Новая звезда

Глава 2/39. Игрушка?

— Тебе надоело … валяться? — С невинным выражением на лице поинтересовался дракон.

— Вообще-то изначально я планировала валяться отдельно…

— Оу. Хорошо, как скажешь. — Зарекс начертил знак в воздухе, и мое тело немного сместилось. Айросу в руки переместилась подушка, и он с тем же довольным видом притиснул ее к себе.

Даже разницы не заметил! И мне совсем-совсем не обидно. Фырь! Хотя нет, видимо все же заметил, так как его моська скривилась, то ли от прохлады подушки, то ли от того, что она не пахнет его любимыми духами. — Спасибо, — выдохнула я и получила кивок в ответ. Рядом со мной завозились звери, явно недовольные перемещением. Я погладила и одного, и второго, а после поняла, что не могу больше лежать. Организм требовал действий, движения. Так что, почти не скрываясь, натянула штаны и, кое-как прикрыв грудь корсетом, поднялась. Это я его так безбожно с себя стягивала, что все завязки закрутились и запутались. Или эльф … увлекся? Вздохнула и, подойдя к дракону, попросила, — затяни, пожалуйста. — В отличие от своего Ученика вчера, он не магичил, а проворно утягивал шнуровку ручками, создавая максимально комфортное натяжение. Профессионал, блин. Хотя, чего беситься, за тыщу лет и не так натренироваться можно. Вздохнула, а когда он закончил, быстро переплела косу и отправилась на кухню. — Думаю приготовить что-нибудь, будут пожелания?

— Ледяное Королевство. — Хихикнув попросил Хазаэль.

— Даже если она и приготовит его таким, как ты любишь, попробовать его сразу у тебя все равно не получится без серьезных последствий. Твоя рана, усталость и эликсиры превратят все ее старания в смертельный яд. Ты же не хочешь умереть от порции десерта? — С легкой издевкой спросил Зарекс, а эльф хоть и покорно кивнул, но в глазах его отразилась вся горечь бытия. Дракон мягко улыбнулся и вздохнув, предложил, — а знаешь, место, где она лежала все еще теплое. Да, конечно, Айрос может помешать тебе спать так, как ты любишь. Все же ты привык, что вся постель принадлежит лишь тебе, но здесь не так много места. Да и магию лишний раз лучше не использовать без необходимости. Тебе нужно отдохнуть, даже если ты сам считаешь, что совсем не устал, — закончил он и очаровательно улыбнулся. — А когда проснешься, я достану для тебя Ледяное Королевство.

Хазаэль вздохнул, — хорошо, Мастер. — И с недовольством поплелся к постели, где развернул деятельность по наведению уюта на полную. Кровать стала выше, обзаведясь парой дополнительных матрасов и подушек. Сам же ушастик устроил практически стриптиз, разоблачившись до полупрозрачных длинных штанишек, распустил волосы и забрался под одеяло. А я ревниво наблюдала, как которун без зазрений совести, угнездился уже под боком новой грелки. И лишь только потом поняла, что какое-то время таращусь на кровать, когда следовало давным-давно отвернуться и начать готовить завтрак. Зарекс тем временем выводил в воздухе замысловатые закорючки рун. Я краем глаза наблюдала, как, завершенный рисунок поплыл по воздуху и впитался в кожу Хазаэля, после чего тот расслабился и заснул.

— Прости, мне следовало раньше догадаться и уступить место, — смущенно пробормотала я.

Дракон отрицательно покачал головой, — нет, даже, если бы ты предложила, то услышала бы лишь вежливый отказ. — Дружелюбно пояснил он. — Хазаэль не любит спать.

— Да, он говорил. — Кивнула, при этом поймала удивленный взгляд Зарекса. — Но все равно следовало бы догадаться, что спальных мест тут не много. Не только ему нужно отдыхать, а бесполезное отлеживание боков — блажь, которую не следовало себе позволять.

— Если бы они действительно этого хотели, то нашли бы место не только для кровати, но и домик мог бы быть заменен на особняк или замок. — С улыбкой возразил дракон.

