Одна маленькая глупость

Глава 6

Глава шестая, в которой сеструха задаёт неожиданный вопрос

— Почему ты не предупредила? — мне пришлось обнимать сеструху одной рукой, потому что с другого бока в неё клещом вцепилась счастливая племяшка. — Я бы встретил, а то с сумками, с вокзала, одна…

— Хотела сделать вам сюрприз, — Верка чмокнула меня в щёку. — К тому же ты работаешь не нормировано, и улицы сейчас гораздо спокойнее, чем в нулевых.

— Угу, то-то в наших новостях ни дня без «Криминальной хроники», — ворчливо парировал я. — А работа всегда может подвинуться.

— Хорошо-хорошо, я всё поняла и больше так не буду, — слово в слово повторила сеструха Леркину отговорку и с любопытством посмотрела мне через плечо: — Ой, у нас гость, оказывается! Здравствуй.

— Здравствуйте, — оказавшийся в центре внимания Дима жутко смутился. — Вообще-то, я уже ухожу, извините, что так поздно…

— Дим, может, всё-таки поужинаешь с нами? — перебил я его невнятные извинения.

— Спасибо, нет, я пойду, — натягивавший куртку Дима бочком протискивался к выходу. — До свидания.

Вот ведь деликатная душа. Но, с другой стороны, не силой же его удерживать? Поэтому мы с Веркой в унисон ответили: — До свидания, — а племяшка добавила: — Пока, Колесников.

Стоило двери закрыться за Димой, как сеструха с заинтересованным блеском в глазах выдала пулемётную очередь вопросов: — Лер, это кто? Почему у него лицо разбито? И почему ты мне раньше о нём ничего не рассказывала?

— Потому что не о чем рассказывать, — попыталась уйти Лерка от подробного ответа. — Мам, там плов уже согрелся, давай ужинать? А то я с двенадцати часов не ела.

— Конечно, — тут же свернула расспросы Верка и, не давая племяшке расслабиться, добавила: — Как раз за столом и поговорим.

— Только начинайте без меня, — вставил я, заметив под вешалкой Димин рюкзак. — Наш гость свою вещь забыл, попробую его догнать.

К счастью, Дима не успел отойти далеко от подъезда и раствориться в по-прежнему густом тумане.

— Дим, погоди! Ты забыл!

Он обернулся, машинально захотел поправить на плече лямку — и понял, что рюкзака нет.

— Вот, — я был уже рядом с ним, — держи.

— Спасибо.

На меня ещё никогда не смотрели так — будто кроме меня и смотреть-то больше не на что.

— Ты на остановку? — спросил я, чтобы как-то переключить Димино внимание.

— Ага.

Отвезти бы его, да грёбаный туман всё портит. А на такси у студента-первокурсника деньги вряд ли найдутся, и он всё-таки не девушка, чтобы предлагать за него заплатить.

— Слушай, у тебя мой номер остался? — пошёл я на сделку с совестью.

— Да.

— Тогда напиши мне, когда в общагу попадёшь, хорошо?

Эффект у моей, в общем-то, естественной в свете последних событий просьбы вышел невероятным. Дима буквально осветился изнутри, отчего даже показалось, будто в нашем дворе зажёгся ещё один фонарь.

— Хорошо. Спасибо.

— Э-э, да было бы за что, — мне стало до такой степени неловко, что я поторопился сбежать. — Ну, тогда пока?

— Пока.

Его ладонь была прохладной, однако до самого дома я почему-то чувствовал её прикосновение. Словно ожог получил.

Когда я вернулся, сеструха уже успела переодеться в домашнее и смыть макияж, отчего внешне превратилась в настоящую Леркину ровесницу. И разговор между накрывавшими на стол матерью и дочерью полностью укладывался в этот образ.

— Нет, ну какой козёл, да? — возмущалась племяшка. — Я ему русским языком «Отвали!», а он меня за руки хватать! Хорошо, Колесников из корпуса вышел — вмазал этому придурку.

— Мужлан, — согласно кивала в ответ Верка. — Полный домостроевец, от таких бежать надо, роняя тапки. А Дима — хороший мальчик, мне понравился.

