Ночь пугал

Шери Уайт «Ночь пугал» Sheri White «Scarecrow Night» (2013)

Эми с детства ненавидела Фестиваль пугал — праздник, который в этих местах проводили каждый год. И ладно бы еще пугала делали милыми. Но так случилось, что праздник стал конкурсом на самое жуткое чучело в стране. Эми ненавидела смотреть на конкурсные поделки после захода солнца. Пугала, освещенные лишь огоньками свечей, закрепляли по кругу на полу амбара так, что они, стоя друг напротив друга, походили на готовящихся к драке соперников.

Родители не захотели оставлять Эми одну и взяли с собой на ферму Джонсонов — на вечернее празднование, которое должно было состояться после ужина. Взрослые пили яблочный сидр, танцевали и дурачились, дети жевали засахаренные яблоки и попкорн, приготовленный миссис Джонсон.

Рядом с Эми на траве сидел Генри. Они подружились еще в ползунковом возрасте и часто беседовали сквозь изгородь, разделявшую их фермы.

— Спорим, ты до сих пор боишься пугал, да, Эми?

— Ну и что? Их для того и делают, придурок.

В ответ Генри рассмеялся: ловко он ее подловил. Эми всегда боялась пугал, особенно по ночам. Она ненавидела даже пугало, которое уже год как стояло в поле их фермы. Дело в том, что наутро после Фестиваля каждый забирал свое творение домой и устанавливал на место прежнего.

— Пошли посмотрим на новые пугала и попробуем угадать, какое победит. Должна же ты когда-нибудь перестать бояться.

— Нет, давай просто останемся тут. Плевать мне, какое пугало выиграет.

— Дристунья! А я пойду посмотрю. Надеюсь, отцу в этом году дадут приз, деньги бы нам не помешали. Я даже помог ему, он сказал, что я уже взрослый.

Эми услышала гордость в его голосе и вздохнула. Генри был ее лучшим другом. Она готова была на что угодно, если это доставит ему радость. Даже пойти смотреть на большие уродливые куклы, сделанные из соломы и старой одежды.

— Ладно. Но только ненадолго — хочу посмотреть, какое пугало сделали родители. Может, не такое страшное, как в прошлом году.

Генри встал и протянул ей руку. Эми поднялась, они прокрались по тени в амбар. Детям не разрешали ходить к пугалам ночью.

Дверь амбара была заперта, но Генри знал, что в стене есть несколько отломанных досок — и через дыру вполне можно протиснуться внутрь. Они на четвереньках проползли сквозь лаз, выпрямились и огляделись. Эми ахнула и схватила Генри за руку.

Почти все свечи догорели, усеянный соломой пол пятнали следы застывшего воска. Оставшиеся свечи еще тускнели в темноте, на деревянных стенах танцевали тени соломенных фигур.

— Они жуткие, — прошептала Эми, будто боясь, что пугала могут услышать.

— А я думаю, они прикольные. Пойдем, покажу то, которое мы с отцом забабахали. Мне кажется, оно выиграет.

Генри вошел в середину хоровода чучел, остановился напротив самого страшного из них.

— Вот, смотри!

Эми подошла, но, увидев лицо пугала, отпрянула. Большую часть закрывала шляпа, но глаза из-под полей так и пялились. Они были абсолютно черные и явно сделаны не из старых пуговиц. Генри оставил подругу и пошел рассматривать остальные чучела, а Эми все еще вглядывалась в пугало, пытаясь понять, из чего же сделаны эти глаза.

Пугало подмигнуло.

Эми закричала и отпрыгнула. Генри подошел к ней, она вцепилась в него и заревела.

— Ну что стряслось? Ты чего так кричишь?

— Пугало мне подмигнуло!

Генри рассмеялся.

— Да ладно тебе, они страшные, но не живые же, чтобы так орать.

— Оно правда подмигнуло! Пойдем отсюда, а? Мне страшно.

— Еще минутку. Хочу посмотреть, какое пугало сделали твои родители. — Он улыбнулся. — Тебе от страха померещилось.

— Ладно. Только поглядим, какое сделали мои родители, и все. — Она утерла слезы и улыбнулась в ответ. — Наверное, мне и правда привиделось.

Они читали таблички, которые висели на каждом чучеле, пока не нашли то, на котором были написаны имена родителей Эми. Она оглянулась на пугало, которое сделал Генри, но оно больше не подавало признаков жизни. Она с облегчением вздохнула: «Какая же я идиотка».

— Нашел… Ого, вот это да! — Он с восхищением уставился на пугало. Оно было привязано к воткнутому в землю колу, но стоящие на земле соломенные ноги были обуты в тяжелые рабочие ботинки. Руки в перчатках висели вдоль бедер. Голова откинута на плечо. Вместо глаз зияли черные дыры — ну, оно хотя бы не пялилось. Голова была гладкая, без комков, как у остальных чучел, чьи головы были набиты газетами. Через всю голову тянулся шов. Рот был зашит. Тело покрыто плащом.