— Не знаю, — пожала я плечами, — может это лишь мое разыгравшееся воображение, но… они бы не стали. Да, подушечку под попку — это святое, — хихикнула, — но у этого домика есть очень интересная особенность, которой лишены особняки и замки. Это близость друг к другу. Насколько я поняла, да и память Лиарии тоже дает основание полагать, что вот так втроем, по-простому, вы давно уже не собирались. Поэтому как бы Хазаэль не бухтел, он все равно счастлив. Хотя счастливее зверят, зажатых между двумя теплыми телами никого нет. — Улыбнулась, невольно представляя как они там развалились, разбросав лапы во все стороны.

— Вот как, — немного задумчиво и грустно произнес дракон, отчего моя улыбка угасла. Поняла, что снова “потопталась по мозоли”. Он замолчал, потянувшись к пергаменту. Но спустя несколько мгновений мне в спину донесся вопрос, сопровождаемый царапанием пера о бумагу, — и кто же из моих Учеников тебе нравится больше?

Я смутилась, но все же нашла в себе силы ответить предельно честно, правда, весьма торопливо, сбиваясь и не особо подбирая слова. — Наверное, оба… Не подумай чего… Звучит, конечно, дико и вульгарно, но таких мужчин… как вы, я в своем мире видела только по телевизору или на обложках журналов. Блин, ты же не понял о чем я, и это сравнение ни о чем тебе не говорит. Как бы объяснить… Вот точно! Смотри… — Я положила рядом с его записями свой блокнот, благоразумно открыв страницы за которые не пришлось бы краснеть. — Вот это мой почерк: буквы пляшут, кто во что горазд, неровные, кривые, а вот твои — четкие, выверенные, идеальные. Получается я за всю жизнь видела только такие кривые буквы и тут встречаю такую красоту… А ты спрашиваешь меня какая из букв мне нравится больше. Понятнее стало?

— Немного, — кивнул дракон. — Вот только красота которую ты видишь… ей не стоит верить. — При этом хвост Зарекса стал немного нервно подрагивать. — Да, Айрос не изменяет себя, но таких, как он — очень мало. Почти у каждого Разумного есть во внешности то, что ему в себе не нравится. Или то, что слишком отличает его от окружающих, выделяет и заставляет других невольно оборачиваться. Или же внешность может быть связана и напоминать о том, о чем маг желает забыть. Поэтому большинство прибегает к помощи артефактов или магии, чтобы изменить себя. И я — не исключение. Но, ты и сама уже знаешь об этом. Если же говорить о характере, таких, как они — не много. Большинство магов жадные, и эта жадность не важно, чему она посвящена, портит их. В погоне за ней они теряют себя и то, кем могли бы стать. Жрецы Сателиса сражается с худшими из них, пытаясь вернуть их души к свету, но на место побежденных приходят все новые «заблудшие». У этого круга нет конца, — Дракон улыбнулся и потянулся за чайником, а его хвост немного успокоился. — Так что же именно тебе нравится в моих Учениках? Вид буквы или же ее наклон?

— Я обману, если скажу, что вид не важен. Каждый из вас красив по-своему, — пожала плечами, — и пока, если честно, к этому мне сложновато привыкнуть. Взгляд просто приклеивается к чему-то эстетически прекрасному, даже без моего на то желания. Придется привыкать, что я еще какое-то время буду на вас бессовестно пялиться.

— Ты считаешь меня красивым? — С легким изумлением в голосе спросил он, а его хвост замер так и не достигнув пола, к которому стремился.

— Конечно, — без колебаний ответила я, слегка потупив взгляд. Обратила внимание на вновь пришедшую в движение золотую кисточку, которая теперь выписывала вокруг кресла какой-то замысловатый танец.

— Благодарю. — И в этом слове звучало намного больше.

Я подняла взгляд, и увидела, что он, кажется, смутился. Поэтому не стала усугублять ситуацию или отшучиваться. — Мне, наверное, стоит заняться готовкой, я и так много времени отняла от твоей работы. — Но, потянувшись за дровами, все же не удержалась и сказала, — наклон букв важен, но не менее важно, кто научил их так красиво писать.

