Однажды стану твоей

Любовный роман — Harlequin — 1180

Глава 1

Хеллоуин

Роман Фрейзер шел по пустому атриуму, стараясь не наступать на хеллоуинские украшения, разбросанные на полу. Вечеринка явно удалась. Сейчас он должен отправиться на другую вечеринку, которая будет намного более необузданной, чем та, что проходила в штаб-квартире его компании. Но его не было на первой вечеринке, и следующую он, скорее всего, пропустит.

Как генеральный директор «Фрейзер холдингз», он был слишком занят управлением многочисленными компаниями. Подразделение торговых банковских услуг было безумно загружено работой, отели забиты постояльцами, а компании по производству предметов роскоши и аксессуаров росли феноменальными темпами. Основанная на наследии его прапрадеда, фамилия Фрейзер стала синонимом финансов, роскошных путешествий и глобального успеха, к которому так долго стремился Роман.

Завтра он отправится за границу, чтобы проверить дочерние компании и кое-какие отели, а прямо сейчас на его пути лежит пара огромных крыльев. Они были белоснежными и сверкающими, хотя одно крыло сломано. Нахмурившись, он поднял их с пола и перекинул ремни через плечо. Не надо заставлять уборщиц таскать такие тяжести. Неудивительно, что человек, изображавший ангела, решил их сбросить.

Задумавшись, он вышел на улицу. Он дал выходной своему водителю, который захотел отпраздновать Хеллоуин со своей девушкой. Поэтому Роману придется брать такси или идти пешком. Ни один из вариантов ему не нравился. На этой неделе его донимали дамочки, которые хотели, чтобы он провел их на сегодняшнее эксклюзивное мероприятие его друга Алекса Коста. На вечеринке было море шампанского, еды и красивых женщин. Если бы Роману требовалась компания, он пошел бы туда. Но он не хотел ни с кем общаться. Откровенно говоря, он может получить любую женщину по своему желанию, однако сейчас ему не до этого.

Хеллоуин ознаменовал переход к праздничному сезону. Веселые, яркие песни скоро будут повторяться бесконечно. Наступает время вечеринок, выпивки и развлечений, а также поцелуев под омелой. Ничего из этого Роману не хотелось.

Он скучал. И был готов с головой уйти в работу. Его не прельщала даже перспектива увидеть красавиц в откровенных костюмах ведьм или нимф. Завтра первым делом он сядет в самолет. А сейчас хочет побыть один. Хотя он всегда один.

Вайолет Саммерс поздно закрыла магазин. Она наслаждалась, разглядывая людей, проходящих мимо ее витрины и одетых для вечеринки. В Новой Зеландии Хеллоуин не отмечался так масштабно, как в США, а здесь, на Манхэттене, как и во всем остальном городе, он проходил на высшем уровне. Некоторые костюмы и грим со спецэффектами на людях были ошеломляющими.

Она работала в одиночестве до поздней ночи в магазинчике по продаже пирожных макарунов в самом центре Корпорвилля. Если бы только чрезмерно опекающие родители видели ее сейчас! Она отвернулась от двери и огляделась. Пока стояла спиной к улице, ангел приземлился всего в пяти футах от нее. Рослый, широкоплечий, красивый ангел.

Он остановился на тротуаре, выглядя так, словно не знал, куда идти дальше. У него были огромные крылья. Одно крыло сломано. Честно говоря, это только добавляло ему нереальности. Он был самым красивым мужчиной, которого она видела, а с тех пор, как две недели назад приехала в Нью-Йорк, она повидала много стильных, привлекательных людей. Они все время проходили мимо магазина. Но этот парень… Может быть, причина в освещении? Яркий свет уличных фонарей над его головой подчеркивал резкие черты его лица, придавая коже неземную бледность. Он стал бы идеальным источником вдохновения для аниме-художника.

Вайолет замерла, боясь, что тот исчезнет, если моргнет. Ей хотелось наслаждаться магией как можно дольше. Но она посмеялась над собой. Почему она пялится на этого парня? Она привыкла к мужчинам — у нее четыре брата и куча друзей-мужчин. Но этот парень казался сверхъестественным. Она признавала, что такие моменты редко случались в ее жизни.

Ангел по-прежнему не двигался, а просто смотрел куда-то вдаль, словно погруженный в тревожные мысли. Ее восхищение сменилось любопытством, потом беспокойством. Он выглядел так, словно согнулся под бременем, гораздо более тяжелым, чем огромные крылья на плечах.

Вайолет вышла на середину тротуара и тихо окликнула незнакомца:

— Вам помочь?

Тот повернулся, и его отстраненный взгляд стал настороженным. Он не улыбнулся и недоверчиво поинтересовался:

— Вы меня спрашиваете?

Она сглотнула:

— Да.

— С чего вы взяли, что мне нужна помощь?

— Мне показалось… — Она смутилась, а потом рассердилась на его резкость. У него не было причин грубить ей. — Вы выглядели так, словно потерялись.

— Я? — язвительно спросил ангел.

— Ага. Как будто вы приземлились на другой планете. — Вайолет мысленно содрогнулась.

— Другая планета?

— А ваш костюм…

— Костюм? — Незнакомец округлил глаза.

— Крылья, кстати, отличные. Разве вы не в карнавальном костюме?

Он покачал головой, и уголки его рта смягчились.

— Чужие крылья? — спросила она.

Наверное, этот парень ждет, когда его девушка выйдет из роскошного здания по соседству. Через несколько минут подъедет машина с шофером, чтобы отвезти их обоих на эксклюзивную вечеринку в честь Хеллоуина.

— Нет. Я их подобрал.

— Значит, вы ищете их владельца?

Незнакомец подошел ближе, и Вайолет просто уставилась на него. Его ясные глаза не были идеально голубыми — на радужке одного было пятнышко другого цвета.

— Не вы их обронили?

— По-вашему, они мне подойдут? — Вайолет упала бы, если бы попыталась надеть такие крылья. — Я больше эльф, чем ангел.

Парень медленно оглядел ее алое бархатное платье. Ей вдруг стало жарко, и она опустила глаза.

— А вдруг вы миловидный, но опасный демон?

— Демон?

Он нахмурился:

— Осторожнее!

Ее резко толкнули сзади, и она ойкнула.

Ангел быстро подхватил ее, и Вайолет затаила дыхание. Он прижал ее спиной к стеклянной витрине и встал перед ней, закрывая собой от… Она даже не знала от чего. Просто уставилась вверх, очарованная блеском его ангельских глаз. Его подбородок стал еще резче, когда незнакомец стиснул зубы. Мимо них пробежала толпа людей. На самом деле это были не совсем люди.

— Что происходит?

Вайолет была потрясена. Еще более шокирующим было то, что он прижимался к ней, а ей не хотелось двигаться.

Она бы посмеялась над нелепостью ситуации, но адреналин зашкаливал, словно оказалась в реальной опасности. Как будто это действительно было серьезно.

— Зомби. — Он слегка покачал головой.

Вайолет было все равно, зомби они, вампиры или оборотни. Ее внимание было поглощено мужчиной напротив. Причина не только в тепле его тела, но и в пульсирующей силе его мускулов. Он был сложен как телохранитель, и она буквально оттаяла и едва не замурлыкала, как котенок, чувствуя себя в безопасности. Ей следовало немного пошевелиться и отойти в сторону, потому что их близость была слишком интимной. И все же она не двигалась. Ей не хотелось дышать и разрушать чары.

— Зомби? — Вайолет так сосредоточилась на его глазах, что не услышала шума позади нее. — Я не знала, что они ходят так быстро. Я считала, что они медлительные и постоянно падают.

— Может быть, это зомби-вампиры? — пробормотал он. — Как вы себя чувствуете? — посмотрел ей в глаза, и его раздражение сменилось замешательством. — Извините, если я сильно придавил вас.

Но не отступил, хотя тоже понял, что им больше не надо стоять так близко друг к другу. Их тела буквально слились воедино. И теперь она знала: пятнышко на его левом глазу — коричневое, неровное и интригующее.

— Вы такой стремительный, — сказала Вайолет, с трудом переводя дыхание.

— Инстинкт.

Итак, он ее защищал. Всю свою жизнь она была рядом с людьми, которые оберегали ее. И прямо сейчас ей не терпелось укрыться в его объятиях. Но вот он моргнул, и ее чувства изменились. Она опустила глаза, почти ошеломленная. Ей было трудно выдержать страстный взгляд его великолепных ярких глаз.

Но потом увидела кровь на его белоснежной рубашке:

— Вы ранены?

— Кровь ненастоящая. Не волнуйтесь, я в порядке.

Она снова посмотрела ему в глаза, потому что не поверила. Она столько раз лгала точно так же.

Кровь была поддельной, но у него на сердце была настоящая, глубокая рана. Она чувствовала его сильное сердцебиение под своей ладонью. Его твердые, горячие мускулы вздрогнули от ее прикосновения. Он не зомби и не ангел. Он обычный мужчина, и она хочет к нему прикасаться.

Ангельские крылья напоминали барьер от остального мира, заключая их обоих в безопасное убежище. Ее спина прижималась к витрине, и, когда незнакомец сильнее прильнул к ней, она почувствовала искушение. Подобное желание было настолько ей несвойственно, что должно было шокировать. Но она решила: если он сейчас опустит голову, то поцелует его.

— С крыльев осыпались перышки, — задыхаясь, сказала Вайолет. — Жаль. Их наверняка долго делали.

— Но крылья бросили еще до полуночи, — заметил он.

— Может быть, кто-то хотел вернуться за ними. Вы фактически украли их.

— Наверное. — Он замер, потом растянул губы в медленной улыбке. — Каюсь.

А потом произошло что-то непонятное. За одно мгновение жизнь безвозвратно изменилась. Вайолет Саммерс стала другой женщиной. Цунами чувственного осознания захлестнуло ее, смягчая, согревая и возбуждая. И все из-за одной его улыбки. — Дайте объявление, — в отчаянии предложила она. — Найдены сломанные крылья!

Он кивнул:

— Они довольно тяжелые.

— По-вашему, у ангела очень тяжелая работа, поэтому он сбросил крылья?

— Ему нелегко всегда быть хорошим. — Его глаза сверкнули лукавством.

Она улыбнулась:

— Вы не любите быть хорошим?

— Я многого не люблю.

— И что же вы делаете, когда вам все надоедает?

Парень уставился ей в глаза:

— Поступаю совсем не по-ангельски.

Он усмехнулся, и Вайолет потеряла голову. Ей захотелось развлечься, жить настоящим и получать удовольствие. Наконец-то она оказалась на другом конце света, вдали от своей любящей, но слегка утомляющей семьи, которую искренне обожала. Но ей пришлось сбежать, чтобы делать все, что хочет. Четыре чрезмерно заботливых старших брата и родители, которые постоянно беспокоились о ней, хотя и притворялись, что это не так, доконали Вайолет.

Ей следовало разобраться в своей жизни. И доказать, что она такая же способная, как ее крепкие и добрые братья, которые твердили, что ей надо удачно выйти замуж, чтобы обеспечить себе достойное будущее.

Незнакомец прищурился и покачал головой:

— Что такая женщина, как вы, делает на улице одна поздно ночью? — Он сурово посмотрел на нее.

Такая женщина, как она? Что это значит? Она возмутилась.

— Я работаю в этом магазине с раннего утра. — Вайолет вздернула подбородок. — А вы что делаете на улице поздно ночью?

Парень округлил глаза:

— Я тоже работал. Сейчас я должен пойти на вечеринку, но я…

— Вы заблудились? — предположила она. — Иногда здесь сложно поймать такси. — Вайолет кивнула. — Можно поехать на метро.

Он моргнул:

— Метро?

— Да, поезда под землей.

— Я знаю. Но я редко езжу на метро.

— Я тоже, — призналась она.

— Потому что вы не местная. Вы говорите с акцентом. И все же вы считаете, что можете мне как-то помочь?

— Обычно две головы лучше одной, — сказала Вайолет немного агрессивно. — А вообще-то я неплохо помогаю людям. Многие мои клиенты — туристы, которые спрашивают дорогу. Я справляюсь, хотя у нас в Аотеароа даже метро нет.

— Аотеа…

— Аотеароа. Это в Новой Зеландии. — Она заметила его недоумение. — Я говорю слишком быстро? Я, наверное, тараторю, и меня труднее понять. И слишком много говорю, — пробормотала она. — Не поймите меня неправильно, я люблю Новую Зеландию, но мне очень хотелось уехать за границу. Особенно в Нью-Йорк. Город такой большой, понимаете? Я впервые…

— Впервые?… — Он усмехнулся.

На ее щеках появился румянец.

— В этом нет ничего плохого.

— О да. Нисколько. Первый раз всегда особенный.

Вайолет помолчала, чувствуя, как ее опять влечет к нему.

— Вы тоже неместный, — многозначительно сказала она.

— А вот тут вы ошибаетесь. Хотя я родом с севера штата Нью-Йорк, большую часть времени живу на Манхэттене.

К ее сильному разочарованию, он шагнул назад и опустил крылья.

— Что вы с ними сделаете? — спросила она.

— Я не загадывал так далеко вперед. Я просто…

— …Надели их в качестве костюма в последнюю минуту?

— Нет. Они остались в атриуме моего дома. Там была вечеринка по случаю Хеллоуина. Оказывается, они очень тяжелые, и я не хотел, чтобы уборщица таскала их туда-сюда. — Парень вздохнул и покачал головой. — Понятия не имею, зачем я вам все это рассказываю.

— Потому что я попросила, — резонно заметила Вайолет.

— Да, но обычно я…

— …Не заговариваете с незнакомцами на улице? Или с такими женщинами, как я? Или…

Незнакомец скривил губы:

— Обычно никто не предлагает мне помощь на улице.

— Всем иногда нужна помощь. Даже падшим ангелам в деловых костюмах.

— Падший ангел? — удивленно произнес он. — В какой, по-вашему, помощи я нуждаюсь?

Она внимательно посмотрела на него. Он был серьезен и великолепен.

— Облегчение? — осмелилась предположить она. — Что-то, что рассмешило бы вас? — Она наклонила голову, хитро разглядывая его. — Вы улыбались сегодня? До того, как встретили меня.

На этот раз он не просто усмехнулся, а широко улыбнулся:

— Вы умеете дарить людям облегчение? — Он подошел к ней. — Вы супергероиня?

— Конечно.

— Тогда зачем я спасал вас от мчащихся зомби?

Кстати, могли бы меня поблагодарить.

— Я не просила меня спасать. А почему вы не идете на вечеринку в честь Хеллоуина?

— Я избегаю людей.

— Вам не нравятся люди?

— А вам они нравятся?

— Конечно. Особенно в праздничные дни. Клиенты дают большие чаевые тем, кто работает по праздникам.

Его глаза сверкнули.

— А вы не такая наивная, как кажетесь.

— Я работаю в розничной торговле, но собираюсь устроиться гидом.

Он поднял брови:

— Вы будете работать гидом в чужой стране?

— Почему нет? Я открыла для себя много интересного. Кроме того, знаю, что нравится многим туристам, потому что я одна из них.

Незнакомец мрачно смотрел на нее, а она не понимала, почему тот снова стал серьезным и сварливым. — Я опять тараторю. — Она поморщилась.

— Разве я такое сказал?

— И не надо было ничего говорить. У вас все написано на лице. Вы очень замкнутый человек.

— Да, верно. — Он вздохнул. — Ну, мне было приятно вас послушать. У вас восхитительная манера произносить букву «р».

— Рыканье из Саутленда. — Она кивнула.

— Что-что?

— Так говорят в Саутленде, — объяснила Вайолет. — Это местный акцент.

Он шире улыбнулся, и она закатила глаза.

— Все, я умолкаю.

— Разве такое возможно?

— Иногда.

Он уставился на ее рот, и она вздрогнула от мысли о том, что он точно знает, как ее успокоить. Но он снова покачал головой и усмехнулся.

Она наблюдала, как он ловит такси.

— Вы пойдете на свою вечеринку?

— Нет.

— Вы избегаете общения.

— Я думаю, так лучше всего.

Вайолет нахмурилась:

— Почему лучше?

— Вы романтик, который верит в любовь и надеется на лучшее.

— А вы циник. Родился один, жил один и умер один.

— О, вы попали в цель. Я знал, что вы опасны. — Он открыл дверцу такси и шагнул в сторону, пропуская Вайолет. — Таксист отвезет вас туда, куда скажете. Поездка уже оплачена.

— Вам не нужно было платить. — Но она не могла позволить себе такси и боялась ходить по этим улицам в одиночестве.

— Нет, но я так хочу.

— И вы всегда делаете то, что хотите?

Улыбка осветила его лицо, а чарующие глаза сверкнули.

— Боюсь, что да.

— Зачем бояться признаваться в этом? — с вызовом спросила она. — Жизнь слишком коротка, чтобы не брать то, что хочешь.

— Вы берете то, что хотите? — с сомнением спросил он и оказался прав. Ей не хватало смелости делать то, что хочется. — Вы слишком милы, чтобы разгуливать по улицам одна поздно ночью, — сказал он. — Если вы не будете осторожны, вас укусят настоящие демоны.

— Они пожалеют, если сделают это. Я не такая милая, как выгляжу.

— Разве нет?

— Не говорите со мной свысока!

— А вы не скушайте меня! — одарил ее обжигающим взглядом и обхватил рукой ее подбородок.

Вайолет затаила дыхание, безумно счастливая от возможности снова оказаться рядом с ним.

— Притормози, ангел! Ты ничего обо мне не знаешь. Я не хочу и не нуждаюсь в твоей защите.

Раньше она никогда не спорила. И не вела себя нагло. Но сейчас полночь, Хеллоуин и она вдали от дома и наконец-то может свободно заявить о себе.

Незнакомец изогнул губы в красивой улыбке:

— Защита нужна всем. И тебе тоже.

Глава 2

День благодарения

Роман Фрейзер шагал по пустому атриуму. Он вернулся после трех недель поездок по городским офисам империи «Фрейзер» сегодня утром, а потом работал на общенациональном фестивале, наверстывая упущенное за время отсутствия. Целый день в офисах было безлюдно и тихо. Весь персонал праздновал с семьями или друзьями. Они наверняка уже смотрели парад, веселились и, объевшись, лежали на диванах. Он поморщился. К счастью, работа предоставила ему бесконечный список дел, на которых нужно сосредоточиться.

Только одно постоянно поднималось на вершину этого проклятого списка. Она не была ни ангелом, ни демоном, ни эльфом, ни призраком, но после Хеллоуина преследовала его дни и ночи. Миниатюрная брюнетка в красном бархатном платье, улыбчивая болтушка, задевшая его за живое.

Искушение сковало его силу воли, призывая удовлетворить любопытство, которое усиливалось с каждым днем. Интересно, она опять работает в праздник, продавая сладости ночным туристам и гулякам в маленьком магазине в соседнем здании?

В памяти всплыло волшебство первой встречи, когда он укрывал ее от возмутительно одетых, кричащих тусовщиков. Интимная атмосфера, когда они прижимались друг к другу, была головокружительной.

Умом он понимал: сексуальное влечение было спровоцировано резкой сменой настроения, и он превратился из скучающего человека в ослепленного желанием мужчину. Просто незнакомка была не похожа на остальных женщин, с ее акцентом, торопливой честностью и очарованием, которое она даже не скрывала. Она стала неожиданным развлечением в ту ночь, когда он в нем нуждался. Если увидит ее снова, то поймет, что не так уж сильно ею увлекся. В реальности все не так, как кажется. Такие волшебные моменты не повторяются. Чувствам доверять нельзя.

Конечно, она не дура. Она умна и работает по выходным. Но слишком мила для него. Слишком искренна. Она из маленького городка и удивленно смотрит на мир широко раскрытыми глазами.

Тем не менее, он думал о ней. Очевидно, играя в джентльмена, он сильнее хотел ее. Он стиснул зубы. Если стал одержимым ею после короткого общения, значит, ему окончательно наскучила жизнь. Роман Фрейзер избегал возврата к прошлому. Но сегодня он слишком устал, чтобы сопротивляться желаниям.

Через две минуты он остановился на тротуаре. Через витрину магазина наблюдал, как она оживленно разговаривает с покупателем. В расклешенном красном бархатном платье она выглядела как девушка из шестидесятых годов. Ее волосы — длинные, прямые и блестящие — ниспадали ниже плеч, а густая челка обрамляла милое личико. Широко раскрытые глаза сверкали и были подчеркнуты черной подводкой. А ее розовые губы манили к нежным поцелуям.

Роман почувствовал ревность, когда она улыбнулась другому мужчине. Собственничество? Глупость какая-то. Наверное, он не преувеличивал, говоря, что ей нужна защита от него.

Он собирался уйти, потому что ни разу не преследовал женщин. Как только покупатель отвернулся, незнакомка, которую Роман встретил на Хеллоуин, посмотрела вверх и увидела его. Даже с такого расстояния он заметил, как она округлила глаза, а ее щеки порозовели. Ей не удалось скрыть свою реакцию. Внезапно он оказался у прилавка.

— Опять работаешь? — Его голос стал хриплым, и Роман напрягся.

Вайолет посмотрела на его расстегнутое шерстяное пальто и костюм под ним и изогнула пухлые губы в усмешке. Даже в черных туфлях на шпильках она была на целый фут ниже его.

— Опять избегаешь общения? — в ответ спросила она.

— Постоянно.

— Почему? Ты не любишь людей? Тебя кто-то обидел?

Роман улыбнулся, вспомнив, как соскучился по ее откровенной болтовне.

Она вытаращилась на него:

— Ты улыбаешься? Уже?

Он положил руки на прилавок:

— Да, улыбаюсь.

Ее зрачки расширились, и она сглотнула.

— Кто-то однажды сказал мне не бояться признаваться в том, чего я хочу, — произнес он.

Она прикусила нижнюю губу и с придыханием спросила:

— И чего ты хочешь?

— Тебя. — Он пристально наблюдал за ней, а потом удовлетворенно улыбнулся. — Поужинай со мной.

Но, несмотря на явное возбуждение, она расправила изящные плечи:

— Я думала, мне нужно защищаться от тебя.

Ее слова задели его за живое. Да, он говорил ей о защите. Это была мимолетная реплика, потому что в то время он едва мог думать. Решив осторожничать, оттолкнул незнакомку и был вознагражден бессонницей, любопытством и ненасытным желанием.

— По-моему, я ошибся.

— Интересно, когда именно?

— Я путешествую по миру с первого ноября.

— Я должна этим восторгаться?