— Ой, мам, ты его видела-то три минуты!

— Поверь, этого вполне достаточно.

Я проглотил не слишком уместное напоминание о том, что Сева в своё время тоже был «хорошим мальчиком», и, усевшись за стол, поинтересовался: — Вер, я только одного не пойму — ты же говорила, что тебя начальник отпускать не хочет. Как же у тебя получилось приехать?

— Ах, это, — сеструха неосознанным кокетливым жестом завела за ухо длинную каштановую прядь. — Там оказалось маленькое недоразумение, мы с Глебом поговорили и всё выяснили.

Так.

— То есть, он уже не козёл?

— Да ну, ты что! Я тогда просто на эмоциях была, вот и сказала, не подумав. А на самом деле он настоящий мужчина — надёжный, заботливый…

— Мам! — не выдержала Лерка. — Ты ведь про своего бывшего тоже так говорила!

— Про всех бывших, — поправил я.

— Про всех бывших, — согласилась племяшка. — Ты уверена, что этот Глеб не окажется, как они?

Верка гордо вскинула подбородок: — Да, уверена, — чем внятно сообщила, что дальше тему развивать не стоит. Мы с Леркой благоразумно вняли предупреждению, и я нейтральным тоном спросил: — Тебя надолго отпустили?

— До конца недели, в воскресенье вечером у меня поезд, — в сеструхином голосе слышался обиженный холодок, поэтому я счёл наиболее правильным покамест закруглиться с вопросами.

Впрочем, к концу ужина Верка оттаяла, и они с племяшкой снова принялись болтать, как две давно не видевшиеся подружки. Я слушал их щебет вполуха, расслабленно прихлёбывал чай и то и дело поглядывал на лежавший возле чашки смарт. По моим расчётам, Дима уже должен был добраться до общежития, и если в течение четверти часа он не напишет, то… Тут экран смартфона наконец-то осветился с тихим «дзын-нь!», и я быстрым движением открыл сообщение.

«В общаге, всё норм. Я тебя люблю».

— Кто там тебе спамит на ночь глядя? — полюбопытствовала Верка.

— Спамеры, — я поспешно нажал на кнопку возврата. — Девушки, вы сегодня полуночничать собираетесь или всё-таки вспомните, что одна из вас с дороги, а второй завтра на пары к восьми?

— Вспомним, вспомним, — сеструха поднялась из-за стола. — Лерчик, сейчас ты в ванную пойдёшь или меня пустишь?

— Тебя пущу, — вздохнула племяшка. — Мне ещё посуду мыть.

— Бедный ребёнок, — Верка была в курсе нашего договора о моём участии в Бале первокурсников. — Клим, может, пропустим этот раз?

— Вер, кто из нас по первому высшему педагог?

— Ох, ладно тебе! — сеструха ласково погладила Лерку по голове. — Один раз роли не сыграет.

— Иди купайся лучше, — я тоже встал и легонько подтолкнул её к выходу из кухни. — Не перенапряжётся твой ребёнок, тем более что я ему помогу.

— Правда? — обрадовалась племяшка, подскочив с места. — Чур, я подаю посуду и вытираю!

— Нет уж, это я подаю посуду, — осадил я её. — Уговор есть уговор.

Лерка театрально ссутулила спину и открыла воду в раковине. Сеструха, послав ей ободряющую улыбку, ушла купаться, а я начал убирать со стола, категорически запретив себе думать о чём-то другом, кроме грязных тарелок и рассыпанных хлебных крошек.

Этим вечером соскучившаяся Верка укладывала племяшку спать, будто маленькую. Они долго о чём-то шушукались и пересмеивались, но вот, наконец, шепотки затихли, и сеструха вернулась на кухню, где я тупо пялился в экран ноутбука, изображая из себя трудоголика.

— Ну, а у тебя как дела? — спросила она, усаживаясь напротив.

— Как обычно, — я закрыл крышку ноута и отставил его в сторону.

— Не встретил ещё свою единственную?

— Нет.

— Жаль, — Верка вынула из подставки стопку салфеток и принялась сворачивать их красивыми треугольниками. — Любовь — это лучшее, что может случиться с человеком.