Я мельком глянула на Зарекса и застыла. Он смотрел на меня, и столько в этом взгляде было всего, что я не выдержала и смущенно отступила к огню. Потому что увидела то, что меня напугало, восхитило, и бесконечно взволновало. Недоверие и надежда, интерес и что-то еще такое… отчего по спине забегали будоражащие кровь мурашки.

Услышав, что он снова зачиркал по бумаге, я уже почти смогла переключиться на готовку, когда сначала тишина, а после странный хруст вновь заставили меня развернуться. Я испуганно ахнула. Дракон сидел в привычной позе, занеся руку над очередным свитком, вот только вместо пера, он сжимал в ладони переливающиеся осколки, из-под которых сочилась и обильно капала на стол черная маслянистая кровь. А Зарекс будто и не замечал произошедшего.

— Зар, что случилось? — Я в два шага оказалась рядом, встревоженно смотря на него и наткнулась на озадаченный взгляд. — Твоя рука…

— А?… — Он глянул на ладонь, но все еще будто заторможено. И лишь спустя несколько секунд встрепенулся, зашипев, разжал кулак в попытке избавиться от острых осколков, а после спрятал за спину. — Прости, я задумался. — Потеряно сказал он.

— Бывает, — чуть успокоившись, ответила я, — помощь нужна или лучше разбудить Айроса?

— Да… нет… не знаю, не надо, нет… не буди его, он не проснется. — Пробормотал дракон и попытался, видимо, потереть лоб, но сделать он это собрался пораненной рукой. И вновь растерянно посмотрел на нее.

— Давай посмотрим, что там у тебя. — Уже более решительно потянулась к нему руками. Но замерла, вспомнив, что у них есть заморочки с прикосновениями и вообще-то не стоило так бесцеремонно хватать Императора.

По креслу и его одежде прокатилась волна голубого пламени, и лишь после этого он кивнул, позволяя подойти ближе. На столе появилась лампа с летающими в колбе светящимися насекомыми, освещающая все, как в театре. Ладонь выглядела искромсанной, а из порезов разной глубины и размера, торчали блестящие в свете осколки. И, возможно, это даже смотрелось бы красиво, если бы не понимание, как это должно быть больно.

— Не знаю, с чего лучше начать… — Закусив губу, созналась я.

— С самых больших, — ответил он, протянув мне костяной пинцет, отвернувшись в сторону. Кажется снова досталось многострадальной губе. Должно быть, ему действительно не очень приятно терпеть чужие прикосновения.

Я вздохнула и склонилась над ладонью, перехватила его рукав и, фиксируя в наиболее удобном положении, стала вытягивать осколки. Перо до этого выглядело не большим, но теперь в ране оказалось бесчисленное множество фрагментов. Вытащив несколько, я пожурила его, — теперь ты точно останешься голодным, тут их сотни.

— Еда — это не главное. — Он попытался улыбнуться, но вышло так себе, а хвост начал неуверенно обвиваться вокруг моих ног, приятно согревая.

— Ну да, сказал тот, кто обиделся, когда я потискала его предполагаемый обед. — Фыркнула я, вымещая волнение и страх сделать что-то не так и навредить еще больше. Хвост замер, я тоже, испугавшись, что причинила боль.

— Но ты так смотрела на него, как будто он гораздо лучше меня, а это… обидно, когда тебе предпочитают другого, просто из-за его красоты. — Неожиданно откровенно и с какой-то затаенной горечью ответил Зарекс.

— Я просто хотела почесать пушистого зверька, это нормально для девушки из моего мира. Видишь игрушку — тискаешь, возвращаешь на место. Здесь нет вопроса выбора или предпочтений. — Мягко отозвалась, именно в этот момент четко ощущая, что не злюсь на него больше.

— Значит ли это, что я тоже всего лишь игрушка, с которой приятно играть, но которую всегда возвращают на место? — В голосе уловила уже куда больше эмоций, и четче всего — боль, причем не от раны, которую я перестала терзучить.

