чащобе, где густые заросли кислицы оплетены лозами дикого винограда, а между высокими и разлапистыми кустами шиповника вся земля покрыта густой травой и буквально морем самых разнообразных, очень ярких и очень крупных, таежных цветов...

Сидя поздним вечером на лесной полянке у костра, Матвей Стародубцев горестно размышлял над тем, что его нынешний августовский поход по тайге запросто может окончиться ничем. Женьшень, что называется, не шел в руки. Фортуна, удача отвернулась в это лето от Матвея.

Удача... Корневщик чуть вздрогнул. Ему вспомнился тот его разговор с умирающим китайцем о "тайне удачи ва-панцуя".

Матвей полез в нагрудный карман гимнастерки, облегавшей грудь под накинутым на плечи, брезентовым плащом. Извлек из кармана крохотный клеенчатый пакетик. Выходя две недели назад из дома, Матвей бережно завернул бумажку с китайским "заговором на удачу" в клочок клеенки, чтобы уберечь от сырости, от дождей, нередких в уссурийской тайге в августе.

Стародубцев неторопливо прошелся взглядом по написанной на бумажке тарабарщине: он не знал китайского языка. Потом криво усмехнулся и громко прочитал написанное вслух.

И весь напрягся в ожидании, слабо, впрочем, веря в то, что лисы, китайские эти лешие, немедленно примчатся к нему.

Наш корневщик был убежденным атеистом. Но он не желал возвращаться из тайги домой с пустыми руками. Китайский "заговор на удачу" был его последним шансом поймать фортуну за хвост, пусть и нелепым шансом, бредовым, с его атеистической точки зрения. В сложившихся обстоятельствах не оставалось, однако, ничего другого, как воспользоваться им.

А вдруг заговор не предсмертный бред умирающего китайца, и в нем есть какое-то рациональное зерно? Хотя, хмыкнул Матвей, что рациональное может быть в колдовском заговоре...

В глубине леса разлилось голубоватое сияние. Оно имело четко очерченную форму - было похоже на огромный шар, состоящий из света. У Матвея побежали мурашки по спине, когда он узрел это загадочное явление.

На фоне шара появились три человекообразных силуэта, внезапно возникших на поляне в нескольких шагах от костра, словно выросших там из-под земли.

В беседе со мной Матвей Фролыч Стародубцев сказал:

- Хотите верьте, хотите нет, но я решительно не помню, как леший выглядели. Бок о бок с ними я провел время до самого рассвета. Видел их с такого же расстояния, с какого вижу сейчас вас. И тем не менее не могу сказать ничего определенного об их внешнем облике. Сам удивляюсь этому и отказываюсь понимать, почему это так.

Трое леших неопределенной наружности выстроились перед костром в ряд.

Один из них воскликнул на чистом, между прочим, русском языке:

- Привет, Ван У! Давненько не виделись. -Я-не Ван У,- хриплым шепотом выдавил из себя перепуганный Матвей в ответ. - Почему ты - не Ван У? - Ван У недавно умер. - Что такое "умер"? - Его больше нет.

- Чепуха! - резко бросил леший и сделал шаг вперед.- Такого не бывает, чтобы личность перестала существовать.

Стародубцев, трясясь от страха, проговорил: - Я сам похоронил его.

- Похоронил... Да, мы знаем это слово. Спрятал тело в землю. Похоронил тело, но не душу. Нельзя похоронить душу... Как зовут тебя? - Матвей.

Леший, сделавший шаг вперед, обернулся и сообщил своим приятелям:

- Ван У передал Матвею свой шифр связи с нами.

Потом он вновь уставился на корневщика. - Так. С тобой все ясно.

Сделав еще несколько шагов вперед, он подошел к Матвею вплотную. Вытянул руку и приказал: - Положи свою ладонь на мою ладонь. Стародубцев подчинился приказу. Когда ладони соприкоснулись, он вздрогнул: рука лесного демона оказалась холодной как ледышка.

- У него ее больше, чем было у Ван У,- молвил загадочно леший с ледяной рукой, опять оборачиваясь к своим дружкам-. - Это хорошо,отозвался один из них. А другой осведомился: - Интересно, надолго ли его хватит? Они вели разговор на русском языке. - На три полных поиска,- сказал тот, у которого была очень холодная ладонь. . - На три полных? - поразился его приятель. - Ручаюсь. Но второй поиск можно будет проводить не ранее, чем...-Далее последовало какое-то нечленораздельное бульканье, в котором Матвей не понял ничего.- А о сроках проведения третьего поговорим лишь после окончания второго. Какой, однако, прекрасный экземпляр попался! - Да. Редкостный.

- Что ж, спускай его с поводка. Начнем первый поиск.

Леший, стоявший вплотную к Стародубцеву, отнял свою руку от руки корневщика.

- Ты - сильный мужчина. Очень сильный. Молодец,- возвестил он и властным тоном распорядился: - Вставай. Пошли. Пойдешь первым, а мы следом за тобой.

Матвей с готовностью выпрямился, приподнимаясь с земли. По его словам, страх перед лесными дьяволами в ту же секунду каким-то непонятным образом полностью улетучился из его сознания. - Куда я должен идти?

- Знаешь ущелье, которое - во-о-он за той сопкой?

- Знаю, кивнул головой корневщик. - Вот с ущелья и начнем.

И далее, по колоритному выражению Матвея Фролыча Стародубцева, "закрутилась-завертелась колесом натуральнейшая бесовская свистопляска". Такую оценку той "свистопляске" он дал в разговоре со мною. Когда же она там, в тайге, творилась, Стародубцев воспринимал все происходящее не просто без страха, но даже без малейшего удивления. Похоже, следом за чувством страха леший "отключили" у него также способность удивляться, более того - вообще здраво оценивать как свои, так и их поступки.

Кроме того, они неким невероятным образом перенастроили зрение корневщика. На какое-то время Стародубцев обрел способность видеть в инфракрасной области светового спектра! Матвей Фролыч вспоминает: Ночная тьма сгинула без следа. Окрестности залило слабым красноватым свечением, в котором я видел лес, обступивший поляну, почти так же хорошо, как и днем... И мы побежали! Я - впереди, а три леших цепочкой следом за мной. Мы понеслись по тайге вихрем, с немыслимой скоростью. И что интересно - я ни разу не споткнулся, ни разу не налетел ни на одно дерево, ни разу не зацепился рукавом ни за один куст. Еще одна странная подробность - отчетливо помню: я все время ровно и спокойно дышал, пока мчался по лесной чаще, как метеор... Итак, мы побежали и спустя минуту ворвались в ущелье, до которого от поляны было добрых полчаса ходу нормальным шагом.

- Ищи панцуй! Ищи! - азартно крикнул в затылок Матвею один из лесных дьяволов.

Стародубцев почувствовал, как его тоже охватывает охотничий азарт. Мчась по ущелью, он зыркал глазами то влево, то вправо. И внезапно приметил стебелек женьшеня. Уж как там приметил, он затруднился объяснить в разговоре со мной. Ну, приметил - и все тут.

- Панцуй! - вскричал радостно Матвей. - Где? Покажи.

- Да вот же он,- и, подбежав к женьшеню, росшему среди таежных цветов, шатром укрывавших его, корневщик указал пальцем на растение.

- Не годится! - азартно крикнул один из леших.- Пустяк! Двадцатилетка. Тантаза... Ищи дальше! И все четверо помчались вперед по склону ущелья. - Еще панцуй! - гаркнул вскоре Матвей. - Где? Покажи. - Вот он.

- Снова тантаза... Ищи дальше. - Еще!.. - Тантаза. - Еще! -Где? - Вот.

- Упие! Стой.

Стародубцев остановился как вкопанный. Сидя в моем гостиничном номере и вспоминая о событиях той памятной ночи, он сказал:

-Я и не подозревал, что так относительно много женьшеня росло в ущелье. Днем ранее я успел обшарить один его склон, впрочем, не до конца. И не нашел на нем ни единого стебелька панцуя. Не знаю, стоит ли напоминать о том, что обнаружить этот стебелек - дело крайне сложное. Как правило, он полностью скрыт под другими растениями. Обшарив один из склонов ущелья, я не приметил на нем, повторяю, ни единого росточка женьшеня, хотя, казалось бы, не зевал... А тут вдруг там же-панцуй за панцуем! ...- Упие! Стой! Стародубцев замер на месте.

