Новая звезда

Глава 30/67. Поцелуй, которого не было

— Ты знаешь, — вместо Мастера кивнул дракон. — Лиария видела его тем интересным вечером с фейерверками. Разумные часто сравнивают его с кроклем, распугивающим влюбленные парочки.

— Оу. Понятно… Так это он — то бесцеремонное рыжеволосое чудо… — Дракончик кивнул и откусил сразу три шоколадных бутона. И как только в ротушку влезло? Я покачала головой и протянула ему сиротливые стебельки. — Пожалуй, подобное знакомство стоит откладывать на подальше…

— Персиваль фон Деальвуа — очень талантливый герцог Миантариона и … мой верный союзник. К тому же, если хочешь найти свой сыр, то помочь тебе в этом сможет только он. Семья Деальвуа поколениями изучает… искусство создания, изготовления и выдержки всевозможных видов сыров. Цветные, соленые, сладкие, только спроси и Вуа будет рассказывать тебе о них эрны, а если согласишься попробовать, то и за несколько циклов не сможешь от него отделаться. — С легким оттенком недовольства на уровне ощущений, произнес Мастер.

— Да я не спорю… — Помолчала, но все же добавила, — но свою дочку я бы с ним наедине не оставила…

— Зависит от ее воспитания, — пожав плечами произнес Арнэри. — Вуа хоть и любит проводить время с женщинами, но никогда не сделает с ними ничего без их на то согласия.

— Можешь считать меня предубежденной, но предлагать своему Императору поделиться девушкой… это оскорбительно… Как минимум для девушки. Для меня подобное отношение… верного союзника кажется недопустимым.

— Так эта несносная девчонка нас видела. Теперь понятно, как она узнала. — Сказал Айрос, а я ощутила отголосок вины с привкусом досады.

Кивнула. — А я говорила, что некоторые вещи предпочла бы не знать…

— Проблема не в знании, а в том, как оно на тебя влияет. — Произнес Мастер, — в истории Миантариона записано, что юный герцог стал причиной гибели своих родителей. Но это далеко не так. Их убил не ребенок, а собственная жадность и жажда силы. — Слова звучали ровно, но я ощущала не принадлежащую мне грусть, боль, от которой щемило сердце, сожаление и вину. — Ритуал призыва демона всегда очень опасен, а тот, которым воспользовались они — худший из них. Я почувствовал его, но … не успел. Портал в замок не открывался, а плести новые к тому моменту еще не научился… Пришлось отправлять посланника. И из-за этого мы потеряли почти эрн. А когда прибыли — замка и окрестных деревень больше не существовало. Вместо них нас встретила выжженная черной магией земля и руины. Я смог найти и исцелить Вуа, во многом благодаря артефакту, но остальные… Почти четыре тысячи моих подданных погибли из-за того, что я не знал плетений и оказался слишком слаб, чтобы спасти их. — Вздох. — Это случилось за три цикла до того вечера… И это я настоял, чтобы Персиваль пошел туда, надеясь, что общение с живыми хоть немного вернет его прежнего. Но прием не помог. Напротив, Вуа язвил и вел себя не лучшим образом, так что мне самому понадобилась помощь. — Веселый на слух, но грустный внутри хмык. — Асфель, я прошу тебя будь осторожна с теми воспоминаниями, что ты видишь в своих снах. И еще… я закончил. Надеюсь убранство головы получилось не слишком… тяжелым.