Он снова улыбнулся:

— Я не мог раньше увидеться с тобой. Я вернулся на Манхэттен только сегодня утром и…

— …У тебя синдром смены часовых поясов, и ты хочешь развлечься. — Вайолет посмотрела на него. — Я знаю одно место. Там подают лучший тыквенный пирог. Ты ела тыквенный пирог?

Она покачала головой.

— Первый раз всегда особенный. — Его глаза заблестели. — Ты закрываешь магазин, верно?

Вайолет уставилась на него. Он идеально рассчитал время своего прихода.

Действительно ли он все это время отсутствовал? Можно ли ему верить? Настолько ли она наивна, чтобы принять его слова за чистую монету? Безопасно ли ужинать со случайным незнакомцем, которого встретила около полуночи на улицах Нью-Йорка? Ее родители и братья предупреждали, что это очень опасно. Но она поест тыквенный пирог в закусочной, где полно людей.

Пусть она неопытна, но сумеет позаботиться о себе. Хотя ей повезло. Она и не подозревала, что ее магазин находится по соседству со штаб-квартирой крупной сети отелей. Нет, пока не начала болтать с одной из своих постоянных клиенток, которая пришла за ежедневной порцией пирожных. Оказалось, что эта женщина работает там менеджером, и когда узнала о том, что Вайолет обучалась туризму, то предложила ей подать заявление на временную должность проводника в одной из поездок, на которой они специализировались. Например, в путешествии на поезде.

Вайолет обдумывала это предложение и все же, несмотря на положительные перспективы последних двух недель, испытывала грусть. Ее шокировало то, что незнакомец заинтриговал ее всего за несколько минут. Она не жалела, что не рискнула. Он ушел, бросив на прощание фразу о том, что может быть опасен для нее.

Какое-то время она задавалась вопросом, не приснилось ли ей все то, что произошло. Наверное, он спас ее от зомби в альтернативной реальности, в которую она не вписывалась. Но теперь он вернулся, и она не совершит ту же ошибку. И не будет смущаться.

— Поесть тыквенного пирога было бы неплохо, — произнесла она, стараясь не выглядеть слишком увлеченной.

Он одарил ее дразнящей улыбкой:

— Тогда пойдем?

Всего через несколько минут он подвел ее к большому зданию. Мужчина в ливрее открыл им дверь и, кивнув, придержал ее, пока они входили. Такое здание могло бы служить волшебным порталом в каком-нибудь научно-фантастическом фильме: резная каменная кладка и изогнутые окна, хрустальные люстры и роскошная бархатная мебель.

— Впечатляюще. — Вайолет оглядывалась в изумлении. — Сюда ангелы отправляются за тишиной и покоем и спасаются от требований людей, которым нужна их помощь в неподходящее время. — Ей казалось, что она шагнула в параллельную Вселенную, тайную сторону Манхэттена, о существовании которой знала только элита. — Я думала, ты приглашаешь в круглосуточную закусочную.

— Я выгляжу так, будто тусуюсь в закусочных?

Она рассмеялась:

— Нет. Скорее, в баре с шампанским или виски.

— Итак, тебе нужна толпа или пустое пространство?

— Ты предпочитаешь пустое пространство, — сказала Вайолет, и его губы дрогнули. — Ты в самом деле не любишь людей?

Он колебался:

— Мне не нравится, когда за мной наблюдают. Я люблю уединение.

Она оглядела вестибюль и поняла, что все наблюдают за ним: женщина за стойкой регистрации, мужчина у двери, пара за столиком. Они украдкой смотрели на него с благоговейным вниманием, присущим элите: словно они поражены, но не решаются к нему подойти.

Кто этот парень? Она даже не знает его имени. Наверное, ей лучше не знать всех подробностей, тогда не будет ошеломлена его достижениями или запугана его силой.

— Тогда давай уединимся. Это гостиница, а не многоквартирный дом, — сказала она, когда он повел ее к лифту.

Незнакомец кивнул, посмотрел на маленький экран и нажал кнопку наверху электронной панели лифта.

— Ты живешь здесь? — спросила Вайолет, немного сбитая с толку, — Ты говорил, что большую часть времени живешь на Манхэттене.

— Я живу большую часть времени здесь.

— В отеле?

— Да.

Ее любопытство разыгралось сильнее.

— Ты тут работаешь?

Он покачал головой:

— Я работаю в здании рядом с твоим магазином.

Здание, где располагаются отель и турфирма?

Вайолет не хотелось рассказывать ему о менеджере, с которой она познакомилась.

— Ты богат, не так ли?

— Ты будешь добрее ко мне, если я отвечу «да»?

Она одарила его презрительным взглядом:

— Я не охочусь за миллионерами.

— Я никогда тебя такой не считал. — Он вдруг рассмеялся. — Я встречался с такими охотницами, но они тебе в подметки не годятся.

— Почему ты так говоришь?

Он задумчиво посмотрел на нее:

— По-моему, ты гораздо опаснее их.

Она вытаращилась на него и покачала головой:

— Глупость! Я самый безопасный человек, которого ты знаешь.

Он тихо хихикнул:

— Я категорически с тобой не согласен.

Ее сердце забилось чаще, она уставилась на своего собеседника. Хотя он забавлялся, выглядел серьезным и очень-очень напряженным. Его голубые глаза были настоящим оружием обольщения. Все, что ему нужно было сделать, — это посмотреть на нее в упор.

— Почему?

— Я могу уйти от других женщин.

Она затаила дыхание:

— А от меня не можешь?

— Очевидно, нет.

— Тогда мы квиты, — пробормотала она. — Потому что я тоже не могу уйти от тебя.

Дверь лифта открылась, и он взял ее за руку.

Она вздрогнула и почувствовала прилив желания.

Он больше ничего не говорил, как и она, пока вел ее в номер.

— Я обещал тебе тыквенный пирог.

— Не поздновато ли заказывать на кухне отеля?

Он усмехнулся:

— Ты в городе, который никогда не спит. Не важно, что сейчас, полночь или полдень.

Вот только в полночь начиналось волшебство. Свет не горел, но шторы не были задернуты, поэтому городские фонари достаточно хорошо освещали жилое пространство. Она ни разу не видела такого номера люкс: мебель была неяркой, но роскошной, а свет отражался от хрустальной и серебряной отделки. Потом заметила тележку у пухлого дивана.

— Пирог уже привезли?

— Здесь отличный сервис.

Она покачала головой:

— Ты был уверен, что я соглашусь поесть с тобой пирог?

— Если бы не ты, я был бы несчастен и мне пришлось бы съесть его в одиночку…

Вайолет хихикнула, села на диван и стала наблюдать, как он поднимает крышки блюд, потом уставилась на скульптуру на тарелке.

— Это тыквенный пирог?

— Конечно. Он отмечен наградами как кондитерское произведение искусства.

Перед ней была позолоченная сфера.

— И как это есть?

— Как хочешь, — весело сказал он.

Покосившись на него, она взяла маленькую серебряную вилку. Разрезав гладкую сферу, она восхищалась открывшимися сложными слоями. Пирог таял во рту.

— Это…

— …Незабываемо? — спросил он.

— Определенно так.

Взял свою порцию и съел ее большим куском, все время глядя на Вайолет.

— Мне не передать словами, как это вкусно.

— Ты всегда так много говоришь, а в конце у тебя перехватывает дыхание? — поддразнил он. — Почему ты работала на День благодарения?

— Я здесь одна. — По ее спине пробежала дрожь от блеска в его глазах. Сегодня вечером он смотрел на нее так, что она никак не могла успокоиться. — Ты сегодня тоже работал.

— Да.

— У тебя не будет большого ужина, семейного мероприятия или чего-то еще?

— Нет.

— Значит, ты снова один.

— Не сейчас.

Он смотрел на нее так пристально, что ей казалось, будто он прочтет ее мысли. Она покраснела еще сильнее, потому что образы в ее голове были совсем неуместны. Но сейчас она переживала самые захватывающие моменты в своей жизни.

Переполняясь энергией, Вайолет встретилась с ним взглядом. Оба молчали, но их общение не закончилось. И те же самые мысли, которые были у нее, — сумасшедшие и непристойные — были и у него. В этом она не сомневалась. Она ни о чем не сожалела, и на этот раз говорила миру «да».

Она хотела всего. На своих условиях. И здесь — с мужчиной, которого едва знала, но которому интуитивно доверяла, — она стремилась раскрыть правду. Ей почему-то хотелось с ним откровенничать.

— Я никогда так не делала. — Она вздохнула.

— Не ела тыквенный пирог? Не праздновала День благодарения? Не была в номере отеля с мужчиной?

— Все вышеперечисленное.

Незнакомец замер:

— Почему сейчас? Почему со мной?

Заметив подозрение в его взгляде, она рассмеялась:

— Ты ослепителен. И у меня не было возможности сделать что-либо из перечисленного до сих пор.

— Ты затворница?

Она ответила не сразу:

— Я из прекрасной семьи. Они лучшие. Любящие родители. Четыре старших брата. Но…

— Четыре. — Он усмехнулся.

— Они тоже все альфа. И очень меня оберегают. — Она взглянула на него и рассмеялась. — Ты бы тоже был чересчур заботливым старшим братом.

Он тут же посерьезнел.

Вайолет прикусила губу:

— Я не хотела тебя обидеть.

— Ты меня не обидела. Ты просто ошибаешься, вот и все. — Он вздохнул, и его улыбка стала немного натянутой. — Твои братья вернулись в Новую Зеландию, верно? Они не вломятся сюда и не отругают меня за то, что я остался наедине с их младшей сестренкой?

Она с улыбкой покачала головой:

— Успокойся. Они дома.

— Почему они так тебя оберегают? Только потому, что ты единственная девушка в семье? — Он нахмурился. — Как старомодно!

— Не только поэтому. — Вайолет помолчала, размышляя. — Я перенесла рак, но теперь у меня все хорошо. — Она напряглась. Если он испугается ее прошлого, то окажется не тем человеком, каким она его считала.

— Когда?

— В семнадцать лет мне поставили первый диагноз. Я прошла химиотерапию и облучение.

— Тебе наверняка было тяжело.

— Всем бывает трудно. — Она отрывисто кивнула и улыбнулась. — Не жалей меня. Я уже здорова. Но именно поэтому я на многое смотрю иначе.

Она не пожалела, что рассказала ему. Ей стало легче. Она сомневалась, что они встретились просто так. Было в их общении что-то гораздо более глубокое. И когда он внимательно смотрел на нее, у нее начинали играть эмоции.

— Я осиротел в десять лет, — хрипло произнес он. — Не жалей меня.

Она была уверена, что он тоже нечасто говорил об этом.

— Как скажешь.

Осиротел в десять лет. Неудивительно, что у него не было пышных праздников на День благодарения. Есть ли у него братья и сестры, тети и дяди? Вряд ли. Наверное, именно поэтому он почти все время живет в номере отеля.

Оба молчали и задумчиво разглядывали друг друга.

— Ты не хочешь еще о чем-нибудь меня спросить? — наконец сказала Вайолет.

— Ты сообщишь мне, если захочешь, чтобы я узнал что-нибудь еще. А тебе не любопытно?

— Мне безумно любопытно, но я пытаюсь это скрыть.

— Жаль. — Он ухмыльнулся. — Итак, ты приехала на другой конец света. — Он наклонился к ней: — Тебе не хочется узнать мое имя?

Незнакомец был таким сильным и большим, и своими размерами мог сокрушить ее. Но сейчас, когда они устроились в номере, остальной мир и все его опасности просто исчезли. Мужчина был сильным, но нежным. Наверное, она сошла с ума, но ей казалось, что с ним она в безопасности.

— Это действительно важно для того, что произойдет? — прошептала она.

— Вовсе нет.

Она вздрогнула, понимая риски, но чувствовала, что все в порядке.

— Тогда не говори мне, как тебя зовут, — ответила Вайолет.

Глава 3

Роман знал, что ему не следовало приводить ее сюда, но теперь ощущение пустоты, с которым он боролся несколько дней, уменьшилось. Он хотел наблюдать за ней, слушать ее торопливую речь и видеть радостную улыбку. Ему не терпелось прижать ее к себе. Он должен был назвать ей свое имя, но не хотел. Надо было спросить, как ее зовут, но и этого не хотел делать. Не стоило омрачать приятную атмосферу деталями, которые не имели значения. Когда она рассказала ему о себе, он увидел беспомощность в ее глазах.

О своем прошлом он ни с кем не говорил. Большинство людей, с которыми встречался, уже знали «трагическое семейное прошлое миллиардера». Об этом регулярно писалось в дрянных светских статьях в Интернете. Он не искал сочувствия и не любил любопытных людей, которые делали вид, что хотят ему помочь. Они никогда его не поймут. Он попал в аварию, в которой мгновенно погибли его родители и пропала младшая сестра. Девочку так и не нашли. Он остался один. И до сегодняшнего дня ему нравилось одиночество.

Но сегодня что-то изменилось — как по волшебству. Однако он не собирался соблазнять эту незнакомку, которая, как прекрасная ведьма, манила его.

— Все хорошо? — Вайолет коснулась рукой его подбородка.

Роман обычно не терял дара речи, но сейчас его словно парализовало. Он посмотрел ей в глаза, пораженный осознанием того, что этот момент не забудет никогда. Он наслаждался переполнившим его удивлением и удовлетворением. Но потом она моргнула и стала какой-то неуверенной.

— Можно тебя поцеловать? — резко произнес он.

Она посмотрела на него и покраснела:

— Да.

Он наклонился ближе, нежно пробуя губами шелковистую мягкость ее рта. Именно этого жаждал все дни и ночи с тех пор, как они впервые встретились.

Растущий интерес к этой женщине был спровоцирован не только желанием. Было что-то еще. Но он тут же отмахнулся от этой фантастической мысли. Наверное, просто не отошел от смены часовых поясов и очень рад ее видеть. Он обнял ее и притянул к себе, пока та не уселась к нему на колени. Ее волосы растрепались, глаза блестели, а губы припухли от поцелуя.

— Надо было сделать это раньше, — прорычал он.

— Мы сделали это сейчас. Но на этом все закончится. Я ухожу, — прибавила Вайолет с придыханием. — Мне пора на поезд.

— Поезд?

— Тебе не нравится кататься на поездах?

Она не знала его имени, не говоря уже о поезде, который построил его дедушка.

— Торчать в маленьком купе несколько дней?

— По-моему, стук колес успокаивает, — рассеянно пробормотала она.

Роман улыбнулся ей:

— Тебе нравится успокаивающий ритм?

Она покраснела, и на ее лице снова отразилась милая неуверенность. Он поцеловал ее. И целовал до тех пор, пока она не поерзала в его объятиях. Ему нравилось, как она чутко реагирует на его прикосновения. Он опустил лиф ее платья и впился взглядом в кружевной бюстгальтер. Затем потянул его вниз, беззастенчиво желая увидеть ее обнаженной. У нее была идеальная грудь. Он осторожно сжал ее груди руками, потом приподнял Вайолет и усадил на себя верхом.

Она округлила глаза и приоткрыла рот, и Роман больше не мог сопротивляться ни секунды. Он поглаживал ее грудь, потом наклонился и припал к ней губами. Когда обвел языком ее соски, Вайолет простонала. Каждый глубокий гортанный стон удовольствия и желания сводил его с ума. Он дразнил ее напряженные соски большими и указательными пальцами, чувствуя, как нарастает ее возбуждение. Она была такой отзывчивой, что он с трудом сдерживался, чтобы не торопиться.

Вайолет переполняло удовольствие. Беспокойно вздохнула, коснувшись его возбужденного члена. Их разделяло слишком много одежды. Она страстно хотела отдаться ему, чтобы избавиться от невыносимого напряжения. Она выгнулась, выпячивая грудь вперед и побуждая его ласкать ее. Он ритмично покачивался под ней, дразня обещанием гораздо большего. Он решил провоцировать ее до тех пор, пока она не сможет больше терпеть. Когда нахлынуло наслаждение, она закричала и закрыла глаза.

Подняв наконец веки, Вайолет увидела, что он сидит намного ближе к ней. Его глаза потемнели, и она почувствовала, как его энергия обволакивает ее. — Пошли в кровать. — Роман встал, легко подняв ее за собой.

Вайолет обвила ногами его торс:

— Да.

Через несколько мгновений он положил ее на середину широкой кровати. Комната была большая и пышно оформленная, но Вайолет было все равно. Она смотрела только на него. И он не отходил от нее ни на секунду. Она задрожала, когда он стянул с нее платье и на ней остались одни трусики. Его взгляд буквально согревал ее кожу.

— Ты такая отзывчивая, — пробормотал он и провел кончиками пальцев вверх по ее бедрам.

Она смотрела на него, и у нее пересохло во рту. Протянув руку, нащупала пуговицу на его рубашке. Отстранившись от девушки, он разделся сам. Когда снова приблизился, она увидела большой шрам в верхней части его бедра.

— Ты был ранен? — тихо сказала она.

— Давным-давно. Мне не больно.

Она протянула руку к его шраму:

— У тебя остались какие-нибудь ощущения или ты ничего не чувствуешь?

— Ничего, — тихо ответил Роман.

Она больше не задавала вопросов и подняла руку выше. Видеть, как такой мускулистый мужчина дрожит от желания, было крайне приятно. В близости с незнакомцем была своя прелесть, но он все-таки не казался ей чужим.

— Когда я прикасаюсь к тебе, ты так чутко реагируешь.

Он прорычал:

— Нам надо предохраняться. — Надев презерватив, Роман слегка раздвинул ей ноги, чтобы освободить место для своего мощного тела. — Что ты имела в виду, когда говорила, что не делала этого раньше?

Неужели все так очевидно? Она вздрогнула и рассердилась, стыдясь своей неопытности.

— В моей жизни и так полно опекунов. Еще тебя не хватало!

Он продолжал хмуриться:

— Ты девственница?

Ну, не нужно говорить об этом, как о какой-то болезни. У нее разыгрались эмоции, поэтому ответила резко:

— Я полностью дееспособный человек и могу самостоятельно принимать решения. Он свирепо уставился на нее.

— Какая разница, спала ли я раньше с одним мужчиной или с сотней? — произнесла она.

— У тебя вообще не было мужчин?

Вайолет вздрогнула:

— Давай не будем…

— Как тебя зовут? — прервал он ее.

Она посмотрела на него в ответ:

— Какая разница?

— Я Роман. Ты должна знать имя мужчины, которому отдаешь свою невинность. Я хочу знать имя женщины, которая мне ее подарит. Я ни разу не спал с девственницами.

Она снова возбудилась.

— Значит, ты не остановишься? — отчаянно прошептала она.

— Нет, если только ты не захочешь. — Роман замер, нависая над ней. — Если ты не хочешь, чтобы я останавливался, назови мне свое имя.

— Вайолет.

Он вдруг улыбнулся:

— Твое имя означает «синяя фиалка»?

— Оно означает цвет синяка, который ты получишь, если продолжишь говорить со мной свысока.

Роман рассмеялся, потом посерьезнел:

— Ты в этом уверена? — Он стиснул зубы. — Если передумаешь, сразу скажи.

— Я не передумаю.

Он поцеловал ее, а потом осторожно вошел в нее, крепче сжав руками ее бедра. Округлив глаза, она резко вздохнула, а потом вскрикнула от жгучего и шокирующего ощущения наполнения.

Он замер, его взгляд стал суровым и пристальным, а пот стекал по его красивому лицу.

— Вайолет?

— Да, — прошипела она, когда боль утихла и сменилась удовольствием. Она сжала ладонями его ягодицы, прижимая Романа к себе, потом выгнула шею, наслаждаясь обрушившимися на нее ощущениями. — Быстрее!

Ей нравилось приказывать ему. Она интуитивно знала, что после этого он полностью потеряет самоконтроль…

Прежде Вайолет думала, что после секса наступит сонливость, но вместо этого она стала бодрее. Ей нужно выбраться отсюда и обдумать все, что произошло. И сделать это надо, не выставив себя дурой. Она сглотнула и соскользнула с кровати, интересуясь, куда подевались ее платье и трусики. — Куда ты собралась? — проворчал ее взъерошенный, тяжело дышащий красавец-любовник.

— Мне пора. — Она виновато остановилась. — Я не хочу никого смущать.

Она не знала, что делать. Хочет ли он, чтобы она осталась? Или ей надо срочно уйти? Она не понимала, куда себя девать.

— Тебе было неловко?

— Нет.

— Тогда почему ты сбегаешь сейчас?

— Я не знаю, как обычно заканчиваются отношения на одну ночь.

Роман замер:

— Обычно они заканчиваются в конце ночи.

Вайолет настороженно посмотрела на него:

— Ты хочешь, чтобы я осталась на ночь?

Что должен ответить парень, который избегает праздников и людей и живет в номере отеля, где почти нет ничего личного? Он далек от семьи и дома, наполненного фотографиями, бумагами и беспорядком.

Он откинул простыню и встал с кровати. Она не могла смотреть на его тело.

Она ахнула:

— Прости, я испачкала простыню. Надеюсь, кровь удастся отстирать.

Роман наблюдал, как густой румянец заливает ее лицо, и чуть не рассмеялся над ее откровенностью.

— Не смущайся. Пойдем! — Он взял ее за руку и повел в ванную.

Она дрожала, чему Роман нисколько не удивлялся. У него тоже дрожали руки и ноги. Он пережил самый интенсивный сексуальный контакт в своей жизни, забыв о благоразумии. Сейчас надо просто успокоить Вайолет, которая получила первый опыт.

Но чем больше проходило времени, тем сильнее становилось его желание. Вайолет — волшебница, и она принадлежит ему. Он готов научить ее всем способам наслаждения сексом. Ничто не остановит его, если та согласится. Ему хотелось упиваться каждой секундой и никуда не торопиться.

Но сейчас она смотрит на него широко раскрытыми глазами, а он не может скрыть возбуждение.

— Ты не хочешь повторить?

— Конечно, я хочу.

Никакой застенчивости, притворства и флирта. Только сладчайшая искренность и восторженный вздох. И волнение. Роман закрыл глаза, когда его захлестнуло удовольствие. Он не хотел, чтобы это прекращалось.

— Тогда оставайся, — предложил он. — Не уходи сейчас.

— Ты же знаешь, мне лучше уйти отсюда. Момент упущен. — У нее перехватило дыхание, ее внимание рассеялось, а голос дрогнул.

— Нет, нам нужно еще несколько минут.

Вайолет не спорила и дрожала в его объятиях, хотя по ее телу струилась горячая вода.

— Не жадничай, — сказал он.

Она была как теплый воск в его руках, прислонившись к нему спиной, пока он нежно ласкал ее теплыми намыленными руками.

