Новогодняя история

Ночь была тиха и создавалось ощущение какого-то особенного, зимнего уюта. Небольшие домики стояли, укутавшись огромными белыми сугробами, насыпанными не то что не за один час, а и не за один день. Снег к этому времени уже перестал идти, и только изредка порывы ветра вновь наполняли воздух белыми пушистыми искрами, красиво опадающими в свете тускловатых фонарей, которые выхватывали из полумрака желтоватые улицы, столь гармонирующие с цветом полной луны, что затаилась на пронзённом белыми точками звёзд небе.

Но не все улицы были пустынны и умиротворены — над одной из центральных, большой, густо покрытой солидными магазинами и рекламными щитами (а что поделать, время сейчас такое, без рекламы никуда, даже в новогодней истории), можно было заметить два пятна, неторопливо перемещающихся прямо по воздуху, на уровне крыш. Нижнее пятно было просто-напросто бесформенно и взгляд после недолгих попыток просто терялся и оставлял тщетную надежду хоть как-то охарактеризовать форму, но то ли дело верхнее! Оно, как можно было заключить без малейших сомнений, было увенчано конусообразным сооружением — шапкой, красной, с белой меховой оторочкой и белым помпоном, постоянно подпрыгивающим в такт перемещению. Если уж совсем присмотреться, то становится видно, что преодолевает ночные просторы летучая мышь, в когтях которой находился большой увесистый мешок. Шапка постоянно налазит на подслеповатые глаза, и если бы мышь ориентировалась только по зрению, то вряд ли улетела бы она далее домов двух-трёх.

Достигнув, видимо, одной ей известной цели, мышь развернулась и сделав рывок к печной трубе, возвышающейся над крышей, зависла для примеривания, после чего осуществила залихватски крутое пике. Пройдя через трубу, это существо с замашками бывалого лётчика-истребителя очутилось в большой комнате, украшенной красивым, со стилизацией под старинку камином, который и послужил путём для вторжения. В помещении царил полумрак и только лунный свет, разбитый оконной рамой на почти правильные прямоугольники освещал комнату и, в первую очередь, кровать, занимавшую немало места в правой части.

Мышь почти неслышно стукнулась о пол и тут же превратилась в большого упитанного толстяка, облачённого в костюм под стать своей шапке, теперь удобно обхватившей большое, обрамлённое белой бородой лицо. Незванный гость развязал мешок, немного порылся в нём и извлёк несколько завёрнутых в бумагу и крепко обмотанных бечевой пакетов. Положив пакеты под большую мохнатую ёлку, с игольчатыми ветками, присыпанными «дождиком» и обременёнными красочными игрушками, толстяк со вздохом направился к кровати.

Кровать была украшена спящей девушкой, укутавшейся в белоснежное одеяло, бесспорно в тщетной попытке спрятаться от цепких всепроникающих рук холода. Нижняя губа девушки немного опущена, и это делает лицо немного детским и очень-очень наивным. Короткие волосы, как видно даже в сумраке, имеют неестетвенный фиолетовый оттенок. Если бы девушка сейчас открыла глаза, то она с ужасом, а может и просто с удивлением увидела бы, как подошедший незнакомец широко раскрыл рот и обнажил длинные острые клыки, которыми он без промедления, но и без особой спешки впился в открытую шею девушки. По мере высасывания крови выражение на его лице меняется со страдальческого на удовлетворённо-алчущее. Но вот толстяк замирает: внезапный шорох настораживает его и он поднимает голову над телом девушки — ещё одно пятно, совсем небесформенное, а скоре даже наоборот — стройное, подтянутое. Незнакомец достаёт из кармана фонарик и узким конусом света выхватывает из темноты лицо нового действующего персонажа. Это девушка.

Бывшая мышь в шоке попёрхнулась кровью, которую так непредусмотрительно не додумалась проглотить прежде чем разведывать ситуацию. Конечно, тут же следует попытка откашляться — тихо, еле слышно, но из этого ничего хорошего не получается девушка резко вскакивает с постели — как и не спала вовсе — и тут же, ещё не оправившись от сна спрашивает:

— Ты кто?