Судя по резкости смены темы, вопросов задавать не следовало. Хотя их родилось не мало, интуицию решила послушать. Кроме того меня напрягло ощущение, точнее отсутствие таковых. Мастер не отгородился, лишив доступа ко всем своим эмоциям. А будто действительно не испытывал ничего, кроме любопытства, ожидания и гордости своим творением. А такого быть не могло. Он не такой. Закусила губу в задумчивости и покачала головой. Там ощущалось что-то лишнее и увесистое. И почти сразу передо мной возникло зеркало. Мать моя женщина! Взгляд перемещался от одной детали прически к другой. Жгутики, косички, локоны, все перехватывали золотые зажимчики, пряжки, заколки с аметистами. Только вот и сами волосы оказались как-то неожиданно более длинными. Спереди косички спускались до бедер, а пряди и вовсе — до колен. А когда с помощью второго зеркала узрела, что творится сзади, окончательно выпала в осадок. Большая часть волос была поднята в своеобразные ракушки из косичек, закрепленных изящными пластинками, а по оставшимся ниспадающим локонам вились нити, косички, заколочки. Нереально красиво, но так… неуместно. — Эм… Эри… мне нравится… Не думала, что можно за относительно небольшое время навертеть на голове … такое. Это очень красиво, но тебе не кажется, что это … слишком роскошно? Я же еще не заслужила подобной … милости. — Я уже открыла было рот, чтобы пожаловаться, что ему придется меня и спать укладывать, чтобы разобрать все это богатство перед сном. Но, представив эту картину, поняла, что говорить подобное не стоит. Резко сомкнула губы, ощущая, как по щекам и внизу живота разливается жар. О чем я вообще думаю?

— Почему нет? Ты же принцесса. — Задумчиво отозвался Арнэри.

Даже без связи можно было бы догадаться, что он крайне доволен, как самой прической, так и моей реакцией. Улыбка казалась по-настоящему искренней. Лишь на миг она искривилась, когда Мастер опускался в кресло. Меня прострелило приступом чужой боли. Почти сразу ощущение исчезло, осталось лишь удовольствие и тепло. Я заметила под поясницей знакомую подушечку. Арнэри многозначительно заглянул мне в глаза, но ничего не сказал. Еще одним секретом между нами стало меньше. Блин! И это постоянно он так? Или недавняя рана? А может из-за печати? Хотя, вроде там все должно уже было зарасти. Поймав его улыбку, немного успокоилась. Раз ничего не сказал, значит, так надо. Кроме того, мое молчание затягивалось, так что поспешила ответить, — в принципе, вроде так… Только я себя таковой не считаю… Хотя, глядя на это… начинаю сомневаться. Я сейчас, как котенок, который всю жизнь шарился по помойкам в поисках объедков, а тут его отмыли, обогрели, навалили кучу вкусной еды, укутали в теплый пледик на мягкой лежанке. А он неверяще осматривается и думает: это что, все мне? Может, я уже умер и попал в рай? Это все так потрясающе, что не может быть правдой. — Я пыталась пояснить, что чувствую. Но, видимо, опять что-то сказала не так, потому что ощутила горечь на своем языке, хотя испытывал ее Мастер. — Прости, не подумай чего. Я действительно ценю то, что вы для меня делаете. Просто масштабы … пугают. Я просила шоколадку, мне подарили целую вселенную. А там, где хватило бы и простой ленты, ты сотворил настоящее произведение искусства. И ужасно страшусь того момента, когда ощущение новизны схлынет, и вы меня бросите. Поняв, что я — обычная… серая приблудная кошка и не стою таких щедрот. Но я-то уже привыкну… — Виновато опустила голову.

— Котенок, которого обогрели и бросили, никогда не поступит так с другим, ведь он знает, как это больно. Но и поверить кому-то вновь этот котенок больше неспособен. — Сказал Арнэри. А я задумалась на миг, ведь эти слова можно было бы понять двояко, мол, да, все так, скоро тебя предадут. Но вот боль, что ножом прошлась по его сердцу, свидетельствовала о другом: он говорил о себе. Захотелось, подойти, обнять, утешить, но на коленях лежал дракон, а я помнила, чем в прошлый раз все закончилось, когда кого-то предпочли ему. — Я не стану давать тебе обещаний, кроме одного, пока я жив, я буду твоим Мастером, и связь между нами сможешь разорвать лишь ты. — Вычерчивая какие-то закорючки, добавил он, золотистое сияние вспыхнуло и впиталось в его тело.

— Смело… но глупо, — прокомментировал Моракс, подставив спинку для почесывания.

