Одиннадцать камней (СИ)

Глава 9. Посылка

Ритмичный звук лопат и кирок эхом разносилась по коридорам и залам замка с раннего утра. Именно это разбудило нас с Эшером, и мы обнаружили себя в объятьях друг друга в моей комнате. Мы на миг и позабыли обо всем, что произошло или должно было произойти за пределами этой спальни. Здесь были только мы вдвоем.

— Эшер, — я с улыбкой посмотрела на него, в его голубые глаза, затягивающие своей глубиной. Его имя было похоже на песню, которую я хотела повторять снова и снова.

— Да, Айрин? — он улыбнулся в ответ, и посмотрел на мои губы, явно желая утонуть в долгом утреннем поцелуе. Я и сама с трудом сдерживалась, но было кое-что важное, что я боялась упустить.

— Тебе что-нибудь снилось? — спросила я, чувствуя, что мне сегодня снилось нечто важное. Нужно было только вспомнить, что.

Эшер удивился, услышав столь неожиданный вопрос.

— Нет, я не запоминаю своих снов. А что видела ты?

Я положила голову на его плечо, и постаралась вспомнить. Нащупав ниточку, я потянулась за нее, и постепенно вспоминала, что видела. Мне снилось большое, волшебное дерево…

— Мне приснилось то дерево. С синими листьями, что растет на холме, помнишь? Во сне я пристроилась в его тени с книгой. Я не могла прочитать буквы, они плясали перед моими глазами…

— Так обычно во сне и бывает, — кивнул Эшер, улыбка не сходила с его губ.

— Значит, ты все-таки помнишь часть своих снов? — я бросила на него хитрый взгляд. Он засмеялся.

— Действительно, подловила. Однако сюжетов я не помню, и чаще всего мне вообще ничего не снится. Вернемся к твоему сну? Что было потом?

— А потом…, - Я задержала дыхание и прикрыла глаза, — а потом я увидела Неру…

Эшер вздохнул, думая, что это вызовет у меня грусть, но я ободряюще улыбнулась.

— Она помогла мне прочитать книгу. Представляешь?

Он неуверенно улыбнулся. Я поддела его плечом. А затем до меня дошла последняя деталь убегающего сна.

— Точно! Я вспомнила, что там было написано, купол…

Нера оставила подсказку, прямо во сне. Раньше я бы не обратила на это внимание, но после смерти наставница часто стала оставлять подсказки. И эту я точно проигнорировать не могу.

Я поднялась с кровати, быстро нашла одежду на полу. Меня ждала библиотека и записи.

— Прости. Я, наверное, кажусь тебе странной, — смущенно улыбнулась я, глядя Эшеру в глаза. Он привстал на локте и улыбнулся уголками губ.

— Напротив, мне это нравится, как и все другое в тебе. И все-таки, что было написано в книге?

Я, накидывая поверх белья мантию и завязывая пояс, ответила:

— Помнишь, я говорила вчера о куполе над замком? Кажется, я поняла, где у него слабое место!

Кажется, мой энтузиазм был заразителен, потому что Эшер широко улыбнулся.

— Я рад за тебя. Но Айрин, прежде чем ты уйдешь, не хочешь поцеловать меня?

Я засмеялась и села рядом с ним, поцеловала долгим поцелуем. Не хотелось уходить, больше всего я хотела остаться с ним рядом. И я бы захотела бы этого еще сильнее, если бы знала, что это последняя солнечная и теплая минута в гнетущем будущем, полном мрака…

Ритмичный звук лопат и кирок разносился по всему замку, он походил на музыку. Музыку, в которой сочетались горечь расставания и страха смерти.

Это было вступлением симфонии надвигающегося ужаса, который холодной тенью приближался к нам. За ним тянулся хвост, смахивающий все на пути и превращающий в руины, поднимающий в небо песок. Такой же песок кружился по туннелю, пока мужчины по очереди копали засыпанный тайный ход из замка на свободу.

Лорд замка — это как капитан корабля. Он не покинет эти стены, даже если случиться пожар. Я думала, что Винсент поступает так из-за упрямства и храбрости, но не догадывалась, что ему просто больше нечего терять. Если он сбежит от битвы, он так и останется предателем, будет скрываться от людей королевы в трущобах, спать под мостом, ища немногочисленной поддержки старых друзей. Нет, Винсент предпочитал погибнуть вместе с замком, и сохранить то, что еще не удалось отнять королеве — каплю достоинства.