Врать нужно правдиво, на то, чтобы придумать нечто вразумительное необходимо время, а девушка всё напряжённо смотрит в темноту и ждёт ответа. Приходится говорить правду:

— Да. Дед я. Просто Дед. Который Мороз… Пришёл вот, подарки, значится принёс…

— А ты не гонишь? — девушка выпрастывает ноги из-под одеяла и элегантно опускает их на бережно укрытый ковриком пол.

— Да нет, вроде… — новоявленный Дед Мороз тщательно прикрывает верхней губой клыки и отступает подальше.

— А откуда я знаю, что ты не врёшь? А вдруг ты грабитель?

— Да какой я грабитель — разве ж я что унёс? Вот ты сама посмотри тебе виднее должно быть. Тебе, кстати, как кличут? А то неудобно тыкать.

— Юля… — девушка подняла руку и потёрла шею — что-то там ей постоянно мешало и отвлекало. Почувствовав что-то липкое она поднесла руку к глазам и с ужасом увидела кровь. — А-а-а! — попыталась закричать Юля, но Дед Мороз быстро её оборвал:

— Да ты не волнуйся — кровь сейчас свернётся, и всё будет хорошо…

— А-а-а… откуда кровь?

Незнакомец явно засмущался и попытался отойти ещё дальше, но внимательный цепкий взгляд девушки остановил его:

— Ну я это… типа вампир…

— Да ну. Глупость всё это. К тому же — ты же должен быть Дедом Морозом, а Деды Морозы вампирами не бывают. А может ты не Дед Мороз, а просто вампир?

— Понимаешь ли… Да тут в двух словах и не расскажешь и… и всё равно не поверишь ты, слишком на правду не похоже. Выбивается из круга обыденных представлений.

— Да не волнуйся — время есть, а я девушка доверчивая, готовая поверить в самую невероятную историю. Да и канун Нового года, как-никак: чего только не произойдёт? — Девушка улыбнулась, осторожно, чтоб не разбудить спящую, встала с кровати, подошла к столику, пошарила немного отстранённо по столику выхватила белый клочок, оказавшийся ватой, осторожно промакнула всю кровь. Хотела уже выбросить, но немного задержалась и как бы принюхалась к ней. То, что она почуяла её не очень впечатлило, так как нервно отбросив ватку, она оторвала новый кусочек, уже поменьше предыдущего, пропитала его йодом, также находившимся на столике, и аккуратно стала прижигать ранку, на удивление быстро покрывающуюся жёсткой коркой крови.

Дед Мороз, всё это время жадно вглядывающийся в каждый жест девушки, решил нарушить затянувшееся молчание:

— Это у тебя время есть, а у меня еще масса разнообразных планов на эту ночь… Подарки там раздать и всё такое прочее. Кстати, зачем ты это делаешь? Моя слюна абсолютно безвредна, а ранка и сама отлично затянется — всё продумано, плохого не держим!

Девушка критическим взглядом осмотрела клыки, которые толстяк неосмотрительно открыл, намереваясь продолжить начатое, и попятилась.

Дед Мороз опомнился (а как трудно сдерживаться, когда рядом такое молодое, полное пока жизни тело!), снова с неподдельной грустью спрятал клыки, и отводя взгляд — дабы не искушать — автоматически взглянул за окно — ветер кружил редкие снежинки, ярко блестящие в свете фонарей, и вздохнул:

— Ну ладно. Ну хоть чаю согрей — жажда как-никак мучает ну просто по-нечеловечески…

Юля, вспомнив известный анекдот, нахмурилась, но, сообразив, что голос вампира звучит вполне искренне и без излишней пошлости, направилась в кухню.

