Новый штамм

Глава 4 Пробуждение

Что я? Кто я?

Я ничего не помню… Где я? Почему так холодно?

Как я оказался здесь? Что за странные звуки во круг?

Голод… Я хочу есть…

Горячо?! Что это за чувство? Почему я помню это чувство?

После громкого хлопка, мое плечо что-то обожгло, но я не испытал боли, я понимал, что я отличаюсь, что я могу восстанавливаться.

Пару дней, и дыра затянется.

Почему я сравниваю себя с этими?

Они бестолковые, они не общаются, они не понимают…

Почему мне кажется, что я не должен восстанавливаться? Это не естественно…

А что естественно?

Почему я ничего не помню? Сколько я жил до пробуждения? Голова… Она болит…

Странный всхлип раздался из-за спины. На меня сквозь щель шкафа смотрел маленький мальчик.

«Почему он плачет?»

Я отвернулся от него и только сейчас понял, что делаю.

Мои зубы пытались переживать книгу, я пробовал новые для себя вкусы. Мои мысли были только о голоде, он сводил меня с ума, и ничего кроме него.

Тело тяжело поднялось, и решило попробовать на вкус странную металлическую конструкцию, стоящую на столе.

«Это стол! Я помню, что это!»

Старый допотопный светильник был слишком крепким для моих зубов, и определенно — не вкусным. Я не мог прокусить крепление, а лампа — в дребезги разбилась и поранила мой рот.

«Невкусно, не утоляет голод… Значит, мне нужно есть „других“, они вкусные, они утоляют „жажду“».

Мое тело зависло, покачиваясь из стороны в сторону, в попытках разобраться, что я мог есть до того, пока был в беспамятстве.

«Я же должен был что-то есть?»

— Ша, — вырвался одинокий звук из моей глотки, под всхлип мальчика из шкафа.

«Я помню! Еда — магазин. Мне нужно в магазин! В магазинах есть еда!»

Повернувшись к двери комнаты, я принялся разглядывать плакат, висящий на ней.

«Расхитительница гробниц».

«Я могу читать? А что такое читать? Черт, путаюсь… Что с моей памятью?»

Медленно, но уверенно я спустился по лестнице на первый этаж, со второй попытке протолкнул дверь, ибо руки не хотели меня слушаться, и оказался на улице, на против круглосуточного магазина.

«О, и другие люди здесь? Какие-то они странные… Определенно голодные…»

Вливаясь в поток «людей», я принялся рассматривать их.

«Какие они отвратительные… Видны рёбра, оторваны куски тела. Я так же буду выглядишь, когда не смогу удалить голод?»

Я с отвращением рассматривал их.

«Нет! Я не позволю проиграть голову! Голод должен подчиняться мне, в не наоборот! Я не хочу быть таким!»

Мой мозг, как и я не понимал, почему я сравниваю себя с этими людьми и почему так к хочу быть на них похожим. Я не видел ничего странного вокруг себя, я не понимал какие-то глобальные изменения произошли и как все кардинально поменялось.

Мой нос уловил знакомый запах, и инстинкт, который сработал, подсказывал мне только одно: «Что-то ранено, оно ослабевает, оно утолит мою жажду»!

Остальные так же уловили этот запах, и развернулись к магазину.

Они начали мычать, более резво передвигаться.

«Нужно поторопиться! Если они войдут первыми, мне ничего не достанется!»

Раздался громкий крик.

«Крик жертвы? Почему я знаю его?»

До пробуждения я слышал много криков, и понимал это сейчас, и так же знал, что такой крик означает только одно — еда.

Мне следовало поторопиться, ибо если крики закончатся — я останусь без еды.

Я последовал к магазину и застопорится, когда увидел, что человек упёрся в металлическое ограждение магазина.

«Вот тупица! Он что, не знает, как открыть дверь?»

Крик прозвучал ещё раз, и человек, который царапал стекло двери и пускал слюни, стали делать это ещё более ожесточенно.

«Я не хочу превращаться в такого же… Его захватил голод! Он глуп и жалок!»

Ногти «человека» отваливались и оставляло после себя густой бурый цвет, он мычал и Шагал на месте.

«Он заблокировал вход, нужно поискать другой путь в магазин… А что если… А что если он найдёт путь внутрь? Доберётся до моей добычи?»

Я понимал, что мне нужно было добраться до неё раньше, чем он проверится внутрь.

Моя рука потянулась к нему, схватила за плечо и потянула на себя, но человек проигнорировал меня. У меня не хватило сил — развернуть к себе.

«Почему не получается? Почему он не реагирует?»

