Один дракон – три парня. Дилогия

Глава 13 Туман

Регина лежала в гнезде кольцом вокруг яйца. Бока раздувались от мерного глубокого дыхания, а хвост подрагивал при каждом шуме. Несмотря на дремоту, драконесса готовилась к любой неожиданной угрозе.

— Эй, малышка, как ты? — позвал Цвай.

— Очень странно, — немного подумав, ответила девушка.

— Понимаю. Иди ко мне, отдохнём вместе. В облике дракона ты, разумеется, красотка, но не могу тебя обнять так, как мне хочется.

— А если опасность? — Регина придвинулась ближе к яйцу.

— Секунда, и огромный тёмный дракон порвёт любого недруга в клочья, — пообещал Драй.

— Хорошо, — отозвалась супруга, прикрыла веки, и распахнула их, обернувшись девушкой.

— Соблазнительно, — в голос прокомментировали мужья, завидев обнажённую Регину.

На бледной почти прозрачной коже выступили мелкие капельки пота. Густые тёмные волосы прилипали к телу, отчего девушка их постоянно поправляли и убирала назад. В чёрных глазах отражались сотни бликов, напоминая ночное звёздное небо и лепестки магических цветов.

Она не смущалась наготы, не пряталась и не заигрывала. Просто стояла в центре гнезда, глядя на супругов из-под полуопущенных ресниц.

С трудом оторвав взгляд от возлюбленной, Айнзам посмотрел на новорождённое яйцо и от удивления прижал руку ко рту.

— Это же… но как?

Чешуйки, покрывающие скорлупу были чёрными и белыми вперемешку. Белые излучали мягкое мерное сияние, а чёрные блестели опалами.

— Стерша долго допытывалась, что и как у нас произошло…

— Ты похвасталась? Сказала, что я хорош? — три воплощения подошли к яйцу и осторожно погладили нежные ещё не огрубевшие чешуйки.

От основания, словно корни расходились длинные щупальца и цеплялись за дно гнезда, вытягивая тепло, из самых недр вулкана.

— Да уж. Втройне хорош. Твоя сестра предположила, что зачатие произошло, до твоего превращения в Единого и моего в светлую.

— Вот как? Тогда лучше никому пока его не показывать. Этот мир не любит детей светлых и тёмных.

— А если Зангар нагрянет?

— Нет. Я опечатал выходы. Как только скорлупа окрепнет, перенесём его в более безопасное место. Не бойся. Иди ко мне Регина, — Айнс раскрыл объятья, а два других воплощение взяли супругу под руки.

— Так ждала, Айнзам. Мечтала, чтобы всё стало, как раньше.

— Как раньше уже не будет, будет лучше, — первый увлёк девушку на мягкие тёплые камни и уложил себе на грудь. Цвай прижался к спине и повторял ладонью изгибы тела, нежно гладя возлюбленную от плеча до талии. Драй недовольно фыркнул и тоже улёгся Айнсу на грудь, потянувшись к Регине за поцелуем.

Нежно и осторожно они заново узнавали друг друга, несмело касались губами, сплетали пальцы.

— Нам пора поговорить, — шумно выдохнул Айнзам, мучительно отстранившись от Регины.

— Пора. Начинай!

Что-то изменилось в Айнзаме: взгляд, движение губ. Появилось нечто новое едва неуловимое. Он стал спокойнее, исчезла недавняя жгучая ревность и злость. Супруги смотрели с трепетом и прикасался так осторожно, словно боялись, что рассыплюсь у них на глазах.

— Я больше не цветочек, можешь сильнее.

— А для меня цветок. И пахнешь так же, как распустившиеся регины, — трое синхронно вдохнули аромат моей кожи.

— Гарен сказал тебе что-то?

— Не так много, но больше чем хотелось бы. Очень сложно было не свернуть ему шею. Пришлось постараться, а то ты бы расстроилась.

— Какой заботливый, — громко фыркнула Айнсу в грудь.

— Стараюсь.

— У тебя была припасена история нашего знакомства. Хочу послушать.

— Так неинтересно, лучше увидеть. Хотя, тогда я был ещё хуже, чем сейчас, — задумчиво проговорил Единый.

— Показывай, ты меня ничем уже не удивишь. До сих пор помню инициацию в лесу!

— Хорошо, пошли, — Драй встал сам и помог подняться. Цвай сопротивлялся и не хотел отпускать. В итоге так и шатались втроём, пока Айнс снисходительно качал головой.