— Мне не нравится, слишком страшное. Страшней, чем в прошлом году. Пойдем уже отсюда? Если нас поймают, будут неприятности. — Она искоса взглянула на пугало Генри, но оно не шелохнулось.

— Ага, ладно. Спорим, твои в этот год выиграют?

В голосе Генри звучало уныние. Эми знала, что его отцу и правда нужны деньги.

— Извини, Генри. Мне кажется, пугало твоего отца и правда жуткое. Оно еще может победить. В смысле, ну, ты погляди на остальные — они уродливые, но не такие страшные, как твое.

— А, плевать. Пошли.

Эми направилась к двери амбара, но Генри схватил ее за руку.

— Надо по тому же пути, иначе спалят, что мы тут были.

Они повернулись в сторону лаза в стене. И вдруг пугала сомкнули руки и заперли их в круге. Эми отшатнулась и упала назад.

— Что делать? Что происходит?! — оцепенев от страха, закричала она.

— Не знаю. Наверное, они механические или типа того. Взрослые, наверное, узнали, что мы здесь, и теперь пытаются напугать. Давай пролезем под руками.

Генри встал на четвереньки, бурча сквозь зубы. План поцеловать Эми пошел коту под хвост. Он почти выполз из круга, когда ему на спину опустился тяжелый ботинок пугала в плаще. Раздался громкий хруст, Генри закричал. Из его рта брызнула кровь, пятная солому красным.

Эми открыла было рот, чтобы закричать, но не смогла. Она отползла в сторону, осознавая свое бессилие. Она думала только о том, чтобы сбежать. Эми посмотрела на пугало, метнулась назад и не смогла подавить крик, когда оно оскалилось. Шов на лице разошелся, из-под мешковины показались неровные зубы. Пугало потянулось за ней, но Эми пробежала под руками другого чучела к выходу.

Она дернула дверь, забыв, что та заперта. Застучала в нее кулаками.

— Помогите! Помогите мне! — Она оглянулась на чучела. Те соскочили с шестов и уже приближались. Эми завизжала и бросилась в сторону лаза в стене. Вырвалась наружу, не замечая, как обдирает кожу об острые края досок. Вырвавшись на свободу, Эми с криком побежала к взрослым.

Но их нигде не было.

Свет погас, музыка стихла.

Эми оглянулась на амбар и увидела, что пугала выбрались на улицу. Она повернулась и побежала к дому, зовя родителей. Она неслась под луной, лихорадочно дыша. Она слышала звук шагов за спиной, но не осмеливалась оглянуться. Она знала: пугала идут за ней.

Она пронеслась через двор к крыльцу и повернула дверную ручку. Заперто. Она застучала в дверь, обдирая костяшки, зовя на помощь мать с отцом. Загорелся фонарь на крыльце, залив двор желтоватым мерцанием. Пугала полукругом выстроились перед домом, словно чего-то выжидая.

Дверь открылась, и Эми бросилась к матери, всхлипывая от облегчения: наконец оказалась дома. Она знала, что отец справится с пугалами.

Мать грубо оттолкнула ее.

— Вам с Генри не стоило ходить в амбар. Вы знали, что это запрещено. — Мать холодно посмотрела на Эми.

— Да, Эми. Ты чуть все не испортила.

Услышав суровый голос отца, Эми задрожала. Она никогда его таким раньше не видела, даже когда прогуляла школу.

— Но… Что происходит? Мама? Папа? Помогите мне! — голос Эми упал до шепота. — Генри еще в амбаре, он ранен.

— О Генри позаботятся. Теперь надо решить насчет тебя. Остальные дети не ходили в амбар — очень плохо, что ты не удержалась.

И только сейчас Эми заметила: родители одеты в черные балахоны. Они накинули капюшоны и вышли на крыльцо. Остальные взрослые тоже вышли из дома.

— Фестиваль пугал важен, Эми, — произнесла мать. — Наша община процветает — и процветают те, кто послушен. Отец Генри, Джимми, не хотел в этом году участвовать, потому что пришла его очередь приносить сына в жертву. Но он все равно сделал пугало, он был уверен: мы подумаем, что он помнит уговор, но мы все знали. Мы всегда знали. И теперь в жертву принесли не только Генри, но и его отца.

Отец покачал головой.

— Ты теперь знаешь о нас, поэтому тебя тоже нужно принести в жертву. Прости, что таким образом, но тем, кто проявляет непослушание, помочь уже нельзя.

Он схватил Эми за руки и стащил со ступеней. Она закричала, пытаясь вырываться, но он был слишком силен.

— Папа, пожалуйста! — всхлипывала Эми, не осознавая, что сейчас произойдет.

— Я тебе не отец, девочка. Ты всегда была лишь средством достижения цели.

Он швырнул ее к безмолвно ждущим пугалам. Они набросились на Эми — ночь наполнилась криком. Сложив руки и молитвенно склонив головы, взрослые в черных балахонах зашептали.

Когда пугала насытились, они выпрямились в лунном свете, с острых как бритва зубов капала кровь. Они потащились на свои фермы — чтобы снова присматривать за полями.

Для общины наступил еще один урожайный год.

Перевод — Елена Бондаренко