Леший кинулись к стебелечку панцуя, росшему под кустом шиповника, ветви которого прятали его под собой. Тесной группой они обступили стебелек, присели на корточки и почти тотчас же выпрямились. Матвей ясно разглядел в руке одного из них растение с недлинным корнем, похожим на крохотного человечка.

Обычно на откапывание женьшеня уходит у корневщика не менее двух-трех часов. В метре от тоненького стебля, не ближе, роется саперной лопаткой яма. Затем лопатка откладывается в сторону. При выкапывании корня из земли, осуществляемого медленно костяными палочками, ни в коем случае нельзя повредить ни единого его длинного нитевидного отростка, или мочки.

А леший потратили на извлечение корешка не более двух секунд.

- Вперед! - рявкнул один из них, махнув Матвею рукой.- Ищи!

И сумасшедший скоростной бег возобновился с новой силой...

- Панцуй! - кричал Матвей, меряя гигантскими шагами землю. -Где? Там.

-Тантаза. Не годится... Ищи дальше. - Панцуй! -Где?

- Прямо передо мной. - Упие! Стой..

Небольшая задержка. Корень извлекается из земли. И - опять: - Ищи!.. Панцуй! - Тантаза. - Панцуй! - Тантаза. - Панцуй!

- Липие! Стой... Да, это липие. Настоящий липие. Задержка. И - снова: - Панцуй!

-Тантаза.,. Тантаза... Тантаза... Еще один липие! Стой.

Ущелье давным-давно осталось за спиной. Неутомимые бегуны неслись теперь по склонам сопок - по северным их склонам, где только и водится женьшень. - Панцуй! - Тантаза... Ищи дальше!

Ночь близилась к рассвету. На востоке слабо зарозовел небосклон.

Три леших, возглавляемые Матвеем Стародубцевым, выбежали друг за другом в затылок на поляну, с которой начали свою долгую пробежку по тайге. Костер на поляне давно прогорел. Его остывающие угли едва светились в неверном предрассветном полумраке.

И к Матвею в ту же секунду вернулось нормальное человеческое зрение. Он потерял способность видеть в ночи почти с той же зоркостью, что и днем.

Корневщик огляделся по сторонам, щуря глаза, по которым в момент возвращения нормального зрения полоснула резкая короткая боль. Его взгляд упал на огромный голубоватый светящийся шар, сиявший в отдалении на том же самом месте, где он внезапно возник из ниоткуда несколькими часами ранее.

Стародубцев совершенно не запыхался и не вспотел, хотя мотался как оглашенный по лесным чащобам почти всю ночь напролет.

Один из леших поинтересовался, обращаясь к другому:

- Сколько всего собрали?

Тот молвил, прижимая к груди пышный букет панцуя:

-- Восемьдесят шесть упие. И одиннадцать липие. - Вот это да! - развел руками Матвей в восхищении.

Леший, секундой ранее задавший вопрос, сказал лешему, сжимавшему в руках букет:

- Отдай ищейке десять упие и два липие. Это его законная доля.

- Хорошо,- леший с букетом женьшеня повернулся к Матвею и слегка раздвинул локти.- Держи!

Из букета сами собой стали выпархивать одно за другим растеньица. Они плавно летели над землей на высоте около двух метров и столь же плавно

опускались в руки корневщика, поспешно подставленные им.

- Девять упие. Десять,- отсчитывал леший с букетом.-Так. А теперь-липие. Один. Два... Все. Мы рассчитались с тобой за работу сполна.- Он помолчал мгновение, а потом, повысив голос, проговорил, чеканя каждый слог: - Запомни, Матвей, в следующий раз позовешь нас не раньше, чем через пятнадцать лет. Запомнил? - Да. Через пятнадцать.

Стародубцев стоял возле погасшего костра с руками, вытянутыми вперед. На них ровным рядком, стебелек к стебельку, корешок к корешку, лежали двенадцать панцуев. И каких панцуев! Сплошь упие и даже два липие! Разглядывая эту гору богатства, привалившего к нему за одну ночь, корневщик тупо повторил: - Через пятнадцать...

Внезапно в его глазах вспыхнула искорка интереса. Нечто, отдаленно похожее на нормальные человеческие чувства и реакции, стало потихоньку-полегоньку пробуждаться в его душе, околдованной лесными дьяволами.

Матвей оторвал взгляд от панцуев, лежавших на его полусогнутых руках, и вперился им в лешего с букетом. Потом спросил:

- Ван У был единственным человеком на Земле, который знал "тайну удачи ва-панцуя"? - Какую тайну? Не понимаю,- буркнул леший. - Ну, тайну... Этот... Как его... Шифр связи с вами. - Нет. Ван У не был нашим единственным слугой. Просто у рода, к которому принадлежал Ван У, имелся свой родовой шифр связи. А теперь им владеет твой род.

- Значит, есть на свете и другие, помимо меня, люди, которые знают "тайну удачи"? ,

- "Тайну удачи"... А-а, теперь я понял. Вот, оказывается, как вы, слуги, называете то, что мы зовем...-Леший замолк, поперхнувшись на полуслове. Затем сказал: - Да. Такие люди есть, но их - мало. Даже очень мало. Три тысячи лет назад вас, слуг, было много, а сейчас...-И леший

час вас, знающих родовые шифры связи, осталось лишь трое на всей Земле. Прощай.

И лесные дьяволы растаяли в воздухе. А фонарь мглисто-голубоватого шара, сиявший в отдалении, в ту же секунду погас.

... Прошло пятнадцать лет. Двадцать. Тридцать. Матвей Фролыч Стародубцев давно уже переехал с Дальнего Востока в Уфу. Мысль вторично вое- - пользоваться "заговором на удачу" посещала его неоднократно. Однако он все откладывал да откладывал поездку в далекие от Уфы, уссурийские леса ради такого дела.

Заканчивая свой рассказ, Стародубцев вернулся к тому, с чего начал его:

- Вот я и говорю, мы, корневщики,- хищники. Мы - истребители хилой последней популяции женьшеня, изредка встречающегося сегодня лишь в уссурийской тайге и совсем уж редко на севере Китая. Но по сравнению с лешими, высвистанными мною неведомо откуда, мы - неумелые любители. Простаки и недотепы!.. Леший - вот настоящие профессионалы в деле сбора женьшеня. Вы обратили внимание на то, что они пользовались мною, как хорошо натасканной собакой? Уж не знаю как, однако панцуй для них отыскивал я. А им оставалось извлекать его из земли. Они и извлекли с воистину нечеловеческой сноровкой. Я вот что думаю... Может быть, осталось в нашем мире так мало женьшеня потому, что эти бравые ребята давным-давно поснимали все сливки? Повыдергивали панцуй всюду, где он некогда буйно и широко рос? Леший, если помните, обмолвился- три тысячи лет назад было у леших много слуг, или, как я понимаю, людей-ищеек, выводящих их на женьшень. А нынче почему-то осталось якобы лишь трое таких людей. Я - один из них. Но даже я один произвел в ту сумасшедшую ночь неслыханное по размерам, разбойное опустошение в тайге. Причем опустошение на многие и многие километры вокруг поляны, на которой повстречался с лешими. Подозреваю, с моей помощью ими были изъяты там на огромной площади все без исключения упие и липие самые, как известно, ценные и самые редко встречающиеся корни панцуя.

- Почему вы вторично не воспользовались "тайной ва-панцуя"?

-Почему?.. Да, знаете ли, приберегал я ее из года в год на черный, так сказать, день. А с другой стороны, я ни в чем никогда особенно не нуждался, да и сейчас не нуждаюсь. Нормально живу. И тем не менее... Тем не менее?

- Тем не менее в будущем году, ежели буду жив, непременно отправлюсь на Дальний Восток ловить за хвост удачу.

Стародубцев широко, добродушно улыбнулся. - Оба моих внука,- пояснил он,- вошли уже во вполне зрелый возраст, оба - давно женатые, а своих квартир у ребят нет. Маятся, околачиваясь вместе с семьями по чужим углам... Вот я и хочу перед смертью сделать каждому из них по подарку. По большой кооперативной квартире, купленной за мой счет.

Придерживая дыхание, я поинтересовался осторожно: -А вы не согласились бы позволить мне переписать у вас текст "заговора на удачу"? И замер в ожидании ответа. Улыбка на лице старика стала еще шире. - Э, нет, голубчик! - хохотнул он, вставая со стула.- Это, уж извините, моя тайна, а не ваша. Леший четко сказал - отныне она принадлежит моему роду. Вот вернусь в будущем году из похода за панцуем и тотчас же передам тайну одному из моих внуков... Желаю вам всего наилучшего!