— Куда? — обернулась на яйцо. — Не хочу его оставлять.

— Мы ненадолго, — третий воздвиг тёмный барьер вокруг гнезда. — Не переживай, обещаю, ничего не случится. Оно в безопасности.

Пока Драй ворожил, Айнс резко подхватил меня под коленки и, перекинув через плечо, бросился прочь об братьев. Смотрела на озадаченные лица и надеялась, что первому не придёт в голову идея развернуться, тогда парочке драконов откроется весьма пикантное зрелище.

— Эй, ты не в ту сторону, — крикнул Цвай. Айнс притормозил и оглянулся на близнецов. Третий и второй отдали друг другу пять, судя по звонкому хлопку, а я обессилено висела на плече первого, сгорала со стыда и колотила его по спине.

— Ненавижу.

— А мне слышится: люблю, — издевался Драй.

— Думала нет предела моему унижению, но ты всякий раз демонстрируешь чудеса изобретательности.

— Не дуйся, прибереги злость для того, что увидишь, — дракон поставил меня на ноги перед небольшим озером.

От воды шёл густой пар, а поверхность пенилась и бурлила.

— Заживо сварить собрался? Я туда не полезу, — заупрямилась, опасливо поглядывая на водоём.

— Там не горячо. Смотри, — Цвай окунул руку по локоть, вытащил и покрутил перед моим лицом. Ни красноты, ни ожогов. — Это минеральный источник. Поможет восстановить силы. Отсюда и пузыри.

Села на край и опустила ноги. По сравнению и жарким воздухом в пещере, вода казалась нежной и прохладной. Вспомнила время в Диегронде, и как любила купаться в одиночестве... Так же сидела у источника в лесу, поднимала тысячи брызг и читала книги о любви.

Реган всегда был занят делами вместе с Ливе в такие часы. Никто не тревожил и не мешал.

Лишь однажды поляну накрыла огромная тень. Тогда я перепугалась не на шутку и спрыгнула в воду. Одежда неприятно намокла и сразу же потянула ко дну, но страх был сильнее и гнал прочь от берега к середине небольшого, но глубокого озерца. В этом месте над водой склонилась старая плакучая ива, и я легко затерялась среди пушистых веток.

Надеялась, что внезапный нарушитель поскорее улетит. Но едва исчезла тень, как раздались громкие голоса. Разговаривали трое. Они смеялись, шутили и явно что-то выискивали на берегу.

Отчаянно барахталась и чувствовала, как выбиваюсь из сил, а шумная компания никуда не уходила.

— А мы тут не одни, — радостно воскликнул появившийся из-за деревьев блондин и поднял с земли мою книгу. Откинув назад длинную чёлку, раскрыл на последней странице, которую я читала, и ухмыльнулся. — Спорим, тут девчонка где-то неподалёку, смотри.

Он показал картинку второму блондину, который сильно оброс и явно не следил за собой. Спутанные, сальные волосы болтались до плеч, но даже издалека поняла, что он близнец блондина.

— Эй. Красавица, хочешь так же? Хотя... Вру, будет лучше. Выходи, не обижу.

Чуть не заплакала от досады. Ноги сводило от усталости, а чужаки никуда не собирались уходить.

— С чего взял, что красавица. Мы в Диегронде, забыл? Вполне может, оказаться нагой или чем похуже, — к двум братьям присоединился ещё один. Коротко стриженный блондин без интереса скользнул взглядом по озеру.

Меня троица не видела, но парень с книжкой пытливо изучал каждый сантиметр пруда и берега, пока не остановился на иве.

— Нага, так нага. Милая, выходи не бойся. Не буду гладить против чешуек.

— Оставь девчонку в покое, — коротко стриженный пытался увести близнеца, но тот оттолкнул брата злобно процедил:

— Не мешай! Потом выскажешь, как ты умеешь. А сейчас хочу повеселиться. Ей понравится, никто ещё не жаловался.

— Только это не нравится нам, — подал голос патлатый. — Довольно. Потом же будет мерзко и неприятно. Всегда.

— Я вас не заставляю. Либо уходите с поляны, либо не мешайте. Не сделаю ничего такого, о чём сама не попросит.

Надеялась, что эти двое утащат подальше разгорячённого братца. Но они лишь скрестили руки и молчаливыми статуями стояли рядом.