— Мне слишком хорошо, — прерывисто прошептала она.

— Тебе не кажется, что ты заслуживаешь лучшего?

— Наверное, — неуверенно сказала она. — Но большего нам обоим не нужно. Мне пока — нет. Мы из разных миров, и, в конце концов, у нас разные цели.

Она права. Ей лучше уйти. У них нет будущего. Только нынешний момент.

Роман потянулся за полотенцем, завернул в него Вайолет и обнял:

— Ты романтик.

— Я оптимистка, — уточнила она с легкой улыбкой. — А ты одинокий ворчун.

Он провел ее в гостевую спальню, которая прежде не использовалась.

В конце концов, Вайолет хочет постоянства — как и следует. Но он не представлял ее в будущем с мужем, семьей и улыбкой на лице, когда она взволнованно болтала с ним. Он ошибся, соблазнив ее.

Теперь совершает еще одну ошибку, задерживая ее в номере. Но он не мог сопротивляться желанию.

— Пожалуйста, сделай так, чтобы мне было легко уйти, — прошептала она, раздвинув ноги и позволяя ему прикоснуться к ней. — Рядом с тобой все кажется совершенным.

— Я облегчу тебе задачу, — пообещал он. — Скоро.

Она хрипло рассмеялась:

— Я все равно не могу остаться. Завтра я последний день работаю в магазине. У меня новая работа гида.

— Ты будешь трудиться в Рождество?

— Конечно.

— Повезло тебе.

Ее взгляд затуманился.

— Я ни о чем не жалею. И никогда не пожалею.

И не забуду.

Его сердце разрывалось на части.

— Давай я подарю тебе еще несколько удовольствий до того, как ты уйдешь, — произнес он и увидел ее скептический взгляд. — Только одно.

Она округлила глаза и уставилась на него, потом коснулась пальцами его руки, приоткрыла рот и вздохнула:

— Ладно. — В ее жизни это была самая страстная и приятная капитуляция.

Глава 4

Пять дней до Рождества

— Вайолет? Вайолет?

— Да. — Вайолет подняла глаза от стола, на котором укладывала серебряные солонки с витиеватым орнаментом в специальный контейнер. — Фрэнки?

В купе появился старший проводник, совершенно измотанный, а это было весьма необычно, учитывая, что этот парень был мастером обслуживания. — Ты можешь поработать в президентском купе люкс? — спросил он. — Там надо немедленно убрать рождественские украшения.

— Убрать рождественские украшения? — Озадаченная, Вайолет уставилась на Фрэнки. Каждое купе было украшено самыми стильными украшениями, которые она когда-либо видела. — У нас на Рождество будет Гринч?

— Видимо. — Фрэнки усмехнулся. — Колсон уже вымотался. Ты поможешь?

— Конечно. — Вайолет прикусила губу, сдерживая улыбку.

Колсон был начальником поезда и настоящим профессионалом. Следовало убрать из купе старинные украшения ручной работы из дутого стекла, резного дерева и серебра. Каждое купе было уникально и украшалось в географической тематике.

За обслуживание президентского купе люкс платили гораздо больше, поэтому она обрадовалась даже возможности осмотреть его интерьер. Вайолет работала в вагоне-ресторане и салоне, а также обслуживала пару купе поменьше. Все они были невероятно роскошными, с блестящей латунью, полированным деревом и красивой мебелью. Казалось, поезд переместился во времени в двадцатые годы, но с современными удобствами. За изящно скрытыми панелями скрывались сенсорные экраны, которые закрывали шторы, регулировали термостаты и отправляли заказы поварам. Это был один из немногих частных поездов в США, и на этой рождественской неделе он медленно поедет по живописному маршруту с Восточного побережья на запад через красивые центральные штаты, мимо озер и гор Иллинойса, Айовы и Колорадо с конечной остановкой в Сан-Франциско.

Пусть Вайолет не обладала всеми качествами своих братьев, но она много работала, ей нравились люди, и она обожала смотреть, как пассажиры приятно проводят время. Она хотела помогать им хорошо провести время, и у нее это получалось. Кроме того, ей доведется самой увидеть достопримечательности, иначе ни за что не села бы на этот поезд. Путешествие в один конец стоило тысячи долларов, а эта рождественская поездка обошлась бы еще дороже. Поезд напоминал полярный экспресс для взрослых с бесконечными фонтанами шампанского, качественным постельным бельем и изысканной кухней. Он перевозил финансовую элиту, для которой время было безграничной роскошью, а пункт приезда не имел особого значения. Важнее всего медленное и безмятежное путешествие. Пассажирам этого поезда не следовало как можно быстрее добираться до следующего места. Они просто погружались в золотой век великолепия и роскоши.

Пока богачи поедали вкусные пирожные, трое поваров на кухне работали без остановки. Проводники обслуживали клиентов в замкнутом пространстве и с искренней улыбкой. После обучения Вайолет провела в поезде вместе с гостями пару дней и наслаждалась каждой секундой. Она жила настоящим моментом и отказывалась вспоминать ночь с Романом.

Идя по поезду, она еще раз напомнила себе, как хорошо, что так быстро покинула Манхэттен, иначе у нее возникло бы искушение опять вернуться в отель к Роману. Они из разных миров и не пара друг другу. Поэтому она сосредоточилась на том, чтобы помочь другим насладиться на всю жизнь их путешествием. Даже для тех, кто привык к роскоши, поездка станет удивительным приключением. Она запомнила список пассажиров и знала, что, кроме Рождества, в поезде будут отмечать дни рождения и годовщину свадьбы. Но пока одни праздновали, другие требовали тишины, поэтому не каждый хотел ехать в украшенном купе.

Она плавно открыла деревянную дверцу вагона и перевела дыхание, войдя в вестибюль, потом подняла первое резное украшение, свисающее с блестящего крючка. Текстурированные обои были золотыми, но не казались вычурными. Помещение было роскошным, с искусно скрытыми нишами, которые максимально освобождали ограниченное пространство. В купе был высокий мужчина, он стоял спиной к ней. — Простите…

Мужчина повернулся, и у нее отвисла челюсть. — Роман? Что ты здесь делаешь? — Вайолет с упреком уставилась на него, совершенно забыв, что его следует обслуживать.

Он нахмурился, но не стал от этого менее красивым. В черной футболке и черных джинсах он выглядел сильным и властным. Во рту у нее пересохло, ей стало жарко, и она вспомнила их ночь вместе.

Хорошо, что украшение, которое держала, было деревянным, а не стеклянным. Иначе оно уже лопнуло бы от ее хватки.

— Тебе не следует быть здесь, — отчаянно пробормотала Вайолет.

Он не ответил, а просто осматривал ее униформу. Вайолет ощущала себя неловко в белой блузке с воротником и ярко-синей юбке до колен, которая облегала ее ягодицы. Не говоря уже об уродливых черных туфлях с нескользящей подошвой и без каблука, из-за которых она чувствовала себя еще ниже ростом рядом с ним.

— Пассажиры прибудут только через сорок минут, — прибавила она. — Ты пассажир?

Роман стиснул зубы:

— Ты не можешь быть моим проводником в этом путешествии.

Его слова задели ее за живое.

— Я не работаю в этом вагоне. Я пришла убрать рождественские украшения.

Она положила украшение на ближайший стол, решив, что Роман сам уберет его с глаз долой. Что он здесь делает? Он действительно пассажир?

— Я думал, ты собираешься работать на Рождество.

— Я и работаю. — Она посмотрела в его глаза, снова очарованная их бирюзовым оттенком.

— Вайолет? — позвал Фрэнки.

Никогда еще она не была так рада тому, что ее прервали:

— Прости, пожалуйста.

Она повернулась и убежала, зная, что Роман шагнул вперед, чтобы остановить ее. Но не успел.

Фрэнки встретил ее в середине коридора по пути к соседнему вагону и поднял брови, заметив, как тяжело она дышит:

— Что с тобой?

— Все хорошо. — Вайолет вдохнула. — Что ты хотел? У меня не было возможности…

— Нас вызвали для выборочной проверки на наркотики. Они делают это время от времени. На этот раз проверка проводится потому, что в поезде едет босс, а Колсон переключился в режим сверхэффективного менеджера. Он паникует.

— Босс?

— Руководитель всей компании. — Фрэнки жестом пригласил ее следовать за собой. — Пойдем! Проверимся сейчас же, иначе отправление поезда задержат.

У Вайолет не было времени думать о катастрофе, которая заключалась в том, что ее падший ангел сел на этот поезд. Она пошла за Фрэнки в офис сотрудников на станции. Колсон сунул им в руки еще теплые страницы из принтера.

— Вот, — сказал он. — Стандартный бланк здоровья и безопасности. Никаких лекарств, влияющих на работоспособность, и препаратов, которые вызывают проблемы с безопасностью.

Вайолет просмотрела бланк, расписалась и вернула его. Бедный Колсон был весь на нервах. Она ободряюще улыбнулась ему и встала в очередь в туалет.

Было несколько неловко нести маленький пластиковый контейнер ожидавшему в кабинете медику.

Вайолет не беспокоила проверка. Последние несколько недель она не прикасалась к алкоголю.

Цены на коктейли на Манхэттене были непомерно высокими, и у нее не хватало денег. Но теперь Роман в поезде, и она чувствует себя неловко.

— Я разберусь с этими рождественскими украшениями, — сказал Фрэнки. — Ступай в вагон-ресторан.

— Конечно. — Она обрадовалась, что ей не придется возвращаться в купе Романа.

Через десять минут она бессмысленно натирала уже блестящие серебряные ручки и пыталась собраться с мыслями. Наверное, ей удастся избегать Романа. Хотя поезд небольшой, в нем всего десять вагонов.

— Вайолет? — Колсон подошел к ней сзади.

— Сэр? — Она нахмурилась, увидев, что бедняга вспотел еще больше, чем прежде.

— Слушай, ты не можешь ехать. — Он вздохнул. — Я не знаю, что мне делать, но ты не можешь оставаться в поезде. Это против правил.

— Какие правила? — Вайолет была потрясена. — Почему нет?

Он потянул пальцами воротник рубашки:

— Твой анализ…

— Все должно быть хорошо.

— Ты беременна.

— Это невозможно. Медик наверняка перепутал образцы.

— Он сделал анализ дважды. — Колсон не мог выдержать ее взгляда.

— Этого не может быть.

— В чем проблема? — прогремел другой мужской голос, авторитетный и высокомерный.

Вайолет захотелось исчезнуть. Зачем Роман пришел в вагон-ресторан? Почему он вообще здесь и подслушивает? Она свирепо посмотрела на него. Намного легче злиться на Романа, чем переварить сказанное Колсоном.

— Мистер Фрейзер? — Колсон был в ужасе. — Вас что-нибудь побеспокоило, сэр? — Он поджал губы.

Роман взглянул на Вайолет, прищурился и шагнул вперед:

— В чем проблема?

Вайолет была поражена новостями. Мистер Фрейзер? Владелец «Фрейзер холдингз», логотип которой был на бланках, подписанных ею всего несколько минут назад.

Колсон объявил:

— Мисс Саммерс не прошла последнюю проверку здоровья и безопасности.

— Ваша последняя проверка здоровья и безопасности неверна, — пробормотала она.

— Ее следует немедленно высадить, — продолжал Колсон, не обращая на нее внимания.

— У вас появились лишние работники? — спросил Роман.

Вайолет взглянула на него, но определить его настроение ей не удалось. Выражение его лица было застывшим.

— У нас есть замена на случай непредвиденных обстоятельств. Но мы не можем оставить в поезде того, кто…

— Прекратите! — Вайолет грубо прервала Колсона. Тот сглотнул, нервно переводя взгляд с нее на Романа.

— Не волнуйтесь, мистер Фрейзер. Вайолет, пойдем в лабораторию и разберемся наедине.

— Вы хотите пересдать анализ? — спросил Роман, словно Колсон ничего не говорил.

Хотя мысли приходили ей в голову слишком медленно, она вдруг представила себе прелестного младенца — голубоглазого мальчика с янтарной крапинкой на радужке одного глаза, непослушными темными волосами и очаровательной улыбкой.

Образ одновременно растопил и разбил ее сердце.

Пораженная, она уставилась на Романа.

— Оставьте нас наедине, — твердо сказал Роман Колсону, пристально глядя на Вайолет.

— Сэр?

— Мы с Вайолет знакомы. Я разберусь сам.

Вайолет повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Колсона чуть не вылезли из орбит.

— Конечно. — Колсон рванул к выходу.

— Вызовите замену на случай непредвиденных обстоятельств! — крикнул Роман ему вслед. — Она не будет работать в этой поездке.

Вайолет зажмурилась. Он сбросит ее с поезда?

Ведь ей некуда идти. И у нее нет денег.

Роман внимательно посмотрел ей в глаза:

— Наркотики, Вайолет?

— Нет, — прохрипела она. — Беременность.

Роман вытаращился на нее:

— Что-что?

Она не могла говорить об этом, поэтому решила тянуть время.

— Почему Колсон ушел, когда ты приказал? Ты его босс? Почему ты вообще здесь?

— Ты беременна? — Он пригладил рукой волосы и вдруг подошел к ней ближе. — От меня?

Вайолет содрогнулась от его дикой самоуверенности и сцепила руки в замок:

— Этого не может быть.

— Ты не знала?

— Конечно нет. — Она бросила на него шокированный взгляд. — Я узнала только сейчас.

— Надо выяснить наверняка, — отрезал Роман.

— Я все выясню. — Вайолет рассердилась. — Но я должна работать.

Она все обдумает во время работы. Выполняя обыденные, повторяющиеся задачи, она все осмыслит медленно, не паникуя, как в присутствии Романа.

— Ты находишься в движущемся поезде, где выше риск падений и травм, — холодно произнес он. — Кроме того, ты подписала контракт.

— Значит, ты уволишь беременную сотрудницу? — сердито спросила она.

— Конечно нет. Беременные сотрудницы выполняют другие обязанности, — сказал он. — Никто никогда не должен скрывать свое положение. Мы предоставляем оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком.

— Молодцы, — пробормотала Вайолет. — А как насчет краткосрочных контрактников?

Роман колебался.

Она не постоянный сотрудник. Ее наняли только на месяц. Только потому, что она встретилась с менеджером, и они разговорились.

— По-твоему, удастся найти еще одного проводника за такое короткое время?

— Я уверен, Колсон все уладит.

Но ей действительно некуда идти. Кроме того, она хотела отправиться в это путешествие…

— Сядь! — отрезал Роман.

Она услышала бормотание, а потом все вокруг нее погрузилось во тьму. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что ее лицо прижато к его широкой груди. Он нес ее как пушинку, распахивая двери.

— Я могу ходить сама, — сказала Вайолет. — Поставь меня!

— Не хочу! — прорычал Роман.

— Ты не можешь просто делать все, что тебе хочется.

— Поживем — увидим.

— Ты едешь в президентском купе люкс?

— Конечно. Я президент компании.

Дверь за ним закрылась. Он сделал еще пять шагов и сел на диван, держа ее в своих объятиях, поэтому теперь она оказалась у него на коленях и не могла сопротивляться. И чувствовала себя в безопасности. — Ты не можешь быть боссом, — проворчала она. — Ты слишком молод.

Он пристально посмотрел на нее:

— Ты в самом деле не узнала меня в ту ночь?

— Ты назвал мне только свое имя. И я была не в том состоянии, чтобы устанавливать какие-то логические связи.

Он усмехнулся:

— Я живу в отеле, которым владею. За углом от другого здания, которым я тоже владею. На Манхэттене. Ты знаешь многих парней в Нью-Йорке, которые могут жить в таком отеле?

— Я не знаю. Это Нью-Йорк. Тут на каждом углу миллиардеры. Но мне даже в голову не приходило, что ты один из них.

Роман напрягся.

— Как ты получила работу в поезде? — спросил он. — Ты знала, кто я, и решила поиграть со мной? — Нет! — рассердилась Вайолет, и он крепче обнял ее. — Я понятия не имела, кто ты. Ты не говорил, что работаешь в том здании, пока я не оказалась в отеле, а к тому времени у меня уже была новая работа. Я встретила менеджера, которая работает в твоем здании. Только я не подозревала, что это твое здание. Я не знала твоего имени, пока… — Она тяжело вздохнула. — Пока не оказалась в твоей постели.

От ее слов в его глазах вспыхнули эмоции. Она жаждала новой близости с ним, а это ужасно, учитывая, что теперь он обвиняет ее непонятно в чем.

Задыхаясь, она заговорила быстрее:

— Менеджера зовут Саша. Милая девушка. Она расспросила о моем прошлом и предложила подать заявление. И я получила работу. Сама. Не потому, что я спала с тобой. — Вайолет сурово посмотрела на него. — А может быть, ты знал о вакансии и все спланировал? Ты заставил Сашу поговорить со мной и предложить мне работу? Ты заманил меня на этот поезд?

Роман поджал губы.

— Я не использую свое положение, чтобы нанять кого-то на работу. Зачем это мне?

— Чтобы…

— …Снова соблазнить тебя? — сказал он бархатным тоном.

— Ага.

— Мы оба знаем, что я могу снова соблазнить тебя за считаные секунды, если захочу, — яростно прошептал он. — Но я уважал твое решение расстаться той ночью. Мысль о том, что я все это устроил, просто нелепа.

— Верно. Так же нелепа, как мысль о том, что я получила эту работу, чтобы сблизиться с тобой. Никто даже не знал, что ты поедешь на этом чертовом поезде! — прорычала Вайолет.

В его глазах мелькнуло невольное уважение, но он все равно не отпустил ее. А она не пыталась даже пошевелиться. Близость к Роману успокаивала, как в тот момент на Хеллоуин, когда они стояли, прижавшись друг к другу.

— Ты правда ничего не знаешь о «Фрейзер холдингз»? — в конце концов спросил он. — О моей семье?

— Что мне нужно знать? — язвительно сказала Вайолет. — На вашем роду лежит ужасное проклятие?

Помрачнев, Роман моргнул:

— Значит, ты ничего обо мне не знаешь.

— Ну, я знаю, ты обожаешь демонстрировать свою власть.

Он скривил губы:

— Хочешь узнать больше?

Она колебалась:

— Я уже знаю. Твой бизнес говорит сам за себя. Ты босс и миллиардер. То есть ты привык получать то, что хочешь.

— Так не обязательно живут даже безумно богатые люди.

Она посмотрела на него с сомнением:

— Могу поспорить, ты привык, что все соглашаются на любую твою прихоть.

— Мне следует заплатить тебе? Относиться к тебе как к одному из моих сотрудников?

— Конечно нет. Меня не купишь. И я не позволю купить моего ребенка.

— Почему ты решила, что мы будем спорить из-за будущего ребенка? — мягко спросил он. — Может быть, мы захотим для нее одного и того же.

Он хочет дочь? Она мечтала о сыне — маленькой копии Романа.

— Мы даже не знаем наверняка, что я беременна, — произнесла она. — Ты предохранялся.

— Я знаю. Мне жаль. Я не знаю, как так получилось…

Вайолет глубоко вздохнула:

— Я сомневаюсь, что могла забеременеть после лечения…

Роман нежно покачал ее в своих объятиях:

— Мы покажем тебя лучшим врачам. Это мое требование.

Услышав холод в его голосе, она настороженно взглянула на него и увидела в его глазах безжалостность. Она решила не спорить и не ссориться с ним.

Вайолет понятия не имела, как справится с материнством, но не желала, чтобы Роман управлял ее жизнью.

— Мне ничего от тебя не нужно. — Она вздохнула. — Я ничего от тебя не жду.

— Я буду заботиться о тебе. Более того, я многого жду от тебя в ответ. Это и мой ребенок, — тихо сказал он, и его волшебные красивые глаза впились в нее.

Она сглотнула, обдумывая варианты. Можно вернуться домой. Только у нее нет денег на авиабилет, и она не хочет просить родителей о помощи. Каково будет вернуться домой менее чем через шесть месяцев после побега и вдобавок беременной? Родители обрадуются ей и захотят позаботиться. Их чрезмерная защита станет удушающей, а Вайолет почувствует себя беспомощной.

Но Роман слишком властный и авторитетный, и он намерен ею руководить. Она не должна этого допустить.

— Мне надо идти. — Она поерзала у него на коленях.

— Ты никуда не пойдешь. Одна, во всяком случае.

Роман не собирался ее отпускать. Теперь он снова ее обнимает, и ему хорошо. Близость Вайолет успокаивает его разыгравшиеся эмоции. Он непроизвольно крепче сжал ее в своих объятиях, и она замерла, глядя на него прекрасными глазами.

Он не осознавал, как злился. И теперь гнев провоцировал его потерять самоконтроль. Ему не терпелось целовать ее — долго, медленно, страстно и жадно. Ему хотелось отнести ее в кровать и утолить сдерживаемое желание, вести себя как пещерный человек, даже не получив ее согласия.

Нет.

Вайолет вынашивает его ребенка. Он возмущался, но одновременно чувствовал собственничество, которого никогда не знал. Вздохнув, Роман решил действовать рационально. Не он первый, не он последний станет отцом. Ничего ужасного в этом нет.

Но у большинства людей нет таких активов, как у него. Этот ребенок станет наследником его состояния и настоящей мишенью. Как и Вайолет. Роман не забывал об авантюристах и мошенниках. Он не понаслышке знал, на что идут люди ради воровства больших денег. Они не просто лгут. Например, они могут подсунуть богачу свою дочь, чтобы заставить его думать, что та его потерянная сестра.

Медленно вдохнув, Роман отмахнулся от воспоминания. Прежде всего, он должен убедиться, что ребенок зачат от него. Доказательства просто необходимы — он научился этому на горьком опыте. Разыскивая Элоизу, он остался в дураках из-за своей тщетной, глупой и наивной надежды.

В глубине души ему хотелось, чтобы все, связанное с Вайолет, оказалось правдой. Хотя она права: он предохранялся, так что она могла и не забеременеть. Он должен быть уверен во всем. На этот раз он не ошибется.

Роман помнил о своей потере. Старая рана заныла, и ему стало совестно. Не надо было привозить Вайолет в отель той ночью. В очередной раз он подвел невинного человека своими эгоистичными желаниями. Неуверенность в ее глазах и горе при упоминании лечения усилили его вину. Вайолет нуждается в заботе, и она ее получит. Но до Рождества остается всего несколько коротких дней, а многие уже в отпуске. Он сделает все от него зависящее. Этот поезд — идеальное место для выяснения их отношений. Им никто не помешает.

— Оставайся со мной в поезде, — хрипло сказал Роман.