Рядом с ладонью, куда так сосредоточенно смотрела, упала капля, и я невольно проследила взглядом, обнаружив, как по щекам дракона стекают темные дорожки. — Эй, ты чего? — Замерла, не зная, что делать. В итоге плюнула на всякие условности, отвела в сторону его раненую руку и, протиснувшись, уселась ему на колени. Отбросив пинцет и положив ладошки ему на щеки, посмотрела в глаза. — Никакая ты не игрушка, ты — настоящий, красивый, многогранный, живой и … особенный. Я таких никогда еще не встречала.

— Ты просто не знаешь. Я называю Андромалиуса Создателем не просто так. Да, пробудив Память Крови, я стал драконом. Но родился, как обычный гомункул — кукла, созданная для сражений. Инструмент, который был необходим слабому полукровке, чтобы защищать себя от демонов, приходящих из Бездны. Более того, я — вещь, о состоянии которой он никогда не заботился. — Зарекс хмыкнул или даже шмыгнул носом. — Мне была поставлена задача — очистить континент от скверны. И я исполнял ее, без сна и отдыха, почти сейфитель ради одной его улыбки… и мне было этого достаточно. Тогда. Но, когда я стал драконом, все изменилось. Тело стало сильным, хотя и более требовательным. Еда, сон, тепло, необходимость излечивать раны… На то, чтобы ко всему этому привыкнуть, ушло так много времени. А потом пришли они… то, что вы называете чувствами. Спутанные, странные, непонятные, пугающие и окрыляющие одновременно. Смешанные с воспоминаниями других, тех, кого я никогда живыми даже не видел, и тех кого знал, как себя. Они дали мне очень многое, но и научили бояться. Я всего лишь хотел тепла, но так и не нашел его. Мужчины, женщины, все кого я выбирал, в конечном счете предпочитали мне кого-то другого. Что это, если не игра? И кто я, если не игрушка? Да, я дорог Айросу, но это ненадолго, скоро он найдет женщину, которая подарит ему детей, тепло дома. И я останусь в его памяти всего лишь Мастером и добрым верным союзником. Так уже было, и чтобы я не делал, ничего не меняется. Наверное, это потому, что я — кукла, гомункул, что продолжит сражаться с демонами Бездны, пока не будут закрыты последние из Врат, ведущие туда.

Пока он говорил, я не смогла удержаться и стала перебирать пальцами шелковистые волосы. А еще смотрела ему в глаза и плакала. Какими бы странными и невообразимыми не были его признания, я не сомневалась в их искренности. — Если тебе так будет легче, можешь считать это причиной. Но я так не думаю. Пока ты не сказал, я не увидела в тебе ничего искусственного или отталкивающего. Может когда-то давно… но сейчас — нет.

— Тогда почему? — То ли услышала его шепот, то ли и вовсе прочитала по губам.

— Я не могу знать. Причин могут быть десятки, а то и сотни. Начиная от банальной трусости и опасения разделить судьбу твоего секретаря. Эгоизма, зацикленности на себе, сомнений и невыполненных обязательств. До закомплексованности и ощущении никчемности и блеклости, по сравнению с тобой, — на последних словах, я немного опустила глаза. — Только вот… хоть я и знаю тебя очень мало времени, но, судя по тому, какими выросли твои подопечные… Мне трудно поверить, что ты недостойный че… дракон. Да и не важна по сути твоя раса, дракон ты или кукла, или еще кто, важно какой ты. И, если быть честной, я не могу придумать ни одной веской причины, мешающей хоть кому-то полюбить тебя, было бы желание. Поэтому не стоит плакать… Хотя… с этими припухшими и чуть подрагивающими губами, ты и выглядишь безумно мило, — пока говорила не могла оторвать взгляд от предмета обсуждения. А в конце фразы и вовсе провела по ним подушечкой большого пальца. — Так что трудно удержаться от желания их поцеловать… И, пожалуй, я сделаю это … но потом, когда закончим с твоей рукой. — Я отвернулась к кровоточащей конечности, и продолжила, — не хочу отвлекаться на мысли, что могу в процессе поцелуя сделать тебе больно или усугубить повреждения. — И помолчав мгновение, добавила, — если ты, конечно, не против.