Ну что, еще не верится, что это конец?

Болезненное неравнодушие русских к мигрантскому нашествию в Европу есть наглядное свидетельство нашей европейской самоидентификации. Мы можем клясть Европу, поправлять и презирать — можем завидовать и страдать, не умея вписаться в ее процветание. Но она прочно существует в нашем подсознании как благополучный альтернативный мир — дающий веру и надежду, что лучшая жизнь реальна, есть к чему тянуться; теоретически есть куда сбежать на хорошую жизнь. Это мир белых христиан, у нас с ним одно представление о жизни и человеческих отношениях.

У нас одна литература, одна живопись и музыка, одна философия и наука, один технический прогресс, моды, каноны красоты и представления о добре и зле. И даже буквы, и даже обряды свадеб и похорон. Один Бог.

Мы — единое культурно-идеологическое пространство. А противоречия — так европейские страны гораздо больше воевали между собой, нежели Россия с любыми из них. Речь сегодня о нашествии на НАШ мир.

Оптимисты полагают, что старушка-Европа прокашляется и переварит, видала и не такое: в конце концов, беженцев не так много на 500-то миллионов процветающего европейского населения. И — да: прокормить сегодняшнее количество — не проблема. Это — взгляд честного или злонамеренного идиота.

Огромность и нерешаемая сложность проблемы мигрантов — отнюдь не в сегодняшней толпе.

Мигранты — это армия вторжения. Ее авангард. Они едут сюда не перевариваться — отнюдь! — они едут сюда переваривать Европу. Желудочный сок уже впрыснут в обреченное тело.

Последний этап заката Европы наступает вот сейчас — на наших глазах. А социальные процессы развиваются по экспоненте. Пик процветания цивилизации сменяется крахом с удивительной скоростью — историки знают.

Причина не в мигрантах. А в сгнившем мозге Европы.

Чтобы понять происходящее — необходимо взглянуть на ближайшие истоки. А это — культурная революция битничества,

50-е годы США. Кучка гомосексуалистов и наркоманов с асоциальными взглядами и творческими наклонностями сформулировали этику и эстетику контркультуры. Три культовые фигуры — Алек Гинзберг, Уильям Берроуз, Джек Керуак. Грязный секс, грязный мат, грязные фантазии, грязные лузеры-бездельники, и будь проклято это общество, в котором я несчастен.

В этом обществе — все возможности процветания: но эти люди с больной психикой, с вывихнутыми мозгами, видят единственный способ утвердить себя, молодых и пришедших: нагадить всем на головы и обвинить в своей душевной неполноценности.

Но! Жизнь — движение, это изменения! А традиционные эстетика и идеология культуры были в кризисе, уперлись в исчерпанность, величие и совершенство были уже достигнуты в прошлом — а дальше-то что? А ведь искусство — это сотворение нового! И каждое юное поколение требует — нового!

Мы изменим ваше общество — мы разрушим его.

Великая революция хиппи 1968 года в США и Франции канонизировала контркультуру. Хрен ли только искусство!.. Долой культуру буржуазную! То есть: долой карьеру и вообще честную работу, долой патриотизм (война во Вьетнаме надоела), долой лицемерную семью с ее верностью и изменами, долой богачей-кровососов и социальное неравенство. И главное — долой любые запреты делать все, что человеку хочется и доставляет удовольствие. Будет братство и счастье.

Курить траву, трахаться и играть на саксофоне. Ничего не делать: буддизм! Плесень пресыщенной цивилизации пошла в рост.

В 1962 году чернокожий Джеймс Мередит был зачислен в Миссисипский университет при личном участии президента Кеннеди. Несколько тысяч солдат и национальных гвардейцев охраняли маршрут его первого прихода на занятия; в возникших беспорядках двое было убито и четыре сотни ранено. В 1965 возникли «Черные пантеры» с их радикальным черно-расистским крылом. В 1967 был застрелен Мартин Лютер Кинг. И лишь в 70-е годы ХХ века права белых и черных американцев были реально уравнены. Борцы за справедливость победили. Но. Если процесс пошел — его уже не остановить. Давай дальше!