— Прости… но я в это не верю. В смысле… тебе верю, а вот про котенка… нет. Это люди могут помнить и цеплятся за злое, за прошлое, за обиды, за ненависть… У животных все иначе. Даже собаку, с детства приученную убивать и преданную хозяином, можно попытаться … излечить. Может в вашем мире все не так, но я видела, как тигр брал опеку над козликом, отданным ему на съедение. Видела, как дети, брошенные родными родителями, привечались чужими людьми и получали любовь и заботу. Видела, как во время войны люди укрывали детей и обычных жителей из числа вражеского народа. Предательство всегда ходит под руку с доверием, а причинить боль способны лишь те, кто нам близок, остальным не добраться до сердца. — Я почувствовала, что мои слова причинили Мастеру еще больше боли. Он даже не смог усидеть с невозмутимым лицом, а поднялся и пошел к очагу “подкинуть дровишек”. И мне бы заткнуться, но уже не могла. Я умела молчать часами, сутками, мириться с какими-то вещами, несправедливостью и хамством. Но, если начинала мысль, ее нужно было договорить. — Знаешь, я могла бы сказать, что понимаю тебя… но не уверена, что это так. Да, меня предавали и не раз, и не два. Но… — Я хотела сказать, что с его болью это не сравниться, но вовремя замолчала. — У каждого свой жизненный путь. Только вот… никто еще не прошел его, не получив шрамов. Не знаю, как ты… но, пока я жива, буду доверять… раниться, падать, прощать и снова доверять. Потому что без доверия нет близости, а без близости нет любви. А без любви… ничего нет. Наверно, это звучит наивно и пафосно. Но в моем понимание только искренняя любовь может превратить озлобленного хищника в верного друга, ластящегося к рукам, а брошенного котенка в толстого, упитанного и заласканного кота. Главное, не переставать верить… и искать руки, что готовы обнять и подарить эту самую любовь. — Я попыталась утешить его, но, кажется, сделала только хуже.

— У меня впервые появился Ученик, Моэр, — своим обычным тоном, даже с улыбкой произнес Эри. Вот только внутри у него творилось черти что. Шквал из боли, отчаяния, ненависти и презрения к самому себе, безысходности и необратимости. — Я… постараюсь сделать из тебя сильного мага, способного постоять за себя. Обеспечу всем необходимым, чтобы ты смогла определиться с тем путем, по которому желаешь пойти, но… — Тяжелый вздох. Теплое дуновение маны. И океан, что затопил в пару секунд все его эмоции, так же быстро схлынул, оставив после себя лишь пустоту. Вакуум. Ничто. Но в голосе проявилось добродушие и жизнелюбие. Идеальная маска, что подтвердила ласковая улыбка на губах, когда он развернулся. — Ты тоже должна постараться и прилагать больше усилий к изучению, а не к размышлениям о возможном будущем.

— Брат, ты только стал Мастером, а уже ворчишь на нее, как старик. Хотя, по меркам людей ты и правда старый, тебе же скоро исполнится три кроника, да? — Улыбнулся в ответ эльф, на что получил лишь кивок.

— Прости, Арнэри… Мастер, я буду стараться. — Произнесла я почти слитным звуком. Но хотела, чтобы он услышал, почувствовал, что действительно сожалею. Но не за слова, в которые по-настоящему верила, а за то, что не только не помогла, но сделала еще хуже. Эри лишь кивнул в ответ. И я закопалась в чувстве вины и самобичевании. Ну почему я такая? Вроде и чуткая, но почему-то все через одно место… Не могу смолчать, открываю рот и будто с тарзанки в реку прыгаю. Страшно, пожалела, что прыгнула, но остановиться не в состоянии. Вздрогнула, ощутив поглаживание по плечу. Мастер стоял рядом, протягивая мне шоколадного дракона в короне и с пушистым цветком, напоминающим пион. Я взяла, невольно умилившись фигурке и искусности работы, но есть не стала, опустив ниже к пасти Моракса. — Не заслужила пока. Подержи-ка, я… мне… нужно подышать. — Быстро поднялась и впихнула ему в руки дракона и шоколадку. А сама выбежала на улицу. Я просто задыхалась от невозможности не заплакать и заплакать при них. Ждала колючего снежного ветра в лицо, но с разочарованием понимала, что не чувствую холода. Точно, я же теперь маг. Можно было бы попробовать зарыться в снег, но, боялась, только извазюкаться в грязи. Соскользнула по стене дома и разревелась. Плакала навзрыд. Как он может вот так? Я ему столько боли… а он… Он… Не могла не восхищаться … Сильный, красивый, непреклонный, непоколебимый. Он сделал мне благо, дал искру, а я … Он подпустил еще ближе, а я как раз ударила по мозоли, получается. Дура! Какую шоколадку? Меня надо … Я еще додумать не успела, а в ладонь уже впивалась одна из заколок, что вплеталась в волосы. Закапала кровь. Вот так лучше, вот так правильно. Несколько минут меня никто не трогал, за что я была безмерно благодарна. Я уже почти пришла в норму, когда рядом опустился Мастер. Снял с себя плащ и накинул мне на плечи, чем чуть не вызвал новый поток слез.

