Ночь оракула

10

Не скажу, что я серьезно продвинулся, но я понял, как улучшить положение Боуэна, не отказываясь от избранного направления. Помимо перегоревшей лампочки под потолком в хорошо оборудованном бункере Эда должны быть и другие источники света: спички, свечи, электрический фонарик, настольная лампа… и тогда мой герой не окажется в положении человека, погребенного заживо. Иначе он начнет тихо сходить с ума, и психологический роман сразу превратится в триллер с ужасами и человеческим безумием, что не входило в мои планы. Стоило ли уходить от Хэммета и его героя Флиткрафта, чтобы прийти к своей версии «Живого во фобе»? Надо оставить Нику свет, а с ним надежду. А когда все спички и свечи прогорят и все батарейки в фонарике разрядятся, он откроет дверцу холодильника с маленькой лампочкой внутри.

Вторым и более серьезным моментом был сон Грейс. Когда она пересказывала мне его нынче утром, я был так ошарашен совпадениями с моей историей, что как-то упустил из виду существенные расхождения. В одном случае — уютный альков, рай для двоих. Во втором — мрачная камера-одиночка, откуда хочется бежать. А если сделать так, чтобы Роза Лейтман составила ему компанию? С учетом того, что она ему нравится, если дать им время побыть вместе, возможно, она ответит ему взаимностью? Не будем забывать, Роза физически и духовно — двойник Грейс, то есть у нее такие же сексуальные аппетиты, такая же отвага и внутренняя свобода. Представим: Ник и Роза читают вслух «Ночь оракула», открывают друг другу души, занимаются любовью. Пока с едой у них все в порядке, зачем им куда-то рваться?

Так я фантазировал, гуляя в окрестностях Виллидж. Впрочем, уже замаячил серьезный изъян. Искушение воспользоваться эротическим видением моей жены было столь велико, что я не сразу осознал тупиковость этого пути. Если Роза может попасть в клетку, значит, Ник может из нее выбраться, а такую возможность он наверняка не упустил бы. Но в том-то и вся штука, что выхода нет. Я могу дать ему свет, но как подарить ему свободу? Без подручных средств ему наружу не выбраться, и, стало быть, он обречен.