Старик шагнул к двери, ведущей из номера в гостиничный коридор.

- Кстати,- молвил он, распахивая дверь и замирая на ее пороге.- Моя фамилия вовсе не Стародубцев. Да и зовут меня не Матвеем Фролычем. Назвавшись так, я, хе-хе, решил подстраховаться на всякий случай. Ну, дабы ни вы лично, ни те, кому вы, может быть, будете рассказывать обо мне, не тревожили меня своими визитами... Искать Стародубцева бесполезно! Прощайте.

И из моего номера вышел вовсе не Матвей Фролыч Стародубцев.

ЖЕНЩИНЫ-ПРИВИДЕНИЯ

Ирине Костюшко из Краснодара было 25 лет, когда ее навестила некая таинственная дама. Случилось это в 1983 году. Краткий визит незнакомки имел невероятные последствия: малолетняя дочь Ирины, крайне тяжело болевшая - лежавшая практически при смерти, внезапно выздоровела.

Рассказ об удивительном происшествии был записан мною со слов Ирины непосредственно в Краснодаре.

- Моя любимая доченька болела неведомо чем,- такими словами начала свое повествование Ирина Костюшко.- Врачи не могли поставить диагноз. Никакие лекарства не помогали. Месяц шел за месяцем, а самочувствие дочурки медленно, но верно ухудшалось. Я обливалась слезами. Уже почти смирилась с неизбежным. Понимала, что дочке, по всей видимости, осталось недолго жить.

- Уточните симптомы заболевания девочки,- попросил я мою собеседницу.

- Высокая температура. Ломота в суставах. Тошнота. Головные боли... Время от времени доченька надолго теряла сознание... Я вся извелась, пытаясь любыми средствами принести ей хоть какое-то облегчение. Дни и ночи напролет проводила у постели больной. Спала в одной комнате с ней. Ее кроватка стояла там возле одной стены, а моя тахта - возле другой, противоположной. Между нашими постелями оставался неширокий проход... Однажды на рассвете я проснулась от леденящего чувства ужаса. - Вам привиделся дурной сон? - Нет. Дело не в снах. Просто я вдруг пробудилась, будто кто-то встряхнул меня. Глаза открылись как бы сами собой - резко, как у куклы. В комнате царил зыбкий рассветный полумрак. Чувствую, мурашки бегут по телу, и меня колотит от страха. Сразу же пришла на ум мысль - что-то случилось с доченькой. Вскинулась я всем телом на тахте, глянула на дочь и... И не увидела ее!

По словам Ирины Костюшко, детская кроватка, стоявшая в спальне возле противоположной стены,

была заслонена человеческой фигурой. В проходе между постелями высилась женщина, невесть откуда там взявшаяся.

Вот описание ее облика: - Сразу бросилось в глаза и сильно озадачило то, во что она была одета. С ее плеч ниспадало широкими складками до самого пола нечто вроде белой простыни, наброшенной на тело. Или нечто вроде хламиды. Руки незнакомки, согнутые в локтях, были прижаты к груди. Ясно просматривались их кисти, высовывавшиеся из складок ослепительно-белого свободного одеяния. Пальцы на руках казались полусогнутыми. Они как бы придерживали просторную хламиду чуть ниже горла, не давая ей упасть с тела на пол. Прямые русые волосы, доходившие до плеч, были аккуратно убраны с висков за уши... Очень худое лицо... Большие светлые глаза... Повторяю, в спальне стояла полутьма, но все это я разглядела достаточно ясно.

Ирина Костюшко уверяет, что это натуральнейшее привидение в белом одеянии выглядело абсолютно материальным. Фигура, облаченная в широкий и длинный балахон, вовсе не была призрачно-прозрачной, как это и водится, по слухам, у привидений. Она загораживала собою детскую кроватку, стоявшую позади нее. Х Незнакомка недвижимо маячила в центре спальни- между двумя постелями, глядя в упор на Ирину.

- Я тут же решила, что это пришла смерть,- говорит Костюшко.- Кровь застыла в жилах при виде непрошеной гостьи... Хотела я крикнуть: "Убирайся вон! Не трогай мою доченьку!", но чувствую, не могу пошевелить языком. Уста опечатаны молчанием, а тело одеревенело, разбитое 'внезапным параличом. Все, что могу,- это дышать и смотреть. Взгляды двух женщин скрестились. По ощущениям Ирины, прошли две очень долгие минуты... Три минуты... Четыре... И вдруг дама в белом балахоне стала таять. Ее высокая фигура принялась неспешно истончаться. Она превратилась в полупрозрачный силуэт, который вскоре истаял в воздухе без следа. Когда незнакомка исчезла, Ирина

нала, что она вновь может двигать руками и ногами, а также, само собой, губами и языком.

Дико завизжав от ужаса, женщина кинулась к кроватке, на которой лежала ее дочь. Кинулась в полной уверенности, что смерть, навестившая дом, забрала с собой, уходя из него, душу смертельно больного ребенка.

Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она увидела дочку живой, крепко спавшей.

На другой день самочувствие девочки заметно улучшилось. Дочка быстро пошла на поправку. Спустя примерно неделю дочь Ирины полностью выздоровела. Любопытная попутная подробность: пока тяжело больная девочка буквально на глазах оживала, мать не давала ей никаких лекарств, прописанных врачами. Почему не давала, Ирина Костюшко затрудняется объяснить.

- Ну, не давала - и все тут,- говорит она.- Забыла про лекарства. Начисто забыла почему-то про них.

Странной этой забывчивостью дело не ограничилось.

Вот еще один не менее любопытный штришок из психологических реакций Ирины на происшедшее. Далеко не сразу увязались в ее сознании воедино два последовательно происшедших события: визит загадочной Дамы в Белом и внезапное выздоровление дочери, почти ураганное по срокам. Прошло несколько месяцев, прежде чем Ирина впервые задумалась над возможной взаимосвязью двух этих фактов.

А в течение тех нескольких месяцев Костюшко развернула бурную деятельность. Она была совершенно уверена в том, что собственными глазами видела ее величество Смерть. И вот она попыталась совершить все возможное для предотвращения повторного визита жуткой гостьи. Атеистка по воспитанию и по убеждениям, Ирина выпросила у своей соседки, глубоко религиозной старушки, банку со святой водой и сборничек молитв на все случаи жизни. А потом стала ежедневно опрыскивать окна, двери и стены в своей квартире водой, освященной в церкви, и громко читать вслух молитвы. Попутно она затеяла очень и

очень хлопотное дело - срочный обмен квартиры на квартиру в другом районе Краснодара, сильно удаленном от того, в котором до сего момента жила. Все эти хлопоты с переездом Ирина объясняет так: - Обменяв квартиру, я надеялась замести следы, убежать от Смерти, дать деру из места, в котором она появлялась и, может быть,- кто знает?! - появится со дня на день вновь.

В наивной на первый взгляд надежде женщины "замести следы" путем смены места жительства был, возможно, какой-то резон. Спустя некоторое время после обмена случилось большое горе в квартире, покинутой Ириной. Там поселились муж и жена, люди физически крепкие, здоровые, молодые. Через месяц после новоселья мужчина внезапно скончался. Диагноз: разрыв сердца.

А Ирина с дочерью живы и здоровы по сей день и прекрасно себя чувствуют. Таинственная Дама в Белом больше ни разу не навещала их...

