Объект

Объект был велик и двигался к дому Хаса. Его нужно было уничтожить немедленно, не задерживаясь ни на полсекунды, но именно на полсекунды Хас и задержался, желая рассмотреть объект получше. А полсекунды на релятивистских скоростях — это очень много.

Но этих же терций хватило, чтобы определить, что объект напоён чуждой силой стократ большей, чем обычно бывает. Всякий объект, если его вовремя не уничтожить, может ударить с налёта так, что от дома останется облако пыли и несколько астероидов. Этот объект, вздумай он ударить, не оставил бы даже пыли.

С опозданием на полсекунды, но Хас ударил первым, разом испарив приближающийся объект. Одновременно поставил защитный экран, чтобы отбросить облако раскалённого газа, в который обратился объект. И лишь потом обнаружил, что опоздал на долю секунды, ту самую, которую так бездарно проворонил. Прежде такого не случалось, хотя ничего сверхъестественного в произошедшем не было. Но за то мгновение, что Хас подарил ему, объект не то раздвоился на две неравные части, не то отпочковал малую, но вполне самостоятельную частичку. Но даже малая часть могла раздробить дом, ударив со всей силы. Уничтожать её было поздно, какой экран ни ставь, раскалённый газ никуда не денется и выжжет всё. Оставалось, пожертвовав домом, спасать себя самого. Изнутри защитного экрана невозможно не только действовать, но даже наблюдать, что происходит вокруг. Сиди и гадай, что творится там, где был твой дом. Неясно, что там происходит, раскроешься прежде времени и угадаешь в самую серёдку взрыва, от которого стремился спастись.

Никакого представления о времени у запертого в защитном поле, нет. Остаётся гадать пора или не пора выглянуть наружу.

Невыносимое состояние. Хас понимал, что чем дольше он будет выжидать, тем труднее будет прийти к какому-то решению. А что случится за то время, которого нет? То есть, время есть, но нет представления, как оно течёт. Может быть, оно тоже закуклилось, и это самое отвратительное.

Ни к какому выводу Хас не пришёл. Он просто сбросил защиту, которая напрасно мучила его. Он был готов, что его вышвырнет в самый центр взрыва, где ему не удастся выжить, но надеялся, что температура газа уже не слишком высока, и он сумеет что-то сделать для своего спасения. Хотя, проще всего было бы сидеть и не высовываться.

Оказалось, что все опасения напрасны. Дом был невредим, словно и не нападал на него таинственный малый объект. Голубело небо, обгоняли друг друга облака, зеленела трава, и лишь вспугнутые стада травоедов удирали куда подальше. А это значит, что хотя взрыва и не было, но вполне может быть.

И ещё… вместо малого объекта, от которого укрывался Хас, обнаружился предмет вполне вещественный. Он стоял на самом виду, не особенно большой, но было довольно одного взгляда, чтобы понять, насколько он переполнен злой ждущей энергией, готовой вырваться на волю и сжечь всё, до чего сумеет дотянуться.

Прежде Хасу не приходилось иметь дело с опасными предметами, и теперь он не знал, как поступать.

Любая катастрофа происходит внезапно. Случается нечто, и нечаянный свидетель восклицает: «Как же такое случилось, кто бы мог подумать?!» Но раз случилось несчастье, то значит, не можно, а нужно было подумать, как его предотвратить.

Но что может случиться с исследовательским кораблём, способным нырнуть в хромосферу звезды и выбраться оттуда невредимым?

Орион был как раз таким кораблём. В системе неприметной звезды Орион задержался из-за того, что в атмосфере одной из планет была обнаружена мощная линия молекулярного кислорода. А это означает жизнь, что всегда интересно.

Ясен — пилот-разведчик, вылетел вперёд, чтобы выбрать место для будущей посадки исследовательского модуля. Сам Орион должен был оставаться на орбите.