Уже не чувствовала онемевших от усталости ног. Уцепилась за тонкую веточку, надеясь что, выдержит. Пыльца с молодых цветков осыпала сверху, попала в глаза, в нос, и я громко чихнула и щедро хлебнула озёрной воды вдогонку. Отчаянно закашлялась и слепо хваталась за ветки, которые не могли удержать меня и с треском обламывались.

— Вон она!

Уже и не знала, чего боюсь больше утонуть или попасться этому парню. В любом случае выбора было мало, очередная ветка оборвалась и я ушла с головой под воду, больше не в силах сопротивляться.

Сознание медленно погружалось в холодную тьму. Лепестки в волосах дрожали, а лёгкие вместо воздуха наполнялись водой.

Чьи-то губы касаются моих. Взволнованные голоса, и мощное дыхание, от которого разрывает грудь.

— Вот же дурёха.

— Ты напугал её, неудивительно, что девчонка спряталась.

— Да я бы не стал…

— Со стороны всё выглядело иначе.

— Раздень её.

— Ты же не хотел без разрешения...

— Чтобы не простыла, а не за этим.

— Ты просто хочешь увидеть её без одежды!

— И что?

Казалось, будто слышу не голоса, а чьи-то спутанные, хаотичные мысли. Словно один парень спорил сам с собой и не знал, что предпринять.

Настойчивые руки ослабили ремень платья, а ещё две пары деловито стягивали мокрую одежду и убирали назад волосы.

Хотела возмутиться, помешать, но тело словно парализовало, а сердце бешено колотилось в груди.

— Это не нага…

— Без вас вижу.

— Красивая.

Моего лица осторожно коснулись, а затем нежно провели по шее, плечам...

— Почему остановился? — с досадой спросил один из братьев, и, к своему стыду, тоже была недовольна. Хотелось, чтобы он продолжал ласку. Радовалась, что не могу пошевелиться, иначе точно сбежала бы. Хотя мне стало невероятно хорошо рядом с этой троицей, или он тут один?

— Держи. Одень пока без сознания. Ей точно не понравится, если очнётся и увидит, как мы плотоядно таращимся.

Меня очень медленно и осторожно облачили в чью-то длинную рубашку. Пальцы нарочито долго возились с пуговицами, а затем моё продрогшее тело оказалось в крепких горячих объятьях.

— Почему ты? Ты откачивал её, дай я хотя бы погрею.

— Нет.

Кто-то пристроился со спины. Ещё один положил голову на плечо.

Вдруг стало интересно:

— А кто такие наги?

Только по ошарашенному взгляду коротко стриженного поняла, что случайно спросила вслух.

— Это полулюди-полузмеи, — ответил парень, не разжимая объятий.

— Понятно, — зарылась лицом у него на груди.

— Ты разве никогда о них не слышала? — не знала, кто из троицы задал вопрос.

— Неа. Реган не рассказывал про наг.

— Вчера родилась, что ли?

— Не знаю, — прятала улыбку и румянец. Совершенно новое чувство волнами накатывало на меня от макушки до кончиков пальцев ног.

Тепло трёх юношей, их запах, сбивающееся дыхание, голоса. Мечтала вечно сидеть в обнимку. Только кожа слишком быстро высыхала, а лепестки жадно пили влагу с волос. Согрелась, а они всё равно не отпускали.

— Ты ведь в курсе, что я спас тебя, — раздалось над ухом, и лишь закивала в ответ, потёршись лбом о грудь парня.

— Хочу благодарность.

— Спасибо.

— Не такую. Тебя как зовут,— наглец с длинной вечно мешающей чёлкой поймал за подбородок и развернул к себе.

— Регина, — невольно потянулась к нему и убрала с лица прядь.

Блондин тут же схватил меня за руку и прижал ладонь к своей груди, где в такт с моим билось сердце.

— Регина, кажется, я умираю, — юноша притворился смертельно больным.

— И как тебе помочь? — подыграла блондину.

— Поцелуй. Три поцелуя. Ты мне очень нравишься, — он вырвал меня из объятий брата и прижал к себе.

— Ты пугаешь её! Верни Регину обратно.

Ещё пара рук обвилась вокруг талии, но и наглец не отпускал. Попыталась сбросить их обоих, но оступилась и упала на траву. Они рухнули следом. Смеялась, отталкивала каждого, рвала цвета и бросала в разгорячённые лица вместе с землёй.

