Ночь кровавой луны

Глава вторая

(Розали)

От покосившегося сарая отделилась неуклюжая тень, и я вскрикнула, уронив колчан со стрелами.

— Розали? — раздался удивленный голос Форга — разносчика пива в местном трактире, расположенном совсем недалеко от нашего дома. — Что ты так поздно здесь делаешь?

Форг едва доставал мне до плеча, но его грубый и хриплых голос походил на голос пропойцы, а вид вызывал у меня рвотные позывы. Если он и мылся, то очень редко.

— Это ты что здесь делаешь? — набросилась я на парнишку, схватив его за ухо и брезгливо морщась. — Решил поживиться нашими дровами?

— Нет! — заверещал Форг. — Отпусти меня, злючка, я всего лишь подглядывал за твоими сестрами, которые моются в бане.

— Что? — от возмущения мой голос осип, а Форг расхохотался, как ненормальный, и вывернулся, одним прыжком оказавшись у калитки.

— А ты и поверила, — показал он мне язык, помахав грязной ладонью. На светлой вихрастой голове Форга подпрыгнула дырявая кепка, и он скрылся за воротами быстрее, чем я успела его догнать.

На крыльцо вышел отец, привлеченный шумом и нашим спором. Он приоткрыл скрипучую дверь и подслеповато сощурился, тяжело опираясь на деревянную палку. Ссылка Люция — его единственного сына — сильно подкосила здоровье отца. Раньше он славился своим кузнечным мастерством на всю деревню, и мы жили не так бедно, а теперь кузня стояла заброшенная. Люций, как последний лучик света, унес с собой не только тепло, но и надежду на то, что в нашей семье еще возможны перемены к лучшему.

— Отец, вы простудитесь, — сказала я, вцепившись в сумку с подбитой уткой. — Здесь добыча, и сестры приготовят из нее славный наваристый суп и сытное жаркое.

— Спасибо тебе, Розали, — улыбнулся отец, потрепав меня по голове, как ребенка. Его взгляд — тусклый и безжизненный — скользил по двору, словно выискивая опору. — Только на тебя вся надежда, деточка, я стал так слаб, что не приношу в дом ни денег, ни хлеба.

От его слов спазмом сжало горло, и я сцепила зубы, чтобы не расплакаться. Ведь отец прав! Что с ними станет, когда я уйду в Запретный лес? На что они проживут наступающую зиму, когда в кладовке из еды лишь остатки овощей с огорода?

— Отец, я так перед вами виновата, — начала я, желая прямо здесь, на крыльце, покаяться ему в том, что совершила, но тут из бани вышли сестры. Все четверо, шумно переговариваясь, толкаясь и смеясь, бежали к дому, стараясь побыстрее пересечь двор. Близняшки Луиза и Додж, Анна и самая старшая — Марго.

— Чего вы тут стоите? — спросила нас Марго немного грубовато. Она давно вошла в тот возраст, когда имела право хозяйничать в собственном доме, но сестра так и не вышла замуж. Высокая, широкоплечая, простоватая на лицо, она производила суровое впечатление и, скорее, согнула бы в рог своего мужа, чем он ее. Марго в поселении уважали и побаивались даже коэнцы. — Давайте-ка быстро в дом, а то скоро совсем стемнеет. Не кличьте беду, итак бедно живем, — подтолкнула она отца.

— Я только колчан со стрелами уберу, — улыбнулась я сестрам, спрыгивая с крыльца и бегом направляясь к сараю.

«Скоро коэн Ша придет к нам в дом, а я до сих пор не собрала вещи. Мне бы поторопиться».

Несколько лет тому назад, когда дед только-только вернул меня в поселение, я собрала себе сумку в дорогу, не желая оставаться в доме, в котором меня не любили. Ни на кого не похожая, я пугала родную мать своей красотой и необычным сапфировым цветом глаз, а отец и вовсе не утруждал себя лаской или добрым словом.

До моего совершеннолетия сумка пролежала в тайном месте, и я время от времени дополняла дорожный набор то новым плащом, сшитым втайне от сестер и матери, то острыми наконечниками стрел, выкованными для меня Люцием. Теперь же приходилось спешно откапывать тайник, помогая себе руками, ногами и вилами. Солнце село, и в темноте я едва ли видела очертания деревянной перегородки, разделяющей помещение на две части. Пойми тут, где тайник, в который мне не приходилось заглядывать уже несколько месяцев.

— И чего ты там возишься? — раздался хриплый голос Форга прямо у меня над ухом.