— Красивый закат, правда? Вот, — протягивая мне фигурку, заговорил Эри, — твой дракон. Правда, я не успел спасти цветок, прости. Если хочешь сделаю новый. — Добродушно сказал он. — Только не вреди себе больше, ладно? Ты же обещала, что не будешь. Особенно из-за меня. Дай руку, я помогу ранам затянуться.

— Прости… — Поняла, что нарушила обещание. — Прости… — Вспомнила, что он чувствует мою боль. — Прости, — отдернула руку и спрятала за спиной. Я не заслужила такого Мастера. — Прости. — Здоровой рукой потянулась, обняв, уткнулась ему в шею и зарыдала. Я почувствовала его дрожь, ледяную кожу… Вот тот холод, что так искала. Только он и отрезвил меня. — Пойдем. Внутрь. — Я протянула окровавленную руку, чтобы забрать дракончика. Арнэри перехватил ее, закрыл глаза, а я заметила как по его волосам заструились солнечные всполохи, окрашивая пряди в золото. Я сместила руку, зарываясь пальцами в это великолепие, а потом он открыл глаза и все — пропала. Утонула в зеленых со светящимися прожилками радужках, провалилась в бездонную глубину зрачков. Невероятное, прекрасное, божественное создание, взгляд не отвести. Казалось, забыла, как дышать. Планета остановилась, да и время перестало существовать. Я зависла, как муха в паутине этой красоты, этого запаха, этого мужчины. И, возможно, мне бы удалось скинуть наваждение, если бы его взгляд, прежде чем уйти в сторону, не пощекотал мои губы. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы по телу разлилось сладостное томление. Я прильнула к его губам, ощущая нестерпимую жажду. Все барьеры и ограничения, что настроила, рассыпались прахом, под напором водоворота пережитых эмоций и вспыхнувших страстей. А потом объятия стали крепче, поцелуй глубже, крышу окончательно сорвало. Я заблудилась в себе, в нем… не разбирая, где кто… Мысли, чувства, все воспринималось урывками, смазанными образами. Желание. Страх. Потребность. Тоска. Удовольствие. Радость. Истома. Нежность. Боль. Доверие. Решимость. А еще что-то происходило внутри… будто не только сердце билось в такт с его, но и кристаллы двигались в едином ритме, стремясь друг к другу. Тепло. Жарко. Жадно. Сумасшествие. Признание самой себе, что хотела и нуждалась в этом поцелуе, куда больше, чем следовало бы.

Хрусть. Я бы этого и не заметила, но Эри вздрогнул и резко отстранился, озираясь. — Прости, кажется, из-за меня фигурка сломалась. Но я сделаю тебе другую. — Виновато улыбнулся он, явно переводя тему, за что я была ему благодарна. Мне требовалось время, чтобы разобраться в себе. Кроме этого ощущала еще и его смятение, раздрай и, что он чертовски замерз.

— Не обязательно. Я все равно больше по ромашкам. — Пробормотала, не поднимая лица. Не от смущения… боялась не удержаться и продолжить.

