О девочке Маше

ГЛАВА I О девочке Маше, её папе лётчике, её маме художнице и брате Коле

Жила-была в большом доме на большой улице маленькая девочка Маша. Кто ни посмотрит на неё — сразу скажет: «Тебе, девочка Маша, пять лет».

А она отвечает: «Нет, не пять, а пять лет и два месяца».

Машин папа был лётчик. Звали его Николаем Сергеевичем Крутиковым.

Николай Сергеевич Крутиков летал на самолёте высоко-высоко. Часто он даже выше туч летал.

— Выше туч, — рассказывал папа, — небо всегда синее, всегда ясное и всегда солнце светит. Но даже летом там холодно.

Летал папа на самолёте очень быстро. Утром он в Москве, а через три часа он уже в Ленинграде, ещё через три часа он в Вологде, а ещё через три часа он ещё где-нибудь.

Машин папа и с парашютом прыгал. Парашют, когда за плечами сложен, небольшим кажется. А вот когда человек с самолёта прыгнет да за кольцо дёрнет, он распускается и становится как огромный зонтик

Маша видела парашют. Вот как это было.

Прошлым летом, на даче, пошла Маша в поле гулять. Ходит, гуляет, песню поёт:

Поёт Маша эту песню и вдруг слышит — высоко- высоко в небе трещит что-то.

Посмотрела Маша на небо и видит — летит самолёт. Вдруг отрывается от самолёта что-то чёрное и маленькое и летит вниз.

«Может быть, это лётчик курицу ел и куриную ножку вниз бросил?» — подумала Маша.

А потом говорит сама себе Маша:

— Какая я глупая! Что это я выдумала? Если бы это была куриная ножка, как бы я её увидела? Самолёт-то ведь высоко летит, а куриная ножка маленькая: мне бы её не видно было. Что же это такое?

И вдруг видит — стало это маленькое большим и лететь стало вниз медленнее.

Летит это вниз (не очень быстро летит), всё ниже, ниже спускается, и вот разглядела Маша, что это такое.

— Ой, — говорит, — да ведь это мой папа! И верно. Это был Машин папа, Николай Сергеевич Крутиков, а над головой его, за плечами, держался огромный-преогромный зонтик-парашют.

— Здравствуй, Маша! — говорит ей папа. — Ты что здесь делаешь?

— Я, — говорит ему Маша, — хожу и гуляю. А ты откуда?

— А я, — говорит папа, — вот с того самолёта спрыгнул. На парашюте. Видишь?

— А как же ты не упал и не разбился? — говорит девочка Маша.

— А вот, — говорит ей папа, — я тебе расскажу, как я прыгал. Прицепил к себе парашют. Он у меня за плечами в небольшой пакет сложен был. Потом стал я на крыло самолёта и прыгнул вниз. Пролетел немного вниз головой, а потом дёрнул вот за это кольцо. Раскрылся парашют, как зонтик, раздуло его снизу воздухом — вот я на нём к тебе и спустился. Поняла?

— Поняла, — говорит Маша. — А тебе не страшно было?

— Нет, — говорит папа, — не очень. Я уж привык прыгать

— А я, — сказала Маша, — даже с табуретки боюсь прыгать, и с крыльца тоже боюсь.

Отцепил Машин папа парашют, сложил его, и стал парашют опять маленький. И пошёл папа с Машей домой чай пить.

Маша шла с папой домой и пела песню:

А Машина мама была художница. У неё было много холста, красок, бумаги и карандашей.

Машина мама всё могла нарисовать. Она дома рисовала, небо рисовала, людей рисовала, волков, медведей рисовала, жуков, собачек, море, лес и речку рисовала.

Вот, видите три портрета? Это мама Машу нарисовала. На первом портрете Маше всего только полгода, она ещё совсем маленькая. На втором портрете Маше два года. А третий портрет недоконченный — это мама сейчас Машу рисует. Видите, лицо нарисовала, а руки и ноги как следует ещё нарисовать не успела.

Очень Маша не любит, когда мама её портрет рисует. Приходится тихо сидеть, а Маше всё вертеться хочется.

Хотела мама Машиного брата Колю нарисовать. А Коля сказал:

— Я не хочу. Мне надо уроки готовить. Сел Коля уроки готовить, а мама взяла и нарисовала его незаметно. Видите, вот он какой. Коля в школу ходил и всё думал о том, кем он будет, когда вырастет.

Утром встаёт Коля и говорит:

— Вот вырасту и стану машинистом.

Домой из школы придёт, отдохнёт немного.

— Нет, — говорит, — не машинистом, а инженером буду.

А вечером, спать ложась, говорит:

— Нет, не инженером буду, а капитаном.

Маша Колю спрашивает:

— А почему ты сейчас не машинист? А почему ты сейчас не инженер? А почему ты сейчас не капитан? Куда тебе расти ещё, чего тебе ждать? Ты и так большой.

— Нет, — отвечает Коля, — я ещё не большой. Мне сейчас только десять лет, одиннадцатый. И я ещё в школу хожу.

А Маша говорит:

— И я тоже в школу хочу.

А Коля ей:

— Ну и хоти!

И уйдёт книжку читать.

Мама говорит ему:

— Коля, нехорошо так отвечать! Это невежливо. А Маша кричит ему вдогонку:

— А вот возьму захочу и пойду в школу!

Но Коля уже и не слушает её. Он сидит и интересную книжку читает.

Постоит Маша, постоит, подумает, а потом пойдёт играть с собакой, с кошкой и с куклой.

ГЛАВА II Почему собаку звали Петушок, а кошку — Ниточка, а куклу — Елизавета Петровна

У девочки Маши была собака, кошка и кукла. Собаку звали Петушок, кошку — Ниточка, а куклу — Елизавета Петровна.

Как вы думаете, почему Маша их так назвала? А вот почему. Собаку она назвала Петушком потому, что петухи кричат громче всех, а собака Петушок лает ещё громче петухов.

Кошку она назвала Ниточкой потому, что нитки бывают белые и чёрные, а у кошки Ниточки спинка была чёрная, а животик белый — вот Маша и назвала кошку Ниточкой.

А куклу она назвала Елизаветой Петровной потому что у Маши была одна знакомая тётя Елизавета Петровна.

А знаете, откуда все они к Маше попали? Собака с неба упала, кошка из-под земли пришла, а кукла по реке приплыла.

Вот как Маша про это рассказывала.

— Собаку, — говорила Маша, — мне папа на самолёте привёз. Папа с парашютом прыгал, а собака у него в кармане сидела. А кошку брат Коля в подвале нашёл. А куклу мне моя мама на пароходе привезла.

Собака Петушок была совсем маленькая. Она была гораздо меньше девочки Маши.

Утром собака Петушок просыпалась и лаяла. Когда она хотела есть, она тоже лаяла. Когда ей несли кашу или суп в блюдечке, она тоже лаяла. На воробьев лаяла, на людей, на трамваи, на автомобили — на всё, что ни увидит, лаяла.

А когда ела, — молчала. Молчала, не лаяла.

А поест — опять лает. Придёт кто к ним на квартиру — она лает, уходит кто-нибудь — она лает, чихнёт кто-нибудь — она опять лает.

Всё время лает, лает и лает.

Почтальон один раз даже испугался.

— Должно быть, — говорит он Маше, — ваша собака злая. Наверно, она кусается?

А девочка Маша отвечает:

— Что вы! Она очень добрая. Если собака лает, она кусаться в это время не может, у неё рот лаем занят.

А кошка Ниточка была совсем другая. Она на собаку Петушка не была похожа. Мурлыкала она часто, а мяукала редко. А лаять — никогда не лаяла.

Она была очень умная кошка. Когда Маша возвращалась с улицы домой, кошка Ниточка встречала её в прихожей и мурлыкала: «Здравствуй, Маша! Как ты погуляла? Какая погода на улице?»

А когда наступал вечер, Ниточка начинала ходить за Машей. Ходит и мурлычет: «Маша, пойдём спать, уже поздно. Очень спать хочется».

Когда Ниточка хотела пить, она прыгала на стул, становилась на стуле на задние лапки, а передние лапки клала на стол. Тогда все понимали, что кошка Ниточка пить хочет, и ставили ей на стол блюдце с водой. Ниточка всегда воду со стола пила, а ела всегда у печки.

А ещё кошка Ниточка вот что умела делать.

Станет Маша посреди комнаты на ковре и скажет:

«Ниточка, Ниточка, поди сюда!» И Ниточка подойдёт и начнёт ходить вокруг Маши. Тут Маша скажет: «Поваляйся, Ниточка, поваляйся». Тогда Ниточка сразу ляжет на ковёр лапами и животом вверх и начнёт валяться. Вот какая была кошка Ниточка.

А кукла Елизавета Петровна ни на Ниточку, ни на Петушка не была похожа. Она не умела ни лаять, ни мурлыкать, ни мяукать, ни воду пить, ни валяться. Она даже говорить не умела. Она была кукла неговорящая.

Жила кукла Елизавета Петровна на подоконнике. Там у неё целая квартира была — две комнаты и кухня. Первая комната была спальня. Там стояли кровать, шкаф и ночной столик. А вторая комната была столовая. В ней стол обеденный стоял, буфет и два стула. А в кухне была плита, кастрюльки и сковородки.

Эту квартиру Коля из картонных коробок сделал.

В первый день, когда Маша получила от мамы в подарок эту куклу, она даже попробовала её умыть.

Но кукла Елизавета Петровна не любила умываться. Когда Маша стала мыть её мылом, полиняли у куклы щёки и стали не розовые, а жёлтые. И с губ вся краска сошла.

Заплакала девочка Маша, закричала:

— Смотрите, что с куклой сделалось! У неё рот пропал и щёки пожелтели!

— Подожди, Маша, не плачь, — сказала мама. — Сейчас мы её снова красивой сделаем.

Взяла мама кисточку и краски, нарисовала Елизавете Петровне губы и розовой краской щёки накрасила. И стала опять Елизавета Петровна красивая-прекрасивая. Даже лучше, чем прежде, стала.

Но после этого случая Маша не мыла больше куклу.

Ночью Елизавета Петровна спала на своей кровати. Спать Елизавета Петровна умела. Она, когда её положат, глаза закрывала, а когда её поднимут, глаза открывала.

Утром поднималась Маша и шла будить куклу Елизавету Петровну

— Просыпайся, Елизавета Петровна, — говорила Маша. — Вставай, будет тебе спать.

Поднимет её с кровати, наденет на неё розовое платье и белый передник и поведёт в кукольную столовую чай пить. Девочка Маша сидит в настоящей столовой, за большим столом, чай пьёт настоящий и булку с маслом настоящую кушает. А кукла Елизавета Петровна сидит в кукольной столовой, за маленьким столиком, и чашка перед ней стоит маленькая, и булка на маленькой тарелочке положена.

После чая Маша ходила с куклой гулять. А если была плохая погода, то Маша играла в прятки с собакой Петушком, с кошкой Ниточкой и с куклой Елизаветой Петровной.

А в прятки они играли вот как: спрячет Маша в шкаф кошку Ниточку и начинают они все её искать.

Ниточка сидит в шкафу и пищит. А Маша ходит по комнате, ищет Ниточку, будто она забыла, куда Ниточку спрятала, и песенку поёт:

Ходит Маша, поёт эту песенку, и ей даже грустно делается, будто бы и вправду пропала Ниточка.

А кукла Елизавета Петровна сидит у неё на руках и молчит. Она видела, куда Маша спрятала Ниточку, да сказать не может: она кукла неговорящая.

А собака Петушок бегает, лает, нюхает пол, потом подбежит к шкафу и начнёт лаять: «Здесь Ниточка, здесь!»

А Ниточка в шкафу мяукает.

Откроет Маша шкаф, выскочит оттуда Ниточка.

Маша радуется.

— Спасибо, — говорит, — тебе, Петушок, что ты Ниточку нашёл. На тебе за это кусочек сахару.

Вот как хорошо они в прятки играли, когда Маша Ниточку прятала! А если пряталась сама девочка Маша, то ходила её искать только собака Петушок. А Елизавета Петровна на кровати лежала с закрытыми глазами, а Ниточка на диване лежала, клубком свернувшись.

Скучно так играть!

А когда Маша Елизавету Петровну прятала, то совсем нехорошо получалось. Найдёт её Петушок и начнёт с ней играть. А он знаете как с куклой играл?

Он вцепится в неё и давай её по полу таскать. А Ниточка ему помогает. Не сразу удаётся Маше отнять у них Елизавету Петровну. А когда и отнимет, приходится её, бедную, причёсывать, переодевать. Всю её истрепали да запачкали, когда по полу таскали.

Вот какие были собака Петушок, кошка Ниточка и кукла Елизавета Петровна.

ГЛАВА III О зиме, о морозе, о снежных зверях

Однажды вечером шла Маша по улице с мамой и с братом Колей. На улице было холодно. Ветер дул. На небе тучи висели, синие и тяжёлые.

— Из таких туч, — сказал Коля, — летом гром гремит, и дождь идёт, и молния сверкает.

— А теперь, — сказала мама, — наверно, снег пойдёт. Пора уже зиме начинаться.

А Маша говорит:

— А когда снег пойдёт?

Мама говорит:

— Я не знаю. Может, завтра, а может, послезавтра.

А снег не завтра пошёл, а в эту же ночь.

Проснулась утром Маша, посмотрела в окно и видит: вся улица стала белая.

Оделась Маша, выбежала с Колей во двор — видит, и двор тоже белый. Посмотрела на крыши, на деревья — всё белое-белое.

— Всё, как есть, в снегу, — сказал Коля.

— Вон сколько для меня снегу насыпало, — сказала Маша. — Очень я снег люблю.

А Коля сказал:

— Что ты, глупая! Не бери снег домой: он дома растает. Давай лучше из снега зверей лепить.

— Давай, — говорит Маша.

Хорошо?

— Хорошо, — говорит Коля, — сделаем. Стали они лепить. Лепили, лепили, и вот кого вылепили:

Красивые вышли звери. Только что белые, а так совсем на живых зверей похожи.

— Ох! — сказала Маша. — Я устала.

— Ну, — говорит Коля, — если ты устала, пойдём домой.

Пришли они домой. Пообедала Маша, чаю попила и спать легла.

На другое утро проснулась и кричит с кровати:

— Коля, вставай скорее, пойдём наших зверей смотреть!

А Коля говорит:

— Подожди, я спать хочу!

А Маша говорит:

— Не смей спать! Вставай скорее!

А Коля молчит и спит.

Стала тогда Маша кричать:

Прокричала она так три раза, проснулся наконец Коля и вскочил с кровати.

— Ну тебя, — говорит. — Всё равно ты спать не даёшь.

Умылся он, оделся и сел чай пить.

Сидит он за столом, пьёт чай. А девочке Маше кажется, будто уж очень медленно Коля чай пьёт, будто он нарочно не торопится.

Она и стала опять кричать:

Ну тебя, — говорит Коля. — Даже чаю попить не дает как следует.

Допил он поскорее чай, оделся сам, надел на девочку Машу шубку, калоши, и вышли они на улицу.

И видят: улица не белая, а серая, мокрая. С крыш каплет, всюду лужи.

Пошли они во двор, смотрят — где же их звери?

— Ах! — сказала Маша. — Куда же они делись?

— А я знаю куда, — сказал Коля. — Они проголодались за ночь и стали друг друга есть:

Это Коля нарочно так сказал Маше, это он над ней посмеяться хотел.

А Маша сама засмеялась и говорит:

— Нет, неправда. Я знаю, куда они делись. Ночью тепло было, вот они и растаяли. Правда?

— Правда, — сказал Коля.

Дней десять потом снега не было. То дождь шёл, то солнце светило, и мороз даже был, а снега всё нет и нет.

Каждое утро вставала Маша с кровати и бежала к окну посмотреть, нет ли снега. И песенку пела:

А дядей Петей звали дворника у них в доме. Но дядя Петя, дворник, совсем не любил снега.

— Подумаешь, радость! — говорил он. — Убирай его с улицы да с крыш.

А Маша думала, что если ей снег нравится, так он и всем должен нравиться.

И вот наконец выпал снег. Два дня подряд он шёл. Девочка Маша радовалась снегу, но всё боялась: а вдруг он опять растает? Вдруг опять оттепель будет?

Но на этот раз оттепели не было. Выпал снег и лежит, не тает. Мороз на улице.

Пошли Коля и Маша с горки кататься. Надели они валенки, шубы, надели шапки, рукавички, взяли санки и пошли в сад.

Сели они на санки так: Коля впереди, а девочка Маша сзади. Съехали с горки первый раз, съехали второй раз. Всё хорошо. А на третий раз съехали — глядит Коля, а Маши-то и нет!

Глядит под горку — нет девочки Маши. По сторонам посмотрел — тоже нет девочки Маши.

Что тут делать?

Вдруг катится с горки белый шар.

«Что это такое? — думает Коля. — Зайчик, что ли? Или медведь? Да нет! Откуда же здесь, в саду в городе, взяться зайчику или медведю? Нет, наверно, это собака Петушок или кошка Ниточка».

А шар этот подкатился к Коле и говорит:

— Коля, это я.

Смотрит Коля, а это Маша. Только у неё брови в снегу, шапка в снегу, шубка в снегу, валенки в снегу. Вся девочка Маша в снегу.

Стала Маша ногами топать, варежками хлопать, головой мотать. Весь снег с неё слетел, и стала она снова не шар, а девочка.

И больше уж девочка Маша не падала — она крепко за Колю держалась.

ГЛАВА IV О том, как Маша заболела

Накаталась Маша на санках вдоволь, пришла со двора домой. Села на ковёр и стала с куклой Елизаветой Петровной играть. Сделала из кубиков горку, покрыла горку простыней, взяла крышку от коробки и посадила на крышку Елизавету Петровну.

— Вот, — говорит, — тебе, Елизавета Петровна, горка, а вот и санки. Садись и катайся.

Съехала Елизавета Петровна с горки и упала.

— Что ж ты, — говорит ей Маша, — такая неловкая! Я с горки два раза съехала и не падала. Я только на третий раз упала.

А Елизавета Петровна молчит. Что ей ответить?

Тогда Маша говорит:

— А ты, Ниточка, умеешь с горки кататься? Ну-ка, поди сюда!

А Ниточка не идёт. Сидит на шкафу и сверху на Машу смотрит.

Тогда Маша говорит:

— Кис, кис, кис! Пойди сюда, я тебе молока дам. Поверила Ниточка, что Маша ей молока даст, соскочила со шкафа и подошла к Маше. Тут Маша схватила её, посадила в коробку и столкнула коробку вниз с горки.

Ниточка испугалась, замяукала, зафыркала, выскочила из коробки. Горка под нею покачнулась. Кубики во все стороны рассыпались.

А собака Петушок услышала из другой комнаты шум, прибежала и давай лаять. Лаяла, лаяла, лаяла…

Маша и говорит:

— Что ты, Петушок, всё лаешь и лаешь? У меня от твоего лая голова болит.

Она даже стихи придумала:

А надо вам сказать, что раньше у Маши никогда голова от лая не болела. А тут вдруг заболела.

Перестал Петушок лаять, а голова у Маши всё болит да болит.

Скучно стало Маше. Она даже играть перестала.

Позвала её мама обедать:

— Иди, Маша, садись за стол. Суп стынет!

Села Маша за стол, попробовала съесть ложку супу. Не нравится ей суп.

— Мама говорит:

— Что же ты, Маша, не ешь?

— Не хочу, — говорит Маша. — Невкусный суп.

— Как так невкусный? — говорит мама. — Он же с клёцками. Это твой любимый суп.

— Знаю, что любимый, — сказала Маша, — а есть не хочется. Я сыта.

Мама говорит:

— Ну ладно, супу не хочешь — может, котлету съешь.

Дала она Маше котлету. Поковыряла Маша котлету вилкой, съела кусочек, а больше не хочет.

Дала мама ей киселя с молоком. А она и кисель не ест.

Тогда мама говорит:

— Маша моя, Маша, может, ты больна?

— Нет, — сказала Маша, — я не больна. У меня только голова болит. И мне то жарко, то холодно. И есть не хочется.

Мама говорит:

— Ставь скорее, Машенька, градусник.

Достала мама из ночного столика градусник и поставила Маше под мышку.

— Прижми градусник рукой и сиди, — сказала она Маше, — а я тебе буду сказку рассказывать.

— Хорошо, — говорит Маша, — рассказывай сказку

Вот что рассказала мама Maшe.

Жил-был в лесу медведь. Звали его Петя. Были у медведя лапы толстые, шерсть пушистая и глаза добрые. А в другом лесу жил волк. И звали его Ваня. Были у волка лапы тонкие да крепкие, шерсть недлинная и глаза злые. И вот говорит раз волк Ваня всем зверям, и всем птицам, и всем бабочкам, и жукам, и муравьям:

— Я всех сильней! Верно я говорю?

А ему отвечают все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:

— Правда, ты всех сильнее! Только медведь Петя тебя сильнее.

Тут волк Ваня рассердился:

— Как это так он меня сильнее? Не может этого быть! Я пойду его съем.

Дождался волк ночи и пошёл в лес, к медведю Пете.

И вот говорят медведю Пете все звери, все птицы, все бабочки, все жуки и все муравьи:

— Берегись, медведь Петя: идёт сюда волк Ваня и хочет тебя съесть.

А медведь Петя отвечает:

— Что мне волка бояться? Я много больше его. Где ему меня съесть! Он подавится.

Вот вошёл волк Ваня в медвежий лес. Идёт, воет. Листья на деревьях трясутся, луна за тучи прячется. Все звери дрожат, птицы в гнездах нахохлились, бабочки под цветы спрятались, жуки под листьями сидят ни живы ни мертвы, муравьи в муравейник забились.

А медведь Петя ничего не знает, дремлет себе в берлоге да лапу сосёт. Сосёт, сосёт и сосёт. Подошёл волк Ваня к берлоге и говорит:

— Выходи, медведь Петя! Буду тебя есть.

Вышел медведь Петя из берлоги. Лапы у него толстые, шерсть пушистая, а глаза добрые. И сам он огромный-преогромный. Вот он и говорит волку Ване:

— Где ж тебе меня съесть! Ты подавишься.

Посмотрел на него волк Ваня, посмотрел, подумал и говорит:

— И верно, — говорит, — мне тебя не съесть, подавиться можно. Очень уж ты большой!

Сказал он так и пошёл обратно, а медведь опять в берлогу спать лёг.

А тут и утро наступило. Стали все звери бегать и играть, стали все птицы песни петь, стали все бабочки летать, стали все жуки и муравьи по травке ползать…

Вот и вся сказка.

— А теперь, — говорит мама, — вынимай градусник

— Я сама, — сказала Маша. — Я сама хочу посмостреть, сколько у меня градусов.

Посмотрела Маша на градусник, да ничего не поняла. Какая-то там синяя палочка внутри, какие-то там чёрточки, цифры какие-то. Где в них разобраться!

Посмотрела мама на градусник и сказала:

— Ох, у тебя тридцать восемь и пять! Давай я тебя скорей раздену и в кровать положу. И доктору позвоню по телефону. Пусть он придёт.

Стала она по телефону звонить.

— Доктор, — говорит мама в трубку, — доктор приходите скорей, у меня дочка больна.

Повесила мама трубку а Маша спрашивает:

— Мама, а он какой, доктор? Он страшный?

А мама ей даже не отвечает, ходит по комнате туда-сюда. То книжку возьмёт, то газету, то полотенце. Это она о Маше беспокоится и себе места не находит. А собака Петушок и кошка Ниточка чувствуют, что Маша заболела, сидят тихо у её кровати и грустно-грустно на неё смотрят.

А кукла Елизавета Петровна напротив на диване сидит и тоже на Машу смотрит.

Вдруг зазвонил звонок.

— Ах, — сказала мама, — наконец-то доктор пришёл! И вошёл в комнату дядя. Дядя как дядя. Усов нет, бороды нет, на голове лысина, на носу очки. Совсем не страшный дядя.

— Здравствуйте! — говорит ему мама. — Вы, наверно, доктор?

А дядя говорит:

— Да, доктор… А что с тобой, девочка? Что у тебя болит?

— Голова болит, и есть не хочется, — сказала Маша.

Стал доктор смотреть Маше горло, стал её выстукивать да выслушивать. А потом и говорит маме:

— Не беспокойтесь, гражданка, ваша дочь простудилась немножко — вот и всё. Сейчас я ей лекарство выпишу, да на ночь ей горчичник поставьте. А через пять дней она у вас поправится.

Тут мама обрадовалась и сказала доктору:

— Вы знаете, я так волновалась!

А доктор говорит:

— Ну ладно, до свиданья, я пошёл.

Ушёл доктор, и мама в аптеку за лекарством побежала.

А пока мама за лекарством бегала, папа и Коля домой пришли.

Входят папа и Коля в комнату и видят — лежит Маша в кровати. Лицо у неё красное, и глаза блестят.

— Что с тобой? — спросили папа и Коля. — Маша, что с тобой?

— Тише, — ответила им Маша, — тише, не кричите. Я больна, я простудилась. Мне мама сказку рассказывала. У меня доктор был. Я буду лекарство пить, и мне горчичник поставят.

А когда пришла мама, дала она Маше лекарство. И хотя лекарство не очень вкусное было, Маша выпила его и даже не поморщилась. А когда ей горчичник ставили, то, хотя ей и было немножко больно, она только поморщилась, но совсем не заплакала. Такая она была умная.

Зато через пять дней она стала опять здоровой.

ГЛАВА V Как Маша ездила на ненастоящем паровозе

Прошла зима. Настала весна. Месяц март прошёл, и месяц апрель кончился.

И вот утром первого мая проснулась Маша и увидала: никого дома нет. Ни папы, ни мамы, ни брата Коли.

Сидят перед её кроватью собака Петушок, и кошка Ниточка, и кукла Елизавета Петровна. А больше никого нет.

— Петушок, — сказала Маша, — ты не знаешь, где папа? Петушок в ответ залаял.

— Ниточка, — сказала Маша, — ты не знаешь, где мама?

Ниточка в ответ замяукала.

— Елизавета Петровна, — сказала Маша, — ты не знаешь, где Коля?

А Елизавета Петровна ничего не ответила — она была кукла неговорящая.

— Слушайте, — сказала Маша, — слушайте, я всё вспомнила. Сегодня праздник — Первое мая, и все ушли на демонстрацию. Пойдёмте и мы тоже.

Встала Маша с кровати, вычистила зубы, умылась и надела своё самое красивое платье

А потом она взяла две верёвочки, обвязала их вокруг шеи Петушка и шейки Ниточки, взяла концы верёвочек в одну руку, а куклу Елизавету Петровну в другую руку и сказала:

— Ну, пошли!

Вышли они на улицу. А на улице Маша увидела одни только ноги. Ноги в туфлях, в ботинках, в сапогах. А больше ничего не было видно — так тесно было на улице.

Прошла Маша немного. Вдруг кто-то нечаянно наступил Петушку на лапу. Петушок взвизгнул, дёрнулся, вырвал из рук у Маши верёвочку и побежал.

Ниточка тоже испугалась, тоже дёрнулась, вырвала из рук у Маши верёвочку и побежала за Петушком.

— Куда вы, куда вы? — закричала Маша. — Подождите!

Да где их в такой толпе догонишь! Остановилась Маша на тротуаре, стоит, держит куклу Елизавету Петровну и думает: «Зачем я на улицу вышла? Народу много, ничего не видно. Что нам с тобой делать, Елизавета Петровна?» А Елизавета Петровна ничего ей не ответила — она была кукла неговорящая.

И вдруг Маша увидела паровоз. Большой паровоз, с трубой и будкой, едет среди толпы по улице. Он не настоящий, этот паровоз, он из грузовика сделан. А на вид — совсем как настоящий.

В окно будки машинист смотрит.

— Товарищ машинист, — крикнула Маша, — возьми меня на паровоз!

Остановил машинист паровоз и говорит:

— Полезай скорее.

А как Маше на паровоз залезть? Она маленькая.

Поднял её на руки один гражданин, передал другому гражданину, а тот её какой-то гражданке передал. А гражданка её прямо на паровоз поставила.

Сказала Маша им «спасибо». Потом посмотрела по сторонам и даже зажмурилась.

— Ax, — говорит, — народу-то сколько, флагов сколько! И верно: из будки паровозной вся улица видна. Народу на улице — не сосчитать, флагов — не сосчитать.

Люди идут, поют, танцуют. Музыка гремит, флаги развеваются. В небе самолёты летят.

— Ох, — говорит Маша, — как хорошо!

Вот едет Маша на паровозе по улице. Видит — идут слон, верблюд, зебра и пони.

Это Зоопарк зверей вывел на улицу. Пусть все знают, какие у нас звери в Зоопарке живут.

Загляделась Маша на слона да на верблюда. И вдруг машинист ей говорит:

— А ну-ка, девочка, посмотри в эту сторону.

Посмотрела Маша в другую сторону и даже ахнула: плывет по улице большой пароход. Бока голубые, труба чёрная.

— Ох, — сказала Маша, — пароход! Откуда этот пароход?

— Это, — говорит ей машинист, — пароход не настоящий — он, как и наш паровоз, из грузовика сделан. Но такие пароходы, только настоящие, сделали вон те рабочие, которые за пароходом идут. И плавают сейчас их пароходы по Белому, по Чёрному морю. А такие паровозы, как наш, только настоящие, сделали вот эти рабочие, которые за нами идут. И ходят сейчас их паровозы и в Ленинград, и в Киев, и во Владивосток Поняла?

— Поняла, — сказала Маша. — Всё, всё поняла!

Поплыл пароход дальше по улице, и много-много людей, которые пароходы делают, за ним пошли. А после парохода увидала Маша тракторы. И за ними тоже люди шли.

— Вот, — сказала Маша, — эти люди, значит, тракторы сделали.

А потом увидала Маша ребят. Идут ребята и в руках горшки с цветами держат. Вырастили цветы к празднику.

А потом поехала Маша на паровозе через Красную площадь и увидела высокую трибуну, а на трибуне много-много людей. И все, кто шёл мимо трибуны, кричали «ура». И Маша тоже кричала «ура» и пела песни.

А потом машинист сказал Маше:

— Ты, девочка, где живёшь?

Назвала ему Маша улицу и номер дома. И повёз её машинист на паровозе домой.

Подъехала Маша к дому слезла с паровоза, сказала машинисту «спасибо» и побежала наверх по лестнице. Смотрит — сидят у дверей квартиры Петушок и Ниточка.

— Эх вы, глупые! — сказала им Маша. — Чего вы испугались? А мы с Елизаветой Петровной Первое мая праздновали и на паровозе ездили.

Залаял в ответ Петушок. Замяукала Ниточка. А Елизавета Петровна ничего не сказала — она была кукла неговорящая.

ГЛАВА VI Как Петушок с собакой догом знакомился

Наступило лето. Деревья стали зелёные. Во всех садах цветы распустились. Птицы громче и веселее запели на ветках.

Поехала Маша на дачу. С папой, с мамой, с братом Колей, с собакой Петушком, с кошкой Ниточкой и с куклой Елизаветой Петровной.

Утром в день отъезда все начали вещи укладывать. Папа и мама достали со шкафа два больших чемодана, Коля достал свой портфель и уложил в него самые интересные книжки. А Маша взяла маленький кукольный сундучок и начала укладывать в него платья куклы Елизаветы Петровны.

Укладывала Маша платья и пела песенку:

А Петушок её не слушал и всё лаял да лаял. А кошка Ниточка ходила и мяукала. Она, верно, хотела пить. Тогда Маша и ей песенку спела:

Услыхала кошка Ниточка про мышь. Подбежала к окну, стала пол обнюхивать. Видит — нигде никакой мыши нет. Обманула её Маша. Стала Ниточка опять ходить и мяукать.

— Мяу! — говорит. — Молока хочу мяу мяу!

Когда укладывали вещи, мама всё беспокоилась, не забыли ли чего-нибудь, а папа сердился и говорил:

— Ничего не забыли. Сядь, отдохни.

А Коля подошёл к девочке Маше и сказал:

— Ты думаешь, я с вами на дачу еду?

— Ну да, — сказала Маша, — конечно.

— Как же, — сказал Коля, — как же! Нечего мне с вами на даче делать. Я в другое место еду.

— А куда же ты едешь? — спросила Маша.

— Я еду в пионерский лагерь, — сказал Коля. — Знаешь, что это такое?

— Нет, — ответила девочка Маша, — не знаю.

— А не знаешь, так узнаешь, — сказал Коля и побежал снова свои книжки укладывать.

Наконец все вещи были сложены, чемодан набиты платьями, костюмами и бельём- все самье интересные Колины книги засунуты в портфель, и все наряды куклы Елизаветы Петровны уложены в сундучок.

Папа сказал:

— Ну, поехали!

Мама сказала:

— Чувствую, что на поезд опоздаем.

А Маша сказала:

— А я хочу молока и булку с маслом.

Собака Петушок залаяла. Кошка Ниточка замяукала.

А кукла Елизавета Петровна промолчала — она была кукла неговорящая.

Коля сказал:

— Вечно ты, Машка, хочешь есть, когда не надо. А когда надо, тут ты ломаешься.

— Я не Машка, — сказала Маша. — Я девочка Маша — вот кто я. А ты глупый.

— Ах, я глупый? — сказал Коля.

Подошёл он к кукле Елизавете Петровне, сдёрнул с неё шляпу, бросил её на пол и сказал:

— Будешь ругаться — возьму и плюну на шляпу.

Тут Маша заплакала.

Мама закричала:

— Коля, как тебе не стыдно!

А папа сказал:

— Почему ты пионер, никак мне не понять.

— А что? — спросил Коля.

— Да то, — сказал папа. — Не слыхал я, чтобы пионеры маленьких сестёр обижали.

Только хотел Коля сказать, что Маша сама виновата, как вдруг с улицы послышался гудок такси.

Мама вздрогнула, папа закурил папиросу, взялся за чемоданы, и все вышли на улицу.

Собаку Петушка мама взяла на цепочку, кошку Ниточку в корзинку посадила и так в корзинке и понесла.

Сели они в такси и приехали на вокзал.

А на вокзале народу очень много. Кто у кассы стоит, кто вещи в багаж сдаёт, кто в буфете сидит, кто просто так по перрону прогуливается.

И вот тут, на вокзале, случилась беда.

Мама усадила Машу на скамейку, корзинку с Ниточкой рядом с Машей поставила, собаку Петушка к корзинке привязала, а сама с папой стала в очередь за билетами. Сидит Маша на скамейке. А Коля рядом с ней сидит и книжку читает.

— Хочешь, я тебе стихи прочту? — спрашивает он Машу. И прочитал ей стихи. Вот какие:

— Последние четыре строчки про машиниста я сам сочинил, — сказал Коля. — Не всё тебе стихи сочинять. Я и дальше могу сочинить.

Но только хотел Коля дальше стихи сказать, как вдруг появился на вокзале какой-то человек, а с ним собака. Большая собака — дог.

Увидел Петушок дога и уши навострил. А дог Петушка увидел и тоже уши навострил.

Подошёл дог к Петушку и стал его обнюхивать.

Это он с Петушком познакомиться хотел. А Петушок вдруг как зарычит…

Дог сначала удивился, а потом почуял, что кошкой пахнет, да как бросится на Петушка, да на корзинку с Ниточкой, да как залает!

Петушок — бежать. А корзинка с кошкой Ниточкой за ним потащилась. Дог за Петушком, Петушок — от дога!

Люди от них в сторону шарахаются. Одну гражданку с ног сбили

Все кричат:

— Держи, держи!

Коля кричит:

— Граждане, держите собаку! Загрызёт она Петушка и Ниточку загрызёт!

А девочка Маша заплакала.

Сначала одна Маша заплакала, а потом и Коля тоже не вытерпел и заревел.

А тут ещё вдруг раздаётся звонок и папа с мамой с билетами бегут.

— Ну, — говорят они, — Коля и Маша, пошли скорей! Уже второй звонок был.

А Коля и Маша плачут.

— Что вы плачете? — говорит мама. — Что случилось?

А сама бежит и их за руки тащит.

Стали Коля и Маша ей рассказывать, как бросился дог на Петушка и как от него Петушок побежал, а мама их и не слушает — некогда. И папа их не слушает, а только торопит:

— Скорее, бегите скорее! А то поезд уйдёт.

Добежали они до вагона. Только вошли в вагон — засвистел паровоз, и поезд тронулся.

Поехал поезд мимо перрона. Поехал поезд мимо здания, где паровозы стоят, — депо называется. Поехал поезд мимо домов городских и выехал в поле, а потом в лес, а потом опять в поле. А потом поехал по мосту через речку. А на речке утки плавали, а на берегу речки рыбаки сидели и рыбу удили.

Но ничего этого не видели Маша и Коля. Коля, правда, перестал плакать, только сидел и всхлипывал, а Маша всё плакала да плакала.

И вдруг открывается дверь и входит с площадки в вагон проводник. В одной руке у него корзинка, а в другой цепочка. А на цепочке собака Петушок.

— Граждане, — говорит, — чья это собака и чья это корзинка с кошкой?

— Мои! — закричала Маша. — Мои!

— Мои! — закричал Коля.

— Наши! — закричали папа и мама.

— Чьи же наконец? — говорит проводник. — Не могу понять.

— Наши общие, — говорит папа. — Мы — одна семья. Вот у меня и билеты на их провоз есть!

— А где же вы нашли собаку и кошку? — спросила мама.

— Я их не искал, — говорит проводник — Когда поезд трогался, я стоял на задней площадке вагона. Вдруг вижу — мчится по перрону маленькая собачка, за ней корзинка волочится, а за корзинкой и собачкой бежит огромная собака — дог. И совсем уже было дог корзинку схватил, да тут прыгнула эта собака ко мне на площадку и корзинку с собой втащила. А дог на перроне остался. Хорошо — корзина не раскрылась, а то несдобровать бы вашей кошке. Я и взял собачку и корзинку и пошёл по вагонам спрашивать, чья собака и чья корзинка.

— Вот спасибо вам! — сказала девочка Маша.

— Пожалуйста, — сказал проводник и пошёл дальше по вагонам билеты проверять.

Потом скоро они на дачу приехали.

Коля молока попил и сразу в пионерский лагерь побежал.

А мама сняла с девочки Маши туфли и чулки и сказала:

— Ну, поди, Маша, побегай босиком.

Вышла Маша в сад. Петушок за ней побежал. А Ниточка на крыльце легла.

Хорошо в саду: цветы растут, деревья шумят листьями. Ходит Маша босиком по дорожкам, осторожно ходит — боится, что её какой-нибудь жук за ногу укусит. А над нею небо голубое-голубое — такого неба она никогда в городе не видала. А в небе жаворонки поют, ласточки и стрижи летают.

Стала Маша посреди сада и запела песенку:

Спела она эту песенку, а тут мама кричит:

— Маша, иди домой ужинать! Иди скорей! Пошла Маша домой на дачу ужинать. И собака Петушок за ней побежала.

ГЛАВА VII Как Маша в саду испугалась

После ужина стала Маша на крыльце в мяч играть. Мама ей говорит:

— Маша, иди спать!

А Маша не идёт.

— Я, — говорит, — днём выспалась. Бросит мячик об пол и поймает, бросит мячик в стенку и опять поймает.

Тогда уж папа ей говорит:

— Маша, я кому говорю? Иди спать!

А Маша ему отвечает:

— Сейчас, я только ещё один раз мячик брошу.

Да так сильно бросила мячик в стенку, что он отскочил от стены и покатился по полу, на лесенку. Запрыгал со ступеньки на ступеньку и укатился куда-то в сад.

«Вот, — думает девочка Маша, — как мне теперь быть? Что делать? Потеряется мячик в саду, пропадёт. Надо идти скорее искать его». Спустилась она по ступенькам в сад, сделала три шага и остановилась.

У самого крыльца ещё светло было от лампы, а дальше так темно, как в печке, когда её не топят.

Очень темно и очень страшно.

Хотела она домой вернуться, но подумала: «Нет, нельзя возвращаться — потеряется мячик, пропадёт».

Пошла Маша по саду. А в саду темно. Звёзды на небе, может быть, есть, а может быть, нет — ничего не видно. Вот как темно!

Шла, шла девочка Маша и вдруг видит — смотрят на неё из-за кустов три глаза и все три светятся.

Один светится, ещё один светится и ещё один светится. Испугалась девочка Маша. «Ох, — думает, — наверно, это страшный зверь». Заплакала она и говорит:

А зверь молчит, на девочку Машу глядит и только шуршит: шрш, шрш, шрш…

Заплакала девочка Маша ещё сильней и побежала.

А куда побежала, сама не знает. Не то к дому, не то от дома. Ничего не видно. Бежала, бежала, вдруг — бац! — падает ей что-то на плечо. Она в сторону, а сверху опять что-то на неё упало.

Испугалась девочка Маша и думает: «Что это за зверь такой сидит наверху и в меня камнями швыряет?»

Подумала, опять заплакала и говорит:

Сказала она так и дальше побежала. А в саду ветер шумит, деревья качаются. Очень в саду страшно.

Бежит она, бежит. Куда бежит — сама не знает: не то к дому не то от дома. Очень в саду темно. Ничего не видно. Бежит, бежит Маша и горько плачет.

И вдруг остановилась. Да не сама остановилась, а какой-то новый зверь, самый страшный, схватил её за платье и не пускает. Дёрнется Маша, а он ей ногу царапнет, ещё дёрнется, а он опять царапнет — никуда от него не денешься.

«Ох! — думает девочка Маша. — Ох, наверно, это огромный ёж». Вот и говорит она ему:

А злой зверь колючий молчит — не отвечает, а держит её крепко. Видит девочка Маша — не отпускает её колючий ёж; дёрнула она руками своё платьице, расцарапала себе руки, вырвалась от ежа и дальше побежала.

Прибежала наконец девочка Маша домой — еле дышит.

— Папа, — кричит, — папа! Закрывай скорее дверь, У нас в саду какие-то страшные звери появились: у одного зверя три глаза и все три светятся. Другой на дереве сидит и сверху камнями кидается. А третий колется и царапается. Очень я их боюсь!

А папа засмеялся и сказал:

— Что ты, Маша, говоришь! Откуда у нас в саду такие звери? Что ты, милая! Давай возьмём фонарь и пойдём со мной вместе в сад, поглядим на твоих зверей.

Взял папа фонарь, зажёг его и пошёл с Машей в сад.

Идут они по саду. Фонарь горит, дорожку освещает, а зверей никаких не видно. Папа идёт храбро, никого не боится, а девочка Маша побаивается: всё-таки ведь она маленькая — всего пять лет да ещё несколько месяцев. Держится она за папину руку. Идёт и боится. Боится, да идёт. Шли они, шли, вдруг подул ветер и задул свечку в фонаре.

Снова стало темно. И вот стоит перед ними зверюга с тремя глазами, о которой Маша рассказывала.

Испугалась опять Маша. Схватила папу за руку и кричит:

— Бежим, папа, бежим!

А папа подошёл к Машиной зверюге, взял рукой три светящихся глаза, положил их на ладонь, засмеялся и сказал:

Разглядела Маша светлячков, и самой ей смешно стало. Маленькие, меньше некуда, а она их испугалась. Посмеялась девочка Маша, и пошли они дальше.

Папа из кармана спичку вынул и снова фонарь зажёг. Фонарь горит, дорожку освещает. Папа идёт, девочку Машу за руку держит, а Маша всё наверх смотрит — боится зверя, который в неё сверху камнями кидался.

Шли они, шли, вдруг с какого-то дерева — бац! — падает что-то на землю.

Девочка Маша испугалась.

— Вот, — говорит, — вот опять кидается! Бежим скорее!

А папа говорит:

— Давай сначала посмотрим, кто кидается и чем кидается.

Посветил он фонарём, и увидела девочка Маша на траве много-много шишек.

— Вот, — говорит папа, — видишь теперь, какой это зверь?

— Вижу, — говорит Маша. — Это ёлка, а с неё шишки падают.

— Верно, — говорит папа, — это шишки. Это они от сильного ветра падают.

Посмеялась Маша, что она шишек испугалась, и пошли они дальше.

Идут, идут и думают:

Папа шёл, и девочка Маша шла. Шла, шла и вдруг остановилась. Да не сама остановилась, а опять её кто-то за платье схватил и не пускает.

Испугалась Маша и закричала:

— Папа, папа, помоги! Опять меня зверь поймал!

Подошёл к ней папа, посветил фонарём, засмелся и говорит:

— Видишь, — говорит, — чего ты испугалась? Это куст шиповника. А тут под ним и твой мячик лежит. Эх ты, трусиха!

Обрадовалась девочка Маша, взяла мячик и пошла домой спать.

ГЛАВА VIII Как Маша в гости ходила

Так и жила девочка Маша на даче. А брат её, Коля, тут же, недалеко от неё, в пионерском лагере жил. Когда Коля приходил домой, Маша его спрашивала:

— А что там у вас в лагере есть? Что вы там делаете?

— У нас, — рассказывал Коля, — в лагере всё что хочешь есть. Красные флаги есть, спортивная площадка, речка, огород, мячи волейбольные есть, крокет, трубы и барабаны есть. А делаем мы там тоже что хотим. Наперегонки бегаем, через верёвку прыгаем, в речке купаемся, в лесу ягоды и грибы собираем, в поле жуков и бабочек ловим, на огороде работаем, в волейбол и в крокет играем.

— А мне можно к вам прийти? — спросила Маша. Мне всё это очень нравится. Мы к вам в гости придём.

— Кто же это вы? — сказал Коля.

— Я, кошка Ниточка, собака Петушок и кукла Елизавета Петровна, — сказала Маша.

— Ну что же, приходите, — сказал Коля и убежал обратно в свой лагерь.

На другое утро встала Маша с кровати и говорит:

— Кошка Ниточка, собака Петушок и кукла Елизавета Петровна, собирайтесь, пойдёмте в пионерский лагерь в гости к Коле.

А Ниточка в это время на солнце лежала и мурлыкала. А собака Петушок в это время за воробьями гонялась и лаяла. А Елизавета Петровна в это время на своём стуле сидела, наряженная, в туфельках с помпонами и в голубом переднике с двумя карманами.

Прицепила Маша одну цепочку к шейке Петушка, а другую — к ленте на шейке у Ниточки, взяла Елизавету Петровну на руки и пошла.

Идёт Маша по полю — вокруг цветы красные, синие и жёлтые пестреют, бабочки летают, пчёлы жужжат, а по небу голубому солнце катится и тучи гуляют.

А потом Маша в лес пришла. Идёт она по лесу, а вокруг деревья стоят высокие: берёзы, осины, дубы, листья на деревьях зелёные. Под деревьями ягоды и грибы растут. На деревьях птицы сидят — малиновки и зяблики. А на самый верх взглянешь — по небу голубому солнце катится и тучи гуляют.

Вышла Маша из лесу, вошла в деревню.

Видит — стоит дом, а на доме красный флаг. У дома грузовик стоит и телеги. Люди в дом то входят, то выходят.

Подошла Маша к этим людям и спрашивает:

А ей отвечают:

— Нет, это наш сельсовет.

Пошла Маша дальше и видит — ещё один дом стоит с красным флагом. А на дверях дома ящик прибит. Подходят люди к этому ящику и бросают в него что-то.

Спрашивает Маша этих людей:

А ей говорят в ответ:

— Тут почта, а лагеря нет.

Пошла Маша дальше. Ниточка на цепочке идёт — упирается. Петушок на цепочке бежит — рвётся из рук. А Елизавета Петровна сидит у Маши на руках и молчит. Вдруг видит девочка Маша огород, а на огороде растут салат и редиска.

— Вот, — говорит Маша, — Растут здесь салат и редиска, Наверно, и лагерь близко.

— Нет, — отвечает Маше народ, — Это колхозный наш огород.

Опять Маша не угадала.

И вдруг увидела Маша большую площадку. На площадке шест стоит. На шесте флаг вьётся красный. А вокруг пионеры в красных галстуках. Кто бегает, кто прыгает, кто в крокет играет.

— Ну, — сказала Маша, — наконец-то мы пришли. Кошка Ниточка замяукала, собака Петушок залаяла. А кукла Елизавета Петровна ничего не сказала — она была кукла неговорящая. Только глаза открыла. Это она умела.

Увидели пионеры девочку Машу и побежали к ней.

— Здравствуй, девочка! — говорят ей пионеры. — Ты чья?

— Я — Маша Крутикова, — сказала девочка Маша. — Папа мой лётчик, Николай Сергеевич, а мама моя художница, Софья Петровна. Она картины рисует. А брат мой, Коля, тут, у вас в лагере, живёт.

— Знаем Колю Крутикова, — сказали ребята, — знаем. Сейчас его позовём… Коля! — закричали ребята. — Коля Крутиков, Крутиков, Крутиков! Коля! Иди сюда скорей. Сестра к тебе в гости пришла.

А Коля уже бежит. В руке у него удочка, а на удочке ёрш болтается. Коля рыбу удил и ерша поймал.

Прибежал Коля. Видит — стоит Маша, а с нею Ниточка, Петушок и Елизавета Петровна.

— Как это ты сюда пришла? — говорит Коля.

— А вот так: шла, шла и пришла.

Повели ребята Машу обедом кормить. Вкусный был обед.

И кошку Ниточку покормили и Петушка. Одной кукле Елизавете Петровне ничего не дали: она есть не умела.

После обеда все спать легли, а потом гулять в лес ходили и с девочкой Машей в мяч играли. А потом проводили Машу домой.

Обратно собака Петушок уже без цепочки бежала, а кошку Ниточку пришлось Маше на руки взять — устала кошка Ниточка. Так и ушла Маша домой.

ГЛАВА IX Как девочка Маша в школу ходила

И зимой, и весной, и летом слышала девочка Маша от своего брата рассказы про школу.

— У нас школа хорошая, — говорил Коля. — У нас в классе пол коричневый, парты жёлтые, доска чёрная, а на подоконниках красные цветы стоят. У нас в школе весело и интересно. А Маша слушала его и спрашивала:

— А что такое класс? А что такое парты? А зачем доска чёрная?

Коля отвечал:

— Класс — это комната, в которой мы учимся. Парта — это такая скамейка, со столом вместе. Мы на скамейке сидим, а книжки и тетрадки кладём на этот стол. А на чёрной доске мы белым мелом пишем.

— А чему вас учат? — спрашивала Маша.

— Читать, писать, считать, петь и рисовать.

— Ну, — сказала Маша, — петь и рисовать я сама умею, а читать, писать и считать совсем не могу.

Всю зиму, весну и лето думала Маша о том, как бы ей самой в школу пойти, чтобы читать, писать и считать научиться.

И вот прошло лето, настала осень. Ещё и тепло было, и солнце светило ярко, но все уже говорили: «Ну, лето кончилось».

Тридцать первого августа Коля сказал:

— Ура, завтра первое сентября, я в школу пойду! Ура, ура!

«Ладно, — подумала Маша, — и я завтра в школу пойду».

А жила Маша, как вы уже знаете, на даче. И вот тридцать первого августа поехали они все в город: папа, мама, Коля, Маша, Петушок, Ниточка и Елизавета Петровна.

Когда они с дачи уезжали, Маша сказала:

А когда поезд тронулся, Маша сказала:

А потом Маша в поезде заснула. И собака Петушок заснула, и кошка Ниточка заснула, и кукла Елизавета Петровна. И так они спали и спали, пока в город не приехали. Тут ненадолго проснулись, пока в такси ехали. А потом домой добрались и тут опять спать легли. И папа, и мама, и Коля, и Маша, и собака Петушок, и кошка Ниточка, и кукла Елизавета Петровна — все легли спать.

Спят, спят и сны видят. Папа самолёт во сне видит, мама — пароход, Коля — школу, Маша — школу, Петушок — косточку, Ниточка — мышку, а Елизавета Петровна ничего не видит — просто лежит с закрытыми глазами и, может быть, спит, а может быть, и нет.

Утром первого сентября все проснулись. Папа проснулся, мама проснулась, Коля проснулся, Маша проснулась, и Петушок, и Ниточка, и кукла Елизавета Петровна, когда Маша подняла её с кровати, открыла глаза.

Коля быстро встал, оделся, причесался, чаю попил и сразу в школу побежал. А Маша за ним.

Папа в это время газету за столом читал, а мама на кухне была. Они и не заметили, что Маша из дому ушла.

А Коля тоже не видел, что Маша за ним отправилась. Ему не до того было: он боялся на урок опоздать.

Вышла Маша на улицу. Смотрит — где Коля?

А Коли и не видно. Ребят на улице много, а Коли нет.

«Верно, он вперёд ушёл, — подумала Маша. — Что же мне теперь делать?»

Подошла Маша к одному мальчику и спросила:

— Мальчик, мальчик, ты куда идёшь?

— В школу иду, — говорит ей мальчик. — Отстань, не мешай.

— Ну и я за тобой пойду, — сказала Маша.

И пошла за мальчиком.

Прошли они ту улицу, где девочка Маша жила, свернули на другую, и тут увидела Маша большой дом, и в этот дом, видит, все ребята идут.

Вошла за ними в дом Маша и попала в большую комнату. В этой комнате вешалки сделаны, и на вешалках всякие детские пальто, шапки и шапочки висят. А у вешалки раздевальщик стоит.

— Ну, снимай пальто и шапку, девочка, — говорит раздевальщик Маше.

Сняла Маша с себя пальто и шапку и подала раздевальщику, а тот протянул ей жестяной кружочек.

— Держи его, — говорит, — и не теряй. Это номерок на твои вещи.

Взяла Маша номерок, а что дальше делать, не знает. Стала у вешалки и стоит.

Тут подошла к ней одна большая девочка и спрашивает:

— Ты что, первый раз в школу пришла?

— Да, — сказала Маша, — первый раз.

— Тогда идём со мной, — говорит большая девочка.

Взяла она Машу за руку и повела.

Пошли они по лестнице, пошли по длинному коридору. Смотрит Маша по сторонам: коридор широкий, светлый. Окна большие, а на подоконниках разные цветы стоят.

«Какие красивые цветы, — подумала Маша, — какие хорошие!»

Вдруг слышит, говорит ей большая девочка:

— Вот иди сюда. Здесь твой класс.

И открыла она перед Машей дверь. Вошла Маша в дверь, видит — комната большая-большая. Три окна, на стенах картины висят. И в комнате ребят много-много. Не очень большие ребята тут были — маленькие ребята. А всё-таки побольше и постарше Маши.

Сидят ребята на скамейках, а к скамейкам столы приделаны. «Это они за партами сидят», — подумала Маша. Она вспомнила, как Коля ей о партах рассказывал. А посреди класса впереди всех парт стол стоит, и за столом учительница сидит. А позади стола чёрная доска к стене прибита.

— Садись, девочка, — сказала Маше учительница.

Села Маша за парту, а учительница говорит:

— Ну, ребята, давайте познакомимся. Я ваша учительница, зовут меня Марья Ивановна. А вас как зовут?

— Соня, Светлана, Миша, Роза, Серёжа, Володя, Наташа! — закричали все ребята сразу.

— Тише, — сказала Марья Ивановна. — Замолчите, не все сразу. Лучше я вас по-очереди буду спрашивать. Пусть тот, чьё имя я назову встанет. Поняли?

— Поняли, — сказали ребята.

Начала Марья Ивановна их вызывать.

— Ким, — сказала Марья Ивановна.

Встал один мальчик.

— Я, — говорит, — Ким.

— Ладно, садись, — сказала Марья Ивановна.

— Нина, — сказала Марья Ивановна.

Встала одна девочка.

— Я, — говорит она, — Нина.

— Ладно, садись, — сказала Марья Ивановна.

— Маша, — сказала Марья Ивановна.

Встала девочка Маша и говорит:

— Я — Маша.

И вдруг видит — встает ещё девочка и говорит:

— Нет, я Маша.

А за ней поднимается ещё одна девочка и говорит:

— Нет, они ненастоящие Маши. Это я Маша. Тут Марья Ивановна спрашивает:.

— Подождите, а фамилии вы свои знаете?.

— Я знаю, — сказала девочка Маша. — Я Маша Крутикова.

— И я знаю, — сказала вторая девочка. — Я Маша Петрова.

— И я знаю, — сказала третья девочка. — Я Маша Фёдорова.

— Сейчас, — говорит Марья Ивановна. — Сейчас проверю по списку. Посмотрела она в свой список и опять говорит:

— Есть у меня в списке Маша Петрова, есть и Маша Фёдорова, а Маши Крутиковой нет. Как же так? Ты откуда, девочка? — говорит она Маше. — Кто тебя привёл?

— Я из дому — сказала девочка Маша. — Я сама сюда пришла. У меня тут брат учится.

— А сколько тебе лет? — спросила Марья Ивановна.

— Мне скоро шесть, седьмой будет, — сказала девочка Маша.

— Так тебе ещё нельзя в школу ходить, — говорит Марья Ивановна. — Ты ещё маленькая, иди домой.

Тогда Маша вытянула губы и заплакала.

— А я в школу хочу! — сказала она. — Я не хочу домой.

— Ну ладно, — говорит ей Марья Ивановна, — не плачь. Сегодня, так и быть, побудь с нами в школе. Обрадовалась Маша и перестала плакать. Проверила Марья Ивановна остальных ребят по списку и потом раздала всем ребятам цветные карандаши и белую шероховатую бумагу. И спрашивает:

— Ребята, вы рисовать умеете?

— Умеем! — закричали ребята.

— Ну, нарисуйте тогда каждый что-нибудь.

И все стали рисовать. Серёжа нарисовал трактор, Володя — пароход, Нина — море, а Маша нарисовала собаку Петушка, кошку Ниточку и куклу Елизавету Петровну. Вот как она куклу нарисовала.

Только кончили ребята рисовать, как зазвенел звонок.

— Вот, — говорит Марья Ивановна, — это конец урока. Это перемена.

Вышли все они из класса в большой коридор. Тут Марья Ивановна говорит:

— Давайте, ребята, в кошки-мышки играть.

Стали они все играть. Маша была мышкой, а кошкой был большой мальчик. Но сколько он за Машей ни бегал, а поймать её не поймал.

А потом опять был урок.

На втором уроке Марья Ивановна говорит:

— А кто из вас, ребята, стихи знает?

— Я знаю, — сказала девочка Маша. — Я могу стихи сказать, я их сама придумала. Про ручей стихи, вот какие:

Всё, — сказала Маша.

— Хорошие стихи, — сказала Марья Ивановна. — Очень хорошие.

Другие ребята тоже стали стихи говорить. А потом Марья Ивановна спрашивает:

— А кто из вас, ребята, читать умеет?

Три девочки и три мальчика сказали:

— Мы умеем.

А девочка Маша и другие ребята сказали:

— Нет, мы не умеем.

— Вот, — сказала учительница, — вы в школе все должны научиться читать и писать. А считать вы умеете? — спросила она ребят.

— Я до тринадцати умею, — сказал Коля.

— Я до восьми, — сказала Нина.

— А я до двадцати, — сказала Маша Фёдорова.

— А я до пяти, — сказала девочка Маша.

— Ну, вот и посмотрим сейчас, как вы считаете, — сказала Марья Ивановна. — Мы сейчас будем в птичек играть. Идите сюда, Маша Крутикова, Митя и Петя. Вы будете птички. Бегайте и руками машите, будто крыльями.

Вышли Митя, Петя и девочка Маша, стали по классу бегать и руками махать, будто крыльями.

— Ну-ка, сколько птичек летит? — спрашивает Марья Ивановна.

— Три! — закричала ребята. — Три!

— А ну-ка, идите сюда ещё, Зина, Роза, Володя и Миша. Бегайте и вы с ними… Сколько теперь птичек стало?

— Семь! — закричали ребята. — Семь!

— А теперь пускай Маша Крутикова и Петя на место сядут. Сколько теперь птичек осталось?

Девочка Маша пошла на место, посчитала, подумала и говорит:

— Пять птичек осталось, я знаю.

— Верно, — сказала Марья Ивановна.

— Ну, а теперь мы все споём песню про синичек Хорошо?

— Хорошо, — сказали ребята.

Спели они песню. А тут опять звонок зазвонил.

Кончились на сегодня уроки, — сказала Марья Ивановна. — Теперь становитесь в пары и идите из класса. Вас уже ваши мамы ждут.

Вышла Маша с ребятами из класса, смотрит — и её мама в коридоре стоит.

Догадалась мама, куда Маша убежала, и пришла за ней в школу. А Марья Ивановна подошла к маме и говорит:

— Берите вашу девочку домой, а через год её непременно к нам в школу приводите. Очень она нам всем понравилась.

Пошла девочка Маша с мамой домой. А через месяц мама отдала её в детский сад.