Я вскрикнула и попыталась достать до парнишки, чтобы как следует наподдать этому хулигану, только вот Форг оказался намного проворнее. Он, словно детеныш людоволка, видел в темноте и легко ориентировался в нашем сарае.

— Вот пожалуюсь отцу! — пригрозила я Форгу, показав тому кулак, а он только рассмеялся в ответ.

— Не боюсь я твоего отца, он же еле ходит, — в голосе Форга промелькнула жалость. — Тем более это он разрешил мне ночевать в вашем сарае до наступления холодов, а ты мне мешаешь. Иди уже в дом, на улице совсем темно.

— Ты спишь здесь? — удивленно спросила я Форга, на которого из единственного окошка падал свет звезд.

Форг подбоченился, но все равно выглядел столь жалко, что у меня засвербело в глазах, в который раз за день, а все встреча с темным виновата. Это из-за пресловутого эльфа у меня все время скачет настроение, и глаза на мокром месте.

— Я не знала, — извиняюще сказала я Форгу.

— Откуда тебе, — фыркнул он, сутулясь и доставая из кармана огарок свечи. Щелкнув пальцами, Форг зажег почерневшую свечку и поставил ее на каменный выступ над нашими головами.

— Колдун? — ахнула я, зажав ладошкой рот. — И до сих пор жив?

— А кто знает, что я из их рода? — недобро улыбнулся Форг, направляясь к сеновалу, как к собственной кровати. — Только ты, да твой отец. Я и сам не знал, пока силы во мне не зашевелились, словно клубок змей.

— И как давно у тебя проявился дар? — спросила я Форга, стараясь держаться на расстоянии. От него так воняло, что глаза слезились.

— Недавно, — буркнул он, стягивая с головы рваную кепку и устало присаживаясь на солому, раскиданную по полу. Его ботинки походили на изжеванные людоволками останки добычи, и я поняла, что мы еще не бедно живем. Вот Форг — это, пожалуй, предел нищеты.

— Твой отец проходил мимо трактира, шел домой, — неохотно начал свой рассказ Форг, стараясь расшнуровать ботинки. Его пальцы подрагивали. — И увидел, как я свалился с крыльца. Меня весь день лихорадило, жар то поднимался, то спадал, но я не уходил из таверны, иначе меня бы там больше не приняли, работал до поздней ночи. Когда ноги совсем отказались ходить, вышел на крыльцо, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха, и упал, а твой отец подошел, помог подняться и довел до вашего сарая. Только зря он это сделал!

— Почему же? — с любопытством спросила я Форга, незаметно для себя проникаясь интересом к его рассказу.

«Это же надо… Увидеть темного эльфа и колдуна в один день! Если сегодня еще и нимфетту увижу, то можно спокойно отдать Всеотцу душу, считай, что все чудеса на белом свете повидала! Не зря говорят, что колдунам помощники — темные эльфы, а ведьмам — нимфетты, и людям следует бежать, как от огня, и от тех, и от других!»

— Я вам чуть сарай не сжег, — виновато опустил голову Форг. — Дар во мне пробуждался, наружу просился, а я разве понимал? Корчился, руками царапал пол, а искры так и сыпались на солому. Враз бы все вспыхнуло, если бы твой отец не окатил меня водой. Ох, и разозлился я тогда! Хотел сжечь твоего отца дотла, такую злость в себе чувствовал…

— Подожди, — я села на карточки подле Форга. — Злость, говоришь? А кровь в венах горела?

— Горела, — усмехнулся мальчишка, поднимая на меня глаза. — А что? Ты тоже это чувствуешь? Неужто ведьма? Из-за этого бежишь?

Я только открыла и закрыла рот, изумленно уставившись на Форга.

— С чего взял, что бегу? — выдавила из себя я, спустя какое-то время.

— Сумку ищешь… Знаю я про нее, — виновато сказал он, показывая куда-то себе за спину. — Наткнулся, когда ревизию здесь устраивал. Так, за ней пришла?

— За ней, — честно призналась я Форгу. Он ведь не намного меня младше, всего на пару или тройку лет. Это из-за недостатка еды такой низкорослый и худой, да и жизнь в поселении никого не красит. Так подумать, он сильный колдун, раз его дар пробудился до совершеннолетия, да еще и огненный.

— Нельзя тебе здесь оставаться, — сделала я вывод, сказав вслух то, о чем думала. — Коэнцы не пощадят колдуна, тем более огненного. Они никому не позволят оспаривать свои власть и силу.