Георгий Арутюнов, живущий во Владикавказе, рассказал в беседе со мной следующую коротенькую историю:

- Мне было шесть или семь лет, когда я увидел привидение в зеркале. Произошло это в конце семидесятых годов. Около десяти часов вечера мама уложила меня спать и, потушив в спальне свет, вышла в соседнюю комнату. Там она, наверное, села на диван рядом с 'моим отцом перед работающим телевизором. Я услышал, как кто-то из них - то ли мать, то ли отец - приглушил звук телевизора, дабы не мешать мне спокойно заснуть. Напротив моей кровати висело в спальне на стене большое овальное зеркало. Под ним стояла тумбочка с мамиными косметическими принадлежностями. Георгий продолжает свой рассказ: - Вдруг зеркало осветилось изнутри слабым молочно-мглистым светом. И в нем появилась женщина! Она возникла именно внутри зеркала, а вовсе не была отражением некой женской фигуры, замершей перед тумбочкой, заставленной флаконами духов, тюбиками с помадой. Между моей кроватью и тумбочкой, а также зеркалом над ней никого не было. Я

видел женщину в овале зеркала примерно до талии. С ее плеч свисал, ниспадая широкими складками, белый балахон, полностью скрывавший фигуру, включая руки. Самое же поразительное - на ее миловидном, даже красивом, типично русском лице виднелись густые мужские усы, этакая пышная черная щеточка над верхней губой. Женщина пристально смотрела на меня из зеркала... Я тихо ойкнул и спрятался под одеяло, натянув его себе на голову. Потом приподнял краешек одеяла и осторожно выглянул одним глазом изпод него. Вижу, мне не померещилось. Зеркало слабо светится, а в нем торчит усатая тетка в белом плаще и настырно пялится на меня. Я опять юркнул под одеяло, трясясь от ужаса. Затем не утерпел, снова выглянул из-под него. Зловещая картинка в зеркале осталась без изменений. Тогда я заорал в полный голос: "Папа! Папа! На помощь! Тут тетка с усами!" Скрипнула дверь, и в спальню вошел отец. Едва переступив порог, он пошарил рукой по стене, нажал на выключатель, и под потолком вспыхнула люстра. В ту же секунду привидение в зеркале исчезло. И более не появлялось в нем никогда.

А вот рассказ Людмилы Погореловой из украинского города Луганска:

- За три месяца до смерти моей мамы я видела самое что ни на есть натуральное привидение! На дворе стоял май 1986 года. Привидение заявилось в наш дом вечером-примерно в 21.30. Я как раз укладывала спать своего малолетнего сынишку. Услышала крадущиеся шаги. Моя тяжело больная мать лежала в тот момент в соседней комнате. Помнится, я подумала, что это она встала сейчас с постели и вошла в нашу с сыном спаленку... Поднимаю глаза, ожидая увидеть мать, и, к величайшему изумлению, вижу в дверях спальни какую-то незнакомку. - Как она была одета? - спросил я у Людмилы. - На ней была белоснежная хламида, напоминавшая римскую тогу. Хотите верьте, хотите нет, но я почему-то решительно не помню, каким было лицо у нее. Постояв две-три секунды в дверях, женщина быстро и решительно направилась ко мне. При этом впечатление было таким, словно она не шла, касаясь

подошвами пола, а летела. Я сидела на кровати рядом с ребенком, которого убаюкивала. Женщина остановилась в шаге от меня. - Что произошло потом? - Белая тога, облегавшая ее фигуру, тотчас же зашевелилась, будто обдуваемая ветром. Между тем окно в спальне было закрыто, и в ней не чувствовалось сквозняка. За окном стояли сумерки. .В некотором отдалении от окна висел на улице горящий фонарь. В его слабом свете, падавшем в комнату сквозь оконную раму, я разглядела женскую фигуру достаточно отчетливо. Женщина молча постояла несколько секунд возле меня, а потом сорвалась с места и пулей вылетела спиной вперед из комнаты вон - в распахнутую дверь, ведущую в прихожую... Миновало три месяца. Моя мамочка, долго и тяжело болевшая, умерла. После ее похорон я вспомнила о том визите Призрака в Белом и подумала - может быть, это сама Смерть навестила тогда наш дом? Явившись же, она поняла, что мама моя еще не совсем, так сказать, готова к переходу в иной мир. И, уяснив это, Смерть немедленно убралась восвояси, чтобы вновь заглянуть к нам невидимой, на сей раз, гостьей спустя три месяца и сделать свое черное дело...

Или - еще одно сообщение о визитах теперь уже двух Х незваных гостей, записанное мною со слов Людмилы Яншиной из Ростова-на-Дону. В сообщении есть забавная подробность - точная оценка в рублях стоимости носильных вещей, в которые было облачено одно из двух этих привидений. У Людмилы Яншиной оказался хорошо наметанный женский глаз. Стоимость вещичек, которые болтались на призраке, указана в ценах 1988 года.

Именно в ноябре того года и случилось в жизни тридцатилетней тогда Яншиной событие, которое я оцениваю как уникальнейшее во всемирной истории встреч людей с привидениями.

На протяжении последних трехсот-четырехсот лет во всех (!) европейских странах были записаны и опубликованы десятки, даже сотни рассказов о встречах с призраками. В 99,9% из них указывается, что встречи происходили ночью, на рассвете либо на

кате. Лишь 0,1% содержит указания на столкновения с выходцами неведомо откуда в дневную пору.

Сообщение Людмилы Яншиной относится к этой вот самой одной десятой доли процента.

- Я живу в центре города,- сказала она в разговоре со мной.- Наш дом стоит напротив городской тюрьмы. Не знаю, имеет ли сей факт какое-то отношение к моему рассказу. Хотелось бы надеяться, что не имеет. Но порою я думаю: может быть, угодили на короткий срок в ту тюрьму некие колдуны да колдуньи за свои сатанинские проделки, и то, что случилось в моей квартире,- это их выходки? Их телепатические или же какие-то там еще устрашающие колдовские хохмочки, учиненные ими на расстоянии?

Яншина сокрушенно развела руками. - Право, не знаю, что тут и думать. Когда все то, о чем я сейчас расскажу вам, произошло, меня обуял ужас. Долгое время я была не в себе. Ходила как потерянная. Все валилось из рук. Очень боялась новых визитов загадочных незнакомцев... К счастью, они не последовали. Я спросил:

- Сколько всего было визитов? - Два,- ответила Людмила.

- Ну, вот и рассказывайте по порядку. Сначала - о первом, потом втором.

- Итак, ноябрь 1988 года. Моя дочь-третьеклассница, учившаяся в первую смену, вернулась домой из школы. В тот день последним уроком в их классе был урок физкультуры. Девочка сильно устала. Сонно хлопала глазами, хотела отдохнуть, хоть немного поспать. Я покормила ее и уложила на диван, а сама прилегла рядом с ней. Дочка почти сразу же уснула, да и я вскоре слегка придремала. Лежала, вся расслабившись, в полусне. И вдруг... О, ужас! Передо мною предстало привидение!

- Минуточку,- перебил я Людмилу Яншину.- Положа руку на сердце, скажите честно: вы уверены, что это был не сон?

- Какой там, спаси Господи, сон! - вскричала Яншина, прижимая руки к груди, широко распахивая

глаза.- Я лежала в полудреме, и вдруг нечто незримое, подобно тугому мешочку с песком, тюкнуло меня наотмашь по лицу. Коротко взвизгнув, я приподнялась на диване. От чувствительного удара полудрему сняло как рукой.

Людмила огляделась в удивлении по сторонам и вновь взвизгнула - на сей раз куда громче. Ибо узрела, по ее выражению, "страсть кромешную".

Дверь, ведущая в соседнюю комнату, была распахнута. Там, в соседней, прямо за дверью парил в воздухе темный шар, внешне похожий на крупный комок земли с неровными краями, а также вмятинами и вздутиями во всей его поверхности. Повисев недвижимо пару секунд, "комок земли" пришел в движение. Он неторопливо вплыл сквозь открытую дверь в комнату, где лежали на диване Людмила и ее спящая дочка.

В следующую секунду "комок" исчез, а на его месте возникла женщина.

- Я просто обалдела, увидев ее,- вспоминает Яншина.- Меня поразил ее внешний вид. Женщина, примерно тридцатилетняя, была босой! Когда она появилась невесть откуда, ее босые ступни звучно шлепнулись о пол. Кроме того, она была полураздетой. Ни юбки, ни блузки не было на ней. Эта бесстыдная дамочка, вломившаяся без спроса в мой дом, предстала предо мною в нижнем белье! Ее тело облегала розовая комбинация, не доходившая до колен,- простенькая, дешевая. Знаю я эти стандартные комбинации московского пошива! Они тогда как раз продавались в наших промтоварных магазинах. Стоимость такой нательной рубашечки - девять рублей с копейками. На груди из-под комбинации выглядывал бюстгальтер телесного цвета. И он тоже не был для меня в диковинку. Чешский бюстгальтер. Дорогой. По тогдашним ценам, ровно двадцать пять рублей одна штука.

- Итак,- подытожил я,- к вам заявилась гостья, словно выброшенная неведомой силой из ее собственной спальни в момент, когда она то ли одевалась, то ли раздевалась. -Да.

- Босая. И в нижнем белье.

-Опишите ее лицо. Прежде всего, скажите, какое выражение было на нем? Может быть, застыла на лице маска ужаса? Или, по меньшей мере, удивления?

- Она даже бровью не повела, возникнув передо мною!