Мои попытки не увенчались успехом, он был массивнее меня и крепче, а значит и металлическую балку, которая была вставлена в ручки — я так же не смогу сдвинуть.

«А если нам работать вместе?»

— Ша?

— Ша! — ответил он.

«Нет, он не понимает меня. Если мы объединимся с другими, то придётся делиться едой, а я не хочу. Нужно найти другой путь».

Я обнаружил ещё одну металлическую пластину, только она была другая и вела вверх. Как только моя нога вступила на неё, еда закричала ещё громче.

«Я правильно двигаюсь? Это путь внутрь?»

Но металлическая пластина, ведущая наверх, оказалась слишком гладкой, чтобы я мог карабкаться по ней, и спустя несколько тщетных попыток, я начал искать новый путь.

Мой желудок болел, горло горело, тянущий из нутра голод — пожирал меня, заставляя мой рассудок терять бедствие.

Я должен был поесть, мне нужно было это.

Обойдя магазин, где не встретил других людей, и уткнувшись в стекло, я увидел жертву, которая наблюдала за мной своими испуганными глазами.

«Вход? Это дверь? Почему я знаю, что такое дверь?»

Протянул за ручку, расстроился, что ничего не произошло, но и «еда» перестала кричать.

«Почему она не кричит? Кто-то пробрался внутрь? Я не успел? Тот массивный человек все-таки смог пробиться внутрь?»

Я потянул ручку вниз, и она поддалась!

«Почему я это не вспомнил? Это же элементарно!»

Дверь открылась, а дерева закричала ещё истошнее, тянув ручку назад, не впуская меня.

«Нет, ее крики услышат другие! Нельзя отпускать, когда я подобрался к своей „мечте“».

Я сделал то, что не делали другие люди, похожие на меня — упёрся ногой в стену и протянул за собой ручку, открывая дверь ещё шире.

Но жертва закричала ещё истошнее и более усердно пыталась закрыть дверь.

Прошло две секунды, три, пятнадцать, и наконец я осилю эту дверь, заставляя жертву отшатнуться в другую сторону.

Человек, не похожий на меня, какой-то разумный что ли… Живой?

Она прижалась к стене и взглядом полным страза смотрела на меня, пока я закрывал за собой дверь.

«Я умный!»

— Здравствуй… — раздался голос еды.

«Я понимаю их? Это как? Они же — другие, они — еда!»

— Здравствуй, еда, — попытался сказаться, но в ответ вырвалось лишь: «Ша».

Она уставилась на меня и искренне не понимал, почему она боится меня. Ведь она была выше, массивнее и гораздо сильнее.

«Почему она боится? Почему она плачет? А что такое плач? Откуда я знаю это слово?»

— Пожалуйста, не убивай, Господи помоги!

«Бог? Что такое Бог?»

Я хотел спросить ее, правда хотел, но понимал, что если я открою рот, то будет только шипение или мычание… Сне хотелось поговорить, мне хотелось узнать, что происходит и кто я такой.

Но голод…

Он был в моих мозгах. Он требовал еды, он говорил мне, мол: «Поешь! Тебе нужно жить!»

И мне ничего не оставалось, как подчиниться ему.

Мои руки протянулись вперёд, и я резким рывком оказался возле жертвы.

Прозвучал пронзительный крик. Потом…

Как было раньше, после визгов — абсолютная тишина, которую нарушало только чавканье.

Я ед. Много и долго, понимая, что ещё не скоро выпадет шанс наестся донельзя.

А другие люди, лишь жалобно мычали за пределами магазина, понимая, что добыча ускользнула, что голод поглощает их дальше, заставляя разлагаться.

Я не испытывал чувство отвращения, от происходящей картины, мне было все равно.

В голове кроме голода, больше ничего не было.

«Почему они такие глупые? Ведь нужно было просто потянуть ручки вниз, и магазин был бы открыт! Почему они не видят простейших решений?»

Мой аппетит был полностью удалён, и я вновь встал, покачиваясь из стороны в сторону, в попытках вспомнить хоть что ни будь.

«Бог? Почему это название кажется таким значимый и знакомым? Он известен?»

После того, как голод откупил на задний план, я начинал мыслить более яснее и чётче, но я понимал, что он вернётся.

Почему я думаю, что голод вернётся? Я и сам не знал, но этот вопрос задавал себе постоянно.

«Может ли быть такое, что мое тело хранит некоторые знания о том, каким я был раннее? В те времена, о которых я не помню?»

