Один удар

Глава 37

Вот думайте обо мне, что хотите, но выступление Никая на меня должного впечатления не произвело.

Нет, я конечно задумалась было о том, что вполне возможно, что регент прав и моими эмоциями сейчас управляют не мозги, опыт и холодный анализ, а обычная женская «пэмээска» и «обиженка». Которая не особо смотрит на факты как таковые, а больше основывается на таких неоспоримо важных критериях оценки, как «Никто меня не любит», «А как же я?» и «Ой, всё». Пункты несомненно важные и ни разу не высосанные из пальца, как лишний способ привлечь к себе внимание или просто покапризничать. Но в нашем конкретном случае, возможно, немного все-таки притянутые за красные драконьи ужи к чьей-то хитрой капризной попе.

Но почти сразу я недовольно отбросила сомнения в собственной адекватности.

Все-таки, Никай оценивал мои подозрения с точки зрения реакции инфантильной юной принцессы, испорченной громадными комплексами надолюбленной и недооцененной всеми, кем только можно в крепком кругу своей семьи. Но я-то ею не являлась! За моими плечами был опыт тридцатилетней женщины, озверение на базе профдеформации и вполне себе аналитический склад ума. А, посему, в кристальную честность ранимой драконьей души, столь воспеваемую в романтическом фэнтази, я не поверила ни разу. Что за бред, в конце-то концов? Такой он весь занятой и загруженный, что совершенно неожиданно именно для меня и минутки не осталось? Не смешите мои тапки, дорогие котики. Как говорила одна моя знакомая бухгалтер ( тоже опытная женщина за «много» килограмм и с грустным взглядом прозревшей с годами хищницы): «Желание — это тысяча возможностей, а нежелание — тысяча причин». Аминь.

Единственное, что пахло умными мыслями в монологе регента, так это его обоснованные сомнения в личности того смелого, но явно уже вымирающего существа, которое решилось-таки открыть мне глаза на откровенное пренебрежение короля и через записку воочию показало мне всю глубину его черной души. Осталось только определить этого честного и недальновидного человека и всячески его отблагодарить. Сперва, конечно, качественно отпинав его за причиненные мне минуты душевных мук. Ибо, как оно ни странно, даже понимая головой всю непроглядность подлой королевской сути, я грустно хлюпала носом и стирала дрожащими пальчиками непрошеные пудовые слезы. Глупая сущность книжной героини пробивалась наружу совершенно неконтролируемыми вспышками детских поступков, излишней эмоциональности и — вот, пожалуйста!-совершенно не к месту обострившейся обидчивости. Ну вот не все ли мне равно, что красивый брутальный мужик с очумительным красным драконом в анамнезе оказался просто очередным треплом с завышенным самомнением и потребительским отношением к женщинам? Ан, нет же! Сижу тут и плачу над бесцельно прожитыми неделями и разбитым девичьим сердцем. Будто и правда только что об острые льды реальности разбилась моя розовая хрупкая мечта на «долго и счастливо». Ну какой хэппи энд?! Я книжку лично правила! Нет там для моей героини ничего счастливого, даже в плане конца. Хоть и стараюсь я в меру своих цыплячьих сил хотя бы не помереть героически, согласно сюжету.

В общем, примерно с этими и другими похожими мыслями, я задумчиво вглядывалась в одну точку, понуро сидя на кровати в предоставленных мне апартаментах, когда тишину моего депрессивного состояния нарушил тихий стук в дверь.

Я ощутимо вздрогнула и недоуменно свела слегка опухшие от слез бровки нас мокрым бархатом своих синих глаз.

— Кто там? — немного хрипло уточнила я, порывисто вздыхая и быстро поправляя подол испорченного прогулкой платья.

— Леди Лея, могу я войти? — глухо раздался из-за двери понурый голос Рона.

В груди снова что-то сдохло. Судя по раздавшемуся в ушах звону, это разбилась последняя надежда на романтический поворот сюжета. Вот видите?! Вроде и не думала, а в глубине души что-то глупое и доверчивое надеялось-таки, что это где-то нашел бренные остатки своей мифической совести Киран Четвертый.

— Входи, — буркнула в ответ я, мысленно прикапывая почившую бозе надежду и даже кидая на ее могилку с корнем выдранный из сердца куст имени первой любви — Что хотел?