Ясен едва успел стартовать, когда все приборы разведчика дико взвыли, указывая, что произошло нечто непредусмотренное, Ясен бросил беглый взгляд на экран заднего обзора. Звездолёта, с которого он только что стартовал, не было. Орион не взорвался; случись такое, от разведчика не успевшего отойти сколько-то далеко, не осталось бы даже пыли. Взрыв непременно сопровождается вспышкой, которая сожгла бы не только разведчик, но обратила бы в сильно пропеченную головешку и ближайшую планету. Нет, там, где только что был земной корабль, оставалось облако вырожденного газа, который с субсветовой скоростью улетал прочь от планеты.

Предполагалось, что разведчик совершит пару витков, выбирая место для посадки исследовательского модуля, но таинственная катастрофа уничтожила всякую возможность работы. Автоматика попыталась спасти кораблик от возможного второго удара, кинув разведчик под прикрытие атмосферы. Сам Ясен попытался бы развернуться туда, где только что погиб Орион, как будто кто-то или что-то могло уцелеть там, где не выдержала защита звездолета. По счастью автопилот верно оценил обстановку, и разведчик пошёл на посадку прежде, чем человек успел отдать хоть какой-то самоубийственный приказ.

Разведчик на то и разведчик, что случись что, он не на выручку бросается, а ищет причину бедствия, чтобы никто больше не попал в ловушку.

Пока Асен с трудом отходил от шока, не умеющая волноваться автоматика, посадила разведчик на поле, как специально для того придуманное. Что случилось с Орионом, было непонятно, и автоматика всего лишь отметила этот факт. Пакет информации был подготовлен к отправке на Землю. Передатчик на малом корабле был не самым мощным, докричаться до Земли удавалось с трудом, так что эта задача была одной из первоочередных. Асен добавил в сообщение несколько слов от себя и отправил пакет, надеясь, что он дойдёт к адресату.

Дальше было нечего делать. Не предполагалось, что разведчик опустится на планету и начнёт исследовать её силами одного человека. Обычные параметры: сила тяжести, содержание кислорода в атмосфере, наличие агрессивной микрофлоры; всё это определялось безо всякого участия экипажа. Планета получалась курортной, прямо хоть ложись на травку и загорай. Но загорать мешала таинственная гибель Ориона. Куда как проще было бы, если бы погиб разведчик. Себя, конечно, жалко, но зато вся остальная команда сейчас занималась бы делом и, несомненно, выяснила бы причину катастрофы.

Асен собрался и вышел наружу. А что ещё делать? Ни корпус разведчика, ни скафандр высшей защиты, какого, кстати, у Асена не было, не помогут там, где погиб Орион. Совсем без защиты на незнакомой планете не выйти, система безопасности не выпустит. Пришлось выходить в биозащитном костюме, который предохраняет от покуда не обнаруженных микробов, от пыльцы и прочих аллергенов. Такая защита почти не мешает человеку, только не позволяет понять, чем пахнет воздух новой планеты.

Асен обошёл кругом своего корабля, присел на камень.

По идее можно было бы поднять разведчик, несколько раз облететь планету на низкой орбите и попытаться выяснить, что здесь происходит, но очень не хотелось лишний раз тревожить нечто, с лёгкостью уничтожившее неуязвимый галактический странник.

Удивительна жизнь камней. Вроде бы гор не видно даже на горизонте, ледниковых марен в степи вовек не бывало. Тем не менее, все луга на любой кислородной планете усыпаны разнокалиберными валунами. Порой эти камни исчезают неведомо куда, незадолго до того, как крестьянин соберётся вывезти их со своего поля, а иногда являются, словно чёртик из коробки, мешая пахоте. Никто не знает причин такого поведения. Великой тайны природы здесь не скрыто, просто у настоящих учёных руки не доходят, чтобы изучить каменные хитрости. А неграмотные последователи профессора Докучаева утверждают, что камни тонут и всплывают в соответствии с законом Архимеда, но не объясняют почему один и тот же камень то тонет, то всплывает на одной и той же почве.

Разгадка проста: разумные камни купаются в земле, и ничего тут нет, кроме их прихоти. А иной раз, озлившись, берут и запускают булыжник поздоровее в подлетающий звездолёт, а мы потом гадаем о причинах катастрофы. Эх, булыжнички, Докучаева на вас нет.