Здесь не место давать характеристику Фракфуртской философской школе и излагать суть взглядов Хоркхаймера, Адорно и других ее столпов. Пытаясь суммировать общий итог: за десятилетия неустанной деятельности видных мыслителей — университетская профессура и молодежь Запада прониклась левыми социалистическими взглядами «неореволюционизма».

Разрушение буржуазного государства с его институтами и моралью — философски обосновывалось и морально приветствовалось! А поскольку в обществе потребления не стало пролетариата с его прогрессивной сущностью — движущей силой революции является продвинутая молодежь и маргиналы.

Мы прекратим буржуйскую эксплуатацию человека человеком и устроим справедливое братское общежитие свободных людей. Мораль отцов лицемерная, их культура ханжеская, их законы душат человека — а ведь превыше всего законное природное право человека на удовольствие. Удовольствие — это и есть счастье и смысл истории. Началось вымирание. Без войн, эпидемия и голода. А просто рожать неохота. И в 1971 году выходит эпохальная книга, библия политической философии — «Теория справедливости» Джона Ролза. Практическим следствием этого многостраничного труда было практическое внедрение в мозги и в практику второй части второго принципа справедливости по Ролзу. А именно: перераспределение ценностей в государстве должно производится в пользу малоимущих путем отчуждения у многоимущих. Грубо говоря — никому не падать и не ругаться матом- от каждого по способностям — каждому по потребностям. Ну, в реальных и разумных пределах. Вот такой вульгарно-коммунистический тезис, которым нам плешь проедали на уроках обществоведения в советской средней школе. Но здесь он был подан в обрамлении массы ученых аргументов и рассуждений. Вы понимаете: социальные отношения должны быть как в семье, где сильный и богатый заботится о слабых и не зарабатывающих детях, или больных братьях, и так далее. Не требуя отдачи — а из любви и человечности. И интеллектуалы Запада зауважали себя за понимание этих взглядов и практическое их применение. Свято веря: это истина, умная и хорошая.

Дармоеды и паразиты всех мастей взвыли от счастья. Удовлетворение их потребностей за счет работяг получило не только силу закона — но силу моральной максимы! Бесплатные: квартира, образование, медицина, продуктовые талоны, гуманитарная одежда — и денежное пособие на карманные расходы! А на хрена работать? Принудительный труд — мерзкая отрыжка тоталитаризма. Ты пашешь? Ну и плати налоги, сволочь! А я заслуживаю помощи.

Психологию личности, а в общем и психологию социальную Теория справедливости Ролза учитывать не желала. Блаженная маниловщина оказалась выполнима в эпоху чрезвычайно эффективного производства и перепроизводства.

Работяги приходили в бешенство от необходимости содержать наглых паразитов. Им объясняли, что это закон, а они должны быть добрее и человечнее; стыдно-с, господа труженики! это ведь ваши братья сосут ваши соки.

И вот в 1969, на волне расовых и молодежных волнений, на волне культурно-морально-идеологической революции Запада, нью-йоркские гомосексуалисты подрались в своем баре с полицейскими. И очень быстро оформили себя как маргиналов, угнетенных, меньшинство по принципу сексуальной ориентации. То есть: объект сочувствия для людей передовых взглядов. Даешь борьбу за равенство! Гомосексуалистов били в истории много, но только та драка случилась в назревший исторический момент. Содом и Гоморра пообещали Господу, что так ему это с рук не сойдет!

Движение гомосексуалистов, поданное как борьба угнетенного меньшинства за свои права, совершенно вписалось в контркультуру, антибуржуазную контрмораль, борьбу за права личности на все удовольствия и помощь угнетенным как принцип справедливости. Для апологетов «нового мышления» отношение к гомосексуалистам стало лакмусовой бумажкой: ты за свободу и права человека — или нет?! При этом. В 70-е годы голубые боролись за право не служить в армии. В 2000-е — наоборот, за право служить. В 70-е боролись вообще против брака. Потом — добились узаконивания однополых браков. Главное — они добились, что сначала Американская ассоциация психиатров, а затем и Всемирное общество здравоохранения, после долгих прений и голосований, минимальным перевесом голосов исключили гомосексуализм из перечня психических патологий и признали «вариантом нормы».