Вайолет покраснела, потом побледнела и опять поерзала у него на коленях. На этот раз он отпустил ее.

— Я не буду спать с тобой. — Она отошла от него в сторону.

Ему стало не по себе от ее дерзких слов. Всего несколько мгновений назад она смотрела на него с желанием, и он ликовал.

Переведя дыхание, Роман холодно ответил:

— Разве я тебе предлагал?

— Я не смогу оставаться в служебном вагоне после того, как все узнают результат теста. А гостевые купе заняты.

Он напрягся, понимая, что она была права.

— Как я уже сказал, ты останешься со мной.

— В этом купе? — Вайолет округлила глаза. — Разве ты не заметил, что здесь только одна кровать?

— Ты миниатюрная, а кровать довольно широкая, — небрежно произнес он. — Я уверен, мы на ней поместимся.

Но ее взгляд и румянец на щеках говорили ему об обратном. Она вспоминала их ночь.

— Я не…

— Что ты собираешься делать? Ты решила сбежать? — спросил Роман. — Зачем? Я все равно тебя найду. Мы должны противостоять проблеме вместе, так почему бы не решить ее здесь и сейчас? Ты взяла вещи для поездки. Я тоже. Нам обоим проще всего остаться в этом купе.

— Мне следовало работать…

Она беспокоилась о том, что подумают о ее отношениях с Романом. Ему было наплевать на мнение людей, но они все равно станут о нем сплетничать. Ему придется действовать и защитить Вайолет физически и эмоционально.

— Ты можешь не выходить из купе, если не хочешь, — сказал Роман. — Еду нам принесут. Я, например, собирался торчать в купе до конца поездки. — Ты планировал спрятаться в купе на Рождество? — Вайолет уставилась на него.

Роман не прятался. Уединение — одно из величайших удовольствий, которое не всегда доступно. — Ты не желаешь общаться с другими пассажирами? — продолжала она.

— Другие пассажиры даже не заметят моего присутствия. Вот почему я сел в поезд так рано.

Она открыла рот от удивления.

Роман пожал плечами:

— Мне нужно написать отчет.

— Ты пишешь отчеты на Рождество? — Вайолет говорила так, словно он делал что-то невероятно грустное.

— У меня появилась хорошая возможность побыть в тишине, пока все остальные в отпуске. Меня никто не отвлекает, и я могу сосредоточиться. — Он с упреком посмотрел на нее. — Ты тоже собиралась работать.

— Я хотела увидеть мир. Такой шанс не выпадает каждый год. Ты работаешь каждое Рождество?

Он не понял ее мысли.

— Ты ненавидишь людей и праздники, — медленно сказала она. — Поэтому ты хотел избавиться от рождественских украшений?

Он понял, что она действительно мало знает о нем.

— Мне нужно тихое место для работы, — бойко заявил он. — У меня с собой куча файлов.

— Значит, тебе есть чем заняться. А чем займусь я?

Вайолет прошлась по купе. Каким бы роскошным оно ни было, все равно казалось слишком маленьким для двоих. Кроме того, Роман не просто привлекал ее, а лишал покоя.

Он откинулся на спинку дивана, наблюдая за ней с лукавой улыбкой:

— Можешь не снимать униформу, если не хочешь. Я не против.

Она покосилась на него:

— Мне придется стать твоей служанкой?

— Будешь наливать мне шампанское и сворачивать простыни…

— Нет.

— Ладно. — Он посерьезнел. — Знаешь, я не сел бы в поезд, если бы знал, что ты тут работаешь. Он не хотел ее беспокоить? Она приуныла. Чем он занимался прошедшие недели? Встречался ли с другой женщиной? Она не имела права знать, не говоря уже о том, чтобы ревновать. Но ревновала.

И очень радовалась тому, что он едет в поезде без женщины.

— Однако я правильно сделал, что сел в поезд, иначе бы… — Он нахмурился.

— Я бы сказала тебе. Думаешь, я бы скрыла твое отцовство? — Она села в кресло напротив его дивана. — Ты совсем не доверяешь людям?

— Я всегда настороженно отношусь к людям, которые хотят со мной пообщаться. Вайолет удивленно моргнула:

— Ну, ты хорош собой, а людям нравится смотреть на все красивое. Кроме того, ты сказочно богат.

— Это поверхностное суждение, Вайолет.

Она сказала:

— Может быть, люди хотят с тобой общаться, потому что ты отличный парень. Например, ты был добрым со мной.

— Если я подарил тебе несколько…

— Нет. — Она покраснела. — Ты был добр ко мне на Хеллоуин. Ты спас меня от зомби.

— Потому что я хотел тебя. Я вел себя корыстно.

— Ты пытаешься сказать мне, что под твоей красивой внешностью скрывается полный придурок? — Она покачала головой. — Я тебе не верю ни на секунду. Я была в опасности, а ты повел себя как джентльмен. И ты пытался отговорить меня той ночью. Почему? Что в тебе такого плохого?

— Что плохого? — Роман опустил руки и решительно уставился на нее. — Предупреждаю, Вайолет: я не остановлюсь, пока не получу то, чего хочу. Я пережил худшую неудачу в жизни, и я больше никогда не окажусь в таком положении.

Она посмотрела на него настороженно и с любопытством:

— В чем тебе не повезло? — Она была уверена, что он говорит не о деньгах.

Он замер:

— Не важно. Но не сомневайся: я больше не потерплю неудачу. Ни с тобой, ни с нашим ребенком. Поэтому мы как можно скорее поженимся.

Глава 5

— Мы не поженимся! — тут же ответила Вайолет.

— Конечно, мы поженимся. Это единственное разумное решение. Ты не гражданка Америки. У тебя временная виза?

Она молчала.

— Тебя легко вышлют из страны, — продолжал он. — Я не желаю, чтобы мой ребенок… Кроме того, как отреагирует твоя семья? — Он ударил ее по самому больному месту. — Неужели твои братья хотят, чтобы их младшая сестра стала матерью-одиночкой? Разве они не поддержат мой план? А твои родители явно захотят, чтобы я поступил правильно, не так ли?

— Не приплетай мою семью, чтобы убедить меня. Ты их даже не знаешь.

— Верно. Скажи, как бы они хотели, чтобы я поступил?

Они бы обрадовались его намерению поступить правильно. Он — идеальный жених. Но они не хотели бы, чтобы она вышла за него замуж против своей воли. Они всегда пытались защитить ее от жестокого мира.

— Они захотели бы, чтобы я сразу же приехала домой. Они позаботились бы обо мне и моем ребенке.

— Нашем ребенке.

— Не важно. Они сделают все, чтобы помочь мне.

Роман прищурился:

— Но ты не хочешь ни моей, ни их помощи. — Он резко вдохнул. — Почему ты так отстаиваешь свою независимость? — Он стиснул зубы. — Твои родители чрезмерно заботливы? Они держали тебя на коротком поводке? Ты неопытна не только в сексе. И тебе очень важно мнение других людей.

Жар обжег ее лицо. Конечно, ее заботило, что думает о ней ее семья и другие люди. То, что произошло между ней и Романом, должно остаться в секрете. Переспать с незнакомцем и забеременеть после всех предупреждений семьи?…

— Ты стыдишься меня? — спросил Роман. — Разве я не из тех мужчин, за которых выходят замуж женщины вроде тебя?

Нелепость его заявления заставила ее покачать головой. Он был идеальной добычей — успешный бизнесмен, к тому же великолепный. Кто не захочет выйти за него замуж?

Но Вайолет не стремилась замуж. Она хотела свободы. Она долго ее ждала. Ей хотелось приключений и независимости.

Пусть Роман удивительный мужчина, но он очень властный, а для нее опека всегда казалась тюрьмой. Кроме того, она плохо его знает. И не влюблена в него.

— Не надо ничего решать, — тихо сказала она. — Мы даже не знаем, что это вообще реально.

Она не позволяла себе мечтать о материнстве. Когда лечилась от рака, врачи советовали ей обратиться к ним, когда решит создать семью. Она знала, что ей будет нелегко зачать ребенка, если вообще удастся это сделать. Но, видимо, ей повезло.

— До рождения ребенка еще много времени. — Она решительно отмахивалась от разговоров, которые откровенно пугали ее. — Брак на скорую руку устарел. Давай решать наши насущные проблемы.

— Да, — усмехнулся он, вытаскивая из кармана телефон и постукивая по экрану, а потом произнес: — Вы и старший проводник, немедленно зайдите в мое купе.

Менее чем через две минуты появился Колсон и Фрэнки, который тут же бросил на Вайолет серьезный и обеспокоенный взгляд.

— Я хотел сообщить вам обоим, что Вайолет останется в поезде в качестве моей гостьи здесь, в моем купе. Принесите, пожалуйста, ее вещи из вагона для персонала.

Колсон выпучил глаза. У Фрэнки отвисла челюсть. Вайолет захотелось провалиться сквозь землю.

Но Роман и глазом не моргнул:

— Вы знаете о состоянии Вайолет, поэтому мы будем признательны, если нас не потревожат. Если вы будете держать язык за зубами, то в конце пути вы и остальные сотрудники поезда получите большую премию. Однако, если информация просочится, будут последствия. — Он пренебрежительно кивнул.

Он покупал их молчание! Вайолет не знала, возмущаться ей или впечатляться.

— Конечно, сэр. Мы все прекрасно понимаем, и вы можете на нас положиться. Спасибо. — Колсон даже не посмотрел на Вайолет, он просто убежал.

Но Фрэнки остался. Он нахмурился, глядя на Романа, потом повернулся к ней:

— Если у тебя проблемы, Вайолет, и тебе нужна помощь, скажи мне.

Покраснев от смущения, Вайолет взглянула на Романа и увидела в его глазах циничное веселье. Она повернулась к Фрэнки, чтобы успокоить его:

— Я ценю ваше беспокойство, но со мной все в порядке.

Фрэнки не выглядел убежденным:

— Но…

— Я хочу остаться здесь. Правда.

— Ты знаешь о его репутации? — Фрэнки медленно переводил взгляд с Романа на нее и обратно. — Недавно его признали самым завидным холостяком Нью-Йорка.

Вайолет удивленно моргнула.

— Боюсь, ваши сведения устарели, — сухо вставил Роман.

Фрэнки уставился на Романа.

— Все нормально, Фрэнки. — Вайолет заставила себя улыбнуться.

Фрэнки неохотно повернулся:

— Если тебе что-нибудь понадобится… — Он наконец вышел из купе.

Хитро улыбаясь, Роман наблюдал, как Вайолет наливает себе воды.

— Ты давно его знаешь?

— Почти две недели.

— И он уже очень защищает тебя.

Она отпила газировки, чтобы успокоиться:

— Наверное, он опасается тебя.

Он оскалился, как акула:

— Я сомневаюсь, что ты по достоинству оценила его беспокойство.

— Ну, по крайней мере, он спросил меня, может ли чем-то мне помочь, а затем принял мой ответ. Он не пытался навязать мне свое решение, как властолюбивый обормот.

— По-твоему, я навязываю тебе свое решение? — Роман начинал злиться.

— Разве нет?

— А что решила ты?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать. Этого не должно было случиться. Мы были вместе только одну ночь.

Он стиснул зубы:

— И теперь у тебя будет от меня ребенок.

Вайолет нервно поерзала на месте:

— Я не думаю, что это лучшие обстоятельства для начала отношений.

— Я не собираюсь жениться на тебе по любви. Я предлагаю сделку, которая выгодна нам обоим.

Безопасность и стабильность.

Вайолет недоверчиво посмотрела на него:

— Ты готов жить как монах?

Его глаза сверкнули.

— У нас несколько вариантов, и позже мы их обсудим. Когда ты будешь готова разговаривать.

Варианты? Позже? Нет, она должна все выяснить прямо сейчас!

— Ты считаешь, мы должны снова спать вместе.

Он рассмеялся:

— Тебя это удивляет?

— Ты сумеешь соблазнить меня, чтобы я согласилась выйти за тебя?

— Неужели я такой высокомерный?

— А то!

— Давай для начала расслабимся и насладимся путешествием. Ты можешь сидеть и смотреть на пейзаж.

Ну, у нее действительно не было выбора, Роман прав. В купе у них будет время и уединение. Ей просто нужно сначала подумать обо всем самой.

Когда поезд отошел от станции, Вайолет приободрилась. Ей нравилось двигаться, а не топтаться на одном месте. Она с нетерпением ждала встречи с другими пассажирами, но оценила возможность посидеть и полюбоваться видом, особенно в такой невероятной роскоши. Она поджала под себя ноги и сосредоточенно уставилась в окно. В ее голове кружились беспокойные мысли. Она хотела независимости и свободы, возможности путешествовать, исследовать и решать, что ей делать. И что теперь?

Произошло чудо. Она получила от судьбы настоящий подарок. Но отныне придется постоянно общаться с Романом Фрейзером, который ей совсем не пара.

В дверь постучали — Фрэнки принес ее сумку. Она пошла за ней, но Роман опередил ее.

— Тебе не нужно этого делать, — смущенно сказала она, когда он принес ее вещи. — Сумка маленькая.

— Она до смешного маленькая. Вся твоя одежда там?

— Да, и ясно, что я со всем справлюсь сама.

Роман поднял брови:

— Ты не считаешь, что о беременной женщине нужно заботиться?

Вайолет решила, что он лишает ее независимости:

— Не путай заботу и преувеличение. По-твоему, я даже сумку носить не могу? Беременная не может работать в поезде? Я думаю, женщина должна делать то, что ей хочется.

— Важна твоя безопасность. Ты можешь устать. Гормоны влияют на самочувствие, а иногда даже на мышление. Не отказывайся от помощи только потому, что боишься, как бы тебя не сочли слабой. — Гормоны на всех влияют по-разному. Зачем обобщать?

Он рассмеялся:

— Пассажиры не захотят, чтобы их обслуживала беременная женщина, везущая тяжелую тележку. Они, естественно, бросятся ей помогать.

— Не знала, что ты рыцарь.

Роман присел перед ней и положил руки на подлокотники ее кресла:

— Так ведет себя нормальный человек. Необходимо уступить место беременной женщине в автобусе. Разве это не знак уважения? — Он наклонился к ней ближе. — И я сделаю все возможное, чтобы позаботиться и защитить беременную и ее ребенка и обеспечить их безопасность.

Она смотрела ему в глаза, тронутая его словами, но в то же время желая спорить. Он хотел для нее лучшего, но его сила пугала ее. Не власть денег или связей, а власть, которую он имел над ней как мужчина.

— Я могу позаботиться о себе. — Надо доказать ему, что она справится одна.

— Ну, тебе не обязательно это делать.

Через несколько часов Вайолет с огромным облегчением сбежала в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Она никогда не ночевала в поезде. А теперь ей придется спать рядом с Романом Фрейзером. Будет слишком заманчиво повернуться к нему и попросить его прикоснуться к ней. Им было так хорошо вместе! Нахлынули воспоминания, появились фантазии.

Она злобно почистила зубы, причесалась и умылась. И наконец, пошла в львиное логово.

Остановившись на пороге, сердито уставилась на Романа:

— Что на тебе надето?

Он посмотрел на свои трусы-боксеры:

— Радуйся, что я в трусах. Обычно я сплю голышом. Но, учитывая обстоятельства…

— Какой ты предусмотрительный!

— А ты, как я понял, тщательно продумала свой наряд. — Он строго посмотрел на ее пижаму.

— Я должна была ехать в вагоне для персонала. Купе там очень маленькие, на четырех человек. Кровати узкие.

— Значит, половина моей кровати покажется тебе роскошью. — Он усмехнулся.

— Я уверена, ты будешь джентльменом и останешься на своей половине кровати.

Роман издевательски поклонился и уставился на ее пижаму:

— Рождественская тематика?

— Других пижам в продаже не было.

— Что ты делаешь? — спросил он, когда она подошла к стене.

Вайолет постучала по центральной панели управления:

— Выключаю нагреватель.

— Тебе жарко? — сказал Роман. — Или ты хочешь больше зимней атмосферы, потому что привыкла к солнцу в декабре?

— Я надеюсь, ты замерзнешь и наденешь широкие штаны.

Он усмехнулся:

— Ты ведь шутишь?

— Нисколько. Я же говорила, как я реагирую, видя твои прелести.

— Ой. — Он погладил себя рукой по груди. — У тебя опять перехватило дыхание?

Она забралась в постель, улеглась спиной к Роману и уставилась на красивые обои с золотым тиснением. Даже при выключенном нагревателе ей было жарко и беспокойно.

— Сладких снов, Вайолет.

Она услышала веселье в его голосе. Затем наступила тишина. Она ждала, когда его дыхание станет глубже. Сама она едва дышала. Даже ритм поезда не мог ее убаюкать. Ей становилось только жарче и не комфортнее.

Наконец она вздохнула:

— Почему ты не спишь?

— А ты? — радостно спросил Роман из темноты.

Вайолет перевернулась на спину и посмотрела на потолок:

— Ну, я пытаюсь обдумать свою незапланированную беременность. И то, что отец моего ребенка фактически незнакомец. Теперь я торчу в поезде в очень тесном купе с этим незнакомцем, и мне крайне неловко. У меня мало денег, поэтому я могу сбежать только домой к родителям, но я не хочу этого делать. Кроме того, людям наверняка интересно…

— Тебе неловко? — прервал он ее. — Потому что мы лежим как манекены, боясь расслабиться и прикоснуться друг к другу? — Он повернулся к ней лицом. — Напомни мне, почему мы до сих пор не целуемся.

От мысли о поцелуе она задрожала. Было бы так легко уступить Роману! Но она боялась начать и не остановиться. Она соглашалась на все, что он предлагал, а ей следовало хоть немного контролировать свою жизнь. Она слишком долго боролась за независимость.

— Потому что мы по-прежнему хотим разного, — неуверенно сказала она.

— Полагаю, мы хотим одного и того же, — возразил он. — Нас влечет друг к другу. И ты знаешь, как нам хорошо вместе.

Глава 6

Роман хотел промолчать, но, услышав, как Вайолет говорит с придыханием, решил поддразнить ее еще больше. Ему не терпелось прикоснуться к ней.

Но она беременна. И уязвима. Она прошла через ад в прошлом. Выносит ли она ребенка? Роман этого не знал.

— Роман, — прохрипела она. — Я…

— Прости, — отрезал он, проклиная свою слабость. С каких это пор он стал так легко терять самообладание? — Мне не следовало этого говорить, Спи. Тебе надо отдохнуть. Все будет хорошо.

Он мысленно ругал свои желания, потому что слишком привык ублажать только себя.

На этот раз Вайолет с ним не спорила. Оба лежали неподвижно и молчали. Наконец он услышал ее тихое и глубокое дыхание. А ему расслабиться не удавалось. Он был убежденным холостяком, потому что никогда не хотел семью. Почти два десятилетия искал свою пропавшую сестру Элоизу. Но терпел неудачу, снова и снова. И больше не хотел никакой эмоциональной привязанности.

Его мысли путались, кружась во тьме, возвращаясь в прошлое. Знакомые образы преследовали его. Роман понимал, что спит и ему снится кошмар. Он не мог двигаться так же, как много лет назад. Появились вспышки, неподвижные изображения, громкие звуки, снег на фарах, скрежет металла, невыносимое давление на ногу, крик матери, темнота…

Потом слова, которых он не понимал. Незнакомые голоса. Элоиза была рядом. Он вспомнил ее маленькую шерстяную курточку и ярко-белое одеяло, потому что на него попал свет от фонарика. Он кричал, чтобы они остановились, но слышал только тишину. Потому что не только не мог двигаться, но и не мог издать ни звука. Видел, как чья-то рука потянулась к ней, но ничего не мог сделать. Он даже не мог сосредоточиться. Он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, ее не было.

Роман вздрогнул и проснулся. В мгновение ока он вспомнил, что лежит в постели не один, и замер, надеясь, что не разбудил Вайолет и не ударил ее случайно ногой. Когда оглушительный, панический рев пульса в его ушах стих, он понял: Вайолет крепко спит, свернувшись калачиком рядом с ним. Ее блестящие волосы упали на его подушку, и он услышал их тонкий цитрусовый аромат. Ему хотелось зарыться лицом в ее волосы.

Нет. Он потер грудь, чувствуя под пальцами испарину, несмотря на холодный воздух, и приказал себе дышать медленнее. Его потрясло, что кошмар вернулся. Десять лет назад он доконал его, и Роман стал выпивать перед сном или занимался сексом.

Встал с кровати и тихо подошел к столу, стараясь не разбудить Вайолет. Он будет работать и соберет необходимые сведения о беременности. Ему нужно найти ей врача, учитывая ее историю болезни.

Роман старался не смотреть, как она спит при тусклом свете его ноутбука. И пытался игнорировать желание, зовущее его обратно в постель. Но несколько часов спустя, когда она наконец шевельнулась, он приободрился.

— Ты уже встал? — Вайолет отвела волосы с глаз.

— Работа. — У него была куча дел, и вчера он ничего не делал, а просто наблюдал, как она смотрит в окно.

Она медленно кивнула и потянулась.

— Я закажу завтрак, — пробормотал Роман. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я в порядке. — Она встала с кровати и пошла в ванную.

Он никогда не думал, что ярко-красная пижама из матового хлопка с принтом рождественских носок может быть соблазнительной.

Завтрак принесли, когда Вайолет еще была в ванной. Роман налил ей в хрустальный стакан свежевыжатый апельсиновый сок. Он испытал разочарование, когда она вышла, выглядя оживленной.

Ее волосы были влажными, кожа сияла, выцветшие джинсы подчеркивали ее бедра, а край белой футболки касался тонкой талии. Его пальцам не терпелось скользнуть под футболку и дотронуться до ее великолепной груди.

— Я думаю, нам нужно лучше понимать друг друга. — Она села на стул и взяла предложенный ей стакан. — Давай поговорим.

Ее деловое поведение тут же подавило его растущее желание.

— Ты хочешь взять у меня интервью? — раздраженно спросил Роман. Ему меньше всего хотелось болтать.

— Возможно. — Вайолет пожала плечами. — Лучше разговаривать, чем спорить, верно?

Он устал, был расстроенным и сбитым с толку.

Он явно не выдержит с ней больше времени в крошечном купе.

— Ты не хочешь сойти с поезда? Сегодня экскурсия в приозерный город.

Она помолчала и посмотрела на него:

— А можно?

Роман сердито уставился на нее, и она невинно моргнула.

— Я думала, тебе нужно писать отчет, отдавать приказы и готовить свадьбу.

— Я смогу сделать все это ночью, когда буду мучиться от бессонницы, находясь слишком близко к тебе, — проворчал он.

