Новый Мир ( № 9 2012)

Этот край

Стратановский Сергей Георгиевич родился в 1944 году в Ленинграде. Один из самых ярких представителей ленинградского литературного андеграунда 1970-х годов. Автор нескольких поэтических книг. Лауреат литературных премий. Живет в Санкт-Петербурге.

* *

*

Пантелеев Лёнька — известный вепс [1]

(А из вепсов — немного людей известных) —

Был чекистом сначала,

но в кожу налётчика влез

Без зазора,

хоть есть подозренье, что он

Был направлен, внедрен

в зону мглистую

Грабежа и убийства, но быстро

Стал независим,

вышел из-под контроля

Кожаных курток

и питерской цепкой милиции.

Был убит в Семенцах [2] , на квартире какой-то девицы,

Катьки блоковской сестрицы

и как та — толстоморденькой.

А за Обводным в соборе

Есть икона подвижника, инока, схимника,

Вепса иного, святого,

Александра Свирского, основателя

Всем известной обители.

На конференции в Ницце

был доклад о загадках, о тайнах

Вепской души

и доказывал некто, что Лёнька

Тенью был воплощённой,

изнанкой души, скверным зеркалом

Того самого схимника.

Может, и так, но не хочется,

Чтобы так оно было.

* *

*

dir/ Был ли подобный Маресьеву

лётчик-герой, но на той

Стороне, среди асов Германии?

Был — мне сказали

(хоть имя его не назвали).

Был такой лётчик, был…

Он Варшаву и Киев бомбил,

Сеял смерть повсеместно

и ярость атаки любил.

Древний Вотан, бог воинов,

в тот год громыхал в небесах,

И германские асы

молились ему перед вылетом.

И он тоже молился

ему, громобойному богу,

Когда, раненный в ногу,

боль пересилить пытался,

Но возникла гангрена,

и ногу отрезали сразу.

Стал ходить на протезе,

но вскоре, подобно Маресьеву,

В строй вернулся,

на свой истребитель и в бой

Устремился во имя

своей ястребиной Германии.

Несмотря… Тем не менее…

Множество оговорок

В разговоре о нём.

Кто он? Судьбы победитель?

Вдохновенный воитель?

Или убийца, губитель?

Нет на это ответа.

Медной горы Хозяйка

Девка вогульская —

Медной горы богиня.

Ушёл её народ

от русских на восход,

На Рябо-Рыбо-Обь,

во глубь, во глушь природы.

И вот она одна

своей горы внутри,

В чреве таинственном, в саду каменнолиственном,

В раю без радости…

И хищные заводы

Урчат поблизости…

Бомбила

Перед гибелью города

я — у руля бомбила,

Зашибаю бабло,

вывозя населенье из города,

Насекомье из города

в область, в ближайшую местность

Наименьшей опасности.

Может, вдруг и погибну

со всеми наличными или

Не погибну всё же,

а выстрою дом комфортабельный,

Прочнокровельный, с окнами

На все стороны света,

хату свою на краю

Катастрофы всеобщей.

Греция

Там на мраморе белом

горячие тени, чуть синие,

А на кладбище ночью

огненных пчёл рой мерцающий,

А на гору взойдёшь —

виноцветное море откроется,

Многошумное море — таласса.

Как хотел мой отец

увидать этот край, этот рай.

Не пришлось, не случилось,

да и я не увижу, наверно.

Но беды в этом нет —

жизнь не трепет оливковых рощ,

Жизнь — рост души,

ну а где и когда — разве важно.