Единственно, что твёрдо впилось в разум — нет дать голоду завладеть собой! Нужно обеспечить себе запас продовольствия, пока я не стал таким же идиотом, как и другие люди.

Я не хочу кусать двери и мычать…

«Может взять Еду с собой?» — проскользнула мысль в моей годовые, но здраво оценив «масштабы» тела, понял, что она слишком тяжелая для меня, а ее запах — заставит других людей ходить за мной, и они могут украсть ее.

«Что же делать? Может оставить ее здесь?»

Это решение показалось мне единственным здравым, ибо другое — я сделать не мог.

«А может ее во что-то положить? Во что кладут предметы?»

Я ходил из стороны в сторону, постоянно мыча и думая, пока не понял очевидно. Точнее пока не вспомнил.

«Мне нужна сумка! В сумке переносят предметы! У еды была сумка!»

С трудом перевернув тело, я обнаружил за плечами рюкзак, с причудливым брелком и плотной молнией.

Спустя пару секунд я понял, как открывать его.

«Нужно потянуть вверх, чтобы закрыть, а вниз, чтобы закрыть, легче легкого».

Моя голова работала все лучше и лучше, я здраво мыслил, ну как здраво… Здраво на состояние — сейчас.

В рюкзаке оказались чьи-то вещи, и ничего съестного. Я аккуратно вынимал по предметы, в попытке вспомнить их названия и их предназначение.

«Бумажка с линиями? Я люблю линии… Я был как-то связан с линиями до того, как потерял память?»

Но бумажка осталась на полу, как и чашка, пакет с чем-то хрустящим и не съедобным.

«Сумка свободна! Но как мне запихнуть сюда добычу? Чем мне разорвать ее?»

Не придумав ничего лучшего, чем просто отгрызать куски еды, я принялся заниматься этим делом.

Я отгрызал куски, складывал в сумку и параллельно ел. Хотя голода не было, но жертва казалась мне безумно вкусной…

Еда, проникающая в пищевод — усыпляла монстра внутри меня, требовавшего жратвы.

«Я должен был уже наестся… Почему я не останавливаюсь?»

Мною было принято решение, остаться в магазине и подождать пока не проснётся внутренний голод. Ведь здесь я один, в безопасности, и никакой другой человек не сможет забрать мою Еду.

«Я буду считать, пока он не придёт. Я умею считать!»

«Восемьдесят пять тысяч девятьсот одиннадцать. Восемьсот… Он опять вернулся…»

Голод вернулся, и со своим появлением — подарил внутри ощущения боли и отчаяния.

«Через сколько я стану таким де как они?»

Я встал, подошёл к дальней стене и увидел, как другие люди по-прежнему серебрится в двери, но уже не с таким рвением.

«Одиннадцать тысяч… Мне нужно поесть…»

Несмотря на то, что еда уже была остывшей — я начал кушать, а знания того, что вскоре еда испортится — разочаровывала.

«Еда гниет, гнилая еда — отвратительная на вкус. Ее невозможно жевать и ей не наешься».

Я ел до тех пор, пока жертва не открыла глаза и не уставилась на меня.

«Черт, она ещё жива? Не похоже…»

— Ша… — раздалось шипение из уст жертвы.

— Ша, — ответил я и отступил.

«Она стала такой же, как и я… То есть, если жертва не съедена полностью, то она превращается в нас? То есть я тоже был когда-то съеденным?»

Мысли о том, что я был нормальным, и то, что за мной когда-то охотились, убили и съели — вызвало панику в голове, которая никак не проявлялась внешне.

«Зачем меня вернули?»

Повезло только в том, что пока она не открыла глаза, я смог наестся. Голод был утолен и пока что не беспокоил меня.

У меня получалось мыслить, я понимал обстановку…

«Сумка… Еда внутри получается тоже гнилая… Нужно убрать Еду и взять ее с собой, она ещё пригодиться».

Я повесил рюкзак на плечо, не с первой попытки, но мне это удалось и двинулся в сторону выхода.

«Мне нужно потянуть за ручку, чтобы выйти из комнаты!»

Я выбрался наружу, и спустя пару секунд, остальные ринулись в магазин, отталкивая меня.

Но все это было настолько медленно, что «старый» я подсказывал, они медлительны.

«Там больше нет еды, глупцы. Я съел все, но вы настолько безмозглые, что не можете это понять».

В голове осталась только одна цель, есть, и есть постоянно, чтобы не стать такими как они.

Я медленно побрел по улице, пока глаза не наткнулись на вывеску круглосуточного магазина с буквой «Д» на большой оранжевой панели.

«Знакомая буква… Там должна быть еда!»