Новогодний реванш

Глава 29

23 Декабря

Эбби

Ужас скручивается у меня внутри, нагревает мои вены и затуманивает разум, когда звенит лифт. Смех Дэмиена заполняет крошечное пространство и выплёскивается в комнату, в которой я когда-то хотела быть больше всего на свете.

Сейчас я хочу только одного — бежать из неё.

Я облажалась.

Я так сильно облажалась.

Я думаю обо всех тех случаях, когда я пыталась рассказать Дэмиену, обо всех случаях, когда нас прерывали… и теперь я знаю, что не было такого, что я не смогла найти возможность сказать правду.

Сказать ему истинную причину, по которой я согласилась на его свидание, почему всё это началось.

Сказать ему, что независимо от того, почему это началось, мои намерения изменились. Правда, они изменились в тот первый вечер, если быть честной с собой. И они изменились снова, когда он привёл Шэрон в мой магазин. Далее, когда он взял меня на концерт, и когда он понял, что я забочусь о нём, и оценил это. И наконец, когда он повёл меня с сестрой на гребаных «Рокетс», исполнив глупую детскую мечту, потому что я рассказала ему об этом однажды на нашем первом свидании.

Если бы я действительно хотела рискнуть, открыться и сказать правду, я бы не смогла просто стоять там и сказать: Нет, Дэмиен, мне нужно сказать тебе что-то очень важное прямо сейчас.

Потому что я знаю до глубины души, что если бы я когда-нибудь сказала Дэмиену, что для меня что-то важно, он бы мгновенно остановился и выслушал.

Потому что то, что важно для меня, важно и для него.

Это часть того, что так чертовски прекрасно в нём.

И так невероятно трагично.

Знать, как выглядят и что чувствуют обе стороны этой монеты.

Мои глаза сканируют комнату, когда Дэмиен проходит через неё, улыбаясь и махая рукой, его рука гордо обвивает мою талию. Глаза следят за нами, но это не шокированные глаза, как всегда делал вид Ричард, что престиж этого мероприятия привлечёт внимание.

Для Дэмиена я не скрытое препятствие.

Я — сияющая жемчужина, которую он выставляет напоказ.

Трофей.

Что-то, что он выиграл.

Чёрт возьми, я облажалась. Я облажалась.

Каждая часть меня хочет отмотать назад, переделать всё это, согласиться на первое свидание и в ресторане сказать ему, что один из его сотрудников — мой бывший, но я с нетерпением ждала возможности узнать его получше. Что я думаю, что мы подходим друг другу.

Это могло быть так чертовски просто.

Я могла бы войти в эту комнату с тем же эффектом, но без стресса и предательства. Чёрт, Дэмиен, вероятно, получил бы от этого удовольствие, даже присоединился бы к нему. Я бы сияла. Вместо этого Дэмиен сияет от гордости и радости на своём лице, и он перемещает меня по комнате, пока я стою с натянутой, фальшивой улыбкой на моих губах.

И тогда комната перестаёт двигаться.

Мир останавливается.

Потому что глаза Ричарда встречаются с моими, и, чёрт возьми, если выражение шока и замешательства в его глазах — это не всё, чего я ожидала, и даже больше.

Взгляд снова меняется, когда он переводит взгляд на мужчину рядом со мной. Он переходит в чистый гнев и неверие, а затем… панику. Паника в его глазах.

И, чёрт возьми, мне приятно это видеть. Взгляд, о котором я мечтала, взгляд, который, как я думала, он подарит мне, когда поймёт, что женщина, которую он предал, использовал и бросил, находится возле мужчины, которого он больше всего хотел впечатлить.

Встретившись с ним глазами, я отбрасываю свои волосы через плечо, спутанные из-за рук Дэмиена в лифте, широко улыбаюсь и двигаюсь немного ближе к Дэмиену. Он смотрит на меня сверху вниз с маленькой, мягкой улыбкой, и я отвечаю ему тем же.

Он не замечает, что происходит.

Я получила свою месть, холодную, как прогнозируемый на сегодня снег.

Единственная проблема в том, что месть кажется мне более кислой, чем я думала, запятнанной паникой и стыдом. Я могу только надеяться, что моё собственное наказание не будет таким болезненным, как следовало бы.

Прошло всего десять минут после нашего прибытия, прежде чем мы добрались до угла Ричарда в комнате.

Потребовалось около тридцати секунд из этих десяти минут, чтобы понять, что блондинка рядом с ним была помощником юриста, которая работала с ним, и которая, как он сказал мне, был взбалмошной и надоедливой.

Блондинка, взбалмошная и надоедливая, но, видимо, не настолько, чтобы быть дисквалифицированной как "спутница" на этом престижном мероприятии.

Полагаю, именно отсутствие изгибов и консервативный наряд сделали её победительницей, превратив её в очень блондинистую Жаклин по сравнению с моей неординарной Мэрилин.

Неважно. Я бы предпочла быть Мэрилин, чем Жаклин в любой день.

Когда мы стоим перед Ричардом и… Мисти — её зовут гребаной Мисти, ради всего святого — я делаю своё любимое фальшивое лицо.

