Няня для маньяка

Вступление

В предпраздничной суматохе единственный детский магазинчик, открытый после 18.00 напоминал улей. Все одновременно шумели, шелестели упаковками и купюрами, спрашивали, снимали с полок игрушки и «доставали» продавцов.

Юля долго стояла у полки с трансформерами. В ее корзине уже лежала яркая кукла для младшей сестры и набор для творчества средней. Оставался подарок брату, а он обожал трансформеров. Правда, цена на них не особо радовала, но Юля уже потянула руку за роботом, и даже осторожно взяла скользкую коробку, как ее вдруг укутал тонкий манящий аромат мужского парфума. Высокий мужчина с рассеянным блуждающим взглядом уже держал в руках такого же робота. Он тоже схватился за Юлину коробку, только девушка была осторожной, а его жест больше напоминал хватку хищником своей добычи.

Так они и застыли, смотря друг на друга, мужчина — удивленно, девушка — раздосадовано.

У Юли был не лучший день, а до отъезда последнего автобуса, которым можно передать подарки на день Святого Николая сестрам и братишке, оставалось всего минут тридцать. А тут еще этот мужчина, который взялся непонятно откуда и претендует на ее игрушку.

Юля смело подняла глаза. Колкие и противные слова, готовые сорваться с губ, застигли на полпути. Было что-то такое в этом мужчине, что девушка растерялась.

— Так и будем стоять? — мужчина криво улыбнулся.

— Простите, но я первая его взяла.

— А я второй. И? — в глазах оппонента загорелся недобрый огонек. Да и вообще глаза его как-то нездорово блестели.

«Вот наглый-то!» — зло подумала Юля и решила бороться до конца.

— У меня автобус отходит. А у вас вон такой же робот есть.

— Верно. Один есть, а надо два. — мужчина тоже сдаваться не собирался.

Предательские слезы в опасной близости мешали девушке думать.

Злясь на себя за растерянность и слабохарактерность, Юля отметила, что у него очень красивое волевое лицо. Это неуместное наблюдение девушку еще больше разозлило, и она отпустила коробку. Времени все меньше, и это подтолкнуло схватить первую попавшуюся машинку и метнуться к очереди на кассе.

Противный мужчина с «добычей» стал позади, почти нависая над ней своей громадной фигурой, обволакивая девушку дорогим сладким ароматом с нотками дыма и восточных пряностей.

— О, Александр Николаевич, как мы вам рады! — внезапно залебезила продавщица, едва ли не сделав реверанс.

Юля презрительно подняла бровь, быстро рассчиталась за игрушки и выбежала из магазина. Пока она пыталась упаковать коробки в неудобный фирменный пакет, дверь магазинчика пропустила высокую мужскую фигуру.

— Держите! — ее недавний оппонент и соперник протянул пакет.

— Что??

— Берите, а то передумаю. — и оставив девушку в еще большей растерянности, он растворился в тени огромного черного внедорожника.

В пакете оказались два трансформера и еще куча детских «радостей», типа раскрасок, пазлов, и прочей мелочи, которая лежит на кассе и будоражит маленьких покупателей…

"Ну и что это было?" — Юля растеряно посмотрела вслед странному незнакомцу.

Глава 1 Знакомство

Юля была опытной няней со стажем. Стаж она получила, воспитывая младших сестер и брата, пока родители были на работе. А когда мама заболела и получила инвалидность, девушка отправилась в большой город, чтобы работая там, помогать семье.

Несколько лет Юля работала няней для двух деток из обеспеченной семьи. Зарплаты полностью хватало и на жизнь, и на помощь родным, однако за месяц до нового года счастливая мамочка ребят сообщила ей, что они уезжают на ПМЖ в другую страну.

После теплого прощания, Юля вернулась в маленькую съемную квартирку и едва не расплакалась. На носу праздник, а она осталась без работы.

К счастью, подарки на день Николая, девушка успела передать. Вот удивился братик, получив целых два трансформера, вместо одного!

Странный мужчина и его неожиданный поступок все не шел из головы Юли. Незнакомец сначала разозлил девушку, а потом приятно удивил. Интересно, кто он и чем занимается?

Внедорожник и парфум явно выдавали его высокий статус, да и поведение продавщицы говорило о том, что он — не последний человек в этом городе…

Юля вспомнила, как долго еще стояла с пакетами и смотрела на растерянную девушку с грустными глазами, отображающуюся в витрине. Потом, правда, опомнилась и помчалась к Димке — водителю автобуса, проезжающему через ее деревню. Он обычно передавал подарки и одежду Юлиным младшим.

Утром девушка приехала в агентство по трудоустройству. Там работала ее хорошая знакомая Инга, «по блату» предлагающая неплохие вакансии.

Листая видавший виды пухлый блокнот Инги, Юля остановилась на объявлении:

«Срочно нужна няня для мальчиков-близнецов 4-х лет. Питание и проживание за счет хозяина. Выходной суббота. Оплата высокая».

Пока Инга что-то искала в ящике стола, Юля сфотографировала номер телефона.

— Ты уже выбрала? Покажи.

Инга бегло посмотрела на четыре строчки написанные ее же размашистым почерком.

— Неее, Юль. Эту не советую.

— Почему? Тут еще и деток двое, двойная оплата плюс питание…

— Да тут хозяин странный. У него наша девочка работала и… пропала. Нашли ее в реке за городом…

— Ого.

— Вот тебе и ого. Про него вообще ходят слухи, что он маньяк. После пропажи девушки-няни у него еще и жена пропала. Теперь и зарплату няни предлагает в четыре раза выше рыночной, но никто не идет.

— Ладно, я поняла. Будем искать дальше.

Домой Юля отправилась с тремя номерами телефонов потенциальных работодателей.

Первый телефон не отвечал.

По второму сварливый женский голос сказал, что им нужна няня со стажем минимум 15 лет.

По третьему попросили фото и портфолио, а после просмотра пригласили на собеседование.

Небольшую квартирку в спальном районе найти получилось быстро. Дверь открыл высокий немолодой мужчина. Выглядел он довольно неопрятно, к тому же был не совсем трезв. Собеседование закончилось, так и не успев начаться.

Как только мужчина вальяжно положил руку на колено Юли, девушка, оттолкнув его, выбежала из квартиры под грохот стекла. Вероятно, мужчина был пьянее, чем она подумала, и завалился после ее толчка на стеклянный старомодный буфет.

Дома, поплакав от бессилия и обиды, Юля позвонила родным.

Самая младшая, восьмилетняя сестренка в конце разговора вдруг спросила Юлю: «Юля, а нам Дед Мороз принесет подарки, правда же?»

От этого вопроса слезы рекой снова заструились по лицу. Все эти годы, «Дедом Морозом» для детей была Юля. Она привозила и прятала или передавала подарки детям. А в этом году даже за квартиру платить нечем…

Немного придя в себя, Юля набрала телефонный номер из фото объявления.

Ответил ей низкий мужской голос. Он показался странно знакомым. Были в нем какие-то такие нотки, что хотелось во всем соглашаться.

Мужчина назвался Александром, предложил сам заехать за Юлей.

Огромный черный Land Cruiser подозрительно напоминал внедорожник из стоянки детского магазина, но Юля послушно забралась на переднее пассажирское сидение.

— Какая неожиданная встреча! — на сидении водителя вальяжно раскинулся тот самый странный мужчина из магазина.

Первый порыв Юли — выпрыгнуть из машины — был остановлен красноречивым щелчком замка. Вместо ожидаемого в таких случаях страха, девушку захлестнул острый стыд. Его легко можно было прочитать по покрасневшему лицу.

В горле застряли какие-то глупые извинения. Но вместо них прорвалось тихое шипение «Ччерт!».

Мужчина улыбнулся.

— Предлагаю поужинать и обговорить условия работы. Если вы, конечно, не передумали.

От низкого хриплого голоса бывшего оппонента в схватке за трансформера в машине стало как-то уютнее. И жарче. Хотя, может заработала сильнее печка?

— Я у вас…эмм… отжала игрушку. Вы после этого меня готовы взять на работу?

— Не переживайте, если я не хочу отдавать, ничего «отжать» у меня не получится. Да и вам она, видимо, нужнее была.

— У меня было очень мало времени, чтобы передать подарки брату и сестрам. Обычно я не отбираю игрушки у мужчин…

— Это радует. Не хотел бы, чтобы вы этому научили моих детей. — хоть глаза мужчины все так же нездорово блестели, но теперь в них плескался смех, и Юля немного расслабилась.

— Меня Александр зовут. Если сработаемся, можно Алекс или Саша.

— А я — Юля. Можно просто Юля-отбирательница игрушек.

Через несколько минут они были за столиком небольшого кафе.

Александр по деловому быстро рассказывал о работе.

— Двое близнецов 4-х лет, Данька и Димка. Пакостят в меру, а в общем вполне послушные дети. По питанию притязаний к вам нет, готовить и вам, и им будет кухарка. По занятиям тоже особых требований не будет, главное, прогулка минимум час на воздухе, активность физическая. И еще нюанс: Данька не говорит. И спать нужно с ними. Мальчишки сами не спят. И ночью просыпаются, поэтому я хочу, чтобы и ночью с ними кто-то был. Я не всегда есть…

— Это не проблема. Я привычна к такому, у меня сестры и брат есть.

— Прекрасно. Робот брату понравился?

— Он до сих пор не верит, что вместо одного получил два. — Юля грустно улыбнулась. — Его не часто так балуют. Но теперь к делу. Я знаю азы раннего развития, могу…

— Если вы это умеете — занимайтесь, доплачу отдельно.

— Вы меня, правда, берете на работу?

— В магазине вы показали свою любовь к детям. Мне это импонирует, все нормально.

— Я благодарна вам, вы очень по-мужски поступили…

— Да ладно. Забудьте. Если это вас так смущает, можете отработать два часа без оплаты. — Глаза Александра опять смеялись. Хотя и засело в их глубине что-то темное, тайное. Что-то такое, о чем Юле одновременно и хотелось, и не хотелось бы знать.

— Завтра жду вас по адресу. И можете называть меня просто Сашей, я не намного старше вас. — Саша протянул Юле визитку. — А сейчас позвольте, подвезу вас домой.

Глава 2 Дом с химерами

Большая часть утра прошла в сборах и выборе макияжа. Впервые перед работой девушка так волновалась.

Таксист, прочитав адрес и внимательно посмотрев на визитку, как-то сразу помрачнел. Всю дорогу он странно косился на Юлю, которой и так было не по себе.

По адресу ее встретил огромный и довольно мрачный дом. Среди загородной зелени он смотрелся чужеродно и еще более вычурно, чем был на самом деле. Кованные ворота, двухметровый забор, хмурый охранник на входе, сильно напоминающий бывшего заключенного, явно не придавали уюта особняку, а Юли — уверенности. Органично дополнили картинку два черно-подпалых добермана, с интересом смотрящих на девушку сквозь частокол вольера. Впрочем, собаки, в отличие охранника и дома опасений у Юли не вызывали. Тем более, в вольере.

Как только тяжелые ворота скрипнули, разъезжаясь в разные стороны, непонятно откуда появился невысокий пожилой мужчина. Он что-то негромко сказал псам, и те, немного вздрагивая от интереса и адреналина, скрылись внутри утепленной части вольера.

— Вы Юля, верно? — Мужчина приветственно махнул рукой. — Проходите, пожалуйста. Собак не бойтесь, они умные.

Но как раз собаки Юлю и не пугали. Она обожала их. Впрочем, даже не смотря на это, движений резких она старалась не делать. Собаки внимательно следили за каждым ее шагом. Не менее внимательным был и охранник.

— Я — новая няня. — Юля осторожно протянула руку мужчине. Тот деликатно пожал ее.

— Я Петр. А это — мужчина указал на молчаливого охранника — Егор. Он только на вид такой мрачный, не обращайте внимания. Юля повернулась к нему, но тот лишь демонстративно сплюнул и отвернулся на дорогу.

Такси, которое привезло Юлю почему-то только сейчас уехало, будто таксист ждал, что девушка передумает и вернется.

"Не самое приятное начало рабочего дня, с такими-то мыслями. Будто в зазеркалье какое-то попала" — Грустно подумала Юля. Но быстро вернулась к деловому образу няни. — Привет! Классные собаки. А с детьми они как, общаются? — Спросила она Петра. Молодой охранник ей, навреное, бы и не ответил, обратись она к нему. Но и Юля не желала навязываться.

— А то! Они ж росли в доме вместе. Только Ирма их не любила и заставила в вольер выселить. Хоть дети и плакали.

— Ирма — это няня бывшая? — Спросила Юля и поняла, что сказала глупость. — Вряд ли няня обладала бы такими полномочиями в этом доме.

Но Петр видимо поняв, что лишнее разболтал, резко замолчал. К тому же слишком уж красноречиво посмотрел на него Егор. От его взгляда не по себе стало и Юле. Да и по общему впечатлению видно было, что он от Юли явно не в восторге.

В доме Юле стало сразу неуютно. Он был дорого и красиво обставлен, только от красоты веяло какой-то неживой аурой. Будто это не жилье, а какая-то выставочная комната. Зато пахло приятно: чем-то вкусным из кухни и, немного, восточным парфумом Александра.

Юлю встретила горничная и кухарка по совместительству — Мария Юрьевна.

Дородная пышная женщина представилась и повела Юлю к мальчикам.

Мальчишки, Даня и Дима, сидели на своих кроватях, с опаской и интересом смотря на Юлю.

Юля подошла и по очереди протянула руку мальчикам.

— Привет! Я Юля, меня пригласил ваш папа, чтобы мы вместе играли и учились новому.

— А спать будешь с нами? — Довольно серьезно, как для четырехлетки спросил Дима.

— Конечно! Я знаю много сказок.

Пока Юля общалась с мальчиками, не заметила, как Маша Юрьевна вышла. С Димой она быстро нашла общий язык, а вот Даня не проронил ни слова.

Под конец вечера, перед сном, Дима вдруг сказал, чтобы Юля не обижалась на братика, братик боится говорить.

Это неприятно удивило и напугало Юлю.

Первая ночь в чужом доме была для девушки жутковатой. Саша, как она поняла, домой не приехал, горничная Мария и Петр ушли домой, осталась лишь Юля и тот мрачный охранник.

Когда дети уснули, Юля решила пройтись по дому, осмотреться.

Какое же было удивление девушки, когда она поняла, что крыло дома, где была спальня мальчиков, небольшой санузел, гардеробная и небольшая столовая, оказалось закрытым на замок.

Это девушке совсем уж не понравилось. Почему-то в голову полезли жуткие мысли, и явно не о том, что ее закрыли, чтобы девушка ничего не своровала. Впрочем, лучше бы это было действительно так…

От грустных мыслей девушку отвлекли какие-то звуки в детской. Она стремглав бросилась туда и увидела, как во сне Даня мечется по кровати и что-то кричит.

«Не бей Му! Не бей Му! Му больно!» — Кричал мальчик, который днем не сказал ни слова. Юля подбежала, и хоть знала, что так не нужно делать, инстинктивно схватила Даню на руки. Он сразу же затих.

«Тихо, тихо, малыш, я с тобой. Спи» — Она осторожно гладила мальчика. Он открыл глаза.

Взгляд был абсолютно осмысленным. «Ты — Му?" — Спросил он. Юля растерялась и закивала головой. Глаза малыша закрылись и он уснул.

Утром Юля проснулась от того, что кто-то открывал ключом дверь. Она быстро накинула халат и выскользнула из детской, где спала на небольшом диванчике.

— Мария Юрьевна, — спросила она горничную, — Даня во сне говорил. Звал какую-то Му. Это игрушка какая? Не знаете, где ее найти?

— Это не игрушка — как-то резко сказала Мария. Не говори об этом с мальчиками. Приснилось ему что-то и все.

За пару часов до обеда с мальчиками занималась английским репетитор Надежда Альбертовна.

Чопорная дама в причудливой шляпке и одежде в стиле викторианской Англии выглядела так аристократично и «голубокровно», что в ее обществе Юле стало не по себе.

«Бедные дети, они же уснут от скуки» — улыбнулась про себя девушка и решила прогуляться по участку.

В доме ей находиться не хотелось, слишком уж тяжелая тут была атмосфера. Казалось, будто прошлое активно участвует в жизни домочадцев и не дает будущему полноценно расправить плечи и развиваться.

Вторая ассоциация, которая возникла у Юли — это борьба не на жизнь, а на смерть двух (а может и больше) дизайнеров интерьера. Один просто завалил и так не слишком просторные комнаты массивной мебелью. Второй дополнил всю эту «красоту» электроникой и «хайтеком». В результате к громоздкой мебели и удручающе действующим на нервы своими узорами коврам добавилось множество цифровых часов, светильников, и еще куча всего, чье предназначение оставалось для Юли загадкой. Создавалось впечатление, будто десятки цифровых глаз смотрят из самых неожиданных мест в доме, и от их взглядов не спрятаться.

Когда тяжелая дверь грузно стукнула за спиной, девушка наконец-то смогла полноценно вдохнуть.

Участок был намного больше, чем показалось вначале. За громадой дома простирался сад с яркими змейками дорожек и двумя беседками. Юля направилась к одной из них. В голове роились мысли, хотелось привести их в порядок.

Юля думала о мальчиках, о странном сне Дани, об Александре, который уже второй день не появлялся дома. Интересно, чем он занимается? Хотя, так ли это важно? Куда интереснее то, что происходило в этом доме раньше. Он явно хранит много тайн…

Про себя Юля отметила, что дискомфорт и тревога, которые поселились в душе, как только она переступила этот порог, каким-то странным образом направлены не на Александра. Он был ей пока не понятен, но в нем не было угрозы. А вот в доме была.

Негромкое рычание вырвало Юлю из улья зудящих мыслей.

Один из доберманов осторожно шел ей навстречу.

«Вот черт же! — негромко выругалась девушка — Совсем забыла о «питомцах». При всей ее любви к собакам, Юля понимала, что встреча с доберманом в его владениях не сулила ничего хорошего.

Юля остановилась и осторожно протянула руку.

— Привет, собакен. Я не опасна. — Как можно спокойнее девушка посмотрела в глаза и опустила голову в знак подчинения и мира. Пес не собирался нападать, ему явно было интересно. Он медленно подошел ближе и осторожно ткнулся мокрым носом в руку девушки.

Юля осторожно, одними пальцами, коснулась острых стоячих ушей собаки. Тот на миг замер.

— Вот видишь, будем дружить… Если ты меня не съешь… А где, кстати, твой приятель?

Девушка осторожно оглянулась, и увидела, что второй пес сидит сзади и меланхолично рассматривает ее.

— Как же вас зовут-то, песики? И что мне с вами делать? Я в дом хочу…

Очень медленно Юля опустилась на корточки. Первый пес подошел совсем близко. Второй навострил уши.

Юля поймала себя на том, что ей совсем не страшно.

Вот потому она и пошла сюда работать.

«Отсутствие инстинкта самосохранения и страха» — Так было написано в ее характеристике, которую запросили в службе защиты детей лет 15 назад. Потом ее поднимали еще раз, два года назад, но ту историю Юле вспоминать не хотелось вообще.

Когда 9-летняя Юля забрала любимую куклу и ушла из дома. Нашли ее в лесу, через сутки, замерзшую и голодную. И… не желающую возвращаться домой, где ее за любую шалость жестоко наказывал отец.

Тогда их семьей заинтересовались соцслужбы. Но про проблемы с отцом они так и не узнали, мать до последнего защищала его. А потом мать наконец-то развелась, чтобы вскоре выйти замуж за отчима и родить с ним еще двоих детей, несмотря на то, что он любил выпивку больше семьи.

Отчим никогда не обижал Юлю, но только они двое знали, что стоит за этим. Однажды, напившись, он заставил Юлю гулять с младшими на улице. Все бы ничего, если бы не мороз в 19 градусов и почти ночь, а мать только ушла на ночную смену. Погуляв почти час, который показался вечностью, девочка вернулась домой. Казалось, отчим стал еще пьянее, чем был. Он пытался вытолкать Юлю и начинающих реветь сестренок-погодок. И тогда хрупкая девчушка с такой силой ударила по дверям, за которые ее выталкивали, что отчим отлетел к стенке и сполз по ней. Его полные удивления глаза Юля помнит до сих пор. Тогда она затащила сестер в свою комнату и заперла ее на замок изнутри. Но ни в тот, ни в какой другой день отчим больше не проявлял агрессии к ней.

Внезапно нахлынувшие воспоминания погрузил Юлю в какой-то анабиоз. Когда она пришла в себя, то первый пес сидел у ее ног, положив голову на колени. Второй лежал рядом.

— Как тебе это удалось? — Голос Егора — мрачного неразговорчивого охранника — заставил вздрогнуть всю троицу. — Я уже два года тут и они бы меня сожрали, если бы не воспитание и команды.

— Не знаю… Собакам просто нужно доверять.

— Доверять? Собакам? А им можно доверять?

— Только им и можно. — Юля осторожно поднялась, не переставая гладить шелковистую голову пса. — Ты… вы… их боитесь. И не любите. А они чувствуют. Вот и все…

Глава 3. Привет, «скелеты в шкафу»

Когда Юля вернулась в дом, Надежда Альбертовна все еще занималась с мальчиками. Мария Юрьевна сделала девушке кофе, и с теплой чашкой Юля вышла на огромный балкон. Кованые ворота распахнулись, пропуская черный внедорожник.

Александр резким движением захлопнул дверь и бросил ключи Егору. Доберманы, видимо, услышав звук машины хозяина, бросились к нему. От сеющих ужас своими мышцами и клыками стражей не осталось ничего. Теперь это были два огромных щенка, прыгающих на своего хозяина и пытающихся лизнуть его в лицо.

Юля поневоле залюбовалась резкими, рваными движениями Александра, а тот пытался увернуться от громадных оскаленных морд. Была в нем какая-то неуловимая, хищная грация, и в ней он не уступал своим псам. Такие же мощные мышцы, которые не скрывала тонкая кожа куртки, такие же идеальные пропорции… Только с доберманами проще, они не умеют скрывать ни свои намерения, ни своим мысли, ни свои желания. Если бы и с людьми так…

После обеда Александр немного поиграл с мальчиками. С ними он вел себя строго, но то и дело срывался на баловство. Димка что-то весело рассказывал ему, а Даня грустно смотрел, пытаясь ловить каждое слово. Юле не по себе стало от этого взрослого взгляд мальчика.

Когда Александр вышел на балкон покурить, Юля проскользнула за ним.

— Простите, можно с вами поговорить?

— С тобой, а не с вами. Мы же уже сработались, кажется? — В темно-синих глазах Александра проскользнул теплый огонек. — Только, если можно, то побыстрее. Я уезжаю.

— Слушайте, вы же знаете, что Даня не говорит? Это странно немного, Дима-то тараторит без умолку… Может, мальчика стоит показать психологу?

— Не стоит! — Резко оборвал ее Саша. — Я из своих детей не дам больных делать!

Юля не ожидала такой реакции. Но промолчать не смогла.

— Саша, извините что не в свое дело лезу. Но я хочу плодотворно с мальчиками работать и помочь им, настолько смогу. Даня в эту ночь говорил.

— Что?! Что он сказал? — Теплый огонек сменился недобрым блеском

— Он Му какую-то звал. Кто это? Игрушка или питомец?

— Это бывшая няня. — Еще больше помрачнел Саша и, едва не задев Юлю плечом, проскользнул мимо. — Так они ее называли.

Юлю укутал аромат приятных мужских духов с фруктовыми нотками и какой-то неуловимый запах. "Наверное, так пахнет страх" — подумала девушка. Ей все больше не нравился ни этот дом, ни таинственность его жителей. Даже полное отсутствие инстинкта самосохранения не спасает, когда перед тобой — неизвестность.

Жаль только было мальчиков, Юля понимала, что кроме нее Дане вряд ли кто-то поможет заговорить.

Следующий рабочий день Юли прошел уже в более спокойной обстановке. Дом, хоть и казался пустым, но уже не выглядел таким устрашающим.

Мальчики легко пошли на контакт, Дима проводил экскурсию по дому, показывал свои коллекции Лего и других игрушек. Даня все так же молчал, однако играл в подвижные игры и даже пару раз улыбнулся.

Укладывая мальчишек на дневной сон, Юля заметила, что Даня быстро уснул, а вот Дима выглядел неспокойным и даже немного испуганным.

Видя, что мальчик не может уснуть, Юля прекратила рассказывать сказку и прямо спросила мальчика, почему он не спит.

И Дима ответил, что скучает по Му.

— Я скучаю по Му. Даня говорил, что Му приходила ночью. — От этих слов у Юли по спине пробежал легион мурашек. Но слова о том, что «Даня говорил» быстро вернули ее в рабочее русло.

— Дима, Даня с тобой говорит?

— Только если хочет… — Грустно сказал Дима.

— Ничего, мы ему поможем, и он будет говорить, как и ты. Только мне тоже нужна помощь. Ты поможешь мне?

— Да.

— Тогда расскажи мне про Му?

— Му с нами играла. Му очень добрая.

— Она жила с вами здесь? Как я?

— Да, Му была как ты.

— Что случилось с Му? — Юля понимала, что не стоит задавать вопрос ребенку, но она не видела другого способа помочь детям, да и себе.

— Му пропала. Даня знает, кто забрал Му. Он сказал, что ее украло злое чудище. Оно запретило Дане говорить. Теперь Даня молчит…

Когда Дима уснул, Юля тихо вышла из спальни, предварительно включив «радио-няню». Ей хотелось знать больше, но не ради праздного любопытства. Ее терзало острое желание помочь детям да и себя хоть немного обезопасить.

Юля спустилась на первый этаж. На кухне размеренно цокал таймер духовки, слышался стук кухонных приборов, и она отправилась туда.

Мария Юрьевна готовила ужин.

— Мальчики спят, можно я вам немного помогу? Не переживайте, у меня гарнитура, если они хоть шевельнуться — я услышу.

Мария Юрьевна была в добром расположении духа и указала рукой на стул.

— Садись, чаю попьешь со мной. А с ужином я уже как-то справлюсь. Уже 9 лет справляюсь, еще родителям Саши готовила.

— Ого, вы уже как член семьи. — Юля пыталась найти подход к Марии. Однако девушка понимала, что вопросы «в лоб» останутся без ответа и женщина опять закроется.

— А ты понравилась мальчишкам. Они не так просты, как кажутся. Вон, прошлую няню выжили. — Женщина улыбнулась. — А она вся такая важная, хотела их языкам учить и прости господи, этике. Ага, этике четырехлеток.

— Да уж не очень хороший подход. Это детям и правда не надо. Тем более, они еще и говорят плохо…

— Ты что, какое там плохо? Мальчишки очень развиты, они еще и тебя поучить говорить могут. Это Данька у нас молчуном стал, после того, как… — Мария остановилась на полуслове. Юля испугалась, что женщина замолчит, но она просто всматривалась в таймер на духовке. — Он раньше такие стихи длиннющие читал, по две страницы. Эммочка с ними всего Пушкина выучила.

— Эмма — это мама? — Осторожно спросила Юля незаметно скрестив пальцы под столом, чтобы унять дрожь.

— Нет, Эмма это их нянечка. Знаешь, как дети ее называли? «Ема» почему-то. А она так притворно злилась. Ну не могли они это имя заморское выговорить правильно, как ни старались, одни матюки получались. В итоге стали звать ее Му. Мы посмеялись, да и сами привыкли, а она еще говорила: «Да лучше уж Му-му, чем страус Эму». — На лице женщины проскользнула тень такой глубокой грусти, будто эта «Му» была и ей очень близкой.

Юля решила, что позвонит Инге из агентства по персоналу и распросит, что ей известно о погибшей няне из этого дома.

— После нее Саша ту француженку чопорную привел, с этикетом. — Продолжила Мария, выкладывая фрукты на блюдо. — Но дети с ней еще хуже спать стали. С тобой вон прошлую ночь спали, я видела по камере. — И тут Мария осеклась, поняв, что сказала лишнее. Но про камеру Юля и так догадывалась, более того, девушка не считала ее чем-то из ряда выходящим. Тем более, это нормально для новой няни в доме. Хотя, конечно, и слишком приятной услышанная информация не была.

— Прошлая ночь прошла более-менее спокойно. — Юля опробовала выдать свою самую непринужденную улыбку. И судя по тому, как расслабилась Мария Юрьевна, у девушки получилось.

— Это хорошо. Ты, главное, не злись на мальчишек, если шалят или плачут по ночам. Они многое пережили. Они ж без матери-то.

— Без матери? Вы имеете ввиду сейчас?

— Вообще. Но это не твое дело, ты уж извини.

Мальчики мирно спали в своих кроватках. Юля с чашкой сладкого чая устроилась на диванчике рядом. Девушка ужасно не любила в себе тягу к сладкому в сложные моменты. Как только она чувствовала дискомфорт или тревогу, ей просто необходимо было съесть конфетку или выпить сладкого чая. В детстве, когда сладкого дома не особо водилось, переживая о чем-то, Юля могла ложкой есть обычный сахар-песок или грызть рафинад. Лишний вес не заставил долго ждать, и к проблемам в семье прибавились проблемы с весом в школе. К счастью, благодаря постоянной привычке двигаться и бегать по утрам, Юля смогла взять себя в руки и вес остался в прошлом. А вот привычка — то и дело напоминала о себе.

Вот и сейчас мысли шумели, как рой растревоженных диких пчел, а чтобы хоть немного привести их в порядок, мозг требовал глюкозу.

Что-то не так было в этом доме, в его хозяине, в недосказанностях Марии. И только мальчики были честны, однако, знали что-то такое, что не могли пока рассказать. Юля чувствовала это, и догадки пугали ее. Чтобы занять себя чем-то, она принялась складывать игрушки мальчиков в их разноцветном комоде в форме слегка странного деревянного робота.

Чего тут только не было! Рай для мальчишек: роботы, конструкторы, машинки, игрушечная бытовая техника. Юля взяла в руки большую стиральную машинку.

«Вот умеют же делать игрушки. Блин, да она как настоящая!» — Восхищаясь игрушкой, Юля открыла круглую дверцу-иллюминатор. Внутренности машинки что-то плотно закупорило. Юля осторожно потянула и вытащила плюшевую игрушку. Это была какая-то птица. То ли страус, то ли полулысый петух. А на бежевом плюше, не очень удачно имитирующем перья, растеклись уродливые бурые пятна, очень напоминающие кровь…

Повинуясь непонятному пока ей инстинкту, Юля осторожно завернула игрушку в пакетик от «Лего» и положила ее в свою сумку.

Дети часто ранят друг друга, играя. Да и может это вообще не кровь, а джем или краска. Но противно зудящее шестое чувство заставляло девушку не оставлять игрушку здесь. Ему Юля и повиновалась.

Играя и занимаясь с мальчиками, Юля мысленно была не здесь. Завтра суббота — ее единственный выходной. Сколько всего нужно сделать. Но Юле хотелось только одного — отдохнуть. Еще никогда любимая работа так не утомляла ее…

Когда стрелки на часах показали 9, Юля уложила мальчиков спать. Она слышала звук машины Саши и решила попрощаться перед уходом.

Но на вопрос, где он, Мария только развела руками.

— Он в кабинете, Юль. Только, он не в форме сегодня.

— То есть? — Не поняла Юля.

— Он пьян. Сегодня же пятница.

— Отдых после трудной недели?

— Нет, подготовка к трудной субботе. — Мария грустно улыбнулась. — В субботу к мальчикам приезжает Анна Петровна. Саша обычно, к ее приезду начинает «готовиться» с пятницы.

— Анна Петровна, это…

— Мама Саши. Хозяйка этого дома. Она приезжает побыть с внуками. С Сашей у них отношения не очень…

Юля взяла сумку и направилась к тяжелой входной двери. Но дверь кабинета Саши раскрылась.

— Юля, подожди! — Как ни странно, ни по голосу, ни по движениям Саша совсем не казался пьяным. Разве что глаза блестели больше обычного. — Зайди ко мне на минутку, хочу спросить про мальчиков.

Под вопросительным взглядом Марии, Юля опустила сумочку на кожаный пуф прихожей и направилась в кабинет.

Она была здесь впервые и с удивлением и восхищением рассматривала огромную комнату со стеллажами. Почему-то она выбивалась из общей картины. Да и атмосфера здесь была более легкой. Посреди комнаты стоял огромный кожаный диван с яркой алой обивкой. Однако тут он смотрелся на удивление органично. От взгляда на него, Юля почему-то почувствовала мурашки. Но не страха, а скорее возбуждения. Фантазия вдруг сорвала все запреты и представила на этом диване ее… и хозяина дома…

— Смотри, это мой клад. — Саша показал на ряд стеллажей вдоль стены. Там была огромная библиотека.

«Лондон, Киплинг, Эдгар Райс Берроуз» — Юля скользила взглядом по золотистым корешкам изданий, радуясь, что диван больше не смущает ее.

— Оригинальная коллекция авторов. Я обожала их… В детстве. — Юля улыбнулась.

— Я и сейчас люблю. У них все так правильно. Добро, зло, романтика. Аж тошно иногда. — Саша подошел ближе. Его рука непринужденно легла Юле на плечи. Как оказалось, для того, чтобы развернуть ее к другой стенке. Там тоже был ряд стеллажей. Только на них, за матовым стеклом стоял ряд бутылок. Вина, коньяки и напитки, названия которых Юля даже не смогла прочесть.

— А это — мой второй клад.

— Оригинально. — Юля все еще чувствовала руку Саши. Теперь он слегка опирался на нее.

— Это мой пропуск в работу и дела. Я прихожу сюда, беру «Тарзана», читаю, и будто попадаю в другой мир. Но когда надо вернуться, у меня есть вторая сторона библиотеки — винотека. С ней не так тяжко возвращаться.

— Может, тогда, лучше не читать «Тарзана»?

— Не могу. Мне это надо. Иначе с ума сойду.

Юля попыталась осторожно убрать руку Саши, но он только сильнее обхватил ее. Только сейчас девушка заметила, настолько он силен. Но это вызывало не страх или опасение, а, наоборот, желание прочувствовать, где предел этой силы, настолько она мощная, и на что способна… Вместе с тем, удивляя своей силой физической, Саша вдруг поразил девушку своим внутренним миром. Это был мир мальчика-подростка, а не мужчины. Подростка, который отчаянно нуждался в поддержке. Подростка, у которого, возможно, вообще не было нормального детства…

— Выпьешь со мной? Немного вина. Какое ты любишь?

— Спасибо, я не думаю, что стоит…

— Стоит пить со мной? Еще как стоит. Могу сейчас позвонить друзьям, спросишь у них, какой я крутой собутыльник.

— Друзья — не наемные работники.

— Я могу тебя уволить. На сегодня. В воскресенье снова на работу.

— Не смешно.

— Я не смеюсь. Мне хочется узнать тебя лучше. Я ведь детей тебе доверяю…

— Напоить для проверки няню? Шикарный лайфхак.

— Ты отсюда не выйдешь. — Саша повернул ключ в замке и спрятал его в карман. — Пока не выпьешь бокал вина. Я потом тебя сам отвезу.

— Саша. Я не пью с работодателями. И не езжу с пьяными водителями.

— Без проблем. Водитель будет трезвый. У меня есть персонал, забыла? И вообще ты мне дважды должна.

— Дважды?

— Первый раз — за трансформера. Я весь город объездил. В интернет-магазине натупили, и одного прислали. Пришлось второго по всему городу искать. Нашел, а тут прекрасная незнакомка его утащила.

— Ты мне сам отдал!

— Я не смог устоять перед твоим взглядом волчицы, защищающей свою добычу.

Юля рассмеялась. Со смехом вдруг пришло облегчение. Что такого, если она выпьет бокал вина и поговорит с Сашей. Возможно, «под хмелем» он будет откровеннее обычного?

— Красное и очень сладкое. Простое, без трав, специй и ценника с тремя нулями.

— Понял. Сейчас съездим за «777» в пакете. Шучу, не обижайся. Я поищу что-то.

Саша выбрал почти то, что нравилось Юле. Очень сладкое, но не до приторности, алое, как кровь и пахнущее луговым медом. Сделав маленький глоток, девушка закрыла глаза от удовольствия.

— Ты как кошка жмуришься, нравится?

— Очень. — Юле не хотелось даже выдыхать, чтобы не растерять остатки вкуса.

— Я специалист. Знаю, что предложить.

— Почему я должна тебе дважды? За что второй раз?

— А, забудь. Пей. У меня еще есть.

Второй глоток уже не вызвал такого восторга, но вино все равно было вкусное. И крепкое. Юле хотелось растянуть бокал подольше, но она понимала, что находиться тут долго нельзя. Слишком это неправильно.

— Все, Саш, мне пора.

— Хорошо. — Саша внезапно стал наигранно-серьезным. — Ты мне нужна в воскресенье в полной боевой готовности. Поэтому больше не пьем.

Саша подал руку и помог Юле подняться. Рука была слишком горячей, и девушке не хотелось ее отпускать.

— Я хочу тебе что-то показать. Пошли! — Саша почти потащил девушку за собой в гараж.

За черным «Land Cruiser» в гараже стоял мотоцикл. Он, будто огромный черный зверь, лениво смотрел на Юлю полированной стеклянной фарой.

«Блин… Какой классный!» — Вино и вид этого хромированного монстра разбудили в Юле оторву-подростка, которым она так мало успела побыть.

— Хочешь, покатаемся?

— Ты же выпил.

— Ты тоже. Давай тут, по поселку. А на трассу я вызову такси и отдам тебя таксисту.

— Не надо меня никому отдавать. Я не настолько пьяна. Поехали!

В тяжелом шлеме Юле стало жарко. Голова от вина закружилась сильнее. Она осторожно обняла торс Саши. Он провернул ключ в замке и гараж наполнился ровным рокотом хромированного нутра байка. «Будешь так держаться, я тебя потеряю» — Саша прижал руки Юли сильнее.

Пятиминутная поездка по дороге элитного поселка пронеслась как сон. Пролетающие картинки и струящееся полотно дороги завораживало.

Когда Саша остановился у обочины, Юля не захотел отпускать его. Здесь, где не было дома и его тайн, девушка почувствовала, как ей хорошо и тепло рядом с этим мужчиной со странным блеском в глазах…

Саша поставил мотоцикл на подножку и легко соскочил с него. Он стоял очень близко, Юля чувствовала аромат его духов и легкий запах алкоголя.

Это было слишком интимно, и не могло продолжаться дольше. Девушка попыталась осторожно отстранить Сашу, но тот внезапно обхватил ее и прижал к себе…

Глава 4 Тучи сгущаются

В воскресенье утром такси остановилось возле кованых ворот.

Во дворе Саша играл с собаками. Они крутились возле него, как щенки, пытаясь лизнуть в лицо. А он улыбался, как-то по-детски открыто и искренне, трепал холки и уворачивался от продолговатых морд. Юля на какой-то миг даже залюбовалась его улыбкой. Она делала его лицо и глаза с безумным блеском привлекательным и открытым. Впрочем, при виде Юли взгляд стал существенно холоднее.

Егор открыл калитку. От былой общительности в их последнюю встречу не осталось и следа. Как только девушка сделала пару шагов в их сторону, собаки встали в стойку рядом с хозяином. Две пары внимательных глаз безотрывно смотрели на девушку.

— Простите, что помешала. — Юля старалась не делать резких движений.

— А ты, я вижу, собак не боишься вообще? — Саша грустно улыбнулся. — Да впрочем, ты, наверное, вообще ничего не боишься, если согласилась тут работать.

— Собак не боюсь. — За улыбкой девушка попыталась скрыть волнение. — Доберманы умнейшие существа. Я, кстати, о них хотела поговорить.

— Ого, интересно. Готов услышать.

— Я слышала, что мальчики их очень любят… Я не знаю, что ту произошло, но ребята напуганы. Даня и не говорит поэтому. Если ваши собаки хорошо воспитаны и знают детей, вы… ты уверен в них, может им стоит больше общаться? Это поможет мальчикам.

Улыбка сошла с лица мужчины.

— Пошли в дом, там поговорим.

Юля стало не по себе от холодности Саши. В пятницу все было совсем по-другому. Кабинет, вино, мотоцикл, слишком откровенное общение…

Тогда, в ожидании такси, они с Сашей были теми подростками, которыми должны были быть, но что-то из детей сделало их сразу взрослыми. Сев в такси, Юля долго смотрела на удаляющийся свет габаритов хромированного зверя. И только, когда он исчез из виду, поняла, что забыла свою сумочку на пуфе в прихожей Саши. Хорошо, хоть за такси он заплатил, а ключи от квартиры были в кармане куртки…

Ну а сейчас сама себе она призналась, что с большей радостью предпочла бы общаться с собаками, даже не смотря на то, что было что-то такое в хозяине этого жуткого дома, что манило ее.

Наверное, не только дети стали причиной того, что она не сбежала отсюда еще в первый день…

Сегодня кабинет Саши выглядел не так уютно, как всего день назад. Может, дело в мрачном хозяине, что стоял у окна?

— Пока мальчишки спят, давай расставим точки над "і". Я вижу прогресс у них, и хочу чтобы ты осталась работать. Итак, давай с главного. Няню Эмму ни я, ни кто-либо в этом доме не убивал. По версии полиции она покончила жизнь самоубийством. Ты же считаешь, меня маньяком, как и все?

Юля замотала головой.

— Нет, я ни в коем случае не…

— Ладно, давай дальше. Если бы я был убийцей, не был бы я сейчас за решеткой? Притом, что Эмма работала у нас больше года, и пропала она просто с этого дома. Просто ушла и все, оставив мальчика одного.