Покраснев, она нахмурилась:

— Ты просто не хочешь, чтобы я задавала тебе вопросы.

— Неужели меня так легко раскусить? — тихо спросил он, довольный тем, какое впечатление произвели на нее его слова. Если раньше она выглядела безмятежной, но теперь снова покраснела и задышала чаще. — Мне кажется, есть и другие способы отвлечь тебя от расспросов.

Вайолет сглотнула, избегая его взгляда:

— Наверное, мне лучше на время выйти из поезда.

— Угу.

Она решительно и глубоко вздохнула:

— Но мы может поговорить за завтраком. — Она отпила апельсинового сока.

— Может, мне просто рассказать об основных моментах своей биографии?

Она взяла круассан:

— Начинай!

Он стиснул зубы:

— Я первенец. Наследник семейного конгломерата, куда входят инвестиционный банк, сеть отелей и производители предметов роскоши. Я получил элитное частное образование. Мое раннее детство было хорошим, пока мои родители не погибли в автокатастрофе, когда мне было десять. Затем я отправился в школу-интернат, чтобы получить еще более элитное образование. После университета я работал в банковской сфере. Я стал руководить компанией, когда мне было двадцать.

Вайолет вытаращилась на него, и он напрягся. Он знал, что у нее наготове миллион разных вопросов.

— Ты хотел управлять компанией? У тебя не было других желаний?

— Честно говоря, нет, — категорично заявил он. — Это у меня в крови. — Он продолжает дело империи Фрейзеров, по крайней мере, в корпоративном мире. Он рассчитывал, что Элоиза получит свою долю, когда ее найдут. Но ее не нашли и никогда не найдут. И Роману оставалось только следить за тем, чтобы бизнес шел хорошо.

— А почему ты такой скрытный? Почему не хочешь, чтобы люди узнали тебя? — Вайолет откровенно не понимала его.

— Мне не нужна жалость. Люди думают…

— Жалость из-за аварии?

— Я не желаю, чтобы рядом были люди, которых интересуют только мои деньги.

Она посмотрела на него с сомнением:

— Неужели им нужны от тебя только деньги?

— Очевидно, одного или двух человек интересует только моя внешность. — Он усмехнулся: — Но обычно это деньги.

— А женщины? — Она опять покраснела. — Тебе нравится секс. Ты отличный любовник.

У него перехватило дыхание. Иногда она поражала его своей честностью.

— Я хорош во многом, Вайолет, — мягко произнес Роман, и она сильнее покраснела. — Когда мне было немного за двадцать, я устраивал вечеринки. Но я вырос. И от многого устал. До тебя у меня долго не было женщины. И после тебя никого не было. — Правда выскользнула наружу, и на секунду он почувствовал себя таким же потрясенным своим признанием, как и она.

Увидев ее вопросительный взгляд, промолчал. Он прекрасно знал, что не смог забыть Вайолет.

Последние недели он даже не замечал других женщин. Та ночь была не просто страстной, но и эмоционально напряженной, и отныне он не желал размениваться на меньшее.

Лицо Вайолет стало алым, и Роман обрадовался. Она тоже не забыла их ночь. Ему была невыносима мысль о том, что она будет с другим мужчиной. Раздражение, которое испытывал из-за своей привязанности к ней, испарилось. Он приложил все силы, чтобы не вскочить со стула, не обхватить ее лицо руками и не зацеловать, чтобы избавить ее от избытка чувственного напряжения, с которым она сейчас боролась.

— Пока хватит? — спросил Роман.

Вайолет кивнула и пересела со стула за столом в большее и более удобное кресло у окна.

Роман снова не мог работать. Вместо того чтобы сосредоточиться на числах, он украдкой наблюдал, как она свернулась калачиком в кресле и смотрит в окно. Такая красивая и молчаливая. Куда подевались ее болтовня и поддразнивания? Ему хотелось знать, о чем она думает и как воспринимает мир.

Он напрягся. Что это за странное желание? Инстинкт берет верх над его разумом. Но он не мог не смотреть на нее, поэтому облегченно вздохнул, когда поезд наконец замедлил ход и подъехал к станции.

— Нам пора, — легко сказала Вайолет.

Станция находилась в центре симпатичного городка на берегу озера. Они могли бы сесть в карету с запряженной лошадью, но до берега было всего три минуты ходьбы, а Вайолет уже шла вперед. Роман печально усмехнулся. Казалось, ей не хотелось сидеть рядом с ним даже несколько лишних минут.

Когда в поле зрения появилась вереница деревянных домиков-киосков, украшенных к Рождеству, он стиснул зубы и мысленно выругался. На рождественской ярмарке продавались деревянные игрушки и украшения ручной работы, пряное вино, жареные пельмени. Там можно было покататься на санях, посмотреть на сверкающие гирлянды и праздничные елки. Там было много людей — семьи, пары и пожилые люди, все улыбались и выглядели взволнованными. Всего этого Роман всегда сторонился. Но рядом с ним была Вайолет, и он сосредоточился на ней.

— Красиво, — пробормотала она.

Ее глаза светились радостью, пока болтала с владельцами киосков. Она была любопытной, привлекательной и умело заставляла людей открываться ей. Они сияли, угощая ее образцами тортов и шоколада, или предлагали мыло, которое продавали. Она с искренним энтузиазмом слушала истории других людей. Неудивительно, что ей удавалось так легко работать с клиентами. Она была бы замечательным экскурсоводом. Очаровательная и бесхитростная, миниатюрная женщина с озорной улыбкой и неотразимыми веснушками.

Подойдя к киоску, торгующему изделиями из тонкой шерсти, она рассматривала яркие детские шапочки.

— Они связаны вручную? — спросила она. — Какая красота!

Владелец киоска улыбнулся, а Роман застыл на месте. Много лет назад ему подарили на Рождество шерстяную шапку вроде тех, что были выставлены в киоске. Ручная вязка, изысканная и сделанная с любовью.

— Тебе нравится? — Вайолет взглянула на него, и Роман понял, что слишком долго смотрит на шапки. — Несколько лет назад у меня была потрясающая коллекция шапочек, — прибавила она.

— Шапочки? — Он провел рукой по ее локонам. — Ты потеряла волосы во время лечения? — Его сердце сжалось, когда она кивнула. — Теперь у тебя такие густые и красивые волосы.

Ее глаза сверкнули от удовольствия.

— Спасибо. — Она прикусила губу. — На самом деле я горжусь своими волосами. У меня больше средств для ухода за волосами, чем одежды.

Он улыбнулся и слегка взъерошил ей волосы. Ему нравилась их шелковистость и то, как Вайолет реагировала на его прикосновение.

Она слегка оттолкнула его, повернулась и пошла по красивой ярмарке. Но Роман по-прежнему не смотрел на киоски. Он шел следом за Вайолет и задавался вопросом, почему она так противится его заботе. Наверное, ей не хотелось, что ее считали безответственной или беспомощной. Она отстаивала свою независимость неоднократно, твердя, что ей не нужна защита. Она боялась, что Роман слишком сильно контролирует ее жизнь.

— Расскажи мне, — попросил он, догнав ее у киоска с горячим вином с пряностями.

— О чем?

— О своей семье. Почему они так тебя опекают? Отчего ты не желаешь ехать домой даже сейчас, когда у тебя неприятности? Это из-за рака?

Вайолет подошла к просвету между киосками, через который виднелось озеро, мягко омывающее берег. Вероятно, ей нужно объясниться, чтобы он понял, почему она не в восторге от перспективы стать его женой.

— Это началось задолго до рака, — прямо сказала она. — Я родилась раньше срока. Нежданный пятый ребенок и первая и единственная девочка. Меня обожали, и я это ценю.

Он смотрел на озеро.

— Но?…

— Они опекали меня с младенчества. И эта опека не стала меньше, даже когда я выросла. Как только я начинала кашлять, меня оставляли дома. Я не ходила в детский сад. И часто не бывала в школе.

— Ты постоянно болела?

— Я всегда была щуплой, но не такой болезненной, как они думали. Я могла бы… — Она могла бы чаще ходить в школу и больше играть на улице. Но ее постоянно сдерживали, и, даже когда она стала старше и здоровее, ограничения остались. — Они беспокоились обо мне. Слишком. — Вайолет вздохнула. — Они обращались со мной как с фарфоровой куклой. Я пропустила много занятий в школе и отстала в учебе. Я никогда не занималась спортом и не стала сильной физически.

Он медленно кивнул.

— Все мои братья — инженеры. Они очень умные и успешные. Но я была не такой, как они, а они всегда говорили, чтобы я не беспокоилась. — Она смотрела на озеро, испытывая старые разочарования. — Они мешали мне. У меня не было ни ресурсов, ни сил, а потом и ума…

— Вайолет…

— Я знаю, что кое-что умею, — прервала она. — Я умею поладить с кем угодно, и мне все интересно. И теперь я хочу посмотреть жизнь, — яростно сказала она. — Мне надо почувствовать себя свободной, путешествовать и жить. Я принимаю любовь родных, но…

Вайолет глубоко вздохнула и наконец призналась:

— В подростковом возрасте я начала лгать о своих чувствах, чтобы родные не мешали мне что-то делать. Потому что мне хотелось сбежать. Я мечтала пуститься в приключения со своими друзьями. Но меня не пустили даже в школьный лагерь. Мне заявили, что у меня не хватит сил, чтобы нести рюкзак. А потом…

— Рак, — мягко подсказал Роман.

— Я должна была признаться им раньше. — Она покачала головой, когда ее глаза защипало от слез. — Я скрывала, что чувствую себя паршиво. Я похудела, сама того не желая. Потом я нащупала у себя на шее припухлость. Я верила, что подцепила какой-то вирус, но оказалось, что это лимфома Ходжкина.

— О, Вайолет.

— Немного не повезло, да? — Она с трудом сглотнула. — Но болезнь диагностировали на ранней стадии, меня вылечили и дали хороший прогноз.

— Тебе было нелегко лечиться.

— Я бросила школу. — Она кивнула. — Я не была на выпускном балу из-за своей слабости.

Она покраснела, потому что тогда считала себя уродиной. У нее выпали волосы, а потом появились последствия приема стероидов.

— Когда мне наконец стало лучше, моя семья захотела, чтобы я отдыхала и никуда не торопилась. Они не желали, чтобы я училась в университете. Они хотели, чтобы я навсегда осталась дома, где они обеспечили бы мне безопасность. А я мечтала путешествовать и быть свободной. Я искала приключений и развлечений после того, как выздоровела.

— Значит, ты обязана жить полноценной жизнью.

— Верно. — Она одарила его благодарной улыбкой за понимание. — Я написала статью о туризме для политехнического института. Потом устроилась гидом на неполный рабочий день. Я опубликовала еще одну статью и постаралась сделать так, чтобы моя семья привыкла к этой идее, потому что я не хотела их обидеть. Я знаю, они любят меня и просто хотят защитить. И постепенно я накопила достаточно денег, чтобы купить билет за границу.

— Но они по-прежнему не хотели, чтобы ты уезжала?

Сердце Вайолет сжалось. Роман был слишком проницательным.

— Я не могла дождаться отъезда, — хрипло сказала она. — Я не хотела праздновать еще одно семейное Рождество.

— Тебе так не нравится Рождество? — Роман нахмурился. — Вчера ты надевала пижаму с рождественской тематикой.

— Я же говорила тебе, что других пижам в продаже не было. — Она грустно улыбнулась. — Рождество — худший праздник, верно? Они всегда старались, чтобы все прошло идеально. Они душили меня своей заботой. Я хотела расслабиться и просто наслаждаться общением с ними и веселиться. — Она вздохнула. — Они желают мне только лучшего. Я не хочу показаться неблагодарной. Они замечательные. Любят меня, и я люблю их.

— Ничего страшного, если что-то не идеально, Вайолет. Ты не становишься плохой дочерью, о чем-то сожалея. Ты обычный человек. Семейные проблемы бывают у всех.

— Даже у тебя?

— У меня нет семьи. Думаю, в этом и состоит проблема.

Вайолет посмотрела на него, но он отвернулся и уставился на озеро.

— Ты привык быть один, — сказала она.

— Ага. — Он кивнул. — И я не понимаю, как себя вести после того, как мы с тобой стали вдруг семьей.

Она тоже этого не понимала. Смущаясь, она произнесла:

— У нас в семье шутили, что я должна удачно выйти замуж, потому что не собираюсь делать карьеру, как мои братья. Главное, чтобы рядом со мной был парень, который за мной присмотрит. По их мнению, я пробуждаю в каждом мужчине желание меня защищать. — Она заметила, как Роман напрягся, и пожала плечами. — Они полюбят тебя и будут считать, что ты лучшая пара для меня!

— Но ты так не считаешь, — сказал он. — Ты боишься, что я помешаю тебе делать все, что ты захочешь. — Хмурясь, он всмотрелся в ее лицо. — Я не желаю мешать тебе, Вайолет. Почему ты рассказала мне о раке той ночью? Ты хотела меня напугать? Или заставить чрезмерно опекать тебя?

— Но ты этого не испугался, — тихо произнесла она. — Я знала: ты порядочный человек, но еще и безжалостный. Мое прошлое не имело для тебя значения. Оно не помешало бы тебе…

— …Получить то, что хотел, — хрипло сказал Роман.

— То, что я предлагала. И дать мне то, что ты мог. Мне больше ничего не было нужно. — Она посмотрела на него, признавая правду. — Я хотела быть честной, особенно с тем, кому я буквально собиралась открыться. Если бы ты поступил по-другому, я бы остановилась. Я стремилась просто быть собой. И ты позволил мне.

И она до сих пор благодарна ему за это.

— Я хочу открыто говорить о своих чувствах. Мне не нужно, чтобы кто-то немедленно попытался все исправить. Иногда хочется просто выговориться, понимаешь? Просто слушать и быть рядом.

— Да. — Он выдохнул и расслабился. — Хорошо.

— Мы будем честными друг с другом?

Роман пристально смотрел на нее:

— Конечно. Я постараюсь. — Он протянул руку и коснулся пряди ее волос. — А как твое здоровье сейчас?

— В порядке. Я слежу за ним. — Она прикусила нижнюю губу. — А как ты?

— Я? — Он округлил глаза, словно удивился ее вопросу. — Я тоже слежу за своим здоровьем.

— Отлично. — Она улыбнулась ему. — Я рада.

Роман так долго смотрел Вайолет в глаза, что у нее начали путаться мысли и от нежности в его взгляде перехватило дыхание.

Он вдруг резко вдохнул, словно ему не хватало воздуха:

— Нам пора на поезд, иначе он уедет без нас.

Глава 7

Вайолет не хотелось ужинать. Вернувшись в поезд, они по негласному соглашению разошлись по разным сторонам купе. Роман работал за письменным столом, полностью сосредоточившись на делах. Щетина на его подбородке подчеркивала милую ямочку, а джинсы и футболка придавали ему более суровый и моложавый вид. Вайолет никогда не видела его таким красивым и ни разу не чувствовала себя такой увлеченной мужчиной.

Теперь она стояла в ванной и едва могла смотреть на себя в зеркало. Ее щеки раскраснелись — их цвет практически соответствовал оттенку ее пижамы, — а глаза блестели. Она выглядела опьяневшей. Разговор с Романом на рождественской ярмарке пробудил воспоминания и желание. Отрицать очевидное было уже невозможно, да и не хотела этого делать. Она стремилась жить. Она хотела Романа.

Выйдя из ванной, Вайолет подошла к панели управления.

— Ты снова регулируешь нагреватель? — спросил Роман.

Она оглянулась и сглотнула:

— А ты опять почти голый.

Он стоял посреди купе в одних трусах. Вайолет стало жарко. Ей хотелось жить настоящим моментом, Роман Фрейзер заставлял ее забыть обо всем, кроме его прикосновений. Воспоминание о ночи вместе придавало ей смелости. Она подошла к Роману, расстегивая верхнюю пуговицу пижамы.

Он стоял как вкопанный.

— Что ты делаешь?

Она расстегнула верх пижамы, глубоко вздохнула и выскользнула из пижамных штанов:

— А ты как думаешь?

Он потерял дар речи.

— Я думаю… — Он откашлялся. — Я…

— Перестань думать. Ненадолго. — Она подошла к нему.

— В прошлый раз при мысли о еще одной ночи ты сбежала. Ты же знаешь, Вайолет: если мы начнем, то уже не остановимся.

— Теперь все по-другому, — пробормотала Вайолет, но у нее сработал инстинкт самосохранения. Он был властным и хотел ограничивать ее жизнь, поэтому надо прояснить ситуацию. — Я буду спать с тобой. Но я не согласна выйти за тебя замуж. Брак — это слишком старомодно и сложно.

— Я сомневаюсь, что будет сложно дать ребенку мою фамилию. — Роман положил руки ей на талию и притянул к себе, но не вплотную, как ей хотелось.

— У ребенка может быть твоя фамилия, для этого нам не надо жениться. Ребенок может получить все твои деньги. Мне они не нужны.

— Значит, ты не хочешь выходить за меня, но будешь спать со мной.

— Пару раз. Да. Ты не хочешь жениться на мне, — рассуждала она. — Ты ни на ком не хочешь жениться.

— Откуда такие выводы?

— Если бы ты хотел, ты бы уже женился. Ты встречал много замечательных женщин. Ты можешь жениться на ком угодно.

— Кроме тебя, по-видимому.

— Мы… — Пауза. — Мы почти не знакомы. Между нами не может быть ничего.

— Но мы лучше узнаем друг друга. Ты сама сказала об этом сегодня утром. У нас нет другого выбора, кроме как разобраться с этим вопросом.

— Торопиться нельзя, — ответила она.

Он посмотрел на нее с подозрением:

— Ты права. Я не хочу ни на ком жениться. Но я охотно женюсь на тебе,

— Почему?

Роман рассмеялся:

— С тобой я получу готовую семью, не размениваясь на эмоции, которых я избегаю. Мы заключим сделку, и я позабочусь о вас обоих.

Вайолет ощетинилась:

— Сколько раз тебе говорить, что обо мне не нужно заботиться?

— Ты беременна. Твоя семья на другом конце света. У тебя нет денег. Тебе нужен…

— …Друг, а не муж.

— У меня уже есть друг.

— Неужели? Близкий? — Она не поверила ему. — Но это не означает, что мы не должны выпускать пар. У меня играют эмоции, а ты… Ты мужчина с желаниями.

Он посмотрел на нее сверху вниз:

— Ты имеешь в виду страсть, которую я не могу сдержать?

— Я…

— Ты ошибаешься, милая. Я могу ее сдержать.

Вайолет взглянула на его возбужденный член:

— Я не говорю, что ты животное. Я просто предлагаю…

— Что ты предлагаешь? — Роман казался озадаченным.

— Нас влечет друг к другу. И этого не скрыть.

— Ну да, ты же такая опытная! — съязвил он. — По-твоему, тебя влечет ко мне потому, что у тебя разыгрались эмоции из-за беременности?

— Может быть. — Она не могла смотреть ему в глаза. — Я не знаю.

— Ты действительно думаешь, что возбуждаешься, потому что тебе нравится смотреть на меня?

— Поцелуй меня, Роман. — Она сердито посмотрела на него.

— Ты уверена?

— Что еще нам делать? — в ярости спросила она. — Я больше не хочу с этим бороться. Мы даже уснуть не можем.

— Наверное, нам надо попить молока и поесть печенья.

— Попьем и поедим после. — Она тяжело дышала.

К ее раздражению, он вдруг усмехнулся. Потом убрал руки с ее талии и ловко расстегнул последнюю пуговицу ее пижамы. Безмолвно удерживая ее взгляд, он распахнул верх ее пижамы и стал любоваться ее телом. Вайолет повела плечами, и пижама упала на пол. Она вздрогнула, когда он коснулся руками ее груди.

Роман сверкнул улыбкой:

— Тебе нравится, когда я это делаю. Обожаю видеть тебя такой. Ты такая красивая!

— Ты можешь просто поцеловать меня? — пробормотала она.

— Конечно, — пообещал он. — Минуточку.

Он обвел большими пальцами ее напряженные соски. Его лицо раскраснелось, пока наблюдал за реакцией Вайолет.

— Поцелуй меня, — прошептала она.

Роман встал на колени и принялся целовать внутреннюю поверхность ее бедер. У Вайолет задрожали ноги, но он удержал ее на месте и уложил на плюшевый ковер, а потом раздвинул ей ноги. Он целовал ее, а она чувствовала вибрацию поезда, катящегося по рельсам.

Услышав ее громкий стон, он рассмеялся и привстал, чтобы снять трусы. Держа Вайолет за бедра руками, широко раздвинул ей ноги.

— Уверена, что ты не против? — прорычал он.

— Мне будет плохо, если ты не поторопишься.

Он улыбнулся:

— Ты пытаешься управлять мной?

— А у меня получается? — спросила она.

— О да.

Она гортанно застонала, когда он глубоко вошел в нее. Он замер и всмотрелся ей в глаза. Крепко обняв Романа, она приподнялась, покачивая бедрами и заставляя его двигаться быстрее. Наконец закричала от обжигающего удовольствия, а его крик эхом отдался в ее ушах. А потом она оказалась совсем в другом мире, такая безвольная и радостная, что не могла пошевелиться.

— По-моему, стало легче, — мечтательно произнесла Вайолет.

— Легче? — весело спросил он, поднял ее на руки и отнес в кровать. — Мы только начали.

Глава 8

Вайолет проснулась, интуитивно понимая, что что-то не так. Роман у нее за спиной был напряжен и прерывисто дышал. Потом он кашлянул и вздрогнул. Ему явно снился кошмар.

— Роман? — Она осторожно положила руку ему на плечо и почувствовала его горячую кожу. — Роман?

Он вздрогнул, мгновенно проснувшись:

— Я разбудил тебя? Прости. Я всегда беспокойно сплю.

Она повернулась к нему, желая увидеть его лицо, но свет в купе был тусклым.

— Это не просто беспокойство.

Он соскользнул с кровати:

— Стресс от работы. Извини. Спи, а я поработаю.

— Но… — Она встала и нажала кнопку, чтобы подсветить часы. — Еще даже нет четырех часов.

— Да-да, спи.

Вайолет замерла. Он старался не говорить с ней о том, что творилось у него в голове. Ладно, он расскажет об этом позже.

Но утром, пока она ела выпечку на завтрак, Роман не отрывался от экрана своего компьютера.

Нервничая, она осмотрела купе и обнаружила потайной шкаф, в котором было несколько красивых книг в твердом переплете, а также игры и головоломки с замысловатой резьбой.