Именно его я использую, когда в магазин приходят засранцы, командуют всеми вокруг, а потом пытаются подойти ко мне, чтобы получить скидку и мой номер.

Мягкие, знойные глаза, надутая улыбка, расслабленное лицо.

Я спокойна.

Со мной приятно общаться.

Я собираюсь заставить вас каким-то образом удвоить мои комиссионные к тому времени, как вы покинете мой магазин.

Я сделаю эту месть сладкой, как чёртов леденец.

Если я уже иду ко дну, то могу и насладиться этим.

— О, Дик, — говорит Дэмиен, словно забыв, что Ричард здесь, его рука лежит на моей талии. Потребовались все фибры моего существа, чтобы не рассмеяться, как над прозвищем, которое Ричард презирает, так и над тонким намёком в том, что его не замечают. — Чуть не пропустил тебя. Приятно видеть, что ты смог прийти. Счастливого Рождества. — Его голос твёрдый и дружелюбный, но под ним скрывается раздражение, и я вспоминаю, что Ричард ему не нравится. Оказывается, Ричард был не так уж далёк от истины все те разы, когда он говорил мне, что Дэмиен его недолюбливает.

Я имею в виду, кто мог его винить?

— Мартинес. Счастливых праздников, — говорит он, протягивая руку и пожимая руку моего спутника самым неловким способом, который я, возможно, когда-либо видела. Его глаза переводятся на меня, потом на босса, а затем на меня, в их глубине всё ещё горят растерянность и разочарование.

Но он ничего не говорит.

Не выставляет меня той, кем я являюсь для него.

Он не делает… ничего.

— О, мои манеры. Дик, это моя прекрасная девушка, Эбигейл, — говорит он, наклоняя голову ко мне.

Девушка.

Чёрт. Это что-то новенькое.

Мне это очень нравится.

Слишком, блять, сильно.

И здесь, на этой вечеринке, на которую я надеялась, что Ричард приведёт меня, чтобы доказать, что я что-то значу для него, на этой вечеринке, которая, как я думала, станет началом вечности, Дэмиен начинает что-то наше общее.

Сможет ли оно пережить эту обречённую ночь?

Глаза Ричарда расширяются, но едва заметно.

То тонкое расширение, который вы научились замечать, потому что провели четыре года с мужчиной, читая каждую его эмоцию и пытаясь найти баланс, как лучше с ней бороться.

Так много дней было потрачено на то, чтобы противостоять его ужасным перепадам настроения, чтобы исправить то, что я не сломала.

— О, я встречал Эбби раньше, — говорит он, и я думаю: вот и всё. Мне крышка. — Мне нравятся волосы, Эбби. Тебе идёт, — говорит он о блонде.

Затем он ещё раз кивает, пока его не оттаскивает в другой угол Мисти, её глаза пронзают меня через плечо.

Похоже, она знает, кто я.

Я не могу побороть желание пошевелить пальцами в её сторону в самой пассивно-агрессивной манере, известной человечеству.

— Ну, это было странно. Ты его знаешь? — озадаченно спросил Дэмиен.

— Эм, да. Типа того. Я… Это то, о чём я хотела тебе рассказать. Мы поговорим сегодня вечером? — спрашиваю я с надеждой голосе. Судя по тому, как всё складывается, кажется, что я получила свою сладкую месть и, возможно, парня. Но нет такой вселенной, где я могла бы просто отмахнуться от этого и никогда не рассказывать Дэмиену.

Что бы ни случилось, перед сном я должна буду рассказать ему всю историю.

И если он решит простить меня, я буду всю жизнь доказывать ему, что он сделал правильный выбор.

Радужная комната такая же волшебная, как я всегда себе представляла. Напитки текут рекой, еда восхитительная, но истинная слава всего вечера — провести его с Дэмиеном.

Он внимателен, как и в любой другой раз, когда мы были вместе, он втягивает меня в разговор с естественной лёгкостью, чтобы я не чувствовала себя обделённой, представляет меня абсолютно всем как свою прекрасную девушку, Эбигейл, и шепчет мне на ухо забавную информацию об окружающих нас людях, рассказывая мне всю грязь о своих коллегах.

Эта ночь — совершенство.

И когда ложка стучит о фужер с шампанским, а официанты ходят по залу с подносами шампанского, чтобы убедиться, что у каждого есть бокал для тоста, мы все останавливаемся и смотрим на Саймона Шмидта.

Дедушка Ричарда.

Партнёр Дэмиена, с которым он основал эту фирму более десяти лет назад.

Он улыбается, оглядывая комнату с искренней радостью на лице, а затем начинает говорить.

— Спасибо всем, что пришли! С каждым годом это мероприятие растёт, растут семьи, растёт наша фирма, и каждый раз это становится главным событием года — видеть, как это происходит. Чтобы вы все — семья, которая помогла нам с Дэмиеном построить нашу мечту — провели с нами этот напряжённый праздничный сезон. — Дэмиен поднимает свой бокал в сторону Саймона. — Мы все знаем, что Дэмиен не слишком разговорчив вне зала суда, поэтому, как обычно, вам придётся немного послушать этого старика, пока я буду перечислять обширный список достижений компании и вех, которых вы все достигли за год. — Все смеются, а Дэмиен закатывает глаза, обнимая меня за плечи. — По крайней мере, в этом году у него, похоже, прекрасная спутница! Не облажайся, Мартинес, я хочу снова увидеть её в следующем году, хорошо? — говорит он, и я краснею до глубокого румянца.