Но они играли недолго. Быстро поймали и нависли сверху.

— У тебя теперь лепестки в волосах… Ты тоже мне нравишься, — неожиданно призналась пленителю.

— Кто именно? Кого из нас выберешь? — хором спросили юноши.

— Никого. У меня уже есть возлюбленный

Все три лица мгновенно помрачнели.

— Вот как? Тот самый Реган, который не успел рассказать про наг.

— Нет не он. Реган мне, как брат, мы вместе росли. Мой возлюбленный могущественный дракон, — добавила голосу важности, но это не произвело впечатления на юношей.

— Правда? Тогда скажи, как его зовут. Я знаю всех драконов. Вдруг он недостоин твоей любви? — ехидно спросил наглец.

— Айнзам.

— Что?!

— Моего возлюбленного зовут Айнзам. Это белый трёхглавый дракон, — поднялась на локтях и стряхнула с себя траву. Рубашка, отданная лохматым, испачкалась и помялась.

— Я так понимаю, вы с этим Айнзамом ни разу не встречались. Почему решила, что он твой возлюбленный? — коротко стриженный отчего-то был жутко весел, и его братья тоже не скрывали улыбок.

— Так сказала матушка. Я создана для Единого, чтобы он больше не был одиноким.

— Забавная матушка, и ты ей, разумеется, поверила? — юноши загадочно переглядывались между собой.

— Да. А какие у меня причины сомневаться?

— Ты странная, — изрёк лохматый.

— Ты тоже, — обиженно бросила в ответ.

— А я-то что? — вскинули брови братья.

— Ты разговариваешь сам с собой. Это ненормально!

— Поняла, да? — незнакомец вдруг стал серьёзен.

— Хоть родилась вчера, но кое-что вижу. Тебе очень больно жить так?

— Сейчас нет. Когда ты рядом, мне хорошо, — юноша не играл.

Он говорил искренне и смотрел с неподдельной нежностью. Но всё равно не верилось. Особенно после того, как и в моей груди появилось нечто новое с трудом поддающееся логике чувство. Он чужак. Вижу впервые. Не знаю имени. А ещё совсем недавно этот блондин хищно оглядывал берег и озеро в поисках очередной жертвы для соблазнения.

Скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на троицу.

— Ты такими же словами охмуряешь наг и других дев?

— Что, прости? — парень, словно очнулся от наваждения.

— У тебя же много подружек? Вот интересно, для всех такая фраза заготовлена? — злилась сама на себя за ненароком брошенные слова, особенно после того, как незнакомец честно отвечал на мои вопросы.

Только парень не разозлился, вместо этого рассмеялся, и от его улыбки вновь что-то кольнуло в груди.

— Ревнуешь! Ты ревнуешь, Регина!

— Вовсе нет! Я… — не нашла что ответить. Действительно, ревновала и мучилась от одной только мысли, что завтра или через пару часов спасёт из озера ещё какую-нибудь девушку и будет согревать её в объятьях. С другой стороны, у меня есть Айнзам. С чего мне ревновать к какому-то наглецу? — Моё сердце уже занято!

— Ага, ты сказала. Трёхглавым Айнзамом, — трое вновь по-доброму рассмеялись, а я была готова зарычать от злости или расплакаться. Эфемерный жених вдруг начал сильно проигрывать незнакомцу.

— Именно. Уходи. Тем более скоро Реган хватится.

— Ещё и Реган какой-то. Одни соперники! Но пока счёт в мою пользу. Трое против двух. Справлюсь, — подмигнули юноши. — Завтра вернусь, Регина.

— Не смей!

— Я за своей рубашкой. Теперь она моя любимая. Не потеряй!

— Ах, ладно… — пальцы потянулись к воротничку. Не хотела отдавать. Тогда у него не останется повода прийти, у меня нет сил и права об этом попросить.

— А ещё за поцелуем, ты мне должна.

Возразить не успела, все трое, не оборачиваясь, скрылись в густых зарослях леса, а я так и стояла, поглаживая рубашку, которая пахла ими. Опустилась на траву и поджала ноги к груди. Укусила себя коленку и зажмурилась. Зачем он тут появился? Нельзя нам больше видеться. Вот не приду и рубашку себе оставлю.

— Вот так аппетит, — радовалась Ливе, когда я потянулась за новой порцией.

Реган с подозрением поглядывал на вторую тарелку.

