Ночь кровавой луны

Глава восьмая

(Розали)

Похолодало. С раннего утра я не могла расправить одеяло из-за того, что оно замерзло, а трава под ногами хрустела при каждом шаге, и изо рта вырывалось облачко пара при каждом выдохе.

Палаточный городок спал, умиротворенный размеренным потрескиванием сосен, и, глядя на разрозненные тенты, спрятанные за разлапистыми колючими ветками, я думала о разбойниках, их семьях, этом небольшом, но дружном поселении, который основал Карриен — полукровка, наполовину эльф, наполовину человек.

Счастливы ли люди, нашедшие здесь приют? Насколько сильно нужда и голод мучают их долгими студеными ночами и морозными днями? Как они спасаются от болезней?

Над головой ухнул филин, сорвавшись с ветки и рухнув головой вниз прямо в снег. Поднялся он с мышью, зажатой в клюве.

«Вот так и в жизни», — вяло подумала я, представляя, как Карриен атакует противника.

Пусть и без магии, крылья давали ему огромное преимущество перед людьми, да и по силе он превосходил многих. Карриен, конечно, способен защитить разбойников от нападения разрозненного отряда коэнцев, но что делать, если сюда пожалует королевский отряд зачистки? Такие до сих пор наведывались в самые отдаленные уголки Оскола, чтобы найти колдунов, ведьм и существ, опасных для мира людей. Если отряд короля Сводолюба наткнется на лагерь Карриена, что тогда станет с семьями и детьми разбойников?

«Это место сравняют с землей», — снова подумала я, но мысли текли вяло, не будоража сознание, как если бы мозг еще не до конца пробудился ото сна.

Полог моей палатки откинулся, и наружу вышел Норд, подсвечивая себе путь тусклым факелом, воткнутым в металлический каркас, вдолбленный прямо в ствол дерева. Облаченный в длинный плащ коэнцев, старик до сих пор при появлении вызывал во мне неподвластные страхи, но увидев изможденное бледное лицо и усталый потухший взгляд, я поспешила к нему навстречу.

— Еще не ушла охотиться? — спросил Норд хриплым со сна голосом, натягивая на голову капюшон и ежась от морозного воздуха. Трава под его ногами громко похрустывала, а с веток падал первый пушистый снежок, опускаясь на сгорбленные плечи и спину старика.

— Собираюсь, — покачала я головой, отчаянно зевая. Последние бессонные ночи у кровати Форга давали о себе знать.

— Он так и не очнулся больше? — спросила я, вглядываясь в лицо старика, и Норд сурово нахмурился. Мне не нужно было уточнять, о ком все мои мысли, Норд прекрасно понял, что речь шла о Форге.

— Нет, — отрицательно качнул он головой, задирая лицо кверху и внимательно глядя на потухающие звезды, уступающие место серебристой дымке рассвета. — И жар не спадает.

Я тяжело вздохнула, окоченевшей рукой несколько раз потерев лицо.

— Тебе бы отдохнуть, Розали. — Заботливо произнес Норд. — Я не знаю, где обитают древние, но путь до них не будет легким, уж поверь старику. Нимфетты не зря схоронились так глубоко в Запретном лесу, что ни одна человеческая нога не ступала на их территорию.

Я машинально покивала.

«Да-да, конечно».

Хотя сама едва ли улавливала смысл его слов. Звуки проходили мимо меня, а какая-то глухая и давящая тишина: тревожная, насыщенная, осязаемая, спеленала меня коконом и не желала отпускать.

— Ты бы хотел пойти с нами? — спросила я старика, чтобы прогнать сон, а Норд кивнул, прищурив глаза и глядя в ответ с ухмылкой.

— А то! Я же ученый, а в чем наше счастье? Всю свою жизнь я корпел над книгами, постигая запретные для человека знания, и вот появилась возможность лицезреть тех, кто эти книги писал.

— А я не знаю, в чем для меня счастье, — грустно ответила я Норду, внимательно глядя на красивые изгибы своего лука. Пальцы посинели от холода, и пришлось несколько раз разжать и сжать их, чтобы восстановить кровоток. Кожа выглядела неестественно бледной и будто бы светилась, и пришлось сморгнуть, чтобы прогнать наваждение.

«Да, я полукровка, но от этого мое человеческое тело не поменяется», — уверяла я себя.

— Этот лук мне дед делал, — поделилась я с Нордом, — когда еще был жив, а теперь вот выяснилось, что он мне вовсе и не родной дед, а так… Прохожий, пожалевший сироту.

Норд издал непонятный смешок и подтолкнул меня к тропинке.

— Пойдем-ка разомнем немного ноги, а то закоченел я что-то, — пробормотал он, пристраиваясь рядом. — Ты еще слишком юна, Розали, оставь эти мысли о счастье, ни к чему хорошем они тебя не приведут.

В ворчливом чуть скрипучем голосе Норда я признала своего любимого учителя, который сильно изменился за последние недели. Особенно он постарел, когда Форг слег и практически не приходил в себя.