Форг печально усмехнулся.

— Бежать надумала, — он не спрашивал, но и не двигался, чтобы помочь мне со сборами.

— Надумала, — буркнула я в ответ. — И тебе советую.

— Я не охотник, Розали, мне в Запретном лесу и дня не продержаться одному.

— А кто сказал, что ты один? — вцепилась я в локоть Форга, тут же одернув руку и вытерев ее о подол юбки. Парень фыркнул, а я покраснела до кончиков волос.

— Что ты предлагаешь, принцесса? — с вызовом спросил он меня, глядя из-под светлой вихрастой челки.

— Я нагрубила коэну Ша, угрожала ему смертью и толкнула в грязь, — покаялась я Форгу, а он уставился на меня с открытым ртом, как недавно я на него.

— Боги всемилостивые, ты совершенно из ума выжила! — восхищенно крикнул он, хлопнув в ладоши. — Вот так Розали, вот так тихоня. Я всегда считал, что в тебе прячется сам дьявол Бездны, а теперь уверен в этом, как в том, что меня зовут Форгом.

Он расхохотался и ткнул пальцем в угол.

— Там твоя сумка и котомка с едой, я вчера из трактира своровал, чтобы совсем с голоду не подохнуть. Бери все и иди дворами к заброшенной кузнице. Ты эту дорогу и с закрытыми глазами найдешь, — командовал Форг, вдруг сделавшись очень взрослым. — Я тебя нагоню, но чуть позже. Есть у меня одно дельце, которое лучше провернуть одному.

— Снова воровать собрался? — укорила я Форга, а тот только передразнил меня, торопя со сборами.

— Если коэн Ша сюда заявится, то ты уже труп, Розали, и такой хорошенькой девушке просто так не отделаться. Они только сделают вид, что бросили тебя в тюрьму до вынесения приговора, а сами начнут потешаться над твоим телом. Знаю я… видел, — хрипло добавил Форг, низко опустив голову, и я вдруг вспомнила, как в прошлом году его единственную сестру забили плетьми до смерти на главной площади. Марту обвиняли в том, что она соблазнила одного из влиятельных членов коэна, но я больше верила Форгу. Скорее всего, девушка приглянулась тому старику и отказалась добровольно лечь с ним в постель, за что и поплатилась.

— Мы вернемся и сотрем храм коэна богини Асхи с лица земли, — горячо пообещала я Форгу, взяв того за руку. Он усмехнулся и с вызовом глянул на место соприкосновения наших пальцев — одинаково грязных.

— Не такая уж ты и чистюля, — ответил Форг, освобождаясь от моей хватки и брезгливо вытирая ладонь о штаны, повторяя мой жест и мою мимику. Я хотела стукнуть его по загривку, но услышала тяжелые шаги.

— Не успели, — сдавленно произнес Форг, пригнувшись к полу и приказав мне жестом молчать. Схватив вещи, он толкнул меня к двери и задул свечу. От такого близкого присутствия Фогра у меня слезились глаза, но я терпела, придавленная к его костлявому плечу страхом. К нашему дому приближалась целая процессия, и голос старика Ша звучал фальцетом.

— Нужно прыгать через забор, — прошептал Форг, толкая меня наружу. — Быстрее, Розали, или в скором времени ты повторишь судьбу моей сестры.

Больше я не боялась, вцепившись в руку Форга и следуя за ним по пятам. Мы бежали до заброшенной кузницы так быстро, как могут только дети людоволков. Мои легкие горели огнем, но я знала, что побег — мой единственный шанс на жизнь. Не такой уж надежный, потому что впереди — Запретный лес, но хоть какой-то.

— Сиди здесь и не шевелись, если хочешь дожить до утра, — приказным тоном сказал Форг, оставляя меня на чердаке кузни. — Дай мне всего пару часов, и я обеспечу нас необходимым оружием и одеждой. Теплые вещи в Запретном лесу — это залог успеха, а оружие — единственный путь к победе.

— Цитируешь книги? — изумленно приподняла я брови, узнав выдержку из трудов охотника Гарлама «Запретный лес и все, что о нем известно». В нашем поселении книги, как редкий дар, хранились у Норда — единственного ученого человека на все поселение, и он никому не позволял уносить их домой. Я проводила много времени, читая в домике Норда и помогая тому по хозяйству, но никогда не видела там Форга.