— В этом поезде все продумали, — с восторгом отметила она.

Он поднял глаза и увидел, как Вайолет несет пару коробок с головоломками к маленькому столику у своего удобного кресла. Сначала она разложила пасьянс.

Через десять минут Роман наконец заговорил:

— Ты отлично играешь.

— Я давно развлекаюсь в одиночестве, — легкомысленно сказала она.

Он грустно улыбнулся:

— Какие еще игры есть?

— Шахматы, конечно. И шашки. Ты умеешь играть?

— Нет.

— Хочешь научу?

Он откинулся на спинку стула:

— Откуда ты знаешь, как играть, если ты всегда играешь одна?

— Я кручу доску и играю против себя.

— Чем еще ты занималась, чтобы развлечься в одиночестве?

Она дерзко взглянула на него и почувствовала жар в груди.

— Красила ногти и укладывала волосы. И я не шучу. Я освоила все виды крутых причесок с париками. Но теперь мне не нравится играть одной.

Роман раскрыл объятия:

— Тогда поиграй со мной!

Вайолет неторопливо подошла к нему и села ему на колени. Глубоко глядя в его глаза, увидела в них усталость. Он не спал несколько часов.

— По-моему, тебе надо поспать. — Коснулась губами его рта.

— Ты так думаешь?

— Я уверена.

— Только если ты ляжешь со мной.

— О, я с удовольствием.

Он усмехнулся и встал, легко подхватив ее на руки.

И Вайолет с радостью обвила его руками и ногами.

— Я копался в Интернете, — произнес Роман несколько часов спустя после того, как они неторопливо пообедали и голышом полулежали на кровати, как развратные полубоги древности.

Вайолет покосилась на него:

— В Интернете много мусора.

Он усмехнулся:

— Но тебя он не беспокоит?

— Никогда.

— Ты не искала информацию обо мне?

— Нет. — Она действительно не хотела знать, что говорит о нем мир.

— Ну, а я искал врачей-акушеров. Хочешь посмотреть их резюме? Наверное, мы сможем записаться на прием на следующей неделе на Манхэттене.

Она обхватила руками свои ноги.

— Если нужно, то… — Она оценила то, что он спрашивал ее, а не просто записал к врачу, даже не сообщив ей.

— Ты знаешь, что нужно, Вайолет. Не позволяй страху руководить тобой. — Роман вдохнул. — Нам по-прежнему нужны доказательства.

Вайолет озадаченно нахмурилась и заметила его настороженность.

— Ты хочешь сделать тест на отцовство?

Он кивнул:

— Мои адвокаты потребуют доказательства связи ребенка со мной.

— Твоего слова недостаточно? — Ее шок сменился гневом. — Ты не веришь, что в ту ночь я была девственницей? Ты считаешь, что после тебя у меня был секс с кем-то еще?

Как он вообще мог говорить об этом, когда они лежат голые в постели? Она села и закрылась простыней.

— Прости, если это тебя обидело. Я не сомневаюсь в твоей честности.

— Ну да, конечно. — Она нахмурилась. — Я занималась сексом только с тобой. Но ты мне не веришь. — Я верю тебе, — хрипло возразил он. — Но другие могут не поверить. В наших интересах, чтобы все было доказано. Для ребенка тоже так будет лучше.

— Меня не волнует, что обо мне думают незнакомцы.

Он улыбнулся:

— Еще вчера тебя беспокоило мнение проводников.

— Меня гораздо больше волнует, что обо мне думаешь ты. Если мы будем вместе растить ребенка, нам нужно доверять друг другу.

— Верно. Итак, ты доверяешь моему опыту в решении этой проблемы?

Вайолет сидела неподвижно, вспоминая его реакцию на новость о ее беременности. Его немедленный ответ был грубым и примитивным. Но потом у него появилось время подумать, и он засомневался. На самом деле она не возражала, что его адвокатам потребуются доказательства, но она хотела знать, почему он вдруг стал таким осторожным.

— Что с тобой случилось? Ты уже был в подобной ситуации?

— Не совсем. — Он раздраженно вздохнул. — Но я не хочу, чтобы на тебя нападали.

Она не поверила ему. Его беспокоило что-то другое.

— Сколько раз мне говорить тебе, что я не нуждаюсь в твоей защите?

— Ты наивная, если думаешь, что я не стану тебя защищать, Вайолет. Я один из богатейших людей в стране, если не в мире. Люди узнают, что ты беременна от меня, и тебя похитят. Или еще хуже. — Ты пытаешься меня напугать.

— Да. Потому что я хочу, чтобы ты поняла меня. Тебе понадобится телохранитель. Ты была права, когда сказала, что мы живем в разных мирах.

— Но тебе не нужно полностью втягивать меня в свой мир. Я могу быть независимой.

— Ты не можешь жить на другом конце света без меня. Я этого не допущу. Я не выпущу тебя из виду.

Она уставилась на него, и он повел плечами.

— Прости, это не обсуждается.

— Ты хочешь полностью контролировать мою жизнь! — Она озадаченно моргнула. Куда подевался понимающий мужчина, которому открылась вчера и который призывал ее говорить откровенно? — Почему? Что случилось?

Она увидела его усталые глаза и услышала отчаяние в голосе. Он почти не спал. Что-то происходило. И Вайолет этого не понимала.

Но Роман не смотрел на нее и не отвечал ей. Ей стало обидно. Вчера она была с ним честна. Доверилась ему, думая, что барьеры между ними рушатся, и они действительно узнают друг друга.

— Вот что, Роман. Я выйду за тебя замуж, — сказала она. — Если ты так хочешь. Иди за Колсоном. У него, наверное, есть сертификат на оформление брака.

Он прищурился:

— На каком условии?

— Брачного контракта не будет, — произнесла она.

Он напрягся и уставился на нее.

— Никакого брачного контракта, никаких адвокатов. Ничего. — Она наклонилась ближе к нему, внезапно став самоувереннее. — Я останусь с тобой в браке столько, сколько смогу, а потом отхвачу как можно больше твоих денег и имущества.

— Я не могу на это согласиться из уважения к моим сотрудникам.

— Нет? Из-за сотрудников?

— Вайолет…

— Мы зашли в тупик, — отрезала она. — Ты не женишься на мне без брачного контракта. Я не выйду за тебя замуж с брачным контрактом. Что будем делать?

Он стиснул зубы:

— Ты будешь благоразумной.

— Или ты наконец поймешь, что можешь мне доверять. Хоть немного, Роман. Сейчас ты недостаточно доверяешь мне, чтобы даже сказать, что с тобой происходит! — сердито сказала она. — С какой стати мне вообще выходить за тебя замуж?

— Я не хочу признаваться, что меня раньше обманывали! — сердито выпалил он.

Вайолет смотрела на него с изумлением.

— Как?

Напряжение Романа было невыносимым. Он не выспался. Не потому, что большую часть ночи занимался любовью с Вайолет, а потому, что боялся крепко заснуть и снова увидеть кошмар. И вот теперь Вайолет смотрит на него широко раскрытыми глазами и ждет ответа.

— Это длинная история.

— Поезд идет медленно, — произнесла она.

— Поищи информацию в Интернете. Просто чтобы понять основы.

— Честно говоря, я не хочу видеть фотографии завидного холостяка. Там наверняка приводится список потенциальных невест.

Он усмехнулся:

— О, Вайолет… Я долго был единственным ребенком. — Он вздохнул. — У моих родителей были проблемы с фертильностью. Мама расстраивалась, а папа сказал мне, что у них не получается родить еще одного ребенка. Я пытался быть рядом с матерью и утешить ее.

Но его мать хотела большего. Когда она слишком грустила, Роман уезжал к бабушке и дедушке. — Тебя они тоже с трудом зачали? — спросила Вайолет.

— Я не знаю. Никогда не спрашивал. — Он закрыл глаза. — Хотя я появился через десять лет после того, как они поженились. Так или иначе, это наконец случилось. Мать забеременела во второй раз и очень обрадовалась. Она все время говорила со мной о новом ребенке. Папа тоже был счастлив. Моя сестра была такой милой!

Вайолет чуть придвинулась к нему ближе:

— Как ее звали?

— Элоиза.

Вайолет насторожилась:

— Где она сейчас?

— Она попала в аварию.

— В которой погибли твои родители? — Вайолет тяжело вздохнула. — Роман, мне очень жаль.

— Она была на заднем сиденье со мной. Мама и папа погибли мгновенно. Но Элоиза…

— Ты тоже был там? — прошептала она.

Роман вздохнул. Он не привык объяснять, что произошло. Это была общедоступная информация. Его знакомые обо всем знали. Люди, которым требовались его деньги, тоже знали о случившемся. Но Вайолет была с другого конца света и никогда не слышала о его семье. Она ничего не поймет, просто узнав его имя.

— Да.

— Так вот откуда шрам на твоей ноге.

— Я предпочитаю об этом не говорить, — заверил он ее, увидев, как она краснеет. Она кивнула.

— Мы были в Шотландии. Поздно ночью поехали в Хайлендс. Я не помню, что произошло. Мы ехали, а потом… Я улетел обратно в Штаты на частном самолете. Какое-то время я лечился, потом отправился в школу-интернат.

— У тебя не было родни, которая могла тебя приютить?

— Мои бабушка и дедушка скончались ранее в том же году. Больше у меня никого не было. — Он избегал ее взгляда. — Через несколько месяцев прошла официальная поминальная служба. Элоизу объявили погибшей. Сказали, что она не была пристегнута ремнем безопасности, поэтому ее выбросило из машины. Только ее тело так и не нашли.

— Она была совсем ребенком, верно?

Роман опустил голову:

— У меня остались обрывочные воспоминания. Я не мог двигаться. Моя нога была зажата. Элоиза была сзади со мной. Кто-то пришел на помощь. Я слышал, как Элоиза плачет. Она выжила, но ее забрали, и я не мог остановить их. Я не мог говорить. А потом…

— Что значит «ее забрали»? По-твоему, кто-то пришел и взял Элоизу?

Он тяжело вздохнул:

— Я был в этом уверен. Но я не мог сообщить полиции подробности. Потом они начали думать, что в то время я бредил. Я ничего не помнил отчетливо. Чем больше я пытался вспомнить, тем запутаннее все становилось.

Она с тревогой посмотрела на него:

— Ты был совсем юным.

— Масштабные поиски ничего не дали. Она просто исчезла.

— А ты остался совсем один. — Вайолет вздохнула.

Роман повел плечами:

— В начальной школе у меня появился друг, Алекс. — Он хитро усмехнулся. — Именно он устраивал вечеринку на Хеллоуин.

— Вечеринка, на которую ты не пошел.

— Иногда мне не хочется ни с кем общаться, — признался он. — По крайней мере, с большими группами людей.

— А с одним можно? — Она грустно улыбнулась ему.

— Если только с тобой.

— Осторожнее! Иначе я тебе поверю.

Он улыбнулся:

— Ты уже веришь мне. Ты все принимаешь за чистую монету.

Вайолет наморщила нос:

— По-твоему, я наивная?

— Ты веришь миру.

— А ты — нет.

— Я просто знаю, что счастливых концов не бывает, Вайолет.

— Ты узнал об этом благодаря Элоизе?

Роман кивнул:

— Взрослея, я не мог избавиться от ощущения, что Элоиза где-то рядом. Я организовал несколько частных поисков. В конце концов, я даже предложил вознаграждение за информацию, понимаешь?

— О, Роман.

— Начались поиски. Но никакая собранная информация не была полезной. — Он повел плечами. — И я решил сосредоточиться на компании и убедиться, что наследство Элоизы не пострадает к тому моменту, когда ее найдут. Около десяти лет назад появилась девушка подходящего возраста… Ты заметила цветное пятно на моем левом глазу?

— Я заметила. — Она одарила его полуулыбкой.

— Это называется секторальной гетерохромией. Она передается по наследству. У этой девушки были глаза такие же, как у меня, она была подходящего возраста и все такое… И я обрадовался. Я не слушал предупреждений. Я очень хотел, чтобы это была Элоиза.

Но Алекс настоял на расследовании, и оказался прав. Эта девица обманула меня, надевая контактную линзу. И я понял, что Элоизу я никогда не найду. Я был опустошен и пустился во все тяжкие. Женщины, вечеринки и выпивка. — Он уставился на белую простыню. — Иногда мне кажется, что Элоиза была ненастоящей. Наверное, я просто выдумал сестру, потому что мои родители сильно ее хотели. Ее следов так и не нашли. Я должен был остановить тех, кто ее забрал.

— Но ты не смог бы их остановить. Ты был сильно ранен, и ты был ребенком.

Да, именно так говорил Алекс. Именно Алекс сказал Роману, что несчастный случай не должен разрушать его жизнь. Алекс убедил его, что пора отпустить ситуацию, двигаться вперед и создать что-то для себя. И наконец, Роман его послушал и прекратил поиски. Он смирился с тем, что никогда не найдет Элоизу.

— Тебе нелегко одному. — Вайолет выглядела обеспокоенной. — Ты один несешь бремя семейной компании.

— Только это я и могу сделать для своей семьи. Я хочу сохранить их мечты.

Он поклялся сделать компанию больше и лучше. В глубине души Романа жила крошечная искорка надежды на то, что Элоиза найдется и получит свое наследие.

— Например, этот поезд? — Вайолет грациозно махнула рукой на сверкающий интерьер.

— Верно. Но, если честно, поезд не приносит дохода. — Такой поезд мечтал построить дедушка Романа. Он хотел добиться успеха во всем, что было важно для его бабушки и дедушки. Он старался почтить их память.

Роман вел такой образ жизни, о котором большинство людей только мечтают. Он не имеет права быть несчастным. У него есть все. Однако у него никогда не было беременной любовницы. И страха за будущее. Он ни разу не чувствовал себя таким растерянным. Казалось, его прошлое и настоящее столкнулись и создали будущее, с которым он не мог справиться.

— Ты уже не веришь, что найдешь Элоизу? — спросила Вайолет.

— Я попросил Алекса проводить расследования, — уклончиво ответил он. — Он защищает меня от мошенниц, которые выдают себя за нее.

— Алекс хороший друг.

Роман вдруг рассмеялся:

— В этом году он занял второе место в списке завидных женихов и очень расстроился.

— Ты его обошел, — поддразнила она.

Роман стал серьезным.

— Прости, что я не был тебе хорошим другом, Вайолет. Ты доверилась мне той ночью, а я подвел тебя. — В жизни всякое бывает. — Она посмотрела на него в упор. — Мне не нужны твои деньги, Роман.

— Я знаю, ангел мой.

Роман понимал, что дети или их отсутствие провоцируют напряжение в отношениях. Ему не хотелось садиться на американские горки противоречивых желаний и разочарований, не получая в браке того, чего он ждал, поэтому решил остаться один.

Но он не желал отпускать Вайолет. Она может устроиться в его квартире. У нее будет охрана, персонал и все необходимое. Им почти не придется общаться друг с другом. Вайолет не нужно отказываться от своей мечты. Он наймет лучших нянь, а она сможет путешествовать, если захочет.

Однако Роман стал эгоистом. Ему нравилось видеть ее здесь, в кресле напротив себя, с поджатыми ногами и книгой в руке. Он с удовольствием наблюдал, как она смотрит в окно и ее глаза сияют от любопытства. Собственничество, которого никогда раньше не испытывал, расцвело буйным цветом. И он хотел, чтобы она была его единственной.

Но не имеет права никого удерживать рядом с собой.

Люди приходят и уходят из его жизни. В этом вся суть. Нет такого понятия «навсегда». Он может потерять Вайолет и ребенка. Он не мог этого допустить, но знал, что не сумеет это остановить.

Вайолет приехала с другого конца света. Он потерял на другом конце света и сестру, и родителей. Вернулся домой один. Вайолет не может жить с ребенком вдали от него. Надо убедить ее остаться с ним, и он сделает это любыми средствами. Уговорит ее стать его женой.

Роман стянул с Вайолет простыню, стремясь заручиться ее согласием. В это мгновение ничто не имело большего значения, чем их близость. Она была как воск в его руках — податливая, милая и желанная.

А потом лежал без сна, прислушиваясь к ее нежному глубокому дыханию. Он не мог удержать ее. Как долго она будет на самом деле счастлива с ним? Совсем недолго. Ведь он ей не пара.

Роман выскользнул из постели, но не включил свет, не желая ее будить. Он сел в кресло и попытался обдумать неразрешимую задачу. От усталости он плохо соображал.

Рассказ о прошлом не помог ему. Они не избавились от сильного и взаимного влечения, и он сбился со счета, сколько раз они сегодня занимались сексом. Он старался не смотреть, как она спит. Она выглядела такой прекрасно расслабленной, что он почти ревновал. Ему ужасно хотелось свернуться калачиком рядом с ней, обнять и снова обрести покой. Но если ему опять приснится кошмар, он может напугать Вайолет.

Предаваться физическому удовольствию приятно, но бессмысленно. Они не знают своего будущего, а просто топчутся на месте. Он не может уснуть рядом с Вайолет.

А это означает, что они не должны оставаться в этом поезде.

Глава 9

Сочельник

— Вайолет! Проснись!

Вайолет пошевелилась и с недовольным вздохом перевернулась на бок. Она улыбнулась и открыла глаза, ожидая, что Роман будет рядом с ней. Но его не было на кровати.

Она села и увидела, что он одет и сидит за рабочим столом.

— В чем дело? Ты опять не спал?

— Я в порядке.

Она ему не поверила. Он разговаривал с ней, и они прекрасно провели ночь, но с ним не все было хорошо. Наступило затишье перед бурей. Потом она поняла, что на самом деле наступила тишина, которой не было несколько дней.

— Поезд стоит.

Роман не был ни удивленным, ни обеспокоенным. — Что происходит? — Вайолет отдернула занавеску и выглянула в окно. — Мы на запасном пути. Роман, ты только посмотри, как красиво! Мы в Колорадо.

Она видела снег, огромное небо и горы. Округлив глаза, смотрела, как в поле рядом с железнодорожными путями садится вертолет. Она повернулась и посмотрела на бесстрастного Романа.

— Он за нами?

— Да. Тебе надо одеться.

Она не хотела одеваться, а желала понять, что происходит.

— Куда мы едем?

— Подальше отсюда.

Ей стало не по себе. Он старался отдалиться от нее.

— Я не могу ясно мыслить, пока ты так близко.

— Тебе нужно думать?

— Всегда. Но особенно сейчас. — Он вздохнул. — Кроме того, ты посмотришь страну. Здорово, верно?

Вайолет кивнула, но продолжала волноваться.

— Ты снова не спал. — Она внимательно смотрела на него. — Опять кошмары?

Он колебался, выглядя уязвимым.

— У меня давно их не было.

— Но в последние ночи они вернулись. — Она соскользнула с кровати и быстро оделась. — Что тебе снится?

Он долго не отвечал, а когда заговорил, ей пришлось замереть, чтобы его услышать.

— Я не могу докричаться. Не могу двигаться. Я где-то застрял и молчу, хотя стараюсь кричать. Меня никто не слышит. Никто не помогает.

Он резко поднялся и нажал кнопку, открывая шторы. Вайолет встала рядом с ним.

— Жаль, что я не могу тебе помочь, — задумчиво сказала она. — Но ты же знаешь, что я едва справляюсь со своими проблемами.

К ее облегчению, он вдруг улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и переплела свои пальцы с его пальцами в знак поддержки.

— Ожили старые заботы, — произнесла она. — Даже те, которые, как нам казалось, ушли навсегда. Роман посмотрел на нее сверху вниз и крепче сжал ее пальцы.

— Что тебя нервирует?

— Все сразу. Я трусиха.

— На первый взгляд и не скажешь.

— Я думала, что я смелая. Я думала, что покорю мир. Но все время слышу голос в голове: «Не рискуй! Будь осторожна! Посмотри, что ты натворила!» Я стараюсь игнорировать и отталкивать эти мысли, но мне тяжело.

— По-моему, ты слишком строга к себе. Ты со всем справишься. — Он повернулся и отвел ее волосы ото лба. — Ребенок — лучшее, что могло с тобой случиться.

Ее глаза наполнились слезами.

— Да, но это очень сложно.

— Такова жизнь.

— Да. Если честно, я ни разу не летала на вертолете.

— Правда? Ну, я рад, что подарю тебе еще один первый опыт, — поддразнил он.

— Ты хочешь сказать, что это будет так же хорошо?

— Не так хорошо, как секс. Но острые ощущения я тебе гарантирую.

— Ладно. — Она внимательно смотрела на него. — Я доверяю тебе.

Он взглянул на нее, потом на вертолет:

— Полетели?

Вертолет оказался совсем не таким, каким его себе представляла Вайолет. У них было купе в задней части с бархатными креслами. Из иллюминаторов открывались невероятные виды.

— Куда мы направляемся? — Она любовалась пейзажем.

— Нас ждет домик в горах.

Вайолет воодушевилась, пока вертолет летел к огромному горному хребту, а Роман немного побледнел.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Мне нужно было сойти с поезда в канун Рождества.

Она поддразнила его:

— Ты хотел убедиться, что Санта точно знает, где тебя найти?

Роман округлил глаза и едва заметно улыбнулся:

— Ты же не знаешь. — Он покачал головой. — Авария случилась в канун Рождества.

— Ох, Роман. — Она чувствовала себя ужасно из-за своей глупой шутки. — Прости, я не хотела… — Я знаю. — Он сжал ее руку. — Мне нравится, что ты смешишь меня, даже когда я…

Ее сердце разрывалось. Неудивительно, что он не любил Рождество. Теперь она смотрела на огромные горы, на этот раз едва замечая заснеженные деревья и широкое голубое небо над головой. Она представляла себе очень одинокого, напуганного маленького мальчика, застрявшего в разбитой машине с погибшими родителями и осознающего, что его сестра пропала.

— Тебе сегодня нужно побыть одному, — пробормотала она.

— Ты понимаешь меня?

— Конечно, я понимаю.

Итак, многое встало на свои места. Вайолет будет рядом с ним, если он захочет ее видеть. Она будет молчать или говорить глупости, чтобы его отвлечь.

Она не винила его. Некоторые раны не залечиваются, потому что слишком глубоки.

Через полчаса Вайолет как завороженная смотрела на массивный каменнодеревянный дом с огромной террасой. В левое окно она увидела в доме рождественскую елку, великолепно украшенную.

— Дом построил мой прадедушка, а дедушка его расширил, — сказал Роман.

Вайолет лишилась дара речи.

— Роман! — Из дома выбежала удивленная пожилая женщина. — Я не знала, что ты приедешь.