Его дети, как и я, не до конца понимали, почему им нужно оставлять отца и дом. И если Каро просто плакала из-за того, что ей придется расстаться со своей комнатой, друзьями и любимыми платьями, то Марвин понимал, что ему придется все поднимать из пыли и отстаивать свое честное имя. И я читала по его лицу, что он не верит в собственные силы. Нет, Марвин был довольно уверенным в себе юношей, но также он был достаточно умен, чтобы понимать, что вместе с замком скоро он потеряет фамилию. Навсегда.

Но я не думала о семье Лойранов. Я знала их слишком мало, чтобы полностью проникнуться их положением. Мои мысли крутились только вокруг Эшера. Смешно, но я действительно понимала его чувства, и на его месте поступила бы точно так же, как он собирался — остаться здесь и защищать дом до последней капли крови. Но при всем при этом я не прекращала думать о том, что собираюсь его обмануть. Вернуться по тайному ходу назад, прежде, чем его успеют засыпать.

Явственно понимала, как все будет, как будто заранее прочитала сценарий какой-то театральной постановки. Я уже видела взгляд Эшера так же ясно, как будто это уже произошло. Он будет смотреть на меня взглядом из осколков множества чувств, схватит за руку и будет просить, кричать, умолять и угрожать, чтобы я ушла. Он даже будет готов соврать, разбить мне сердце, лишь бы я покинула эшафот. А потом резко начнется бой, и мы будем сражаться, вместе и погибнем, держась за руки. И при всем при этом я буду думать лишь о том, что будь у меня второй шанс, я бы поступила бы точно так же. А он будет винить себя, что не смог защитить меня. У нашей истории получался весьма печальный конец, а я, как не любила подобные финалы, сейчас понимала, что нет другого пути. Мы оба мысленно готовились к своей смерти, хотя оба хотели жить.

Но в жизни все бывает иначе, чем в пьесах. Я поняла это, когда огонь выжигал страницы в моих руках.

Из дневниковых записей Эшера, мага при дворе Винсента Лойрана.

Третий день осады. Стук лопат напоминал музыку. Музыку надежды.

Прошедшая ночь оставила много теплых воспоминаний, и это придало мне сил в раскопках тайного хода, в котором я активно принимал участие. И мы почти закончили его до конца. К огромному сожалению, туннель нельзя было расширить, чтобы протолкнуть камни, иначе можно было бы полностью сломать конструкцию, и никакая бы "кротовая" магия тут не помогла. Зато по этому ходу смогут спастись деревенские люди, слуги, дети… И Айрин, она тоже уйдет.

Я видел по ее глазам, что она хочет остаться. Я знал, что она попробует вернуться в последний момент, прежде чем тайный ход снова будет разрушен. Всеми силами я пытался не показывать на своем лице, что раскрыл ее план. У нее не получится вернуться. Когда мы будем прощаться у тайного выхода из замка, я поцелую ее в последний раз, а затем за ее спиной наложу на выход печать страха. Даже такая смелая девушка как Айрин не сможет прорваться через ужас этой руны. Инстинкты сильнее чувств.

Если бы мы знали, что все наши идеи и замыслы пойдут прахом по воле внешних сил, мы бы горько посмеялись над собственной самонадеянностью. В осаде мы с ней совершенно забыли, что существует мир за стенами. А там остались другие люди… например, королева.

Но в тот момент я слушал музыку кирок и лопат. По спине и лицу струился пот, и я жадно пил воду, которую принесли слуги.

— Спасибо, — я улыбнулся, протягивая слуге назад чашу с водой. И чуть не выронил ее от испуга из рук, когда увидел страшное лицо древней. Она стояла в темноте туннеля прямо передо мной, и держала руки, чтобы принять чашу назад. В тусклом свете магических огней ее обезображенное лицо имело особый гротеск, и я нервно сглотнул, а после заговорил с ней. — Вам нельзя сюда. Если туннель обрушится…

— Он не обрушится, — женщина-древняя покачала головой. Ее редкие седые волосы, патлами свисающие вниз и падающие на плечи и лицо, чуть заколыхались от движения. — Вы держите его с помощью магии и палок.

— Опор, — поправил я, глядя на надежные деревянные подставки, держащие потолок.