— А если сердце томиться в груди? — жарко возразила я старику. — Если неспокойно и тревожно от того, что я не могу себя понять? Если желание есть, а возможности его исполнить нет?

— Ну что ты, — рассмеялся Норд в ответ, и я впервые услышала в его голосе мягкие бархатистые нотки. — Если ты захочешь, то сможешь осуществить любое свое желание, Розали, любое! — сделал он упор на последнем слове.

Мы медленно шли по лесу, и трава хрустела под ногами. С елей летел пушистый снег, красиво поблескивая в рассветных лучах солнца, и морозное дыхание холодной поры подгоняло нас в спины.

— У тебя впереди столько всего интересного: новые знакомства, открытия, тайны. — Произнес Норд задумчиво. — Скоро ты узнаешь, кем были твои родители, скоро ты шагнешь в неизведанный мир магии, страшный, но от того еще более интересный. Постарайся не думать о плохом…

— Легко тебе говорить, — проворчала я, отворачивая лицо в сторону, чтобы Норд не увидел, как позорно трясутся у меня губы. — Ты-то знаешь, чего хочешь, а я все время мечусь от одного к другому.

— Ты хочешь спасти жизнь Форгу, — жестко сказал старик, и я встрепенулась.

— Конечно, хочу! — возмущенно засопела я в ответ.

— Остановись пока на этом, — снова улыбнулся мне Норд, положив изъеденные морщинами ладони на мои плечи.

— Спасибо, — поблагодарила я старика. — А ты приглядывай за Люцианом. У меня один-единственный брат, и терять я его пока не собираюсь.

— О, всенепременно, — прошептал он, покосившись на палатку, которая осталась за нашими спинами. — Твой брат хочет постигнуть таинство знаний за один присест. И то ему расскажи, и это объясни, и вот это докажи… Намучаюсь я с ним.

Но как бы Норд не ворчал, я видела, что Люциан нравится старику. За те дни, что мы все ухаживали за Форгом, даже Карриен стал относиться к нам дружелюбнее. Конечно, я сама снабжала нас пищей, охотясь чуть ли не каждый день, и Люциан до сих пор отрабатывал дань разбойникам, отлаживая телеги, подковывая лошадей или просто заготавливая дрова на зиму, но мы стали ближе, сплоченные общей целью. Среди нас появился могущественный темный колдун и, пусть каждый преследовал свои цели, но мы стремились к одному — к выздоровлению Форга.

— Ты здесь? — раздался жуткий шепот, от которого я подпрыгнула и едва не закричала.

Нанда появилась, как и всегда, совершенно неожиданно с новым порывом ветра. Она словно выросла из земли прямо напротив меня, навевая первобытный ужас противоестественными нечеловеческими чертами лица и полупрозрачной фигурой. Несмотря на легкий мороз, нимфетта облачилась в легкое серебристое платье, струящееся по ее телу, как вода струится по речному дню. Видимо, она не мерзла или просто не понимала, что это значит — мерзнуть. В этом я ей искренне завидовала.

— Карриен готов нести мальчика, — слова давались нимфетте с трудом, да и мы все с трудом понимали то, что она говорила, но с каждым разом речь ее становилась слышнее и разборчивее. — Пора.

— Я хотела поохотиться, чтобы оставить Норду и Люциану провиант, — сказала я, глядя на звезды. Они почти исчезли с небосвода, следовало поторопиться. Рассветные лучи все ярче освещали лес.

— У тебя не так много времени, — ответила нимфетта, приблизив ко мне заостренное лицо и резко вдохнув воздух у моего лица.

Я вздрогнула и отстранилась, а Нанда сузила глаза и застыла, подобно полупрозрачному лунному лучу, который на несколько мгновений застывает на промерзлой траве. Норд все это время внимательно прислушивался и щурил глаза, стараясь по моим движениям угадать, где находится нимфетта. Он не видел ее, как и другие люди. Нимфетта научилась хорошо скрываться от людей!

При встрече с Нандой у меня до сих пор кровь стыла в жилах, так она походила на призрака. От нее пахло луговой травой, но мертвенная бледность и тусклые черты лица отталкивали. А еще Нанда умела смотреть и не моргать, отчего ее глаза напоминали мне глаза покойников — застывшие на века, уставившиеся в одну точку, невидящие.

— Иди же, — прошипела она, на несколько мгновений показав длинные белоснежные клыки, и я громко сглотнула, развернувшись и побежав в чащу леса.

— Пора, — только и успела я крикнуть Норду, чье изумленно-растерянное лицо выглядывало из-под капюшона мантии.

«Да уж, веселенькая у нас выйдет прогулочка. Темный эльф-полукровка, я, которая и вовсе не известно, из какого роду-племени, полуживой темный колдун и нимфетта. И идем мы не на увеселительное мероприятие, а в чертог древних — самое таинственное и жуткое место Запретного леса, куда еще не ступала нога человека. Мечта, а не приключение!»

Над головой надломилась ветка, уронив мне за шиворот охапку снега, и резко закричала птица, вспорхнув с ели. От коры дерева отделилась тень, и жесткая ледяная рука, похожая на ощупь на палку, схватила меня за запястье.