Агрессивный феминизм борется против любой дискриминации женщин: за право служить в армии, делать карьеру, пропорционально представительствовать в руководящих органах и поднимать штангу. Пропагандируется образ самостоятельной женщины, рожающей одного ребенка к сорока годам.

Движение «чайлд-фри» утверждает модель полноценной жизни вообще без детей. Брак уже вообще необязателен, это буржуазная клетка для свободных людей! Мы живем кто с кем хочет и пока хочет — именно это нравственно. Начинается распад семьи, растет число внебрачных детей: скоро в Скандинавии их будет уже больше половины. Внебрачное сожительство матери-одиночки с отцом своих детей экономически выгоднее для обоих, особенно если один или оба они безработные. Такова государственная система пособий, налогов и льгот. Фактически: государство материально поощряет распад семьи. И вообще — жизнь стала богаче и легче, удовольствий больше, охота пожить и для себя. Два ребенка в семье становятся нормой, а часто и один.

Рождаемость резко падает! Европейские народа уже не воспроизводят себя — их численность сокращается.

НАЧАЛОСЬ ВЫМИРАНИЕ. Без войн, эпидемия и голода. А просто рожать неохота. В последний раз так было при упадке и конце Римской Империи.

ВЫМОРОЧНАЯ КУЛЬТУРА. Вот к чему мы пришли. Со всеми нашими равенствами, свободами, ценностями и принципами.

И параллельно! параллельно! со всеми этими видами равенства! и не просто — а «преимущественного» равенства! шло политическое покаяние. Ибо иные, меньшие, слабые, бедные, угнетенные — по справедливости имели право на братскую помощь и любовь сильных, а особенно раньше их угнетавших. И вчерашние колонизатора стали рвать на себе волосы и наперебой пытаться сделать хорошее для бывших колонизированных. И стали принимать их к себе, селить, давать гражданство и обеспечивать всем. И запрещалось вспомнить, что двести лет назад неграмотные дикари кушали друг друга и продавали белым в рабство, что и делали бы поныне, если б не проклятые колонизаторы…

Каких-то тридцать лет — и милые обитатели Африки и прочих Пакистанов с Алжирамипревратили районы и целые города в помойки и слезать с халявы не собираются, терроризируя забредшее по глупости «коренное население».

Но! Им необходимо помогать — это же наши братья, обделенные судьбой! «Мультикультурализм» и «ксенофобия» — изобретение безграмотных идиотов, накачавшихся благими намерениями. Ошибочек здесь две. Первая наиболее обстоятельно показана в книге Ричарда Линна «Эволюция. Раса. Интеллект». Книга изобилует ужасными статистическими таблицами. С ужасными данными. Если средний IQевропейца, белого то бишь — 100. Китай, Япония, Южная Корея — 105. Африканцы — 70, арабы и афроамериканцы — 85. Цифры усредненные, в книге все подробно разделено по странам, возрастными и социальным группам, с комментариями и оговорками. После такой книги автора следует судить по статье «фашизм, расизм, обман». Но горе в другом. Эти многочисленные статистические выкладки — никем никогда не опровергались. Их нельзя читать! Их нельзя упоминать! Каждый, кто помянет — тоже фашист! А вот данные не опровергнуты…

Заметьте: автор — белый. Китайцы-корейцы-японцы у него умнее белых. И — они нигде не вызывают социальных волнений. Пашут. Не бунтуют. Нормальные люди. На уровне больших чисел — по «теории справедливости» более умные будут отдавать что-то менее умным. Всегда.

Про трудовую мотивацию и этику некоторых этнических меньшинств, их психологию трудового отношения — мы вообще молчим.

Ошибочка вторая. В экстазе благостного самообмана толерантные социологи решили идентифицировать людей политкорректно — исключительно по гражданству. В государстве все равны? — раз в Америке все американцы, то в Англии все англичане, во Франции все французы. Но. Человек идентифицируется по целому ряду аспектов: пол, возраст, профессия, доход, место жительства, национальность, религия, цвет кожи, страна проживания. И. «Гражданин Великобритании» — это подданство. Гражданство как юридическое понятие. А «англичанин» — это принадлежность к народу: его языку, культуре, истории, растворенность в нем, идентификация себя как его порождения и части. Традиции, обычаи и привычки — это твое, единственно родное. Гражданств можно иметь хоть пять — за деньги и связи. А народ у тебя один.