— Растолстеешь, — хмыкнул брат.

Остановила вилку на полпути ко рту. И правда! Вдруг разонравлюсь ему?

Ливе рассмеялась, а Реган нахмурился и, кажется, начал принюхиваться.

Перед тем как вернуться домой, провела целый час, отмываясь в озере, пока кожа не сделала красной, а волосы не превратились в бесформенную мочалку. Под конец, с сожалением осознала, что запах незнакомца полностью исчез. Рубашку постигла та же участь.

Ёрзала на стуле и мечтала вернуться и забрать к себе в комнату, чтобы родные не видели странных перемен, произошедших со мной сегодня.

— Я спать! — вымыла тарелку в протекающем через наш полуразрушенный замок ручье и ушла к себе в комнату.

Чувствовала спиной напряжённый взгляд Регана, обернулась и улыбнулась брату, чтобы не вызывать лишний подозрений. Он улыбнулся в ответ, и его взгляд заметно смягчился.

Лёжа в постели, мучилась от неведомой лихорадки, разливающейся по всему телу. Но самыми странными были ощущения внизу живота, едва вспоминала незнакомца и его прикосновения… Сдвинула покрепче ноги, но стало только хуже, и желание очутиться в объятьях странной троицы лишь возросло.

Достала припрятанную рубашку.

Долго стирала её, когда блондин ушёл. Пальцы сильно огрубели, зато земля и трава почти отмылись, вместе с запахом владельца. Прижала ткань к самому носу, отчаянно пытаясь вдохнуть аромат. На помощь пришло воображение и воспоминания. Тёрлась лицом о рубашку и мечтала. Мечтать же можно? Мысли не являются изменой Айнзаму?

В горле застрял ком. Впервые за долгое время не была уверена в том, жажду ли исполнить своё предназначение. Стоило увидеть первого же мужчину, как я страстно пожелала его. Отвратительная избранница для могущественного дракона. Но с другой стороны, не сделала ничего плохого. Наверное.

Завтра же распрощаюсь с ним навсегда!

На следующий день оправдывала себя всё дорогу. Несколько раз даже поворачивала обратно. Но рубашка в руках напоминала о том, что не отдала незнакомцу долг.

Недалеко от озера замерла и затаилась за деревом, выглядывая блондинов. В прошлый раз их появление притворяла огромная тень. Интересно, что это было, и увижу ли её ещё раз?

— От кого прячешься? — раздалось над ухом.

Вздрогнула и вжалась спиной в дерево.

Рядом со мной стоял патлатый. Вернее, он больше не был патлатым. Спутанные лохмы оказались подстрижены и промыты, но волосы всё равно торчали в разные стороны. Скользнула ниже. Голый по пояс. Задержала взгляд на рельефных мышцах и вновь почувствовала сильное смущение.

— Я не прячусь, — старательно отводила глаза, но всё равно не могла перестать смотреть на красивое мужское тело. Юноша заметил:

— Ты не видела других мужчин раньше?

— Видела. Регана, но он…

— …он тебе, как брат, — с лёгким раздражением продолжил блондин.

— Ревнуешь! — решила передразнить парня, но он оставался невозмутим.

— Нет, — он упёрся рукой в дерево и наклонил почти к моему лицу. — Я всё равно получу своё.

Чувствовала, как сбилось дыхание от внезапной близости. Облизнула пересохните губы и с вызовом смотрела на лохматого.

— Что получишь? — нарушила затянувшее молчание.

Он прижался щекой к моей щеке и прошептал на уху, так сладко, что вновь потеплело в животе:

— Свою рубашку.

Сердце сделало сальто. Мерзавец!

Остальные двое вышли из-за деревьев и едва ли не хлопали в ладоши.

— Ты! Так нельзя, я же…

— Не обижайся. Я это я. Лучше не станет. Всегда буду флиртовать и шутить. Даже если заведём семью и кучу детишек, не устану это делать, — подмигнул парень с длинной чёлкой.

— Быстро ты всё распланировал!

— Не быстрее тебя. Ты, вообще, собралась замуж за дракона, которого никогда не видела. Вот это отчаянный и опрометчивый шаг.

— Таково предназначение, — сегодня в моём голосе поубавилось твёрдости, и близнецы сразу почуяли это.

— Не будем об этом. Не хочу слушать ни про Айнзама, ни про Регана, — отмахнулся коротко стриженный. — У меня для тебя подарок.