— Почему мальчика, а не мальчиков?

— Димка заболел, мы с ним у доктора были. А Данька дома, с Му… — Саша замолчал, видно было, что ему не по себе было от разговора и от того, как он по-детски назвал няню. — Она никогда детей не оставляла. На выходной уходила нехотя. Вечером дети ее со слезами отпускали. Они их любила, понимаешь, и никогда бы не ушла, оставив просто так. Но в ту ночь мы приехали, а Данька один, полураздетый, на полу ползает глаза красные, голос сорван, и знаешь, что самое страшное? То, что он молчит. И ничего после не сказал нам. А может и не скажет…

— Почему ты не хочешь обратиться к специалисту? — Юля не выдержала. — Он ребенок и ему можно и нужно помочь. И еще — ты знал, что он с Димой говорит? Редко, но говорит. Сказал, что чудовище забрало Му и запретило ему говорить…

— Что? Это Дима тебе сказал?

— Да. А раз мальчик говорит с братом, значит, сможет полноценно разговаривать. У него стресс, он что-то видел в ту ночь… А теперь извини, мне нужно к мальчикам. Подумай, пожалуйста, о моих предложениях.

— Ладно. Я подумаю. И еще: ты забыла. — Из шкафчика в углу Саша достал сумочку Юли. Она инстинктивно взглянула в недра типичного женского склада. Все как обычно, только найденной игрушки там не было…

Внезапно стало жарко. Схватив сумочку, Юля взлетела по лестнице.

Пока мальчики вырисовывали кружочки и палочки в тетрадях, Юля обдумывала слова Саши о няне. Хоть он и казался слегка неуравновешенным, но на убийцу и вправду был мало похож. Скорее, на растерянного ребенка. Юлю это немного успокоило. Она хотел продолжить разговор, да и были вопросы к Саше, однако за занятиями и играми неожиданно наступила ночь.

Когда мальчики уснули, Юля вышла подышать воздухом перед сном. На балконе лежала открытая пачка сигарет Александра. Юля не курила постоянно, но иногда в компании могла позволить себе эту вольность. С балкона было видно весь двор. Псы бегали друг за другом по лужайке, успокаивающе мерцала сигнализация внедорожника, который Саша почему-то не поставил в гараж.

Рука сама потянулась за сигаретой. Юля не успела насладиться дымом, как огромные ворота открылись. Доберманы заскулили и внезапно попятились назад.

Девушке стало жутко, этих собак не так просто напугать.

Сквозь щель в воротах проскользнула фигура женщины. Она была ужасно худой, это видно было даже ночью.

Собаки поскуливали и отступали. Наперерез женщине бросился охранник.

— Уходи. Тебе нельзя сюда! — Кричал Егор, буквально выталкивая жуткую женщину. Она что-то говорила ему, слов Юля не слышала.

Внезапно женщина подняла голову и посмотрела на балкон. От жуткого, какого-то нечеловеческого лица, Юле стало страшно. Эта женщина казалась ей каким-то воплощением зла.

В детской послышался плач. Но Юля не могла оторвать взгляд от пугающей картины на улице. Из дома выбежал Саша. Он был в распахнутом халате.

Все его движения отдавали какой-то первобытной яростью. Юля развернулась, чтобы бежать к детям, но обернулась в последний момент. И увидела, как Саша схватил женщину за плечи и резко встряхнул. Она как-то мгновенно обмякла и успокоилась в его руках. В этот момент он поднял голову и увидел Юлю.

Несмотря на смятение от увиденного, Юлия вошла в комнату к мальчикам, из последних сил пытаясь казаться спокойной. Однако, дети, к счастью, спали, а плакал кто-то из них, видимо, во сне.

Выдохнув, Юля опустилась просто на пол детской.

«Что за чертовщина тут творится?» — со злостью подумала девушка. До безумия захотелось сладкого. «Саша увидел ту игрушку в сумке. И понял, что я подозреваю что-то».

Дверь осторожно приоткрылась. Юля вздрогнула.

На пороге стоял Саша. Его глаза блестели даже в полутьме ночника, халат был все также распахнут, открывая рельефный торс.

«Ну круто! Сейчас убьет меня, зато на торс полюбуюсь» — Злясь на себя и на происходящее, подумала девушка.

Но несмотря на жуткий вид, Саша казался спокойным.

— Пошли поговорим. — Недобрые нотки в голосе не особо располагали к отказу.

Девушка тихо вышла из комнаты. Чтобы там ни было, ей не хотелось ни пугать, ни будить детей. Они и так натерпелись не мало в этом доме.

Саша пошел на балкон, который совсем недавно был «зрительным залом» для жуткой сцены во дворе.

Когда Юля подошла к нему, протянул ей сигареты. Девушка взяла всю пачку и долго не могла вытащить сигарету.

— Саша, меня не особо интересуют ваши драмы, но есть пара вопросов, без ответов на которые я работать не буду.

— Смелое заявление. Ты думаешь, после увиденного, тебя так просто отпустят? — Видя, как изменилось лицо девушки, Саша вдруг улыбнулся. — Извини, неудачная шутка. В силу эмм… обстоятельств и всего того, что ты увидела, мне бы не хотелось чтобы ты ушла. Ты действительно заботишься о детях.

— Спасибо.

— Я бы правда не хотел тебя терять. — Саша вдруг смутился. — Как няню.

— Тогда придется отвечать на вопросы.

— Давай попробуем.

— Первое: кто та женщина и почему ее боялись собаки?

— А я надеялся, первый вопрос будет попроще. Ладно. Это Ирма.

— Мать мальчиков?

— А это вопрос, на который я бы вообще не отвечал. Нет, Ирма — не мать мальчиков. Она моя бывшая жена.

— А где мать мальчиков?

— Я не знаю.

— Что, и она пропала? — Юля нервно засмеялась.

— Не совсем. Мы с ней… не нашли общий язык. Мне об этом неприятно говорить, ты наверно думаешь, что у меня отбоя от женщин не было. Но это не так. То есть, претендентки были. На дом с машиной. Но не на меня. Не такой уж я и подарок, как видишь. Мы с Ирмой были вместе почти 10 лет, познакомились на учебе, потом она у меня работала. Мы любили друг друга. Но Ирма не могла забеременеть. Было два выкидыша, после последнего врачи сказали, что она не сможет иметь детей. И Ирма будто с цепи сорвалась. От девушки, в которую я влюбился, вообще ничего не осталось. Она злилась на все и на всех, она бесилась и била посуду по любому поводу. А потом идею найти суррогатную мать подкинул врач. И Ирма согласилась сразу. А я нет, но потом тоже оттаял, потому что решил, что все измениться, когда у нас будут дети… И что мы станем нормальной семьей.

Вскоре Ирма сама нашла кандидатуру. Это была ее сестра Алина. У девушки были проблемы с деньгами, Ирма предложила ей огромную сумму за «услугу» нам. И она согласилась. Поэтому у меня и двойня, при ЭКО такое часто случается.

А потом, когда мальчики родились, Ирма не стала добрее. Мы договорились, что Алина уедет в другую страну, ей оплатили учебу и проживание там. Но она вдруг не захотела уезжать. Говорила, что хочет видеть мальчиков, хотя бы как их тетя. Кстати — доберманы — это ее подарок детям на два года. А Ирма и их ненавидела, била тряпкой, когда они были еще щенками. Потом заставила поселить в вольер.

— Вот поэтому собаки ее испугались?

— Да. Они помнят ее и боятся, хотя сейчас могли бы сожрать. А она после появления мальчиков стала вообще безумной. Ревновала меня к ним, их — к Алине. Алина периодически приходила к нам, после ее визита Ирма всю ночь могла проплакать.

— Это сложно… услышать. — Юля потушила сигарету и взяла Сашу за руку. — Но это останется между нами.

— Я об этом особо не переживаю, после того, как пропала, а потом нашлась в речке Эмма, я — настоящее чудовище в глазах людей.

— Это просто слухи. Скоро случится что-то новое и о тебе забудут.

— Главное, чтобы это новое не случилось в моем доме.

— Саша, но ты даже не догадываешься, что случилось с Эммой? — Юля скрестила руки, чтобы унять дрожь.

— Я бы хотел знать. Правда. Но я ее точно не убивал, если ты об этом.

— Ты не похож на маньяка.

— Неужели? А ты смотришь на меня, будто очень даже похож.

— Саша, ты привлекательный мужчина. — Юля сама удивилась своей смелости. — Вот так я на тебя и смотрю.

— Пошли в кабинет. Подключай гарнитуру и пошли. Мне после Ирмы нужно прийти в себя.

— Зачем она приходила?

— Не знаю. Детей она не любит. Так и не смогла полюбить мальчишек. Меня тоже. Но ее тянет сюда, прилетает, устраивает скандалы и улетает обратно. Такая она. Еще судится со мной, хочет забрать дом. Это при том, что я купил ей огромную квартиру, оплачиваю ее счета, отдых. Я бы ей все отдал, лишь бы она оставила меня в покое. Кроме дома моих родителей и моих детей…

— Понимаю. С женщиной, которую боятся доберманы, я бы тоже не особо хотела общаться.

Саша рассмеялся.

— Кто бы говорил. Егор рассказывал, что вы мило пообщались с ними в саду.

— Они сами пришли. Пришлось срочно искать общий язык.

— Пошли, угощу тебя виски.

Юля подключила гарнитуру и спустилась в кабинет Саши.

Приглушенный свет, множество книг и мягкая массивная мебель располагали к дружеской беседе. И опять чувство комфорта плавно обвилось вокруг, словно плотный кокон.

Несмотря на все пережитое, Саша был довольно приятным собеседником. Особенно, когда стал открыто говорить о своих «скелетах».

— Попробуй. У меня коллекция лучшего виски. — Саша протянул ей стакан. Ты не подумай, я не пью его бутылками. — Но почти каждый вечер да и за работой понемногу — моя фишка.

— Да ладно, слава алкоголика, наверное, приятнее славы маньяка, — Юля улыбнулась и потянулась за стаканом.

Когда Юля вернулась к детям, уже светало. Единственное, что беспокоило девушку — какой-то неприятный, железный привкус во рту и головная боль. Списав все на алкоголь, она уснула.

Утром, накормив мальчиков и заняв их огромной железной дорогой, Юля отправилась к Саше.

Мария Юрьевна сказала, что он из кабинета еще не выходил.

— Что-то не похоже на него. — Мария вопросительно посмотрела на Юлю. — Обычно в такое время он уже по делам мечется.

Какое-то смутное предчувствие овладело девушкой. Она осторожно постучала в кабинет, а когда никто не ответил, толкнула дверь и та подалась вперед без единого звука.

Саша как-то слишком расслаблено лежал в кресле. Когда девушка подошла ближе, то поняла, что он без сознания. Рядом валялась полупустая бутылка виски. Напиток с запахом железа большой причудливой лужицей окрасил бежевый ворс ковра…

Глава 5 Говори!

Когда Сашу не удалось привести в сознание, испуганная девушка вызвала «Скорую».

Мария Юрьевна позвонила матери Саши, которая жила в другом городе. Женщина примчалась через пару часов, успев за это время даже съездить в больницу к сыну.

В дом она прибыла с неожиданным диагнозом сына — «Отравление».

Играя с мальчиками в прихожей, Юля слышала разговор Анны Петровны с Марией на кухне. Мать Саши говорила резко, порывисто и очень громко. Голос у женщины был властный, чем-то он напоминал голос робота: кроме стальных ноток, других эмоций в нем не чувствовалось. Ни переживания, ни страха за сына…

У Марии она спрашивала, не было ли в доме посторонних.

Юля не выдержала и решила вмешаться в разговор.

— Простите, что вмешиваюсь, я могу считаться посторонней, так как недавно здесь. Что с Саш… Александром?

По тому, как тонкие брови женщины взлетели вверх, Юля поняла, что разговор будет не простым.

— Простите, я не представилась. Я — Юля, няня мальчиков.

— А я уж думала, новая пассия сына. Меняет их он столь часто, что не успеваю запомнить. Тащит в дом всех подряд. — Анна Петровна красноречиво скользнула взглядом по Юле. Но девушку это не обидело. В ней, скорее, проснулся интерес. И понимание, что же произошло с детством Саши, а точнее, кто лишил его детства.

Высокая статная женщина со стильной, но очень короткой стрижкой. Одета дорого, но лаконично, все только самое необходимое, без излишеств. То же и с украшениями, только серьги и кольцо с крупным синим камнем. Под стать холодным глазам с отблеском льда. Она могла бы быть красивой даже в своем возрасте, но презрительное выражение было столь частым гостем на лице, что оставило свои отметки в виде характерных морщин на лбу, в уголках губ и глаз. Образ дополняли духи. Очень резкий запах напоминал жасмин, но с какими-то агрессивным подтоном.

— Нет, врачи пока делают кучу анализов. — Резанул тишину голос. — Со всей еды в доме взяли пробы, чисто. Знать бы, что случилось, быстрее бы Сашку привели в чувства.

— Проверяли его бар? В прошлую ночь мы с ним… немного выпили. На утро я тоже не слишком хорошо себя чувствовала.

— Хорошую няню сын нашел. И с детьми успевает, и с ним.

— Анна Петровна, Юля и правда хорошая няня, ее любят мальчики. — Неожиданно вмешалась Мария. — А про бар Саши хорошая идея. Он каждый вечер понемногу брал из своей коллекции.

— Что ж, тогда надо позвонить, пусть пришлют кого-то из лаборатории. — Анна Петровна резко поднялась. — Маша, сделай нам кофе, хочу поговорить с девушкой.

За чашкой горького ароматного кофе мог бы выйти вполне приятный разговор. Но вопрос «Что у тебя с моим сыном?» направил его явно не в то русло.

— У нас ничего нет.

— Но ты бы хотела, чтобы было?

От прямоты и резкости женщины Юле было не по себе. Но она встречала таких людей. Ответная прямота — единственное, чем можно их пронять и, если повезет, вызвать доверие.

— Саша мне нравится. Но мы явно из разных социальных групп, к тому же вокруг Саши сколько тайн, что я бы не хотела быть их частью.

— Ты умеешь быть честной. — Анна Петровна улыбнулась. — Но пока идет выяснение обстоятельств, я не хочу, чтобы в доме были посторонние.

— А как же мальчики?

— Я о них позабочусь. А ты пока свободна. Или уволена.

— Но почему? Я…

— Обслуживающий персонал в этом доме нанимаю я, а не мой сын.

— Я — не ваш обслуживающий персонал! — Такой уверенности в голосе Юля не ожидала сама от себя. — А теперь извините, мне нужно попрощаться с мальчиками. Если вы занимаетесь «персоналом», то рекомендую нанять психолога для ребят. Да и для Саши тоже.

Глаза Анны Петровны сверкнули таким льдом, что казалось, в комнате стало светлее. Однако она промолчала. А вот ее руки, непроизвольно комкающие алую салфетку — нет.

За воротами этого мрачного дома тревога медленно отступала. Позади остался не самый приветливый взгляд охранника Егора и довольно дружелюбные и заинтересованные глаза доберманов.

На улице было тепло, и вместо такси, Юля решила прогуляться до остановки. Казалось, будто она уже сто лет не прогуливалась просто так по лесу. Никаких проблем и забот, никаких тайн. Свободна!

Компактный «Мерседес Смарт» возник будто из ниоткуда и резко притормозил. Молодая девушка за рулем приветливо открыла пассажирскую дверцу. Юле не особо хотелось общения с кем-то, но и отказаться было неудобно.

Приветливость девушки исчезла, как только «Смарт» двинулся с места.

Красивое лицо с тонкими правильными чертами приобрело оценивающее холодное выражение.

— Вы новая няня Ковальских?

— Почему вы так решили?

— Не важно. Тут в поселке все всех знают.

Это объяснение немного успокоило Юлю, она расслабилась и уже открыто рассматривала девушку. Молодая брюнетка. Миниатюрная, стройная на грани анорексии, однако с выразительным животиком под застегнутой под горло рубашкой. Алые, словно у вампира, губы и такие же алые ногти на кожаной обивке руля…

— Советую быть осторожнее с этим домом. И его хозяином.

— Почему?

— А вы не в курсе, что случилось с их предыдущей няней?

— Это меня не касается.

— Вы точно уверены в этом?

— А вы хотите что-то рассказать мне?

— Нет, просто предупредить. В том доме твориться черте-что. И их няня — не первая пропавшая.

— Что? — Юля до боли сжала ручку сумочки.

— А ты поинтересуйся у хозяина. У них это семейное. Узнаешь много интересного. — Девушка резко перешла на ты. — А вот и остановка.

Не заезжая домой, Юля отправилась в агентство Инги. Всего неделю назад она пришла туда свободно и жизнерадостной, а сейчас чувствовала себя, будто навьюченная непонятным грузом цирковая лошадка. Груз тянул к земле, мешал дышать и двигаться…

Инга, как всегда была занята делами, однако согласилась выпить кофе с Юлей.

— Ин, расскажи, что ты слышала про Ковальских? — решила не терять времени девушка.

— Что?? — Глаза Инги округлились. — Ты что, все-таки меня не послушала и пошла к ним?

— Ты была права. Не нужно было. Но мне срочно нужна была работа.

— Ты — самоубийца. — Выдохнула Инга. — Эту семейку все сторонятся, а тебя понесло…

— Инг, пожалуйста, расскажи мне все, что ты знаешь.

— Не так уж много. Но достаточно, чтобы даже мыслями туда не соваться. Эмма, та девушка, которая пропала, устроилась через наше агентство. Проработала месяцев шесть. А потом пропала. Нашли ее через неделю в озере. Говорят, самоубийство.

— А ты так не думаешь?

— Я ее знала, Юль. — Инга перешла на шепот. — Не могла она сама, понимаешь? А еще, помнишь Юрку Зубра?

— Из параллельного класса?

— Да. Он следователь. Был…

— Был?

— Попал под машину. Черепно-мозговая. В коме. А до этого он вел дело Эммы. И нашел следы… Она не утонула. Ее убили.

Юля судорожно ссыпала пакетики сахара в кофе. Срочно нужно что-то сладкое, чтобы прийти в себя.

— Он копал. Рассказывал мне многое. Мы общались с ним. А когда начал копать слишком глубоко, его сбила машина. Эмма эта была не просто няней. Она с Ковальским крутила роман. А потом пропала…

Старенький ноутбук мерцал ровным голубым цветом. Тема с морским побережьем и пальмами на заставке в этот раз не успокаивала нервы. Юля обожала море с первой и пока последней поездки в детстве. Почему бы не бросить все и не уехать сейчас? Аванса, полученного от хозяина этого мрачного дома с химерами прошлого, вполне хватит…

Но все же в недрах «Гугла» Юля искала не морские туры.

«Ковальский А. Биография»

«Ковальский А. Чем занимается»

«Ковальский убийство»

«Ковальский маньяк».

Последнее щедро предложил сам поиск. И, естественно, девушка выбрала его.

Провинциальное третьесортное издание. Его страница в интернете. На главном фото — Саша. Привлекательный молодой мужчина со слегка безумными глазами. Даже здесь виден нездоровый блеск. На фото он пытается улыбнуться, но улыбка напоминает попытки «Терминатора» из старого кино. Шрам на лбу, рассекающий бровь. (Странно, не замечала его раньше). Слегка взъерошенные темно-русые волосы…

«Александра Ковальского, владельца фамильной сети магазинов подозревают в убийстве няни. Молодая девушка работала в доме Ковальских и пропала просто с рабочего места. Это не первый таинственный случай, связанный с домом бизнесмена. Неужели под маской городского мецената прячется жестокий маньяк?».

«Не первый случай? Что же там твориться-то, в этом странном доме».

И дополнение заметки ниже.

«По делу об исчезновении Эммы Л. сняты обвинения с бизнесмена и спонсора Александра Ковальского. По данным расследования дело закрыто, так как гибель девушки произошла в результате самоубийства».

Рука обессилено опустилась на журнальный столик. Обертки конфет сердито зашуршали. Для снятия стресса, Юля, как всегда использовала сладкое.

«Что я знаю о нем?» — Мысли судорожно роились, пытаясь выстроиться в хоть какую-то схему. Логика и математика — точные науки, которые были до безумия тяжелыми для девушки. Она всегда хотела видеть и находить не то, что видела, а что-то скрытое от глаз. А если его не было, додумывала что-то свое.

«Ничего практически. Он закрытый, малообщительный, к тому же любит выпить. Человек под алкоголем может становиться совершенно другим. Способным на многое. Неужели и на убийство? Зачем ему убивать няню? Даже если у них был роман…»

Почему-то последнее гулко и неприятно отозвалось в сердце.

«Няня для детей, или развлечение для их папы? Хорошо, что я успела побывать только первым. Да и зачем мне это все? Я найду другую работу и забуду все, как страшный сон.

Но страшный ли?»

Юля выключила ноутбук и долго пыталась устроиться на диванчике. Чувство уюта, отдыха, расслабления после рабочего дня никак не приходило.

Воспоминания мешали и думать, и расслабиться.

В голове кружились образы просторного кабинета, кроваво-красного вина в бокале, алой обивки дивана и улыбающихся глаз Саши. А потом — мотоцикл, пролетающие мимо вместе с картинками дороги страх и тревога. Только адреналин и еще что-то, чего ранее девушка не испытывала. А потом опасная близость и пьянящий запах духов с нотками восточных пряностей и бензина.

Сквозняк от незакрытой двери в подъезде пробирался в маленькую квартирку. И в нем Юля почувствовала еле уловимый пряный восточный запах.

Из отражения в зеркале на дверце шкафа на Юлю смотрели расширенные темные глаза. «Я схожу с ума» — печально подумала девушка, и в этот момент в дверь негромко постучали…

Глава 6 Тени прошлого

На бледном лице Саши большие серые глаза казались еще больше. В них впервые не было того безумного блеска, который пугал Юлю, но было что-то другое, которое пугало не меньше.

Он вошел в квартиру так, словно его тут давно ждали. И будто нет ничего странного в том, что на улице — почти ночь, а Юля — всего лишь его няня. Бывшая няня.

— Я пришел извиниться за свою мать. — Саша наконец-то нарушил тишину, которая стала слишком уж звенящей и провокационной.

— Не надо извиняться. Она хозяйка в доме и приняла решение. И вообще, тебе не стоило, наверное, приходить сюда… Ты должен быть в больнице…

— А еще я хочу вернуть тебя. — В голосе прозвучали нотки такой уверенности, будто для, нее, Юли, тут вообще никаких аргументов нет.

– «Вернуть»… Почему ты так уверен, что я вернусь?

– Показать, почему? — Саша захлопнул дверь и подошел так близко, что аромат его парфюма стал до невыносимого сладкий и… манящий.

Его руки обвили талию девушки с такой же уверенностью в своей власти, как всего несколько дней назад он разворачивал хромированный руль огромного байка.

Первое желание — отстраниться, отойти на безопасное расстояние — было заглушено поцелуем. И ни здравый рассудок, ни примесь больничных запахов, не смогли помешать Юле ответить.

Первый поцелуй — это то единственно правильное, что говорит о чувствах. Как бы ни вели себя люди, как бы ни целовали друг друга потом, но именно первый поцелуй расскажет все, что они чувствуют.

Одинокий прохожий поневоле остановился, засмотревшись на парочку в не зашторенном окне. Они целовали друг друга так, словно завтра конец света. Жадно, порывисто и одновременно нежно.

Рука мужчины скользнула по спине девушки, и внезапно, обхватила ее связанные в хвост волосы и резко потянула назад. Девушка не пыталась сопротивляться. Наверное, она слишком долго ждала этого — жеста, власти, поцелуя…

Когда со скомканной кровати слетели на пол ноутбук, телефон и обертки конфет, Юля вернулась к реальности.

«Что я делаю? Так нельзя…» — Но мысли остались только мыслями. А действия были красноречивее. Снимать, срывать одежду, чтобы впервые коснуться мужской груди так, как никогда и ни к кому не прикасалась. Руки неумело путались в ремне брюк…

Юля проснулась, когда первые лучи солнца пробились в квартиру. Они бесстыдно рассматривали ночное «поле битвы» — скомканную простыню, разбросанную одежду, абсолютно обнаженного мужчину в ее, Юле, постели.

Первым желанием Юли было выбраться из тяжелых объятий и убежать в ванную. Но эти объятия оказались настолько приятными и нужными именно здесь и сейчас, что Юля не стала будить Сашу.

А мысли: «Что я наделала? Зачем, так нельзя» — бились отдаленно, будто не в ее ошарашенном прошедшей ночью сознании.

— Ты со всеми работодателями такая … открытая? — Саша проснулся, но вставать не спешил.

— До тебя мои работодатели были женщинами. Но все равно, не очень приятно слышать это после первой ночи …

— Прости, не знал, как разрядить обстановку. Я тоже, в принципе, в постели к своим няням не прыгаю.

— Ты сейчас в постели своей няни. Так что, прости, не очень охотно верю. — «И не только этой няни» еле не вырвалось у Юли. Воспоминания про загадочную «Му» болезненно кольнули где-то в сердце.

— Ну да, согласен. Не очень убедительно. Надеюсь, вчера было убедительней?

Саша медленно выбрался из кокона пледа и объятий Юли. Девушке не хотелось отпускать его, кто знает, может, эти объятия были в первый и в последний раз?

Откровенно любуясь хорошо сложенным мужским телом, Юля, словно во сне, отмечала, как быстро и уверенно Саша собирает вещи по все квартире. Метко и точно, даже не оборачиваясь, он бросил девушке ее футболку.

— Симпатичная, но не мой размерчик.

— Саша… Что это было?

— Футболка. С принтом, кажется, какого-то зайца.

— Ты знаешь, о чем я.

— Тогда ты должна знать ответ. Мы оба совершеннолетние и свободные. Секс — это нормально и здорово, нет?

— Если я больше не твоя няня, то да.

— Дилемма. Я хочу тебя. И просто тебя, и тебя в роли няни. — Бросив одеваться, Саша обхватил руками лицо девушки и осторожно, мягко поцеловал ее. В этом поцелуе уже не было той страсти, которая вчера испепеляла обоих, но было мягкое и ровное тепло, нежность.

— Я не знаю, смогу ли так работать… И тебе, наверное, надо в больницу.

— Плохо выгляжу?

— Прекрасно выглядишь. Только пару дне назад состояние было похуже.

— Персоналу дома строжайше запрещено беспокоить меня в кабинете. Если бы ты не нашла меня, я, возможно, тут не стоял бы.

— Ты решил меня так своеобразно отблагодарить?

— Да. Я всех так благодарю обычно. А теперь мне нужно ехать. В больнице меня ждут три еще не отблагодаренные медсестрички.

Смеясь, Юля бросила в Сашу своей же футболкой. Тот легко поймал ее. Скорость реакций мужчины очаровывала и даже немного пугала.

Как только Саша уехал, Юля принялась приводить в порядок квартиру и себя. Уборка, на втором месте после сладкого, помогала девушке успокоится и начать рассуждать здраво.

«Что бы там ни было, то, что он мне нравится, я отрицать не могу. Уже не могу. Но смогу ли я быть рядом с человеком, которому не доверяю полностью? У которого скелетов полон шкаф?»

Мысли девушки оборвало противное жужжание мобильника.

Сообщение от Инги мелькало на экране: «Срочно нужно увидеться. По делу К. Через час заеду».

Снова противно пискнул телефон.

Скрытый номер, короткое сообщение: «Не связывайся с ним. Если хочешь жить»…

Глава 7. Меньше знаешь…

Инга курила всю дорогу и так и не сказала, куда они едут. Ее маленькая машинка пропахла сигаретами и волнением. Юля плотно стянула легкую курточку, пытаясь укрыться кожзамом, как пледом. Весна была холодной, но сейчас больше дискомфорта Юле приносило поведение Инги, которая была ей даже не подругой, а хорошей знакомой. В школе Инга была такой невозмутимой, что, казалось, испугать ее может только природный катаклизм, да и то не всякого пошиба.

Инга припарковалась возле не примечательного дома в спальном районе.

— Ну теперь-то ты скажешь, куда мы приехали? — Не выдержала Юля.

— Сюрприз, блин. — Сквозь сигаретный дым процедила Инга.

В дверь, явно видавшую виды и не видавшую ухода годами, звонить пришлось трижды. В конце концов ее открыли.

Если бы Инга не назвала хозяина по имени, в худом бледном мужчине на инвалидной коляске Юля едва ли бы узнала одного из самых популярных мальчишек их школы — Юрку Зуброва по кличке Зубр.

Инга по-деловому поправила старенькую накидку на дряхлом кресле и жестом «усадила» Юлю. Старенькая квартира была похожа даже не на холостяцкое убежище, а, скорее, на заброшенный склад мужских вещей. На еле живых стульях валялись охапки одежды, на столе разбросаны были несколько старых мобильников, какие-то бумаги, а сверху экспозицию «украшали» упаковки лекарств и полупустая бутылка пива. Жилье выглядело довольно печально. Впрочем, хозяин не многим лучше.

— Видишь, Зубренок наш оклемался. Из комы вышел, но ходить пока не может. А знаешь, почему? Потому, что пару дней назад ему кто-то пытался отключить систему. Прямо в палате, в больнице, где куча персонала. Это привело к… таким вот последствиям, только видимо встряхнуло бренный Юркин организм, и он взял да и вышел из комы.

Юля обрадовалась, что сидела. Иначе, ей бы пришлось сесть сейчас. Пару дней назад. То есть два-три дня. Как раз тогда, когда Саша… Нет. Такого не может быть! А если отравления тоже не было? Если, это инсценировка, чтобы попасть в больницу и… Юля судорожно вцепилась в старую не очень чистую накидку и инстинктивно притянула ее к лицу.

— А самое интересное, знаешь, что? — Инга снова закурила. От дыма или нахлынувших чувств, на глазах Юли выступили слезы. — То, что за день до этого у Юрки была обнаружена …ээм … активность или как это называется по-врачебному. То есть, в его карточке было отмечено, что он идет на поправку и может очнуться в любой момент. Вот ему и помогли…

— Ну, привет, Бурундук. — Юра улыбнулся. — Вместо приветствия, Инга уже тебе все выложила.

— Ты еще помнишь это ужасное прозвище? — Юле напряженно улыбнулась.

— Еще бы. Ты так злилась, когда тебя так называли. Юра осторожно развернул коляску и уехал на кухню. — Сейчас вернусь, что-то покажу вам. Извините, девчонки, чая-кофе-потусить не предлагаю, я сам тут только со вчера.

— Шампанского. — Казалось, Инга не расстанется из сигаретой никогда. Раньше такой безумной зависимости Юля не замечала, хоть и общались они не так уж и редко. — Я бы шампанского выпила. Все-таки праздник, что ты, Юрка, очухался.

Юра вернулся через несколько минут со стареньким ноутбуком и кипой бумаг и подъехал к столу. Видно было, что движения даются ему с огромным трудом.

— Юль, я не хотел бы тебя втягивать, но ты уже, я вижу и сама втянулась… Ковальские — опасные люди и я более чем уверен, что та авария, после которой я стал овощебазой, их рук дело.

— Почему … Ты так думаешь?

— Их няньку, Эмму эту, убили. Она не утонула. Утонуло ее тело. Она была мертва, когда попала в реку. Понимаешь?

— У тебя есть доказательства?

— Были. Первый эксперт и пат-анатом подтвердили. Но, о чудо, мать его, Ковальские! Где появляются они, перестает работать закон. Эксперт исчез, как сквозь землю провалился. А пат-анатом на следующий день предоставил совсем другие результаты. Но у меня-то остались те, первые. Если б не авария…

— Как умерла та девушка?

— Ее задушили. Если поднять дело и назначить эксгумацию, все станет ясно.

— В ночь, когда она пропала, ее последними видели гребанные Ковальские. И еще муженек бывший.

— У нее был муж?

— Да. Егор. Тот еще псих. Он-то вообще появился в городе из ниоткуда в день ее гибели. До этого, она от него скрывалась после развода. Самое интересное, что он сейчас у Ковальских работает.

— Егор? Тот самый странный охранник Саши? Ничего не понимаю… — Юля растерянно, по-детски посмотрела на Юру и Ингу. Ей хотелось, чтобы весь этот бред был плохим сном, но не реальностью. Вчера было так хорошо… А сегодня ледяной дождь из фактов и домыслов по спирали возвращал девушку к жестокой реальности.

— Ты и его видела, общалась?

— Да, я же там работаю…

— Прекрасно. — Юра потянулся за пивом, но в последний момент рука вздрогнула и повисла, словно плеть. Такого витиеватого ругательства Юля еще не слышала и поспешила подать бутылку Юре.

— Видишь, во что я превратился? Развалина. На работе мене не восстанавливают и, скорее всего, уже не восстановят. У меня теперь ничего нет… Только правило, что правду должны знать, что закон и справедливость есть… а иначе зачем все это?

Инга раздавила дотлевающую сигарету и подошла к Юре.

— Не раскисай, Зубренок. Ты же крепкий орешек. Выберемся. — Девушка обняла его за плечи.

— Ладно, обо мне потом. Юль, раз ты уже влипла, ты можешь помочь и нам, и себе.

— Как?

— Ты вхожая в дом Ковальских. Ты можешь увидеть и узнать больше, чем я на коляске взаперти.

— Я не уверена, что смогу…

— У тебя выбора нет. Ковальские так просто своих жертв не отпускают. — Инга резко встала. В ее больших красивых глазах блеснули искры. — А ты, блин, сама им в лапы попала, не послушала меня. Теперь так просто не отмажешься. Но можешь помочь Юрке… и мне…И себе.

— Я Инге предложение сделал за месяц до аварии. Мы должны были пожениться. Но Инга — та еще штучка, ей хороший жеребец нужен, а не овощ.

— Придурок, ты Зубр! — Инга забрала бутылку и жадно глотнула пиво.

— Вы… вместе? Я не знала… — Юля растерянно смотрела на обоих. Слишком сложно. Слишком много информации. Не самой простой. Да еще и та ночь вчера… Как теперь быть? Шпионить за Сашей после того, что было? Он похож на неуравновешенного, но не похож на убийцу…

— Если ты не до конца веришь нам, то вот, убедись сама. — Юра протянул вырванный из блокнота листок Юле. — Это адрес матери Эммы. Поговори с ней, узнаешь много интересного о своем работодателе. И будь осторожна, пожалуйста. Потому что я сейчас не в том состоянии, чтобы тебе помочь. А вот он — вполне подойдет. — Юра достал из-под кипы бумаг сверток. Развернув ткань, Юля увидела старый револьвер.

— Что? Зачем мне это?

— Для защиты. Пусть будет с тобой.

— Все женщины Ковальского куда-то пропадают. — Инга двузначно улыбнулась. — И любовницы, и жены, и даже няни… Более того, подобная ситуация для их семейки не редкость. Такая же чертовщина в свое время происходила и с его отцом.

С адресом на листочке, Юля отправилась в дом, где раньше жила ее предшественница. Она и сама не понимала, что ею движет, однако не могла остановиться. Ей нужно было или подтвердить, или опровергнуть все то, что она услышала от Юры и Инги.

Дверь в небольшой домик в частном секторе не сразу открыли. Пожилая женщина подслеповато щурясь, спросила Юлю, кто она.

Юля, недолго думая, представилась следователем.

Женщина вздохнула: «Неужели, что-то делают по делу Эмочки?».

— Да, мы р. работаем с ее делом. И хотели бы уточнить некоторые детали, если вы позволите. — Запинаясь, Юля все же старалась быть убедительной.

— А я думала, о моей дочке забыли все. Еще бы, такая влиятельная семья впутана. Заходите. Мне тяжело говорить, но если это поможет наказать убийцу моей девочки, я попытаюсь снова…

Юля чувствовала себя ужасно, но понимала, что только так она сможет хоть что-то прояснить. После нескольких ничего не значащих вопросов, девушка решилась спросить самое важное для нее: «Какие отношения связывали Эмму и ее работодателя?»

— Ну хоть вас это заинтересовало. Он очаровал мою девочку. Она с ума по нему сходила. И детей любила. Только он ее не любил… если бы любил, то была бы она на дне речки?

— Простите… Мне наверное, пора. Мы прикрепим ваши показания к делу…

— Подождите. У меня остался планшет Эммы. Полиция забрала ее телефон, но планшет не нашли. А он между кроватью и стеной застрял. Я нашла недавно. Только у него зарядки нет..

— Это тоже может помочь делу, конечно. Простите, последний вопрос. Что вы знаете об Егоре, бывшем муже Эммы?

— Егор… Он больной. Но он бы не обидел Эмму. Я уверена. Он ее любил как… как наркотик. А она его разлюбила. Мне больно это вспоминать. Егор мне был как сын… Но сердцу не прикажешь… А он не мог успокоиться, все искал встречи с Эммой. Нашел, но было слишком поздно…

— Вы думаете, он не мог…

— Нет, нет что вы. Он резкий, он однажды ударил Эмму, она не простила ему… Но он бы никогда…

— Даже, если бы узнал, что у нее роман с другим мужчиной?

— Да… Я уже не знаю, простите.

Не веря в свою удачу, Юля отправилась в магазин техники. Зарядное нашлось, хоть и не сразу, планшет был, к счастью, не таким уж старым. С ним, покрытым сетью царапин и пылью, девушка отправилась в ближайшее кафе.

Вопреки переживаниям девушки, планшет был без пароля и включился почти сразу.

Сайты по поиску работы, много фотографий красивой белокурой девушки-хозяйки, фото детей и портфолио няни. Юля быстро смахивала эти окна, в поиске чего-либо, что даст подсказку.

Подсказка нашлась в соцсетях. В сообщениях мессенжера популярной соцсети, Юле писала некая «Малинка». Весь диалог пестрел непечатными словами и угрозами, среди которых выделялись фразы, «Держись подальше от этого дома, иначе пожалеешь», «Не оставишь его в покое, увидишь, что будет» и тому подобное.

Неужели, это жена Саши так пыталась отвадить девушку от Саши?» Но он вроде говорил, что уже расстался с ней, поэтому и нанял няню мальчикам…

Пролистав мессенджер, Юля нашла и цепочку диалогов с Сашей. Поначалу, он довольно тепло и больше по делу общался с Эммой, но далее общение становились все отстраненнее и прохладнее.

В одном из последних сообщений Саша просил «Прекратить драму и спокойно работать дальше».

«Неужели, он мог убить девушку? И попытаться убить Юру. Дважды?»

Глава 8. Не останавливаться

Есть люди, которые живут по принципу: «Если уж падать, то с горочки повыше». Юля относилась к ним. Что именно сделало ее такой, отсутствие страха или патологическое легкомыслие, девушка не знала и сама. Однако, и в прошлом, и сейчас, будучи на 100 % уверенной, что уже влипла по уши, она не умела останавливаться.

Желание самой разобраться во всем или стремление помочь Юре, с которым девушку связывал еще и один моральный долг из прошлого, или что-то другое требовало взять такси и назвать адрес жутковатого дома с коваными воротами и парочкой доберманов. Юля понимала, что это будет откровенной глупостью. Однако, от судьбы не убежать, и «Дом с химерами» уже через час напомнил о себе смс-сообщением от Саши.

«Через час заеду, едем работать».

Увидеть Сашу и мальчиков очень хотелось, а вот встреча с госпожой Ковальской не радовала даже в далекой перспективе. Эта жуткая женщина отобрала нормальное детство у Саши, однако покоряться ей Юля не собиралась. Даже ради истины, ради Юры или Саши…

Сашин внедорожник через час уже стоял под окном квартирки Юли. Придирчиво осмотрев свое изображение в зеркале, Юля выпорхнула на улицу.

«Я не верю, что Саша способен на убийство» — Поймала себя на мысли девушка, глядя на бледное улыбающееся лицо мужчины. — «Вокруг него сколько странных людей. Его бывшая жена, жутковатый охранник… Он — кто угодно, псих, так и не выросший подросток, но не убийца».

— О чем задумалась?

— О тебе. — Честно ответила Юля, слушая незнакомую ей песню по радио.

«А движения неловки,

Будто бы из мышеловки

Только вырвалась она»… Пел глубокий загадочный мужской голос.

В юности Юля пару раз слышала эту песню, они с подружками шутили и пели ее почему-то не «Из мышеловки» а «Из котоловки». «Вот, а я сама сейчас забираюсь в мышеловку»…

— Это приятно. — Саша продолжал улыбаться и вырвал девушку из мрачных, под стать песни, мыслей. Странно, но в его глазах больше не было того безумного блеска, который пугал девушку. Взгляд был чистым и непривычно спокойным.

— Саша, я хочу поговорить…

— Если ты о той ночи, то я не считаю ее ни ошибкой, ни помехой к дальнейшему эмм… сотрудничеству.

— Как-то слишком равнодушно ты об этом говоришь. — Юля почувствовала укол ущемленной гордости и обиды. Этот коктейль в тандеме с адреналином пробудили не слишком крепко спавшего бесенка в девушке. Она задорно и открыто заулыбалась. — А где про любовь до гроба и про то, что я теперь обязана на тебе жениться?

— Интересный поворот.

— А вообще, я о другом хотела поговорить.

— О чем же?

— Это может показаться тебе не очень приятным. О твоей маме…

Бровь Саши слегка приподнялась. Впрочем, ничем другим он удивления не выдал.

— Я не очень хочу с ней встречаться…

— Вот ты о чем! — Саша, казалось, даже с облегчением, рассмеялся. — А я уж думал, ты потребуешь срочного знакомства с ней.

