Ночь кровавой луны

Глава четвертая

(Форг)

Деревянная бадья, в которой я уместился с огромным трудом, располагалась в крохотной комнатке, закрытой со всех сторон плетеными перегородками. Магическая сила источника, настолько мощная, что ее фон чувствовался повсюду, поддерживала строения нимфетт в первозданном виде.

Многоярусные дома, построенные вокруг стволов платана, выглядели естественно и гармонично, вписываясь в окружающий долину пейзаж, и та же магия создавала комфортные условия для проживания в них, изолируя лишние шумы, поддерживая нужную температуру в комнатах и укрепляя стены и крыши там, где того требовало строение дерева.

Тишина здесь не давила, а расслабляла, позволяла погрузиться в собственные мысли, но мои оказались настолько мрачными, что я бы предпочел и вовсе ни о чем не думать. Ночь, проведенная рядом с Розали, подарила мне отдых, но с наступлением утра приходили кошмары, которые я видел наяву.

Стеклянный взгляд Карриена преследовал меня.

Смутный образ темного эльфа бледнел с каждым прожитым днем, видимо, так мое подсознание блокировало тягостные воспоминания, стараясь защититься от наплыва негативных эмоций, но его глаза… Вряд ли я когда-нибудь забуду этот растерянный взгляд, уставившийся в одну точку навсегда.

Карриен с первой минуты произвел на меня отталкивающее впечатление, велев своим бандитам разграбить собранные наспех вещи, забрав одежду, пищу, обувь и оружие. Но моя магия отреагировала столь бурно не на оскорбления, нанесенные темным эльфом, а на самого полукровку, на его сущность. Теперь я уже и не помнил, с чего началось наше противостояние, но знал, что я не имел права склонять перед ним голову. Я — истинный темный колдун, а он — всего лишь полукровка. Моя магия не позволила уступить и подчиниться его приказам, и я напал первым.

Глупое противостояние, обернувшееся для меня тяжелой затяжной болезнью, а для темного эльфа — смертью, ведь именно ему Нанда с самого начала отвела роль жертвы. Нимфетта знала, что темный колдун с мощным магическим потенциалом еще понадобится древним, а вот полукровка без дара и магических способностей сгодится лишь в роли подношения богам.

Но не только мертвый остекленевший взгляд Карриена преследовал меня с того самого момента, как я очнулся от кошмарного бреда, мрачные и темные мысли Нанды, что поделилась со мной силой, завладевали моим разумом, и требовалась огромная концентрация, чтобы не заразиться ее эмоциями, как гниль, поражающими органы чувств.

Тяжко выдохнув весь негатив, скопившийся в мыслях, я откинул голову на край бадьи и попытался расслабиться, но за перегородку бесшумно скользнула Нанда.

— Стучаться не учили? — проворчал я, приоткрывая глаза и хмуро глядя на нежданную посетительницу, но Нанда сделала вид, что не понимает моих мирских желаний или действительно не понимала, застыв статуей возле перегородки.

За то время, что она скиталась одна по Запретному лесу, растворяясь в стихиях и ища утешение в магии, Нанда отдалилась от мира людей и нимфетт настолько, насколько это возможно, и теперь с трудом возвращалась к прежнему укладу. Я чувствовал ее боль, но притупленно, едва заметным фоном, и не мог не сопереживать. Ненависть в нимфетте полыхала гораздо ярче.

— Лея привела Розали и уложила спать, — сказала она тихим скрипучим голосом. — Мы с девочками отправимся на всю ночь к источнику магии, чтобы просить благословения.

Нанда подняла ладонь, как бы предвосхищая мои вопросы. К сожалению, иногда я не мог помешать нашей связи работать в обе стороны, и нимфетта понимала мои самые яркие эмоции и чувства.

— Тебя тревожит судьба Розали, я знаю, но меня давно не интересуют судьбы людей, даже таких, как она. — Нанда опустила голову и свела брови. — Но Лея считает, что я поступила плохо, снова нарушив законы древних, и она просит меня раскаяться перед Мудрым Дубом.

— И ты готова на это? — постарался я скрыть удивление в голосе, погружаясь в воду по самую шею. Не нравились мне посторонние существа, имевшие наглость вторгаться в столь интимные моменты в мое личное пространство.