- Погодите. Не спешите. Попытайтесь вспомнить поточнее - вплоть до мельчайших нюансов. Давайте рассуждать здраво. Допустим, перенос в пространстве из одного места в другое был совершен некими силами помимо воли той женщины. Вот она стоит в своей квартире перед зеркалом, одевается и вдруг осознает себя находящейся в совершенно другом помещении. Естественно, она должна была как-то отреагировать на случившееся... Так какое же было ее поведение, когда она возникла перед вами на пустом месте, как чертик из табакерки? Повторяю, постарайтесь припомнить. Женщина изумилась? Хотя бы в малой степени переменилась в лице?

- Ничего подобного! - отрезала Людмила Яншина.- Она стояла в расслабленной спокойной позе, чуть наклонив голову вперед, и из-под насупленных бровей внимательно разглядывала меня. Мало того, что она явилась в исподнем. Русые волосы на ее голове не были уложены в прическу. Они были накручены на бигуди, во множестве торчавшие на голове... Я попыталась сказать что-то, словесно как-то отреагировать на ее фантастическое появление из ниоткуда, однако язык прилип к гортани. А по всему телу разлилась парализующая слабость. - Короче, вас разбил столбняк. - Именно. Столбняк. Смотрю в упор на нее. Она в упор смотрит на меня. Так- мы с ней молча "играли в переглядки" долго, безумно долго - минут семьвосемь, не менее. Потом меня вдруг потянуло в сон. Я откинулась спиной на валик дивана и мгновенно уснула. Проснулась примерно через полчаса. Босой женщины в исподнем и с бигуди на голове уже не было в комнате. Ее визит вызвал у меня столь сильный шок, что в дальнейшем в течение месяца я

рала от страха: а вдруг она заявится вновь?! Беспрерывно читала молитвы, прося у Бога защиты, а по ночам оставляла включенным свет во всех комнатах, в прихожей, на кухне. Прошло четыре месяца.

В конце февраля 1989 года Людмила Яншина, смотревшая вечером телевизор, всполошилась, услышав истошный крик дочери, спавшей в тот момент в соседней комнате. Бросилась к ней и обнаружила девочку бьющейся в истерике, обливающейся слезами. Рассказ девочки:

- Я спала крепко, без сновидений. Вдруг проснулась от того, что меня ударили. Приподнялась в испуге на постели. В комнате было очень темно. А прямо перед моей кроватью стоял столб рассеянного света. Внутри светового столба замерло существо среднего роста, похожее на человека, но не человек. Оно было в костюме как у аквалангистов, только сильно раздутом, словно наполненном изнутри воздухом. Круглый, большой шлем, похожий на воздушный шар, облегал его голову, оставляя открытым лицо. Костюм был темного цвета. Лицо - тоже темное и, по-моему, женское. Однако на нем свисали из-под носа, как мышиные хвостики, тонкие длинные усы. Я спросила: "Кто ты?" Женщина с мужскими усами зарычала в ответ. Продолжая рычать, она взлетела вверх и зависла в воздухе. Я решила обхитрить это страшное усатое существо, спрятаться от него. Укры- ' лась с головой одеялом и жду, что будет дальше. Слышу, оно перестало рычать и только очень шумно дышит. Выглянула я из-под одеяла. А у существа сразу же ярко засветился живот. Я крикнула: "Уходи! Я боюсь тебя!" И у него в ту же секунду исчезла голова. Увидев толстое раздутое тело без головы, покачивающееся в воздухе, я совсем уж перепугалась. Ору: "Уходи! Уходи! Не пугай меня!" Существо вдруг стало удаляться, уменьшаясь в размерах. Отлетело на пару метров от моей кровати и стало маленьким как муха. Потом исчезло. Одновременно погас световой столб, мерцавший перед моей постелью. А я все продолжала кричать: "Уходи, уходи! Не хочу видеть тебя!.."

Другая ростовчанка, Зинаида Бекетова, передала мне подробный, отпечатанный на пишущей машинке, отчет о встрече с привидением, составленный со слов ее соседки Галины Колесник. Возраст последней 35 лет. Галина, женщина тихая и, по словам Бекетовой, скромная до пугливости, отказалась встречаться со мной. Однако она любезно согласилась на то, чтобы Бекетова записала ее рассказ и вручила его мне.

Во вторник 27 ноября 1990 года Галина Колесник приняла душ и перед тем, как ложиться спать, взяла в руки газету с телевизионной программой. Стала просматривать программу передач. В комнате горела в тот момент люстра под потолком. А вот зато в соседней комнате стояла темнота - дверь, ведущая в нее, была распахнута настежь.

Галина, изучавшая телевизионную программу, услышала звук, похожий на негромкий хлопок. Она рассеянно обернулась, недоумевая, кто бы это мог издать хлопок. Кроме нее в квартире никого не было. О дальнейшем пусть расскажет она сама: - Гляжу, за раскрытой дверью что-то вроде бы горит в соседней комнате. Даже сияет, переливаясь ярким солнечным светом. Я присмотрелась и ахнула. Стоит там женщина, вся в белом. Молодая, очень красивая и с ног до головы сверкающая как солнце. Лицо' удлиненное, ослепительно белое. Волосы на голове - тоже белые. Одета она была в снежно-белую просторную тунику или, если угодно, в плащ-палатку длиною до пят. Очень высокая - около двух метров ростом... Позади нее стоял столь же высокий мужчина в гладком черном одеянии, похожем на спортивное трико. Я не рассмотрела его лицо - была ослеплена сиянием, исходившим от женщины. В отличие от нее мужчина не светился,

Незнакомка, испускавшая сияние, чуть улыбнулась и спросила, произнося слова медленно, четко, по слогам: - Вы с нами пойдете?

Галина Колесник почувствовала, как волна неописуемого страха тотчас же прокатилась по ее телу, мгновенно взмокшему. С немалым трудом она выдавила из себя:

- Я с вами никуда не пойду. Незнакомка слегка поморщилась. Слабая улыбка исчезла с ее лица. Она повторила свой вопрос слово в слово опять-таки четко, раздельно: - Вы с нами пойдете?

Дрожащим голосом Галина тоже слово в слово повторила свой ответ: - Я с вами никуда не пойду. Оба таинственных визитера - и мужчина в черном трико, и дама, сиявшая неземным светом,- в следующее мгновение стронулись с места. Они синхронно развернулись и направились к слегка приоткрытой балконной двери, что находилась в дальнем конце темной комнаты. И вдруг в той комнате сама собой вспыхнула лампа, висевшая под потолком. В ее свете тут же выяснилось, что комната опустела. Таинственные визитеры сгинули куда-то.

Одновременно вспыхнули сами собой все без исключения электрические лампочки в квартире, включая даже те, что находились в туалете и в ванной. Свой рассказ Галина Колесник заканчивает так: - Кошка, живущая в доме, отреагировала на визит незваных гостей с агрессивностью, не свойственной ей. Едва гости появились, как из прихожей донеслось громкое кошачье шипение, которое продолжалось на протяжении всего их краткого визита. А когда сияющая незнакомка и ее молчаливый спутник удалились, кошка принялась носиться по комнатам, задрав хвост, бешено шипя... Ну, а меня колотила мелкая дрожь. Охваченная ужасом, я выбежала из своей квартиры на лестничную площадку и стала стучаться в дверь соседей, они впустили меня к себе. Выслушав мой взволнованный сбивчивый рассказ, эти добрые люди оставили меня ночевать у себя.

Андрей Перепелицын из Калуги прислал рассказ о происшествии, случившемся в доме его землячки Нины Ивановны Бурдыкиной, возраст которой - 70 лет. 19 июля 1994 года Нина Ивановна похоронила самого дорогого ей человека на Земле - собственного мужа. Осталась жить в своей однокомнатной квартире в горестном одиночестве. Спустя две недели после

похорон - ранним утром 4 августа - в ее одинокую жизнь вторглось неведомое. Вот рассказ Н. И. Бурдыкиной: - Как всегда, я проснулась в шесть часов утра. Села на постели, спустила с нее голые ноги на пол и потянулась рукой к стулу, стоявшему рядом с кроватью. Взяла в руки чулки, лежавшие на стуле. Только собралась натянуть чулок на ногу, как услышала негромкий звук, напоминающий шелест сминаемой в ладони газеты. Одновременно раздался какой-то глухой, очень слабый перезвон. И шелест, и перезвон, едва слышный, донеслись слева - из угла комнаты, где стоял телевизор. Затем перезвон оборвался, а "шелест сминаемой газеты" резко усилился. Тотчас же я услышала другой новый звук шаркающие шаги. Неведомо кто неторопливо шел по комнате, направляясь ко мне из того места, где стоял телевизор.