Поскользнувшись от неожиданности, я нелепо взмахнула свободной рукой и едва не осела на колени, благо, за руку держали. Держало, потому что существо, что схватило меня за запястье, никак не походило на человека.

— Дитя, — проскрежетал его голос, а я закричала, стараясь вывернуть руку. До лагеря добежать — всего ничего, и Норд уже спешит, как может, размахивая своей любимой палкой, но кто успеет, если это существо, которого я и разглядеть-то толком не смогла, захочет сжать мое горло, остановив приток кислорода.

— Отпусти, — умоляюще крикнула я снова, дернувшись изо всех сил. — Кто ты?!

Темная тень отделилась от ствола дерево еще больше, и на меня глянули два горящих красным пламенем глаза. На квадратной голове — ветки-рога, вместо рта черный провал с острыми коричневатыми клыками. Носа у существа не было, и ушей, насколько я успела разглядеть, тоже.

— Не ходи с ними, — прошелестел ветер у меня над ухом, а хватка на запястье ослабла. — Погибнешь.

С тихим шипением, похожим на звук жира, капающего на раскаленные угли, голос таинственного существа растворился. В воздухе разлился сладковатый запах, а серый рассвет вдруг заиграл новыми красками — на горизонте показалось солнце.

— Всеотец, — взмолилась я, закрывая рот ладонью. — Это еще что такое?

— Леший балует, — сказала Нанда, появляясь прямо напротив меня, и теперь я завизжала от всей души. Норд, задыхаясь и хватаясь за бока, тяжело оперся на ствол дерева. Я хотела ему сказать, чтобы не смел прикасаться к страшному живому стволу, как его рука по локоть погрузилась внутрь.

— А ну отпусти! — крикнул Карриен, — появляясь на тропе возле дерева. Его грозный вид навевал на меня сомнения по поводу того, что совсем недавно он пострадал от магии Форга. — Боги леса, сколько же можно? Никак не спастись от этого лешего! Куда мы, туда и он. Прицепился, как банный лист.

Проворчав это, Карриен неохотно приблизился и изо всех сил дернул растерянного Норда, возвращая старику его руку.

— Этак вы и до Смертельного ущелья не дойдете, — хохотнул Люциан, показываясь из-за плеча эльфа. — С моей сестрой так: что ни шаг, то новые неприятности.

Я насупилась и обиженно засопела, но тут же наткнулась взглядом на тело Форга, укутанное в тяжелый теплый плащ. Он безжизненно свесил руки вдоль тела и уронил голову на плечо Люциана, и, если бы не брат, державший его под мышки, сполз бы на снег, мягко укрывший траву.

— Пора, — блеснул зеленью глаз Карриен, все еще недовольно раздувая ноздри, словно мы тут специально цирк устроили, чтобы время потянуть. — В дорогу все готово, — распорядился он, переводя взгляд с одного лица на другое, пока не встретился глазами с нимфеттой. Они общались без слов, какими-то жестами, и я не стала мешать, подбежав к Форгу и стараясь привести его в чувство. Никакие травы и лекарства уже не помогали, он терял силы с каждым днем.

В лагерь возвращались только разбойники, переполошенные моим криком, а Люциан помогал эльфу устроить Форга в седле. Карриен держал практически бесчувственное тело обеими руками, а Нанда управляла животным. Меня ждала послушная лошадка, перебирая ногами и фыркая, отчего ее морда смешно подергивалась, а из ноздрей вырывались клубы пара. Симпатичное животное с белым пятном на лбу послушно ждало своего седока.

— Они тебя не отпустят, — прошептала я Норду на прощание, поднимая с земли свой заплечный мешок, который услужливо принес темный эльф.

— Нет, конечно! — ответил старик, махнув рукой, — буду местных детишек грамоте да счету учить, пока Люциан за главного.

Я вскинула брови и удивленно присвистнула.

— Да ну? Карриен ни за что не оставит брата главным в лагере, — покачала я головой.

— Уже оставил, — хмыкнул Норд, лукаво глянув на меня из-под седых бровей. — Поэтому поторопитесь с возвращением. Неровен час, Люциан себе тут невесту присмотрим, тогда, в город мы и вовсе не попадем. Кто ж через степи любимую свою потащит, да еще в холодное время года?

— Ой, ну что ты, — смутилась я, представив, кого из этих запуганных невзрачных женщин, измученных невзгодами, Люциан может выбрать себе в жены. — Разве ты не помнишь красавицу Алику? Возлюбленную его?

— Как ни помнить, — резко нахмурился Норд. — Такую змею разве забудешь?

Мы замолчали, и к нам торопливым шагом приблизился Люциан. Прощаться брат не любил, поэтому просто похлопал меня по спине.

— Иди, — сказал он, сжав мое плечо и глядя встревоженным взглядом прямо в мое лицо. — Береги себя, мелкая, и Форга береги.

— Мы скоро вернемся, — пообещала я Люциану, хотя сама не верила в свои слова. И правильно делала, ведь судьба снова разлучала нас, и разлучала очень надолго.