— Все нормально, Линда. — Он улыбнулся, когда женщина сбежала по каменным ступеням. — Вайолет, это Линда. Линда, это Вайолет.

Женщина любезно кивнула Вайолет, но с беспокойством взглянула на Романа:

— Твоя комната готова. Помнишь, сегодня бал.

Сочельник.

Роман замер и затаил дыхание:

— Конечно. Я…

— Отменить праздник? — Линда потерла руки. — Я могу…

— Нет. Это будет несправедливо по отношению ко всем. — Он натянуто улыбнулся, но Вайолет заметила его напряжение. — Я уверен, ты все приготовила.

Глаза Линды внезапно наполнились слезами.

— Я покажу Вайолет дом, — быстро сказал Роман. — У тебя будет время перепроверить наши комнаты. Я знаю, ты захочешь убедиться, что все идеально, хотя убежден: они уже в отличном состоянии.

Линда неуверенно улыбнулась.

Роман колебался:

— Я сегодня останусь в верхнем крыле, — хрипло произнес он. — Не мешай мне, Линда.

— Конечно.

Сердце Вайолет сжалось, когда Роман повел ее вверх по лестнице. Был канун Рождества, а он хотел побыть один.

— Я забыл о бале в канун Рождества, — сказал он, ведя ее по террасе, а затем к огромному входу в дом. — У тебя были другие проблемы, — небрежно ответила Вайолет.

— Бал начали устраивать мои бабушка и дедушка, это традиция. На нем собирают средства для местного сообщества. Линда делает это ежегодно.

— Она давно здесь живет?

— Она присматривала за домом до моего рождения. Она живет с мужем Деннисом в сторожке на краю участка. — Роман говорил о великолепном здании, похожем на пряничный домик. — Они вырастили там своих детей. Теперь у них уже внуки. Один из них отличный сноубордист.

Значит, они почти родные люди? Сердце Вайолет сжалось. Линда давно знала Романа и всю его семью. Она явно заботилась о нем, но предпочитала не вмешиваться в его дела. Получается, Роман привык быть один. Вайолет встревожилась от этой мысли. Она не понимала, каким отцом он станет. — Вот главная гостиная. — Он провел ее через огромные двойные двери.

Вайолет повернулась на месте:

— Моя мама была бы в восторге от этой комнаты. — Она покосилась на Романа. — Как им удалось идеально развесить гирлянды на три елки совершенной формы?

— Я думал, ты не особенно любишь Рождество. — Роман выглядел одновременно удивленным и задумчивым.

— Я тоже. Но оказывается, я такая непостоянная… — Она замерла, уставившись на центральную елку. — Там рысь?

Огромный рыжий зверь выполз из-под рождественской елки и направился к ним с убийственным блеском в глазах.

Роман расхохотался:

— Это кот Линды, Брюс.

— Он… такой величественный. И огромный.

— Перестань тешить его эго. Он и так считает, что дом принадлежит ему.

Вайолет наблюдала, как здоровенный кот неторопливо потянулся и подошел к Роману, снисходительно позволив ему почесать его за ушами.

— Ты часто здесь бываешь? — Она не сдержала любопытства.

— Я приезжаю покататься на лыжах на неделю в январе. Я навещаю Линду и Денниса и проверяю, чтобы у них было все необходимое.

— А где еще ты бываешь?

— В большом доме на севере штата Нью-Йорк.

В квартире на Манхэттене.

— Но ты постоянно живешь в отеле.

— Он ближе к офису.

Номер отеля был роскошным, но безличным, в отличие от этого дома.

— Для тебя наверху все готово, Роман! — снова появилась Линда.

— Спасибо, Линда. — Он отвернулся, когда зазвонил его телефон. — Минуточку.

— Большое спасибо за прием, — застенчиво сказала Вайолет Линде. — Простите, что мы приехали так неожиданно.

— Нет, я очень рада, что вы здесь. Тем более он сам привез вас. Он никогда… — Линда смущенно улыбнулась.

Вайолет только кивнула. Она не хотела спрашивать пожилую женщину о чем-то личном. Это было бы несправедливо по отношению к ней и Роману. Но Линда замерла и посерьезнела.

— Он не бывал здесь на Рождество после аварии. Я не подозревала… — Линда взволнованно посмотрела на Вайолет. — Бал все-таки состоится.

— Похоже, это действительно важная традиция.

— Но для Романа канун Рождества…

— …Очередной канун Рождества, — мягко сказала Вайолет. — Могу я чем-нибудь помочь? — Она импульсивно повернулась к Линде.

Линда просияла:

— Вы…

— Я оставлю Романа наверху, — произнесла Вайолет. — Но если нужна моя помощь, я с радостью помогу. Я работала официанткой и умею носить полные подносы, не роняя закуски.

Линда рассмеялась:

— Вы гостья Романа. Но для меня было бы честью, если бы вы пришли сегодня вечером на бал. — Нет, я не хочу вторгаться.

Выражение лица Линды смягчилось.

— Не волнуйтесь. Торжество будет не особенно пышным. Легкие закуски, выпивка и танцы. Приходит так много людей, что вас, скорее всего, не заметят.

Вайолет очень хотелось отправиться на вечеринку. И она предпочитала чувствовать себя немного неловко с группой незнакомцев, чем с Романом, который хотел побыть в одиночестве.

— Вы не хотите пойти на бал? — Линда недоверчиво посмотрела на нее, но потом взгляд упал на джинсы Вайолет. — У вас нет подходящей одежды.

— Нет. — Она смутилась. У нее только маленькая сумка с минимумом одежды.

— Кое-какие вещи моей дочери хранятся на чердаке коттеджа. Она выше вас ростом, но мы могли бы подобрать вам что-нибудь подходящее.

Искушение было слишком велико.

— Вы уверены?

Линда была человеком, для которого не существовало проблем. Она хотела сделать Вайолет приятное.

— Вы поможете мне завязать бантики на перилах, а то у меня они всегда плохо получаются?

Вайолет расправила плечи:

— Конечно. И я приду на сегодняшний бал.

Линда улыбнулась:

— Тогда идите и подберите себе наряд, и спускайтесь, когда будете готовы. У нас достаточно времени, чтобы завязать бантики и подогнать платье по фигуре.

Вайолет повернулась к Роману, который закончил разговор по телефону и пристально смотрел на нее. — Я вижу, ты поладила с Линдой. Ты находишь общий язык с любым человеком?

— Не всегда. — Она пошла за ним по широкой лестнице, восхищаясь деревянными панелями и высоким сводчатым потолком. — Я предложила ей свою помощь с вечеринкой.

— Ты пойдешь на бал? — Роман остановился на ступеньке и оглянулся на Вайолет. — Я думал, ты не любишь Рождество. Там будут украшения, вкусная еда и хорошо одетые люди. Ты могла бы остаться наверху. — Он откашлялся. — Там есть комната со спутниковым телевидением.

Она продолжала подниматься по лестнице мимо него:

— Я хочу пойти. Бал не будет похож ни на одно из моих обычных душных семейных рождественских праздников, когда каждый ведет себя настороженно и сдержанно, думая, что все остальные отлично проводят время. Я помогу Линде и понаблюдаю за модной вечеринкой в свое первое снежное Рождество. Ты побудешь один, а я испытаю что-то новое.

Роман молчал, ведя ее в большое крыло на первом этаже. Он до сих пор не смирился с тем, что вернулся сюда. Он забыл о бале, когда собирался лететь сюда. Ему просто хотелось сойти с поезда, чтобы побыть вдали от Вайолет в ночное время, потому что его донимали кошмары. Потому что наступил канун Рождества, и ему нужно остаться одному. Но он забыл не только о бале, но и о том, как этот дом выглядит на Рождество.

Все осталось почти неизменным. Столько воспоминаний нахлынуло на него: аромат ели и свечей, специи в глинтвейне, приготовленном Линдой. Линда сохранила все старые традиции. И теперь рядом с ним мечтательная Вайолет, которая восхищается праздничной обстановкой, а он, слушая ее, тает. Казалось, он видит все вокруг ее глазами, как в первый раз.

— Потрясающая комната. — Вайолет посмотрела на потолок, похожий на купол собора. Окна, от пола до потолка, занимали две стены, открывая вид на горы вдалеке.

Вайолет отвернулась от окна и взглянула на фотографии в рамках на стене.

— Твоя семья? — спросила она, остановившись у одной фотографии. — Это ты?

На Романе была шапка ручной вязки — бабушкин подарок.

— А это ты в поезде еще ребенком?

— Мой дед мечтал восстановить его. Он один из немногих частных поездов в стране, который курсирует всего по нескольким маршрутам в год. Обычно ради благотворительности. — Роман улыбнулся. — Они с бабушкой Джоан ездили в нем вместе. Он руководил ремонтом, а она занималась отделкой интерьера.

— Поезд очень красивый, — сказала Вайолет. — Они были романтиками. И ты романтик, потому что продолжаешь их мечту.

Он не мог сопротивляться ей, поэтому наклонился к ней ближе. Он всегда чувствовал себя лучше, стоя к ней почти вплотную.

— Что ты наденешь сегодня вечером? — Он потянул пальцами ее пучок, чтобы отвлечься от эмоций, угрожающих захлестнуть его. — Твоя юбка симпатичная, но для официального торжества она не годится. И, насколько я понимаю, у тебя только эта юбка и джинсы.

— Я что-нибудь придумаю. — Она пожала плечами. — Я изобретательная.

Роман усмехнулся:

— Я жду подтверждения.

Вайолет посмотрела ему в глаза, но не улыбнулась в ответ.

— Мне жаль, что у тебя такой трудный день, Роман. Мне жаль, что тебе приходится страдать в одиночестве.

Ее слова задели его за живое, и он внезапно потерял дар речи. Сейчас он не один. Он с Вайолет. Ему не хотелось видеть ее взгляда, в котором читалось не сочувствие или жалость, а что-то другое. То, что он отказывался признавать, но чему не мог сопротивляться.

Роман обнял ее и закрыл глаза. Уткнувшись лицом ей в шею, он вдохнул цитрусовый аромат ее волос, и она обвила его руками. А он забылся, чувствуя себя в безопасности в ее объятиях.

Три часа спустя Вайолет стояла в ванной, примыкающей к одной из гостевых спален, стараясь успокоиться. Она жалела Романа, но он не принимал ее сочувствия. Он хотел побыть один и имел на это право. Она не попадется в ловушку, как ее мать, пытаясь облегчить кому-то жизнь! Сегодня канун Рождества, и она будет веселиться.

Повернувшись, застегнула молнию на длинном серебристом платье, которое ей очень понравилось. К нему она надела балетки, которые привезла с собой. Сделала макияж и неторопливо уложила волосы. Она не видела Романа с тех пор, как тот ушел из ее комнаты, и, если честно, ей очень хотелось, чтобы он увидел ее прямо сейчас.

В дверь постучали, и сердце Вайолет дрогнуло. Пришла Линда.

— Наверное, вам это пригодится. — Она протянула Вайолет небольшой футляр.

Серьги-капли с бриллиантами выглядели сказочно и театрально — ряд камней в архитектурном стиле ар-деко. Они идеально подходили к серебристому платью простого покроя.

— Серьги недорогие, — оживленно сказала Линда. — Пожалуйста, наденьте их. Они отлично подойдут к платью.

Вайолет посмотрела на зеленый шелковый кафтан на Линде, браслет с бриллиантами на ее запястье и золотые кольца на пальцах.

— Вы абсолютно уверены? — спросила она.

— Да. — Линда наблюдала, как Вайолет надевает серьги, и улыбалась. — Вы прекрасно выглядите.

— И вы тоже. — Вайолет улыбнулась в ответ, а затем рассмеялась. — Большое спасибо за то, что втянули меня в это.

Она спустилась вниз с Линдой и моргнула, увидев гостей в элегантных вечерних нарядах.

Линда взяла ее за руку:

— Я хочу познакомить вас с моим Деннисом.

Глава 10

Через два часа Вайолет болтала с местным ветеринаром, который развлекал ее рассказами о кошках Линды. Она потягивала лимонад из хрустального бокала и радостно посмеивалась, а потом поняла, что в дальнем дверном проеме кто-то стоит и наблюдает за ней. Он был наполовину в тени и не улыбался. Вдруг ей стало трудно дышать. Она видела его в деловом костюме в первую ночь их знакомства, но сейчас все было по-другому.

Она тихо подошла к нему:

— Роман? Зачем ты спустился? Со мной все в порядке. Я справлюсь.

— Я знаю, что ты справишься. Но я… — В его глазах было отчаяние. Он пожал плечами.

— Я думала, ты хочешь побыть один, — прошептала она.

— Я тоже так думал. — Он мрачно и пристально смотрел на нее. — Но потом… Я не хочу быть один.

Ее сердце разрывалось на части.

— Я решил побыть с тобой. — Его теплое дыхание мягко коснулось ее лба.

— Хорошо. — Она взяла его за руку и сглотнула.

Оглядевшись, Вайолет внезапно поняла, что гости заметили его появление и Роман смущается.

— Где ты взяла платье?

— Это старое платье дочери Линды с выпускного вечера.

— А серьги?

— Бижутерия от Линды.

— Она так тебе сказала?

Вайолет коснулась пальцами уха:

— Камни слишком массивные и не могут быть настоящими.

Его глаза сверкнули, и она все поняла.

— Бриллианты настоящие? — Она была потрясена.

— Я этого не утверждал. — Он пожал плечами.

— Вы с Линдой сговорились?

— Это фамильные драгоценности. Их годами никто не надевал.

— А если я их потеряю? — Она затаила дыхание. — Зачем ты это сделал?

— Я просто хотел тебя порадовать.

— Мы можем поболтать в укромном месте, — сказала Вайолет. — Здесь никому нет до меня дела.

— Неправда. Я наблюдал за тобой. Тот парень с интересом щебетал с тобой.

— Он говорил со мной о кошках Линды.

Роман вздохнул:

— Раз уж ты надела выпускное платье и старинные драгоценности, нам надо потанцевать. Если мы будем танцевать, все оставят нас в покое.

Вайолет видела, как Линда наблюдает за ними, стоя в дверях и с вызовом вздернув подбородок. Она никому не позволит помешать им. Гости постарше знали о прошлом Романа. Конечно, им было любопытно, но они были слишком хорошо воспитанны и сострадательны, чтобы вмешиваться. Поэтому Вайолет и Роман танцевали в глубине комнаты в тени, максимально затерявшись в толпе.

Казалось, они не могут оторвать взгляды друг от друга. Звучала медленная джазовая музыка с элементами рождественских мелодий. Пианист был талантлив, как и певец.

— Гости уйдут в одиннадцать, — пробормотал Роман. — В полночь в городе будет церковная служба для желающих. Остальные вернутся домой и будут открывать подарки.

Он изнемогал от желания. Вайолет напоминала ангела на вершине рождественской елки. Совершенная миниатюрная женщина, одетая в серебро. Она хохотала, когда он впервые заметил ее. Она очаровывала всех, особенно его.

Ее красивые блестящие волосы были наполовину заплетены в замысловатую косу. Она была красива: высокие скулы, сердцевидное лицо, изящные уши. От нее исходил серебристый свет, а в ее глазах сверкали звезды.

— Как ты? — Она прервала его размышления. — Ты какой-то угрюмый.

— Я в порядке.

Роман потер глаза тыльной стороной ладони. Находясь здесь рядом с Вайолет, он испытывал одновременно и радость, и душевную боль. Столько воспоминаний нахлынуло на него сразу. Он хотел вспоминать только хорошее.

— Я помню здешние балы. Моя бабушка Джоан разрешала мне открыть один подарок, а потом отправляла меня спать.

Вайолет широко улыбнулась:

— Она избаловала тебя.

— Да.

— У тебя был носок для подарков?

— Да. В нем всегда была новая шерстяная шапка, связанная Джоан. Но я постоянно терял его в лыжный сезон.

— Шапка вроде тех, что мы видели на ярмарке?

Он кивнул, и она придвинулась ближе к нему.

— Давай поднимемся наверх? — предложил он.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Роман не ответил, а просто потянул за руку.

В приватном крыле он не включил свет и не задернул шторы, поэтому в окно светили звезды. Он привлек Вайолет к себе на диван. Огонь в камине излучал жар и свет, отчего она еще больше сияла.

— Я рада, что у тебя остались счастливые воспоминания, — мягко сказала она. — Но иногда больше всего ранят именно они.

— Я двадцать один год не приезжал сюда на Рождество.

Она молча посмотрела на него, и он вдруг разговорился.

— Джоан умерла в июле — через месяц после рождения Элоизы. У нее был инсульт. Мой дедушка был убит горем, быстро ослабел и прожил без нее всего несколько месяцев. Я… — Он пожал плечами. Его сердце так сильно заныло, что он отвел взгляд, чтобы не видеть сочувствия в глазах Вайолет. — Я предпочел жить с бабушкой и дедушкой, потому что мои родители были в подавленном состоянии. Я не понимал, почему им не хватает меня одного. Но потом родилась Элоиза, и в следующие полгода я потерял и бабушку, и дедушку.

— Детей надо баловать, — тихо произнесла она. — Меня тоже в своем роде избаловали.

— Я не хотел возвращаться сюда на Рождество после их смерти. — Он смотрел на догорающий огонь в камине. — Именно я предложил поехать в Шотландию на Рождество в тот год.

Вайолет замерла:

— Они бы не поехали, если бы не захотели.

— Я знаю. Я сказал отцу, что это будет повод проверить возможную покупку отеля. Я знал, что он согласится. Моя мать не хотела брать ни няню, ни водителя. Она желала, чтобы мы были вчетвером, как настоящая семья.

— Не вини себя за аварию, Роман. Решения принимали взрослые. Тебе было десять лет.

— Но я родился в семье бизнесмена. И я знал, что они согласятся поехать.

Вайолет не стала спорить. Она взяла Романа за руку, держала ее между своими ладонями и молчала.

Когда Вайолет проснулась, Роман крепко спал. Она обдумывала то, что он ей сказал. В том году он понес столько потерь! Ей хотелось обнять его и любить.

Она уже любила его.

Вайолет замерла, свернувшись калачиком на диване, когда поняла правду. Она по уши влюблена в Романа. И причина не только в том, что он великолепен, остроумен, добр, умен и невероятно сексуален. Однако ему не нужна ее любовь. Он серьезен и зациклен на работе, и ему быстро надоедают женщины. Скоро и она ему наскучит. В конце концов, он все поймет и откажется от свадьбы. Он поселит ее в каком-нибудь шикарном доме и позаботится о том, чтобы у нее и ребенка было все необходимое.

А значит, она никогда не согласится выйти за него замуж. Брак уничтожит ее. Она не может быть прикованной к Роману до конца своей жизни из-за ребенка. Ей хочется контролировать свою жизнь, но все важное и фундаментальное остается вне ее контроля. Любить можно только то, что у тебя имеется, пока это было возможно.

Наконец-то Вайолет поняла свою мать. Та всегда старалась облегчить жизнь тому, кто уязвим. Вайолет была уязвимой, и ее мать хотела создать для нее сказочное существование. Иррациональное, почти отчаянное желание сделать все намного лучше, чем хорошо. Но это было невозможно. Идеала не бывает. Нельзя слишком стараться, слишком много думать и беспокоиться за кого-то. Надо просто смириться с неизбежным. Будь что будет. Вайолет следует верить, что все будет хорошо. Сегодня Роман открылся ей и хотел побыть с ней, потому что…

Ему нравится заниматься с ней любовью, Сегодня их близость была особенной. Все было так сложно и запутанно, что она едва могла дышать. В ее душе проснулась глупая надежда. Внезапно Вайолет захотелось на свежий воздух — проветрить голову.

Глава 11

Роман вздрогнул и замер, а потом насторожился. Его мышцы напряглись, а рубашка прилипла к коже. Память вернулась. Они с Вайолет заснули на диване перед камином. Пламя погасло, и он замерз. Вайолет рядом не было. Наверное, она легла спать. Но широкая кровать в соседней комнате была пуста. Он включил свет, чтобы перепроверить, моргая от яркого света.

Ее там не было. Он остановился и прислушался. — Вайолет? — Он прошел по коридору к лестнице. — Вайолет?

Входная дверь была приоткрыта. Холодный воздух проникал внутрь, охлаждая дом. Сердце Романа колотилось как сумасшедшее.

Вайолет ушла.

Неужели она уехала посреди ночи? Но почему?

Его окутал страх, иррациональный и неконтролируемый. Роман вышел на улицу, одетый только в брюки и рубашку. Почти безлунное небо было усеяно бесконечным количеством звезд. Он вглядывался в тени, в заснеженные деревья. Почему она ушла? Куда? Может, ее похитили? Спустился по лестнице на дорожку. Как он мог не заметить? Почему он не проснулся? Он дрожал всем телом.

— Вайолет!

Он не предотвратил исчезновение сестры. Теперь пропала и Вайолет. Что же за отец из него получится?

Роман прохаживался вокруг и, наконец заметив следы на снегу, вернулся в дом. Войдя на кухню, увидел Вайолет. Она стояла к нему спиной в нелепой красной рождественской пижаме. Перед ней на столе была пара тарелок.

— Что ты делаешь?

Но она не ответила.

Он подошел ближе и положил руку ей на плечо:

— Вайолет?

Она испугалась и округлила глаза:

— Роман?

— Я звал тебя. — Он прислонился к столу, когда все понял. — Ты в наушниках.

Она сняла маленькие беспроводные наушники:

— Я слушаю рождественское поздравление своей семьи.

— Входная дверь открыта, — смущенно сказал он. — Я думал…

Она долго смотрела на него:

— …что я ушла? — Она медленно покачала головой. — Я выходила на улицу, чтобы сфотографировать дом. Он такой красивый. Брюс пошел погулять. Я оставила дверь открытой, чтобы он мог вернуться.

— Ты могла заблудиться.

— Я не ушла бы так далеко, чтобы потерять дом из виду. И сейчас слишком холодно.

Роман ничего не понимал.

— А теперь ты ешь? В три часа ночи?

Вайолет смутилась:

— Я мало ела вчера вечером и не могла уснуть. У меня громко урчало в животе. Ты крепко спал. — Она откашлялась. — Я забыла вчера позвонить своей семье. Я отправила им фото дома. Я надеюсь, ты не возражаешь.

Он мотнул головой.

— Они прислали несколько глупых видео.

У него сдавило горло.

— Ты сказала им о беременности?

— По-моему, сейчас неподходящее время. Лучше сказать им при встрече.

Он глядел на нее, едва понимая то, что она ему сказала. Вайолет прижала тыльную сторону ладони к его щеке.