«Доминантная самоидентификация» — ввел я такое понятие. Это когда «наши йоркширские парни», взорвавшие лондонское метро, были не ваши! Они — имели гражданство вашей страны. Но были — сначала мусульмане, потом пакистанцы, и уже только потом граждане Великобритании. Пакистанские мусульмане взорвали поганых неверных, среди которых жили. А не хрен было пускать их жить и считать «своими». Дураков и в алтаре бьют. Ислам провозглашает единство всех мусульман — противопоставляя «неверным». Отношение ислама к неверным гибко и при нужде позволяет все.

Ты можешь млеть от своего благородства, полагая исламского мигранта бедным своим братом. (И млеют!..) Но его братья — мусульмане, а к отношениям с тобой он снисходит для своей пользы.

В самогипнозе своих политических фантазий американцы и вообще Запад решили, что демократия — это самое лучшее политическое устройство общества. И их долг — помочь всем достичь счастья и изобилия, что возможно лишь через построение демократии.

Умный умный, а дурак, сказал майор Пронин. Как нет единого лучшего лекарства от всех болезней, единой лучшей еды для жирных и дистрофиков, лучшего дома для тропиков и тундры — так нет и не может быть одного лучшего политического устройства для всех народов во все времена и при всех условиях. Разные формы демократии, аристократии и авторитаризма могут быть оптимальными для разных условий.

Попытка внедрить западную модель демократии в России отлично способствовала ее повальному и небывалому разворовыванию.

Попытка внедрить демократию в тоталитарных государствах Ближнего и Среднего Востока — логично и неизбежно привела к кровавой анархии. Большее зло. Ибо. Только сильный и жестокий правитель мог держать племена и народы своей страны в мире и повиновении. Только вооруженную руку признают над собой разнородные образования, которым европейцы по линейке нарезали границы государств после разрушения Османской империи и деколонизации.

Как бифштекс может убить дистрофика, как атмосферное давление может убить водолаза — так демократия может убить народ, стоящий на родоплеменном уровне и обладающий родоплеменным сознанием. Ну и побежали. Тем более приглашали в Европу.

Демократия в Европе отчетливо загнила с момента, когда в 1979 году венгерская проститутка и «порноактриса» — со скандальным торжеством избиралась в итальянский парламент, бравируя своей профессией и осталась в итальянской политике на четверть века. Мигрант гадит на голову хозяину ровно в той степени, в какой хозяин ему позволяет.

Достоинство Европы отчетливо отсутствует с 2002 года, когда палестинские террористы захватили Храм Рождества Христова, взяв монахов в заложники. Много дней шли переговоры, тема кощунства не поднималась, ни один из террористов не пострадал — отпустили и даже приютили в Европе. Представим себе зеркальную ситуацию — христианские террористы захватили мечеть в Мекке. Сколько христианских погромов учинили бы в ответ мусульмане по всему миру?

Инстинкт самосохранения отказал Европе, когда отменили смертную казнь даже для самых страшных убийц — жизнь убийцам заранее гарантирована, что бы они ни творили.

Воля к победе оставила Европу со времени, когда горстка террористов смеет выставлять требования государству — шантажируя его жизнью заложников. Вместо угрозы уничтожения в ответ всех партнеров, друзей, родных и близких террористов, что всегда — всегда в истории! — гарантировало нужный результат, государство позорно виляет хвостом и выговаривает условия, отпуская из тюрем уже захваченных ранее убийц, которых следовало пристрелить сразу.

Вместо того, чтобы топить «сомалийских пиратов» на месте — один ручной пулемет на судно — Запад болтает и отвозит их в «евротюрьмы», если кого удастся поймать; а так платит выкуп.

Вместо того, чтобы расстреливать при первой возможности всех террористов — членов ИГИЛ, и вышвыривать из страны всех, кого спецслужбы подозревают в терроризме — интеллектуалы рассуждают, как вернуть наших граждан в общество.