Ее глаза пристально наблюдали за мной. Один глаз был синим и проницательным, как зеркало, второй — зеленый с бельмом.

— Меня зовут Алинария, — вдруг представилась она. Я поежился, что не скрылось от взгляда древней даже в такой темноте. — Я знаю, я пугаю тебя…

— Да нет, что вы, — поспешил сказать я, но ухмылка на лице древней давала понять, что она раскусила меня.

— Не обманывай нас, мальчик… — она тихо посмеялась. — Меня и себя. Эшер, мне нужно рассказать тебе кое-что…

Я неуверенно оглянулся за спину. Люди, что копали туннель вместе со мной, недовольно смотрели на гостью, и с их языков уже готово было сорваться проклятье. Я снова взглянул на женщину и неуверенно взял ее под руку, словно боясь уколоться:

— Алинария… давайте поговорим снаружи.

Женщина кивнула и пошла вместе со мной на свет. За пределами туннеля было больше воздуха, и легкие с радостью наполнились кислородом. Глаза при этом сомкнулись от яркого света дня. Мы прошли еще коридор, прежде чем остановились в неприметном закутке.

— Эшер, — древняя смотрела на мое лицо, и мне было неуютно под ее взглядом. Хотелось быстрее закончить с ней говорить и уйти. — Ты же знаешь, что ты дуан-расо?

— Да-да, — нервно проговорил я, перешагивая с ноги на ногу. Общение с ней доставляло мне странный дискомфорт, — Я полукровка, знаю.

— Можно взглянуть на твой амулет? — невозмутимо спросила женщина. Удивительно, но я легко поддался ее просьбе и вытащил шнурок с камнем из-под одежды. Она протянула толстые и корявые пальцы к амулету и зачаровано посмотрела на него.

— Все так же чист, лишь только легкая белая дымка! Ты очень хороший человек, Эшер.

— Дуан-расо, — зачем-то напомнил я, не зная, что еще сказать. Мне было не по себе. Она знала мое имя, знает про камень…

— В тебе лучшее от обоих миров, — улыбнулась Алинария. В моей душе появилось странное ощущение. — Лучшее от обоих родителей.

Я снова нервно сглотнул, и теперь не побоялся взять женщину за руку, чтобы она не передумала говорить со мной.

— Вы знали их?

Она продолжала улыбаться, и синий глаз ее стал смотреть теплее.

— Да, у тебя душа матери, ум отца, а характер частично от каждого из них. Скажи, Эшер, Старлот и Винсент хорошо заботились о тебе?

— Да, — уверенно ответил я на ее вопрос, а затем с нетерпением посмотрел на древнюю. — Вы знали моих родителей? Расскажите о них, пожалуйста!

— Я затем и пришла. Чтобы рассказать тебе, — кивнула женщина. — А также предупредить. Тебе грозит опасность, с которой вы не смогли бы справиться без нас…

— Без вас? — опешил я.

— Без древних. Твоей семьи, хоть ты и был отвергнут твоим отцом… Только мы с моим покойным мужем не слушали предрассудков и могли противостоять ему.

— Расскажите, пожалуйста, с самого начала, — горячо попросил я, сжимая руку древней женщины. Ее уродство из-за темной магии уже не бросалось в глаза, я видел свет ее разума и души. — Кто были мои родители? Что с ними случилось? Почему отец отказался от меня?

— Я чувствую, как вопросы тревожат твои ум и сердце, как птица в клетке они таились в твоей душе с самого рождения, и сегодня я расскажу тебе правду, — кивнула она. Но затем по ее лицу пробежала тень сожаления. — Но чуть позже…

— Что? Почему? — недоумевал я. Она уже готова была рассказать, что случилось?

— Темные вести из-за стен. Ты нужен Айрин, прямо сейчас, — она с тревогой посмотрела в пространство прямо перед собой, а затем хлопнула меня по плечу. — Быстрее, Эшер! Беги к ней!

Я в недоумении посмотрел на древнюю, а затем уловил странное, нехорошее предчувствие. Я быстро поспешил в главное крыло замка, разыскивая Айрин. Сердце подсказывало, что действительно нужно торопиться.

На первом этаже я столкнулся со стражником. Он вдруг схватил меня за руку. Я в нетерпении посмотрел на него, и он сказал.

— Только что магический купол был снят. На несколько секунд.