По идее такие мысли не должны отвлекать от бессмысленных рассуждений, что же всё-таки случилось с Орионом. Вместо этого в голову пришла совершенно безумная идея: может быть, рассыпанные повсюду камни и есть хозяева планеты, уничтожившие Орион и теперь накапливающие злость оттого, что единственный уцелевший космонавт нагло уселся на голову главного валуна.

А на Земле такого безобразия не происходит оттого, что старательные землепашцы камни с полей убирают.

Не хватало ещё испугано вскочить и попросить у валуна прощения за самоуправство.

Асен остался сидеть, обводя окрестности смутным взором. Если бы рядом оказался психолог, проверявший пилота перед вылетом с Земли, он бы немедленно определил, что даже самая упругая психика не способна выдержать случившееся, и на самом деле Асен контужен и лишь кажется спокойным. Выбить из этого состояния может лишь новый шок.

Долго ждать нового шока не пришлось. Долю секунды Асен пялился прямо перед собой, потом вскочил и побежал. Слишком знакомо было то, что возникло перед ним в каких-то полутора километров.

Трудно оставаться спокойным, когда твой дом заминирован. Большой объект удалось безопасно уничтожить, хотя количество энергии в нём зашкаливало все мыслимые пределы. А вот малый объект, отпочковавшийся от большого за миг до его распада, долетел и впился в дом. В малом тоже было довольно энергии, чтобы уничтожить дом, сделать его негодным для жизни. Но объект не взорвался, хотя, кажется, для этого и был предназначен. Оставалось ждать и гадать, когда он вздумает долбануть. Отвратительное состояние — ожидать и не мочь ничего исправить.

Между тем малый объект начал проявлять активность. Первым делом от него отпочковался вовсе крохотный объектишко, который, несмотря на свои ничтожные размеры принялся активно двигаться, пока не прилип к отдельно лежащему камню. Собственная энергия этой крохи была почти нулевой, размазать её ничего не стоило, но кроху связывал с маточным объектом едва заметный, но постоянный энергетический шнур. Что бы это был за изыск? Хас не сомневался, что это взрыватель. Вопрос в одном: как его выключить?

Прежде всего следовало изучить оба предмета. Вмешиваться в их функционирование Хас не решился. Дело такое: тронешь неосторожно, так и испугаться не успеешь. Зато исследовать тень можно, не торопясь и безопасно.

У всего на свете есть тень, которую отличает отсутствие в ней серьёзной энергии. Её можно изучать довольно жёсткими методами, не боясь взрыва. Много узнать не получится, зато ничем не рискуешь.

На создание тени ушло совсем немного времени и прорва тонкой, но не несущей угрозы энергии. Заодно получилась тень крохи, сидящей на камне. В ней не было вообще ничего, кроме чуть заметной нитки, соединявшей кроху с тенью.

Зато настоящая самопроизвольная кроха отреагировала крайне активно. Она отлепилась от камня и двинулась в сторону свежесозданной тени, развивая максимум доступной ей скорости.

Хас выставил защитный экран самый мощный из возможных и принялся ждать.

Полтора километра Асен преодолел со спринтерской скоростью. Бежал, не сводя взгляда с возникшего объекта. Сначала казалось, что перед ним не предмет, а лишь изображение оставленного разведчика. Постепенно картинка наливалась плотью, и вот уже перед Асеном вырос его уцелевший корабль, а ещё через полминуты стало ясно, что это и вовсе не корабль, а прекрасно выполненный макет.

Асен оббежал вокруг фальшивого разведчика, даже не пытаясь открыть люк, остановился возле копии себя самого, присел на корточки.

Бывают такие манекены, что от человека не сразу отличишь, точь-в-точь настоящий, только не живой.

— Что, брат, — спросил Асен, — посадили и сидишь? Кто посадил, чего ради, какая мне оттого польза? — этого ты не скажешь, да верно и сам не знаешь. Ломать тебя или разбирать в надежде что-то выяснить, я не буду — не приучен. Ну так и сиди себе, а я пойду обратно. Кораблик у меня маломощный, но надо налаживать связь с Землёй. Должен же я, чёрт подери, своих предупредить.