Нанда слишком сильно верила в собственную невиновность. Она годами, пока Розали росла, копила в себе обиду на древних, желая отомстить им за несправедливость, и однажды, потеряв надежду на возвращение, практически растворяясь в стихиях, Нанда нашла в Запретном лесу ту, из-за которой пострадала. Конечно, ею овладела жажда вернуться в родные края и показать древним Розали, чтобы они убедились в жестокой ошибке, допущенной ими. Только вот цена возвращения всегда предполагала чью-то жертву, и в качестве жертвы Нанда выбрала девушку, чьи глаза напоминали ее собственные, но чью чистую кровь поразила человеческая скверна. Эти мысли визуализировались передо мной так ярко, потому что Нанда прокручивала их в своей голове снова и снова.

— Лея настояла на том, чтобы я пошла, — спокойно ответила Нанда, но вдруг ее бледное неживое лицо осветила болезненная улыбка. — Я любила своих девочек, очень сильно любила, но с годами, прожитыми в одиночестве, все хорошее во мне выжгла горечь.

Лежа в бадье, я с трудом концентрировался на словах Нанды, понимая, что она выбрала не слишком удачный момент для откровений, но разве нимфетта когда-то интересовалась моим мнением? Вот и сейчас она продолжала изливать душу, а я чувствовал, как остывает вода, а вместе с тем копиться мое раздражение.

— Я предала Лею и Даринику, и они не простили мне этого, но я встану на путь исправления… — Нанда хотела еще что-то сказать, но вдруг черты ее лица заострились, бледность стала более заметной, а маска равнодушия легла ровным слоем, как пыль ложится на предметы, к которым долгие месяцы никто не прикасается. Она скользнула ко мне, протянув руку и приложив ее к моей голове. Приятная прохлада коснулась лба, и я ничего не успел понять, когда глаза сами собой закрылись и сознание уплыло в забытье.

Меня кто-то настойчиво тряс за плечо. Очнувшись, я обнаружил, что все еще лежу в бадье, но вода совсем остыла, пена испарилась, словно ее и не было, а заспанная Розали с какой-то блаженной улыбкой на лице смотрела на меня восхитительными сапфировыми глазами, распахнутыми в немом изумлении.

— Форг? — спросила она звонким голосом и рассмеялась. — Ты их видишь?

Я так резко сел, что вода выплеснулась на изумрудное платье Розали, намочив подол, но она этого не заметила, продолжая смотреть на меня полубезумным взглядом человека, влюбленного в этот мир.

— Всеотец, я сегодня смогу нормально помыться? — пробормотал я, прикрываясь руками и стараясь привести Розали в чувство, похлопав ту по щекам. Ноль реакции.

Розали поднялась с края бадьи и стояла рядом, тяжело вздыхая, приложив ладонь к области груди, где билось сердце. С ней явно было что-то не так, но я не мог справится со своим смущением, какое уж тут сканирование ее слабого магического фона и странного душевного состояния.

— Розали, что ты здесь делаешь? — попытался я намекнуть девушке, что можно бы и отвернуться, но она только в очередной раз вздохнула и повела руками по сторонам.

— Нити, они такие прекрасные. Я вплету эту ярко-зеленую в эту красную, — шептала она, хлопая глазами. — Форг, ты не представляешь, как они красивы! Раньше я и не подозревала, что наша магия цветная.

— Что ты там плетешь? — разозлился я, стараясь понять, какие такие нити видит Розали. Да, я тоже восхищался тем, как источник контактирует со всем живым, что есть в долине, но собственную магию никогда не видел, лишь чувствовал. — Неужели в тебе просыпается дар?

Прищурившись и мысленно посылая всех к Праотцу, я мысленно прощупал девушку, ничего не обнаружив.

К сожалению, Розали оставалась для меня прежней Розали: слабый дар, отсутствие блоков и ментальных стен, но очень сильная природная защита. Стихии оберегали разум девушки от внешнего воздействия даже несмотря на то, что она родилась от человеческой женщины, а не появилась на свет, рожденная самими стихиями. Никаких изменений, ничего необычного, кроме отрешенности, блаженной улыбки и блуждающего сонного взгляда, который никак не мог остановится на конкретном предмете.