— Что? — удивился я. — Кто в замке мог его снять?

— Его сняли не мы, маги из армии королевы, — увидев на лице немой вопрос, объяснил стражник. — Потом к воротам подбежал конь без всадника. На его седле был мешок.

— И что потом? — с нетерпением спросил я, ни о чем больше не думая, только об этом мешке.

— Мы сняли мешок. На шнурке была записка «Открывать только Айрин Леонар». Сэт отправился к Айрин. А Мобен пошел сообщить лорду о произошедшем.

— Вы посмотрели, что в мешке? — резко сказал я, теперь сам схватив стражника. В этом мешке могло быть что угодно, от ядовитой змеи до проклятья!

— Нет, не смотрели, — в ступоре сказал стражник. Я заметил на мужчине следы остаточного заклинания. Гипноз? О, Пантеон!

Айрин. Нужно срочно найти и остановить ее! Я вспомнил, что она собиралась в библиотеку, может, она еще там? Не раздумывая долго, я поспешил в ту сторону, не обращая больше внимания на стражника. В другой бы ситуации я бы ему объяснил, что последнее дело передавать мешок от врага, не проверяя его. Возможно, виной действительно гипноз? Чтобы там ни было, вряд ли королева прислала для Айрин приглашение на светский раут. Скорее всего, девушка сейчас в опасности.

Я много бегал ребенком по замку, и никогда не считал свой дом особо большим. Но сейчас мне казалось, что я бегу до библиотеки слишком долго. Я чувствовал, как с секунды на секунды должно произойти нечто необратимое, и бежал так быстро, как мог.

Наконец передо мной появилась знакомая дверь библиотеки. Я столкнулся в дверях с другим стражником, который, видимо, и принес мешок. Я машинально оттолкнул его и вбежал внутрь помещения. Посреди комнаты стояла Айрин с мешком в руках. Она вертела в руках веревки, которыми был связан мешок, готовая вот-вот открыть его.

— Нет, Айрин! Не открывай его! — крикнул я, протянул руку, чтобы с помощью заклинания вырвать мешок из ее рук. Но поздно. Она открыла его в то самое мгновение, как я крикнул.

Айрин потом уже вздрогнула и подняла на меня глаза, а я с ужасом ожидал, что случится что угодно. Взрыв? Яд? Хищный зверь? Что я могу сделать, чтобы защитить ее?

Все происходило быстро, и при этом я в памяти мог бы легко оживить каждое мгновение. Увидев меня, она в недоумении обратила свой взгляд в мою сторону, затем снова на открытый мешок. И Айрин замерла, в воздухе повисла гнетущая тишина. Я пошел на встречу, чтобы вырвать из ее рук злосчастный мешок, чувствуя от него затаившуюся опасность.

Что-то изменилось на лице Айрин. Ее лицо побледнело, вытянулось, и она отшатнулась от мешка в страхе. Тот со странным звуком упал на стол, и чуть приоткрылся.

Я заметил темные волосы внутри мешка.

Ком встал в горле. Я еще больше ускорил шаг, оказался рядом со столом и одернул ткань мешка, чтобы разглядеть его содержимое.

Внутри была отрубленная голова. Кажется, мужская. Безжизненные серые стеклянные глаза смотрели сквозь меня. Я почувствовал, как завтрак из живота быстро поднимается по пищеводу вверх. Лицо… Оно мне ужасно напоминало кого-то…

Я вдруг вспомнил тот вечер, наш первый с Айрин ужин после знакомства.

— У меня есть три младших брата, — рассказывала Айрин безмятежная и спокойная, еще не потонувшая в болоте кошмара. — Их зовут Сайрус, Энтони, и Мартин. Все трое пошли внешностью в мать — золотистые волосы, небесного цвета глаза и милые ямочки на щеках. Я же пошла внешностью в папу…

Я тогда внимательно посмотрел на нее, отмечая блестящие черные волосы, холодные, но искристые светом, серые глаза, бледная, как молоко, кожа. И улыбка. Не смотря на зимнюю внешность, ее улыбка была теплее весеннего солнца.

Воспоминания быстро улетучились, возвращая в холодную, до дрожи пробивающую реальность. От мысли, на кого похожа голова на столе, я тут же отстранился прочь, как и Айрин.

Айрин!

Я обернулся к девушке, и заметил, что ее серые глаза широко раскрыты и застыли в пространстве. Она качала головой. Айрин не верила в то, что видела.