— Я уже имела честь познакомиться. Мне не очень понравилось.

— Веришь, та же фигня. — Саша расслабленно улыбался, смотря прямо на дорогу. — Моя мама не самый приятный человек в мире. После смерти отца стало хуже. Я не могу найти общий язык с ней. Мне кажется, что она меня ненавидит. Мальчики — единственные, к кому она относиться по-человечески…Но не переживай, я говорил с ней по телефону по поводу тебя. Да и у нас с ней договор — разъезжаться и планировать визиты домой так, чтобы не встречаться.

Именно так и было в ту ночь, когда исчезла Эмма. Мать уже уехала, а я еще не вернулся… Может, не будь, этого договора, она была бы жива…

Юля почувствовала, как внутри все похолодело.

— Твоя мать была в доме, когда пропала Эмма?

— Да. Почему ты спрашиваешь?

— А кто еще был?

— Охранник.

— Егор?

— Нет, Петр. Или дядя Петя, как мы его зовем. Егора я нанял позже, по рекомендации друга. После того, как это все случилось… Это допрос?

— Саш… — Юля понимала, что говорить не стоит, но не могла остановиться. В конце концов, это напрямую относиться к Саше, он должен знать. Если, конечно, не знает. Успокаивая себя тем, что ее цель увидеть настоящие чувства Саши, Юля собиралась сказать, что Эмму убили.

Но Саша почему-то резко свернул на обочину и повернул ключ зажигания. Напоследок заурчав, как огромный сытый кот, внедорожник затих на обочине за городом.

Юля пыталась увидеть, прочесть на лице Саши хоть что-то. Но оно снова стало непроницаемым, как тогда, при первой встрече в магазине. И сейчас, в это непроницаемости, он вдруг стал слишком отчетливо похож на свою мать. Этого Юля вынести не смогла. Она не хотела отдавать его тому миру мрачного дома, тяжелых интерьеров, скелетов в шкафу и бессердечных людей. Она осторожно потянулась к нему, положив руку на колени и прижалась к бледным губам. Аромат табака, восточных пряностей в парфюме и, едва уловимый «больничный» запах, кружили голову и привлекали. Целуя его сейчас, Юля не чувствовала возбуждения. Скорее тепло, желание быть рядом и не отпускать.

Перемены в мужчине, который был ей так дорог, произошли почти мгновенно. Он прижал девушку к себе до хруста в костях. Поцелуй перестал быть невинным и стал откровенным, требующим и берущим без спроса то, что Юля еще не успела предложить…

Обоих отрезвили фары иномарки. Свет беспощадно резал уютную темноту салона. Казалось, машина летит прямо на них. Резкий сигнал окончательно разорвал маленький наэлектризованный гормонами мирок «Крузера». Как во сне девушка увидела в свете встречных фар фиолетовые крылья «Смарта» с миниатюрной брюнеткой за рулем, которая подвозила ее пару дней назад…

***

Ворота внедорожнику открыл Егор. Он казался взъерошенным и сонным. Саша помог выйти из машины Юле и бросил ключи охраннику. Тот с нескрываемым недовольством посмотрел на Юлю.

«И ему я не слишком по душе» — С каким-то усталым равнодушием подумала Юля. «Ну и ладно, может, у него на то есть свои причины».

Мальчики встретили Юлю с радостью. Даже Дня сдержанно и совсем по-взрослому улыбнулся девушке. Быстро переодевшись, Юля быстро приготовила все необходимое для игр и занятий.

Через пару часов, когда мальчики уже крепко спали, Юля спустилась на кухню, к Марии. Девушка была голодна.

Но на кухня Марии не было. За ее небольшим столиком ужинал Егор. Его мощную фигуру с коротким «ежиком» стрижки легко было узнать даже со спины. Юля еще не успела войти, как он резко повернулся к ней, словно почувствовав ее приход. Взгляд мужчины явно не блистал гостеприимностью.

— Привет. А где Мария? — Как можно равнодушнее произнесла Юля и присела на диванчик. Ее взгляд скользнул по огромных мускулистых руках со вздувшимися венами. В массивной, словно выточенной из металла руке, обычная ложка казалась десертной.

«А такими руками ведь легко не только задушить, но и вытащить тело из дому.» — Вдруг пронзила мысль, от которой безумно и срочно захотелось чего-то сладкого. Чтобы совладать с собой, Юля потянулась к кусочку рафинада в вазочке и схватила его просто рукой, без щипцов и ложек. Однако, съесть вожделенное «успокоительное» девушке не удалось. Словно тень, Егор оказался возле нее и схватил обе руки Юли одной своей.

— Какого хрена ты вернулась сюда? — Почти прохрипел он, яростно выдохнув просто в лицо девушке.

— Отпусти меня. — Юля попыталась освободить хотя бы одну руку. Конечно, тщетно, кисти девушки оказались словно в тисках.

— Ты ни черта не понимаешь? Тебе не надо быть здесь. Собирай вещи и катись, пока можешь.

— Да пошел ты! — Юля прохрипела ему просто в лицо. — Ты тут на таких же правах, как и я, ясно?

— Ты дура! — Егор резко оттолкнул девушку и вернулся на свое место. Молниеносность его движений не уступала двум доберманам. А вот по злобности собаки явно проигрывали. — Ты не знаешь, во что лезешь… Молись, чтобы и не узнала…

Угроза в голосе мужчины больше не было скрытой. Впрочем, это вдруг до безумия обрадовало девушку и укрепило догадки, которые до этого были лишь робкими ростками на почве надежды.

Глава 9. Очевидное — не очевидное

Юля открыла глаза и закрыла их снова. Вокруг — темнота и пустота, хотя она помнила, как оставляла включенным ночник в спальне. Темнота становилась невыносимой и пахла плесенью, сыростью и еще чем-то пугающим и до одури противным.

Юля попыталась подняться, но что-то не дало ей это сделать. В отчаянии она хлопнула рукой рядом с собой и рука утонула во вязком, мокром. С омерзением выдернув руку, Юля вдруг поняла, что эта вязкая жижа окружает ее со всех сторон. Она лежит в этой жиже, похожей на какую-то гадкую патоку. Болото? Трясина? Попыталась выбраться, но увязла еще сильнее… Когда ужаса захлестнул почти полностью, темноту рассек луч фонаря. Девушка попыталась закричать, но и с горла вырвался только хрип. Луч скользнул по этому жуткому месту, и Юля поняла, что находится в каком-то колодце. Через секунду верху показалось лицо. Не успев обрадоваться, девушка узнала Егора. Но он неожиданно бросил веревку. С огромным трудом вытащив руки из цепкой субстанции, девушка уцепилась за конец веревки. Ее, словно пушинку, потянули вверх. Но обрадоваться она не успела. Как только до источника света и выхода оставалось совсем не долго, Егор грустно улыбнулся и отпустил веревку. Она, как змея, заструилась вниз, увлекая Юлю за собой.

Юля очнулась от своего крика. Он застрял в горле и вот-вот готов был вырваться. Девушка резко села и еле сдержала тошноту. Плавно картинка вокруг обрела очертания. Комод, кровати мальчиков, ночник… Никаких колодцев, веревок и Егоров.

До утра Юля так и не уснула. Перед самим будильником она отправила смс Инге: «Пришли все, что у Юры есть на нового охранника К.»…

За завтраком Юле впервые не хотелось ни есть, ни общаться с Марией. Не чувствуя вкуса, она с трудом проглотила пару кусочков любимого омлета и потянулась за кофе. В черной фарфоровой чашке матовое озеро кофе вдруг напомнило трясину на дне того колодца из сна.

— Что, не нравится кофе? — Мария удивленно смотрела на Юлю. — Ты же говорила, что любишь крепкий…

— Спасибо, кофе вкусный. Просто неважно себя чувствую.

— Бывает. Может сделать чай?

— Не надо. Мария… а вы общаетесь с Егором?

— Кормлю его. И все. Он необщительный. — Мария все стала заваривать чай. — Необщительный, но надежный. Саше он нравится. Он воевал же. Контузия была. Вот он такой и эмм, как молодежь говорит — отмороженный. — Мария засмеялась. — А вообще крепких парней в этом доме точно надо. Вон из полиции приходили. Нашли доктора-таки, что с Сашей было. Отравить его хотели — Мария внимательно посмотрела на Юлю. — Нашли мышьяк и атропин. Уж не знаю, кто такой коктейль намешал, но видно, человек опытный. В каждой бутылке из коллекции Сашино — микродозы, но если часто пить или много сразу, легко можно ноги протянуть. И при этом, еще пойми от чего.

«Атропин*. Так вот откуда был тот блеск в глазах» — догадалась Юля.

— Но сейчас уже все хорошо. Только страшно, кто такое мог сделать.

«А что, если Саша сам… Чтобы попасть и добить Зубра?» Вслух она этого конечно не сказала.

— Мария, дом этот охраняется. Собаки еще… Кто посторонний мог попасть в дом?

— Если бы я знала, то на пороге бы сковородкой или чем тяжелее прибила. — Горничная зло хлопнула себя по округлым бокам.

— Я тоже… — Юля рассеяно смотрела на чай. Сделала глоток и решалась спросить. — Мария, а вы знаете, де Ирма, мать мальчиков?

— Она не их мать.

— Что?? Разве Ирма не биологическая мать ребят?

— Ни биологическая, ни психологическая, вообще никакая. Эти дети Саши и ее сестры Алины. Только Саша очень удачно прикрыл историей про ЭКО. Даже куче процедур Ирму подвергнул зря. Потому, когда она узнала, то пришла в такую ярость, что ее пришлось лечить в клинике.

— Как она узнала?

— Не знаю. Может от сестры, она же имела виды на Сашу, хотела быть с ним… Или от Эммы, у которой были такие же цели.

Юля вдруг почувствовала, как вкус чая пропал почти полностью. Ощущение, будто в фарфоровой чашке прогорклая вода, а не любимый напиток…

— Мне не надо было рассказывать тебе. Но я разбираюсь в людях и вижу, что ты светлая, добрая… Ты должна знать, в чем варишься, иначе окажешься там, где Эмма. — Мария суетливо убрала чашки, несмотря на то, что Юля так и не допила чай.

«Радионяня» звонким голосом Димы сообщила, что дети проснулись. Надо идти к ним. Впрочем, даже если бы Юля осталась, Мария больше ничего бы не сказала. Ее лицо выдавало огромный спектр эмоций. Видно было, что решение раскрыть семейную тайну далось ей очень нелегко. Может, она уже сейчас жалеет об этом…

Время до обеда тянулось, как сквиши-«тянучки» ребят, которыми те любили играться. Телефон в сумочке пискнул о новом сообщении. Юля едва не выронила его, спеша открыть фиолетовый «конвертик». Там была ссылка. Кликнув по ней, Юля еле смогла дождаться, пока она откроется.

Гугл-документ с фото, датами, именами. Досье на Егора.

«Егор Митин. 1974 год рождения. Служба в Сирии по контракту, ранение. Брак. Развод. Срок. Статья 105, часть 2. Убийство. Отсидел 8 лет. Вышел в прошлом году». «Ахренеть! Это как раз перед убийством Эммы. Но если он… То зачем устроился сюда на работу? Следы замести? Как Саша взял на работу человека, который сидел, да еще по такой статье?» — Юля отложила телефон и, как во сне, посмотрела на комнату. Стало трудно дышать. Врожденное отсутствие страха — не значит, врожденное отсутствие психосоматических реакций организма, к сожалению.

***

В обед, когда мальчики уснули, Юля спустилась вниз, к Марии. По пути на кухню ее встретил Саша.

— Привет! — Он сдержанно улыбнулся. — Мальчики спят? Хотел к ним зайти…

— Они в обед недолго спят. Часик-два и снова готовы носиться по дому.

— Пошли в гости. На чашечку чая.

— Главное, ничего из твоей коллекции не пить.

— Ты уже в курсе? Вот и круто, пошли посидим, есть свободное время.

В кабинете Саши стеллаж для коллекции вин светил лакированными ребрами пустых полок.

— Все забрали, гады, ничего нет. Теперь пью чай.

— Лучше чай без мышьяка, чем виски с им же.

— Мне нравится твое чувство юмора. — Саша мрачно улыбнулся. Даже, если оно черное.

— Саш, кто могу это сделать? Ты же понимаешь, что человек с улицы сюда не пройдет просто так.

— Думаешь, кто-то из моих…

— Я ничего не думаю. Я не следователь… Просто не хочу, чтобы в опасности были мальчики. И ты…

— Пока тебя не было, напичкал все камерами. Егору на смену нанял еще одного охранника. Теперь тут муха не пролетит.

— Кстати, про Егора. Ты уверен в нем?

— Как в себе самом. А что?

— Не спрашивай, откуда я знаю, но ты знал, что Егор сидел?

— За убийство, которого не совершал. Знаю.

— А то, что он — бывший гражданский муж твоей бывшей … няни?

— Ты так сказала это, будто подразумевала не няню.

— Ну да, слово «бывшая» касалось не только ее работы.

— Ты ревнуешь? — Саша внимательным взглядом скользнул по лицу Юли.

— Мне нет причины ревновать. Ты сам сказал. Мы — просто взрослые люди и…

Видя, что лицо Юли выдает совсем другие эмоции, чем те, которые она хочет показать, Саша поднялся и притянул ее к себе.

— Ты же понимаешь, что я не совсем то хотел сказать, о чем ты подумала? Ты нравишься мне. Ты… дорога мне.

На улице послышался лай собак и скрип ворот.

— Странно, я никого не жду. — Саша подошел к окну. А через мгновенье в кабинет, будто вихрь ворвалась госпожа Ковальская.

— Мама, мы же договаривались, что…

— Тебе лучше узнать это от меня. Да и мне лучше услышать твои версии. — Мама Саши уже не выглядела такой холодной и высокомерной. Сейчас в ее холодных глазах плескался страх. — Нашли Ирму. Точнее, ее тело. В колодце за городом…

Глава 10. Арест

Юля так и не поднялась с дивана. Кабинет вмиг утратил всю свою атмосферу уюта и интима. Госпожа Ковальская металась по нему, как вихрь, едва не задевая стеллажи и книги. Сейчас от того благородства, уверенности и величия, которым она оглушила Юлю в первую их встречу, не осталось и следа, а женщина за эти недели словно постарела на лет пятнадцать.

Юля ошарашено переводила взгляд из Саши на его мать. Но чем понятнее девушке была тревога женщины, тем более странным казалось каменное спокойствие на лице Саши. Ни один мускул не дрогнул, пока они выслушивали детали жуткой «находки». Мать Саши переживала за сына, поименно она перечисляла всех высокопоставленных знакомцев семьи, которые могли бы помочь.

— Что ты сидишь, как пень?! — В конце концов не выдержала Анна Петровна.

— А что ты предлагаешь, мама? — С нажимом на обращение, но все так же спокойно спросил Саша.

— Ты понимаешь, кто станет первым подозреваемым после того, что произошло с Эммой?

— Не понимаю. Честно, мама, не понимаю. Я не видел Ирму уже полгода. Но постоянно получал от нее счета и оплачивал ее долги. Она постоянно искала проблем на свою голову, и тут, видимо, все же их нашла. — Каменное спокойствие Саши начало злить и Юлю. Девушка прекрасно понимала, во что все это может вылиться и Саше, и семье, и их имени, которым так дорожит мать. Да и потом, даже если речь о бывшей жене, все же она была близким человеком, пусть и давно. Даже если она была плохим человеком, она не заслуживает на такое отношение после смерти, да еще и такой ужасной.

— Времени очень мало, Саша. — Ковальская осторожно опустилась на алое кресло напротив. — Нам нужно что-то делать, пока тебя не утащили в наручниках в камеру.

— Мама, я не убивал свою бывшую жену. 99 процентов времени я кручусь в бизнес-кругах региона, с партнерами, поставщиками, администрацией города. У меня есть алиби на каждые 20 минут последних полгода. Как бы ни бесила меня Ирма, я даже в мыслях не желал ей смерти. Скорее счастья и успеха, но где-то за пару тысяч километров от меня и мальчиков. Пусть ищут настоящего убийцу.

— Это твое мнение. После того, как две смерти, два убийства будут сопоставлены, ты загремишь за решетку даже без права залога.

— Какие два убийства, мама?

— А, ну ты ж святая простота, и ничего не знаешь, очаровывая очередную няньку. — Вскипела Ковальская. — Куда же тебе интересоваться такими мелочами, как предстоящие обвинения в убийствах. А я вот интересуюсь, вместо заслуженного отдыха мечусь по участкам да следователям. Нянька твоя прошлая не сама утонула. Убили ее. И следак снова дело поднял. А теперь, с Ирмой, у них даже на папочках экономия получиться, все в одно слепят.

— Что? Что ты несе… говоришь, мама? Кому надо было убивать Эмму? Зачем? Что за бред? Почему ты мне не сказала, если знала? Ты же знаешь, как я ненавижу тайны и недомолвки. Мне важно было бы знать… — Наконец-то на лице Саши проявились чувства. Только, какие именно, Юля пока не могла разглядеть. До ужаса хотелось чего-то сладкого, а значит, мозг девушки кипел.

«Я ведь тоже ничего не сказала Саше». Юля растерянно посмотрела на мужчину. Он отрешенно молчал, видимо, переваривая полученное известие. Но одно радовала Юлю — его удивление действительно было искренним, а значит, он и правда ничего не знал.

Анна Петровна умчалась почти так же шумно и внезапно, как появилась. Сказала, что уладит дела и завтра заберет мальчиков к себе. Потому что им «незачем видеть, как отца уведут в наручниках».

Юля поняла, что теперь у нее здесь почти не осталось времени что-то узнать. Только эта ночь. И она уже знала, где и с кем ее проведет…

Саша уехал, мальчики крепко спали. Не так, конечно, крепко, как охранник Егор после «лошадиной» дозы снотворного, которое «случайно оказалось» в кусочке рафинада в его чашке.

Что искать в его каморке, Юля не знала, но повиновалась женской интуиции.

Мужская берлога Егора, к счастью, была не особо заставлена. Небольшой шкаф-пенал с одеждой, кровать, больше похожа на откидную полку, столик с парочкой выдвижных ящиков.

В шкафу — несколько спортивных костюмов, аккуратные стопки белья и футболок. Ничего интересного.

В ящиках стола — деньги, документы, какие-то бумаги. Ящик с таблетками и ампулами. «Наркоман?» Первая мысль была мгновенно нивелирована другой. «Аллергик, а не наркоман, в ампулах адреналин и антигистаминное».

На дне — фотоальбом. Практически на каждой странице фото Егора и Эммы. Улыбающиеся лица, Егор выглядит еще вполне симпатичным парнем, а не психом-охранником.

Море, кафе, клубы. Везде улыбающаяся пара. «Они были счастливы вместе» — Только такая мысль приходит, когда смотришь фотографии. Но что же случилось, что они сначала расстались, а потом Егор устроился охранником в дом, где его любимая возможно и погибла? Или ее гибель — его же рук дело?

Пока Юля смотрела альбом, Егор вдруг громко захрипел. Юля взглядом заметалась по комнатушку в поисках укрытия, однако парень не просыпался. Его лицо отекло, отчего глаза казались узкими щелочками. В уголках рта показалась пена.

«Аллергическая реакция. Твою ж мать! Он же может умереть» — В панике Юля потянулась за мобильным, который, как оказалось, оставила в доме. Взгляд растерянно скользнул по ящике.

«Там же есть лекарства!» — Промелькнула спасительная мысль.

Ампула с адреналином никак не хотела открываться. Юля исколола все пальцы, пока наконец отломила кончик ампулы. Уже «на автомате» девушка набрала жидкость в шприц и стащив спортивные брюки Егора ввела лекарство. В тот же шприц набрала антигистаминное.

Хрип прекратился. Юля быстро нашла мобильник Егора и начала набирать «Скорую».

— Не надо. — Послышался слабый голос. Егор пришел в себя.

— Егор, у тебя анафилактический шок… — Залепетала Юля, проклиная свою беспечность, которая чуть не стоила парню жизни.

— Я знаю. Ты уколола мне лекарство?

— Да.

— Не надо врачей. Меня закроют в дурдом.

— Почему?

— Я дважды … пытался уйти. Снотворное… тогда и узнал, что у меня аллергия.

Юля устало опустилась на кровать рядом.

— Почему ты хотел … уйти?

— Не хотел жить. Незачем.

— Из-за Эммы?

— А ты уже знаешь все? Молодец.

— Прости. Я подсыпала тебе снотворное.

— Хотела устроить обыск? — Егор попытался улыбнуться, но опухшее лицо застыло, как большая маска.

— Я чуть не убила тебя… Даже если ты убил Эмму, я не должна была…

— Что?? Так вот ты почему тут.

— Именно. И вызову «Скорую» и психиатра, если ты не расскажешь все.

— Повезло Сане…Чтобы его прикрыть его пассия готова даже убить…

— Я не его пассия! И я не хотела тебя убивать.

— Все равно. Если бы убила, я бы только благодарен был…

— Совесть мучает? Думаешь, на том счете отпустит?

— Ты все же дура… — Егор нервно сглотнул. — Дай попить. Только без снотворного.

Юля протянула ему бутылку воды.

— Неужели ты ничего не поняла?

— Что я должна понять?

— То что я для этого тут… Чтобы узнать кто… Кому Эмма помешала. Она мухи не… не обидит. Зачем ее… — Лицо Егора, которое даже до отека казалось Юле окаменевшим, внезапно преобразилось. Жгучая боль утраты — вот что читалось на нем.

— Я любил ее. Очень. Ревновал. Ей надоело. Она ушла и попала сюда. И погибла. Я виноват. Что не сберег. Но теперь я хотя бы могу дать покой ее душе. Если найду убийцу. Понимаешь? — Дыхание Егора сбилось на хрип. Юля испуганно потянулась к ящику с лекарствами.

— Не надо. Сейчас пройдет.

В комнатке воцарилась тишина. Но она была красноречивее разговора.

«Какая же я дура!» — С горечью подумала Юля.

— Иди в дом. Мне к утру станет лучше. Или вообще — езжай отсюда и не возвращайся. Ты можешь стать второй…

«Третьей» — хотелось сказать Юле, но она промолчала. Убедившись, что Егору действительно легче, она осторожно спустилась по узким ступенькам и пошла в дом.

Остановилась возле кабинете Саши.

«А может, я и правда, не там искала?»

Шум машины Саши выдернул ее из горьких размышлений.

Саша вошел в гостиную и даже на расстоянии от него отчетливо пахло спиртным.

«Это же так по-мужски, упиться в хлам» — Зло подумал Юля.

— Моя няня. — Саша пьяно улыбнулся и подошел ближе.

Впервые с момента знакомства Юле не хотелось, чтобы его руки прикасались к ней.

— Иди спать, ты пьян.

— Да ладно. Я сам не сплю.

— Это я уже поняла…

На улице послышался шум авто, залаяли собаки.

В окно Юля увидела, что ворота не закрыты. Во двор въехала полицейская машина.

А еще через минуту, Юля умоляла полицейских не шуметь, чтобы не разбудить детей.

Те, однако, не особо послушались ее. Казалось, надевать наручники на известного в городе бизнесмена и благотворителя, толкать его к машине, приносит бравым ребятам несказанное удовольствие. Юля обреченно побрела за ними, еще не понимая, что чувствует.

«Юля! — Прежде чем его грубо затолкали в машину, успел прокричать Саша. — Я никого не убивал, пожалуйста, верь мне!»…

Глава 11. Новые кусочки пазла

Дом без Саши стал еще душнее и тяжелее. Юля не знала, куда себя деть, мечась по опустевших коридорах. К счастью, мальчики крепко спали в своих кроватях-машинках.

Впервые она не знала, что делать. Скорее всего утром Анна Петровна снова вышвырнет ее из дома. Может и к лучшему? Вернуться к обычной жизни, забыть все как страшный сон?

Только что-то едкой, болезненной колючкой ныло в сердце и воспаленном от переживаний и бессонницы мозгу девушку. Она верила Саше и искреннее хотела помочь, но не знала как.

«Ты же просто няня в этом доме. Тут скелетов хватит еще на взвод таких, как ты. Уходи и живи дальше» — пытался докричаться голос разума. Но его быстро заглушили другие голоса — переживания и тепла к детям, желания помочь и Саше, и Зубру, интереса, что же тут происходит на самом деле.

«Кому понадобилось убивать няню, а теперь и бывшую жену Саши? Егора можно было бы считать замешанным, если бы речь шла только об Эмме. Какой мотив у убийцы? Что ему или ей нужно? Или ей… — Юля судорожно ощупывала карманы в поиске чего-то сладкого. Мозг кипел. — А как же биологическая мать мальчиков, Алина? У нее есть очень веские причины желать смерти обеим женщинам. Да и та переписка с Эммой о многом говорит. К тому же собаки. Хоть и были они еще щенками-подростками, но разве дали бы проникнуть незамеченными кому-то чужому?»

Рассвет плавно вступал в свои права, заставляя отступить тьму. Тьма в Юлиной душе тоже понемногу рассеивалась. Так было всегда, когда их хитросплетений путей девушка выбирала верный. Или ей казалось, что верный.

Утром Анна Петровна не приехала. Возможно, пыталась вытащить Сашу. Но сегодня был день занятий английским с Надежной Альбертовной. Оставим мальчиков на ее попечение, Юля отправилась к Зубру.

Юра открыл дверь так быстро, будто уже ждал Юлю. Выглядел он уже явно получше.

— У меня мало времени, Юр, поэтому давай сразу по делу.

— Что-то интересное есть? Давай. Ковальский в руках закона, нужно эти руки укрепить, чтобы не выскользнул.

— Юр, Саш… Ковальский не убивал никого. Он не способен на это. Да и не нужно ему. Он от своих … любовниц легко мог откупиться и не пачкать руки.

— Юлька, я не первый год в полиции. Нельзя понять по виду человека, на что он способен. Ни по мне, ни по тебе, ни по кому нельзя. Понимаешь?

— Хорошо. — Юля присела на старую табуретку прямо в коридорчике квартиры. Так ее лицо оказалось на одном уровне с Юриным. — Хорошо, допустим, но только зачем ему это. Какой мотив?

— У богатых свои причуды. Может, это семейная разновидность сафари?

— Что? Ты шутишь?

— А ты не в курсе, что такое уже было в их доме. Только с нянькой не детей, а самого Ковальского? Лет двадцать назад его няня на его же глазах слетела с лестницы. Умерла на месте. А он все видел. Ему было лет 9-10, то есть соображал. Может, сам ее и столкнул. А когда вырос, решил повторить.

Глава 12. В плену сомнений

Дорога к “Дому с химерами” заняла больше обычного. Таксист ошибся поворотом и долго блуждал закоулками поселка, пока нашел нужный путь.

Юля не знала, готова ли она после услышанного возвращаться в этот жуткий дом. Но там ждали дети, и оставить их на произвол судьбы Юля не могла.

— Вы бы поосторожней в том доме. — Откашлявшись нарушил молчание таксист. — Я вспомнил, как возил туда одну девушку. А сейчас ее по телевизору показывают. Что убили.

— Спасибо за предупреждение. — Меньше всего Юле хотелось слушать нравоучения таксиста.

— Та я как лучше хочу. Про эту семейку разные слухи ходят. А ты, наверное, не местная, раз не боишься.

— Не местная. А в моем городке таксист женщину убил. Как думаете, теперь в такси не ездить? — Больше всего Юля не любила фамильярности и когда вмешиваются в то, что человека абсолютно не касается. А тут коктейль два в одном вызвал непреодолимое желание съязвить.

Но воитель был явно не лыком шит. И толстокож, как носорог, таким его не проймешь.

— Так таксисты ж разные все. А тут семья одна. Я тут год назад работал, когда поселок еще не застроили так, и ту девушку, которую показывают, как-то такой избитой забрал, что потом пришлось пол-салона менять. Все в крови было… Это ж он, благодетель городской наш постарался. Места живого не было.

Очередная колкость застряла в горле. Пальцы до хруста сжали обивку кресла.

— Что она говорила? Это она вам сказала, что…

— Да ничего она не сказала. Кто ж пойдет против этой семейки, с ее славой-то. Я в больницу ее хотел, но она на полпути на ходу из машины выпрыгнула. А через недели две ее уже искали. Вот и говорю, осторожны будьте там…

Дима и Даня встретили Юлю радостными объятиями. Даже Даня улыбался. “Неудивительно, представляю, как им было скучно с этой чопорной дамой” — Грустно улыбнулась Юля сама себе.

После обеда мальчики играли во дворе. На свой страх и риск Юля попросила Егора отпустить собак. С Даней и Димой грозные звери превратились в бесшабашных щенков, видно было, как они соскучились по общению друг с другом.

Юля смеясь наблюдала за слюнопролитными голосистыми боями за мячик.

— Не боишься? — Серые глаза Егора пристально смотрели на нее.

— Они умные. И детей знают и любят.

— Я не о собаках.

— О Саше? Я не верю, что он способен на… сам понимаешь на что. Если ты что-то знаешь… То, что может изменить мое мнение, расскажи.

— Зачем?

— Чтобы знать.

— Нет. Я не об этом. Зачем тебе это все? Почему ты еще здесь?

— Я няня. И под моей ответственностью дети. Ты предлагаешь бросить их и уехать?

— Дело не в детях. Есть еще что-то. Ты запала на него, да? Как Эмма? Он притягивает к себе таких.

— Каких?

— Глупых. Глупых, но светлых. Эмма была такой. Она ему верила. Как ты сейчас. Я могу принять слепое доверие даже к бойцовым собакам, но не к убийце.

— Может, потому, что он не убийца?

— А кто тогда?

— В том и беда, что все в этом городе слепо верят слухам и считают, что убийца пойман. А что если он на свободе, и убьет еще?

— Если это так, то я знаю, кто будет следующей жертвой. — Взгляд Егора стал еще мрачнее.

— И кто же?

— Сама подумай. И вот, возьми. — В руках охранника лежали спортивные часы.

— Часы? Зачем?

— Это часы с опцией GPS и телефона. Тут есть кнопка “SOS”. Нажми на нее, я смогу узнать где ты и, возможно, успею помочь.

— Неожиданно. И даже приятно. То есть ты принимаешь мое мнение, о том, что убийца на свободе?

— Да нет. Ты думаешь Ковальский с его связями долго пробудет за решеткой?

Браслет плотно сжал руку. Это было похоже на дружеское рукопожатие и почему-то подействовало успокаивающе на Юлю.

Уложив мальчиков спать, Юля спустилась на кухню.

Мария Юрьевна легко перемещалась между шкафчиками и холодильником. Несмотря на свои немалые габариты, женщина была чрезвычайно грациозна здесь, в своем царстве.

— Садись, попьем чаю. — Всегда неунывающая и жизнерадостная, сегодня она была грустной. Да и весь дом пропах напряжением и безысходностью.

Юля присела рядом.

— Мария Юрьевна, расскажите о Саше больше. Он хочет, чтобы я верила ему. Я верю, но не хочу обмануться.

— Да что ж тебе сказать, милая. Он добрый мальчик, только наивный. Идет на поводу своих чувств, а потом вон как все оборачивается. Не закрути он роман с сестрой своей жены, может и не было бы ничего этого. А потом еще и с няней мальчиков. Трем женщинам головы задурил, и вот, двух их них нет уже…

— Расскажите об єтой Алине, пожалуйста.

— Осторожно, чай не расплескай. Бывала тут фурия эта часто. И до своего "добывалась". Мальчики и родились и были зачаты не искусственно. Когда Ирма узнала это, то окончательно сошла с ума. Грозилась убить и сестру, и детей. Саша и его мать оформили развод за неделю, купили ей квартиру, отправили в лечебницу под чужим именем. Потом, после лечения, Ирма пыталась вернуться сюда. Устраивала жуткие скандалы, истерики, поливала Сашу грязью. Хотела отсудить детей, но и по документам и по родстве она оказалась им никто… Сразу после развода Саша привел в дом Алину, но не смог жить с ней. Она оказалась не лучше своей сестры, тоже безумная. Поднимала руку на мальчиков, устраивала истерики. Требовала немедленной свадьбы, подарков. Последними Саша ее и так баловал. Купил ей машинку, маленькую, но дорогущую. А потом ее вышвырнула из дома Анна Петровна. А Саша не был против. Тогда-то он нанял Эмму, мальчики наконец-то были под присмотром адекватного уравновешенного человека. Начали развиваться, учиться новому. Но и мимо ее юбки Саша не смог пройти мимо. Когда Анна Петровна узнала об их романе, тут дрожали стекла. Был ужасный скандал. Но потом она вроде успокоилась и уже не препятствовала им. Только роман сошел на нет. А через неделю наша Му пропала…

Я тебе не должна ничего говорить, но, может, с расскрытыми глазами хоть ты уцелеешь в этом безумном родовом проклятии?

— О каком проклятии вы говорите?

— Забудь милая. Только будь осторожной, пожалуйста.

Обдумывать услышанное не было времени. Юля вышла на балкон. Забытая Сашей пачка сигарет лежала, как в тот вечер, когда они говорили здесь.

“Что я делаю тут. Зачем вляпалась в эту грязь? Я ведь считала, что Саша — жертва обстоятельств. А он сам создал вокруг себя какой-то ведьмин шабаш”.

Руки сами потянулись к пачке. Но подкурить Юля не успела. Неприятно затрепетал от вибро-звонка телефон. Неизвестны номер.

Но знакомый и близкий голос.

“Юля, пожалуйста, послушай меня. У меня минута. Будь осторожна. Защити моих детей, пока меня нет. Забери их куда-то и уезжай. В моем кабинете в книге “Остров сокровищ” есть немного налички. Берегись женщины, которая скажет, что она мать детей. Уезжай побыстрее. Сегодня, сейчас. Пожалуйста!”

Звук отбоя звонка на мгновение отрезвил.

Таким Сашу Юля не слышала никогда. Голос дрожал, он захлебывался словами, срывался. Как и дыхание девушки после услышанного.

Что бы он ни натворил в прошлом, сейчас он просил. Умолял. Судорожно соображая, что делать, Юля остановила свой взгляд на спортивной сумке в углу. Туда как раз поместятся необходимые мальчикам вещи…

Глава 13 Новые лица

“Что я делаю? Зачем я ввязалась в это все. А теперь еще и забираю чужих детей. Не знаю почему я верю Саше. Я хочу защитить детей”.

К счастью, пока Юля собирала самое необходимое мальчикам, они спали. Она еще не знала, что скажет им и куда повезет. Не знала, как объясняться, если придется, с Анной Петровной.

Когда вещи были собраны, мальчики проснулись.

Юля быстро одела их.

— Даня, Дима, хотите в гости? В деревню, там есть много живности.

Под живностью Юля подразумевала огромного лохматого пса Дика и двух котов мамы. Отчим по состоянию здоровья давно не пил, мама работала из дома, а сестры и брат, ровесник мальчиков, смогут и приглянуть и развлечь Даню и Диму.

— Там можно будет играть на улице и бегать по лужам? — Серьезно спросил Дима.

— Там дети играют на улице целый день. А вот про лужи… эмм… их так много, что за день все не обойти.

Видя, как радостно заблестели глаза мальчишек, Юля улыбнулась.

На улице процессию с близнецами и большой спортивной сумкой встретил удивленный Егор.

— Я все объясню тебе потом, так нужно, Егор, поверь мне пожалуйста. — Юля не стала ждать его вопросов.

— Я уже понял, что с тобой ничему не нужно удивляться. Спасибо, хоть не усыпила снова.

– Егор, это ради детей. Им будет безопаснее со мной.

— Ладно. Давай, я отвезу вас, пока ты еще что-то не натворила.

— Было бы хорошо. Давай! — Юля обрадовалась предложению, с Егором ей, несмотря на не самое радужное их знакомство, было спокойнее. От этого мрачного парня исходило ощущение надежности и безопасности.

Егор выгнал из гаража небольшой серый седан и пошел открывать ворота.

Юля и мальчики рассаживались в пахнущем топливом и почему-то мятой салоне, когда в открытые ворота влетел маленький синий “Смарт”. Его Юля уже видела. Это его хозяйка — хрупкая, даже тощая брюнетка — подвозила ее недавно.

Юля быстро захлопнула дверцы машины и опустила замки на них.

Миниатюрная брюнетка вылетела из машины, словно маленький темный вихрь.

В машине Юля не слышала слов, и благодарила провидение за тонировку и планшет на спинке водительского сидения, который уже вовсю кричал разными мультяшными голосами из ютюба.

Егор был спокоен, как стена. Он что-то объяснял брюнетке и не давал подойти к машине.

Когда женщина уже немного успокоилась и отступила, во двор, чуть не задев “Смарт” влетела машина Анны Петровны. К счастью, места для маневра и выезда седану Егора хватало, и оставив двух разъяренных фурий вместе, парень быстро сел в машину.

— У тебя шестое чувство, что ли? — Охранник быстро выехал со двора.

— Меня Саша попросил. Он что-то знал, наверное. Прости, что сразу не сказала. Ты ведь тогда не захотел бы помочь.

— Да ладно. Детям и правда не стоит видеть все это. — Егор обернулся назад, но мальчики мучали планшет, и не слушали его.

— Что она хотела?

— Это Алина. Она не впервые приезжает, как и ее сестра. Я не горю желанием разбираться в семейных распрях Ковальских.

— Ты не думал, что эта Алина может быть замешана в … случае с Эммой?

— Тут все в чем-то замешаны. Даже собаки, наверное. Меня это не удивляет.

Дорога приятно успокаивала и снимала напряжение. Если бы не нужно показывать дорогу Егора, Юля бы, наверное уснула.

Когда выехали на прямое шоссе, девушка позволила себе отключиться на пару минут. Из приятной полудремы Юлю выдернул писк мобильного.

СМС со скрытого номера: “Верни моих детей, сучка!” взбодрила еще сильнее…

Глава 14 Союзник или враг?

Родной дом встретил Юлю и мальчиков с удивлением. Девушка в последний момент придумала историю об уехавшем в командировку отце — ее работодателе и срочной необходимостью вернуться в город за вещами.

Мальчики рассматривали новый дом с опаской, но вскоре интерес взял свое и через полчаса переодетые в “домашнее” и накормленные свежеиспеченным булочками Даня и Дима вовсю бесились с огромных добродушным псом Диком. Тот, уже изрядно утомивший своей навязчивостью домашних, был счастлив от двойной дозы внимания и новых жертв для его телячьих нежностей.

Увидев, что детям вполне комфортно тут, Юля, попрощавшись, тихо выскользнула из дома. В машине она протянула руку Егору. В бумажной салфетке блестела сахарной поливкой булочка.

— Куда теперь, любительница приключений?

— Не так уж сильно я их люблю. Они сами находят меня. — Юля улыбнулась скорее исчезающей булочке, чем Егору и назвала адрес квартирки Зубра в спальном районе.

— Что ты знаешь об Алине, Егор?

– Я пришел на работу к Ковальскому, когда они уже разбежались. Знаю, что она вздорная, истеричная. Впрочем, как и ее сестра. Периодически обе прилетали, устраивали скандалы, истерики. Ковальский от них откупался. Когда это не помогало, просто игнорировал. Не понимаю, как он не видел их сущности, когда крутил романа с этими безумными девицами. Или ему такое нравилось?

— Не представляю, кому такое могло нравиться.

— Вот и мне кажется странным. Наш шеф — мазохист?

— Похоже на то.

— Но ты-то не такая. Значит, он исправим. — Егор грустно улыбнулся.

– Эмма тоже была другой?

— Да. Она была светлой. Как и ты. — Руки Егора сильнее сжали руль.

— Ты считаешь меня светлой, после того, как я чуть не убила тебя?

— Ты не знала.

Неловкая пауза тянулась до самого дома Зубра.

По привычке, зная, как долго Юра на своей коляске добирается до двери, Юля облокотилась на видавшую виды обивку. Неожиданно дверь открылась. В прокуренной комнате мелькнула чья-то тень. Буквально за секунду из кухни выкатилась коляска Юры. Тот с трудом перевел дыхание.

— У меня гости? Рад видеть.

— Прости, что без предупреждения. Ты один, мы не помешаем?

— Да. Ко мне кроме вас и Инги иногда никто не заглядывает.

Юля смущенно рассматривала комнату. Выглядела она еще более запущенной. Но, похоже, тут действительно больше никого не было. Показалось?

— Юр, знакомся, это Егор, охранник Са… Ковальского. И бывший муж Эммы, которая… ну ты понял. Мы ненадолго, по делу к тебе. Есть у тебя что-то об Алине, сестре жены Ковальского?

— Зачем тебе?

— Хотим помочь. Думаем, что она может что-то знать или и вовсе быть замешанной.

— В страстях Ковальских замешанные только Ковальские! — Юра заметно посмурнел.

— Она тоже почти Ковальская. Там все запутано. Так поможешь?

— Садитесь. — Зубр небрежно махнул рукой на продавленный диван.

Прежде чем сесть, Юля удивилась, что примятость была по центру, как у всех. “Он же должен садиться на край а потом пересаживаться?” — Смущенно отметила девушка и потянулась за припрятанной на случай сложных шарад карамелькой в кармане.

Юра уехал за ноутбуком. Вернулся с ним на коленях. Тот долго жужжал кулерами, прежде чем включиться.

И это показалось странным Юле.