Розали все ловила руками нити, о которых шептала в полубреду, а я поднялся из воды, прикрываясь руками и стараясь передвигаться боком, чтобы ненароком не испугать девушку и не обидеть. Правда, ее транс создавал прочные границы между реальностью, в которой сейчас находился я, и вымышленной реальностью, в которой явно пребывала она.

Быстро облачившись в новые штаны и свободного кроя рубаху, я подошел к Розали и сильно потряс ее за плечи.

— Ты меня понимаешь? — спросил я ее, глядя в затуманенный чем-то взгляд.

— Конечно, я тебя понимаю, — насупилась она тут же, но не отстранилась, а положила ладошки на мою грудь, отчего мысли в голове совершенно спутались. Теперь я думал иным местом, в котором чувствовалось сильное напряжение.

— Я проснулась и увидела их, Форг, нити. — Объяснила Розали. — Прекрасные и живые, они позвали меня следовать за ними и привели к тебе.

— Неужели ты специально выбрал столь неудобное место для сна? — резко сменила она тему после непродолжительной паузы.

Я посмотрел на деревянную бадью и чуть не фыркнул от досады и злости на сегодняшнюю ночь. Она явно началась не так, как я о том мечтал. И Нанда поплатиться за то, что погрузила меня в сон. Я-то понял, что она хотела отключить мой разум и дать ей возможность пообщаться с источником напрямую, без моего присутствия, но можно же было и попросить? Я тоже обладаю магией и на интуитивном уровне очень даже хорошо обращаюсь ней.

— Мы с Леей купались в горячем источнике, который здесь называют бассейном, и я плавала, как рыбка. Рыбка в цветочной пене, рыбка в пене из цветов, — несла Розали какой-то бред, пока я вел ее вверх по узкой деревянной лесенке. Хорошо, что она послушно шля следом, держась за мою руку.

— Твои нити силы прекрасны, — шептала Розали. — Ты прекрасен! Оранжевые и красные нити такие яркие, я могу вплести в них еще одну зеленую.

Вот теперь я по-настоящему испугался, потому что никакого воздействия на свой источник силы не чувствовал, но интуиция вопила, что происходит что-то неправильное.

Встряхнув Розали за плечи, я провел рукой по ее лицу.

— Посмотри на меня, — попросил я ее тихо, и огромные распахнутые глаза тут же уставились в мои, отчего снова перехватило дыхание. Розали что-то шептала о том, как я прекрасен, но я не мог воспринимать ее слова всерьез, с ней точно что-то произошло. Завтра утром я выясню у Леи, в каком таком волшебном бассейне они искупались.

— Форг, я так хочу прикоснуться к твоим нитям руками, но они все время растворяются, — жалобна захныкала Розали и неожиданно потянулась ко мне губами, привстав на цыпочки. Я поймал ее затуманенный взгляд и остановился на соблазнительно распахнутых губах, от вида которых мое сердце едва не выскочило из груди.

— Что ты делаешь, Розали? — хрипло спросил я ее, не отнимая ладоней от пылающих щек девушки.

— Я хочу попробовать твою магию на вкус, — сказала она с улыбкой и снова потянулась, схватив мою рубашку ладонью и требовательно сжав в кулаке. — Ну же, Форг, не жадничай.

Мы стояли на маленькой площадке перед распахнутой дверью ее спальни, и я, как безумный, потерявший связь с реальностью, ощутил, что не могу контролировать свои действия. Мои губы сами нашли сладкий рот Розали, и я впился в него, желая испить до дна.

Ее мягкие светлые волосы ощущалась в моих рукам тяжелой шелковистой массой, и я потянул за них, открывая доступ губам к тонкой девичьей шее, на которой бешено бился пульс. Скользя по нежной коже языком, я ловил стоны Розали и ее учащенное дыхание. Сжимая ладонью упругую грудь, я понял, что зашел слишком далеко и отстранился.

— Нет, — вскрикнула Розали, снова притягивая меня к себе и жадно хватая ртом воздух. — Нет, Форг, умоляю тебя, не останавливайся.