Я попытался преградить собой это ужасное зрелище и увести из комнаты Айрин. Когда она почувствовала мою руку на своем плече, она дрогнула и в ужасе отпрянула от меня. Она словно пришла в себя, и возвращение в реальность было болезненным.

Айрин закричала. Ее крик волной цунами прокатился по всему помещению и сквозь открытую дверь библиотеки хлынул в замок. В крике было много боли, ужаса и гнева. Она кричала так пронзительно, что, казалось, стекла окон тряслись вместе с ней.

А затем на ее глазах появились слезы, крик угас. Губы девушки, бледные, как у покойника, что-то зашептали.

— Я убью ее… Всех их…

Я снова подошел к ней, осторожно дотронулся. В этот раз она не отстранилась, но продолжила дрожать так, словно мы оказались на одиноком леднике в Холодном океане.

Я был прав, содержимое мешка действительно сделало ей больно, но это была не ядовитая тварь и не бомба. Это была голова отца Айрин. И я никак не мог защитить девушку от этой боли.

Я постарался скорее увести Айрин из комнаты, не замечая, сколько людей забежало на крик. Среди них был и граф Винсент. Я уже не помню, что сказал ему тогда, резкая глухота заполнила мой слух, что я не слышал даже собственного дыхания. Но Винсент меня понял и кивнул. А по его губам я прочитал что-то вроде «Уведи ее в комнату».

Так я и сделал.

Чуть ранее, в шатре королевы Аквилегии Канны

Аквилегия неспешно потягивала успокаивающий напиток, приготовленный по семейному рецепту. В данный момент она делала это больше из-за вкуса, потому что рассудок был холоден и чист. Она думала, разглядывая замок, окруженный армией. Все было бы гораздо лучше, если бы ее люди не допускали ошибку за ошибкой.

Итак, Сэйдок был больше бесполезен. От Джайлса тоже мало толку. Аквилегия признавала, что людей, которым она может доверять, и которые профессионалы своего дела, все меньше. И они тратят время, осаждая крепость. Конечно, она падет, но наверняка за это время они придумают, как совершить реванш. Ускользнут, обманут… Ее враги похожи на змей в цветущем саду. Но у цветов есть шипы, Аквилегия хорошо знает это.

— Ваше величество, — вдруг из раздумий королеву отвлек противный голос человека, который захотел провести вечер на дыбе. Женщина сильно сжала бокал в пальцах, чтобы не вспыхнуть от гнева.

— Я сказала, не беспокоить меня сейчас, — сквозь зубы процедила Аквилегия. Иногда ей казалось, что окружающие — дети, которым приходится много раз повторять одно и то же.

— Прошу прощения, — говорил слуга, низко кланяясь, беспощадно тратя драгоценное время Аквилегии, когда она пытается побыть одна. — К вам прибыл один… эм… сэр. Он хотел преподнести вам подарок. А, и кодовое слово назвал. Ирис.

Аквилегия вскинула брови. Ирис. Кодовое слово тайных наемников, к которым она обратилась только вчера с поручением. Неужели, они уже выполнили ее приказ?

— Впусти его, — властно кивнула женщина. Она бросила взгляд в зеркало, поправила на себе темно-синее платье с красными цветами вдоль подола. Затем обратила взгляд на вход из палатки.

В этот самый момент в палатку вошел мужчина не старше тридцати. У него были светлые волосы, которые сейчас лежали в обычной прическе по столичной моде, лишь пара прядей падали на его лоб. Тонкие брови нависали над желтыми глазами, зрачки походили на змеиные. Высокие вороты его черного костюма старательно прикрывали шею, но цепкий взгляд королевы заметил с двух сторон шеи по три ровные полосы, похожие на шрамы. Жабры?

— Ваше величество, — он поклонился, как и подобает любому человеку его положения. — Я прибыл, чтобы служить вам.

У него был чуть надменный голос, свойственный многим представителям расы амфибий. Но перед королевой он держался смиренно. Аквилегия улыбнулась и позволила гостю встать.

— Как тебя зовут, амфибия?

Мужчина поднялся, в его желтых глазах появился отблеск отчуждения.

— Я амфибия лишь на половину, ваше величество. Меня зовут Ануир.