Манекен не ответил, не в обычае это у манекенов.

На разведчике всё было в порядке. Это человека нештатная ситуация может выбить из колеи, машина будет нормально работать до последнего предела.

Пока Асен бегал туда и обратно, бесчувственный аппарат налаживал связь с Землёй, измерял температуру воздуха и проверял наличие и мощность различных полей, которые могли бы как-то повредить защите Ориона. Полей оказалось непредставимое множество, хотя ни одно из них не достигало нужной мощности. Их энергия была сплетена в невероятный клубок и готова была обрушиться на всё, что рискнёт появиться поблизости.

Могло ли это сплетение, ударив совместно, уничтожить Орион? Вряд ли, ведь тогда оно сожгло бы и всю планету. Но, в любом случае, соваться туда без специальной подготовки не следовало. Бездарно погибнуть много доблести не надо.

Тем временем, наладилась связь с Землёй. Как и ожидал Асен, ему приказали сидеть тихо, ни во что не мешаться и ждать помощи. На помощь был направлен Мицар, звездолёт суперсовременный и такой защищённый, что и не бывает.

На скромное предложение Асена, погодить со спасательной экспедицией, пока Асену не удалось выяснить что-то положительное, ему ответили, что спасатели лучше знают, что и когда следует делать, и посоветовали оставить самодеятельность.

Совсем бросать самодеятельность Асен не стал. Одно дело соваться в энергетический кокон, рискуя вызвать нежелательный взрыв, совсем иное осторожно посматривать, что там происходит.

Между тем, Мицар приблизился настолько, что связь стала постоянной.

— Командир, — предупреждал Асен капитана Стенбаева, — вы приближаетесь к опасной зоне. С планеты следят за вами. Я это вижу.

— Ничего, пусть следят. Я за ними тоже слежу. Пока ничего не вижу, но уж когда замечу, пусть не жалуются.

— Они жаловаться не будут, но, если этот желвак рванёт, от планеты ничего не останется. Кстати, от меня — тоже.

— Это я понимаю. У меня главная задача вытащить тебя оттуда и только потом принимать жёсткие меры. Так что будь готов стартовать и быстро-быстро делать ноги. Как только мы примем тебя на борт, начнём провоцировать твой пупырь беспилотными разведчиками. У меня их много.

— Есть! — безо всякого энтузиазма отозвался Асен.

Команда на вылет пришла через два дня.

На этот раз Хас не запоздал ни на мгновение.

Он видел, что между малым объектом и новым, прибывшим откуда-то издалека, идёт обмен информацией, и был готов принять самые жёсткие меры. Первый удар был направлен по малому объекту. Совершенно не хотелось, чтобы он вернулся к дому и торчал там, создавая постоянную угрозу. Немного жаль было микроскопенчикого объектишко, который мотался туда-сюда, как будто пытался что-то понять. Но тут уже ничего не поделаешь, собственная безопасность важнее.

Теперь настала очередь второго пришельца.

— Дьявольщина! — проскрипел капитан Стенбаев, когда разведчик Асена на его глазах не взорвался и не сгорел, а истаял почти бесследно, оставив после себя облачко вырожденного газа. — Ну, вы получите!.. Главный калибр!.. — закончить команду капитан не успел. Не было ни огня, ни взрыва, не рванула сверхмощная защита, только ещё одно облако вырожденного газа отлетало прочь от запретной планеты.

Белый макет, торчащий посреди степи, Хас рассыпал. Нечего ему портить красивый вид. А изображение крохи, сидящей на камне, оставил. Порой собирал свои мыслительные функции в одну точку, прилипшую к камню, и пытался думать. Ничего не получалось, объект был слишком мал, без поддержки объектов побольше, он не работал.

В самом деле, как и чем может размышлять такая мелочь? И всё же Хас раз за разом появлялся возле размышляющей фигурки, ждал и на что-то надеялся.