— Вер… — нерешительно начал я, однако она махнула рукой, прерывая: — Знаю, знаю. Одни и те же грабли, да? Но я всё решила — буду плыть по течению. Не съезжаться, не примерять фату и составлять свадебное меню, не воображать нас через двадцать лет. Я просто хочу немного счастья для себя.

Я потянулся через стол и накрыл ладонью её тонкие пальцы.

— Вер, если он тебя обидит, я всё брошу, приеду и начищу ему морду. Можешь так и передать.

Сестра бледно улыбнулась: — Спасибо. Ты настоящий брат.

— Обращайся, — я вновь откинулся на спинку стула. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом бумаги да периодическим бульканьем холодильника.

— Клим, и всё-таки, — Верка сложила последнюю салфетку и вернула в подставку красивый салфеточный веер. — Этот Дима — с его стороны точно нет никаких чувств? Лера, конечно, к нему равнодушна, однако когда её бедное сердечко заживёт…

— Вер, хватит, — Я в принципе не любил обсуждать такие вещи, а сейчас тем более не хотел затевать подобный разговор. — Нет там чувств и не будет.

— Почему ты так уверен?

— Потому, — я отвернулся. Имею ли я право говорить?

Сестра внимательно на меня посмотрела и проницательно заметила: — Ты что-то скрываешь.

— Может, и скрываю, — я зачем-то взял в руки смартфон. — Но это касается не только меня.

— Расскажи, — тихо и серьёзно попросила Вера. — Даю слово, что буду молчать.

Я задумался — сестра, при всей своей любви к болтовне, умела хранить секреты.

— Там не будет чувств, потому что они уже есть. У Димы. Ко мне.

Вера нахмурила лоб, словно решая в уме какую-то задачку, и после паузы спросила: — А у тебя?

— Что? В каком смысле «у меня»? — опешил я.

— В прямом, — спокойно ответила сестра. — У тебя никогда не было девушек, это раз.

— Неправда, были!

— Случайные не в счёт, а курортный роман — это не отношения, а растянутый на неделю перепих. К тому же, я могу поспорить, что ты даже не помнишь её имя.

— Ещё как помню! — возмутился я. — Света её звали.

Вера посмотрела на меня с материнской укоризной: — На самом деле Марина, «морская». Мы ещё шутили об этом, забыл?

Упс, прокол. И почему я был уверен, что она Света? Потому что блондинка? Вроде бы. Хм.

— Так вот, — между тем продолжила сестра. — У тебя никогда не было девушки, это раз. И ты совершенно нормально общаешься с парнем, про которого знаешь, что он в тебя влюблён. Это два.

— Погоди, а что я должен делать? Шарахаться от него, как от прокажённого? Лезть в драку? Он же не виноват, что так вышло, да ещё и с первого взгляда — тут вообще никто не застрахован, вспомни Стаса…

— Вот об этом я и говорю. Ты не просто нормально с ним общаешься, ты его защищаешь. Это три.

Угу, а ещё есть сообщение, на которое я, с одной стороны, не ответил, а с другой — до сих пор не стёр и не уверен, что сотру. Это четыре, да? Я хмуро посмотрел на решившую примерить роль психологини Веру. На фиг я вообще решил ей рассказать?

— Клим, тут нет ничего плохого, — мягко заметила сестра. — Мы с Лерой меньше любить тебя не станем, а что до остального мира, то начхать на его мнение.

— Так, Вер, стоп. Нечего меня на основании всякой фигни в… — я проглотил оскорбительное «пидоры», — …непонятно в кого записывать. Я нормальный, ясно тебе?

— Мне ясно, что ты — мой любимый младший брат. И я хочу, чтобы ты был счастлив, а с кем — мне совершенно не важно, — Сестра встала со стула и, обогнув стол, ласково меня обняла. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — эхом отозвался я, обречённо предвидя, что сегодня это пожелание навряд ли сбудется.