— Эх… — сказал вампир, смачно прихлёбывая из уже третьей по счёту налитой чашки, — Как я докатился до этой жизни, спрашиваешь? Понимаешь ли, Юля, жить-то всем хочется. И вот однажды ко мне пришли и сказали: «Ты должен! Иди и выполняй свой долг.» И я пошёл. А что делать? Каждую новогоднюю ночь я вижу тысячи беззащитных спящих людей. Это очень странное чувство, когда ты заходишь всё к новым и новым людям и видишь их беззащитными, спрятавшимися под крышами домов, укутавшись под толстыми одеялами. Только вот не помогает это почти никогда. Почти. Или никогда? Впрочем, я что-то отвлёкся, тоже можно понять в кои-то веки смог с кем-то по душам поболтать, серьёзно к тому же. Однажды я попал в очень странный дом. Почти во всех домах ночью темно — Юля улыбнулась и вслед за ней улыбнулся и Дед Мороз, вырвавшись на секунду из воспоминаний, — но в этом доме было что-то особенное. Темнота пропитывала всё: стены, пол, потолок, воздух, все вещи стоящие и лежащие где ни попадя. В доме была только одна маленькая, несчастная девочка, умирающая то ли от болезни, то ли от голода, а может от чего-то ещё. Надо было видеть как выглядела она с бледным столь выделяющимся из темноты лицом мечущаяся в горячке, стонущая от какой-то внутренней боли. Я наклонился над её маленьким телом и… даже не знаю… что-то толкнуло меня, я потянулся к её шее, передние резцы — ну знаешь те, что так выдаются по сравнению с остальными — начали расти, изменяться и я легко смог проникнуть ими сквозь тоненькую беловатую кожу. Рот мой быстро наполнился кровью — я сразу попал в нужное место. Ты не представляешь себе какое это наслаждение впитывать, всасывать кровь, чувствовать, как она вливается в тебя, а жертва вздрагивает под тобой, отдавая капля за каплей живительную влагу… — Дед Мороз удовлетворённо откинулся на удобном стуле и мечтательно прикрыл глаза.

— Да… Да как вы можете! — Юля вскочила, она чуть не кричала и была просто дико возмущена. — Это же жестоко! Бедная, беззащитная девочка ждала подарки, а вы вломились к ней в дом и вместо праздника устроили кровавую оргию смерти!

— Меньше патетики, дорогая. Ещё неизвестно кто был чему причиной. Найди свой чёрный дом и я ещё посмотрю кем ты станешь после этого… Но я снова отвлёкся. Девочка, после, так сказать, сеанса переливания крови открыла глаза и улыбнулась. Она выжила. Слюна вампиров обладает сильным болеутоляющим и целебным действием. Она расцветала на глазах, хотя бледность осталась. Да и тьма рассасываться и исчезать не спешила. Я поспешил покинуть тот дом… — Дед Мороз остановился и с воодушевлением начал развивать новую тему, — но ты подумай, какая всё же замечательная вещь вот эта слюна! Вот ты, к примеру, — боли же ну совсем не чувствуешь. Выпито почти поллитра, а ты и не побледнела! Ну пойми же! вампир уклонился от летящей вилки, — Мне же тоже жить хочется! А я сегодня еще не ел…

Девушка в гневе вскрикнула:

— Да… Да эти поллитра могли бы помочь умирающим людям в больнице, а не тебе, летающий урод!

— Гы, — вампир ухмыльнулся, вытащил из-под складок своего сложного костюма небольшую склянку и гордо продемонстрировал ее Юле, — Половина, а то и больше крови сдается в больницу. Бывает порой и хлюпики попадаются, тех даже трогать не хочется, но вообще… Мне же деньги нужны! Подарки нужно детям покупать, а на какие такие шиши? Не у государства же дотации просить. Даже так сказать смешно, не говоря уж о том, чтобы протолкнуть это в бюджет…

— Кстати, о подарках, — ядовито заметила Юля, уперев руки в бока.

— А ты под ёлку посмотри! Только трогать не вздумай — пусть будет сюрприз утром…

Часы показывали без двадцати пять. Фонари за окном уже погасли, полная луна скрылась за облаком, и неясно было, идет снег или нет. Тихонько подвывал ветер в подворотнях. Дед Мороз, развалившись в кресле, выпытывал интересные особенности Юлиной жизни, уходить ему не хотелось. Подарки подарками, думал он, но нечасто встретишь ночью приятного собеседника… в Рождество буду одаривать.