- Услышав все эти звуки, я удивилась,- продолжает свой рассказ Нина Ивановна.- Ибо пребывала в квартире одна. Кто проник в мой дом, пока я спала? Неужели воры?.. Повернула я голову влево и недоуменно глянула в том направлении, откуда раздались шелест и перезвон, затем шаги. Страха не было. Помнится, я просто изумилась. Вижу, медленно, очень медленно приближается ко мне женщина. Точнее , говоря, некто, отдаленно похожий на женщину. Фигура замерла, приблизившись, напротив меня, сидевшей на постели. Внешне она выглядела как нечто вроде бредовой пародии на человека. Описание "бредовой пародии": - Рост кошмарной незнакомки не превышал полутора метров. Одета она была бедненько: юбка да кофточка. Юбка - старенькая, застиранная, пепельного цвета, собранная складками на талии. Она держалась на бедрах как-то неровно, слегка перекособочившись. Мне показалось, что юбка была изготовлена из плотной бумаги, поверху оклеенной дешевой бязью. Она некрасиво, неаккуратно топорщилась во все стороны, не прилегая к телу. Кофточка на незнакомке, длиною до талии, тоже была сделана как бы из бумаги. В отличие от однотонной юбки, на кофточке виднелись вертикальные тонкие линии черного цвета

на расстоянии около двух сантиметров друг от друга. Рукава у этой полосатой кофточки были длинными, свободными, полностью скрывавшими руки... А теперь о голове, в высшей степени странной. По силуэту и по размерам она походила на человеческую. Череп был покрыт щетиной коротеньких светлых русых волосиков. Ну, а лицо... Меня всю так и передернуло, когда я увидела его. Ушей нет. Более того, ничего на том лице нет - ни глаз, ни носа, ни рта, ни бровей! Вообще ничего, кроме кожи с легким загаром, обтягивавшей череп туго как барабан.

Буравя "лицо без лица" ошеломленным взором, Нина Ивановна спросила: Кто ты? Откуда ты? Ответа не дождалась.

Вместо ответа загадочное существо в дамской кофте и в дамской же юбке встрепенулось и задвигалось всем телом. Засучило ногами, зашевелило локтями. Широкие просторные рукава отлетели при этом в стороны, обнажая руки. К собственному ужасу Бурдыкина не увидела на тех руках ни ладоней, ни пальцев. Руки походили на две палочки, округло обтянутые слегка загорелой кожей там, где должны были находиться запястья.

Существо подпрыгнуло и зависло в воздухе. Лишь в этот момент Нина Ивановна обратила внимание на его ноги, прикрытые юбкой до колен. Из-под юбки торчали два толстых отростка, начисто лишенные ступней. Они были покрыты такой же загорелой кожей, как и "лицо без лица", и руки без пальцев и ладоней.

Во все глаза пялясь на эти невероятные ноги, Бурдыкина громко вскрикнула. Она узрела, как с ногами стали происходить немыслимые метаморфозы. Ноги принялись стремительно истончаться. Они вытягивались в длину и в то же время усыхали. А "женщина без лица" медленно поднималась строго по вертикали вверх, воспаряя к потолку, точно воздушный шар... И вот уже ее ноги превратились в нечто, похожее на две толстые веревки. Затем "веревки" вдруг стремительно скрутились, образовав что-то вроде косы с широкими петлями. Пока все это происходило, от

"женщины" опять стал доноситься звук, смахивающий на шуршание газеты. Фигура с ногами-"веревками", закрученными спиралью, рванулась вверх и в мгновение ока скрылась с глаз, растворившись в потолке. Н. И. Бурдыкина говорит: - Немного отдышавшись и придя в себя после случившегося, я залезла на стул и внимательно осмотрела потолок. Не обнаружила в нем ни единой трещинки, не говоря уже о каком-то люке, ведущем сквозь него куда-то наверх. По сей день не могу понять, куда и каким образом исчезла эта жуткая дамочка без лица, без ладоней на руках и с ногами без ступней, превратившимися в две "проволоки", закрутившиеся винтом. Как сумела она вылететь из комнаты сквозь заведомо непроницаемый потолок, состоящий из железобетонных плит?.. Хочу здесь особо подчеркнуть, что это был не сон. Я сидела на постели, держа в руке чулок, и с отвисшей челюстью глядела на то, что творилось передо мной... Не знаю почему, но в моем сознании явление жуткого существа как-то интуитивно увязалось со смертью моего мужа, случившейся двумя неделями ранее.

МУЖЧИНЫ-ПРИЗРАКИ

Рассказывает ростовчанка Светлана Крюкова: - Моя семилетняя дочь, первоклассница Юля - девочка тихая и спокойная, не склонная к выдумкам. Психозами не страдает. В общем, нормальный ребенок... Так вот, этот вполне нормальный ребенок однажды ночью заставил меня сильно поволноваться. А произошло это в дни школьных каникул - в ночь с 20 на 21 марта 1990 года.

В ту ночь Юля спала в одной комнате, а ее мать - в другой. В начале второго часа ночи Светлана Крюкова была разбужена криком дочери. Еще не открыв глаза, она почувствовала, что девочка тормошит ее за плечо, стараясь разбудить. Покинув свою спаленку, Юля прибежала к матери вся в слезах,

- Мама! Мама! - кричала она, указывая рукой на дверь, ведущую в соседнюю комнату.-Там ходит

дядя!.. Я проснулась, потому что кто-то ударил меня. Смотрю, ходит по комнате дядя. 'А вокруг него все светится! Мама, мне страшно!

- Какой дядя? О чем ты, доченька? - удивилась Светлана и прижала девочку к себе, гладя ее по головке, успокаивая.- Может быть, это приснилось тебе?

- Нет! Не приснилось. Там ходит дядя. И он светится.

- Успокойся, детка. Наверное, это папа подошел на минутку к твоей кровати, чтобы проверить, как ты спишь, хорошо ли укрыта одеялом.

У семьи Крюковых - трехкомнатная квартира. Муж Светланы спал в ту ночь не на одном ложе со своей супругой, а на диване в комнате, смежной со спальней дочери.

- Это был не папа,- продолжая плакать, возвестила Юля.- У папы есть усы, а у этого дядьки усов нет. К тому же у него какая-та нечеловеческая кожа. Шершавая на вид, как у крокодила. И светящаяся.

Озадаченная, даже слегка испуганная рассказом дочери, Светлана Крюкова направилась решительным шагом в ее спальню. Не обнаружила там никого постороннего. "Дядька с нечеловеческой кожей" исчез - если, конечно, он там вообще на какое-то время появлялся, если не померещился семилетней девчушке. Завершая свой рассказ, Светлана молвила: - Я совершенно уверена, что кошмарный "дядька" не привиделся Юленьке. Моя уверенность основывается на событиях, которые произошли в ту же самую ночь у наших соседей, живущих этажом ниже. Причем произошли с точностью до минуты в момент визита "светящегося дядьки" к Юле... Если хотите, поговорите с соседями сами. Их квартира расположена строго под нашей. Из показаний соседей:

- В ту ночь мы проснулись, разбуженные грохотом. Не шумом, а именно сильнейшим грохотом. Звук был четко локализован в одном месте - перед балконной дверью в большой комнате, которую мы называем залой. Повскакивали мы с постелей, кинулись в залу. Видим, тумбочка, стоящая возле балконной двери, ходит ходуном. Сами собой падают с нее

книжки, журналы. А сервант, высящийся по другую сторону от двери, раскачивается из стороны в сторону, будто некие невидимые руки трясут его. Между тумбочкой и сервантом все грохочет, лязгает; там как бы перекатываются с места на место, цепляясь друг за друга, незримые огромные куски железа. Длилась эта жуть около пяти минут. Потом все стихло.

Тоже глубокой ночью случилась другая встреча с другим "дядькой" нечеловеческого облика, на сей раз в Краснодаре в апреле того же года. Вспоминает Лидия Корницкая, возраст - 28 лет: - Пятого апреля в 3 часа 30 минут ночи я проснулась резко, как от толчка в бок. Едва пробудившись, автоматически глянула на светящийся циферблат электронных часов, стоявших на книжных полках. Эти полки были развешаны друг над другом на противоположной стене комнаты... Затем я повела себя, как сейчас понимаю, странно. Сама не зная, зачем это делаю, быстро встала с постели и направилась к двери, ведущей в прихожую. Одна-единственная мысль мощно, как фонарь, горела в моей голове: "Нужно немедленно покинуть комнату, как можно скорее выйти из нее куда-нибудь, например на кухню".