Разум оставил Европу, когда после взрывов в лондонском метро королева Елизавета выступила с обещанием, что «террористам не удастся заставить нас отказаться от наших ценностей». Под «ценностями» следует понимать готовность и впредь принимать, брать на содержание и оберегать исламских мигрантов, презирающим англичан и цинично ими пользующимся. Зато мигранты уже требуют от христиан отказаться от их ценностей: не праздновать Рождество, не продавать спиртное и свинину, не ходить в купальниках по пляжу и не загорать в парках — и злобно требуют!

«Мультикультурализм» и «ксенофобия» — изобретение безграмотных идиотов, накачавшихся благими намерениями. Эти понятия в принципе отвергают социум как систему — и человека как органическую составляющую в единстве социума. Это — упорное намерение атомизировать и разобщить социум, где связи между людьми елейно сводятся к взаимной любви и взаимопомощи. Это отрицание социального организма и попытка заменить его гибридом. Сложить существо из головы льва, ног оленя, туловища слона и павлиньего хвоста. Химера.

Но социум — это людская система, где каждый знает, чего ожидать от другого; где правила общежития едины, едины традиции и привычки. Общежитие — это единое представление о праздниках и буднях, императивах и табу, кухне и досуге, одежде и юморе: это единая среда обитания, где человека не поджидают неприятные и непонятные неожиданности.

Человек есть одно целое с окружающей средой — материальной и информационной, биологической и социальной. Социум — это культурное единство. Никак иначе.

Инокультурные группы, позиционированные как равноправные — неизбежно стремятся изменить страну согласно своим взглядам — или плюнуть на нее и просто пользоваться благами. Спаянные религиозным братством и круговой порукой этнические общины часто терроризируют «цивилизованное» христианское большинство, которое их приютило.

Чужой — это стрессовый фактор, он напрягает: надо быть настороже, чтоб никто никого не обидел, не заступил красную черту: ваши с ним представления о вежливости и трусости, доброте и слабости, допустимом и недопустимом — часто разные. Твой народ, с которым ты един, освоил и защитил эту землю и живет здесь по своим правилам. И когда мигрант, не имея отношения к твоей истории, не разделяя взглядов и правил твоего народа, утверждает свое житье в твоей стране по чужим ей правилам — при этом объявляя себя таким же полноправным хозяином, как ты — это разрушает социальную сущность народа, противоречит социальному инстинкту каждого его члена.

Любая же агрессия мигранта к аборигену воспринимается как агрессия чуждого этноса к твоему родному — на твоей же земле! А поведения ряда народов, исповедующих ислам, крайне агрессивно и конфликтно.

Старый вопрос: нужна ли терпимость по отношению к тому, кто нетерпим к тебе? И пользуется тобой до времени? Большинство мусульман совершенно всерьез относятся к мысли о грядущем создании Всемирного Халифата.

Уже в ряде европейских городов — вплоть до миллионного Бирмингема — мусульманских школьников больше, чем коренных. Еще десять-пятнадцать лет — и исламское большинство создаст зоны шариата. И это будет расплата!

Они вам покажут гей-парады, оскорбляющие их чувства! Вы у них поскачете впереди собственных задниц! Радуйтесь, если дома ночью под одеялом живы будете. Они вам покажут феминизм, чайлд-фри и в шортах на улице! Юбка до земли, замуж — и молчать, пока мужчина не спросил! Они вам покажут рокеров в спущенных штанах! Вот тут обрежут — действительно больше ничего не вырастет! Они вам покажут свободный секс, быстрый и защищенный! Выбор будет — забить камнями или продать в бордель.

У Аллаха нет меньшинств и большинств — все живут по заветам Его, открытым нам Пророком (да святится имя Его!) — или вообще жить не должны! А пока — мы живем в ваших домах и едим ваш хлеб: работайте на нас, неверные. Они едут в Европу — после них остаются загаженные площади и разгромленные поезда: их кормили и везли бесплатно.

«Европейские ценности» приканчивают Европу. Они подобны передозу морфия.