— Юля, а почему в твоей постели… девушка?

— Да так уж получилось… — болтливый и доверчивый девичий язык с легкостью раскрывал тайны, — Вот ты говорил, что не поверю я не поверю, а я-то сама в своей жизни пережила такое, что не факт, что ты поверишь. Ты не думай, что раз я красивая, то в голове ветер. Я вот сама читала много, в том числе мистику, фантастику всякую, меня историями про вампиров не проймёшь. Вообще меня к этому мой парень приучил, кто ж тогда знал… Так вот. Произошло это почти два года назад, как раз на выпуск же всё было. Ну знаешь как это обычно бывает — вначале долгая официальная часть, бредяк там всякий несут, скучно в общем. Потом по плану должна была быть большая дискотека, совмещённая с тотальным упиванием всех в доску. Но на этот раз всё получилось совсем не так. Мой парень и ещё несколько придурков-одноклассников оказались вампирами и решили классно отметить праздник. Только вот нас они решили выбрать не в качестве прекрасных дам, а изысканного угощения. Еле выбрались… Потом был скандал конечно страшный, дело замяли, но с ним я конечно напрочь порвала все связи. А потом подумала, что пусть лучше будет проверенная подружка, чем такие вот уроды, к тому же непонятно чего хотящие… Кстати, она не проснулась, пока мы тут орали и прочее?

Дед Мороз обернулся и помотал головой. Клыки уже втянулись и он уже ничем не напоминал вампира. Просто толстяк неопределенного возраста.

— Вроде спит… А как ее зовут?

— Наташа… Кстати, тебе не пора? Да и родители долдны скоро подойти. Второго потрясения в лице тебя они могут и не пережить…

— Да, пожалуй я пойду… — толстяк со вздохом потянулся в жалобно заскрипевшем кресле, поднялся и снова подошел к окну. Сумбурные мысли крутились в его голове. Он вспоминал ту ночь. Ночь, которая перевернула, как это ни заштамповано звучит, всю его жизнь. И некоторые другие моменты. «Всякий раз приходится им об этом говорить. И все по-разному реагируют… Не хочется портить жизнь этим девчушкам, но придется». И уже отвернувшись, громко сказал:

— Ну, Юлечка, счастливой тебе встречи Нового года. Как-нибудь ещё увидимся, а теперь пока!

— Тебе того же, хоть ты и Дед Мороз, — Юля на прощание трогательно открыто улыбнулась и попрощалась, легко несколько раз помахав рукой вслед ему.

И он улетел в чёрную морозную даль, скрывающую каждый раз всё новые тайны и неожиданности. После него остался лишь негромкий хлопок после превращения в мышь да маленькая ворсинка, упавшая с красного нелепого колпака.

Юля же после встречи прошла в соседнюю комнату, в которой стоял трельяж. Прихоровшись немного она немного оторопела. Отражения по краям расплывалось, становилось мутным и при смене ракурса наблюдения этот эффект только усиливался. «Линзы глючат что ли, или это потому что без света» подумала она и решила полюбоваться своей коронной улыбкой. Эффект получился и впрямь потрясающий, так как она с удивлением и ужасом увидела клыки, на месте прелестных зубок. И клыки ощутимо, прямо на глазах, увеличивались в размерах. Изображение по краям ещё более потемнело и Юля предпочла отвернуться и почти бегом вернуться в свою комнату. А там с открытой шеей лежала Наташа. Юля почувствовала, как слюна быстро заполняет её рот. «А ведь если верить тому, что пишут, вампиры бессмертны. Да и дедушке, судя по его словам не первая сотня лет. Вечная жизнь… Наверное это станет скучно. Но это будет как-то потом, через много-много лет. А пока намечается очень даже прекрасный Новый год… У нас вдвоём.» Юля мягко улыбнулась, и, поблескивая клыками в лёгком лунном свете направилась к тёплой, открытой, безмятежно раскинувшейся Наташе…