— Ануир, амфибия-полукровка, — с интересом королева смотрела на мужчину, как на диковинку. Никогда ей раньше не приходилось видеть представителей этого вида. — Ты назвал пароль Ирис. Ты приехал из столицы?

— Да, — кивнул Ануир. Ростом он был выше королевы, но все равно умудрялся смотреть на нее снизу вверх. — И я привез дар, который наверняка придется вам по душе.

Его губ коснулась ядовитая улыбка, в голосе послышалось злорадное предчувствие, которое тут же передалось и королеве.

— Звучит очень интригующе, — с такой же улыбкой на устах сказала Аквилегия. — Надеюсь, это связано с тем заданием, которое я поручила твоему начальству?

— Теперь вы мое начальство, ваше величество, — напомнил Ануир. — Я буду вам служить, и только вам, пока не отпадет нужда в человеке… моей профессии, — он многозначительно посмотрел на королеву. — И да, я выполнил ваше поручение. К сожалению, женщина и дети успели сбежать до нашего прихода, но это не важно, потому что я получил то, что вы просили.

Наемник достал из-за спины черный мешок и аккуратно раскрыл его, позволяя королеве взглянуть внутрь. Та, не без брезгливости, посмотрела в содержимое мешка и надменно произнесла.

— Я просила убить Седрика Леонара, но вы привезли голову сюда? Зачем? Головы предателей висят на пиках в столице.

— Ваше величество, — склонил светловолосую голову в поклоне Ануир. — Не сочтите за наглость, но у меня есть предложение, которое вам понравится.

Аквилегия не без интереса посмотрела на полу-амфибию.

— Поделись своим предложением, Ануир.

— Эту голову мы отправим его дочери. Лично в руки.

Аквилегия странно усмехнулась. Она бы посмотрела бы на ученицу Нералиды, когда ее взору престанет это. Айрин будет подавлена. Но в голосе не было восторга.

— От этого немного будет пользы, Ануир. Мы ничего не выиграем от этого, кроме отчаяния этой девчонки.

— Позвольте не согласиться, — обходительно продолжил Ануир, улыбаясь. — Отчаяние, понимание, что больше нечего терять, заставляет людей идти на безумные поступки. Она впадет в ярость и захочет отомстить вам…

— Она и так этого хочет, — усмехнулась Аквилегия, вспоминая Нералиду. — А месть — блюдо, что подают холодным. Но она не успеет отомстить, когда мои люди нагонят ее в битве и убьют.

— Могут и не нагнать, — покачал головой Ануир. — Я нисколько не сомневаюсь в силе ваших людей, но у меня есть информация о существовании тайного хода в замке. Его местоположение остается неизвестным, но его существование — факт.

— Тайный ход, — Аквилегия сжала кулаки, почувствовала, как между пальцами пробежал разряд молнии. Как она могла упустить это! — Насколько велик его коридор? Надо срочно уничтожить его!

— Они не успеют им воспользоваться, — вставил слово Ануир, завидев беспокойство королевы. — Когда Леонар получит голову собственного отца, она загорится жаждой мести. Не холодной мести, а мести здесь и сейчас. И тогда…

— Поняла, — Аквилегия быстро уловила ход мыслей полукровки. Он ей начинал нравится. Может, она наконец, нашла хорошего подчиненного? — И все-таки тайный ход тоже нужно найти и уничтожить.

— Если таков приказ, я исполню его, — кивнул Ануир. — Но будьте уверены, тайный ход не представляет для вас никакой угрозы. Это только дыра для крыс, бегущих с корабля, не более.

Аквилегия сжала губы. Он не знает про камни. Если их утащат через тайный ход, то вся осада потеряет смысл, а ей придется искать их. Она не может позволить себе потерять камни!

— Найди выход из тайного хода и разрушь его. Не нужно оставлять никаких манёвров для нашего врага. Что касается головы, — королева посмотрела на мешок, — мне нравится твой план. Если он сработает, то…

Она не стала продолжать, лишь посмотрела на Ануира в ожидании, что он все и так поймет. И, он кажется, понял — на его лице заиграла широкая улыбка. Зубы у него были человеческие, не острые, как у амфибии.

— Этот план сработает. Положитесь на меня.

Аквилегия улыбнулась, глядя вслед уходящему наемнику. Она чувствовала, что уверенность этого человека была вызвана не глупой самонадеянностью. Ануир выглядел профессионалом.