“Если бы я была привязана к коляске, без движения, без общения, мой ноут бы не выключался даже ночью”…

Сквозь монотонный шум кулеров ноутбука и нервный стук клавиатуры не прорывалось ни звука. Казалось, кто-то за миг установил мощное шумоподавление. Юля рассматривала комнату, но единственным желанием было за что-то зацепить взгляд и не скользить им по Зубру.

Егор же, наоборот, казался спокойным как стена. Он даже не смотрел в сторону хозяина квартиры, рассматривая его небольшую библиотеку на допотопной этажерке в углу.

Наконец-то вязкую тишину прервал щелчок огромного запыленного прибора в углу. Порычав для острастки, покряхтывая, словно старый дед, она начал выдавать листы с текстом и даже, кажется, черно-белым фото.

“Это принтер” — облегченно засмеялась Юля.

— Ну простите, чем богаты. — Недовольно бросил ей Юра.

Девушка быстро выхватила второй лист, который прибор покрывал текстом еще с большим скрипом и кряхтением.

— Итак, у нас Алина Белова. 27 лет. Два неудачных брака. Оба с бизнесменами и успешными. — Не стал ждать Юра. — Про Ковальского ничего нет. Но эта семейка любит стирать, где наследили. Не работает нигде, владеет небольшим салоном косметики. Имеет разрешение на ношение оружия. А это уже интересно. — Юра потянулся за зажигалкой, но Егор, до этого сидевший неподвижно, быстро подал ее.

— А точнее, разрешение дамочка имела. Ее его лишили. Не прошла комиссию. С ее-то деньгами вообще смешно.

Вот и все. — Юра подал листок Юле. — Тут адрес и все, что нарыл. Только это дохлый номер.

Квартиру Зубра Юля и Егор покидали в смятенных чувствах.

Полученная информация ни о чем особо не говорила, однако, именно Алина была вхожей в дом, ее допустили бы собаки, к тому же мотивы у нее были железные.

— Поехали знакомиться? — Егор грустно улыбнулся и повернул ключ зажигания. Приборная панель приветливо засветилась.

— Егор. Подожди.

— Что?

— Напомни почему ты мне помогаешь?

— Мы хотим одного и того же. Знать правду. Логично искать ее с союзниками.

Глава 15. Надежда умирает последней

Надежда непонятно на что, как безумный допинг в крови Юли, бурлила и не давала ей ни минуты покоя.

— Не крутись так, машина виляет. — Впервые за все время их знакомства засмеялся Егор.

— Не смешно.

— Ты слишком завелась, когда твой друг дал адрес Алины. Думаешь, приедем к ней, а она встретит с распростертыми объятиями и повинной?

— Конечно нет. Я не настолько глупа, чтобы так думать.

— Тогда что?

— У меня есть кое-что в рукаве.

— Чего? — Егор бросил удивленный взгляд.

— Это фразеологизм. Так говорят. Карта в рукаве. Козырная карта.

— Ясно… И что за карта? Судя по твоему довольному виду, там как минимум туз.

— Если бы. Не туз, но на короля потянет.

— Посмотрим. Только не делай глупостей, держись рядом. Кто знает, на что она способна.

— Хорошо…

Юла собиралась сначала поговорить. Ей нужно было понять, что за человек эта Алина и способна ли она совершить то, в чем сейчас весь город считает виновным Сашу. Впрочем, он тоже не святой, сколько разбитых сердец и судеб за ним. Он привык быть в центре внимания и скорее всего абсолютно не ценит его. Идет по жизням, как по дорогому ковру в своем кабинете, не смотря и не заботясь. Если что-то случится, за ним будет кому убрать.

Только тут не получилось. Слишком уж много грязных, кровавых следов осталось на ковре. Даже его связям, деньгам и всемогущей хладнокровной матери не под силу убраться.

Зачем только я копаюсь во всем этом? — Юля грустно взглянула на Егора. — Еще и его впутываю. Впрочем, он давно уже погряз и без меня…

Дом Алины выделялся слишком ярким фасадом на фоне недостроенных коттеджей поселка.

Возле въезда в гараж одиноко стоял синий “Смарт”. Юля вспомнила, как его хозяйка подвозила ее и рассказывала о Саше. Сейчас симпатичная машинка здесь, значит, и Алина дома.

Егор уже выбрался из машины. Юля не переставала удивляться бесшумности и быстроте его движений на фоне визуального равнодушия и мрачности.

Ко двери подошли почти одновременно. Юля подняла руку, чтобы постучать, но Егор предостерегающим и не терпящим возражений жестом опустил ее руку.

Он осторожно повернул ручку в виде головы дракона. “Еще одна любительница помпезности” — мрачно подумала Юля.

Дверь отворилась без звука. В лицо ударил тандем резких запахов дорогого парфюма, цветов, косметики и еще чего-то, что, хоть Юля сразу и не идентифицировала, но это заставило инстинктивно схватить руку Егора.

Но тот, как ищейка, идущая по следу, резко выдернул ее и сделал шаг внутрь.

Уже ныряя в нутро чужого враждебного жилья Юля вспомнила, что это за запах.

Так пахнет кровь…

Щелчок выключателя и просторная прихожая открыла незванным гостям свои тайны.

Сонм запахов стал еще сильнее.

Слишком тихо. Здесь или никого нет, или тот кто есть уже не может встретить гостей…

Пока Юля боролась с темными предчувствиями и догадками, Егор уже метался по дому.

Тишина. Глухая и жуткая. Как в том юлином сне.

Девушка осторожно присела на синий кожаный диванчик и в тот же момент слетела с него. По рукой на обивке темнело пятно.

С ужасом Юля рассматривала свою руку. На ней была кровь. Еще совсем свежая.

Девушка застыла и не заметила, как Егор снова оказался рядом.

— Никого нет. Что с тобой? — Парень схватил Юлину руку. — Ты ранена?

— Нет. Не я. Было… На диване… — Впервые в жизнь девушка испытала такое сочетание чувств. Не страх, скорее — разочарование. Разочарование, что они не успели.

— Ччерт! — Егор растерянно осмотрелся. — Мы опоздали. Кто-то оказался быстрее нас. И умнее.

На улице послышался вой сирены.

— Быстрее! — Егор схватил Юлю за руку. — В машину! Если не хочешь в СИЗО к Ковальскому!

--

Юля плохо помнила, как оказалась в машине. Они долго петляли по улочкам коттеджного городка. К счастью, он еще строился, было много пустых и проездных участков.

Когда и сирены, и бешеный ритм сердца немного стихли, Егор протянул Юле пачку сигарет.

— Возьми. Немного успокоит.

Когда дым заполнил салон, Юля наконец-то пришла в себя.

— А я уж думал, тебя и чертом не испугаешь. — Егор грустно улыбнулся.

— Я не испугалась. Я… была оглушена всем этим.

— Это пока просто кровь. Мы не знаем чья она. Даже если и хозяйки, мало ли что случилось. Может порезалась или еще что.

— Ты в это веришь?

— Нет, но не исключаю. Зря ты руки вытерла, могли бы на анализ наскрести.

— Прости. Растерялась. — Только сейчас Юля вспомнила, как судорожно терла руки влажными салфетками и с остервенением выбрасывала их в окно, пока не закончилась вся пачка.

Глупо… Но что поделаешь.

— Как думаешь, Алина тоже…

— Не спешим с выводами. Твой дружок-полицейский нам, думаю, скажет, если будут новости. А пока нужно перекусить и успокоится. Заодно расскажешь, что за карта у тебя в кармане была.

— В рукаве.

— Что?

— Карта в рукаве, а не в кармане.

— Ну да. Это сейчас важно.

___

Кофе в ближайшем выбранном кафе пахло жженой бумагой, но Юля все равно не чувствовала вкуса. Бездумно высыпав в чашку уже четвертый пакетик с сахаром, девушка заметила недоуменный взгляд Егора.

— Прости. Увлеклась. Сладкое успокаивает.

— Это временный эффект.

— Может быть. Что будем делать?

— Думал, ты мне скажешь.

— Незнаю. Я не ожидала. Позвоним Юре, может он в курсе.

Гудки в трубке казались вечностью.

Юра ничего не знал. Сказал, что соседи вызвали полицию, увидели что-то подозрительное. Пока это все что известно.

Юля разочарованно нажала отбой. По ее лицу Егор все понял.

— У нас мало времени. Нужно двигаться.

— Я думаю, нам надо поговорить с Марией.

— Горничной? — Егор задумчиво помешивал остывший зеленый чай.

— Да. Она многое знает, но молчит. Сейчас, пока ниточек нет, она может их дать. И не одну.

— Поехали?

— Нет. — Юля потянулась за пятым пакетиком сахара. — В этом доме мне появляться уже не стоит. Отвези меня к мальчикам, а сам езжай туда. Попробуй поговорить с ней.

— Я?

— Да. Она напугана, как и все мы. Может разговориться. А я пока побуду с мальчиками, подумаю, что делать дальше…

Глава 16. Новые старые лица

Когда Егор уехал, Юля заказала чашку горячего шоколада и набрала номер Зубра.

После пары гудков вызов Юра принял, только на “Алло” Юли не ответил. В трубке слышен был шум улицы, машин, разговоры людей. В который раз прокричав “Алло”, Юля судорожно пыталась вспомнить, куда выходит балкон Юры и можно ли на него выехать коляской.

Обозвав себя параноиком, девушка принялась смаковать вкусный, но недостаточно сладкий сейчас напиток.

Юра перезвонил через пять минут.

— Привет! Что-то хотела?

— Да. Хотела услугу.

— Слушаю.

— Ну, во первых, пообещай что сообщишь, если будет что-то известно об Алине. А во вторых… Ты мог бы договориться о встрече с Ковальским для меня?

— Что? Ты с ума сошла? Как я это сделаю?

— Не знаю. Думала, у тебя есть связи… Это для дела нужно.

— Связи есть. Но они не для романтических свиданий.

— Зря ты так. Я правда для дела. Ну ладно, не можешь, так не можешь.

— Не гони лошадей. Может и могу. Смысла не вижу.

— Есть смысл, Юр.

— Ладно, жди. Через час наберу, может что и смогу.

— Спасибо!

Шоколад закончился. А с ним и энтузиазм. Юля еще не знала, что скажет Саше.

Было страшно увидеть его там. Она, едва ли не одна из его окружения знала этого мужчину другим. Не бизнесменом, спонсором, дельцом, а подростком с хрупкой и ранимой душой.

Она видела его слабым и понимала, как ему сейчас там. Не лучшее место для богатеньких ценителей приключенческой литературы и дорогой мебели…

Звонок Юры вырвал из тяжелых мыслей.

А фраза “У тебя 30 минут чтобы добраться и 15 на разговор” заставила вихрем вылететь из кафе.

Юля множество раз была рядом с городским зданием тюрьмы и прокуратуры, и всегда это место вызывало какой-то холодок в душе. Атмосфера пропитанная тоской, безнадежностью и обреченностью распространялась далеко за периметр бетонного забора и голых кирпичных стен.

Внутри оказалось менее страшно, чем представляла девушка в детстве. Обычное казенное заведение, только слишком много дверей и решеток на них.

Пароль “Я от Зубра” подействовал магически. Там, где даже влияние имени “Ковальский” ослабло, кодовое слово открывало все двери.

Комната со старым безликими столом и двумя стульями…

Юля выдохнула, а с новым вдохом будто впитала в себя страх и обреченность, которой дышали стены комнаты.

“Саша не должен быть здесь”. — Единственная мысль билась в такт сердца.

Через минуту, которая показалась вечностью, конвоиры привели Сашу.

Юля боялась поднять на него глаза.

Как только за конвоем закрылась дверь, он в мгновение ока оказался рядом.

— Как тебе удалось? Даже мать сюда не пускают!

— Старые связи. — Юля грустно улыбнулась и обняла Сашу. Тот неловко прижался к ней. Скованные наручниками руки мешали ответить тем же. Выглядел Саша менее печально, чем представляла Юля. Трехдневная щетина придавала лицу более жесткое выражение и как минимум десяток лет. Но глаза оставались живыми и даже улыбались.

— Мальчики в безопасности? Мама звонила мне, ты бы слышала, как она орала.

— Мальчики в безопасности. Я же за них отвечаю. У нас мало времени, Саш. Мне нужно чтобы ты помог мне. Скажу прямо: я уверена, что ты не причастен к убийствам. Но не поверю ни за что, что за все это время ты никого не подозревал. Ты не должен быть здесь. Вместо тебя должен быть тот, кто виновен в этом.

— Ты думаешь, я знаю и молчу?

— Если не знаешь, то предполагаешь точно.

— Ну да. А сижу я тут ради нового жизненного опыта.

— Не время для шуток. Скажи мне. Я хочу помочь. Я хочу вытащить тебя отсюда.

— Юля… — Саша смотрел в глаза девушки и явно не узнавал в ней ту покупательницу игрушек, покорно отдающую ему коробку когда-то. Не узнавал и свою няню, всецело погруженную в заботы о его детях. Сейчас это был совсем другой человек. Со стальным стержнем и уверенностью, с верой в торжество справедливости. В то, во что Саша сам уже давно не верил… Когда она стала такой? Неужели это он так изменил ее?

— Саша, говори, пожалуйста. Я не хочу видеть тебя здесь. Ты не должен…

— Когда я узнал, что Му… черт, Эмму, убили, я сразу подумал об Ирме. Она безумная и на многое способна. Но тогда ей нужны были бы помощники. У нее никого не было, кроме нас. А если бы помощники были наемными, я бы знал. К тому же Ирма мертва. У нее не спросишь…

— Кроме нее. Кроме Ирмы. Кто мог сделать это? Ее сестра?

— Алина?

— У нее мотивов больше чем у тебя недоброжелателей.

— Я вижу, ты время не теряла.

— Я многое узнала. Но сейчас не время.

— Алина не тот человек, она бы не смогла.

— Ты уверен?

— Да.

— Тогда кто?

— Юля. — А вот теперь безнадежность плескалась и в глазах Саши. — Я не знаю.

Скрипнула дверь.

— Время вышло, на выход.

Лед в голове говорил о том, что волшебное действие имени Юры явно прекратилось.

— Саша! Если бы знал, сказал бы?

— Спасибо за все Юля! Береги мальчиков. — Дверь захлопнулась с отрезвляющим скрипом…

Выйдя за ворота Юля обессилено присела на лавочку на аллее.

“Неужели ты правда думала, что он знает, и, главное, что скажет?”

Сидя в своей квартирке Юля ждала звонка. От Юры, Егора, или не важно от кого. Не было вектора. Куда идти, за какие ниточки дергать, чтобы размотать клубок. Саша ничего нового не дал.

Алина. Это имя сверлило мозг, как бормашина больной зуб.

Саша уверен, что она не способна на убийство. Но Юля, как никто знала, на что способна влюбленная женщина, или женщина, которая гонится за своей целью.

Нужно во чтобы то ни стало найти Алину. Если она еще жива.

Наконец-то телефон высветил имя Егора на дисплее.

— Скажи куда за тобой заехать.

— Что-то узнал от Марии?

— Есть кое-что. Пока не знаю, стоящее или нет. Ты у нас мозг. Сама решишь.

Юля продиктовала адрес и, накинув плащ, выбежала в осеннюю слякоть улицы.

Сейчас, когда Егор обнадежил ее возможно новыми фактами, на улице оказалось не так уж пасмурно и холодно.

Юля нырнула в салон его машины не дождавшись полной ее остановки.

— Говори! — Выдохнула она просто в лицо опешевшему парню.

— Дай хоть припарковаться. Не все такие резвые.

Пока Егор говорил, Юля поймала себя на том, что нервно подпрыгивает на сидении, как нетерпеливый ребенок. С трудом взяв себя в руки она выслушала рассказ парня.

Как оказалось, когда Саша был еще дошкольником, у них работала няня из глубинки. Она очень любила Сашу, заботилась о нем с теплом и излишним вниманием. Это часто вызывало недовольство Анны Петровны, она устраивала неприятные сцены и требовала уволить няню. Но отец был против. А потом среди персонала поползли слухи, что у Николая, отца Саши, не только рабочие отношения с няней.

А потом эта женщина упала с лестницы. Очень сильно пострадала, переломы, травма головы. Долго была в коме. Но когда пришла в себя, полиции сказала, что упала сама. Но в доме, да и городе мало кто в это поверил.

— Как думаешь, может, она — наш ключ? — Юля с надеждой посмотрела на Егора.

— Не знаю. Но мы можем попробовать узнать.

— Скажи, что ты знаешь, как ее найти? — Девушка схватила руку Егора и с мольбой заглянула в лицо.

— Скажу. У меня тоже есть некоторые связи в городе. Поехали…

Глава 17. Горячо и холодно

Большой комплекс зданий за городом напоминал больше студенческий городок, чем дом для престарелых. Уютная зелень, много цветов, симпатичные алейки со скамейками и статуэтками гномиков.

Но чем ближе Юля и Егор подходили к центральному входу в комплекс, тем ощутимее становилась атмосфера этого места. За милым фасадом скрывались одиночество, тоска, горечь и грусть. Это место подавляло сильнее, чем городская тюрьма. Может, потому, что с тюрьмы еще можно выйти?

На рецепции Егор представился “племянником с женой” Елены Резниченко. Так звали бывшую няню Ковальских. Через пару минут они уже были у массивной двери с большим окном. Палата у женщины была одиночная, что говорило об особом статусе ее обитательницы.

В окне на огромной инвалидной коляске у окна сидела женщина. После деликатного стука она разрешила войти, и развернула коляску к ним.

Несмотря на возраст, травмы и полноту, лицо женщины напоминало картину средневековых художников. Большие миндалевидные глаза сияли теплом и умиротворением. Тонкий аристократичный нос, четкие линии губ, высокий лоб в обрамлении седых аккуратных прядей… С нее и сейчас можно было бы рисовать картины, а настолько же красивой она была в юности?

— Здравствуйте. — Егор явно спешил перейти к делу. — Мы вам фруктов привезли. — Только сейчас Юля заметила объемный пакет в руках “друга по несчастью”. — И шоколада к чаю, и, собственно, чая тоже.

— Юрочка, это ты? — Развернув коляску к Егору, женщина будто смотрела сквозь него. “Она не видит!” — С ужасом подумала Юля.

— Нет, Елена Алексеевна. Меня зовут Егор. — Парень не решился воспользоваться ситуацией.

— Егор? Наденькин Егорушка? А с тобо кто, неужно невесту привел? — Женщина улыбнулась так радостно и искреннее, что Юля не выдержала и сжала руку Егора.

— Да, Егор вот познакомиться меня привез к вам.

— Ой, я так рада. Все думала дождусь ли, пока Егорушка жениться, или нет. Присаживайтесь, детки, поговорим, мне так тоскливо здесь.

Егор послушно присел на стул в углу, растерянно смотря на Юлю.

— А где твоя невестушка работает, чем занимается?

— Я — няня, как и вы… — Осторожно начала Юля. К счастью, Егор вышел из оцепенения и подхватил игру.

— Елена Алексеевна, я собственно, почему приехал… Нехочу я чтобы Ю… Наташа моя няней работала. Боюсь ее одну в чужие дома отпускать. Приехал, чтобы вы отговорили…

Это был рискованный и жестокий шаг, но Егор с Юлей понимали, что, возможно, так они смогут узнать хоть что-то. И это спасет жизни. Поэтому и риск, и жестокость были оправданы.

Елена молчала. Ее глаза на миг потеряли тот спокойный и умиротворенный свет. На смену ему в них загорелось нечто иное.

— Егорушка, мне нельзя говорить об этом. Запретили мне. Да только вы же родные мои, как промолчать? Не надо Наташенька в богатые дома идти, к мужчинам дорогим и их женам, что в роскоши купаются, не надо. Не будет добра от них…

— Почему?

— Посмотри на меня, деточка. Я ведь не всегда такой была. Я молодой, как козочка прыгала. Все при мне, я ведь сынка одна растила. Пока мал был, работала там, где разрешали его брать. Потом подрос, в сад, школу пошел, а я с чужими детками с утра до ночи. А потом вот, видишь что случилось со мной? Калекой стала. Ходить не могу, зрение ушло.

— Что случилось? Мне Егорушка не говорил, хотел, чтобы я от вас все услышала. — Юля поймала взгляд Егора. Ожидала увидеть там осуждение, но вместо него отметила скорее удивление.

— Ох, милая, болезнь эта дуростью называется. Я глупая была, людям верила. А нельзя. Нельзя, моя хорошая, людям верить. Особенно богатым. Они меня искалечили. И бросили умирать. Если бы не Сашенька, воспитанник мой, и умерла бы. А ему всего семь лет было. Он “скорую” вызвал, и как щеночек, возле меня скулил сидел, пока врачи приехали. Петр, садовник наш, как раз за моим в лицей поехал. Привез его и сразу “скорая” во двор. А тот как увидел меня на полу, и Сашеньку в крови, бросился бить его. Думал, это он меня… Еле растянули парнишек. А меня в больницу. Только поздно уже было…

— Простите пожалуйста, что пришлось вспомнить это. — Юля подошла ближе и осторожно взяла руку женщины.

— Я и не забывала, милые мои. Я каждый миг помню, как вчера. Там ведь жизнь моя закончилась, как забыть?

— Это случай был, вы случайно упали? — Глухо спросил Егор.

— Егорушка, что ты, как сама-то? Я там каждый день по сто раз пробегала, да и с Сашенькой, с игрушками, с едой в руках. Не растяпа же я какая была, чтобы упасть…

В палате воцарилась столь глубокая тишина, что слышно было как лопаются бульбашки в бутылке минералки на столе.

— Елена, пожалуйста, скажите нам, кто мог столкнуть вас?

Елена Алексеевна закашлялась.

— Простите, мне на капельницу нужно. Срочно нужно. Позови медсестру Егорушка. Плохо мне.

Испугавшись, Юля бросилась в коридор за сестрой.

Вернулась с полной женщиной, строго смотревшей на нее.

— Елена Алексеевна, можно я к вам еще зайду, в другой раз? — Прошептала Юля вдогонку. И увидела еле заметный кивок седой головы…

Глава 18. Слишком близко

В уютной кофейне на окраине города Юля пришла в себя, только когда все пакетики с сахаром были аккуратно засыпаны в ее чашку. Казалось, еще пакетик — и напиток можно будет есть, а не пить.

Юля виновата подняла взгляд на Егора. Тот молча и удивленно наблюдал за ее манипуляциями.

— Прости. Задумалась.

— О том, сколько сахара поместиться в кофейную чашку?

— 7.

— Что??

— 7 пакетиков — и кофе еще можно пить. Больше — уже не будет вкуса кофе.

— Спасибо, просветила. — Егор наконец-то улыбнулся. Его лицо становилось довольно приветливым и человечным, когда он улыбался. Жаль, происходило это очень редко. — Что думаешь?

— О чем именно?

— О бывшей няне Ковальских.

— Не могу сказать. Все слишком размыто. Пунктиром все. Но знаешь, у меня чувство, будто эта женщина — ключ ко всему. Начало всего. Только не хватает еще одного кусочка пазла, чтобы картинка соединилась. Будто мы упустил что-то очень важное. Но я не знаю, что.

— Для начала мы упустили Алину. Или убийцу, который был у нее раньше нас. Перед самим нашим носом.

— Да, это обидно. Может Юрка узнает что-то по своим каналам.

— Ты его давно знаешь?

— Юрку? Он жил в моем городе, учился в параллельном классе. Нравился всем девочкам. — Юля улыбнулась. — Мне нет, если что. Слишком он был… резкий, что ли. Грубоватый, как все подростки, но намного жестче друзей. Дрался постоянно с кем-то. Пацаны его недолюбливали. А потом переехал в город из наше провинции и встретились мы уже, когда я начала работать у Саши.

— Ясно. Он надежный человек?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Жизнь научила. “Доверяй, но проверяй”.

— А мне ты доверяешь?

— Тебе да. Ты открыта. В тебе нет ни капли скрытности или лжи. Таким людям трудно жить, наверное.

— Нормально. Главное, чтобы пакетики с сахаром были рядом.

— Смешно. Что будем делать, Юля?

— Я бы хотела поговорить с одним человеком. Да, боюсь, разговора не выйдет особо.

— С кем?

— С Анной Петровной.

— Ты самоубийца? Она тебя испепелит одним взглядом.

— Возможно. Но ведь дело касается ее сына. Неужели она не хотела бы ему помочь? К тому же у меня есть небольшой козырь в рукаве.

— Не знаю, что сказать.

— Расскажи о ней. Ты ведь получше меня ее знаешь. А я пока допью кофе.

— Скорее уж доешь. — Егор снова улыбнулся. Но улыбка быстро сошла с его лица, когда он начал говорить о госпоже Ковальской. — Она слишком тяжелый человек. Все в доме ее боятся. Даже Саша. Мне кажется, он не только боится, но и даже ненавидит ее. Да, впрочем, найти человека, который ее любит, наверное более чем сложно. Она все должна контролировать. И всех. Ее должны уважать и боятся. Даже если уважать особо не за что. Неприятная женщина.

— Какие отношения у нее были с Эммой?

— Я знаю это только из разговоров Марии и Петра. И немного самого Ковальского. С Эммой я тогда не общался. Ковальская не любила ее. Унижала при встрече. Но Эмма слишком светлая, добрая была. Она даже не замечала… Со временем к ней привязались мальчики, Ковальская видела результат занятий и то, как Эмма любит их, и немного оттаяла.

— Но потом начался роман с Сашей…

— Да. И скандалы дома. Мария говорила, что это было страшно. Как стихийное бедствие. Не знаю, как Эмма это пережила…

— Не пережила… — Юля внимательно посмотрела в глаза Егора. В них она увидела ту же мгновенную вспышку, которая пронзила и ее мозг. Они встали с плетеных стульев одновременно.

Глава 19. Тайны Снежной Королевы

Анна Ковальская жила в новом доме практически в центре города. Как и подозревали ребята, путь к ее квартире был щедро охраняем турникетами, домофоном и, на десерт, устрашающего вида консьержкой. Впрочем, все препятствия, кроме консьержки, Егор быстро преодолел.

Юля не слышала, что он говорил женщине, но была удивлена метаморфозами, просто на глазах происходящими с ней и с Егором. Всегда угрюмый и закрытый, тут он расцвел в улыбках, дружелюбной жестикуляции и то удалялся, то приближался к столу, а вскоре и вовсе перегнулся через него и что-то доверительно шептал бдительной охраннице дома. Через несколько минут женщина растаяла, и вот они уже поднимаются в элегантном, но слишком вычурно оформленном лифте.

— Что ты ей сказал? И что вообще с тобой произошло? Не думала, что ты можешь быть таким…

— Каким? Общительным?

— Даже не знаю. Я думала, что отсюда придется уходить с этой женщиной. Она одного тебя уже не отпустит.

— Нам не помешают новые лица. — Егор улыбнулся.

Улыбки исчезли на лицах обоих, когда створки лифта закрылись за ними на площадке пятого этажа. В шаге от них сверкал золотом на двери номер 16.

И Егор, и Юля не горели желанием общаться с Анной Петровной. Но это было нужно. Юля верила, что этот разговор даст ей шанс увидеть новые нити или и вовсе раскрутит весь клубок тайн и загадок вокруг “Дома с химерами”.

После нескольких нажатий на звонок, отозвавшихся инструментальным переливом внутри квартиры, дверь так и не открыли. Не открыли ее и после деликатного Юлиного стука костяшками пальцев по полированному лаку.

Разочарованно вздохнув, девушка резко развернулась назад к лифту, но Егор осторожно провернул литую золотистую ручку и дверь внезапно подалась внутрь.

Не веря своему счастью оба быстро нырнули в нутро поистине огромной квартиры.

Здесь все дышало богатством и роскошью. Лаконичная мебель, явно дизайнерские обои с объемными рисунками, тяжелые роскошные, хоть и давно не модные, шторы-портьеры на окне.

Несмотря на богатое убранство, здесь не было духа уюта, ощущения дома. С первого взгляда огромный зал-прихожая казался скорее номером-люкс в отеле, чем жилым местом.

А еще запах… Пахло спиртным (Юля хорошо знала этот запах. Он говорил о том, что человек, живущий тут не просто выпил бокальчик вина, а пил много и довольно крепкий алкоголь). Даже дорогой парфюм с выраженными нотами жасмина и не менее дорогие сигареты не перебивали этот запах, скорее даже делали его приторнее.

Юля и Егор двигались по мягком ковровому покрытию нарочито медленно.

“Словно муха в меду” — Грустно подумала Юля, еще не понимая, к чему готовиться.

Прихожая была пустая. Никто не ждал гостей и не собирался их встречать. Время будто застыло, когда Егор осторожно открыл еще одну тяжелую дверь. В лицо ударил запах алкоголя, сигаретного дыма и духов.

Анна Петровна полулежала, полусидела в большом кресле на кухне. Сама кухня блистала чистотой, и заваленный какими-то бумагами стол казался совершенно чужеродным предметом здесь. Дополняла образ почти пустая бутылка виски и полная пепельница.

Женщина не слышала и не видела никого вокруг. Юля с ужасом подумала, что она мертва. Но к счастью, на бледном шелке домашней блузы равномерно поднимался и опускался золотой медальон.

“Дышит!” — Обрадовалась Юля, и осторожно коснулась рукава Анны Петровны. Она явно с трудом подняла веки. В холодных, как лед, глазах плескалось недоумение и непонимание кто перед ней.

Через пару мгновений взгляд приобрел свой привычный металл.

— Что ты здесь делаешь? — Прохрипела она и попробовала сесть. Ей, не дожидаясь просьб, помог Егор.

— Анна Петровна, нас Саша попросил узнать как вы. Вы не отвечали на звонки, он очень волновался… — Юля оживленно лгала, на ходу придумывая, что сказать и удивляясь самой себе.

— Где мои внуки? — Голос Анны звучал довольно твердо, но каждое слово давалось ей с трудом. Женщина явно была все еще пьяна.

— Не волнуйтесь, с ними все хорошо. Они в безопасности. Я все еще ваша няня по просьбе Саши.

— А я тебя уволила. Забыла?

— Я помню. Но я люблю мальчиков и для их блага вынуждена ослушаться вас. Как только Саша будет с детьми, я уйду.

— А будет? Ты уверена в этом? Я стучусь в любые двери, чтобы вытащить его с этого дерьма. Я потратила кучу денег на адвокатов-бездельников, которые звонят только чтобы им перевели оплату. Кучу сил. Гребанные менты вцепились в него, как собака в кость и не отпускают. Был бы жив мой муж…. — Рука Анны Петровны потянулась за бутылкой виски. Юля хотела остановить ее, но Егор снова оказался быстрее и услужливо подал женщине стакан.

— Охрана тут? — Анна Петровна грустно улыбнулась. — Какая честь для меня. Ладно, говорите, чего пришли.

— Мы по просьбе Саши… Хотели бы поговорить с вами. Вы можете помочь… освободить Сашу.

— Я? Могу помочь? Вы шутите? Я могу помочь своему сыну, вытащить его с той вонючей конуры, где он уже вторую неделю, и сижу тут, пью это дешевое дерьмо?

— Вы неправильно меня поняли. Я не имела ввиду, что вы не хотите помочь. Возможно, у вас есть информация, которая кажется не важной. Но она важна… — Юля почувствовала, как ее энтузиазм испаряется. Она не умела увиливать от сути, привыкла говорить все как есть. Но что сказать этой ледяной женщине?

“Возможно, это вы убили няню и жену вашего сына, если расскажете, он выйдет на свободу?”

— Анна Петровна, дайте попробовать ваш виски. Сто лет не пил. А сейчас смотрю и будто вкус чувствую. — Внезапно нашелся Егор.

Анна Петровна и Юля удивленно посмотрели на парня.

— Бери стакан и садись. Но предупреждаю — гадость редкостная. Что вы, мужики, только в таком находите. — Вдруг подобрела женщина. Потом, уже в машине Егор скажет, что у Анны Петровны к нему довольно теплое отношение. Настолько теплой может быть Снежная королева — улыбнется тогда про себя Юля.

А пока она с удивлением смотрела, как Егор и мама Саши, эта женщина с металлическим стержнем внутри, улыбается Егору, и они обсуждают виски за стаканом. Будто друзья в баре.

— Садись. Заодно и поговорим. — Вдруг вспомнила о Юле Анна Петровна. Девушка осторожно присела на край стула напротив столика. — Рассказывай, чего хотела.

— Анна Петровна, для начала поймите, что я просто хочу помочь Саше и детям. Я уйду, как только Саша выйдет на свободу, и не буду навязываться вашей семье. Но сейчас… Сейчас помощь нужна Саше и детям. И вам…

— Мне? Ты шутишь? — К счастью алкоголь заглушил и бдительность и самодостаточность этой ледяной хозяйки дома с химерами. А иначе Юле сейчас бы точно не поздоровилось.

— Нисколько. Речь о том… Возможно, вы что-то знаете. Или догадываетесь. Или хотите поделиться. Может, это мелочь, но только для вас. Для следствия, расследования она важна. Понимаете? Меня смущает тот момент, что когда пропала Эмма, у вас ведь были собаки. Доберманы даже щенки или подростки очень бдительны. Они не пропустят чужого человека. Понимаете, о чем я? Это значит, что убийца Эммы не был чужим вам. Знал дом, а его знали собаки. Возможно вы могли хотя бы предположить кто это?

— Нет! — Глаза Анны Петровны почти полностью потеряли свой лед. Однако и осмысленность из взгляда тоже уходила. — Наше окружение слишком узкое, чтобы я могла не помнить кого-то.

— Хорошо. Тогда скажите, что вам говорит имя Елена Резниченко?

Что-то темное, мрачное мелькнуло во взгляде женщины, и Юле инстинктивно захотелось плотнее закутаться в свитер.

В комнате будто стало холоднее. Или только показалось?

— Ты уже и там покопалась? Ушлую няньку нашел сынок, ничего не скажу. Зачем спрашивать то, что ты и так знаешь?

— Я знаю не так много. Поэтому и хочу услышать больше…

— Неужели? Нет там чего слушать. Саша весь в папочку. Тот тоже любил тащить домой смазливых девиц. Последняя видимо еще и выпивала с ним. Допилась до того, что слетела с лестницы. Хорошо, хоть Сашку с собой не прихватила. Вот и вся информация!

— Анна Петровна. — Егор отставил в сторону бокал женщины и пристально посмотрел ей в глаза. — Вы, наверное знаете, что есть и другая версия…

Казалось, весь алкоголь в одночасье вышел из крови женщины. Глаза полыхнули таким пламенем, что будь у взгляда сила воспламенять, от парня осталась бы кучка дымящегося пепла.

— Какая версия! Что ты несешь? Слухи, от которых мы отмывались годами? Из-за смазливого личика няньки мой муж и правда потерял разум. Но все, что у него было — было благодаря мне. И он знал, что потеряет все и окажется на улице, не увидит единственного сына. Это быстро охладило его пыл. А вот нянька, предчувствуя скорую “разлуку” и волчий билет от меня лично, видимо решила напоследок залить горе нашими винами. Вот и не устояла на своих ножках.

Юля вздохнула. Было это правдой, или нет, Анна Петровна явно уже не расскажет. Значит, нити уже потеряны. Разве что сама Елена сможет пролить свет.

— Анна Петровна, а с Эммой, няней ваших внуков, какие у вас были отношения? — Егор удивленно посмотрел на Юлю. Девушка явно решила использовать все карты, перед тем как уйти. Второй раз поговорить вряд ли удастся. Особенно, после таких оборотов их беседы.

— Что?? — Анна Петровна резко поднялась из кресла. — Что ты хочешь сказать?

— Я просто спрашиваю. История повторилась. Сначала муж, потом сын. Даже самый стойкий человек мог сорваться…

И Егор, и Юля ожидали сейчас как минимум бури. Парень на всякий случай закрыл собой Юлю, видимо уже рассчитывая траекторию полета бутылки виски, за которую схватилась Анна.

Но то, что произошло, не ожидал никто.

Будто какой-то стержень сломался в женщине. На ее глазах выступили слезы. Перед ними не было снежной королевы и хозяйки поместья. В кресле сидела женщина, постаревшая за мгновенье на десятка два лет.

Анна Петровна осторожно поставила бутылку. Дрожащей рукой она потянулась за сигаретой.

— Вон вы куда клоните. — Наконец-то произнесла она глубоко вдыхая дым. — Думаете, я сошла с ума и убила очередную пассию сына? Если бы я действительно поступала с каждой его любовницей, у нас в городе пришлось разбивать отдельное кладбище, а полиция искала бы серийного убийцу.

– Убиты две женщины. Третья пропала. Ваш сын в тюрьме. Не кажется ли вам, что пора начать говорить?

— Уходите. Из моей квартиры. Оба. — Каждое слово, будто отлито в металле…

Когда дверь подъезда захлопнулась за ними, Юля облегченно выдохнула.

Но полностью прийти в себя она смогла только в машине.

Егор молчал.

— Думаешь, не стоило… — Осторожно начала Юля.

— Ты все правильно сделала. Анна Петровна сложный человек. Если кто в их доме и способен на убийство, то я бы поставил на нее.

— Я позвоню Юре, как только приеду домой…

Глава 20. У всех есть прошлое

Юля не могла найти себе места в своей квартирке. Металась из угла в угол, слушая длинные гудки в телефоне.

Вспомнив о спрятанной пачке сигарет, она достала одну и только поднесла зажигалку, телефон требовательно сообщил о входящем звонке.

— Алло, Юра! Где ты пропадаешь, мне нужно сказать тебе что-то.

— Не ори так. Я спал. Голова болит после лекарств. Что у тебя?

— Юр, в деле Ковальского, сколько подозреваемых у тебя было?

— Один. И ты прекрасно знаешь, кто. — В хрипловатом от сна голосе Зубра прозвучали стальные нотки.

— Ты как всегда стоишь на своем. Но у меня есть что тебе сказать. Можно приехать?

— Говори по телефону, у меня срач еще хуже, чем был. Не в состоянии встречать гостей.

— Да, прости. Юр, что ты знаешь о матери Саш… Ковальского?

— Та еще старая ведьма, а что?

— Ты, наверное, знаешь, что в детстве у Саши была няня, Елена.

— Что? — Показалось, или голос Зубра странно дрогнул?

— У Саши была няня. Ее подозревали в романе с его отцом. А потом она якобы упала с лестницы. Ты не думаешь, что это могло быть связано? Няня, роман с отцом, а потом с сыном… Эта Анна Петровна, она жестокая и безумная женщина….

— Так вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что мамочка Ковальского — серийная маньячка?

— Ты слишком саркастически это сказал. Я не знаю, Юр. Но ее сын — Точно не маньяк. Он не способен на убийство. А вот она может быть способна на все.

— Хороший поворот. Ты молодец, Юлька. Я в этом направлении даже не смотрел никогда. Интересно. Мы попробуем поднять архивы и проверить все. Займусь этим. И у меня хорошие новости. Меня восстановили в должности. Дали возможность работать из дому. Так что если не сынка, то мамочку точно припрем к стенке.

Двоякое чувство завладело Юлей после разговора. Как-то странно было все и, особенно, реакция Юры. Вроде он и радовался, но что-то в его тоне Юлю смущало. Интуиция не позволяла расслабиться.

“Неужели ты думаешь, Саша захочет быть с тобой, если узнает, что ты копаешь под его мать?” — Противно, будто когтем по стеклу, проскреб внутренний голос.

“Незнаю. — Вслух ответила ему Юля. — Моя цель помочь ему, Егору, мальчикам и себе. А что будет после — покажет время.

Следующий день прошел, как в тумане. Юля позвонила маме и долго общалась по громкой связи с Даней и Димой. Димка взахлеб рассказывал, как ему весело тут, и про собаку, и про то, что кошка Манька родила котят, и про вкусные пирожки.

С детьми все хорошо, они в надежных руках и можно не переживать.

От Егора новостей пока не было. Юле не хотелось беспокоить его зря. Ни Юра, ни Инга тоже не звонили и в какой-то момент девушке стало скучно.

Роящиеся мысли в голове не хотели выстраиваться хоть в что-то логическое. Полный сумбур.

К вечеру, устав от безделия и тоски Юля начала подумывать навестить стова Елену Резниченко. Она была уверена, что эта женщина знает больше, чем сказала, и может стать ключом к разгадке всего, что творилось в доме Ковальских после ее ухода.

Мысли прервал звонок телефона.

Неизвестный номер. Разумно не брать из неизвестных и скрытых номеров, но Юля слишком редко прислушивалась к предостережениям разума. Не ответить неизвестному и потом мучать себя догадками, кто это был? Нет уж.

— Юля, твою мать, что ты творишь?! — Голос Саши звучал глухо, явно было, что он сдерживает себя.

— Саша? Что случилось?

— Люди этого гребанного мента насели на мою мать. Провели обыск, допрашивают ее. Твой дружок, Зубр был у меня. Сказал, что ты подкинула идейку по поводу матери. Что за хрень?

— Саша… Ты не так все понял…

— Не лезь не в свое дело, ясно? Не нужно. Не строй из себя сыщика, не ройся в грязном белье моей семьи, понятно?

Отбой..

Юля и сама не поняла, кто первый отключил звонок. Да это уже было и неважно.

“Зачем? Черт побери, зачем Юре понадобилось говорить Саше, что это ее идея? Что за бред?”

Юля схватила сумочку и куртку.

“А вот у самого Зубра и узнаю!”

Казалось, такси едет вечность. А когда Юля поднялась к квартире Юры, еще одну часть вечности дверь ей не открывали.

Наконец-то обитая старым дерматином дверь открылась и впустила Юлю в ужасно задымленное нутро квартиры.