— Вы плакали, — вместо ответа сухо обронил солдат и взглянул на меня исподлобья — Из-за… него?

Я вздохнула и, прикусив губу, перевела взгляд в окно:

— Не понимаю о ком ты, — высокомерно протянула я, но тут же испортила игру жалостливым всхлипом.

— Ясно, — горько ухмыльнулся солдат садясь в кресло у окна, даже не спросив моего разрешения — Вот ведь как выходит…

— Как? — почти безразлично уточнила я, отрешенно следя за какой-то маленькой птичкой, суетящейся в ветвях.

— Вот не находись я при Вас с самого первого дня, сказал бы, что подменили Вас в Нетленном… Вы не плакали раньше никогда.

— Плакала, — чуть улыбнулась я — Просто никто не видел. Не хотел видеть.

— Но не из-за… такого, — уперся Рон — Из-за того, что на ученья не брали могли бы. Когда воины на смех поднимали — я бы понял…

— А теперь не понимаешь, значит?

— Не понимаю. Ни Вас, ни Ее Высочество… Да и куда мне? Я простой солдат…

— «И не знаю слов любви!» — патетично протянула я, посмеиваясь над извечной классикой.

— Да любовь-то тут при чем? — обиделся Рон — Если бы про любовь речь шла я бы, может, и проникся. Но тут… Ее Высочество вон все уши мне в свое время прожужжала и про долг, и про гордость за Отечество. И про достоинство… А теперь?

— А что теперь? — переводя взгляд вслед за потешной пернатой, уточнила я — Теперь все так же. Ее Высочество верна долгу перед Империей.

— Да какой в том долг! На трон Бесноватого возвести?! — вспыхнул Соловат.

— Ну, тут еще вопрос не ясен, на какой трон он возведется, — поморщилась я — Да и нужен ли он ему вообще будет…

— Да откройте-ж глаза наконец! — вскочил солдат — Все уже решено-ж давно! Вы одна этого не видите! Уперлись в такого…

— Такого — это какого? — слегка склонила я голову к плечу, тяжело отрывая взгляд от окна и сосредотачивая его на парне.

— Недостойного, — поджал губы Соловат.

— А кто достоин? — грустно фыркнула я — Все мужики одинаковы…

— Не все! — вспыхнул было Рон, но внезапно поник, снова недовольно взглянув из-под бровей — Не все…

— Все, — уверенно кивнула я — Все придают. Все пользуются.

— А Вы, значит, знаете и позволяете?! Но… почему?

— Не знаю, — вздохнула я — Может ты знаешь?

Рон сразу как-то сник и слегка побледнел, с силой стискивая кулаки. Я терпеливо ждала, про себя недоумевая патетичной эмоциональности его реакции, в надежде, что этому есть какое-то логичное объяснение. И не прогадала:

— Не знаю, леди, — медленно и тихо сказал парень — Думал, что знаю, понимаю. Но нет. Вы казались открытой книгой — собрались мстить за брата, рискуя лицом Империи. За Вами следовало присмотреть. А в случае чего, так и нейтрализовать. Ее Высочество так складно все это обосновала, так связно сплела в одну нить… А потом вышло, что мстить Вы совсем не так собрались. Не ослепли от самоуверенности в стремлении выиграть игры, не стали глупо и открыто пользоваться Клинком, будто неразумное дитя. Затеяли какую-то свою игру. И эта игра не понравилась Ее Высочеству. Приказ о нейтрализации я получил, едва озвучил ей, что Вас собрались отправить порталом в Предгорье. И вроде как понятно, что погибни Вы во время Игр, Империи не останется другого пути, кроме как развязать конфликт на основе убийства наследницы. А там, в Священном лесу, Ваша смерть никак уже не могла бы быть предъявлена в качестве вины Кирану Четвертому. В том, что там Вы погибните, к слову, никто и не сомневался. Так почему бы не сделать так, чтобы Ваша неминуемая смерть не принесла пользу Отечеству? И я…

— И ты показал себя хорошим солдатом и верным подданным, — хрипло прокаркала я, машинально хватаясь побелевшими пальцами за собственное горло — Ты молодец, Рон Соловат…

— Толкнул Вас в портал, а уж потом голову а стену разбил и притворился, что в отключке, — глухо, но упорно продолжил парень — Через неделю прибыла и Ее Высочество. И я уж, было, решил что месть Бесноватому близка. Вот сейчас обвинят его в Вашей смерти, потребуют тело. Я свидетелем выступлю, что Вы тут были. Тела не предоставят. А это причина для обоснованных сомнений в убийстве… Но Вы вернулись!