Конечно, я оказался прав — близился «час быка», а сна не было ни в одном глазу. Я раз за разом пересматривал свой романтический опыт — весьма скудный, к слову сказать, но это и не удивительно. Когда все силы брошены на выживание, не до любви. Однако, возражал мне внутренний голос, сеструха, например, всё равно как-то умудрялась влюбляться, пусть и неудачно. Так почему же мой единственный более-менее серьёзный роман случился прошлым летом в Крыму и с девушкой, чьего имени и лица я совершенно не помню? Я сердито перевернулся на другой бок, несколько раз двинул кулаком в подушку и снова задумался.

Хорошо, а если начать распутывать этот клубок с другого конца? С Димы? На этом соображении мне вдруг подумалось, что неплохо было бы сходить в сортир. Или на кухню попить воды. Или покурить. Или…

«Слушай, а чего ты так испугался?» — «Ничего». — «И кому, интересно, ты сейчас сказки рассказываешь?»

Я с шумным вздохом лёг на спину и уставился в белеющий над головой потолок.

Ладно, Дима мне нравился, но чисто по-человечески. Тем, что не проходил мимо. Великодушием. Смелостью. Тактичностью. Я, конечно, не делал с ним и Леркой лабораторные, но что-то мне подсказывало, что он далеко не глуп. И улыбка у него красивая, а смущается он забавно, только всё из-за какой-то ерунды…

«Эй-эй, ты себя-то слышишь?» — «Слышу. Но разве это чувства? Это просто, м-м, хорошее отношение». — «Ну-ну».

По потолку проехала жёлтая полоса от чьих-то почти в небо задранных фар.

«Ладно, я докажу. Завтра».

Димка

Он и сам не объяснил бы, как решился отправить такое сообщение. Просто стоял у входа в общагу, ни о чём не думая, смотрел на плавающие в тумане огни фонарей, а потом вытащил смартфон, набрал два коротких предложения и нажал «Отправить». Как камешки в воду бросил.

«Ты меня, наверное, заблокируешь теперь на хрен, только это такое офигенное чувство — когда можешь сказать «люблю». И когда знаешь, что о тебе, даже не таком, всё равно беспокоятся».

Димка в последний раз глубоко вдохнул перенасыщенный влагой воздух и вошёл в общежитие.

Он не ждал ответа, его бы в принципе не удивило, если бы Клим действительно занёс его в «чёрный список». Поэтому раздавшийся на следующий день во время большого перерыва звонок стал для него полной неожиданностью.

— Привет. Тебе сейчас удобно разговаривать?

— Да, — разговаривать с Климом Димке было удобно даже на паре у декана. — Привет.

— Дим, ты, — Клим почти неуловимо запнулся, — у тебя есть планы на вечер?

Может, и были — Димка не помнил.

— Нет, никаких.

— Мы сможем встретиться? У меня к тебе есть одна, — теперь заминка вышла явной, — маленькая просьба.

— Да, конечно, у нас лекции в пять заканчиваются, и я свободен, — Димка понял, что по-глупому частит, и перед следующей фразой заставил себя сделать нормальную паузу. — Мне на крыльце ждать?

— Слишком долго придётся — я сначала должен Леру домой отвезти, а это около получаса. Может, я попозже к общежитию подъеду? Скажем, к шести?

То есть ещё плюс тридцать минут ожидания, за которые, Димка был уверен, он сгрызёт себе все ногти.

— Давай, лучше от универа — пока ты Сотникову отвозишь, я как раз успею в буфет зайти.

— Ну, смотри. В полшестого на крыльце?

— Ага.

— Тогда увидимся.

— Увидимся.

В динамике наступила тишина, и Димка убрал смартфон от уха. Посмотрел на время — без двадцати двенадцать, то есть до встречи осталось четыре часа пятьдесят минут. Ужасно долго. И ужасно любопытно, какая у Клима к нему просьба. Димка задумчиво потёр переносицу. Может, это как-то связано с Сотниковой? Но они её бывшего хорошо шуганули — сегодня на общей лекции он держался подчёркнуто в стороне, только недобро поглядывал на Димку.

Впрочем, толку гадать? Через — Димка оживил смартфон — четыре часа и сорок восемь минут он всё узнает. А ещё увидится с самым важным для него человеком — это ли не счастье?