— О, ты к нам? Садись, будем отмечать Юрино повышение. — На диванчике за плотной дымовой завесой сидела Инга. Ее щеки были налиты подозрительным румянцем. Почти таким же на цвет, как и вино в видавшем виды бокале.

— Привет. А где Юра?

— В комнате копошиться. Ищет что-то. Садись.

Юля присела на диванчик. Здесь, вблизи, от дыма начали резаться глаза.

Наконец из спальни выкатилась коляска Юры.

— У нас гости? Садись, есть что отметить.

— Юра, я не надолго. Скажи плиз, зачем ты рассказал Саше, что это я…

— Я не выдаю своих информаторов.

— Но Саша сказал…

— Не знаю, что он там сказал. Видимо, в СИЗО у него крыша едет. Я ему ничего не говорил. Ну, кроме чисто рабочих моментов допроса…

Юле больше не хотелось тут находится. Голова плыла от дыма и ледяной стены непонимания. Странно, ведь когда-то Зубра и Ингу Юля считала своими друзьями. Сейчас никаких дружеских чувств у этой парочки к ней явно ни было.

Вернувшись домой Юля долго не могла найти ключ в кармашке сумочки. К тому же, свет в подъезде снова не горел.

Только открыв дверь и сделав шаг внутрь квартиры, Девушка подумала, что это странно. И в этот же миг большая темная фигура ввалилась за ней…

Глава 21. Старые грехи

Юля скорее почувствовала, чем увидела чье-то присутствие. Но было слишком поздно.

Темная мужская фигура толкнула ее в маленький коридорчик квартиры и захлопнула дверь.

Пока Юля судорожно пыталась вспомнить, что хоть как-нибудь подойдет для защиты, вспышка света резанула по стенам и нервам. Вдохнув, Юля обернулась и оказалась лицом к лицу с Ковальским.

— Саша?! Что черт побери ты…

Ковальский не дал договорить ей. Он сгреб девушку в охапку и прижал к себе. От него отчетливо пахло спиртным.

— Соскучилась?

— Ты что, сбежал?

— Нет. Меня отпустили. И я сразу к тебе. Не рада?

— Конечно рада, только не надо было меня так пугать.

— Прости. — Саша наконец-то отпустил ее. — Хотел увидеть тебя до безумия. Когда ты пришла ко мне, ты выглядела так уверенно и непривычно, что у меня просто крышу снесло.

— Саш, я такая же, как и раньше. Тебе просто было тяжело там.

— Могло быть и хуже. Где мои мальчишки?

— Дети у моей мамы, в селе. Там безопасно и хорошо.

— Молодец. Я не сомневался в тебе.

— Проходи. Тебя правда отпустили? — Вешая куртку Саши, которую он держал в руках.

— Я похож на беглого зэка?

— Не похож. Садись, покормлю тебя.

— Меня беспокоит другой голод… — В глазах Саши плескались искры.

— Саш… — Юля ускользнула от протянутых ей навстречу рук. — Тебе нужно поесть. Я уверена, что ты только пил, но не ел.

— Хочешь сказать, что я пьян?

— Нет. Но голоден точно. — Юля ускользнула на кухню и только там смогла перевести сбившееся дыхание.

Саша прав. Она соскучилась. До мурашек. До судорог…

Но что-то мешало ей быть рядом. Какая-то невидимая стена непонимания не позволяла даже просто обнять. Юля знала что это за чувство. Недосказанность, недопонимание — вот что стояло между ними. К тому же Саша явно был пьян, что ощутимо усложняло все. Будь он трезвым, пришел бы сюда, или поехал бы по делам, к матери, или, может, к очередной более сговорчивой подруге?

Неприятные мысли роились, как рой назойливых насекомых. Непонятно зачем разогревая в микроволновке кусок купленной по пути пиццы, наливая чай в свою кружку, Юля ловила себя на мысли, что ей не хочется идти в комнату. Кухонные ритуалы успокаивали и одновременно давали время прийти в себя.

Саша не стал ждать в комнате. В маленькой кухоньке места было так мало, что их близость стала слишком ощутимой и провоцирующей.

Ковальский сдался первым и притянул к себе девушку. Оказавшись в его объятьях без возможности освободиться, Юля наконец успокоилась и прижалась к нему. Едва ощутимый запах восточных ноток парфюма напомнил то время, когда стена между ними была выстроена лишь из кирпичей под названием “Я твой шеф”. Сейчас все намного сложнее, но неужели нельзя позволить себе хоть минутную слабость?

Закрыв глаза, Юля прижалась к чувственным губам, отчетливо пахнущих алкоголем…

Кухня напоминала поле боя. Одежда валялась просто на полу. Остывшая янтарная жидкость чая приятно пахла бергамотом и мятой.

Ополоснув другую чашку, Юля плеснула кипятка и заварки из маленького фарфорового чайника и отнесла ее в спальню.

Саша расслабленно лежал на ее маленьком диванчике. Когда Юля подошла ближе, то увидела, что он уснул.

Часы показывали всего восемь. Но Юля погасила свет и осторожно прилегла рядом. Почему бы не побыть эту ночь в объятиях того, кто дорог? Кто знает, что будет завтра?

Саша проснулся в пять утра. От его ворочаний и попыток встать, Юля быстро выскользнула из приятного, но тревожного состояния полусна.

— Привет. — Она улыбнулась и стащила на себя весь плед.

— Привет. Прости, что вчера напугал тебя.

— Я не из пугливых, не переживай.

— Я знаю.

Выскользнув из теплой постели, Юля отправилась в ванную. Очарование вечера прошло, и вчерашние события стали отдавать легкой горечью.

Что это было, сожаление? Юля не знала.

Когда она вернулась к Саше, тот уже одевшись, курил на балконе. Юля пробралась к нему и вытащила сигарету из его пачки. Горький дым странным образом помогал собраться с мыслями.

— Юля, что там за история с моей матерью?

— Я хотела спросить у тебя.

— То, что знаю я, знаешь и ты. А вот в обратном я не уверен.

— Почему тебя отпустили?

— С юридической точки зрения на оба… случая, с Эммой и Ирмой, у меня подтвердилось алиби. С фактической, съехав с меня, неугомонный следак решил насесть на мою мать. Я не питаю к ней светлых чувств, но и позволять извалять ее в грязи не собираюсь.

— Саш…Ты уверен, что она не виновата?

— Моя мать? — Саша потушил сигарету просто о подоконник. — Ты считаешь, что моя мать способна убить няню своих внуков и мою жену? Прямо Джек Потрошитель в юбке. Ты понимаешь, что говоришь?

Саша вернулся в комнату. Юля обреченно побрела за ним.

“А что ты хотела? Чтобы он обрадовался твоим идеям?” — Противно царапал внутренний голос.

— Скажи мне, это правда ты навела эту ищейку на мою мать? — Сашин взгляд прожигал насквозь, от него по коже бежали мурашки, а дыхание сбилось. Вот теперь его хотелось обнять и не отпускать. Но Юля понимала, что теперь все будет по-другому.

Она молчала.

— Я понял. Это какой-то бред, Юля. Ты сошла с ума? Мир сошел с ума…

В словах Саши скользила такая глубокая безнадежность, что Юле стало не по себе.

— Саш, я хотела помочь…

— Я пришлю Егор за детьми. Он наберет тебя через пару часов. — Саша нервно набросил куртку.

— Уезжай домой. Я пришлю расчет с Егором. Не надо тебе все это. Ты уволена, Юль…

Пронзительно хлопнула дверь квартиры и поставила точку в разговоре. Юля присела на краешек дивана. Еще вчера на нем лежал дорогой ей мужчина. А сегодня он ушел, даже не прощаясь… Это конец?

Саша на свободе. С делом разберется полиция. Детей заберет Егор. Все, конец. Может, и хорошо, что так вышло и пора начать новую жизнь? У всех есть прошлое, вот пусть и каждый сам расплачивается за него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юля схватила чашку и отпила холодный чай. Чашка пахла парфюмом Саши. Пахла им, и этого Юля уже не выдержала. Слезы заструились по бледной руке и упали на скомканную постель, оставляя темные пятна…

Через два часа позвонил Егор. Собравшись, Юля спустилась к нему.

К счастью парень все понял без слов и не донимал расспросами по дороге к маме.

Когда неловкое молчание затянулось слишком надолго, Юля не выдержала.

— Все, меня уволили Егор. И я даже рада. Потому что с меня хватит этого… Саша свободен, и я ему больше не нужна.

— А он тебе? — Егор пристально всматривался в полотно загородного шоссе, но Юля видела, как ему хочется повернуться к ней и прочитать ответ.

— Я не могу заставить человека симпатизировать мне. Быть со мной. Терпеть меня рядом.

— А снотворное ты пробовала?

— Прости за тот случай, Егор. Мы, может больше не увидимся.

— А я думал, мы друзья и будем пить пиво по пятницам. — Сложно было понять, всерьез говорит Егор или шутит.

— Если ты после всего захочешь со мной выпить пива, я буду рада. Правда.

— Но только если пиво будет в запечатанной бутылке. — Юля не выдержала и толкнула Егора в плечо. — Хватит дразнить меня! Мне и так плохо.

— Я остаюсь на работе у Ковальского. И не собираюсь оставлять все, как есть. Если мать Ковальского или кто-то другой виновен в смерти Эммы, я не успокоюсь, пока он не будет наказан.

— Это правильно. Тебя с этим связывает гораздо больше, чем меня. Если тебе захочется поделиться с кем-то или будет нужна помощь, позвони, хорошо?

— Конечно. Ты очень интересно мыслишь. У тебя своя логика, и мне без тебя будет трудно. Я скорее делаю, чем думаю. Или делаю скорее, чем думаю. Так что жди звонков.

Мальчики не хотели уезжать из деревни. Чтобы не затягивать прощание, Юля решила отправить их с Егором, а сама остаться здесь и отдохнуть.

Когда габаритных огни превратились в маленькие почти неразличимые точки, Юля вытащила сигареты и присела на старую садовую лавочку-качалку. Нужно было подумать, что делать дальше. Нужно было побыстрее прийти в себя, выкинуть из головы прошлую ночь, да и прошлый месяц, пожалуй, тоже.

Юля вспомнила об увесистом конверте, который ей передал Егор. Открыла. Там было гораздо больше, чем Саша указал в договоре.

Это хорошо. Юля отложила половину маме. На оставшуюся часть можно спокойно прожить пару месяцев и неспешно найти новую работу.

Мысли и планирование будущего в этот раз не успокаивали…

Новое утро также не принесло покоя. Непонятная тоска скреблась изнутри, будто эфемерные, придуманные в детстве чудовища.

Наспех поужинав, Юля собралась в город. Нужно было заняться поиском работы. Клин клином вышибают…

Час тряски в старом автобусе, еще 20 минут на такси и Юля была в офисе Инги.

Подруга встретила ее удивленно и прохладно. Прохлада стала сильнее, когда она узнала об увольнении.

— Ты пока посиди, я отлучусь на минутку. Важный звонок. — Инга виновато улыбнулась. — Вакансий пока вообще нет. Город не такой и большой, понимаешь. Но ты посиди, хоть кофе попьем.

Через пару минут Инга вернулась. Вывесила табличку “Закрыто” за дверь и принялась возится с кофе-машиной. Когда кофейный аромат наполнил комнату, Юлин телефон настойчиво напомнил о себе вибрацией.

Звонил Юра.

— Ты что там надумала, Юлька? — Раздраженно рявкнул телефон, едва девушка поднесла его к уху.

— Ты о чем, Юр?

— Я еще не закончил с Ковальскими. Мне нужен свой человек там.

— Что?! Юра, меня уволили. Это конец, все.

— Никаких увольнений! Дело не закончено и мне нужно, чтобы бы ты была там.

— Юра, ты с ума сошел? Я — наемный работник, меня уволили, я не могу вернутся…

— Можешь. Если хочешь вообще когда-нибудь где-нибудь работать. — Юля почувствовала, как сердце отбивает слишком много ударов. Больше, чем нужно. От этого казалось, что оно стучит не в груди, а по всему телу. Стало трудно дышать. — Ты знаешь о чем я, Юлька. Знаешь же, правда? Если о тебе всплывет что-то интересное, если одно дело вдруг поднимут с архивов, няней ты работать не будешь. Так понятнее? У тебя два дня, чтобы Ковальский взял тебя на работу.

Гудки отбоя.

Юля смотрела на телефон, словно впервые его видела.

У всех есть прошлое.

И у немногих оно идеальное.

А у единиц таит в себе такие скелеты, которые не должны “оживать” никогда. Иначе прошлое уничтожит будущее. В один миг.

Глава 22. Возвращаемся к нашим баранам

Юля не помнила, когда она уснула. В ее маленькой квартирке всю ночь так и горел свет, который она забыла выключить. Ноутбук, почему-то так и не ушедший “в сон”, успокаивающе шумел куллерами, будто мурлыкал большой кот.

Юля медленно поднялась с постели. Даже после выключения ноутбука шум не утих. Поднявшись на ноги, девушка поняла, что шумит в ушах.

В глазах тоже все плавало. Уши горели.

Только с горем пополам оценив свое состояние, Юля поняла, что у нее жар.

Такое уже было в прошлом. Организм девушки так реагировал на потрясения. Прятался в коконе болезни, чтобы физическое “плохо” нивелировало моральное “больно”.

Так случилось и в этот раз. Да и ладно. Есть время побыть наедине с собой и подумать обо всем.

Пять утра.

С трудом передвигаясь, Юля отправилась на кухню и заварила чай. Нашла сушеную мяту (презент от мамы) и бросила остро пахнущую веточку в чашку.

Самое время подумать, что делать.

Юрка Зубр. Сначала брутальный мальчик, гроза всей школы. Потом — задумчивый парень-студент, которого Юля видела после школы всего лишь пару раз.

И вот теперь — настоящая ищейка идущая по следу и не гнушающаяся даже шантажем.

У всех есть тайны. Даже у внимательной милой девушки-няни, которая вряд ли сможет работать няней в будущем.

В том, что к Ковальским она не вернется, Юля была уверена на все сто.

Юля могла простить и забыть многое, пережить сколько, что не под силу другим. Но навязывать себя, падать в ноги она не могла и не хотела.

Ирония судьбы, ведь будь Саша ей безразличен, она бы, может и переступила через свою гордость. Но тут совсем другое двигало ею. Речь шла не об уволенном сотруднике, а о брошенной … Девушке? Любовнице?

Впервые Юля призналась сама себе в этом. Она брошена парнем, ради которого переворошила кипу его грязного семейного белья. Ради которого чуть не убила человека, ради свободы кого металась по городу, будто испуганная птица.

Он имеет право бросить ее. А она, оказывается, не имеет возможности безболезненно быть брошенной.

Юра поставил на кон ее работу, репутацию, имя и, может, даже свободу.

А на другой чаше весов — ее чувства и принципы. Ведь, навязывать себя, как работник — это одно. А вот как девушка — уже совсем другое.

С полуостывшим чаем Юля осторожно присела на кровать. Спать не хотелось, но и подняться сил больше не было. Так и не допив ароматную сладкую жидкость, она забылась тяжелым прерывистым сном.

Из этого сна ее резко вырвали.

Настойчиво стучали в дверь.

Юле было так плохо, что видеть не хотелось никого. Да и не ждала она гостей, поэтому решила сделать вид, что не слышит. Но стук не прекращался и стал болезеннно бить по нервам.

Разозлившись, Юля резко поднялась.

В глазах все поплыло. Последние силы ушли на то, чтобы открыть дверь.

Последнее, что она услышала, прежде чем сползти по стенке в вязкое забытье: “Юля, прости меня, пожалуйста”…

Юля открыла глаза. По подушке прыгали лучи солнца. Странно, окна она всегда завешивала. Приподнявшись на локтях, она почувствовала слабость во всем теле, легкое головокружение и… внезапный голод.

Последнему активно способствовал какой-то очень аппетитный запах и легкий аромат кофе. Откуда всему этому взяться в ее квартире?

— О, ты проснулась. Круто. Я уже второй раз заказываю еду.

Саша? В ее квартире?

— Я еще сплю, да?

— Нет. Больше спать нельзя, нужно поесть. Ты уже сутки спишь.

— Ты настоящий? Или мне все еще плохо?

— Даже не знаю, что сказать. Если плохо, то я — приятная галлюцинация, или, наоборот, кошмарный сон? — Саша улыбался, но при этом выглядел довольно устало. Волосы небрежно растрепаны, голый торс, в руках — ресторанная упаковка с чем-то пахнущим столь приятно, что Юле хотелось выхватить ее из рук не дожидаясь приглашения.

Сутки? Она сутки спит, а в ее квартире все это время находится Ковальский? Что за бред?

— Поешь пожалуйста. А потом поговорим. Врач сказал, тебе нужны калории.

— Врач?

— Да. Пришлось вызывать после того, как ты свалилась в мои объятья. Я было подумал, что от счастья, но когда прикоснулся к тебе, чуть не обжег руки. Прости…

— За что?

— За то, что пришел без приглашения. За то, что уволил. За то, что хозяйничал тут.

Юля осторожно села. Голова кружилась, но терпимо. С трудом она вспомнила разговор с Зубром, свое непонятное состояние и тот звонок в дверь. Она спала сутки и ничего не помнит? Даже визит врача? Что за чертовщина?

Саша осторожно поднес ей упаковку с едой. Внутри был керамический горшок с чем-то похожим на бульон.

— Тебе надо поесть. Я до сих пор не знаю, что ты любишь, но это довольно легкое и одновременно калорийное. Для начала пойдет. А потом закажем еще. — Даже если бы Саша не был так настойчив, этот магический горшочек Юля однозначно бы приняла в дар с большой радостью.

Сколько она не ела до этого, день два? Последний раз она завтракала у мамы. И, кажется, все.

На вкус бульон оказался не менее аппетитным, чем на запах. Когда треть его была успешно уничтожена, Юля потянулась за кофе.

— Док сказал, у тебя сильная хроническая усталость, истощение плюс обезвоживание и острый вирус. Дал жаропонижающее, выписал витамины и сказал хорошо кормить.

— Это какой-то сон. Как ты… Что ты тут делал?

— Убирал, принимал душ. Смотрел, как ты спала. И дважды заказывал суп.

— Ты правда сутки был здесь? А где мальчики?

— Мальчики с Марией. Все хорошо. Только они очень скучают по тебе. Узнаю свою ответственную няню. — Саша грустно улыбнулся. — Которую я, идиот, уволил.

— Да ладно, не впервые.

— Я исправлюсь. И больше никогда тебя не уволю. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что ты больше не моя няня и не мой сотрудник. Никаких служебных романов.

— Тогда зачем ты здесь?

— Сама решишь, когда придешь в себя.

С каждым глотком легкого сладкого кофе Юля чувствовала себя лучше. Только все продолжало казаться сном. Будто и не было того разговора на балконе.

— Придумала, что закажем на ужин?

— Я же только поела…

— Нужно выпить кучу всего, что прописал доктор. А для этого надо хорошо питаться. Так что или говоришь сама, или я буду заказывать на свой вкус.

— Саш…

— Тихо. Не сейчас. — Саша осторожно набросил на плечи девушки плед. — Вот так вообще хорошо. Не вставай, попробуй поспать еще.

Искренняя забота. Что это? Зачем? Попытка очистить совесть?

— Саш, ты здесь, потому что мальчики по мне скучают?

— Я же говорил, давай не сейчас.

— Мне важно сейчас и здесь.

— Тогда смотри. Может, так поймешь. — Саша осторожно наклонился к девушке и прижал ее к себе. На мгновение их губы встретились, но через секунду, сделав огромное усилие над собой, Юля оттолкнула его. — Ты с ума сошел. Инфекция, забыл?

— Обычное ОРЗ. — Саша не отрываясь смотрел на Юлю.

— Что? — Юле стало не по себе от этого взгляда.

— Мне не хватало тебя. Очень сильно не хватало. Поэтому я здесь.

— Я не знаю, что сказать…

— Тогда просто молчи, не надо говорить. Просто позволь мне остаться здесь. Хотя бы пока тебе не станет лучше.

— А потом?

— Сама решишь. Если захочешь, чтобы я ушел, я пойму. Но сам больше не уйду…

Вечер казался Юле сказочным. Они с Сашей болтали, смотрели какой-то ужасно скучный фильм, ели пиццу.

Будто семейная пара отправила детей на уикенд к бабушке и отдыхает. Только вот бабушка в их истории — истинный монстр. Или это она, Юля, сходит с ума?

Отбросив все мысли, Юля решила что имеет право на этот вечер. Что делать дальше, она подумает завтра.

Засыпая, прижавшись к Саше, она вдруг подумала, что и завтра ничего решать не хочет…

Утро расставило свои коррективы. Саша проснулся первым, заказал завтрак. Выглядел он собранным и чем-то озадаченным.

— Надо ехать в офис. — Наконец-то решился начать разговор он. — Я бы не хотел торопить или принуждать тебя, но уехать, не зная, можно ли мне вернуться сюда, я не смогу. А ехать надо.

— Саш… — Юля осторожно отодвинула чашку с кофе. В памяти поднялась гуща прошлых дней. Тот разговор, тяжелые мысли, звонок Зубра и слабость. Но ведь еще были утро и вечер вчера, когда Саша кормил ее, ухаживал, был таким заботливым и внимательным.

Что же в этом кино сон, а что — реальность? Какой выбор теперь от нее хочет Вселенная?

Юля не заметила, как утонула в потоке тоскливых размышлений. И ее блуждающий взгляд довольно красноречиво выдавал ее мысли.

— Юля… — Саша осторожно накрыл ее руку своей. — Я не хочу принуждать тебя. Если ты не готова, просто скажи, можно ли мне приехать к тебе вечером?

Полные тоски глаза девушки смотрели на него.

— Или знаешь что? Давай ты поедешь со мной?

— Куда?

— В офис, в магазины. У меня очень много всего накопилось, мне не помешает помощник.

— Саш… Я буду выглядеть глупо. Я ничего не понимаю в твоих делах. В роли кого я буду рядом?

— Зачем нам роли? Мы — это мы. Но если тебе надо, то — в роли моей девушки.

— Серьезно? — Юля пыталась понять, серьезно ли говорит Саша. Его взгляд был спокойным и полным решимости.

— Нет, не серьезно. Я не могу назвать тебя своей, пока ты сама не подтвердишь это. А ты, я вижу не готова. Поэтому, просто поехали вместе, проведем день рядом, убедишься, что я бизнесмен, а не серийный маньяк.

— Маньяком я тебя никогда не считала.

— Я знаю. Иначе меня здесь не было бы. У тебя 20 минут на сборы. Если ты себя хорошо чувствуешь, конечно.

— Еще не знаю. Но с тобой мне явно лучше. — Юля наконец улыбнулась и, схватив косметичку, скрылась в ванной.

Глава 23. Встреча в “Пиковой даме”

В офисе Юле было откровенно скучно. Поначалу она честно пыталась помогать Саше рагребать кипы документации, десятки сообщений в мессенджерах и на мейле. Но вскоре поняла, что без ее помощи Саша справляется в разы быстрее.

Время шло к обеду и Саша предложил поесть в небольшом ресторанчике рядом. Юля с радостью согласилась. Видимо, организм восстанавливался и требовал пищи.

Ловя ложечкой шарики десертного мороженого, Юля наконец решилась начать разговор.

— Саш, я не хочу мучать тебя и создавать интригу там, где ее давно нет.

— Я готов услышать тебя и приму любое твое решение.

— Нет никаких решений. Ты дорог мне. Очень. Ты ведь знаешь это, правда?

— После своих идиотских поступков я начал сомневаться.

— Зря. В моем отношении к тебе ничего не изменилось. Я не готова говорить об отношениях в целом. Но я хочу видеть тебя и быть рядом.

— Давая остановимся на этом?

— Давай. А с кем будут мальчики?

— Пока они с Машей. Мама рвется нанять им няню, но я против.

Воспоминания об Анне Петровне отдавали горечью. Даже мороженное стало казаться менее сладким.

— Я не хочу видеть с моими мальчиками никого, кроме тебя. Пока Маша прекрасно справляется. Но я буду рад, если ты будешь навещать их.

— Я бы очень хотела. Но… — Юля пыталась подобрать правильные слова. — Мне не по себе в твоем доме, Саш.

— Я понимаю. если это через маму, то я поговорю с ней. Она не появится в доме без моего разрешения. Давай поедем к мальчикам вечером? Они будут рады.

— Хорошо. С ними нужно заниматься. Нельзя допускать простои в программе.

— Круто. — Саша впервые за все время улыбнулся. Теперь он не выглядел таким напряженным. — Тогда вернемся к делам?

— Саш, если честно, то мне немного скучно в офисе. Да и свои дела есть. Давай, ты заберешь меня из дому вечером?

— Без проблем.

По дороге в такси Юля набрала номер Егора. Вспомнила, что не говорила с ним с последней встречи. Но трубку он так и не поднял.

Зато позвонил Зубр. Юля абсолютно не хотела слышать его, но понимала, что молчанием только ухудшит ситуацию. Что сказать она также не знала.

— Ты молодец. Юлька. Все правильно делаешь.

— Что??

— Люди видели вас с Ковальским. Сладкая парочка. — Зубр неприятно хохотнул в трубку. — Значит, мою маленькую просьбу поняла правильно. Умница. Теперь жду от тебя инфо по этой семейке.

Никогда еще с таким наслаждением Юля не нажимала “Отбой”.

Дома Юля принялась за уборку. Не то, чтобы это было срочно нужно, но рутинная работа всегда ее успокаивала.

Аккуратно сложив комплекты белья, Юля отложила один. Подумав, добавила к нему свой домашний костюм.

Телефон напомнил о себе мелодией, которая стояла на все неизвестные номера.

“Это Алина … Белова-Ковальская. Нам нужно срочно поговорить. Буду ждать в 16.00 в “Пиковой даме” на Пушкина 15. Приезжай одна. Это в твоих интересах.”.

Отбой.

Что за день?

Юля бросила телефон на кровать и села рядом.

Алина.

Алина Белова.

Алина Белова-Ковальская. Какой сюрприз.

С одной стороны, хорошо, что она жива и явно здорова. С другой — зачем ей она, Юля?

Девушка второй раз за неделю почувствовала, как пропускает удары сердце.

Что делать? Рассказать все Саше?

Чтобы он снова ушел?

А Егор? Позвонить ему?

Гудки… Егор опять не брал трубку.

Бросив телефон, Юля посмотрела на часы. 15.10. Если ехать, то нужно уже сейчас.

“Пиковая дама” — кафе-бар в спальном районе. Юля была там пару раз с Ингой сто лет назад. Заведение уже тогда балансировало на тонкой грани между более менее приличным кафе и забегаловкой с публикой самого разного пошиба.

“Впрочем, я же не отдыхать туда еду”. — Отмахнулась от навязчивых мыслей Юля и вызвала такси.

В это время в кафе было уже многолюдно. Сев за отдаленный от других столик, Юля заказала кофе и стала ждать.

Как-то не по себе ей было здесь, да и мучило неприятное чувство вины, что она опять действует за спиной Саши.

Вскоре чувство вины сменила тревога. Юля не любила подобные заведения. Да и ожидание разговора с бывшей женой Саши было не самым радостным.

Юля резко поправила волосы и вдруг почувствовала, что они запутались в чем-то.

На руке надломилась застежка браслета от часов, которые подарил Егор.

“Точно, часы! Я ведь о них совсем забыла. Может, Егор хоть на их вызов ответит?” — Юля нажала на яркую кнопку “SOS”.

В этот миг дверь кафешки пропустила миниатюрную брюнетку в ядовито-синем пальто.

Алина села за столик Юли.

Без лишних приветствий и любезностей она начала разговор.

— Спасибо, что пришла. Я здесь, потому что мне страшно за моих детей.

— Мальчики в безопасном месте.

— В том доме нет безопасных мест. Ни сантиметра. Старая ведьма там везде и повсюду.

— Вы о вашей бывше свекрови?

— Она никогда не была мне свекровью. Ведьма и есть ведьма. Советую и тебе беречься. Ты даже не догадываешься, на что она способна. — Алина перешла на шепот. Ее глаза выглядели абсолютно безумными. — Она на все пойдет, чтобы удержать власть над сыном, а значит, и их бизнес-империей, в руках. Она не остановиться ни перед чем, ясно?

— В чем-то я с вами согласна, Алина. Но что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы мои дети были в безопасности. Ты можешь мне помочь, я знаю. У меня есть информация, которая отправит старую ведьму туда, где ей самое место.

— Такие красивые девушки и одни. Не желаете шампанского в хорошей компании? — Высокий молодой мужчина еле стоял на ногах. Он навис над их столиком, слегка пошатываясь и глупо улыбаясь.

— Нет не желаем. Свали. — Прошипела в ответ Алина. В ее глазах блеснул недобрый огонек.

— Не, ну а грубить зачем. Думаешь, вырядилась, как канарейка, так все можно? — Их пьяный гость явно не хотел сдаваться.

— Простите, мы ждем наших парней. Они будут с минуты на минуту. Мы не хотели бы проблем… — Попыталась вмешаться Юля.

— Проблем? Это ты нас пугаешь, цыпочка? — Пьяно хохотнул гость. — Слышь, Димон, они проблем не хотят.

Из-за соседнего столика поднялась еще одна высокая фигура, видимо “Димон”. Выглядел он трезвее своего дружка, но явно напоминал человека сидевшего. Об этом говорили татуировки “куполов” на всю жилистую руку в короткой футболке и парочка синих “перстней” на пальцах.

“Вот черт! Только этого нам не хватало”. — Не успела подумать Юля, как жилистая рука в синих “рисунках” схватила ее за руку.

— Пошли потанцуем, красотка. — “Димон” явно не планировала получить отказ. Неприятных запах перегара просто сшибал с ног. Юля брезгливо поморщилась.

— Спасибо, нет. — Она вывернула руку из цепкого плена, но “гость” схватил ее еще плотнее.

— Мужики, свалите в закат. — Алина резко поднялась со своего места. — Охрана!

Но то ли охраны в забегаловке не было, то ли ее представители не особо спешили. Пьяные гости подхватили девушек под руки и попытались увлечь за собой.

Разозлившись, Юля освободила руку и схватилась за тяжелый стул.

— Если не свалите, отгребете им, ясно? — Зло бросила она. Видимо, ее тон был очень убедительным, потому что “гости” на миг опешили.

— Димон, да пошли они, видишь долбанутые какие-то. — Презрительно процедил первый мужчина и оставил девушек в покое.

— Пошли отсюда. Поговорим в другом месте. — Алина резко поднялась. Юля встала за ней.

И вправду лучше найти место поспокойнее.

Выходя на улицу девушки не заметили, как две фигуры бросились за ними…

На улице Алина вытащила сигареты. Но не успела она поднести огонек зажигалки к сигарете, как ее просто в охапку схватил “Димон”. Юля испуганно вскрикнула и отскочила назад, оказавшись в “объятьях” второго мужчины из бара.

— Поехали с нами, красавицы! — Пьяно засмеялся Юлин “кавалер”, и потащил девушку к черному универсалу, стоящему на парковке. Туда жа направился и Димон с отчаянно матерившей его Алиной.

Юля попыталась освободиться, но сделать это никак не получалось. Идиотская ситуация и ужасный запах перегара, а самое главное, прерванный разговор с Алиной, взбесили ее так, что от злости хотелось разорвать пьяных придурков на куски.

Воспользовавшись секундной заминкой мужчины, Юля изо всех сил опустила ему на ботинок каблук своих полусапожек.

Мужчина взвыл от боли и отпустил Юлю.

Но через миг, придя в себя, с криком “Ах ты сука”, бросился на девушку.

И в то же мгновенье неестественно дернулся назад, взмахнув руками, будто пугало.

Юля не успела понять, что происходит, как ее обидчик был на земле и встать благоразумно не пытался.

Высокая мужская фигура, которую было не разглядеть в темноте принялась за “Димона”. Тому хватило пары секунд, чтобы сообразить, что дело плохо и ретироваться.

— Дааа, — отдышавшись выдала фигура. — Тебя нельзя оставить ни на миг, чтобы ты во что-то не вляпалась.

— Егор! — Не сдержав радости, Юля бросилась в объятья парня. Тот, все еще тяжело дыша, неуклюже обнял ее одной рукой.

— Спасибо, Егор! Я звонила тебе …

— Прости, был занят немного.

— Как ты меня нашел?

— Вот так. — Егор взял Юлину руку и постучал по экрану часов.

— Точно! Я и забыла, что нажимала “SOS”.

— Что ты тут делала?

— Встречалась с Алиной. Черт, Алина! — Юля оглядела парковку. Ни миниатюрной брюнетки в синем пальто, ни ее маленького “Смарта” нигде не было.

— Вот же черт! — Юля растерянно развела руками. — Егор, я говорила здесь с Алиной!

— Что она сказала?

— Ничего. Она не успела из — за этих гребанных ушлепков! — Юле хотелось заплакать от досады.

— Поехали отсюда. — Егор осторожно взял Юлю за руку.

Глава 24. Пусть мама услышит, пусть мама придет…

Юля попросила подвезти ее домой. Уже через час ее должен был забрать Саша.

Разговор с Егором никак не клеился. Парень всматривался в дорогу слишком внимательно. Даже показательно внимательно. Юля молчала, но когда авто припарковалось у ее дома, не выдержала.

— Егор, я помирилась с Сашей.

— Ты уверенно, что это правильно?

— Сегодня он забирает меня домой, к мальчикам и … к себе. Не как няню.

— Ого. Серьезный шаг. — По серым задумчивым глазах Егора невозможно было понять, о чем он думает сейчас.

— Ты правда так считаешь?

— Ты точно хочешь знать?

— Хочу.

— Тогда нет.

— Почему?

— Потому что я знаю своего шефа.

— И?

— И не верю в серьезность его намерений. К тому же это может быть опасно для тебя.

— Ты же будешь рядом.

— Не всегда. С Эммой рядом меня не оказалось.

— Егор, ты не виноват. Никто не могу предусмотреть… такое…

— Тогда да. Но сейчас “это” рвется наружу изо всех щелей. Я шкурой чувствую, что добром все не закончится. А ты снова лезешь в самое пекло.

— Егор… — Юля нервно сминала ручку сумочки. — Спасибо за откровенность. И за то, что спас меня… нас… от тех ушлепков. А с Сашей… Он дорог мне. И мальчики тоже. Я готова дать второй шанс ему.

— А себе? Шанс на спокойную счастливую жизнь ты дать не готова?

— Прости, мне надо идти.

Юля почти выпрыгнула из машины. Больше говорить совсем не хотелось, она была уверена, что Егор ее не поймет. Не хотелось бы терять его как … сообщника? Друга? Неважно. Если он не принимает ее, Юлин, выбор, то ничего тут не сделаешь.

Саша опоздал на час и приехал с кучей пакетов на заднем сидении. Юле он сказал, что там подарки мальчикам и ей.

— Хочу вечером отметить твой приезд, приготовил парочку сюрпризов тебе.

Юля улыбнулась.

— Для меня сюрприз — ты и мальчики.

“Дом с химерами” уже не казался Юле таким жутким, как раньше.

Высокий забор, ворота, которые открывает привычно хмурый и сосредоточенный Егор, доберманы в вольере, тяжелые шторы, закрывающие окна изнутри.

Вроде бы все такое же, как и было две недели назад. Почти ничего не изменилось, кроме ее самой.

И хозяина дома?

Он был таким внимательным, заботливым сейчас… Егор однозначно не прав.

“Ведь не прав же?” — Этот вопрос, выходя из машины, Юля задала себе сама. Она хотела верить, что теперь все будет по-другому, но где-то в глубине души невидимая острая заноза колола больно и неприятно. И неожиданно именно тогда, когда Юля пыталась хоть немного побыть беззаботной, радоваться чему-то.

Неприятные предчувствия Юля тщательно прикрыла защитным покрывалом, под названием “Это прошлое не дает тебе покоя”.

Когда откроется дверь дома, когда она переступит его порог, все изменится окончательно и бесповоротно. Ее ждут мальчики, а им нужно ее внимание и забота. И хорошее настроение.

Дом встретил Юлю умопомрачительным ароматом какого-то очередного кулинарного шедевра Марии. Этот аромат напрочь отбивал все остальные, но когда Юля привыкла к нему, то почувствовала легкие нотки жасмина. Но сейчас ее память и настрой совсем не хотели копаться в архивах и вспоминать, что, или кого напоминает этот запах.

А через минуту мальчики, как два маленьких вихря, слетели по ступенькам и бросились обнимать Юлю. Искренняя радость встречи передалась и ей. Дима взахлеб рассказывал, как весело было в деревне. Даня кивал с серьезным видом, но глаза мальчика искрились улыбкой и приятными воспоминаниями.

Когда ручей объятий и историй о селе иссяк, Саша вышел из своего кабинета с большим пакетом из машины.

— А тут у нас подарки. Но распаковывать только в своей комнате! — Дважды мальчикам предлагать не пришлось, и пакет вместе с ними мгновенно прошелестел вверх по лестнице.

— А теперь пошли со мной, что-то покажу тебе.

Когда они поднялись на второй этаж, Саша открыл дверь в комнату во втором крыле, где Юля никогда не была.

За дверью была огромная спальня. Лавандовые оттенки интерьера вызывали умиротворение и покой. Обстановка странным образом отличалась от всего дома. Здесь не было тяжелых штор и вычурных аксессуаров.

Большая кровать, две компактные тумбы по краям, лаконичный гарнитур из двух шкафов, вот и все убранство. А на окнах вместо тяжелых портьер, симпатичные жалюзи в тон обоям.

— Это моя спальня. Я бы хотел назвать ее нашей. Я тут не спал уже год, она слишком большая для одного.

— Саш… Тут очень красиво, но мальчики… Нужно кому-то быть рядом.

— Это так ты говоришь “Нет”?

— Не совсем. Просто мне нужно немного времени. И мальчикам тоже. Как ты собираешься объяснить им, почему няня спит с тобой, а не с ними? Да и вообще, ты готов объяснять им это?

— Юля. — Саша мягко приобнял девушку. — Ты больше не моя няня. С мальчиками все это время была Маша. Она с удовольствием восприняла мое предложение расширить свои обязанности.

— Прости, я, наверное забыла, зачем я здесь… — Юля прошла вглубь комнаты, осторожно коснулась нежного фиолетового ворса пледа на кровати.

У нее раньше были отношения, она приезжала в гости к своему парню… Но тут было абсолютно другое. Этот дом принял ее, как няню, как рабочий персонал, и вряд ли когда-то воспримет по-другому.

Приехать сюда, вернуться к мальчикам было вполне здоровой идеей, но вот так просто прийти, бросить вещи и расположиться в спальне Саши… Это было непривычно, странно, несвоевременно и неправильно.

Очень некстати в голове всплыла картинка искаженного злостью (или обидой?) лица Саши и его фраза: “Ты уволена, Юля! Это конец”.

Что если она услышит ее, однажды проснувшись в этой роскошной, словно сошедшей с рекламы какого-то “семейного” товара спальне?

— Пошли. — Саша почти потащил за руку задумавшуюся девушку за собой.

— Куда?

— Сейчас увидишь.

Напротив Сашиной спальни была еще одна дверь.

Осторожно открыв ее, Юля оказалась в просторной комнате. Здесь интерьер напоминал нечто среднее арифметическое между стилем дома и спальней Саши.

Взгляд Юли выхватил большое окно с орхидеями в горшках, симпатичный журнальный столик у окна, большой уютный диван и шкафчик для одежды в углу.

— Это гостевая. Прости, не готовил ее для тебя, был уверен, что … останешься у меня. Но раз ты не готова, то можешь расположиться здесь.

— Спасибо. Ты не злишься?

— За что? Я сколько накуролесил, что твой приезд сюда — уже огромная радость для меня.

— Мне нужно привыкнуть. Осознать все. И я перееду к тебе. Хочешь?

— Конечно. Но давить не тебя не хочу. Поэтому давай, располагайся и пойдем ужинать.

Спокойный ужин создавал иллюзию спокойствия, уюта, будто обычная среднестатистическая семья встретилась после трудного дня.

Но было что-то, что мешало Юле принять реальность, что-то, что в ее мыслях упрямо представляло все иллюзией, а не реальностью.

Еще бы. За столом собралась довольно интересная компания — мужчина, с которого только сняли обвинения в убийстве жены и няни, и его бывшая няня, которая должна шпионить за ним.

От желчных мыслей вкусное мясо по-французски показалось Юле прогорклым.

“А кто сказал, что я буду слушать Зубра?” — Юля и сама не заметила, как со злостью громко стукнула чашкой с фруктовым чаем о полированное дерево стола. Саша удивленно посмотрел на нее.

— Прости, чашка выскользнула. — Юля виновато улыбнулась.

“Я не буду ничего говорить Зубру. Хочет поднимать дело, пусть поднимает. Но шпионить за Сашей и его семьей я больше не буду. Хватит! Игра в детективов закончилась!”

Эти мысли помогли вернуть вкус и вечеру, и мясу.

Мальчики закончили есть первыми и умчались в свою комнату.

Саша допивал чай.

— Юля, ты рада, что сейчас здесь, со мной?

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты будто сама не своя.

— Прости. Ты прав. Мне столько тебе нужно рассказать…Тогда будет проще нам обоим. Но не сейчас. Я, честно, очень устала. Для меня все непривычно теперь. Я хочу быть с тобой и мальчиками. Очень хочу. Но… я не уверена, правильно ли это.