— Какая, однако, жалость… — тихо просипела я.

— И тут Ее Высочество забыла о собственных планах! Забыла о том, ради чего все это затевалось! Месть Дернии уже не стала важна. Важнее оказалось…

— Заполучить для Империи дракона, — кивнула я — Что же тебе не понятно? Как видишь, Ее Высочество как всегда думает лишь о благе Отчизны. Даже готова пожертвовать сестрой ради этого блага. Не ради же моего трона, в самом деле, да Рон?

— Но она говорила, что ненавидит его! Он убил Лерана Блистательного! Она жаждала мести!

— Трогательно, — ухмыльнулась я.

— И Вы говорили то же самое! Вы хотели своими руками убить короля! Вонзить Клинок в его сердце! Закончить то, за что заплатил жизнью Ваш брат.

— Видишь, как мы с сестренкой, по сути, похожи!

— О, да, — скорее оскалился, нежели улыбнулся Рон — Похожи! Обе так ненавидели Бесноватого, что готовы были жертвовать и своей и чужой жизнью ради мести! И обе теперь готовы жертвовать все тем же, но ради того, чтобы заполучить его в свою постель!

— Соловат! — возмущенно рявкнула я — Ты забываешься, солдат!

— Прошу простить, Ваше Высочество, — забыв про конспирацию, склонился передо мной парень, упрямо поджимая губы — Но я говорю то, что вижу!

— Ты говоришь о наследницах престола, прежде всего! — процедила я — Я… да и моя сестра, если уж на то пошло, единственной своей целью ставим процветание Империи. И любые наши действия ведут лишь к этому.

— К этому?! — хохотнул Рон — Вы рыдаете по королю, словно сопливая дебютантка на весеннем балу по расфуфыренному повесе! А Ваша высокородная сестренка издевается над Вами, заставляя воочию убедиться в их взаимной приязни. А сама в это время уже планирует свадьбу с ним! Так объясните мне, дураку, как Ваша попранная гордость ведет к благоденствию Империи? А может потерянный стыд принцессы Леаторы восславит Сильфер?

— Да как ты смеешь! — взорвалась я, в мгновение ока оказываясь перед парнем и сжимая пальцами его трахею — Не боишься, что я прямо здесь и сейчас прикажу казнить тебя?!

— Не боюсь, — через боль вскидывая подбородок, прохрипел Рон — Потому что чтобы отдать приказ, Вам нужно как минимум открыть свое имя… Ваше Высочество! А Вы этого не сможете… нет. Потому что все еще надеетесь, что Бесноватый король выберет Вас, не правда ли?!

— Ну, тогда опустим приказы, — прошипела я — За такую наглость, за переходящее все границы хамство, за твою клевету на мою сестру я вполне могу убить тебя и своими руками!

— Не смею мешать Вам, Ваше Высочество, — горя глазами, прошептал Соловат и, вдруг, вложил что-то холодное и длинное в мою свободную левую руку — Не извольте марать руки! Окажите мне честь, дав погибнуть от стали Клинка Семи Ветров.

Я моргнула и медленно опустила взгляд на отягощавшей ладонь предмет, одновременно освобождая зашедшегося в хриплом кашле парня от смертоносного захвата.

— Значит, он был у тебя, — невнятно протянула я.

— У меня, — все еще кашляя, кивнул Рон — Вас толкнул в портал и его выхватил. Вы и не заметили. Боец из Вас, конечно…

— И зачем отдаешь теперь? — чувствуя, как внутри разливается черная мгла, шепнула я.