Она так исступленно просила, с такой страстью и соблазнительной хрипотцой в голосе шептала мое имя, что я поддался ее безумию, шагнув в спальню Розали и закрыв за нами дверь.

Существовало лишь ее гибкое податливое тело, ее нежные требовательные руки, которые жадно рвали на мне одежду, оставляя снова абсолютно беззащитным перед ее блуждающим взглядом.

— Остановись, мы не должны, — попытался я отстраниться, но Розали не дала мне и шанса, с силой, которую демонстрировала лишь в минуты абсолютной собранности, толкнув меня на свою кровать. Я споткнулся о собственные штаны и нелепо распростерся на покрывале, пытаясь подняться, но Розали оседлала меня, сжав бедра ногами. Я застонал, запрокинув голову и больно прикусив губу. Разум вопил о том, что следует остановиться, но тело не желало этого, оно давно капитулировало, оно давно мечтало и жаждало тепла и ласки рук Розали.

— Я попробую тебя везде, — жадно произнесла она, и я позабыл обо всех запретах, хватая ее руками и притягивая ближе, желая раствориться в ней и погрузиться так глубоко, как она позволит. Я жадно целовал податливые сладкие губы, слыша собственное рычание, и дикая спираль огня закручивалась где-то внутри, готовая развернуться в любое мгновение.

— Ай, ты жжешься! — с обидой в голосе вскрикнула Розали, скатываясь с меня и дуя на покрасневшие ладони. — Больно же!

— Прости, — хрипло выдал я в ответ, не соображая и не видя ничего вокруг. Пришлось лечь головой на одеяло и несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Когда шум в ушах прошел, а магия немного стабилизировалась, я приподнялся на локтях. Розали хлопала глазами, как загнанная в ловушку лань, дико таращась на то, что вздымалось у меня между ног, свидетельствуя о желании обладать ею здесь и сейчас.

— Форг? — она потрясла ладонью и закрыла ей глаза. — Всеотец, как же больно. Что происходит?

Она еще сильнее вжалась спиной в стену, а я, наконец, понял, что произошло. Моя магия взбунтовалась против всего происходящего, посчитав неправильным, и «привела» Розали в чувство. Уж не знаю, как, но она совершенно точно больше не видела нити моей магии и не желала попробовать ее на вкус.

— Форг, — задушено произнесла Розали, чуть не плача. — Объясни, что тут происходит?

Я завернулся в покрывало, яростно выдернув его из-под девушки, и встал на ноги, знатно пошатываясь. Качало так, как будто я стоял ногами на борту корабля, терпевшего крушение, и небо с землей путались местами, как недавно, когда я практически исчерпал весь свой магический резерв, выплеснув его на Карриена.

— Недоразумение, — ответил я сдавленно.

Слова давались мне с трудом, качка не прекращалось и появилось чувство тошноты. Я бы распрощался с остатками ужина прямо в комнате, если бы не стыд и первостепенная задача убраться отсюда подальше.

— Твоя спальня напротив, — зачем-то сказала она, но я, вроде бы, даже кивнул и поблагодарил. Точно не помню, но до собственной комнаты я все же добрался, хватаясь за стены, потому что штормило изрядно.

Приложив голову к прохладному изголовью кровати, я несколько минут глубоко дышал, успокаивая магию, которая никак не желала мириться с тем, что чуть не случилось. Я почти инициировал совершеннолетнюю нимфетту, неприкосновенность и девственность которой принадлежит стихиям и Всеотцу. Да, Розали не совсем нимфетта а, посему, последствия нашего необдуманного поступка могли бы быть плачевными.

— Или мы упустили единственный шанс просто побыть счастливыми, — вслух произнес я, зарычав от досады.

Биться головой в приступе самобичевания мне не позволило физическое состояние, которое срочно требовало принять горизонтальное положение и уснуть. Так я и сделал, вспомнив, что все так хорошо начиналось. Я лежал в горячей воде, растворившись мыслями в ароматной пене…

Медитация помогла окончательно успокоить магию и уснуть, оставляя все мысли на потом. Жаль, что это потом наступило слишком быстро.