Но вместо того, чтобы покачать головой или отмахнуться от Шмидта, он кивает и говорит через толпу смеющихся, ещё раз поднимая бокал в сторону своего партнёра. — И не планирую, мужик. Всё так и будет, и надолго.

Если бы два месяца назад, вы сказали мне, что этот обмен произойдёт, и попросили бы меня предсказать мой следующий шаг, как бы я отреагировала и чтобы ответила, я бы сказала вам, что я ни за что не перевела бы взгляд в тут часть зала, где Ричард сидит с Мисти, и не записывала бы каждое выражение его лица.

Я так не делаю.

Я улыбаюсь.

Я наклоняю голову, моё плечо зажато между рукой и грудью Дэмиена, и улыбаюсь ему.

Полной, искренней, до глубины души улыбкой, забыв о яме, которую я сама себе вырыла, забывая, что сегодня мне придётся признаться, забывая, что мой бывший следит за каждым моим шагом.

И пока я улыбаюсь и купаюсь в лучах солнца, которым является Дэмиен, гнев Ричарда начинает закипать.

Но я слишком поглощена блеском этих новых отношений, чтобы заметить это.

Саймон Шмидт тратит добрых тридцать минут на то, чтобы отметить достижения сотрудников на рабочем месте, поздравить их со знаменательными событиями вне работы, и даже упомянуть некоторые важные моменты для своих гостей: кажется, сын Джоани выиграл СЦИ¹⁰ своей команды в малой лиге, а дочь Генри поступила в Нью-Йоркский университет.

Это место — семья, как сказал мне Дэмиен. Это то, что удерживает его здесь, даже когда он не всегда согласен с делами.

Это также то, чем Ричард никогда не делился со мной об этом месте — насколько все были близки в офисе.

И когда Саймон заканчивает свою речь с повышениями и похвалами, наступает неловкая тишина.

Ожидающая тишина.

Одного повышения не хватает.

Не хватает одного очень важного повышения, одного объявления.

Ричарда в качестве партнёра.

Тишина затягивается, настолько густая, что её можно почувствовать на вкус, прежде чем Саймон наклоняет голову к ди-джею в задней части зала. — Хочешь поставить несколько песен, друг мой? — говорит он с вынужденной улыбкой, не оглядывая комнату с теплотой, как это было во время его речи. — Я готов к буги! — С началом музыки раздаётся общий вздох облегчения, что всё закончилось.

Но я наблюдаю за Саймоном, когда он сходит того с места, где выступал, с мини-подиума, который они собрали для него, и смотрю, как Ричард встаёт, его густо покраснело от злости, что я вижу даже отсюда.

Более того, кое-что, чего я не замечала раньше — выглядит он ужасно.

Его одежда плохо сидит. Брюки слишком узкие, пуговицы на рубашке натянуты. Волосы у него сальные, но, если я не ошибаюсь, кажутся тоньше.

Он разваливается без меня.

Странное чувство жалости проходит через меня.

Неожиданное.

Не та жалость, которая вызывает желание что-то изменить, не та жалость, которая вызывает желание помочь собрать осколки, а та, которая вызывает грусть от того, что этот человек дышит с тобой одним воздухом.

Начинаются тихие крики, и мне требуется всё, чтобы отвести глаза, перестать наблюдать за происходящим. Я наклоняюсь к Дэмиену, задавая вопрос, ответ на который я знаю.

— Что там происходит? — спрашиваю я, глядя на него. Глаза Дэмиена тёмные и прикованы к спору. Прежде чем он успевает ответить, Ричарда вместе с Саймоном уводят в другую комнату, и дверь захлопывается за ним.

Дэмиен вздыхает, проводя рукой по волосам. — Ричард думал, что сегодня его повысят до партнёра. Он внук Саймона, но он не справляется со своими обязанностями, а я не потерплю кумовства.

Ричард уже несколько месяцев предполагал, что это будет его день. Сегодня был бы день, когда он стал бы партнёром.

Но Ричард также считал себя хорошим адвокатом.

Ричард винил в любых проигрышах всех, кроме себя: присяжных, судью, душещипательную историю истца, некомпетентного клиента. Это никогда не было его собственной ошибкой.

— Тебе стоит пойти проверить? — спрашиваю я, глядя от Дэмиена к двери и обратно. Он вздыхает и качает головой.

— Нет. Они сами разберутся и позовут меня, если понадобится. Давай наслаждаться нашей ночью, пока можем, — говорит он, а затем встаёт, протягивая мне руку.

— Потанцуем? — спрашивает он.

— С удовольствием, — говорю я, хватаю его за руку и встаю, позволяя ему увести меня на танцпол, подальше от моих ужасных решений.

По крайней мере, на данный момент.