Большинство — крепкие молодые мужчины. Их число можно умножать на десять. Они получат вид на жительство, выпишут к себе родителей и братьев, женятся и нарожают детей. Вот так возрождается старая песня: «Дрожите, дряхлые кости!» Кстати — дядя Ясира Арафата, муфтий Иерусалима, держал на стене Гитлера и был принят Гиммлером в канцелярии СС.

Мигрант гадит на голову хозяину ровно в той степени, в какой хозяин ему позволяет. Сегодня толерантный европеец боится сделать замечание мигранту, боится хоть как-то задеть гостя-иноверца — ну так сам виноват, что становится презираем и терроризируем. Не мигранты прикончат Европу. «ЕВРОПЕЙСКИЕ ЦЕННОСТИ» ПРИКАНЧИВАЮТ ЕВРОПУ. Они подобны передозу морфия, когда избыток кайфа ввергает организм в сладостный сон смерти.

Выход не только в жестком соблюдении квоты и запрете нелегальной миграции. Только жесткая ассимиляция приезжих может сохранить наш мир. Терпимость приемлема, лишь пока приезжие не замещают тебя. Прием десяти миллионов европейцев-христиан как беженцев — вообще не был бы проблемой для нынешней Европы, но лишь вопросом бытовым и временным.

Европейские политики со смесью благоглупости и лицемерия не желают признавать, что проблема — именно в чужой и агрессивной идентичности. Прометей поздоровел и подобрел настолько, что решил кормить своей печенью всех стервятников, и они с удовольствием ждут, на сколько им хватит всего тела.

Когда самозащита называется фашизмом — значит, у власти волки в овечьих шкурах. Их речи овечьи — а зубы смерти все ближе. Фашизм сменился удивительной формой анти-фашизма. Если фашизм стремился к уничтожению других народов — то современный анти-фашизм стремится к уничтожению своего народа, в том числе и с помощью чужих. Если фашизм решал свои задачи оружием и кровью — то современный анти-фашизм (нео-антифашизм) решает свои задачи лаской и шоколадом. Но результат достигается убойный! Эффективность метода восхитила бы отцов фашизма! Мягко и неукоснительно подавляя сопротивление вплоть до любого инакомыслия, нео-антифашизм проводит геноцид собственного народа — объясняя народу, что в этом его счастье и свобода. Народ исчезает физически — под гимн свободе и правам человека. Создатель Ордена иезуитов умер бы от зависти. То есть. Дело не в засилье мигрантов — но в самовнушенном бессилии Европы. Сил до фига — а духа, воли, страсти — нету. Завоевавшая господство контркультура — лишь опережающее отражение распада цивилизации (так было во все времена). Сегодняшний распад морали — это идейный распад цивилизации, за которым быстро и неотвратимо следует распад реальный, политико-экономический (и так тоже было во все времена). И когда Европа заставляет себя, заставляет свои народы, всячески подавляя их инстинкт самосохранения, где он еще есть, самозамещаться мигрантами — прощая им хамство, агрессивность, наглость, не смея задеть их взращенное самолюбие, предпочитая их интересы интересам собственных граждан — не по паспорту граждан, а по жизни, культуре, судьбе — это все лишь овеществление зова смерти; тяги к самоуничтожению. Разрушение культуры, разрушение морали, разрушение семьи, поощрение паразитов, уравнивание извращений с нормой, абсолютизация личного благополучия и удовольствия превыше всего — и как результат физическое вымирание — в этом всем мусульмане вообще и мусульманские мигранты в частности повинны не были нисколько.

Кто твердо вознамерился сдохнуть — тому ничем не поможешь.

Мы любим и ценим не нынешних импотентных европейских уродов — но их великих предков, создавших самую прекрасную, мощную и величественную цивилизацию в истории человечества.

Ближайшие годы предъявят окончательный результат: сдохнет Европа со своим изуродованным представлением о мире, который она называет «европейскими ценностями», и станет исламской — или еще найдет в себе силы послать этот бред подальше.

А пока — мусульманские беженцы едут ее приканчивать.

02 февраля 2016 http://alternatio.org/articles/articles/item/47612-ну-что-еще-не-верится-что-это-конец?