— Правильно для кого? Какие критерии правильности у нашей жизни, Юля?

— Я не знаю… Если бы знала, было бы проще.

— Я тоже не знаю. — Саша растерянно улыбнулся. Совсем по-детски. В нем впервые после ареста проглянул тот застенчивый подросток, сбегающий от мира в приключенческую и романтическую литературу. — Но есть одна идея. — Теперь в его глазах плясали озорные бесята. — Знаешь, что означает фраза “In vino veritas”?

— О нет, только не твой кабинет. — Юля улыбнулась.

— Я обновил один стеллаж. Там много интересного.

— Я надеюсь, ты сейчас про книги?

— Ну, если отраву мне залили в книги, то да. Хотя, многие произведения эпохи романтизма ядовиты не меньше мышьяка.

— Пожалуй, соглашусь. — Улыбаясь, Юля дала буквально утащить себя в кабинет с книгами, винами и огромным диваном.

Здесь почти ничего не поменялось с прошлого визита.

Саша говорит, что обновил свою коллекцию напитков, но в них Юля абсолютно не разбиралась. А вот книги остались те же. И диван. Не было только ворсистого ковра, на котором тогда лежала пустая бутылка.

Воспоминания об утре, когда Юля нашла Сашу без сознания здесь, неприятно отрезвили. Наваждение никак не проходило.

— Юля! — Саша почти силой усадил ее на диван. — Сиди здесь и не двигайся.

Через полминуты он снова был рядом с двумя бокалами жидкости изумительного цвета внутри.

— Что это, Саш? Такой красивый цвет.

Вино отливало сочным алым кораллом, из-за этого бокалы казались двумя маленькими огнями в руках Саши и бросали блики по всему кабинету.

— Это вино — как ты, Юля. Это особый сорт, его создали специально для меня. Всего несколько бутылок.

— И чем же оно похоже на меня?

— Попробуй.

Юля взяла алый бокал и вдохнула аромат вина. Он был под стать цвету, такой же насыщенный, необычный, сильный. Немного пригубив, Юля закрыла глаза. — Боже, это какое-то чудо! — Вкус сочетал самые необычные, но гармоничные в своем тандеме ноты меда, пряных трав, и еще чего-то, что требовало снова и снова чувствовать этот вкус.

— Я назову его “Юлия”. Оно похоже на тебя своим характером. С виду — нежное, мягкое, но с первого глотка сносит голову. А еще там есть немного красного перца. Почти как в тебе. — Глаза Саши смеялись. А Юля вдруг поняла, что просто не может отдать бокал, пока в нем будет хоть капля этого вина.

Никаких разговоров “о серьезном”, никакого прошлого и будущего. Только они вдвоем, только здесь и сейчас. Как оказалось, это то, что было очень нужно им обоим…

Утро алыми лучами, совсем как блики того чудного вина, расползлось по кабинету. Юля и Саша сидели здесь до поздна, а потом решили не подниматься в свои спальни.

— Мы вчера что, напились? — Юля осторожно выбралась из объятий Саши и стала собирать одежду.

— Нет, смотри. — Рукой Саша показал на бутылку. В ней не хватало меньше трети.

— А судя по тому, как разбросана одежда, мы выпили вчера не одну такую бутылку. — За пять минут Юля оделась и подала вещи Саши. — Я в душ.

Теплые струи постепенно возвращали Юлю к реальности. Думать ни о чем не хотелось, будто вчерашний вечер смыл все прошлое.

Выходя из душа, Юля почувствовала легкий запах жасмина.

“Духи с жасмином были у Анны Петровны”. — Вспомнила она и направилась в кабинет Саши. Хотелось пожелать ему доброго утра, помочь собраться в офис, куда он планировал поехать с утра.

Дверь в кабинет была приоткрыта. Запах жасмина стал сильнее.

Юля в растерянности остановилась у самой двери.

В кабинете, в большом кресле Саши восседала Анна Петровна.

Она о чем-то говорила с Сашей.

Юля, остановившись возле двери и рискуя быть замеченной в любой момент, стала невольным слушателем разговора.

— Саша, ты не понимаешь, во что ввязываешься. В городе десятки девушек твоего круга, а ты…

— Какого круга, мама? Кто я, наследный принц? Граф, лорд с голубой кровью?

— Не ерничай! Ты знаешь о чем я. И не только в круге дело. Эта… девица… она копается в нашем грязном белье не просто так. Неужели ты не понимаешь?!

— Ты несешь чушь, мама. Юля многим рисковала, чтобы помочь мне. Она заботилась о моих детях, пока я не мог этого сделать. Для меня этого хватит с головой, чтобы верить ей, ясно?

— Я хочу, чтобы ее тут не было!

— А я хочу быть хозяином в своем доме, мама. Без визитов незваных гостей с непонятными претензиями, ясно? — Саша казался на удивление спокойным. Или это защитная реакция?

— Этот дом еще и мой, не забыл? И я не допущу в нем непонятных девиц с улицы.

— И твой дом, говоришь? Тогда давай я выкуплю свою часть, мам?

— Что? Ты с ума сошел?

— Нет. Я хочу быть у себя дома, а не у тебя. И могу по закону выкупить твою часть. Или купить другой дом и уехать отсюда.

— Да не о доме речь. — Голос Анны Петровны стал мягче. — Я хочу, чтобы ты был в безопасности. Ты же видишь, что творится вокруг тебя.

— Над моим делом работает частный сыщик. Он найдет виновного во всем этом… И у меня есть охрана. Которой я скажу не пускать тебя без моего разрешения, если другого выхода нет.

— Что? Да ты с ума сошел! Тащишь в дом непонятных стерв, а потом они пропадают, а тебя сажают. Ты хочешь, чтобы и с этой было так же?

— Мама, что ты несешь? Это что, угрозы?

— Ты идиот! Как и твой папочка! Все мужики одинаковы! Вас нужно защищать, как слепых котят! — Анна Петровна поднялась в кресле, схватила сумочку.

— Это поэтому Елена упала с лестницы, да? Ты защищала отца, как меня сейчас, мама?

— Что ты понимаешь в защите, слепой дурак! — Юля едва успела отскочить от двери, как с нее, будто вихрь, вылетела мать Саши.

— О, и ты тут. Какая прелесть! — Окатила Юлю волной презрения женщина. — Сваливала бы ты отсюда, пока еще можешь это сделать. — Прошелестела она, проходя мимо девушки. От голоса женщины повеяло таким холодом, что Юля поежилась. А запах жасмина в высокой концентрации вызывал неприятное головокружение…

Глава 25. Общие знаменатели

После визита Анны Петровны Юле совсем не хотелось говорить с Сашей. К счастью, он уехал на работу.

Юля понимала, что по-своему он невиновен в неприятной ситуации. Но, с другой стороны, он взрослый мужчина, и, в его силах не позволять так с собой обращаться… И не только с собой, но и со своими женщинами.

Полдня с мальчиками за играми и занятиями пролетели незаметно. Даня и Дима тянулись к Юле с таким искренним теплом, что девушка таяла от каждой улыбки и слова ребят. Особенно ценно было увидеть улыбку такого же молчаливого Дани.

Когда мальчики уснули, Юля решила прогуляться во дворе.

На улице вовсю в свои права входила зима. В легкой курточке было прохладно, но Юля категорически не хотели идти в дом. Будь она в роли няни или девушки Саши тут, дом давил на нее, лишал энергии, мешал свободно дышать.

В утепленном вольере на нее скучающим взглядом смотрели собаки. Один из них дружелюбно вилял купированным обрубком хвоста. Второй пес что-то внмиательно высматривал вдали.

“Они бегают хоть иногда? Давно не видела их на улице.” — Грустно подумала Юля. И в этот же миг у нее возникла идея выгулять собак здесь, во дворе. Только знать бы, где ключ от вольера? Наверное, Егор точно знает об этом.

Юля направилась к домику Егора. Тот встретил ее довольно прохладно, но девушка решила не обращать внимания. Она приняла решение, право Егора иметь свое мнение на этот счет.

— Привет, я по делу. Хочу выпустить собак, поиграть с ними.

— О, ты я вижу продолжаешь искать способы самоубийства?

— А ты все также любишь черный юмор? — Юля улыбнулась. — Я тут утром имела честь встретиться с Анной Петровной. Теперь эти песики на ее фоне — беззащитные котята.

— У нее свои ключи от ворот. Да и не пустить ее, не будь их, я не имею права.

— Да ладно. Ты уж точно ни в чем не виноват. Пошли поиграем с песиками, расскажу, что услышала.

Нехотя Егор взял ключ.

Подойдя к вольеру, Юля вытащила руки из карманов. В каждой из них были кусочки печенья. Их она протянула собакам.

— Так, красавцы, будете меня слушать, поиграем. А нет — опять будете сидеть взаперти.

Егор открыл вольер. Собаки едва не снесли его с ног.

Юля осторожно протянула руку с печеньем. Продолговатые морды псов мгновенно уткнулись в ладони девушки, вытаскивая из них лакомство.

Юля улыбалась, смотря как резвятся собаки.

— Уважаемая Анна Петровна сказала, чтобы я сваливала отсюда, пока еще могу это сделать. Многообещающе, правда?

— Очень даже похоже на нее. — Егор грустно улыбнулся. — У меня тоже есть новости. Я ездил к бывшей няне Ковальских, Елене.

— Узнал что-то?

— Не совсем. Ее не было.

— Не было? Как это?

— Персонал сказал, что ее перевели в изолятор. Якобы с гриппом. Но за отдельную плату я узнал, что нет у них никаких изоляторов.

— А это уже интересно.

— Согласен. Похоже на то, что кто-то не хочет, чтобы с Еленой говорили. Ее либо где-то прячут, что маловероятно, либо перевезли куда-то и пока заметают следы.

— Как думаешь, у госпожи Ковальской хватит возможностей сделать это?

— Хватит. И еще останутся. Значит, Елена могла бы рассказать что-то, о чем нам не стоит знать. Поэтому втройне важно все же найти ее.

— Только как это сделать?

— А что твой следак? Не поможет?

— Нет. — От воспоминаний о Зубре Юля неприятно поежилась. — Мы с ним… я с ним больше не общаюсь.

— Почему?

— Долгая история, Егор. Но теперь у него помощи не попросишь.

— Ладно. Справлюсь сам.

— Егор… — Юля не отрывала глаз от собак, которые набегавшись вволю, внимательно изучали забор по периметру. — Смотрю я на псов, и не могу понять, как бы они допустили кого-то чужого во двор. Убийца однозначно собак не боялся потому, что они его знали.

— Согласен. Это еще один аргумент в пользу, что искать нужно среди своих.

— Я тоже о том. Но своих этих не так уж много. И чем больше я думаю об этом, тем больше нитей ведет к Анне Петровне.

— Ты знаешь, что я согласен с тобой. Только смущает ее комплекция. Несмотря на характер ледокола, она все же хрупкая женщина.

— Оо, в гневе женщины способны утраивать свою силу. — Юля улыбнулась.

— Ну да. Женщины — это вообще запредельные существа. Никогда не знаешь, что можно ждать от них.

Доберманы с большой неохотой вернулись в вольер. А Юля направилась в дом. Скоро должны были проснуться мальчики, да и Саша обещал вернуться к четырем часам. А с ним, как бы ни хотелось избежать разговора Юле, все же нужно было бы объясниться.

Саша вернулся, как и обещал. Вскоре Юля и мальчики уже ждали его за накрытым Марией столом. Когда мальчики и Мария ушли на прогулку, Юля решилась начать разговор, но ее опередил Саша.

— Хочу поговорить с тобой о ситуации утром. Прости, некрасиво получилось.

— Саш… я бы хотела сказать, что ты не виноват, но я так не считаю.

— Почему?

— Ты взрослый человек, владелец бизнеса, отец, уважаемый в городе, несмотря на все слухи, человек. Ты не должен допускать такое отношение к себе. Понимаешь? — Опасаясь реакции на свои слова, Юля взяла руку Саши в свою. Но он выглядел довольно спокойно.

— Ты во многом права, Юль. Только знать, как правильно, и правильно поступать — не одно и тоже. Мать не воспринимает меня взрослым человеком. Я утроил капиталы семьи, успешно продолжаю дело отца, пытаюсь воспитывать своих детей. Но мать считает меня бестолковым подростком, за которым нужно присматривать и макать лицом в его ошибки, как котенка в лужу.

— Саш, это можно исправить только радикально.

— Как?

— Я не знаю. Ты должен знать. Переехать в полностью свой дом, как вариант. Быть его хозяином, а ее квартирантом матери. Не позволять указывать матери, с кем строить отношения, а с кем нет. Ты и только ты вправе выбирать.

— Все так просто звучит. — Саша грустно улыбнулся. — Но ты пока слишком мало знаешь обо мне и моей семье, чтобы понять, почему я пока не могу так поступить.

— Да, наверное ты прав. — Юля поднялась. Ей больше не хотелось продолжать разговор.

— Куда ты? — Саша вдруг схватил ее за руку и притянул к себе.

— В свою комнату. А потом хочу съездить в город.

— Зачем?

— Ты в курсе, что через три дня новый год? Нужно купить подарки мальчикам. И моим родным.

— Даа, как-то праздник проходит мимо меня.

— Такое же ощущение. Поэтому и хочу поработать над праздничной атмосферой.

— У меня идея получше. Сегодня проведем вечер вместе. Нам есть о чем поговорить. И то чудесное вино еще осталось. А завтра поедем вместе в город, выбирать подарки.

Юля не очень хотела продолжать разговор. Да и на поездку в город были свои планы, но отказывать Саше не хотелось.

По пути в кабинет, Юля вспомнила, что забыла телефон на кухне. Вернулась за ним она вовремя, неприятная трель оповещала об еще более неприятном звонившем.

“Алло!” — Наконец-то приняла вызов Юля.

— Новости есть? — Зубр не удосужился даже на стандартное приветствие.

— Нет. — Юля набрала побольше воздуха. — И не будет.

— С какого хрена, Юлька? Хочешь проблем?

— Не хочу. Но и быть на побегушках тоже не хочу. Хочешь поднимать дело — поднимай.

— Ого. Да ты стала слишком храброй, как я вижу. Это покровительство Ковальского на тебя так влияет?

— Нет никакого покровительства. Больше не звони мне, я не буду отвечать на твои звонки.

— Ахренеть. Ну ладно, сама напросилась. — Телефон пропищал отбой.

Остатки настроения окончательно пропали. Ну и ладно, зато теперь она свободна. Юля еще не знала, как она ошибалась в Зубре.

Глава 26. Мимолетное счастье

В городе царила предпраздничная атмосфера.

Новогодние игрушки, огоньки, вывески реклам так и манили окунуться в этот сказочный мир с головой, снова поверить в волшебство.

Юля и Саша долго блуждали среди ярких полок в магазине, выбирая игрушки Диме, Дане и Юлиным брату и сестрам.

Через час, усталые но оба с задорным блеском в глазах, они вышли с огромными пакетами. Юля выбрала своим младшим по большому конструктору и набору для творчества, но Саша по пути, будто шаловливый ребенок, набросал в корзину еще кучу всего: раскраски, карандаши, сквиши и много мелочей теперь грозились прорвать пакеты и высыпаться прямо на серый бесснежный пока тротуар.

— Предлагаю отметить выигранную войну с игрушками обедом. — Саша улыбался так по-детски, что Юля не смогла отказать.

В уютном ресторанчике атмосферу наступающего нового года органично дополнил стойкий хвойный запах настоящей елки. Юля вспомнила, как любила этот запах раньше.

— Ты снова стала грустной. — В ожидании обеда Саша пытался поймать взгляд Юли, но она была где-то далеко в своем детстве, и никак не могла вернуться в реальность. Надо же, когда Саши рядом не было, он занимал все ее мысли. А теперь он рядом, а она погрязла в воспоминаниях…

— Прости. — Наконец-то вернулась к реальности Юля. — Этот праздник… напоминает детство. Которого у меня почти не было.

— Расскажешь?

— Только в обмен на твои воспоминания. Только у меня и слушать особо нечего.

— Не страшно. Давай обмениваться своим прошлым.

— Я не верила в Деда Мороза. — Удивляясь самой себе выдала Юля. — Моя мама считала, что это все глупости, ребенка не нужно обманывать. А все мои одноклассники не только верили в него, но еще и подарки в школу приносили. Я чувствовала себя обделенной, будто только ко мне чудо не приходит.

— Грустно. Но я далеко не ушел. В то, что Деда Мороза не существует, мне рассказал сын моей няни, Юра. Мы вместе играли, когда мне было лет 6. Помню, я так обиделся на родителей, что три дня не говорил с ними. Так что, как видишь, не всегда хорошо верить в деда Мороза.

— Кто не верит, тот не разочаровывается?

— Наверное. Обед стынет.

Мясо по-французски и суп-пюре и правда уже долго ждали своей очереди.

— Саш, расскажи мне о себе. Не хочу уходить отсюда.

— Тогда давай закажем десерт. Ты же любишь сладкое?

— Очень. — Юля улыбнулась. — У меня даже были проблемы с весом из-за этого. Ну, теперь твоя очередь.

— Ты поделилась таким страшным секретом, что боюсь, мне тоже придется быть откровенным. Что ты хочешь знать?

— Ты любил кого-то из своих женщин?

— Вопрос с подвохом? Не отвечать, я так понимаю, нельзя?

— Да.

— Юль, мне кажется, я был слишком… незрелым для серьезных чувств. Понимаю, как глупо это звучит, но я не знал, что такое любовь до безумия. Пришло время завести семью, детей, я выбрал женщину, которая была рядом. Красивая свадьба, большой дом, и отдых, и работа вместе. Но с этого ничего не вышло. Роман с Алиной начался, когда те зачатки чувств, что у нас с Ирмой были, окончательно погибли… Черт, прости, я не хочу говорить дальше. Это звучит по-идиотски.

— Все хорошо. Ты открываешься. Это для меня очень ценно, правда. Все совершают ошибки.

— Только их бывшие живы.

— Ты говорил что-то о частном сыщике. Он нашел что-то?

— Пока нет. Слишком уж все чисто. Подозрительно чисто. Но этот парень, он бывший следак из столицы, серьёзный человек. Лучший в своем деле. Я думаю, он сможет найти того, кто это сделал…

— Было бы хорошо… А Эмма, Саш? Что на самом деле было с ней?

— Эмма. Му… — Взгляд Саши стал туманным, будто он погрузился в какой-то гипноз. — Ее очень любили мальчики. Почти как тебя. До нее я не мог оставить детей ни с кем. Моя мать пыталась помочь, но сдалась уже через три дня. А Эмма нашла с ними общий язык. А я думал, что если дети любят ее, почему бы и нам не быть вместе?

— Но вы же расстались?

— Да. В какой-то момент я понял, что несмотря на то, что она милая, умная, любит моих детей… Я не могу быть с ней. Мне с ней было… скучно? Даже не знаю, как объяснить. С Ирмой и Алиной — сплошные скандалы, истерики. Но мне было предельно просто расстаться с ними и откупаться, отмахиваться от них потом. А с Эммой было очень сложно, она такая хорошая, искренняя, привязанная ко мне. Я чувствовал себя последним подонком. Но понимал, если не оборву все, дальше будет только хуже. Долго страдал, напивался, не приезжал домой… Потом решился. А она удивительно легко это приняла… и попросила остаться с мальчиками. И я думал, все будет хорошо, мы же взрослые люди, мы все решили.

— А потом Эмма пропала…

— Я искренне считал, что виноват в этом. Я верил в ее самоубийство, потому что однажды пришел поздно домой и услышал, как она говорит с Марией… Она говорила, что не может так жить, что все еще любит меня… Это было через неделю после того, как я ее бросил. Эту, мать его неделю, я считал, что все хорошо, улыбался, шутил. А она страдала…

— Прости, что заставила тебя вспомнить все это. Мне было нужно знать… Какой ты человек. Кто ты на самом деле.

— Узнала?

— Наверное. Незнаю…

— Теперь твоя очередь рассказывать.

— Честно, нет особо о чем.

— Вот так. Мою душу вывернула, а сама молчишь. Ладно, давай рассправляйся с десертом и едем домой.

Дома Саша занялся своими делами, а Юля играла с мальчиками. Дима и Даня поражали ее своим умением схватывать все на лету, легко уступать друг другу в играх и не уступать в учебе.

Несмотря на то, что Даня постоянно молчал, он принимал активное участие во всех их делах, был предельно внимательным и сосредоточенным настолько, насколько это под силу четырехлетке.

Юля понимала, что если бы он разговаривал, легче было бы и ему, и ей.

Юля проснулась утром с твердым решением, что пора что-то делать с проблемой Дани. Саша явно не собирается ничего предпринимать из-за своих глупых предубеждений. Или — закралась неприятная мысль — по какой-то другой причине?

Как бы там ни было, четырехлетний мальчик должен говорить и развиваться.

Когда-то в одной из семей, где Юля работала, она, по просьбе его матери, возила мальчика к психологу. Ребенок однажды испугался пожара в соседнем доме и также почти не разговаривал. Чудом контакт психолога остался у Юли в телефонной книге.

Наспех выпив кофе, пока мальчики спали, Юля набрала женщину. Как ни странно, она вспомнила ее и согласилась принять.

“Я в город с мальчиками. Будем выбирать костюмы на праздник” — отправила она смс Саше и вызвала такси.

Можно было бы попросить Егора, но Юля не хотела сейчас лишних объяснений.

Небольшой кабинет психолога украшали ненавязчивого цвета игрушки. Мальчики сразу заинтересовались ими. По дорогу в город Юля объяснила, что они едут к тете, которая хочет помочь Дане говорить.

Психолог Татьяна Васильевна вошла в комнату и, поздоровавшись с мальчиками, села в свое кресло. Сначала она осторожно наблюдала за Даней и Димой.

Когда мальчики наигрались, она подошла к ним.

— Дима, почему твой братик не говорит? — Прямо спросила она.

— Он видел монстра. — Дима увлеченно собирал паровозик и даже не оглянулся на женщину.

— Монстр запретил ему говорить?

— Да? Откуда вы знаете? — Дима удивленно отложил неприкрепленный вагончик.

— Я — волшебница и много чего интересного знаю.

— Правда? Вы можете сделать так, чтобы Даня говорил?

— Я очень постараюсь. Но смогу помочь, только если Даня поможет мне.

Даня отвлекся от игрушки и внимательно посмотрев на женщину, осторожно кивнул.

— Смотри, что у меня есть. — психолог подошла к Дане и дала ему необычный камешек на шнурке. Камень бросал яркие синие блики и будто светился изнутри. — Это волшебный амулет. Он не только отпугивает монстров, он еще и делает невидимым своего хозяина. Того, кто носит его, больше никогда не увидят монстры и плохие сны.

Даня взял камешек в руки и осторожно провел пальчиком по его гранях.

— Теперь монстр не видит тебя и не слышит. ты под защито амулета. Чтобы убедиться, давай скажем просто несколько звуков, не слов, и посмотрим, что будет.

Удивительно, но это подействовало на Даню. Он сначала недоверчиво, а потом более уверенно повторял звуки за женщиной. Юля от радости едва не захлопала в ладоши, как маленький Дима. Но, собрав свои эмоции в кулак, Юля осторожно привлекла к себе Диму, шепнув ему “Тихо, не будем мешать Дане, ведь он снова учится говорить”.

— Даня, скажи мне, на кого был похож монстр?

— На папу…

От этих слов хрупкое равновесие в душе Юли рухнуло, как неудачная детская башенка из конструктора. Удивительно, как всего два слова могут перевернуть мир, всколыхнуть всю муть, которая мирно лежала на дне души и казалось, навсегда исчезла…

Глава 27. Темная лошадка

Юля решила ничего не говорить Саше о визите к психологу. С одной стороны потому, что уже знала его мнение по этому поводу, а с другой…

“Монстр был похож на папу” — Осторожно, будто пробуя на вкус каждую букву, произнес Даня, и хрупкий мирок, так долго выстраиваемый Юлей, рухнул в одночасье.

“Что это значит? Саша виновен в гибели Эммы? Ты что думаешь, что он мог на глазах сына убить ее?” — Темные мысли бились, как стая испуганных птиц, мешая Юля что-либо видеть и слышать.

Немного придя в себя, она попросила мальчиков пока не рассказывать дома, где они были, но была уверена, что долго хранить секрет они вряд ли смогут.

После приема они зашли в ближайший магазин и выбрали первые попавшиеся на глаза костюмы.

Пока меряли, Юле трижды звонил Зубр. Сначала она просто не брала трубку, но на третьем звонке разозлилась и включила “самолет”.

В принтере на кассе закончилась бумага, и глядя на едва заметные буквы на бумаге, Юля подумала, что так выглядит и ее настроение, и эфемерное ощущение праздника, и еще более нереальное подобие пресловутого “Все будет хорошо”.

Не будет.

Пока призраки прошлого витают над жутким домом Ковальских.

Пока убийца Эммы и Ирмы на свободе.

Пока между ними с Сашей стена из обоюдных тайн и недосказанного.

Последнее, наверное, можно исправить? Юля решила, что сегодня же поговорит с Сашей, но до этого решит еще один вопрос…

Пока мальчики ели мороженное в кафе, Юля выключила режим “самолет”, набрала Егора и попросила забрать детей домой. Сама она планировала остаться в городе. Тут ее ждало одно дело.

Телефон противно пискнул о входящей смс.

“Похищение ребенка, мошенничество. Ммм, да тут у нас просто кино”…Сообщение от Зубра.

“Ничего, разберемся”.

Юля оделась и помогла застегнуть курточки мальчикам.

Когда Дима и Даня уехали с Егором к Маше, Юля направилась в офис Инги.

Ей было не по себе из-за Егора и своего молчания. Его глаза говорили о многом, но парень тоже промолчал.

Когда Юля садила детей в машину и застегивала ремни на автокреслах, Егор развернулся к ней и осторожно взял за запястье. Его рука несильно, но ощутимо сжала кисть там, где были часы. Намек Юля поняла и благодарно улыбнулась.

“Егор хороший парень, и я все ему расскажу потом, как только найду время!” — Твердо решила Юля и постучала в кабинет Инги.

Подруга встретила ее не особо радушно. Впрочем, радушием к друзьям из ее провинциальной родины она особо никогда и не отличалась. Зато помогала и с работой, и с жильем.

— Инга, мне нужна твоя помощь. Очень. Мне не на кого больше положиться.

— С козырей заходишь? — Инга порывисто встала и закрыла кабинет изнутри.

— Если бы. Нет козырей. — Юля грустно улыбнулась. — Я и так в долгу перед тобой, но сейчас только ты можешь мне помочь.

— Да не тяни ты кота сама знаешь за что! Говори, у меня мало времени.

— Мне нужно от тебя две вещи. Одна сложная, вторая — слишком личная. И я пойму, если ты откажешь…

— Вот же черт! — Инга достала пепельницу и сигареты. — Я вижу, ты решила весь день потратить на прелюдии? Ближе к делу!

— Хорошо. Скажи, ты устраивала кого-то на работу в пансионат для престарелых за городом?

— Нужно посмотреть. Но по-моему нет.

— Жаль…

— Не скисай сразу. Через наше агентство устраивался бухгалтер в санаторий “Весна”. А это — одна организация с пансионатом.

— Правда? — Юля едва не бросилась обнимать подругу.

— Что нужно то?

— Резниченко Елена. Она была в пансионате в индивидуальной палате. Ее перевели. Нужно узнать куда. Это можно?

— Тьфу ты, я думала, ты серьезное что-то хочешь. В “Весну” же и перевели. Это нормально для политики пансионата. Когда-то моя бабушка там жила, пока я не забрала ее. Из-за нее я сюда и приехала, если ты не в курсе. — Голубые глаза Инги закрыла поволока скрываемой годами боли. Но она быстро смахнула ее, стряхнув пепел с длинной ментоловой сигареты.

— Обалдеть! Инга, ты чудо! А ты сможешь устроить встречу нам?

— Смогу. Но пока не знаю когда. Бухгалтер моя болеет. Сегодня вечером созвонюсь и решим что к чему. А второе-то что?

— Второе сложнее. — Юля без спроса вытащила сигарету из пачки Инги, зная, что руки придется чем-то занять, чтобы не дрожали. — Второе по поводу Юры. Скажи, вы вместе?

— Это темка для длинного разговора. Были вместе. До аварии, до этих убийств. А сейчас я уже не знаю. Глаза горят, только когда речь о работе. И о Ковальском, чего уж греха таить. Тогда он, как ищейка идущая по следу. А я для него — источник информации, не более. Да и он столько раз повторял, зачем мне, такой красивой и успешной инвалид, что я уже сама начала задумываться. Только не в инвалидности дело. Он изменился. Он стал совсем другим человеком.

— Мне жаль, Инга…

— Да ладно. Не стоит жалеть, что было, то было. Я любила его. Не тело, душу. А теперь ее, души этой, в нем будто и нет… А почему ты спрашиваешь? — Спохватилась Инга.

— Я тоже заметила, что он изменился. Мы были знакомы раньше, и кроме школы были еще встречи. Он мне помог в одном деле. А теперь начал шантажировать.

— Тебя? Что он хочет?

— Он хочет засадить Ковальского, или хоть кого-то из его дома. А я ему должна в этом помочь. Только вот есть загвоздка — я больше не няня Саши. Я — его девушка.

— Ого! — Ну ты даешь! Время зря не теряла, да? — Фальшиво улыбаясь, выдохнула Инга.

— Все само собой произошло. Правда. Я ничего не делала для этого, я хотела работу, не более.

— Ага. Рядом с красавцем Ковальским все хотят только работу. Если бы не его слава серийного маньяка, у него под домом уже бы очередь из невест выстроилась.

— Инга… Я второй раз прошу помощи. Может, ты знаешь что-то о Юре… Что-то, что стало бы аргументом в мою пользу. Я понимаю, как это звучит, но я не хочу чтобы он разрушил все…

— Ахренеть. — Длинные тонкие пальцы Инги стучали по стеклу пепельницы. — Ты сама понимаешь, что просишь? Хоть мы и не вместе, но…

— Инга, милая, конечно, я понимаю. Но я не собираюсь ничего использовать против Юры. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

— Что ж у тебя там такого, чем можно шантажировать?

— Я расскажу тебе чуть позже, ок?

— Хорошо, баш на баш. Встречаемся завтра у меня, расскажу, что нарыла. И тебя выслушаю.

— Инга, ты золото! — Юля едва сдержалась, чтобы не бросится обнимать девушку. Но еще со школы она помнила, что Инга не любит “телячьих нежностей”.

От Инги Юля отправилась к Саше.

Чем раньше она увидит его, тем быстрее настроится на разговор, который, явно, будет долгим.

По пути к Саше в стареньком такси, Юля из последних сил собирала себя по частям. Нужно настроится и рассказать Саше о визите к психологу.

Нужно увидеть его реакцию… Страшнее всего гадать, какой она окажется.

Саша уже выходил из офиса. Увидев Юлю, он искреннее обрадовался.

— Какой сюрприз! А я все думал, что по пути домой придется скучать.

— Теперь уж точно не придется. — Юля попыталась улыбнуться, но улыбка вышла не самой естественной. Впрочем, Саша, кажется, этого не заметил.

В уютном салоне внедорожника было тепло и спокойно. Не хотелось нарушать идиллию, но Юля больше не могла терпеть.

— Саш, давай остановимся, я хочу что-то рассказать тебе.

— Без проблем. Если это не терпит до дома. А то есть хочу ужасно. — Но все же Саша припарковал машину на обочине. — Готов слушать.

Только вот Юля растерялась. Все варианты запланированного начала разговора выветрились из головы мгновенно.

Как начать? А ты знаешь, что твой сын сказал, что ты монстр? Так что ли?

— Саш, ты будешь злиться, но мы были у психолога.

— Мы?

— Я и мальчики. Эта женщина… она психолог и логопед, давно работает с детьми…

— Ты же знаешь, что я против. — Теперь лицо Саши не выражало ничего.

— Это нужно было сделать. Твой сын, Саша, он страдает. Если ребенок болен, ты везешь его к врачу? Или ждешь, что само пройдет?

— Это совершенно другое!

— Нет! Как ты не понимаешь? — Неожиданно для самой себя Юля разозлилась. — Твой ребенок, возможно, стал свидетелем убийства. Он страдает! Ему нужна помощь, а ты, как черепаха в панцире, этого не видишь! Он смог заговорить. Звуками. Потом словами и фразами. Уже на первом приеме. Он ждал, понимаешь, он ждал, когда ему помогут!

— Что он сказал?

— Что видел монстра. И Монстр забрал Эмму. И запретил ему говорить…

— Что? — В глазах Саши было искреннее удивление.

Такое не сыграть. Или сыграть, если вжиться в свою роль?

Что если Саша действительно ТАК избавился от надоевшей любовницы и жены? У него хватило бы сил и возможностей замести следы, купить себе алиби…

Юля растерянно молчала, до крови закусив губы. Соленый привкус и запах еще сильнее будоражил воспаленный мозг. Почему-то слишком сильно в запястье врезался браслет часов.

Егор…

Он может помочь…

Или нет?

Это дело только их двоих, больше Юля не станет никого вмешивать.

— Что еще он сказал про этого… монстра?

Юля глубоко вдохнула и закрыла глаза. Когда не видишь, так легче. Говорить, думать, чувствовать. Тогда становишься цельной натянутой струной, которая готова издать свой последний звук и надорваться…

— Что он похож на тебя…

Ну вот, небеса не разверзлись, гром не грянул, мир не рухнул.

Только Саша молчал. За всю оставшуюся дорогу домой он не проронил ни слова. Только побелевшие костяшки пальцев на черной коже руля выдавали его волнение.

Дома он отказался от ужина, сославшись на дела. Юля посидела с мальчиками, пока те съели свои порции. Сама она со стола взяла только парочку конфет, за что получила строгий взгляд Марии и замечание: “Сначала соленое!”.

После ужина Юля поиграла с детьми, то и дело подстраивая игры так, чтобы Дане нужно было отвечать хотя бы односложно. Мальчик не снимал с шеи амулет с камнем, и действительно участвовал в игре честно. На вопросы он, хоть и с небольшой паузой, но отвечал. Это был настоящий прорыв, и он придавал Юле сил перед предстоящим разговором.

Пару раз звонил Зубр, но Юля полностью игнорировала звонки, ожидая известий только от Инги. Но рингтон на ее звонок так и не прозвучал, и, уложив мальчиков, Юля вышла на кухню.

Маши не было, и она решила похозяйничать сама. Набрала на большую тарелку салата, сделала бутерброды и аккуратно отрезала сочные ломтики запеченной курицы.

Все это добро она решила отнести Саше. Он был голоден, и Юля знала, что от ужина он отказался только из-за нее. Как бы там ни было, поесть ему уж точно нужно. С этими мыслями девушка направилась в кабинет.

На ее удивление Саша действительно был занят делами. Об этом явно говорили кипы бумаг на столе и куча открытых вкладок на огромном ноутбуке.

— Я принесла тебе поесть. Даже если ты занят и не хочешь меня видеть.

— Я занят… Но тебя видеть хочу.

— Это радует. Давай ты поешь, а я попробую помочь тебе с делами. Я не всегда была няней… Сто лет назад я проходила курсы по деловодству.

— Мне не помешает помощник. Конец года, завал.

— Да уж… Завтра 31-е. Ты в курсе?

— Еще бы. Мой бухгалтер сегодня напомнила раз пять, надеясь на премию.

Саша все таки не смог устоять перед аппетитным видом курицы. Юля аккуратно сортировала бумаги, пока он ел.

— Прости меня за тот разговор в машине… — Положив аккуратную папку на столик, Юля подошла совсем близко. Ей важно было видеть глаза Саши, чувствовать его.

Она не имела права даже думать, что он замешан. Он — все тот же подросток со своим хрупким внутренним миром, несмотря на кажущуюся брутальность.

“Если бы ты верила хоть минуту в то, что он способен убить, была ли бы ты здесь?“ — Этот вопрос болезненной иголкой напоминал о себе.

— Тебе не о чем извиняться. Ты поделилась информацией. Это важно. А еще ты помогаешь моим детям. И это для меня ценно настолько, что я готов закрыть глаза на то, что сделано это было за моей спиной.

— Если бы я знала, что ты пойдешь мне навстречу, я бы не действовала без твоего одобрения.

— Я понимаю это. И не злюсь. Но для меня важно другое.

— Что?

— Насколько ты веришь мне? Я не понимаю, честно. Ты бросаешься за мной, прорываешься даже в СИЗО, ищешь доказательства моей невиновности… А потом в одно мгновение закрываешься в себе. Я не могу понять: если ты не веришь мне, то почему еще здесь? А если веришь, то почему все ще так и не открылась сама? Ты ведь тоже не святая, правда, Юля?

Юля почувствовала, как сбилось дыхание.

Саша все знает о ней.

Она увидела это во взгляде. Зубр? Да не важно кто, уже не важно. Она потеряла возможность открыться ему, рассказать все, как было. Он получил эту информацию явно с другой тональностью.

— Ты … уже знаешь?

— Я получаю информацию, как только захочу ее получить. Но есть одно но. Чтобы видеть объемно, нужно слышать все стороны. То, что я узнал, мне не понравилось. Я бы хотел знать и твою версию. А потом уже оценивать.

— Ты уверен, что еще хочешь выслушать меня? — Юля осторожно присела на край дивана.

— Уверен. Хорошо, тогда слушай. Провинциальная няня помогла украсть ребенка у женщины. Такую информацию ты получил?

— Да. Но мне интересно, как было на самом деле.

— Тогда ответь на такой вопрос: сколько суддей готовы принять при разводе сторону отца, а не матери?

— Не очень много. Я изучал этот вопрос при разводе с Ирмой. В моем случае, не буду скрывать, решающую роль сыграли мои связи и ее нервное расстройство.

— А в моей ситуации отец был без связей. Связи и деньги остались у матери ребенка. Я была их няней около года. Мать вообще не занималась сыном. Более того, он ее боялся. А как только оставался со мной, говорил, что мама его бьет. Я и сама видела синяки, когда переодевала…

— А что отец?

— Он работал с утра до вечера. Для своего сына, он хотел купить квартиру и забрать его… Законно. Но она была против. И когда они развелись, суд оставил ребенка с ней.

— А ты решила восстановить справедливость?

— Нет. Я однажды пришла раньше и увидела, КАК она с ним обращается. Она не просто била его. не просто шлепнула за каку-то провинность. Это было целенаправленно. Она делала это с каким-то извращенным удовольствием, наслаждалась его беззащитностью. Когда я увидела, едва сдержалась, чтобы не убить эту… женщину. Я ударила ее. При мальчике, да. А потом собрала его вещи, позвонила отцу и…

— И оказалась за решеткой, как соучастник?

— Не как соучастник, а как основной похититель. Меня спасло то, что отец смог доказать в суде ее жестокое обращение. Ну и то, что был человек с хорошими связями, который помог мне…

— Кто он?

— Юрий Зубр. Следователь, который вел твое дело… Но это не вся история. Сейчас он хочет поднять это дело, если я не буду сливать ему информацию.

— Какую информацию?

— О тебе, Саш…

Глава 28. Из чистого листа?

Саша молча достал вино и бокалы, разлил. Один протянул Юле.

— Как долго ты собиралась молчать?

— До ближайшего удобного случая. Никакой … информации я Зубру не давала.

— Мой адвокат разбил в пух и прах его нападки. Так что на Зубра мне глубоко фиолетово. Больше интересует, что делать с тобой.

— Не знаю. После всего… мне не комфортно здесь.

— Круто! То есть ты собираешься все оставить и сбежать? Нет уж, ты заварила, тебе и расхлебывать. — Несмотря на серьезный тон Саша улыбался.

— Саш… Я…

— Хватит! — Ковальский резко поднялся. Ты думаешь, я полный идиот и пустил бы к своим детям человека, в котором был бы не уверен?

— Что? Что ты имеешь ввиду?

— Юля, я знал о тебе все в нашу вторую, если не считать магазина игрушек, встречу. Об этой истории с похищением, о твоей…. связи с Зубром. Америку ты мне не открыла своими признаниями. Но показала, что наконец-то можешь открыться мне. Непонятно только зачем ждала так долго.

— Ты все знал? — Юля почувствовала, как лицо заливает краска. “Какая же я дура!”

— Знал. Но хотел услышать от тебя. И в который раз убедиться, что тебе можно верить.

— Мне жаль. Жаль, что ты держал все в себе… Жаль, что…

— Юля! — Саша взял ее руки в свои, заставляя подняться с дивана. — Весь город считал и считает меня маньяком, который на свободе, потому что откупился. Как ты думаешь, что для меня было важнее все это время? Что давало силы выбраться из этой ямы и не сойти с ума?

Юля молча смотрела на Сашу своими широко распахнутыми карими глазами. Она ждала.

— Мне нужно было, чтобы один, хотя бы один, черт побери, человек в этом городе, не думал, что я монстр. Чтобы хоть кто-то верил мне, несмотря ни на что! Чтобы в чьих-то глазах отражался я! Таков, как есть на самом деле, а не персонаж местной городской легенды, которому еще рогов и копыт не хватает. И таким человеком была ты. Ты, Юля! Неужели ты думаешь, что после этого меня интересует твое прошлое?

Растерянные и удивленные глаза смотрели на Сашу. Юля не знала, что сказать. Она осторожно освободила руки и обняла его, чувствуя, как он всем телом прижимается к ней, будто желая убедится, что она тут и она — настоящая…

Утром они проснулись на диване. Оба с трудом поднялись, разминая затекшие части тела.