Парень протянул новую книжку, с держащимися за руки возлюбленными на обложке. У девушки из волос торчали розовые нераскрытые бутоны. На голове юноши красовались чёрные рога, а за спиной развивались перепончатые крылья.

— Что это? — спросила у братьев, едва книга оказалась в моих руках.

— Дракон и цветок. Очень красивая сказка о любви. Там много картинок, — улыбнулся блондин.

— Хороший подарок, — с тоской полистала страницы. — Но я не знаю этот язык, — развернула текст к юношам и ткнула пальцем в первый же абзац.

— Вот же! — короткостриженный хлопнул себя по лбу. — Для меня все наречия, как одно. Принеси завтра свою книгу, чтобы мне было с чем сравнить. Исправлю эту оплошность.

— Хорошо, — слишком быстро согласилась, прикидывая в уме, сколько ещё встреч обеспечил нам незнакомец.

— А пока сам почитаю тебе. Хочешь?

— Хочу.

На следующий день мой незнакомец пришёл опять. Как и обещал, читал красивую сказку о цветке, драконе и сложном выборе.

Парень больше не вёл себя хамовато. Ласково улыбался, не приставал и не шутил, а я сидела перед ним на траве и слушала, пока незаметно для себя заснула, разморившись на полуденном солнце. Даже в Диегронде временами становилось слишком жарко.

Блондин заботливо отнёс меня к озеру и окунул ноги в прохладную воду.

— Спасибо. Как ты понял, что это нужно сделать? — проснулась, чувствуя, как трое наблюдают за мной.

— Лепестки подсохли, решил, что тебе вредно долго без воды, — наглец с длинной чёлкой осторожно провёл по моим волосам, касаясь посвежевших лепестков.

— Ты хороший.

— И только? Надеялся услышать, что-то посерьёзнее, — ехидничали тройняшки.

— Серьёзнее не будет. У меня есть жених! — кажется, в этот раз в моём голосе явственно прозвучала досада.

— Да, но ты всё равно приходишь сюда каждый день, — напомнил юноша.

— Было интересно, чем кончится сказка, — быстро парировала и отвела взгляд.

— Тогда на сегодня достаточно, жду тебя здесь завтра. И давай сюда свою книжку. Обещал тебе подарок.

— Не нужно никаких подарков, — вцепилась в фолиант как можно крепче.

— Не упрямься. Это ни к чему не обязывает. Считай — дружеский жест. Наверняка у тебя не так много книг. Принесу ещё, мне несложно, но нужно сравнить языки, иначе снова куплю то, что не сможешь прочитать. Ну же! — коротко стриженный терпеливо ждал, вытянув руку.

Как объяснить, что не нужны мне дружеские жесты. И дружба его не нужна. Я хочу его всего, не как друга, а как…

Наши руки соприкоснулись, когда протягивала книгу, и жар вновь прокатился от макушки к ногам, несмотря на то что они были по колено в холодной воде.

— Так и не сказал, как тебя зовут, — борясь со смущением, напомнила блондину.

— Ни за что не поверишь, — широко улыбались все трое.

— Скажи!

— Айнзам, — хором ответили юноши, показали мне языки, а затем, прихватив книжку, сбежали в чащу, оставив сидеть на берегу и думать над последней выходкой. Вот же!

Разумеется, не поверила в этот бред. Он не может быть Единым. Мой жених дракон о трёх головах!

Долго смотрела в сторону тёмного леса, где скрылись трое необычных юношей. Три головы, три парня, один дракон. Мысли окончательно запутались, а сердце разрывалось от страха и надежды. Так не бывает!.. Или бывает?

Очередная долгая бессонная ночь и разрастающееся внутри томное болезненное чувство, требующее выхода.

— Опаздываешь, — блондины снова пришли раньше, а я, как всегда, медленно брела к месту встречи.

— Извини.

— Да, ничего страшного. Я с подарком. Держи, — он протянул книгу со знакомой обложкой и в этот раз читаемым названием.

— Зачем? — чуть не расплакалась, разглядывая тиснёный золотом заголовок. «Цветок и дракон».

— Тебе разве не понравилась история? — растерялся юноша.

— Понравилась. Больше не хочешь читать для меня? — с трудом сдерживала отчаяние в голосе.

— А не ты ли каждый день говоришь, чтобы больше не приходил?