— Низко… Все это низко. Вы правы — все предают. И я предал. Думал, что служу Империи, а в итоге просто был цепным псом на поводке этой зарвавшейся… не важно, — наткнувшись на мои сузившиеся глаза, перервал сам себя он — Но больше не могу так. Сам себе противен. Я солдат. Я присягу Империи давал. И вопреки присяге пытался убить наследницу. Думал, это во благо… Она убедила. Дурак. Но теперь все. Разбирайтесь уже сами, леди. Не могу принять ни Вашу одержимость Бесноватым, ни игры Ее Высочества. Хоть обе сразу с ним…

— Рон!

— Ухожу я. Подамся в вольные наемники.

— Так значит…

— Так. Либо убейте меня вот теперь прямо. Но я тут не останусь. А в Сильфер мне путь теперь заказан.

Я аккуратно провела пальцем по голубоватой стали оружия и вскинула тяжелый взгляд на парня:

— Уходи, — сухо бросила я — Небо тебе судья.

Соловат недоверчиво нахмурился, а потом сделал пару неуверенных шагов к двери. Но не дойдя до нее остановился и обернулся:

— Вы только вот что еще на прощание послушайте: не тому Вы верите. И не верите тоже не тому.

— Я никому теперь не верю, — глухо проронила я — Можешь не волноваться.

— Глазам своим поверьте, раз меня не слышите, — сокрушенно шепнул он — Вот прямо сейчас идите. Все сразу прояснится.

— А теперь-то зачем это мне говоришь? — горько ухмыльнулась я.

— Жалко Вас, — вздохнул Рон — Вы не дурная вовсе, как то всем принцесса говорит. Добрая, наивная. Глупая может. Но это возраст. Да и не повод оно все, чтобы Вас до смерти доводить. Идите, леди. Сейчас идите. И я пойду. Небо с Вами.

И Рон Соловат тихо вышел за дверь, навсегда покидая мою историю.

...

Я обессилено опала на край кровати, растеряно обводя взглядом опустевшую комнату.

В голове царил сумбур. В душе гадко расползалась зловонная жижа очередной обиды.

«Это точно не мои эмоции. Это неподготовленная психика Лорелеи не готова принять, что вокруг нее предатели. Я-то давно знала, что Рону верить нельзя. И что Леатора убить меня хочет тоже знала. А уж что Киран мной подло манипулирует догадалась и без всяких там засланных казачков! Спокойно, Лея! Ничего нового ты же не узнала? Ничего такого, к чему реально могла бы быть не готова. Ничего, что должно было бы выбить тебя из колеи…»

Но вопреки рассудку глаза быстро наполнялись непрошеными слезами, а пальцы дрожали мелкой, противной дрожью, на корню убивая все мои попытки сдержать надвигающуюся истерику.

— За что? — не выдержав, горько всхлипнула я и потоки первых, прозрачных капель стремительно потекли по трясущемуся подбородку — За что они так… с ней?!

Перед глазами, словно в калейдоскопе, проносились кадры чужой, незнакомой, но отчего-то такой близкой жизни.

Вот смутная фигура Императора Тахиба, напрочь лишенная лица, но легко опознаваемая в воспоминаниях. Второй Лик Империи небрежно пробегает сильными пальцами по моим черным волосам и в память крепко врезается его едва наметившаяся улыбка. Странно, принцесса не помнит ни его черт, ни цвета глаз. Но эта улыбка намертво прикипает к мозгу и встает во главу мировоззрения, заставляя стремиться все выше, достигать невозможного, преодолевать себя. В жалких попытках увидеть ее снова. Ощутить на напряженной макушке быстрое прикосновение венценосной ладони.

Вот надо мной склоняется лицо поистине прекрасного молодого человека. У него нереально яркие синие глаза, ломаная линия угольных бровей и задорная ямочка на квадратном подбородке. Вторая такая ямочка услужливо возникает на его левой щеке, вторя нежной улыбке, стоит его теплому, полному любви и заботы взгляду коснуться меня. Лорей соль Тахиб привычно сдувает с брови непослушный локон и треплет меня по голове: «Лейка — лейка, не жалей-ка!» — дразнит он. И я показушно дую губы, демонстрируя обиду. Но в сердце сладко разливается любовь и обожание, а душу окутывает теплым облаком восхищения.