Лидия была уже в одном шаге от двери, когда что-то заставило ее обернуться.

- Всем своим естеством,- говорит она,- я ощутила пристальный давящий взгляд, которым кто-то буравил мою спину.

Женщина оглянулась. И тихо ахнула. Рядом с книжными полками стоял в комнате шифоньер. Между ним и полками было небольшое свободное пространство - участок оголенной, ничем не прикрытой стены шириною в метр. Корницкая увидела на фоне голой стены высокую - ростом под потолок - фигуру, очень узкую, как бы сплющенную слева и справа. Фигура была совершенно плоская, точно вырезанная из куска жести. Вдоль худосочного тела свисали ненормально длинные руки. Овальная голова, не имевшая шеи, сидела прямо на плечах. Лицо отсутствовало. Вместо него в центре овала было черное круглое пятно, похожее, как выразилась Лидия, на мишень. За. исключением этого пятна, вся фигура светилась фосфорическим светом, бело-голубовато-зеленым.

Что-то вроде интуитивного озарения подсказало Лидии, что это был мужчина. Она настаивает: мужчина, а не женщина, хотя в облике плоского, как фанерный лист, незнакомца не просматривалось никаких половых признаков.

- Я закричала благим матом, узрев это страшилище,- рассказывает Корницкая.- Ринулась назад к постели и принялась трясти мужа, мирно спавшего. А теперь - рассказ ее мужа:

- Лидочка буквально вытряхнула меня из глубокого сна. Она вцепилась в мои плечи и в полный голос орала одну и ту же фразу, очень и очень странную, беспрерывно повторяя ее: "Я только с тобой улечу! Я только с тобой улечу!.." На мой вопрос, куда конкретно она собралась лететь "только со мной", жена не смогла сказать ничего вразумительного.

Женские крики были услышаны в соседней комнате, где почивали родители Лидии. Показания родителей:

- Мы вбежали, крайне испуганные, в спальню нашей дочери и ее мужа. Дочка билась в истерике, то и дело показывая рукой на простенок между шифоньером и книжными полками. Мы не увидели в том простенке ничего необычного. Там была стена, просто голая стена. А на лице Лидии застыла такая безумная гримаса, что мы с ужасом подумали: наша доченька внезапно сошла с ума. Долго-долго успокаивали мы ее. Отпаивали валерьянкой. Наливая в стакан валериановые капли, бродя туда-сюда по комнате, мы вдруг с удивлением подметили - пол в ней забрызган крупными каплями воды. Максимальное количество капель наблюдалось на полу в простенке между шифоньером и полками. Чем дальше от простенка, тем меньше было капель. Откуда они взялись - неизвестно. До утра никто из нас уже не ложился спать. Когда рассвело, мы заметили в том простенке еще одну странность. Обои на стене там и только там вздулись пузырями по всей высоте простенка, от пола до потолка.

В течение почти месяца после этого происшествия Лидия Корницкая чувствовала себя отвратительно. Ее мучили головные боли и колющие боли в сердце. Ощущался общий упадок сил.

Одновременно и тоже в течение почти целого месяца ее голова была окольцована... неким незримым обручем!

Лидия носила очки. Всякий раз, когда она надевала очки, их заушники чувствительно цеплялись на мгновение за узкое невидимое кольцо, охватывавшее голову - лоб, виски, затылок. В момент "зацепки" кольцо, потревоженное заушниками, дергалось. Женщина явственно ощущала рывок незримого обруча.

Многократные прощупывания черепа пальцами давали нулевой результат. Пальцы не обнаруживали никакого обруча на голове, пусть и незримого... Спустя примерно месяц обруч исчез. Во всяком случае, заушники перестали цепляться за него, когда женщина надевала очки.

И снова-таки глубокой ночью еще одна дама повстречалась со странным существом.

Галина Александровна Суханова, которой на момент той встречи было 52 года, проживает во Владикавказе, где работает почтальоном.

- В ночь на 6 июля 1990 года,- сообщает она,- я трижды просыпалась, потревоженная собачьим лаем. Открыв глаза, всякий раз видела - моя крохотная домашняя собачка по кличке Сашенька бегает туда-сюда по комнате. И истошно лает, задрав морду к потолку. Шарит по нему глазенками, словно бы отслеживая взглядом .полет некой, допустим, птицы, порхающей там от стены к стене. Само собой, никакая птица не летала под потолком. Кроме меня и Сашеньки в комнате никого не было... Озадаченная поведением собачки, я подзывала ее к себе, поглаживала, успокаивала. А потом засыпала. Вскоре вновь просыпалась, разбуженная лаем.

Пробудившись в третий раз, Суханова рассердилась и строгим голосом отчитала собаку, мешавшую ей спокойно спать. И решила сходить в туалет.

С немалым трудом, охая и ахая, -Галина Александровна встала с постели: она давно страдала от болей в седалищном нерве. Продолжая негромко постанывать, заковыляла по комнате к двери, ведущей в коридор.

Попутно она обратила внимание на одну странность, которой не придала, впрочем, в тот момент

особого значения. На дворе стояла глубокая ночь. Однако сквозь балконную дверь падал в комнату рассеянный бледно-голубоватый свет, будто горел где-то там, в отдалении, за остекленной дверью, некий фонарь. Между тем фонаря там никогда и в помине не было. Отметим следующее: загадочное голубоватое свечение, исходившее из неизвестного источника, наблюдалось Сухановой сквозь балконную дверь лишь однажды только в эту ночь.

- Побрела я по коридору в сторону туалета,- вспоминает Галина Александровна.- Еле-еле переставляла ноги. Стреляющие боли в седалищном нерве мешали идти. Пока брела, глянула ненароком на то место, где стояла вешалка. И опешила. В коридоре было темно, но возле вешалки клубилась какая-то особенно непроницаемая темнота. Да, представьте себе, клубилась! Нечто вроде абсолютно черных клочьев, клубов, сгустков колыхалось там. Из этого колыхания пахнуло на меня чувством кромешной жути. Страх прошел по телу на удивление четкой, я бы так сказала, волной, неширокой полосой - от бедер к голове. Достигнув затылка, "полоса ужаса" ушла куда-то к потолку, испарившись из моего тела. Одновременно по левой ноге снизу вверх прокатилось ощущение, похожее на дуновение сквозняка.

Суханова отшатнулась к стене, противоположной той, возле которой высилась вешалка, объятая таинственными черными клубами. Насколько могла, она ускорила шаг. Тихонько, сквозь зубы постанывая, женщина дотащилась до двери туалета. Она не стала включать свет. Не хотелось поднимать руку, тянуться к выключателю на стене: от малейшего лишнего движения боли в седалищном нерве усиливались.

- Я переступила порог неосвещенного туалета,- говорит Суханова,- и схватилась обеими руками за железную трубу, тянувшуюся от унитаза вверх к смывному бачку. Решила мгновение передохнуть, прежде чем повернуться спиной к унитазу и присесть на него. При этом дверь из клозета в коридор осталась распахнутой настежь... В ту же секунду меня всю вдруг парализовало! Я оцепенела, одеревенела с головы до ног. Чувствую, не могу пошевелить даже

пальцем. Никогда ранее в жизни не испытывала подобного ощущения.

В тот момент она стояла, слегка повернув голову вправо.

Боковым зрением Галина Александровна увидела - позади нее в дверях туалета появилось некое удивительное существо, названное Сухановой "светящимся мужчиной".

Существо светилось не так, как если бы было обмазано фосфором. Свет исходил не от поверхности его тела, а истекал во все стороны изнутри него. Казалось, "мужчина" состоял из сплошного света. В поле зрения Галины Александровны его фигура попала лишь частично.

Вот как описывает Суханова его облик: - Ростом он был немного пониже меня. А мой рост - 1 метр 55 сантиметров. Голова - идеально круглая, этакий шар. Я видела голову не полностью, но обратила внимание, что на той ее части, которую видела, не было ни волос, ни уха, ни глаза. Вместо нормального человеческого лица - ровная, светящаяся изнутри поверхность. Шея отсутствовала. Шарообразная голова без лица сидела прямо на плечах, широких, я бы даже сказала, богатырских, угловатых, резко по краям обрубленных. Мужчина был очень плотного телосложения.