— Ромашки… ты про белый цветок? — Кивнула. — На его создание требуется четыре вида шоколада, глазурь и вафли. А фигурка дракона просто отливается и окрашивается, так что, в каком-то смысле сделать его гораздо проще и быстрее. Но я услышал тебя и в следующий раз подарю тебе букет из шоколадных цветов.

Ощутила прикосновение губ к макушке, а по одежде заплясали голубые всполохи, убирая кровавые и шоколадные пятна. Невольно улыбнулась. — Пойдем в дом. Ты замерз. — Поднимаясь, предложила я. Он согласно кивнул и тоже встал, но я на секунду придержала его за руку. — Я… не жалею, что мы … раздавили эту фигурку. Ты подарил мне гораздо больше, чем думаешь. — Я только собралась сбежать, и, кажется, даже сделала шаг. Но внезапно обнаружила себя прижатой к стене.

Лицо Эри было так близко, малахитовые глаза с прожилками расплавленного золота, закатные всполохи на волосах, ореол божественности от сложенных за спиной белоснежных крыльев. Воздуха резко стало не хватать, а сердце подскочило к горлу. Арнэри проскользил носом по щеке и зашептал, — ты хотела побыть одна и случайно поранилась. — Его рука при этом властно и умело проскользила вдоль тела, заставляя плотнее прижаться к нему, чуть выгибаясь. В голове шумело от бурлящих в крови адреналина, эндорфинов и прочей химии, пробуждающей страсть. И даже под угрозой смерти, я бы не смогла сказать, где провести грань, чтобы отделить мои желания от его. Мы словно проникали друг другу под кожу, обжигая и распаляя тела. Его губы почти коснулись моих, дразня и суля сладостное удовольствие. Но в последний момент он замер. Несколько мгновений, и на меня обрушился шквал из сомнений и страха, боли и отчаяния. Арнэри резко выдохнул, и все стихло. Будто невидимый нож отрезал от меня часть, которая уже сроднилась с Мастером. Я снова осталась одна. — Ты выбрала другого, поэтому я должен отступить. — Он отстранился, давая мне возможность нормально дышать и думать. При этом резко смахнул сверкнувшую влагу с глаз. — Здесь и правда очень холодно, даже глаза начали слезиться. Ладно, не важно. Я всего лишь залечил твою ладонь. И ничего больше не было. — Уверенно произнес он, а после добавил, — и уже не будет. — В душе Эри вновь начало отражаться эхо эмоций, а на лице появилась добродушная улыбка. Но я пыталась усмирить бушующий вулкан внутри себя, так что не смогла уловить чуждые отзвуки. — Мьери, если тебе тяжело, если хочешь, я могу закрыть нас друг от друга. Это не трудно и не требует много сил, просто скажи…

Я вздрогнула. От звука имени по солнечному сплетению будто провели чем-то теплым и щекотным. — Прости… Мастер, но … нет. — Мотнула головой. Эри со вздохом кивнул, отвел взгляд, закусил губу и отвернулся. Мне не понадобилось много времени, чтобы принять решение. И вроде бы, логичнее было бы согласиться. Мне бы со своими тараканами разобраться… Но как только представила… что останусь наедине только с маской… Мурашки побежали и сердце сжалось от страха. Арнэри резко развернулся в поисках опасности. Я смутилась, но все же пояснила, — испугалась, что могу потерять… тебя… Ощущать это внутри непривычно, но так… правильно. Не лишай меня этого. Ничего же не было. — Произнесла и поспешила в дом, прекрасно зная, что он уловил и фальшь последних слов, и боль, что впилась в сердце. — Простите… — Пробормотала я, влетая в комнату, старательно пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. Впрочем, сделать это все равно не удалось, потому что взгляду открылась картина маслом. На кресле, на подушке Айроса, распластавшись нежным пузиком лежал дракон. Его хвост развалился на полу, лениво вертясь, но с легкостью избегая зубов которуна. Сяо стал снова зверем и теперь с фырчанием набрасывался на неуловимую добычу, получая тумаки и шлепки пушистой янтарной кисточкой.

— Просто забери и покорми это. — Устало обратился Моракс.