— Я запуталась. Всю жизнь верила в одно, но появился один хамоватый странный блондин, и теперь всё рухнуло. Как понять, что правильно, а что нет?

— Тут я тебе точно не помощник. Сама думай, хочешь уйти со мной, или останешься здесь. Но читать больше не буду, и решать за тебя тоже не собираюсь, — выдохнули юноши, изучая меня тремя парами серьёзных глаз.

— Не придёшь завтра?

— Приду! Каждый день буду приходить, в надежде, что выберешь меня, — смягчились трое, подошли вплотную и заключили в тёплые объятья.

— Мне страшно.

— Мне тоже, — три лба коснулись моей головы. — Вдруг, для тебя предназначение важнее чувств. Тогда я бессилен.

— Зато самоуверен, раз считаешь, что чувства есть.

— У тебя всё написано на милом личике. Я же не слепой, — он положил ладонь мне на грудь. — И не глухой, слышу, как оно бьётся. Так отчаянно сопротивляешься и хочешь поступить правильно. Но в любви нет правильного универсального ответа, такого чтобы всем вдруг стало хорошо. Всегда кто-то будет страдать. Матушка и брат станут тосковать, загадочный Айнзам не получит свой цветочек. Ты будешь страдать, разбивая моё сердце. А у меня их целых три, помни об этом! Разве тебе не жалко? Пойдём со мной! Я хороший, сама же сказала, — пальцы ласково пересчитывали лепестки в моих волосах.

Мечтала, чтобы он взял ответственность на себя. Схватил и похитил из Диегронда. Но незнакомец ждал моего решения.

— Не сегодня…

— Готов потерпеть. Только дай немного надежды.

Закрыла глаза, привстала и невесомо коснулась его губ. Юноша мгновенно схватил меня за плечи и не позволил отстраниться. Нежный робкий поцелуй превратился в страстный и неконтролируемый. Словно кистью, он рисовал узоры на моём языке кончиком своего. Каждый раз по-разному: грубо, осторожно, точно. Три разных рисунка и три разных поцелуя.

Пыталась перевести дыхание, но не могла. Трое дышали не в такт, сбивчиво и тяжело, сплетали пальцы с моими, зарывались в волосах, опутывали объятьями.

— Ты просил немного… Может, достаточно? — не знаю, кого пыталась остановить себя или его.

— Не могу прекратить. Оттолкни меня! — юноша ответил с сильным придыханием, щекоча шею.

— Не хочу.

Снова три рисунка на языке.

— Что ты делаешь?

— Представляю, как ставлю метку. Чтобы стала только моей.

— Так ставь, я не против!

— Такая смешная. Приходи завтра, поставлю хоть сотни меток на каждый миллиметр твоего тела. Но пусть твоё решение будет взвешенным. Подумай хорошенько и выбери меня. Выбери чувства, Регина, — блондин, наконец, отстранился.

— Ты, правда, Айнзнам? — мечтала, чтобы соврал. Была готова поверить во всё, что скажет.

— Для тебя да. Твой дракон, а ты мой цветок, — он вручил книжку. — До завтра.

Но завтра наступило для нас лишь спустя сотни лет.

— Я не пришла… — пузыри подземного озера щекотали ноги.

— Тогда время остановилось. Ждал неделю. Потом, прочёсывал лес вдоль и поперёк. Нашёл только поляну с увядающими регинами. Ты исчезла, словно и не было никогда странной девушки-цветка, — грустно отозвался супруг, сидя на берегу.

— Почему сразу не сказал, что ты и есть Айнзам? Ушла бы с тобой в самый первый день.

— Хотел, чтобы полюбила не могущественного Айнзама, а именно меня без всяких предназначений. Мечтал о настоящем. — признался Единый.

— Теперь веришь?

— Верю. Но всё равно схожу с ума от ревности и ещё кучи всего непонятного. Поможешь разобраться? — он спрыгнул в воду и в один гребок оказался рядом.

— Конечно, — разглядывала три любимых лица иначе. Сколько раз мы будем открывать друг в друге новое? Надеюсь, вечно.

Он настоящий, искренний, добрый, пусть временами глупый и импульсивный. Не хочу, чтобы стал тёмным. Не хочу, чтобы другие драконы и разлом совратили любимого и уничтожили всё то, что делает Единого самим собой.

В этот раз он не завязал мне глаза, а я не отрывала от него взгляда до самого конца.

Трижды.