- Напоминаю,- продолжает Суханова,- я стояла, ухватившись обеими руками за трубу над унитазом. Стало быть, мои руки были резко вынесены вперед. Опустив взгляд вниз, я увидела слева и справа от своего тела две светящиеся руки, торчавшие из-за моей спины ладонями вверх. Руки были полусогнуты, а их ладони подведены под мои локти. Светящийся мужчина как бы поддерживал меня под локотки, хотя я не ощущала прикосновений его рук. Каждая из сиявших ровным светом ладоней оканчивались не пятью, а четырьмя пальцами! Пальцы походили на толстые обрубки без суставов.

- Присутствовала ли на теле этого урода какая-то одежда? - спросил я у Галины Александровны.

- Мужчина был одет в рубашку, тоже, как и его тело, светящуюся. По ней шли параллельно друг другу узкие полоски - белые и коричневые. Рукава

на рубашке были подвернуты до локтей... Перепугалась я смертельно! Стою как истукан. И он стоит - тоже как истукан, недвижимо. Прошло секунд десять. Вдруг я почувствовала, что мое тело обрело былую подвижность. Рванулась я тут же вперед, к трубе над унитазом, вцепившись в нее мертвой хваткой, и потом всем туловищем повернулась. Гляжу, нет никого за моей спиной! Коренастый светящийся уродец куда-то сгинул в тот краткий момент, когда я оборачивалась. Покряхтывая, выбралась я из клозета в коридор. Шарю глазами по сторонам: куда мог подеваться загадочный ночной гость? Вижу, за приоткрытой дверью, ведущей из коридора в жилую комнату, вспыхнул свет. Там, напротив двери, стоял платяной шкаф. Перед шкафом, вижу, завис в метре от пола большой светящийся шар. Он повисел там три-четыре секунды, затем исчез.

Ростовчанка Нина Григорьевна Лихобабенко, возраст которой - около пятидесяти лет, несколько раз, по ее словам, сталкивалась с необъяснимым.

В кратком изложении суть ее рассказов сводится к следующему:

- В 1970 году я вместе с моей дочкой-школьни- . цей переехала в Ростов-на-Дону и купила изолированную квартиру на втором этаже двухэтажного дома в центре города. Едва вселившись в нее, вынуждена была волей-неволей обратить внимание на одну странность. Пока вечером в квартире горели электролампы, все в доме было нормально. Но стоило погасить свет, как тут же начинался негромкий треск. Найти его источник мне не удавалось. Звук исходил не из кирпичных стен, не из деревянного пола. Трещало прямо в воздухе, причем сразу и в комнате, и в прихожей, и на кухне. Казалось, сам воздух в доме потрескивает неким немыслимым образом!.. Я отправилась к соседям. Стала расспрашивать, "трещит ли воздух" у них. Нет, отвечают, не трещит. А одна соседка сказала: "Ну, страх и ужас! Это к тебе, деточка, подселился невидимый жилец - черт, домовой. Надо срочно выставить его вон, пока он еще не разошелся - не начал в полную силу куролесить да проказничать в твоей квартире".

- Как вы отреагировали, услыша такую версию о природе непонятных тресков? - Разумеется, пришла в ужас. - И что же вы предприняли?

- По совету той соседки обратилась за помощью к одной набожной старушке, якобы умеющей "заговаривать нечистую силу". Старушка вошла в мою квартиру с флаконом святой воды в руках. Побрызгала водой во все углы в доме, что-то пошептала и ушла. - Процедура помогла? ^ Представьте себе, да. Трески прекратились... Миновало два года.

Нина Григорьевна, работавшая в ту пору на одном из ростовских заводов, всегда выходила из дома, отправляясь на работу, в семь часов утра. Просыпалась же в шесть часов - по звонку будильника. В один далеко не прекрасный день весной 1972 года потребность в будильнике отпала - к ужасу женщины. Начиная с сего треклятого дня, она стала просыпаться за две-три минуты до того, как начинал трезвонить будильник.

Ее будил очень громкий, энергичный стук в дверь, которая вела из жилой комнаты в прихожую.

- Когда стук раздался впервые, я страшно изумилась,- говорит Лихобабенко.- Ведь кроме меня и моей дочери, в то мгновение, как и я, спавшей, в квартире никого не было! Вылезла я из-под одеяла, подошла к двери, в недоумении распахнула ее. Вижу, за дверью никого нет... На следующее утро неведомо кто снова затарабанил кулаком в дверь. И опять я не обнаружила никого за той дверью. Так продолжалось изо дня в день,- сокрушенно вздохнув, сказала Нина Григорьевна.

Быстро записывая ее рассказ, я проронил мимоходом: - Надо было вновь обратиться за помощью к той вашей набожной бабульке.

-А я и обратилась. На сей раз старушка пришла ко мне не с пузырьком святой водицы, а с куском самого обыкновенного белого мела в руке. Молча и очень быстро она нарисовала мелом кресты на всех дверях, какие только были в квартире. Затем сказала шепотом: "Ни в коем случае не смывай кресты в течение, как минимум, месяца". И покинула мой дом.

- Так. Кресты мелом. На всех дверях. Очень интересно... И что в результате? - Стуков больше не было.

- Пожалуйста, дайте мне адрес этой бабки,- попросил я и, вознеся авторучку над блокнотом, приготовился записывать.

-Адрес... Ее адрес нынче-городское кладбище. Старушка померла года три или четыре тому назад. Пусть земля будет ей пухом.

Нина Григорьевна размашисто перекрестилась. Потом молвила:

- К сожалению, пугающие события в моей злосчастной ростовской квартире не окончились на этом. Прошло более десяти лет. Я почти напрочь забыла о загадочных тресках, "залитых" святой водой, и о не менее загадочных стуках в дверь, "замазанных" святыми белыми крестами. Наступило лето 1983 года.

Около девяти часов вечера Нина Григорьевна прилегла, не раздеваясь, на тахту. Она решила немножко отдохнуть перед тем, как отправиться на свою ежевечернюю прогулку. Ее дочери в тот вечер дома не было.

Так вот, едва она вытянулась на тахте, как в дверях комнаты возник мужчина. Он появился там внезапно, словно вырос из-под земли. Было ему примерно лет 40-45 от роду. Высокого роста, широкоплечий, он был облачен в длинный темно-синий плащ. Волосы на голове-темные, короткая стрижка, аккуратные бакенбарды.

Лихобабенко вспоминает: - Свет в комнате в ту минуту не горел, но в ней было достаточно светло. За окном высилось по другую сторону узкой улицы девятиэтажное жилое здание. Почти все окна в нем были ярко освещены, и свет, падавший от них, заливал сквозь окно всю мою комнатушку... Увидев мужчину, я, конечно же, перетрусила. Лежу и думаю: входная дверь в квартиру заперта на ключ, и, значит, этот ворюга влез сквозь кухонное окно, распахнутое настежь по случаю летней жары. Меня затрясло от страха. Пусть, думаю, забирает из дома все, что хочет, лишь бы только не убил меня! Решила я так прямо и сказать ему, мол, забирай все, только не убивай. Однако

разговаривать в полутьме как-то неловко, боязно. Протянула я руку к стене, нажала на выключатель настенной лампы-бра. Вспыхнул свет. Гляжу, нет никого в дверях комнаты! Ворюга куда-то исчез.

Всполошенная женщина выбежала в прихожую, глянула туда-сюда... Никого! Она прошла на кухню. Там - тоже никого. Вернулась в жилую комнату. Присела в полном недоумении на тахту.

- И тут,- рассказывает она,- на меня навалилась с потолка какая-то невидимая тяжесть. Сверзилось сверху что-то вроде здоровенного мешка с мукой. В панике рванулась я в сторону от "мешка", кубарем слетела с тахты. Ощущение непомерной тяжести, рухнувшей на плечи, затылок и спину, тотчас же исчезло. А по комнате разнеслось какое-то рассерженное шипение... Меня как ветром выдуло из квартиры! Выбежала я на улицу. Стою, трясусь. Боюсь вернуться назад в дом. В конце концов, вернулась. Деваться ведь было некуда. К счастью, ничего необычного ни в тот вечер, ни в последующие дни не происходило. Миновало еще несколько лет. В 1986 году Лихобабенко забрала из деревни свою престарелую мать и поселила ее в собственной городской квартире. Старушка тяжко заболела и требовала каждодневного ухода. В феврале 1987 года у больной случилась истерика. Глубокой ночью она разбудила свою дочь истошными воплями. Показания старушки: