О том, как бабка советский хворост уберегла

Старая бабка

За хворостом шла.

Хворосту бабка

В лесу не нашла.

Стала старуха

На старость пенять:

Что бы такое? —

Не может понять.

«Ну-у-у, не такая

Советская власть,

Чтобы позволить

Кому-нибудь красть!»

Только подумала

Было —

глядит:

Власть-то Советская

Рядом стоит.

Волк на цепочке,

Ружье навесу.

Бабка — к начальству:

— Японец в лесу!

— Где, говорите?

Бабка: — В лесу! —

Щелкнул начальник

Ружьем навесу.

Кинулся к лесу.

Бабка — за ним.

Выстрел раздался.

За выстрелом — дым.

Лает собака…

Вылез бандит.

Выкатил бельма,

На бабку глядит.

Взъелась бабуля,

Машет рукой:

— Кто ты,

Скажи мне на милость,

Такой,

Что изъявляешь

Такие права —

Красть у советской

Старухи дрова?

Или у вас,

На японской земле,

Хворосту, что ли,

Не стало к зиме?

Смотрит японец

На бабку совой…

— Бабка, не бойтесь,

Сказал часовой. —

Мы, — говорит, —

Ни ему, ни другим

Бабок своих

Обижать не дадим.

Так что спокойно

Ступайте домой… —

Тут бы рассказ

И окончился мой,

Но загудел

На столбах телеграф

Мол, пограничник

Действительно прав.

Выставил кофею,

Пряник-миндаль.

Обнял. Повесил

На кофту медаль

И говорит:

— Продолжайте и впредь

Бабка, за хворостом

Так же глядеть.

Чтобы и впредь

Не подумал сосед

Рылом соваться

В советский сусек.

Мы ж, — говорит, —

Ни ему, ни другим

Бабок своих

Обижать не дадим.

Бабка ответила:

— Я погляжу.

Я ведь за хворостом

Часто хожу…