— Как думаешь, может пора уже переехать в спальню? Там кровать побольше. — То и дело потягиваясь, Саша загадочно улыбался.

— Саш… я бы хотела переехать… в другой дом. — Юля сама удивилась своей смелости. Или… глупости?

— Ну вот, а утро так хорошо начиналось… Ты хочешь, чтобы я купил другой дом?

— Нет. Можем снимать. Я буду работать и…

— И не неси чушь. Тебе здесь не нравится?

— Чесно?

— Да.

— Твой дом… Он красивый, большой. Я понимаю, что ты привык к нему… Но для меня… Тут будто бродят призраки прошлого. Я тут задыхаюсь, Саш…

— Мне нечего возразить. Прошлое и правда не сахар. Что ж, я подумаю, что можно сделать.

— Правда?

— Да. Но не радуйся пока, найти что-то подходящее сразу не так то просто. Но я постараюсь.

Пока мальчики активно украшали свою комнату, Юля тщательно упаковывала подарок Саше — красивую металлическую зажигалку с гравировкой.

Плотно упаковав коробочку в матовую бумагу, Юля хотела полюбоваться своей работой, но в кармене настойчиво завибрировал телефон.

— Привет, Юль! Знаю, что не совсем вовремя, но я сказал маме, что мы переезжаем. Она едет к тебе, хочет поговорить. Я не смог ее остановить.

— Саш… Не стоило в праздник поднимать эту тему. Но ничего уже не поделаешь.

— Прости. Я знаю, ты не любишь скандалов.

— Все ок. Анна Петровна уже выехала?

— Да. Жди через минут 20.

Юля нажала отбой и до боли в руке сжала телефон. Вот только скандала с Анной Петровной ей перед праздником не хватало.

Маша забрала мальчиков к себе, а Юля решила прогуляться и набраться сил перед явно не самым приятным разговором.

Во дворе было тихо и спокойно. Даже собаки, спрятавшись в теплом вольере, не высовывались на улицу. Прогуливаясь между голыми кустами, Юля чувствовала себя на удивление спокойно и уверенно.

В конце концов, она не требует чего-то космического. Если Саша хочет быть с ней, то логично начать новую жизнь в безопасном месте, без “истории” и скелетов в шкафу.

Анны Петровны все не было. Юля посмотрела на часы, от звонка Саши прошло уже полчаса.

Странно.

Неприятное предчувствие кольнуло иголкой.

А вдруг что-то случилось? Дорога в поселок часто внезапно поворачивала, на скорости можно проскочить поворот и слететь в кювет. К тому же, снега хоть и еще не было, но легкий мороз мог сделать покрытие не таким безопасным, как было еще пару дней назад.

Чем больше времени проходило, тем сильнее мучила тревога. В конце-концов Юля не выдержала и постучала в сторожку Егора. Тот мгновенно открыл ей.

— Пришла что-то рассказать?

— Привет, Егор! Расскажу все обязательно, но сейчас давай немного прокатимся. Мама Саши должна была приехать почти час назад, а ее все нет. Я переживаю, все ли с ней хорошо.

— Это железная женщина. Не думаю, что что-то случилось, но давай проедем, посмотрим.

Седан Егора плавно катился по пустынной дороге. Она никогда особо не была загруженной, а сейчас, за несколько часов до начала празднования Нового года, Юля и Егор и вовсе были одни здесь.

Когда проехали предпоследний крутой поворот перед городом, Егор вдруг резко нажал на тормоз. Машина взвизгнула колодками и остановилась. Парень выбежал из машины.

Еще ничего не понимая, Юля выбралась за ним и вдруг увидела серебристую иномарку Анны Ковальской. Она стояла, упершись погнутым бампером в столбик дорожного ограждения…

Дальше все было, как в тумане. Егор бросил Юле свой телефон и крикнул “Вызывай скорую!”. Юля послушно выполнила его приказ прежде, чем подойти ближе.

Из открытого салона пахло сигаретами, жасмином и… кровью. Кровь просто залила коврик перед передним сиденьем.

Кусок стекла, который, видимо откололся при ударе, рассек голень Анны Петровны и явно повредил вену. Сама она была без сознания, но, к счастью, еще жива. Юля сняла шарфик и быстро перевязала ногу ниже колена, сильно затягивая. Кровотечение остановилось.

К счастью, “Скорая” приехала почти сразу.

— Егор, позвони Саше, а я поеду в больницу. — Юля была полна решимости и Егор не стал перечить.

Тряска в машине “Скорой помощи” казалась Юле бесконечной.

В больнице Анну Петровну сразу же забрали в операционную. Юля только сейчас понемногу начала приходить в себя и присела на стул возле дверей.

Доктор появился через минуту.

— Не вставайте. — Он подошел к Юле. — У нас проблема. Госпожа Ковальская потеряла слишком много крови. Нужно срочно влить ей хоть немного, а 4-минус у нас нет.

— У меня 4… Минус… — Как в тумане ответила Юля. “Надо же, какое совпадение!” — Удивленный внутренний голос прозвучал, как из колодца.

— Это прекрасно! Вы согласны на прямое переливание?

— Да, конечно!

— Тогда быстро берем анализы и готовимся.

Через минут пятнадцать Юля лежала в палате. Из иглы в ее вене тянулся прозрачный шланг. В нем струилась алая жидкость.

На соседней кровати лежала Анна Петровна. Она была настолько бледна, что ее лицо почти сливалось с белым постельным бельем. Параллельно с переливанием крови, доктор шил рану на ноге. Другие мелкие царапины обрабатывала молодая медсестра.

Когда доктор закончил с раной, подошел к Юле.

— Благодаря тому, что вы вовремя оказались на месте и поделились своей кровью, все будет хорошо. У Анны Петровны сотрясение, мелкие ссадины и царапины. Но наибольше опасений вызывала кровопотеря. Как только мы ее восполним, благодаря вам, госпожа Ковальская пойдет на поправку.

Саша ворвался в палату, как вихрь. Он выглядел растерянным, не сразу понял, что происходит.

— Александр Николаевич, с вашей мамой все будет хорошо. — Доктор встал на его пути, крепко взял за руку. — Благодаря этой девушке. И ее помощи.

— Это Юля. Моя невеста. Что случилось?

Юля удивленно подняла глаза на Сашу. В голове был туман… Послышалось?

— Авария. Больше скажет полиция. А по состоянию — ушибы, сотрясение, рана на ноге и большая кровопотеря. Благодаря тому, что Юля стала донором, последнее мы почти восполнили, настолько это возможно. Свежие порции крови нужной группы из-за праздника доставят только утром. При необходимости мы добавим. Но пока критическую нехватку удалось закрыть.

— Слава богу! — Саша так и стоял на месте, смотря то на мать, то на Юлю.

— Через несколько минут ваша мама проснется. А вашей невесте необходимо что-то калорийное и побольше.

— Да, конечно, я сейчас! — Казалось, Саша был даже рад, что ему указали, что делать. За секунду дверь за ним закрылась.

Когда доктор вышел из палаты, Юля осторожно приподнялась. Жуткого вида систему для забора крови уже сняли, но вставать полностью ей запретили.

— Я все слышала… — Голос Анны Петровны прозвучал так неожиданно, что Юля вздрогнула.

— Анна Петровна, вы очнулись! — Юля искренне была рада этому. — Не двигайтесь пожалуйста, у вас рана… И сотрясение.

— Я слышала. А ты решила стать моей кровной родственницей?

— Честно говоря я вообще ничего не решала. Доктор сказал, вам нужен донор. Я подхожу. Поэтому и…

— Ты и тут оправдываешься? — Перебила Анна Петровна. — Это я должна оправдываться за то что села за руль в таком состоянии. И что ты теперь еще больше похожа на зомби.

— Вы язвите. Это явно говорит о скором выздоровлении. — Юля грустно улыбнулась.

— Это мой стиль… общения. И я рада, что мы тут. С тобой.

— Вы рады? Почему?

— Потому, что теперь вижу, что ты не притворялась. Ты действительно готова пожертвовать собой ради других. А я думала, ты играешь. И меня это жутко бесило.

— Я…

— Молчи. И слушай, пока никого нет. Теперь я вижу, что ты и правда или слишком добрая, или… глупая. Впрочем, неважно, что из двух. Пусть оба… Но я вижу, что если надо будет, ты отдашь даже свою кровь. У Саши еще таких подружек не было. Я рада, что теперь есть.

Юля молчала. В голове шумело и так, а после слов Анны Петровны и вовсе поднялся рой мыслей.

— И ты права была, когда намекала, что я виновата в том, что происходит с Сашей.

— Что? Анна Петровна, может не надо сейчас?

— Надо! Вдруг не доживу до утра. Умереть я хочу спокойно.

— Не говорите так. Доктор сказал…

— К черту доктора! Я виновата в гибели тех женщин. Почти двадцать лет прошло… Я сошла с ума от обиды. Я столкнула ее со ступенек. Я не хотела этого. Не думала, что она упадет. Да ни о чем я тогда не думала…Я почти убила ее. Глаза мне залило кровью, ревностью… Женская обида, она сильный яд. Смертельный яд. И теперь над моим домом, над моим сыном… над моими внуками проклятие. За то, что я, я сделала своими руками…

Туман в голове стал сильнее. Юля осторожно опустилась на остро пахнущую антисептическими средствами подушку. Это из-за забора крови, или слов Анны Петровны так тяжело?

— Анна Петровна… Вы виноваты в гибели Эммы и Ирмы только если сами убили их.

— Это что сейчас было? Обвинение или неудачная попытка успокоить?

— Сами выбирайте. — У Юли не было ни малейшего желания спорить, да и вообще говорить с Анной Петровной.

— Если я скажу, что не причастная к их убийствам, ты мне все равно не поверишь. Тем более и не правда это. Причастна. Из-за того, что случилось двадцать лет назад. Теперь злые силы кружатся над нашим домом и приносят зло. Я виновата! Виновата, черт побери!

— Анна Петровна! Успокойтесь пожалуйста, вам нужно отдыхать и приходить в себя. Я верю вам. Вы говорите искреннее. А значит, не виноваты ни в чем, кроме того, что уже в прошлом. Я не верю в злых духов. Только в злых людей. Человек, а не дух, творит зло. И я верю, что его скоро найдут.

— Мне бы твой оптимизм. Или наивность…

Скрипнула дверь палаты. Саша внес запах морозного воздуха и фруктов. Огромная корзина была наполнена фруктами, йогуртами и шоколадными конфетами.

— Как вы? Обе меня напугали до смерти! — Не успев отдышаться, Саша начал выкладывать фрукты на тумбочки.

— Ты решил, что мы тут жить будем? — Анна Петровна осторожно приподнялась на локтях. Теперь ее лицо снова приобрело краски, и уже не казалось нарисованным на белом полотне. А в глаза даже проблеснули привычные металлические искорки.

— На ночь так точно останетесь. Доктор сказал…

— К черту его! Я не буду в новогоднюю ночь валятся здесь. И твоя подружка тоже. Хочу домой!

— Мама, ты с ума сошла, тебе нельзя!

— Или заберешь нас сам, или вызовем такси и сбежим.

Юля улыбнулась. Анна Петровна в своем репертуаре.

— Ты думаешь о том же, что и я? — Саша осторожно присел на стул между двумя кроватями.

— Возможно.

— Ты дала маме свою кровь. Я надеялся, что и своей мягкостью немного поделишься.

— Не получилось, как видишь.

— Еще не хватало стать размазней, как некторые! И вообще, я тут тоже есть. Голубки. — Анна Петровна попыталась улыбнуться. — Саша, пожалуйста… Я ненавижу больницы. Я хочу домой…

— Я поговорю с врачом. Но уже уверен, что он будет против.

Лечащий врач Анны Петровны, конечно, был против. И лишь новогодняя ночь заставила его пойти на уступки, при условии, что Анне Петровне будет организован постельный режим и уход.

По дороге домой и Юля и Анна Петровна молчали. Обе были ослабленные кровопотерей и ситуаций в целом.

Юля растерянно всматривалась в дорогу.

Ее терзало чувство вины за свои подозрения по поводу Ковальской. Да, Анна Петровна была “железной леди” со своими странностями и не самым приятным характером. Но это явно не давало права считать ее расчетливым убийцей.

Хотя… Здоровье и жизнь няни Елены она все же сломала. И считает себя виноватой в бедах сына. И, наверное, небезосновательно. Только все мы не без греха, верно?…

В плену таких невеселых мыслей Юля задремала и выбралась из тяжелой полудремы, когда внедорожник Саши остановился у ворот. До нового года осталось всего час. Из мыслями о праздники мечтательная детская наивность вдруг нашептала веру в то, новый год будет совсем другим….

Глава 29. Новые старые знакомые

Новогодние украшения дома, легкий снег за окном и звуки салютов из города назойливо напоминали об атмосфере праздника.

Мальчики уже уснули, подарки им Юля и Саша положили под большую елку в холле.

Анна Петровна попросила поселить ее в гостевой спальне внизу, недалеко от комнаты Марии. Добросовестно выпив лекарства и даже немного поев, она отправилась спать. Авария будто сломала тот стальной стержень, который поддерживал ее. Теперь она была просто женщиной в возрасте, которая прекрасно держится, но не превращает в глыбы льда все, на что посмотрит.

Юля и Саша остались одни. Кто из них предложил встречать праздник на улице, Юля уже не помнила, но была дико рада выбраться на свежий морозный воздух. На улице было свободно.

Не то чтобы именно появление Анны Петровны в доме как-то беспокоило Юлю. Скорее с аварией, больницей и переездом сюда вдруг вернулись все те демоны и тревоги, которые Юля успешно (как ей казалось) спрятала глубоко под шаром веры в счастье и уверенности, что все уже закончилось. Теперь они требовали уважения и принятия, и от этого бушевали с тройной силой. В этом хаосе терялись такие дорогие чувства, как защищенность, доверие, тепло.

Поэтому сейчас Юле было тяжело рядом с Сашей. Она вернулась в ту скорлупу сомнения и недоверия, из которой едва выбралась. Из последних сил она старалась заглушить в себе желание уехать отсюда. Хотя бы, чтобы собраться с мыслями.

— Ты не со мной сейчас. — Этими словами Саша только подтверждал ее состояние.

— Прости. Я и правда будто не в себе.

— Ты много пережила сегодня. И спасла мою мать. Ты не представляешь, как я благодарен тебе.

— Не стоит. Может, если бы не мои разговоры о переезде, ничего бы не случилось.

— Мы всегда виним себя во всем, что от нас не зависит. Не придумывай. Моя мать — более, чем взрослый человек, чтобы отвечать за свои поступки. Она сама приняла решение сесть за руль пьяной. Она сама не справилась с управлением и слетела с дороги. А вот если бы не ты, она могла бы умереть там до того, как ее не то что нашли, а вообще стали искать.

— Да. Возможно…

— Юля! Скажи пожалуйста, что с тобой на самом деле? Что происходит? — Саша остановился и развернул ее к себе, крепко взяв ее руки в свои.

— Не знаю, Саш. На меня и правда будто что-то нашло. Прости.

— Говорят, если делиться своими мыслями, становится легче.

— Ты прав. Я… попробую. Я не знаю, что со мной… Я не чувствую себя и, что самое худшее, тебя и мальчиков в безопасности.

— Что? Юль, этот дом защищен. У нас есть сигнализация, охрана, собаки в конце концов.

— Собаки в вольере. Они не смогут никого защитить там.

— Раньше они были на свободе и даже в доме. Ирма все новорила отправить их вольер, я был против. Потом уступил. А теперь я переживаю, как они будут вести с тобой.

— Что?? Ты из-за меня их сейчас закрыл? Саш, мы с ними давно подружились.

— Серьезно?

— У Егора спроси. Кстати, где он, пошли поздравим и его.

— Собаки ладно. Ты нашла общий язык и с Егором?

— Тебя это удивляет?

— Да. Я даже не представляю, с кем было сложнее. — Саша рассмеялся и атмосфера стала намного легче. Юля улыбнулась.

— Пошли. Поздравим Егора. И спросим у него о собаках.

— А мне ты не доверяешь, значит?

— Доверяю. Но хочу спросить, как Егор допустил ваш контакт.

— Прекрати. Егор не при чем, я сама. Кстати, Саш, а собаки, они раньше всегда были на свободе?

— Да.

— И в ночь, когда Эмма…

— Да. Ты опять за свое? Юль, прекращай, над делом работает специалист. Тебе не нужно больше думать об этом.

— Я знаю, прости. Ты прав.

В морозном воздухе снова повисло напряжение. Юле больше не хотелось говорить. Хотелось побыть наедине с собой и … сладкого. Как, впрочем, всегда, когда что-то беспокоило. А сейчас это “что-то” не то что тревожило, а грозило взорваться внутри.

Егор встретил Юлю и Сашу удивленно.

— Не сидится в тепле? — Не слишком дружелюбно отозвался он.

Юля внимательно всматривалась в его лицо.

Он изменился.

Снова закрылся в себе, стал тем мрачным охранником, которого Юля подозревала в убийстве Эммы. В сердце кошкой заскреблось чувство вины. Скорее всего ее, Юли, отстраненность, сыграла ключевую роль в метаморфозах Егора. По сути единственный человек, которому он стал если не другом, то сообщником и помощником, оттолкнул его. Неудивительно, что парень вернулся в свой кокон, предпочитая больше не открываться…Юля хотелось извиниться, но то, что они были не одни, явно этому препятствовало.

— Егор, наша Юля смогла найти общий язык с доберами?

— Да. Она умеет найти подход. Если захочет.

От этих слов Юле стало еще больше не по себе. Она права, Егор расстроен ее поведением и отстраненностью…

— Я с тобой хотел посоветоваться. Юля считает, что тут не безопасно.

Украдкой Юля взглянула на Егора. Но тот не проявлял абсолютно никаких эмоций.

— Она считает, что с собаками на свободе будет безопаснее. Ты как думаешь?

— Нужно смотреть погоду. По поводу домашних я уверен, они никого не тронут. А вот на улице прохладно для них. Вольер теплый.

— А если оставить вольер открытым, чтобы они могли бегать и возвращаться в тепло, когда захотят?

— Можно. Мне прибавится работы, за ними тоже нужно присматривать, молодые еще. Но я не против. Мне будет компания.

— Тогда чуть позже порадую малых, пусть бегают. Мы тебя пришли с праздником поздравить, вообще-то.

— Взаимно. С наступившим. — Егора пожал руку Саши, а тот похлопал парня по плечу.

Интересно, как хорошо они знают друг друга? — Задумалась Юля.

— И тебя, с новым, Юль. — Егор осторожно пожал ее руку, будто случайно коснувшись браслета на запястье.

— Спасибо! И тебя! — Юля улыбнулась и осторожно приобняла Егора.

Его жест значил многое. И не важно, напоминает он о том, что готов помочь, или просто проверяет, нуждается ли еще Юля в его помощи.

Собаки встретили хозяина с поистине щенячьей радостью. По отношению к Юле они были более сдержаны, но не преминули игриво прыгнуть на нее. Один из псов даже лизнул ее в лицо, отчего Юля, смеясь, отмахнулась.

Пес посчитал это веселой игрой и снова прыгнул на нее. В блестящий жетон ошейника попали декоративные нити шарфа Юли, и, увлеченная 40-килограммовым пружинистым телом пса, смеясь и визжа, она повалилась в снег вместе с ним.

Саша бросился поднимать ее, но Юля подняла вверх большой палец. Второй рукой она попыталась распутать шарф. По команде “Стоп”, собака сел, и как завороженный смотрел на девушку. В руках у нее блеснул жетон ошейника с гравировкой. С одной стороны на серебристом металле было выгравировано имя “Рэм”, а с другой эмблема и название “Black Shadow”.

Это скорее всего питомник. — Поняла Юля. — Я где-то видела это название. Давно. Но где? — Непонятное чувство тревоги и азарта одновременно накрыло девушку.

“Это важно. Вспоминай!” — Билась в голове мысль.

— Эй, все хорошо? —Только сейчас Юля поняла, что так и сидит на снегу, а Саша склонился над ней с протянутой рукой. Дополнял картинку Рэм, удивленно смотревший на Юлю.

— Да, все ок. Прости. — Юля поднялась и осторожно потрепала пса за уши. — Этот сорванец напомнил мне детство. Мой пес тоже постоянно выкачивал меня в снегу. Мама ругалась. — Юля виновато улыбнулась. — Вот видишь, все хорошо, мы дружим.

— Вижу. Пошли греться, а это хулиганье пусть бегает.

Псы торжественно провели Юля и Сашу до двери и умчались в сад.

Остаток праздника Юля и Саша провели в кабинете. Мягкий свет регулируемо лампы, вино со вкусом трав и меда сделали свое дело. Настроение немного возвращалось.

— У меня для тебя подарок. — Саша подошел к одному из шкафов и достал оттуда красивую бархатную коробочку.

Юля почувствовала, как сердце пропускает удары.

— С новым годом! — Саша протянул ее коробочку. Юля взяла ее с опаской и все не решалась открыть.

— Да открывай уже, там не бомба! — Не выдержал ее медлительности Саша.

Юля осторожно подцепила ногтем бархатную крышечку. На черном шелковой ткани, словно капли крови, блестели два алых камня. За их блеском Юля не сразу заметила миниатюрные золотые английские замочки. Серьги. Это были серьги.

— Саш, они чудо! Спасибо! — Юля просто тонула в этом алом блеске. Ассоциации с кровью, к счастью, ушли.

— Рад, что тебе нравится. Всю голову сломал, пока выбрал.

— Не стоило… Мне не удобно… Но они прекрасны.

— Ну вот, хоть сейчас ты улыбаешься.

— У меня тоже есть подарок. Юля потянулась за сумочкой, но Саша остановил ее и притянул к себе. Его губы пахли вином, и Юля решила, что подарок вручит позже…

Утро встретило их лучами солнца и голосами детей в коридоре.

Юля быстро оделась, привела в порядок волосы и выпорхнула из кабинета. В свете ламп холла алыми лучами играли серьги.

Мальчики с азартом разрывали упаковки с подарками.

Дима перечислял, что и от кого уже успел открыть.

— Дань, а тебе что принес Дед Мороз? — осторожно спросила Юля.

Мальчик отложил коробку и взялся рукой за синий камушек амулета.

— Мне машинку, конструктор и ро-бо-кар. — Выделяя каждый слог тихо произнес он.

Только сейчас Юля заметила Анну Петровну, сидящую на диване в холле.

— Это ты? — Спросила она.

— Что? — Не поняла Юля.

— Ты вернула Дане голос?

— Нет, это тетя-фея! — Ответил за Юлю Дима. — Юля возила нас к фее и она вернула голос Дане. Даня теперь говорит, как я!

Анна Петровна удивленно смотрела на Юлю и мальчиков.

— Если это правда… Я еще больше обязана тебе.

— Анна Петровна, что вы…

— А обязанной я быть не люблю никому. — Госпожа Ковальская, похоже, медленно возвращалась к своему стальному стилю общения. — Если тебе нужно что-то, Юля, ты можешь сказать мне.

Такого Юля не ожидала. Анна Петровна впервые назвала ее по имени. И прозвучало это без пренебрежения и стали. Произошло чудо? Или это новогоднее волшебство?

***

На разговоре с Анной Петровной атмосфера праздника и закончилась.

Саше позвонили из офиса, были какие-то проблемы с документами. Несмотря на общий выходной, он умчался по делам, обещая вернуться, как только разберется.

Юля даже обрадовалась его отъезду. У нее было много дел, много планов, и целый рой растревоженных мыслей-пчел, которые нуждались в обдумывании наедине с собой.

Позанимавшись с мальчиками, разобрав и собрав снова их игрушки, Юля дождалась, когда Маша заберет их спать и, прихватив несколько конфет с вазы на столе, отправилась в свою комнату.

Но подумать в одиночестве ей не дали. Телефонный рингтон сообщил о звонке Инги.

“Она явно не поздравлять меня будет”. — Грустно подумала Юля и оказалась права. А слова Инги “Приезжай срочно, надо поговорить!” — только подтвердили догадку.

Юля быстро собралась.

Во дворе резвились собаки. Они все еще не могли нарадоваться своей неожиданной свободе. Повинуясь внезапному и пока не до конца понятному ей порыву, Юля подозвала к себе Рэма (он был более благосклонен к ней) и сфотографировала брелок на его мощной мускулистой шее.

По пути к воротам она вызвала такси.

Егор вышел ей на встречу.

— Далеко собралась? — Дружелюбия в его голосе не прибавилось, но взгляд был явно теплее, чем вчера.

— Привет! К подруге, Инге.

– Только не говори, что новый год отмечать будете.

– Нет. Она сказала, что что-то хочет мне рассказать.

– Спасибо за честность. Надеюсь, я могу на нее рассчитывать и после вашего разговора?

– Конечно. Прости меня пожалуйста, я в последнее время… отмороженная.

— Скорее отвлеченная. Или увлеченная?

— Это тоже. Саша сказал, что над делом работает частный сыщик. И что мне не нужно лезть в это.

– Но ты его, конечно, не послушаешь?

— Еще не знаю. Я хотела бы. Честно. Но…

– Это “Но” моя бабушка называла шило в попе.

– Смешно. — Юля улыбнулась. — Я не знаю, как это называется, но мне не спокойно. Если у меня будет информация, я просто передам ее Саше.

– Правильно. Будь осторожна. И не забывай о сигнале “СОС”.

— Я помню. Спасибо, для меня это важно. Хоть я и совсем на своей волне сейчас, но о твоей помощи помню.

За воротами уже сигналила машина такси. Нырнув в тепло ее салона, Юля достала телефон. Фото жетона с эмблемой и названием питомника не давало покоя. Юля вбила название “Black Shadow” в поисковик, но мобильник грустным динозавриком сообщил, что покрытия нет.

Инга ждала ее в своем офисе. Неизменная сигарета в руках окутывала ее густым дымом, придавая мистический вид. Судя по вываливающимся из пепельницы окуркам, сигарета была не первой, и даже не пятой.

— Наконец-то ты явилась!

— Прости, примчалась сразу, как ты позвонила.

— Садись. Есть что рассказать. Только я и сама пока мало что понимаю. — Не став ждать, пока Юля снимет курточку и присядет, Инга начала. — Я вчера у Зубра была. И знаешь, что?

— Что? — Чувствуя, что разговор будет долгим, Юля потянулась за сигаретами Инги.

— Его не было дома.

— Что?? — Юля помнила, как Зубр говорил, что невыездной. Коляска не проходит в старый лифт, по ступенькам нельзя…

— Вот и я удивилась.

— Может, он просто тебе не открыл?

— Юль, я не дура. У меня есть ключ от его квартиры. Я сама открыла, его не было. А коляска была.

Юля почувствовала, как тонкий дымок пахнет совсем не сигаретами. Зажигалка выпала из пальцев, по пути отвалились и обугленные нити шарфа.

“Вот черт!” — Зашипел она.

— Давай, еще офис мне сожги! В общем, я ушла. Но не далеко. Посидела в кафе напротив и увидела, как Юра приехал на такси.

Юля не понимала ровным счетом ничего. Тут же в памяти всплыли те подозрительные шумы улицы в трубке, когда она звонила ему. Те тени в квартире, странные перемены в характере… Фанатичное желание насолить семье Ковальским, его шантаж… В тандеме с услышанным от Инги все эти штрихи создавали непонятную пока Юле абстракцию. Оставалось сидеть и смотреть на подругу, дожидаясь продолжения рассказа.

— Он вышел из такси и пошел домой. А я посидела еще полчаса и снова поднялась к нему. Честно, я думала, что он наконец восстановился, тогда, после аварии, когда мы были еще вместе, врачи говорили, что есть все шансы на это. Но он не верил… В общем, я шла к нему, чтобы поздравить. А он открыл мне дверь не сразу. На коляске…

Глава 30. В шаге от…

Юля положила сигарету в пепельницу. Курить уже не хотелось, хотелось сладкого. Как, впрочем всегда, когда она нервничала или чего-то не понимала.

Инга долго рассказывала о том, как пыталась помочь Юре, искала врачей-реабилитологов, предлагала поехать в санаторий…

А он постоянно отказывался, пока их отношения не зашли в тупик.

Инга никогда не умела сдаваться, она привыкла бороться. И то, что он, казалось, сдался, сложил руки, злило ее, не давало понять и принять такую позицию. А все оказалось намного сложнее…

— Зачем ему это, Юль? Я не понимаю, что может заставить человека так себя ограничивать? Месяц после аварии я не отходила от него. Поднимала, помогала сесть в коляску… Должна же быть причина.

— Должна. Это действительно дикость какая-то… Но, может, тогда он действително еще не мог двигаться сам? — Юля все еще ничего не понимала. Хотя… пока тебя считают беспомощным инвалидом, можно сделать многое… В этом причина?

— Мне он был дорог. Мы с ним вместе были чужими в этом городе. Поддерживали друг друга, плакались в жилетку. Я готова была быть рядом, даже после той аварии. Даже не смотря на то, что он мог на всю жизнь остаться в коляске. Я была готова к этому. Но не к тому, что увидела.

— Я понимаю тебя. Мне жаль, Инга. Но так, наверное, должно было быть. Теперь ты понимаешь, что дело не в тебе, а в нем. Ты сделала все верно. Он просто не ценил тебя. И то, что ты поняла сейчач, пока еще не поздно и не так больно, это ведь хорошо.

— Наверное… Ладно, прости, мне нужно собрать себя в нечто нормально функционирующее. Я через час выезжаю к родным. А тебе вот подарок на новый год — Инга протянула листок из блокнота. Похоже, из того самого, где Юля нашла месяц назад телефон Саши. Сколько изменилось за этот месяц. Они обе изменились до неузнаваемости…

— Что тут?

— Телефон Ольги. Бухгалтера из “Весны”. Позвонишь ей в любое рабочее время и она организует незаметное посещение няни твоего Ковальского. Может, она расскажет тебе, как меняла подгузники твоему красавцу.

— К тебе вернулось чувство юмора. Это радует.

— Пошли, проводишь меня до такси.

Перед тем как сесть в машину, Инга обняла Юлю.

— Я на недельку к родным. Не натвори тут дел без меня.

Юля осталась одна на пустынной улице и поежилась от холодного ветра. Ранним утром температура немного поднялась, прошел дождь и превратил зимнюю сказку в промозглую осеннюю слякоть. Волшебство ушло…

Юля засунула руку в карман и нащупала листок с телефоном. Быстро вбила номер в телефон.

Сегодня выходной, но вдруг получится?

Долгие гудки заставили усомниться в затее, однако, к большому удивлению Юли, трубку все же взяли.

— Здравствуйте! Я от Инги Залесской. Она сказала, вы можете помочь мне…

Такси летело за город. Шоссе было пустынным, как никогда.

Уже через двадцать минут поездки показался высокий забор пансионата-санатория “Весна”.

Не успела Юля выйти из машины, как ее встретила невысокая женщина в голубой униформе.

Женщина коротко спросила: “От Инги?” и, после утвердительного Юлиного ответа почти потащила ее за собой.

“Пойдем через черный вход. Кого увидим, представляйся Натальей Павловной, доктором, поняла?”

Юля снова кивнула, и вскоре они оказались в узком темном коридорчике, который вывел их более просторный пустынный коридор здания.

Еще один коридор — и вот Юля стоит у двери комнаты с номером “43”.

Войти она решилась не сразу. Женщина, которая привела ее сюда, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, и, поняв ее по-своему, Юля открыла дверь.

Елена сидела у окна в своей коляске. В руках у нее был плеер, в ушах — маленькие наушники.

Стараясь не испугать женщину, Юля осторожно прикоснулась к ее плечу.

Елена резко обернулась и выключила плеер.

— Здравствуйте, Елена Алексеевна! Простите, не хотела вас напугать. Я Наташа, невеста Егора.

— Надиного Егорушки? — Елена улыбнулась. Юля не могла оторвать взгляд от ее лица. Несмотря на возраст, Елена была все ще удивительно красивой. Эта красота очаровала и удивла Юлю в и первую встречу. Но и сейчас она она, как произведение искусства, заставляла любоваться собой.

“Неудивительно, что отец Саши влюбился в нее”. — С грустью подумала Юля.

— Да. Я пришла поздравить вас и поговорить, если вы не против.

— Со мной тут мало кто говорит. Для меня гости уже праздник. Вот, сынок плеер передал, слушаю, чтобы не сойти с ума окончательно.

— Музыка это хорошо. Скажите, что вы любите, я привезу вам флешку.

— Спасибо, милая, мне пока хватит. Тут и книги, и песни.

— Елена Алексеевна, я хотела бы спросить у вас о Ковальских. Я понимаю, что вам больно это вспоминать, но…

— Не больно, милая. Сто лет прошло и прошлого не вернуть. Только скажи, зачем тебе?

— Я работаю няней. С детьми Саши Ковальского. Он тепло вспоминает о вас. Но в их доме мне не по себе. Будто там живет зло. — Юля была рада не юлить, говорить правду. Искренность порождает искренность. Хотелось бы на это надеятся.

Хотя, Юля еще и сама не понимала, что ожидала услышать. Женская интуиция говорила ей, что в этой необычной сломленной женщине кроется разгадка всего того, что ее беспокоит.

— Зря ты пошла туда, милая. Саша был хорошим ребенком. Только их дом и правда проклят. Там страшно…

— Я чувствую это. Вы могли бы рассказать, что произошло с вами в тот день? Это важно для меня.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Мне не особо можно говорить. Но если ты уже работаешь там, я не могу промолчать. Я работала там с Сашенькой. Николай, отец Саши, был очень добр ко мне. Он разрешил взять моего сына. Покупал ему подарки наравне с Сашенькой. Я могла работать не расставаясь со своим сыном. Они с Сашенькой почти ровесники ведь были, всего два года разницы. А потом Николай будто голову потерял. Преследовал меня, говорил, что если я не отвечу ему взаимностью, сойдет с ума. Дарил мне подарки дорогие, только я не принимала. А потом растаяла… Он так красиво ухаживал, а я ведь одинокая уже долго была, мужчин к себе после рождения Юрочки не подпускала… Жену свою он не любил, да и она его. Он женился, чтобы статус и состояние получить, это ведь ее семьи все было, дом, бизнесс их…

А потом Сашенька увидел нас… Как Николай меня обнимал, целовал… Рассказал матери.

Елена замолчала. На глазах ее блестела пелена слез. Юле почти физически стало больно. Вся жизнь этой женщины пошла под откос, закончилась в том доме…

— Анна сошла с ума. Она подлетела ко мне, как фурия. Кричала, напугала сына. Тот забился в свою комнату. А она вцепилась мне в волосы. Прямо на лестнице, где я стояла. А потом я очнулась в больнице. И уже не чувствовала ног… Сын мой, мне потом сказали, как раз из охранником из школы приехал. Он подумал, что это Сашка меня толкнул. Бросился на него, избил сильно… А потом Петр ко мне приехал. Стоял на коленях, обещал помочь Юрке, а меня отправить в лучшую больницу, помогать… У меня ничего не было за душой. Какой смысл лезть на рожон? Я сказала, что сама упала. Случайно…

Болезненные иглы догадок метались испуганными птицами, но не могли найти выхода. Юля чувствовала, что ключ, разгадка, где-то здесь, в этом рассказе. Но понять, где именно, не могла.

— А ваш сын, Елена Алексеевна, где он? Он навещает вас?

— Нет, милая. Он далеко, уехал на север. Работает, чтобы обеспечить мне уход здесь. Присылает посылки, оплачивает все. Но я его уже полгода как не видела…

Юля вышла из комнаты Елены в смятении. Хотелось собраться с мыслями. Что-то тревожило ее. Ощущение, будто ищешь что-то, а оно лежит на поверхности, совсем рядом. Но ты не видишь в упор… Может, просто не время увидеть?

На такси Юля отправилась к Саше. Она была уверена, что он еще в офисе, ведь если бы он приехал домой, то уже бы звонил ей.

Догадка оказалась верной. Саша все еще разбирал бумаги и был удивлен приезду Юли.

— Тебе, я вижу, дома тоже не сидится?

— Да. Без тебя там скучно, а мальчики ушли спать. Вот я и приехала. И по пути заехала к подруге.

— Вот как? — Саша внимательно посмотрел на Юлю. Что-то в его взгляде девушке не понравилось. — Зря я уволил тебя с должности няни. Так у тебя было бы меньше времени на подруг.

— Что за диктаторские нотки? — Юля попыталась перевести разговор в шутку.

— О, я еще тот диктатор. Забыл предупредить тебя. Но теперь уже поздно. Тебе не выбраться из моих сетей.

Юля улыбнулась и всем телом прижалась к Саше. Стало тепло и спокойно. Хоть на пару секунд забыть все заботы… Это иногда нужно, как воздух…

Глава 31. Знания умножают печаль

Дома Юля никак не могла настроится поговорить с Сашей. Она корила себя за молчание, не понимала, почему не рассказала все известное сразу. Возможно, причиной такого поведения было Сашино упорное нежелание копаться в прошлом? Или у него слишком большие надежды на работу его сыщика. Интересно, что он являет собой?

— О чем задумалась? — Голос Егора вывел Юлю из раздумий. — Привет. Мария позвала на кофе с пирогом. Не хочешь со мной?

Юле не хотелось сейчас ни с кем говорить, но отказа Егор бы не принял. — Пошли.

— Я так понимаю, ты ничего не собираешься рассказывать?

— О чем рассказывать? — Саша вошел на кухню так неожиданно, что Юля вздрогнула.

— О собаках. — Егор был невозмутимым, как всегда. — Юля мне обещала рассказать, как заставила наших зверей полюбить ее. Я их кормлю, убираю, гуляю с ними, а любят они ее.

— Юля умеет располагать к себе, правда? — Саша сел рядом с девушкой на диван и приобнял ее. Юля невольно улыбнулась. Слишком уж собственническим был жест.

— Я очень люблю собак. С детства росла с ними. Всегда рядом быи со мной эти звери. А однажды, когда мне было лет 5–6, мы из школы ездили на экскурсию в питомник. Там были пинчеры и добер….

Юля внезапно осеклась. Сердце застучало слишком быстро и резко.

Питомник доберманов в детстве.

Их возили туда. Назывался он… “Черная тень”!

Вот черт!

Так вот откуда ей знакома эмблема питомника на брелке. Только тогда, в Юлином детстве, его название было на русском. Не удивительно, что в угоду современным тенденциям его просто перевели на английский.

— Эй, что с тобой? — Саша удивленно выхватил чашку кофе из руки Юли, когда темная жидкость начала понемногу вытекать на стол. Юля не заметила, как погрузилась в воспоминания, не чувствовала, как слишком наклонила чашку.

— Простите, что-то голова … закружилась. Мне нужно отойти, простите…

Юля встала с диванчика и исчезла в арке холла.

— Она странная, правда? Не от этого мира. — Саша пододвинул Егору блюдо с выпечкой.

— Да. Необычная. Но пока тебя не было, она тут весь мир на уши поставила. Цени ее. — Егор так и не притронулся к пирогу. Его мысли были далеко. За время общения с Юлей он стал немного понимать ее. И догадался, что она что-то вспомнила, или поняла. Что-то важное. Что ж, может расскажет, когда решит. Давить на нее нельзя, ничего хорошего из этого не выйдет.

Повезло Ковальскому. Нотки ревности вспыхнули и погасли…

Забежав в свою комнату, Юля быстро вытащила телефон из сумочки.

Ввела в “Гугле” запрос “Питомник “Black Shadow”.

Телефон, словно издеваясь, нарочито медленно выдал несколько страниц.

Простенький сайт, страница в инстаграм, новости.

Юля кликнула на “Инстаграм”.

Множество фотографий красивых, ухоженных собак, дипломы, медали, щенки. Все, как обычно для аккаунта подобных питомников.

Юля быстро листала страницу, пытаясь увидеть контакты или данные заводчиков. Не найдя, закрыла страницу и зашла на сайт.

Адрес, инфо о щенках, и фамилия заводчика.

Резниченко Мария…

Резниченко.

Как няня Саши… Неужели просто совпадение? Бывают ли такие совпадения? Вряд ли… Только не в этой ситуации.

Юля пока не знала, что это значит, но что это важно — была уверена на все сто.

Скрипнула дверь. Саша не стал ждать ее возвращения.

— Ты как? Что-то случилось?

— Все хорошо, Саш. Я просто что-то не очень хорошо себя чувствую.

— Заболела?

— Нет. Это другое. Мысли, догадки. Все это не отпускает меня.

— Ты неутомима. Тебе скучно?

— Что??

— Люди, профессионалы, работают. Я хорошо им плачу. Тебе не зачем грузить себя и меня…

— Хорошо. — Юля резко поднялась. — Ты прав, Саш. Только скажи, что уже нашли твои люди? Какая информация есть у них? Подозреваемые?

— Ты шутишь? Я должен все это обсуждать с тобой?

— Со мной, это с кем? С твоей бывшей няней? С твоей девушкой? С кем, Саш? Кто я для тебя, если ты считаешь, что все, что тут произошло, меня не касается?

— Я не считаю. Я не хочу, чтобы ты впутывалась в это.

— Я уже! С первого дня в этом доме я варюсь в этом. Схожу с ума. Я ненавижу неопределенность. Я не могу жить, если не понимаю чего-либо. А сейчас я не понимаю ничего. И мне это не нравится! Если твой сыщик нарыл что-то, что плохого случиться, если ты мне расскажешь?