— Не думаешь же ты, что одна-единственная такая заучка? — хмыкнул парнишка, сверкнув белозубой улыбкой. Я даже прищурилась, подумав, что мне показалось. — Еще удивишься, узнав, что я знаю больше тебя.

— Это мы еще посмотрим, — ткнула я его в бок, отчего Форг взвизгнул, как девчонка.

— С тобой мы далеко не убежим, — насупился он обиженно, и тут же исчез в квадратном проеме пола. — Не скучай и постарайся поспать. Нас не станут искать так скоро, будь уверена. Коэнцы любят эффективно появляться на публике при свете дня, и ночные рейды — это не про них.

Я хотела ответить, но Форг уже растворился во мраке, на прощание свистнув мне, подражая лесной пичуге. В такое время все пичужки спали, а вот Форг вполне себе мог так свистеть.

— Хвастун, — сказала я вслух, улыбаясь. Этот парнишка не переставал меня удивлять, и я вдруг подумала, что не так уж он и плох.

«Сколько еще жителей поселения могли бы меня удивить, как это сделал Форг? Пожалуй, один только Норд».

Пожилому мужчине, еще крепкому и сильному, я доверяла даже больше, чем родному отцу. Норд многое знал, охотно делился с детьми своими знаниями и слыл лучшим сочинителем на все поселение, а за меня не раз заступался перед коэнцами. Норда почему-то не трогали, несмотря на его дерзкий колючий взгляд и опасные речи, а женщины сплетничали, что он — потомок самих колдунов. Я бы поверила, не проводи с Нордом столько времени, но, будучи ученым мужем, он все же оставался только человеком.

Когда вернулся Форг, я уже вся извелась, представляя себе худшее.

— Домой теперь точно нельзя, — мрачно сообщил он, вываливая из тканевого мешка какие-то вещи и аккуратно завернутую в чистые тряпицы еду. — Коэн Ша созвал в твой дом старосту и всех коэнцев храма. Столько народу собралось, жуть, даже на крыльце толпятся, ругаются. Всю деревню перебудили.

Форг выглядел потерянным и немного испуганным, но решительное выражение его осунувшегося и бледного лица сказало мне, что он готов на побег.

Утренние лучи солнца едва забрезжили на востоке, когда мы, переодетые в костюмы охотников, спустились с крыши и замерли у заколоченного окна.

— Норд ждет нас у самой кромки леса, — сообщил он задушенным голосом.

— Норд? — вскинулась я, но тут же прикусила язык.

— А ты думала, — лукаво усмехнулся Форг. — Одним нам в Запретный лес ходу нет, а Норд — ученый муж, много повидавший на своем веку. За тебя и уговаривать не пришлось, подорвался с кровати, гремя старыми костьми, и бушевал не так долго.

Я смотрела на смешливую физиономию Форга и видела, как он морщится, выглядывая в щели между досок.

— Нам бы только незамеченными до кромки леса, — бубнил он, почему-то оглядываясь на меня, словно не верил, что я способна бесшумно прокрасться по поселению.

— Эй, — возмущенно пихнула я в бок Форга. — Я бегаю быстрее тебя и крадусь не хуже людоволка.

— Как же, — закатил глаза чумазый Форг, который в чьих-то охотничьих штанах и жилете выглядел до нелепого худым. — Верь женщинам…

Форг хотел сказать что-то еще, но я легким прыжком преодолела подоконник и нырнула между плохо прилаженных досок, даже не оцарапав рук.

— Давай сюда сумку, — шепнула я Форгу, хватая вещи и перебежками направляясь к лесу. Неслась я так, что только ветер в волосах свистел, не оглядываясь назад и не думая о Форге. Это не ему грозит порка на главной площади! Но парнишка не подкачал, оказался у кромки леса минутой позже меня.

— Бедовые дети, — встретил нас Норд, скинув с головы капюшон серого одеяния коэнцев, расшитого по подолу серебром. Он держал под уздцы трех смирных лошадок, которые щипали траву и не подозревали о том, что их ведут в темное и опасное место — в Запретный лес.

— В седло, — коротко приказал нам Норд. — Держимся друг за другом и не отстаем. Остановимся только тогда, когда я скажу. Все понятно?

Мы с Форгом кивнули, рванув к гнедому жеребцу, который выглядел самым живым. Парень первым вскочил в седло, показав мне язык, а Норд одарил его таким хмурым взглядом, что мы оба тут же забыли о дурачествах. Нам предстоял путь по Запретному лесу, тут уж не до смеха. Никто не возвращался оттуда живым. Еще никто.