— Предали… почему вы меня предали? — всхлипываю я, не имея сил расценить горе, поглотившее отца при известии о гибели брата иначе. И не желая расценивать глупую смерть Лорея по иному, нежели предательство — Ушли… бросили меня… не защитили…

Память тут же покорно преподносит мне фигуру моей мучительницы. Высокомерный взгляд все тех же, ультрамариново-синих глаз. Белый снег мерцающих инеем волос, фактурная фигурка, укутанная в церемониальные шелка имперских цветов. «Ты не достойна даже его памяти. Разве можешь претендовать на его трон?» — брезгливо цедит прекрасная, словно сон красавица.

И в душе разбивается на тысячу осколков хрупкая надежда.

— За что? За что ты так ненавидишь меня?

Нет, в моем взрослом мозгу давно даны ответы на все вопросы. В моем опытном мировоззрении не осталось жалких крупиц наивности. Но где-то там, в глубине закалённого реальностью сердца, живет героиня фантэзийного романа. И ей больно, словно она впервые столкнулась со всей жестокостью этого мира.

— Успокойся, Лея! Это не твои эмоции. Ты спокойно можешь такое пережить. Пфф, подумаешь! Это даже не твоя сестра. Не твой друг. И… не твой мужчина, в конце-то концов! Приди в себя! Ты сама никогда не запала бы на качка, с завышенным самомнением и отсутствием гибкого ума. Что у нас самое сексуальное в мужчине? Правильно, мозг. А тут явно не о том речь. Нет, чисто пожамкать оно, конечно, самое то. Но чтобы прям влюбиться…

«Он такой мужественный! Такой сильный! Такой красивый!» — заскулила где-то в голове жалкая несчастная девочка, с тяжкой судьбой наследной принцессы — «Может нам по традиции его оболгали? А сам он честный и искренний? Дракон же, все-таки…»

— Дура ты, — вздохнула я — Красивый мужик, как правило, избалованный мужик. Он так привык к женскому вниманию, что сам нечаянно поверил в свою сказочность. Таких надо пользовать. Пока «виагра», подмешанная ему в вискарь действует. А потом бежать не разбирая дороги, пока он не очнулся. И жить с полной уверенностью, что это не тебя поимели, а ты сама поматросила и бросила. И, возможно, даже стала причиной парочки комплексов у отборного самца. Чем не заслуга перед Отечеством?

«Фу, как это пошло и… пошло! Я его люблю!» — бледнела от шока принцесса и, на всякий случай, пару раз падала в глубокий обморок. Но успевала с приоткрытым глазом предложить — «Может все-таки поговорить с ним? Потому как диалог — это путь к пониманию. А не вот это вот все…»

— Вот только этого нам реально не хватало… Понятно, что влюбилась не ты, а та самая Лорелея, которая как те самые незаконные эмигранты нагло проникла на территорию твоего разума и теперь ставит там свои неучтенные пограничниками палатки! Брысь ее! Пошла вон. У тебя ни визы, ни вида на жительство. Тут только я решаю, с кем и о чем говорить. И в кого и когда влюбляться, кстати, тоже!

«Да ты вообще ни в кого не влюбляешься!» — обиженно дулась ненароком вышедшая из глубокого беспамятства наследница — «А как жить в этом жестоком мире, где никто меня не любит и все предают? Если сама при этом не влюбляешься...»

На это ответить мне было нечего.

Проблемы с логикой были на лицо. Конструктива не наблюдалось. Да и решением проблем не пахло.

— А, между тем, реально нужно что-то делать… — задумчиво протянула я и снова осторожно погладила пальчиком голубую сталь клинка — И тут, конечно, неожиданный проблеск интеллекта у принцессы не может не заставить задуматься. Может правда просто припереть всех к стенке, выяснить раз и навсегда что почем и с чем едят?

«А если нас при этом убьют? Ну, как догадавшегося и совершенно лишнего свидетеля?» — снова уточнила Лорелея в голове.

— А на этот неприятный случай мы не забудем взять с собой вот этот самый ножичек, — задумчиво кивнула я и, с глубоким вздохом обреченности, поднялась на ноги — Ладно. Действие по-любому приятнее читать, нежели две страницы философских размышлений и душевных терзаний героини. Не будем портить книжку демагогией. Она и так уже изрядна подпорчена моими корректировками сюжета.

И приняв неожиданное решение, я тихо и уверенно вышла в коридор.