— Слушай, Юль, я ценю твое стремление быть в курсе, твою помощь мне, твою заботу о мальчиках, но…

— Но что? Я слишко глупа, или слишком чужая, чтобы знать? Что ты скрываешь от меня?

— Да ничего я, черт побери не скрываю! — В глазах Саши блеснули стальные искры, такие же, как некогда у его матери. Он злился. Но Юля не чувствовала своей вины. Если он хочет прятать голову в песок, то пусть не заставляет делать это и других.

— Тогда что? — Почти шепотом, чеканя каждый звук произнесла Юля, смотря прямо в глаза.

— Ничего. Просто пока ничего нового. Нет версий, понимаешь?

— Так проблема в этом?

— Естественно. Расследование в тупике. Я плачу огромные деньги, человек проверен, но он не может найти зацепок. Было много версий, он все отработал, ни одна не ведет к убийце.

— Почему ты сразу не сказал? Нам бы не пришлось… ссориться.

— Ненавижу чувствовать себя бессильным. Слабым…

— Саш… Это глупо. Я ничего не требую от тебя. Я не считаю тебя слабым. Ты делаешь, что должен. Все правильно. Я только хотела искренности. Честности… И все.

— Тебе ее мало? Я согласен даже на переезд, лишь бы ты успокоилась. А тебе мало искренности? — Непонятные ему самому чувства, утихнув, вдруг снова начали кипеть.

— Мне одной не нужен ни переезд, ни расследование. Это нужно тебе! Неужели ты этого не понимаешь?

— Конечно не понимаю. Это же не я просидел две недели в клоповнике. Не мой ребенок боится монстров и ездит к мозгоправу!

— Прости. Я не хотела обидеть тебя. Сделать больно… Я просто хочу дойти до истины, собрать этот адский паззл и навсегда забыть о нем.

— Ты, наверное, больше из-за этого здесь, чем из-за меня и детей…

— Саша…Как ты можешь так говорить? — Внезапно стало слишком мало воздуха. Так вот как он считает. Зачем только держит ее рядом, думая так о ней?

Юля замолчала, схватила сумочку и телефон, сняла с вешалки пальто.

— Куда ты собираешься?

— Домой. Тебе… Нам нужно остыть. Тогда и поговорим.

— Ты никуда не поедешь!

— Серьезно? Не лучший выход это продолжать, прости.

— Ты останешься здесь! — Глаза Саши стали кристально синими. В них плескался уже не лед, а синее пламя. Ярости? Юля еще не понимала, что за чувства разбудила в нем. Но ей и не хотелось знать. Хотелось вырваться из этого дома, из этого замкнутого круга тревог и недосказанностей.

— Да ты просто с ума меня свести решила! — Саша развернулся к стене, не сдержав чувств в себе, ударил кулаком по ней. На дорогих бархатистых обоях появилась уродливая вмятина. Зашуршала по стенке осыпающаяся штукатурка.

В открытую дверь влетел Егор, он не успел еще выйти из дома.

Ничего не понимая, встал прямо перед Сашей. Обхватил его за плечи.

— Успокойся. Детей испугаешь.

— Отойди! — Сквозь зубы процедил Ковальский.

— Отойду, как только успокоишься…

Юля не стала ждать продолжения этого безумия. Схватила шарф и выбежала из комнаты.

Только на улице она смогла отдышаться и вызвать такси.

Егор вышел через несколько минут. Молча подошел к воротам, щелкнул пультом.

— Что бы ты не решила, во что бы не влипла, помни, я всегда готов помочь.

— Я знаю… — Юля вышла за ворота. Возможно, она сюда больше не вернется. Давно пора прекратить это… — Спасибо! — Обернулась она напоследок к Егору.

Тот молча развел руками и вернулся во двор…

Город встретил Юлю огнями и движением. После загородной тишины “Дома с химерами”, где жизнь будто остановилась, замерла, здесь оказалось непривычно светло и шумно. И свободно. Ничего не тревожило, не нависало ощущением надвигающейся катастрофы.

Приехав домой, первым делом Юля набрала ванную. Захотелось побыть наедине с собой, обдумать все. Самое время для анализа и самоанализа. Самое время успокоится и начертить дальнейший путь, понять, что делать дальше…

Ссора с Сашей, его непонятная злость взывали в Юле противоречивые чувства. Наиболее сильным из них сейчас было раздражение. Саша предпочитал неведение, только бы его зыбкое ощущение счастья и покоя оставалось с ним. Что ж, это его право, только он не понимает, что отрицание проблемы от проблемы не избавляет.

В ванную Юля забралась с телефоном. Еще раз зашла на сайт питомника. Что-то тянуло ее сюда, как магнитом, будто в тех великолепных собаках спрятана была разгадка всего, что так тревожило.

“Итак, что мы знаем? — Говорила Юля сама с собой, погружаясь в ароматную пену. — То, что собаки из питомника родственницы Елены Резниченко. Что это значит? То, что кого-то из ее родни собаки знают и спокойно допустили бы в дом?”

Внезапное жужжание виброзвонка заставило Юлю вздрогнуть.

Звонил Саша, и внезапный порыв взять трубку Юля в себе быстро переборола.

Не сейчас. Он вряд ли так быстро остыл, и разговор по телефону будет продолжением ссоры.

Фруктовый аромат и теплая вода успокаивали, но мешали думать.

С огромным сожалением Юля выбралась из ванной, замотала волосы любимым полотенцем и набрала Ингу.

Гудки…

Юля вспомнила, что Инга уехала к родным, стало неудобно ее беспокоить.

“А что, если…” — Вдруг закралась мысль, которая была тут же оттеснена другой: “Нет, Инга меня убьет”.

Почти час Юля кружилась по комнате, пытаясь успокоится. Сушила волосы, убирала, но мысли бились всполохами, будто сломанный прожектор в ночном клубе, не давади покоя. Даже сладкое уже не помогало.

В конце концов стремление добраться до лакомого кусочка информации победило, и Юля набрала номер, который оказался поистине волшебным день назад.

— Здравствуйте! Я от Инги Залесской. Она сказала, что вы можете помочь мне…

Рука сжимала телефон то хруста в костяшках пальцев. Безумно хотелось, чтобы волшебная фраза сработала и сейчас.

— Вы Юля, вверно? — Ответил приятный женский голос. — Приезжайте.

— Я буду через полчаса-час, но на этот раз мне нужна не совсем встреча…

— Да? Инга Николаевна не говорила…

— Она у родных сейчас, занята и наверное не успела… — Юля придумывала на ходу, молясь, чтобы трубку не бросили.

— Хорошо, говорите, что вам нужно.

— Меня интересует все так же Елена Резниченко. Только на этот раз нужна информация по ее родным. Кто навещает, кто платит, кто оформил в пансионат и в “Весну”. Сможете?

— Думаю да, но вы же понимаете, что по закону я не имею права…

— Конечно! Это неофициальный запрос, скорее личного характера. Эта информация нигде не будет использоваться.

— Хорошо, тогда я жду вас в течение часа. Позвоните, как подъедете. И, желательно, не на центральный вход.

— Да, конечно! Спасибо!

Юля нажала “отбой” и не могла поверить своему счастью. Правда счастье длилось недолго.

Звонок от Инги быстро вернул Юлю к реальности.

— Ты там вообще с катушек слетела? — Инге явно уже позвонили.

— Инга, милая, прости пожалуйста, я не смогла дозвониться тебе…

— Это не значит, что нужно чудить за моей спиной!

— Ты права, прости.

— Я вернусь в город сегодня, поговорим при встрече. Твою просьбу я подтвердила, но если подставишь меня где-то, мало не покажется.

— Конечно, милая! Я только для себя… Никто не узнает.

Инга нажала “отбой” первой. С ней еще явно придется объясняться, но это потом. Сейчас нужно ехать в “Весну”.

Глава 32. Перед рассветом

Юле очень хотелось, чтобы такси ехало быстрее. Но снова пошел снег, дорогу еще не расчистили, и таксист осторожничал, то и дело притормаживая. Снежинки бились в окна, будто маленькие белый пчелы. Юля поневоле любовалась их завораживающим танцем. Это помогало скоротать полчаса поездки и не сидеть, как на иголках.

Когда машина остановилась у ворот санатория, Юля почти выбежала из нее. Еще немного, казалось ей, и она найдет разгадку всему тому, что не дает ей жить спокойно.

Снова звонил Саша, Юля сбросила его звонок и набрала номер бухгалтера “Весны”.

Женщина не отвечала.

Юля начинала замерзать, но никто так и не вышел из здания. Отчаявшись, девушка набрала номер такси и вдруг увидела темную фигуру в тени здания.

Незнакомая худощавая женщина подошла к Юле.

— Вы от Инги? — Спросила она.

— Да, да, да! — Закивала Юля, будто игрушечная собачка для декора авто. Казалось, холод стал неощутимым. Не удивительно, ведь адреналин в крови бурлил, как безумный коктейль.

— Марина не смогла прийти. Передала вам это. — Небольшой бумажный конверт перекочевал в руку Юли. Она с огромным трудом подавила в себе желание разорвать его прямо здесь и сейчас.

— Спасибо! — Женщина кивнула и так же быстро и незаметно, как появилась, растворилась в аллеях санатория.

Юля быстро набрала номер такси. Холод вернулся, да и это место не впечатляло своей гостеприимностью. Хотелось быстро нырнуть в теплый салон и уже там раскрыть такой желанный конверт.

Когда машина такси приехала, Юля уже не чувствовала ног от холода. Стремительно снег засыпал все вокруг, мороз ближе к вечеру становился все сильнее.

Наконец отогревшись в теплом, пахнущем хвоей салоне, Юля потянулась к заветному конверту.

Требовательно зазвонил телефон.

Юля, не смотря на экран взяла трубку.

— Нам надо поговорить. — Судя по требовательности в голосе, Саша не собирался извиняться.

— Да, Саш, конечно. — Юля отвечала ему вскользь, она была совсем не с ним сейчас. Азарт делал конверт в кармане ее пальто горячим. Он будто обжигал руку девушке.

— Ты дома? Я приеду.

— Я не дома, Саш. Буду через полчаса, но…

— Где ты? Я могу забрать тебя, где скажешь.

— Я еду домой. Была… у подруги. — Секундная заминка явно сыграла не на пользу Юли.

— Я понял…

— Саш, давай мы остынем и поговорим завтра.

— Я так понимаю, ты уже остыла более чем.

— Саш…

Усталость накатила на Юлю каким-то ледяным покрывалом. Не хотелось спорить, что-то доказывать. Она все равно не сможет быть с Сашей, пока не выяснит все. А Сашу, видимо, все сейчас устраивает… Значит, именно в этот момент, им не по пути.

Юля грустно вздохнула и, не глядя на телефон, нажала “Отбой”…

Оказавшись наконец-то дома, Юля первым делом схватила конверт.

Имена, данные из короткого списка ничего ей не говорили. Кроме имени Марии Резниченко, владелицы питомника. Она значилась сестрой Елены.

“Ну вот, случайного ничего не бывает”. — Юля даже обрадовалась. У нее нет паранойи, и чутье ее не подвело.

Однако, что могло связывать Марию с Ковальскими, совершенно не ясно. Стоит поехать в питомник, поговорить, увидеть эту женщину.

Юля тщетно пыталась вспомнить, видела ли она ее тогда, в детстве на экскурсии. Даже если и видела, то не обратила внимания, прекрасные огромные собаки тогда заполонили ее сознание и потом даже снились по ночам…

Другие два имени в списке ей ничего не говорили.

Внезапный звонок телефона вывел Юлю из состояния транса, в который она погрузилась, раз за разом перечитывая имена на листке.

Неизвестный номер.

Юля приняла звонок.

“Алло, Юля! Срочно приезжай ко мне… У меня есть новости, очень важные новости!” — Это была Инга, только что-то в ее голосе настораживало, он звучал как-то неестественно.

“К тебе? Ты дома или в офисе?” — Спросила Юля.

“ Нет, я на даче, за городом. Лесная 18-А. Тут … информация. О Ковальском. Приезжай срочно, пожалуйста” — И Инга нажала отбой.

Такие звонки, такой голос — все это было очень не похоже на Ингу. Где ее дача, Юля знала, он когда-то отдыхали там. Но тогда было лето. Зачем Инге понадобилось ехать в эту глушь зимой, было совершенно не понятно.

Юля растерянно смотрела на трубку в руках.

Нет, одной ехать туда полная глупость.

Юля набрала Сашу.

Но тот не отвечал. После третьего звонка Юля решила, что поедет одна.

А потом все же набрала Егора.

Тот тоже ответил не сразу. Как оказалось, он сейчас был у родных, тоже за городом. Юле стало неудобно тревожить его, и разговор она перевела на простые дружеские поздравления.

Что ж, придется ехать одной.

Душила обида на Сашу. Поехать хотелось назло ему. Она ведь сделала шаги к примирению, хотела попросить его помощи, а он…

Ну и ладно.

В такси Юля все не могла отогреться. Машина уже доезжала, когда она засунула руки глубоко в карман. И вдруг нашла там какой-то листок бумаги.

Быстро расплатилась с таксистом, вошла во двор старой дачи Инги, и распрямила листок.

Это было что-то похоже на кусочек платежной квитанции.

Оплата счета санатория “Весна” для пациента Елена Резниченко.

Имя и простым карандашом приметка, наверное для нее, Юли — “Сын”.

От имени сбилось дыхание. Юля облокотилась на деревянный забор, чтобы отдышаться. Тот, старый и ветхий, сердито заскрипел. Жуткий звук в не менее жутких сумерках придал вечеру и даче абсолютно мистический вид. Будто в фильме ужасов.

Юля молча стояла. Имя. Всего лишь имя и фамилия вдруг закружили выхрем в голове кусочки догадок, мыслей, сотен “а может?” и “да нет, как?”.

Всего лишь одно имя — и картинка сложилась донельзя ровно.

Только одного кусочка не хватало, и Юля не знала, что получит его уже через пару минут…

“Хозяин” имени на листике сам гостеприимно открыл двери дачи.

— Молодец, что приехала. А то твоей подружке сложно пришлось. Долго ее уговаривал позвать тебя.

Юра Зубр. Мальчик с ее детства, который то пропадал, то появлялся в их городке. Он носил фамилию отца, и с Еленой Резниченко его было очень трудно связать.

Во внешности тоже ничего даже не намекало на одухотворенную красоту матери. Жесткие, резкие черты лица, тонкие всегда сжатые губы, острые скулы и прищуренные глаза… Подростком он был вполне симпатичным, плюс ореол эдакого самца ему придавала аура задиры и лидера в школе. Сейчас он сильно похудел, глаза стали словно безумными, колючие, холодные… Его внешность не привлекала, а отталкивала.

Как же Юля раньше не заметили, настолько жутко он выглядит? Может, относилась к нему с жалостью, или просто ее мысли были заняты другим человеком?

Стоял Юра на ногах. И вполне уверенно стоял.

Значит, Юлины подозрения тоже были не паранойей, а реальностью…

Она все еще так и стояла, опершись спиной на хлипкий забор. Такси давно уехало, никого здесь не было. Скорее и мобильная связь толком не работала.

Убегать и замерзнуть где-то в глуши?

Глупо.

И оставить Ингу здесь?

Мысли хаотично меняли одну другую, болезненными всполохами отдавали в висках.

– Сама зайдешь, или помочь? — Юра недобро улыбнулся и погладил себя по бедре.

“Он еще и с оружием, круто”. — Мрачно подумала Юля и двинулась ему навстречу.

Казалось, это его даже немного разочаровало. Он любил и умел применять силу. А сейчас это пока и не нужно.

Юля прошла мимо него, даже не взглянув. Это дорогого стоило, почувствовав запах его прокуренной одежды, Юля, еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть от … страха?

Нет, скорее это было чувство омерзения.

Чем ближе она к нему, тем быстрее складывается калейдоскоп картинок в голове. Несколько частиц еще не хватает, но она знала, что это временно.

Скрипнула и закрылась дверь за ней. Внутри было светло и даже тепло.

В углу, на старой кровати сидела Инга.

Алый кровоподтек на скуле, разбитая губа и абсолютно потерянный вид явно говорили о том, что она явно не сразу решилась позвонить Юле.

При виде Юли ее плечи задрожали.

Юля бросилась к подруге, бегло осмотрела ее.

— Ты не ранена?

— Юля, прости меня пожалуйста, я испугалась… Я не должна была… Прости. — Инга зарыдала. Юля осторожно обняла ее.

– Успокойся, мы выберемся отсюда, все хорошо.

— Милая картинка. Вся школьная компания снова вместе. Может, вино откроем?

Судя по запаху перегара, который заполонил маленькую комнатку с появлением Юры, он уже сам воспользовался своим предложением.

“Это даже хорошо. Выпивший человек менее внимательный и быстрый”. — Подумала Юля.

— Чего ты хочешь?

— Да много чего. Чтобы мать была здоровой. Дом, как у Ковальских. И чтоб девки так же вешались на меня, как на этого мажора. Каждый месяц новые.

— Фантазии оставь на потом. Чего тебе нужно от нас с Ингой?

— От Инги уже ничего. Она мне еще после больницы наскучила. Может, ее отпустить с нашей вечеринки?

— Я никуда не уйду без Юли. — Голос Инги прозвучал, будто из подвала. Хриплый, низкий, надтреснутый.

— Ну я, впринципе, так и думал. Будем вместе отмечать.

— Что отмечать?

— Отправку Ковальского в места не столь отдаленные, как говорится. Представляете, этот маньяк убил еще и сестру своей жены.

— Алину? — Юля почувствовала, как не хватает воздуха.

— Да. Сложновато было найти эту вертихвостку. Она, как чувствовала, что ей недолго осталось, металась то тут то там. Но я нашел. — Улыбка Юры стала неестественно широкой. В глазах плескалось безумие.

“Да он псих. Ему нравится то, что он творит!” — От этой мысли стало еще больнее в висках.

— Теперь еще одна бывшая любовница Ковальского мертва. Ждет его в его же офисе. Весело, правда?

Юля крепче обняла Ингу.

— Тебе не сойдет с рук, то, что ты творил. Ты понимаешь это?

— Серьезно? И от кого же мне ждать кары, от тебя? Или твоего дружка Ковальского? Или, может от высших сил?

— Поживем увидим. — Юля сама удивилась ледяному спокойствию, которое звучало в ее голосе. Она знала, что если переживет все это, ее мозг и психика потребуют расплаты в виде флешбеков с прошлого, депрессии и состояния полного “штопора”. Но это будет потом, сейчас главное выбраться отсюда и помочь Инге.

Только как?

Даже вдвоем они вряд ли справятся с Юрой. К тому же у него есть оружие…

Значит, остается тянуть время…

— Давай выпьем вина, Юра. Ты же нас все равно отсюда не выпустишь.

— Какая умная девочка. А по тому, что с Ковальским связалась, вроде и не скажешь. Решила мне зубы заговорить?

— Нет. Просто хочу вина. Желание женщины закон.

— Особенно последнее, да?

— Тебе виднее. Неси свое вино. Заодно и расскажешь, чем Ковальский вызвал такое внимание к своей персоне.

— Интересная ты. Даже жаль, что раньше не присмотрелся к тебе. — Из старого шкафчика на стене, Зубр достал бутылку вина и запыленные стаканы. Его цепкий взгляд при этом ни на мгновение не отпускал девушек. — Сидишь за миг до смерти, а еще пытаешься язвить. Не встречал таких раньше.

— Ты не присматривался просто. Был занят Ковальским.

— Может быть. Пейте! — Юра протянул полные стаканы девушкам.

Руки Инги дрожали, вино пролилось на ее кремовое платье. Только сейчас Юля заметила, что она празднично одета.

Приехала сюда сама? Или Зубр выдернул ее от родных, прямо с праздника?

Юля немного отпила. Если Зубр, который и так выпивший, будет пить с ней, есть шанс усыпить его бдительность.

Вино было ужасно кислым и крепким. Жаль, хотя бы капля сладкого сейчас бы помогла Юле сосредоточиться.

— За что ты убил Эмму? Она ни в чем не была виновата. Просто девочка, просто няня.

— Как и моя мать. Просто няня.

— Ее никто не убивал.

— А ты считаешь, что она живая? Ты же видела ее, да?

— Это был несчастный случай…

— Несчастный случай — ее работа в гадюшнике Ковальских! Старая ведьма Ковальская столкнула ее с лестницы. Она убила ее!

— Даже если это правда, при чем здесь Саша и невинные женщины, которых убил ты сам?

— Этот говнюк рассказал матери, как видел, что ее папочка-кобель клеился к моей матери. Он должен был заплатить.

— Он, Юра, он, не Эмма, Ирма, Алина! Они не при чем!

— Эти сучки были просто декорациями. Чтобы он почувствовал то, что я.

— Это безумие… — От горечи алкоголя Юлю начинало мутить. Но она не убирала стакан, его можно использовать, как защиту, если правильно разбить.

— Я хотел, чтобы он страдал. И его отпрыски. Я вытащил их няньку прямо на глазах одного. Второго не было. Ты бы видела, какими глазами он смотрел на это. Еще и мычал что-то, пытался путаться под ногами. Я еле сдержался, чтобы не стукнуть его.

Юля до крови прикусила губы, костяшки на стакане побелели, от чего цвет вина стал казаться совершенно алым.

— Я сначала не хотел ее убивать. Хотел спустить с лестницы, чтобы они … — Зубр сделал большой глоток прямо из бутылки. — Чтобы поняли, как было мне, когда я увидел свою мать… Но потом вошел во вкус. Это было так приятно.

Юля опустила глаза, чтобы Юра не видел того пламени, которое поднималось. Внезапно взгляд ее выделил запыленную ручку металлического совка под кроватью. Нужно только наклониться и взять его…

Юля залпом допила вино.

— Тебя на трезвую сложно слушать. Налей мне!

— Налью. Слушать будешь долго. — Зубр ухмыльнулся и потянулся за бутылкой.

Юля сползла с кровати и схватила совок.

Во взмах она вложила всю свою силу.

Но Юра слишком быстро обернулся. Но полностью увернуться все же не смог. Удар пришелся не в затылок, а куда-то в висок и ухо. Он зашатался и повалился назад, на шкафчик. Из шкафчика осыпались старые открытки, мелкие статуэтки, монетки…

— Быстрее! Давай же! — Юля почти тащила Ингу за собой. Они вылетели из домика. Этот совок с алым пятном на дне Юля трясущейся рукой засунула за ручку двери, заблокировав ее.

Инга пыталась бежать, но туфли на огромных каблуках то и дело выворачивались. По очереди девушки хватались друг за друга, ныряя по колено в рыхлый неубранный снег. В кромешной темноте на руке Юли что-то блеснуло.

“Часы!” — Вспомнила Юля и на бегу попыталась нажать на кнопку. Получилось или нет, она так и не поняла.

Сзади звон разбитого окна заставил девушек двигаться быстрее.

Юля боковым зрением увидела открытую дверь соседней дачи и из последних сил бросилась туда.

И почувствовала, как ногу выше бедра что-то обожгло.

Если бы не Инга, она бы свалилась в снег, который почему-то вдруг стал темно-красным. Как вино…

Винным цветом окрасился и дом, и небо, и луна, и силуэт Зубра с пистолетом в руках, которого Юля успела увидеть, прежде, чем полностью погрузилась в липкий красный сон…

Глава 33. “Открой глаза!”

Юле казалось, что она снова в детстве. Кто-то гладил ее голову, что-то тихо шептал. Она не могла вспомнить голоса, не понимала слов. Почему-то было очень жарко, но просыпаться не хотелось.

— Юля! Открой глаза, пожалуйста, не уходи, открой! — Голос мешал сосредоточиться на сне. От него внезапно бросило в дрожь. Как только Юля открыла глаза, по всему телу разлилась жгучая боль. Ее источник был в ноге, там, словно тысячи игл впивались в тело. Юля провела рукой по ноге и почувствовала, как рука стала липкой и теплой.

Инга полусидела рядом, придерживая ее. Под ними — грязный деревянный пол в свете мутной луны, залитый кровью.

Сжав зубы, Юля попыталась подняться.

Сквозь зубы, чтобы не заорать от боли, прошипела Инге “Перевяжи рану”.

Постепенно реальность возвращалась. А с ней боль, безумие происходящего, пустые, страшные глаза Зубра, понимание, что он совсем рядом и теперь уже точно ничего не сделать.

Инга копошилось рядом, треск разрываемой ткани больно резанула слух. Но нога, кажется, перестала болеть. Впрочем, Юля понимала, что это тоже не хорошо.

Сил почти не осталось. Когда Инга затянула лоскуты своего платья на ноге, Юля опять падала в бездну сна.

Очередное пробуждение отозвалось страшной тошнотой.

Юля открыла глаза.

Она еще жива? Где же Зубр? Найти их однозначно не сложно, мало того, что отбежали недалеко, так еще и кровь повсюду оставила следы.

А значит, от с минуты на минуту будет здесь.

Юля сжала зубы, постаралась пошевелиться.

От мысли, что ей и Инге придется умереть в этой глуши от руки этого маньяка вызывала жгучую злость.

“Я не хочу доставлять ему такое удовольствие!” — Сквозь зубы шипела Юля, пыталась встать. Повязка из кремового платья Инги была полностью пропитана кровью, но кровотечение, кажется приостановилось. А это значит, что можно бороться. Только где взять силы?

Инги рядом не было. Юля попыталась осмотреться и увидела, как подруга в неприлично коротких остатках платья баррикадирует дверь облезлым деревянным комодом. Окна изнутри она уже закрыла ставнями. Странно, но в этом домике ставни почему-то были внутри, а не снаружи.

— Пусть помучается. Хоть и доберется к нам, но не сразу. — Кажется, прошлое спокойствие и предприимчивость Юли передалась подруге.

— Выходите, девочки, будем отмечать встречу дальше! — Голос Зубра прозвучал совсем рядом за окном.

— Ччерт! — Прохрипела Юля. Боль, кажется отступила, или она привыкла к ней, но безумная слабость во всем теле и головокружение от малейшего движения не позволяли даже сдвинутся с места.

“Интересно, сколько мы тут продержимся, и что будет раньше: я умру от потери крови, или Зубр вломится сюда и застрелит нас?” — Не самые утешительные мысли, но они помогали Юле держатся в сознании.

Если бы можно попросить помощи. Позвонить… Но телефон остался в доме Инги. Да и связи тут скорее всего не было.

“Часы!” — Вспомнила Юля, и сделав огромное усилие дотянулась рукой до запястья другой руки.

Кнопка “СОС” мигнула красным цветом и погасла. На дисплее значок севшей батареи — последнее, что увидела Юля, прежде, чем снова потерять сознание.

— Выходите, иначе я вас выкурю отсюда! — Голос выдернул Юлю из пелены спасительного полусна.

Зубр блуждал рядом, но в дом вламываться не спешил. Странно, почему? Экономил силы?

Запах дыма быстро дал подсказку почему.

Этот безумец поджег дом!

— Инга! Нужно выбираться! — Юле казалось, что она говорит громко, но голос ее звучал, будто из сломанной колонки, надтреснуто и тихо.

— Сейчас, сейчас, я помогу, подожди. — Инга попыталась поднять Юлю на ноги, но та не чувствовала своего тела, и при всем своем желании не могла им управлять.

— Не надо, Инга. Не трогай.

— Что?!

— Ты без меня сможешь выбраться. Убежать. Пока он будем со мной… возиться. Ты можешь убежать. Ты все расскажешь, чтобы он ответил за все…

— Юля! Ты бредишь, успокойся! Помолчи! — С огромным усилием Инга все же подняла подругу. — Давай, нужно выбираться. — С нечеловеческим усилием Юля сделала шаг. В глазах темнело с каждой секундой все больше.

Юля открыла глаза. Они безумно резали, словно в них насыпали песка.

В нос ударил больничный запах, слух начал улавливать звуки.

Казалось, будто сознание девушки просыпается после долгого сна. Но глаза так ничего и не видели.

“Зубр! Инга! Где Инга?!” — Юля резко поднялась, но чьи-то сильные руки уложили ее назад.

— Не вставай! Пожалуйста, не вставай! — Сашин встревоженный голос и запах восточного парфюма подняли сонм чувств.

Юля послушно опустилась на кровать.

В глазах наконец-то начала рассеиваться тьма.

Взгляд сфокусировался на безвкусном рисунке на обоях.

Потом нашел Сашу.

Тот выглядел осунувшимся, похудевшим. Щетина покрывала лицо, будто он не брился как минимум неделю.

— Саша? Инга… Зубр… Где Инга?

— Инга здесь, она вышла перекусить.

— С ней все хорошо?

— Да. Благодаря тебе, да.

— Сколько я здесь? — Говорить было трудно, Юля словно вспоминала, как это делать. Но не было уже той тошноты и слабости. Да и боли тоже не ощущалось. После пережитого тело казалось невесомым, будто отключенным от сознания.

— Неделю.

— Что?!

— Ты потеряла слишком много крови. А за пару дней до этого сдавала кровь для мамы. Ты была на грани… — Саша тоже с трудом говорил. Юля увидела, как в его глазах предательски блеснули слезы.

— Ты впала в кому… Врачи не давали гарантий, что… что ты очнешься. Я… я думал, что потерял тебя. По своей вине. По своей глупости. Прости меня пожалуйста!

— Как… как я здесь оказалась? Где Зубр?

— Этот подонок в тюрьме. Перед этим был в больнице. Егор постарался. Мы нашли вас с Ингой благодаря часам. Они подали сигнал. Егор позвонил мне, сказал, срочно ехать, назвал адрес. Я не сразу понял, но мы приехали почти одновременно. Егор … обезвредил урода, ранившего тебя.

Мы нашли вас с Ингой в горящем доме рядом. Инга почти вытащила тебя, но потеряла сознание почти на пороге. Зубр не ожидал, что кто-то приедет на его вечеринку. Нас это спасло.

— Алина! В твоем офисе… — С ужасом вспомнила Юля.

— Алина жива. Зубр слишком спешил расправиться с ней. Оставил полуживой, видно, думал, что убил ее.

— Слава богу! — Юля выдохнула.

— Зачем? Юля, зачем ты поехала туда одна?

— Я звонила тебе перед тем, как поехать.

— Твою мать! — Саша резко поднялся. — Какой же я идиот! Я не думал, что…

— Ты не знал. Успокойся. Дай мне воды, пожалуйста.

— Да, сейчас! — Саша заметался по палате, ищя стаканчики.

Юля попыталась собраться с мыслями.

Они с Ингой выжили. Это просто чудо. В той ситуации, в том доме счет шел на секунды…

Сейчас, смотря назад, Юля понимала, как безрассудно им глупо поступила. Но… не будь то ссоры с Сашей, она не поехала бы одна просто в лапы психу-Зубру.

А Зубр… Юля помнила его еще со школы. Он всегда казался каким-то не таким, как другие мальчики его возраста. Он был слишком жестким, даже жестоким. Но все же не убийцей. Что изменило его? Случай с матерью? Многие бы сломались в такой ситуации. Но многие ли стали бы убивать невинных людей?

— Саш?

— Я здесь. Ты что-то хочешь?

— Расскажи мне все. Подробно. Как вы нас нашли, что было дальше. Что рассказала Зубр?

— Ты уверена, что сейчас это тебе нужно?

— Да. Я не смогу собрать себя, пока не буду знать. Мне нужно… закрыть все это, сложить картинку. Понимаешь?

— Хорошо. Ты, как никто имеешь право знать все. — Саша присел на кровать рядом. — Я расскажу все. Только прости меня. Или скажи, что простишь хоть когда-нибудь.

— Саш… Ну что ты…

— Ты стала добрым ангелом для мальчиков, для меня, для моей семьи. Ты спасла мою мать. Даже Егор оттаял, общаясь с тобой. А я подверг тебя опасности. Я был таким идиотом… Мне было проще жить в неведении, делать вид, что все хорошо, не видеть очевидного. Мне так жаль, я ведь отпустил тебя прямо в пекло…

— Не надо Саш. Все хорошо. Я… это было мое решение. Я бы не успокоилась, если бы не получила ответы… Ты не виноват. Расскажи мне все, пожалуйста.

— Егор позвонил мне. Я никогда не слышал его таким. Он был очень взволнован, говорил, что ты в опасности и нужно ехать. Сначала я ничего не понял, но в его голосе звучало что-то такое, что я сорвался и поехал. Мы встретились в этом дачном поселке. Егор поехал вперед. А дальше я уже без слов понял, куда нужно ехать. Полыхающий дом видно было далеко.

Я… я и сам все помню, как сквозь вату. Сразу бросился в тот дом. Как тянуло что-то. И увидел тебя и Ингу там. На полу. И ты вся в крови. Когда я вытащил вас, увидел, как Егор … эм… разбирается с этим следаком. Мне пришлось остановить его, иначе он бы убил его. Хотя и сам захотел… убить. Когда узнал все.

Инга быстро пришла в себя, рассказала мне все, пока мы ехали навстречу “Скорой”. Я не мог ждать… Ты была без сознания, я летел по трассе и думал, что потерял тебя… Прости меня, Юля, пожалуйста.

— Прекрати. Ты ни в чем не виновен. Скажи мне только, это правда, то что говорил Зубр. Что Анна Петровна столкнула его мать с лестницы?

— Я… я не знаю. Я был ребенком тогда. Моя мать… она обезумела от ревности. Она могла затеять драку с няней, с Еленой… Могла наброситься на нее. Но умышленно она бы не причинила ей зла. А в том состоянии, она могла…

— Саш, ты видел Зубра в детстве… Как получилось, что ты не узнал его сейчас?

— Незнаю. Он изменился. Очень сильно. Я бы и сейчас не узнал его, если бы не знал…

— Ясно…

— Мой человек, частный сыщик, который должен был помочь… Он даже не вышел на Зубра. Ты была права, мне нравилось прятать голову в песок. Этот следак, Зубр, раскололся, рассказал все, как есть. Он убил Эмму, чтобы отомстить мне. А потом решил повесить на меня ее убийство и убийство Ирмы. Оставил мои следы там, но попал в аварию, а его подчиненные ничего не нашли. Он озверел, когда узнал это. А потом долго скрывал, что начал восстанавливаться. Считал, что на коляске он не попадает под подозрения, вдруг они возникнут. Даже твоя подруга, Инга, была с ним и ни о чем не догадывалась…

— Зубр…Он не простой человек. Мне кажется, он болен. Его психика больна. В своей ненависти к тебе он окончательно сошел с ума. Это… это сложно понять.

— Ты права. Кстати, он же и отравил вина в моем кабинете. Он сам сознался.

У него был доступ к моему дому. Подкупил старого охранника, воспользовался тем, что нового мы еще не наняли. Только странно, что собаки…

— Собаки не виноваты. Они — из питомника его тети.

— Что?

— Собаки знали его. Он знал подход к ним. Они не виноваты.

— Ты даже это узнала. Эх, не тому человеку я платил за поиск истины. Этот Зубр… Он могу натворить много бед. Он от злобы сходил с ума в участке, говорил, что я — долбанный Кащей Бессмертный.

— Серьезно? — Юля рассмеялась. С этим смехом пришло неожиданное облегчение. Вот и все. Почти все загадки разгаданы. Как она и хотела.

Разве только хотелось увидеть Егора и поблагодарить его. — Саш, а как Егор? Он так хотел найти убийцу Эммы. Ты же знал, что она была его бывшей женой?

— Да, знал. Я сколько всего знал, но упустил самое важное… Егор в норме. Он был тут, но потом уехал по делам. Много общался с Ингой, расспрашивал, как все было там, в том ужасном доме.

— Егор оказался не по зубам Зубру. Даже с оружием.

— Да. — Саша улыбнулся. — Зубр псих, но под натиском Егора быстро растерял свой пыл. А знаешь, что самое смешное? Он шантажировал тебя, чтобы ты оставалась в моем доме. Но именно ты неоднократно спасла и меня, и мою семью. Кстати, Даня, говорит. Почти как Димка, болтает. Это тоже благодаря тебе.

— Я рада. Как они?

— Они с Марией и мамой. Объедаются конфетами и спрашивают о тебе. Постоянно. Они соскучились. И я тоже…

— Я тоже хочу видеть их. И рада, что вижу тебя. — Юля мягко взяла Сашину руку и притянула его к себе.

Здесь, она чувствовала тепло, знала, что теперь они в безопасности.

— Ты так и не спросила, что с твоей ногой.

— Да. Я боюсь спрашивать… Я помню, что перестала ее чувствовать тогда…

— Ты потеряла много крови. Рана была серьезная. Но пуля не задела кость и нервы. Ты сможешь ходить, и бегать, как только рана затянется и снимут швы.

— Это радует. Почему ты такой грустный тогда?

— Я… хочу спросить тебя…

— Спрашивай.

— Боюсь… Боюсь услышать нет.

— Если вопрос о работе няни, то я сейчас немного не в форме. — шуткой Юля попыталась разрядить обстановку. Но Саша был слишком сосредоточен, слишком серьезен.

— Юля! — Он сжал ее руку, прижал к губам. — Ты станешь моей женой?

Эпилог

Две недели спустя

Тихое зимнее утро и свежий снег — что может быть лучше? Словно природа дает второй шанс земле и людям на ней. Будто говорит: “Все такое белое, чистое. Ну же, напишите на этом листе новую историю! Да если старая была не самой лучшей, всегда есть шанс создать новое”.

Юля, закутавшись в длинный пушистый шарф поверх теплого пальто наблюдала, как в чистом снегу игрались дети. Они громко смеялись, что-то кричали друг дружке, бросались снежками, которые из-за мороза разлетались в полете на сотни снежинок.

Юля, смотря на заснеженные курточки ребят и мокрые от налипшего снега варежки, с огромным трудом подавила в себе желание забрать детей в дом и высушить одежду.

Надоевшая трость в руке намокла от растаявших снежинок. Становиться на ногу Юля уже понемногу могла, но доктор просил поберечься.

Юля улыбнулась детям.

Пусть еще поиграют. Детство так быстро заканчивается…

Радовало то, что несмотря на все пережитое, она снова могла играть с детьми. А дети, как и раньше ее обожали.

После безумных почти двух месяцев в “Доме с химерами”, и тех пары часов на даче Инги, Юля боялась, что изменится навсегда и не сможет снова быть той беззаботной, наивной молодой няней, которая пришла в жуткий дом и погрузилась с головой в его мрачные тайны.

Эти мысли мучали ее в больнице, где дни после ее пробуждения, тянулись до ужаса медленно…

С таким багажом не просто вернуться к себе прежней.

Все накладывает свой отпечаток. Чем больше чувств, переживаний, потрясений оставляет определенный отрезок жизни, тем сильнее он меняет нас…

Но сейчас, спустя всего две недели после пережитого, Юля чувствовала, как былая легкость возвращается в ее жизнь. Да, пусть она все еще боится входить в темные комнаты, пусть продолжает носить не снимая даже на ночь GPS-часы Егора (хоть и с другим номером на кнопке “СОС”), но она находит в себе силы радоваться первому снегу, улыбкам детей и, особенно, их разговорам.

Да, теперь Даня и Дима (а в снежки играли они) разговаривают друг с другом. Даня больше не молчит и не боится монстров. И ему теперь не нужен амулет.

Больше не боится монстров и “химер” и Юля.

Они вместе и знают, что самый страшный монстр побежден и больше их не побеспокоит.

“Нет, уже однозначно пора в дом!” — Юля отмахнулась от горечи воспоминаний и настроилась звать мальчиков.

На удивление быстро они согласились. Дружной заснеженной компанией они с Юлей пошли к дому.

Приятным теплом и запахом свежей выпечки их встретил небольшой уютный домик.

В большой прихожей-студии было светло и тепло. Огромный мягкий уголок, полки с книгами, стеллаж с игрушками — все в этом доме максимально контрастировало с местом, где они жили раньше. Никакого “хай-тека” и вычурности. Все тут было расставлено по принципу: “уют и легкость”. Таким ведь и должен быть настоящий дом. А в “доме с химерами” осталась Анна Петровна. Юля уговаривала ее переехать с ними, но госпожа Ковальская осталась верна себе и своему мрачному прошлому.

В роли охранника и личного водителя остался и Егор. Только теперь с выходными и спокойной душой, не требующей постоянно быть на взводе и в режиме поиска.

А на прошлых выходных Егор удивил Юлю необычным звонком. Он спрашивал, что любит… Инга, с которой знакомство хоть и началось не лучшим образом, но имело все шансы перерасти нечто большее.

Юля быстро раздела мальчиков и отправила их в свои комнаты. Сама она отправилась на кухню.

Настенные часы показывали 17.00.

А это значит, что пора готовить ужин.

Юля едва успела накрыть стол, когда входная дверь распахнулась и впустила огромный букет тюльпанов.

— С праздником, милая! — Саша счастливо улыбался и протягивал ей букет.

— С каким? — Не смогла удержаться от ответной улыбки Юля.

— Годовщина. Как мы вместе. Все. Здесь.

— Саша, мы тут всего две недели.

— Знаю. Но “С недельщиной” как-то не звучит.

— Звучит. Особенно, если это была самые счастливые недели в моей жизни.

— Приятно слышать. Я сделаю все, чтобы их было намного больше.

— Намного больше, чем две? Думаю, это не будет очень сложно.

Юля рассмеялась и осторожно отложив букет утонула в объятья сильных, пахнущих восточным пряным парфюмом и, немного, тюльпанами рук….

Конец