— Ты замерз, Роман. — Она посмотрела на него с волнением. — Ты долго искал меня?

Ему казалось, что он искал ее вечность. Прошлое, настоящее и будущее смешались. Отчаянная волна эмоций потрясла его.

— Роман, тебе нужно согреться. — Она погладила его по лбу, но тот не шелохнулся. Она прикусила губу. — Может быть, тебе принять горячую ванну?

— Нет. — Он покачал головой. — Тебе нельзя, пока ты беременна. — Она была сбита с толку. — Я прочел статью в Интернете.

Ее прикосновения стали мягче.

— Ты читал советы по беременности?

Да, конечно, он хотел позаботиться о ней. Но не думал, что она одна со всем отлично справится.

— Тебе надо согреться, Роман.

Он продолжал смотреть на нее. Ее щеки раскраснелись, а волосы спутались. Обычно секс помогал ему забыться. Но с Вайолет все было иначе. Даже в ту ночь, когда они не знали ничего, кроме имен друг друга. Он не мог прикасаться к ней прямо сейчас.

Прошлой ночью она составила ему компанию, согрела его. Но когда он проснулся, ее уже не было, и это было худшее переживание из возможных.

— Роман? Прости, — прошептала она. — Я не хотела тебя напугать.

Он пришел в ярость и рявкнул:

— Прекрати! — Он попятился.

— Нет. — Она шагнула к нему. — Со мной все в порядке, Роман. — Она взяла его онемевшие руки и положила их себе на талию. — Я здесь. И у меня все хорошо.

Его пальцы напряглись. Он не хотел, чтобы это произошло, но не мог остановиться.

— А я злюсь, — тихо сказал Роман.

Вайолет кивнула.

— Я думал… — Он зажмурился.

Вайолет подошла еще ближе, обнимая его. А потом взяла за руку и повела за собой. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Слишком устал, чтобы чувствовать. Он просто шел за ней следом. Ему надоело одиночество. Гнев и страх испарились, а силы иссякли. Вайолет уложила его на кровать и крепко прижалась к нему. Ему удалось поднять руки и обнять ее.

— Я устал, — пробормотал Роман, его мысли путались.

— Я знаю, — тихо ответила она. — Все нормально. Поспи.

Он начал засыпать.

— Не уходи.

— Я не уйду. Никогда.

Услышав желанные слова, он сладко уснул.

Глава 12

Рождество

Роман моргнул, глядя на монитор компьютера. Его глаза были сухими и чесались, а он не мог сосредоточиться на работе. Почему он так устал? Он проспал несколько часов и проснулся, когда Вайолет соскользнула с кровати в середине утра, а потом опять заснул еще на несколько часов. Получается, проснулся только после полудня.

Вайолет оставила ему на подушке записку, в которой говорилось, что спустилась вниз. Наверное, она сделала так ради того, чтобы он не рассердился, увидев, что ее нет рядом. Он вздрогнул от воспоминания о своем ночном испуге и сдержал дрожь.

Принял душ и оделся, потом сел за стол, чтобы поработать. Прошло три часа, а его дела не сдвинулись с места. Он пропустил и завтрак, и обед, и скоро подадут ужин. Закрыв ноутбук, наконец спустился вниз.

Вайолет нигде не было видно. С мрачным видом Роман открыл холодильник и с удивлением уставился на его содержимое. Еды им Линда оставила с избытком. Посмотрев на блюда, он закрыл дверцу, потому что у него не было аппетита.

Роман вздрогнул, когда в дверях появилась Вайолет.

— Привет! — Она настороженно смотрела на него. — С Рождеством!

Уже вечер, а он даже не вспомнил о празднике. Она провела весь день одна. Его мысли путались. Но он сообразил, что Вайолет чертовски сексуальна в просторном свитере и легинсах. Ему вдруг захотелось сбежать от нее.

— Тебе помочь? — спросила она.

Он знал, что она говорит о готовке, но его сердце забилось чаще, и он едва не отказался от ее помощи. Расправив плечи, попытался расслабиться.

— Прости за вчерашнюю ночь. — Он стиснул зубы, вспоминая свой страх. Ему нужно разобраться в себе. Как он обеспечит хоть какое-то подобие безопасности для Вайолет и ребенка, если не может держать себя в руках?

— Нет, это ты меня прости. Я…

Роман едва заметно улыбнулся:

— Будем считать, что мне просто приснился кошмар. — Он обрадовался, когда зазвонил его телефон. На экране появилось имя абонента: «Алекс». — Мне надо ответить, — тихо сказал он и остался в комнате. — Привет!

— Роман, у меня новости.

Роман напрягся, уловив тон Алекса:

— В чем дело?

— Я нашел Элоизу. Это действительно она. Я ждал результаты анализа, и они показали, что она твоя сестра.

Во второй раз менее чем за полдня Роману стало не по себе.

— Где? — с трудом выдавил он, во рту у него внезапно пересохло. — Где она?

— На Манхэттене. Я…

— Я выезжаю.

— Ты не хочешь знать, как я?…

— Потом расскажешь. Я должен увидеть ее.

— Роман. — Алекс резко вздохнул. — Когда ты приедешь, мы поговорим. Я сейчас пришлю результаты анализов.

Роман закончил разговор и уставился на свой телефон. Через две секунды он получил ссылку на письмо из лаборатории. Буквы, цифры, анализ, сравнение кодов ДНК… Образец номер один. Образец номер два. Родство подтверждено. Неопровержимое научное доказательство получено.

Пустой желудок Романа скрутило от волнения и недосыпа.

— Роман? — позвала Вайолет.

Ошеломленный, он обернулся.

— Все в порядке?

Вайолет стояла у кухонного стола с двумя тарелками. Она что-то достала из холодильника.

— Алекс нашел Элоизу, — сказал он.

— Что? — Вайолет поставила тарелки и уперлась руками в стол.

— Алекс нашел ее, — категорично повторил он. — Она жива. Он все проверил через анализ ДНК.

Она настоящая.

Вайолет ахнула:

— Роман, это просто потрясающе!

Он уставился на нее. Она сияла, словно узнала лучшую новость за всю свою жизнь.

— Я должен ехать.

— Конечно. — Вайолет кивнула. — Прямо сейчас?

Роман позвонил своему пилоту, сразу же почувствовав себя негодяем. Ему пришлось вытащить парня с семейного торжества. Роман и сам бы сел за штурвал, но у него тряслись руки, к тому же вертолет уже был в городе, а летчик — в часе езды.

— Все будет хорошо, — тихо и спокойно произнесла она у него за спиной.

Он не мог смотреть на нее. Она не может знать наверняка, что все наладится. Этого никто не знает. — Мой пилот будет здесь через час, — отрезал он и прибавил: — Мне надо разобраться с документами.

— Документы?

— Я имею в виду ее трастовый фонд. — Наконец он посмотрел на Вайолет.

Она казалась взволнованной.

— Ее наследство, — коротко объяснил он. — Ее права на компанию. Она должна понять, что я работал ради нее. — Роман хотел, чтобы Элоиза поняла: она получит все свое наследство, недвижимость, акции.

— Может, ей просто хочется тебя увидеть? — сказала Вайолет. — И узнать, что ты искал ее.

Он побледнел.

— Остынь, Роман. — Вайолет подошла к нему. — Тебе надо успокоиться.

Нет, он не желал думать за пределами четко очерченных границ контрактов и деловых документов.

— По-твоему, я идиот и не понимаю фундаментальных вещей?! — рявкнул он.

В ее глазах отразилась боль, и Вайолет остановилась в нескольких футах от него.

Отлично. Она не должна быть рядом с ним. Внезапно в его душе проснулось непреодолимое желание оттолкнуть Вайолет.

Он не должен медлить. Ему нужно решать проблемы, как он поступал в своем бизнесе каждый проклятый день.

— Удивительно, что ты наконец нашел ее, — мягко сказала она, игнорируя его жестокие слова.

Роману стало тошно. Внезапно он рассердился, задаваясь вопросом, как он собирался быть хорошим отцом и мужем? Ему даже братом хорошим не удалось стать.

— Я не нашел, а подвел ее, — отрезал он. — Все эти годы я даже не мог четко вспомнить, что произошло. А она выживала черт знает как и где, лишенная своего наследства.

— Ты тоже был один, — тихо произнесла Вайолет. — Вы оба были одни. И никто из вас в этом не виноват.

Роман вздрогнул. Вайолет ошиблась. Он сказал ей, что он виноват, но она его не слушала. Он всегда будет сожалеть о содеянном.

Он не хотел ее понимания и прощения. Не заслужил ни того ни другого. И определенно не желал, чтобы она потворствовала его эмоциональной слабости. Ему следует взять себя в руки и сосредоточиться на том, чем и как действительно может помочь не только Элоизе, но и Вайолет, и ребенку. А единственное, что он может предложить им наверняка, — это финансовая безопасность.

— Сейчас важнее всего, чтобы она поняла, что я обеспечу ее. — Он пристально посмотрел на Вайолет. — И тебя тоже.

Вайолет прислонилась к кухонному столу, чтобы не упасть. Роман отгораживался от нее. Вчерашний мужчина — обиженный и одинокий, который искал у нее утешения, — ушел, и на его месте появился сварливый затворник.

Прошлой ночью она не могла уснуть, поняв свои чувства к нему. Теперь, увидев оцепенение в его глазах, тоже оцепенела. За многие годы он научился защищать свое израненное сердце. Ему было так больно, что он не хотел снова никого терять. Получается, он больше не станет рисковать своими чувствами.

— Нам надо что-нибудь поесть перед поездкой, — рассеянно предложила она. — Должна ли я?… — Вайолет умолкла, заметив, как Роман вздрогнул. — Ты не хочешь, чтобы я летела с тобой. — Огорченная, она сглотнула. — Конечно нет. Это очень личное.

— Тебе там нечего делать, — хрипло сказал он.

Она останется и будет ждать его возвращения, чтобы поддержать, если потребуется. Но он этого не хочет. Вайолет было больно, потому что прошлой ночью он попросил не бросать его. Прошлой ночью она начала надеяться и мечтать.

Она знала, как страшно быть одной. Как тяжело, когда тебе не с кем откровенно поговорить о своих чувствах. Ей не терпелось иметь глубокую человеческую связь с дорогим для нее человеком и переживать с ним взлеты и падения. И на недолгое время ей показалось, что нашла такую связь с Романом. Она была честна с ним так, как никогда не была ни с кем другим. Но теперь, при свете дня, Роман жестоко оттолкнул ее.

— Пообещай, что не уйдешь, пока меня не будет, — коротко произнес он.

Потрясенная, она уставилась на него:

— Я не уйду.

— Ты обещаешь?

Неужели он ждет от нее клятвы? Ее обида сменилась гневом. Роман по-прежнему не доверяет ей. И не считает, что может рассчитывать на нее. Научится ли он когда-нибудь верить ей? Ведь без доверия, честности и веры друг в друга не может быть любви. — Мне подписать контракт? Или ты оставишь меня с вооруженным телохранителем? — раздраженно спросила она. — Ты думаешь, я брошу тебя, когда тебе нелегко? За кого ты меня принимаешь?

Он в ярости уставился на нее.

— Я понимаю, ты не хочешь об этом говорить, — сказала она, изо всех сил контролируя свои эмоции. — Я не собираюсь тебя заставлять. Но ты полагаешь, я уйду в тот момент, когда ты так уязвим? По-твоему, я такое ничтожество?

— Я всегда ожидаю худшего.

— Не надо ждать его от меня. — Ее глаза наполнились слезами. — Роман, я буду рядом с тобой. Всегда.

— Я не хочу этого, — отрезал он, и она вытаращилась на него. — Мы не должны были…

— …Влюбляться друг в друга?

— Этого не произошло.

Ее сердце замерло.

— Тебе не нужно переживать трудности в одиночку, Роман.

Он долго смотрел на нее, оценивая ее слова.

— Я не один, — прохрипел он. — У меня есть Алекс.

— Я только что слышала ваш разговор. Вы, может быть, и близки, но вы не общаетесь по-настоящему.

— Не всем нужно выражать эмоции бесконечными разговорами или дневниковыми записями.

Вайолет моргнула:

— Нет. Но произнести несколько слов вслух не повредит. Лучше говорить, чем таиться, чтобы потом не снились кошмары.

Он поджал губы.

— Мне не нужна твоя поддержка.

Засыпая прошлой ночью, он попросил Вайолет не оставлять его, но теперь отвергал ее.

— А почему вчера ты просил меня не уходить?

— Не помню. Я почти спал.

Вчерашний бал напоминал сказку — гламурные гости, декорации, восторг. Увидев Романа, Вайолет была ошеломлена, потому что он решился на мужественный поступок, решив не оставаться в одиночестве. Что же происходит с ним сегодня?

— Разреши напомнить тебе, — хрипло произнесла она, — что вчера вечером ты был храбрым. Ты понял, что не хочешь быть один. Ты пришел и нашел меня. Для этого требовалось мужество. Теперь ты отталкиваешь меня. Ты закрываешься от мира, потому что тебе больно и ты не хочешь, чтобы тебе причиняли боль.

Вайолет знала, что сейчас не время говорить об этом. У Романа и так полно проблем. Но уже не могла контролировать свои эмоции. Она слишком сочувствовала ему. И не хотела, чтобы он снова отдалился от нее. Она боялась, что он никогда не вернется.

— Прошлой ночью я просто не выспался. Дело в том, что я лучше сплю в одиночестве. — Он выдохнул. — Послушай, вернись в реальность. Ты беременна, но ты права: нам не следует жениться. Мы будем жить порознь, но я поддержу вас обоих. Между нами больше ничего не будет.

Вайолет зажмурилась:

— Ты зомби. Настоящий, бескровный зомби. В тебе нет тепла. Ты бессердечный. Ты не просто хочешь отгородиться от меня. Ты закрываешься от всех — от Линды и Денниса. Ты поступишь точно так же и со своей сестрой?

— Я извинюсь перед ней.

— За что? Ты всерьез думаешь, будто мог остановить то, что произошло? Ты полагаешь, что за все отвечаешь? Тебе было десять лет. Но даже сейчас, когда ты супербогат и суперуспешен, ты не сумеешь контролировать весь мир. — Она покачала головой. — В жизни случаются неприятности, но ты не можешь отвечать за них.

Он бросил на нее разъяренный взгляд.

— Смирись, Роман. То, что случилось, было ужасно. Но иди вперед и просто живи. Жизнь одна. — Ты предлагаешь мне жить так, как живешь ты? — Он усмехнулся. — Твоя «жизнь настоящим моментом» — обычная отговорка, чтобы не принимать действительно трудных решений. Ты боишься строить планы на будущее.

Наверное, так было раньше. До того, как он вселил в нее уверенность в себе.

— Я готова верить в тебя, — возразила она. — В нас.

— Никаких «нас» нет.

— Ты считаешь, последние дни ничего не значили? — спросила она, и он промолчал. — Я знаю тебя, Роман. Я знаю, какой ты…

— …Сексуальный.

— Не только.

— Наше сексуальное влечение невольно создало долгосрочную проблему.

— Что-что?! — в бешенстве воскликнула Вайолет, словно попав в другую реальность из той, в которой жила последние дни. — Мы могли бы стать всем друг для друга.

Но, возможно, она ошибалась. Уже не в первый раз. Ее семья всегда посмеивалась, когда она ошибалась. Наверное, перепутала любовь со страстью. Но теперь ее эмоции вырвались наружу, и она не могла успокоиться.

— Я тоже боюсь, Роман, — тихо произнесла Вайолет. — Если честно, я в ужасе. Мне страшно, что я не буду со своим ребенком. Или потеряю тебя. В глубине души ты тоже этого боишься. Но я готова и хочу попробовать. Это того стоит, Роман. — Я не хочу таких отношений с тобой, — равнодушно ответил он. — Прости, что наш совместный сон усложнил тебе жизнь. Я не тот человек, которым ты хочешь меня видеть.

— А кем ты станешь для нашего ребенка — отцом или банком?

Он вздрогнул и закрыл глаза. И когда открыл их, в ее душе умерла надежда.

— Я знаю, тебе нелегко, — мрачно сказал он. — Но, по крайней мере, мы прояснили ситуацию. — На пути к выходу он остановился в дверях. — Вайолет, я найду тебя, если ты уйдешь.

Вдалеке слышался гул вертолета.

— Ты действительно веришь только в худшее. Ты сомневаешься, что кто-то останется ради тебя. Ну, я останусь. У меня хватает смелости пойти на компромисс и признаться, что я действительно чувствую. Я буду честной с тобой, Роман, даже если ты на это не способен.

Она оттолкнулась от стола и подошла к Роману:

— Я здесь ради тебя. И ты не хочешь этого. Ты наверняка не веришь мне. Но это правда, и я скажу только один раз. Так что не волнуйся, я не стану смущать тебя, признаваясь в нежелательных чувствах к тебе. Я больше не кинусь на кирпичную стену твоего страха. Я буду жить и рисковать и использую последний шанс вместе с тобой. Я люблю тебя, Роман. Ты меня понял?

Он постоял, помолчал и отвернулся.

Глава 13

День подарков

Мрачный, Роман ждал у стойки регистрации. С каждой секундой его напряжение усиливалось. Алекс отправил ему сообщение, но реальность по-прежнему шокировала. Он был в общежитии. Ему было страшно подумать, какой была жизнь его сестры последние два десятилетия. Чувство вины сменилось ядовитым сомнением. Неужели к нему сейчас выйдет Элоиза?

Резко обернувшись, он увидел ее. Она застыла на месте и бледнела с каждой секундой. Брюнетка с поразительно красивыми голубыми глазами. Она была точной копией его бабушки.

— Элоиза, — выдавил он. — Ты очень похожа на бабушку Джоан.

— Я Элли, — ответила она напряженным, но сильным голосом с шотландским акцентом. — Элеонора Макгрегор.

Он смотрел, боясь, что, если он моргнет, она исчезнет.

— Конечно, — пробормотал он. — Я Роман.

— Я узнала тебя. Я видела твою фотографию в Интернете.

— Понятно. — Он оглядел вестибюль убогого общежития. — Забирай свои вещи, и я отвезу тебя в мой отель на окраине города. Ты поживешь в номере люкс. Или, если хочешь, можешь переехать в особняк Фрейзеров в Верхнем Ист-Сайде, — предложил он. — Он готов к проживанию, но сам я редко там бываю, поэтому ты сможешь побыть одна. И тебе надо завтра поговорить с моими юристами.

Роман не понимал, почему она хмурится.

— Ты можешь купить собственное жилье, — произнес он, стараясь дать ей выбор и пытаясь прочитать ее мысли, чтобы предложить правильные варианты. — Все, что угодно. Но я не хочу…

— Ого, подожди!

Роман замолчал, отчаянно пытаясь набраться терпения.

— Я сегодня никуда не пойду. И я не хочу завтра говорить с твоими юристами.

— Почему нет? — спросил он. Завтра у нее другие дела? Или она вообще не хочет с ними разговаривать?

Она с вызовом посмотрела на него:

— Я живу здесь. Сегодня и завтра я работаю в баре на Коламбус-Серкл.

Работа в баре? Но ей больше не нужно этого делать. Никогда. Он может ей помочь. Он должен помочь ей. Он ее брат и единственный кровный родственник.

— Элоиза, по-моему, ты не понимаешь…

— Элли.

Роман моргнул от тихого и неумолимого напоминания.

— Верно, Элли. — Он вздохнул, зная, что терпит неудачу.

Если бы Вайолет была здесь, она бы сейчас закатила глаза, а потом мягко сказала ему не зацикливаться на чертовых финансах. Но они были важны. Их существование повлияет на жизнь Элоизы — Элли. Роман хотел, чтобы у нее было все, в чем ей так долго отказывали.

— Теперь ты обладаешь более чем пятью миллиардами долларов в виде дивидендов от недвижимости, опционов на акции и трастового фонда, открытого на твое имя двадцать один год назад, — попытался объяснить он. — Ты сможешь жить, где захочешь. И тебе не нужно платить за проживание в отеле или в особняке Фрейзеров, потому что эти места тоже принадлежат тебе. Ты моя сестра.

Он стиснул зубы, а она вздрогнула.

— Прошу прощения? — Она сурово уставилась на него. — С каких пор ты мной руководишь?

Роман замер, слишком поздно осознав свою ошибку. В его мозгу эхом отозвались слова Вайолет. К его абсолютному ужасу, Элли быстро заморгала, но слезы все равно покатились из ее глаз.

— Я думаю, ты не понимаешь. Мне не нужны деньги. — Она фыркнула. — Я не хочу ничего. Я не готова общаться с тобой и разбираться со всей ложью, которую мне наговорили,

Роман понял, что поторопился. Элоиза прошла через ад, а он командовал ею, считая, что это в ее интересах. Кивнув, он с трудом сглотнул.

— Прости, ты права. — Он говорил медленно, пытаясь не тревожиться. — Давай начнем сначала, — мягко сказал он Элли. — Посидим в укромном месте и поговорим. Нам нужно многое обсудить.

Элли испытующе посмотрела на него:

— Ты не шутишь?

— Нет, конечно. Моя машина у входа. — Он поморщился. — Мы можем посидеть в ней. Если ее еще не отбуксировали за неправильную парковку.

Элоиза хихикнула и предложила:

— Давай прогуляемся. Центральный парк всего в квартале отсюда.

Роман колебался. Прогулка подразумевала риск, который она еще не осознала из-за смены статуса. Во-первых, если его увидят прогуливающимся с ней, пойдут сплетни. А когда их истинные отношения раскроются, они оба окажутся в центре внимания. За ними станут гоняться журналисты и мошенники. Он знал. Его уже обманули те, кто желал получить доступ к его деньгам. Элли понадобится поддержка, хочет она признать это или нет. Но сегодня наверняка их единственный шанс спокойно прогуляться по парку. Итак, несмотря на его опасения, он кивнул.

— Конечно, если ты этого хочешь. — Роман вытащил из кармана телефон. — Я перегоню машину, и мы пойдем.

Она слегка улыбнулась ему и отвернулась.

— Прости, — тихо сказал он, когда они вошли в парк.

Элоиза взглянула на него, подняв брови.

— Я должен был их остановить, — тупо прибавил он. — Что-то сказать или сделать.

— Ты говоришь об аварии? — спросила она, и он кивнул. — Алекс сказал, что тогда ты постоянно терял сознание. Наверное, у тебя была травма головы. Тебя вырезали из машины, верно?

— Я должен был что-то сказать. И позвать на помощь.

— Тебе было десять. Ты был ребенком, шокированным и израненным. Удивительно, что ты еще дышал. — Она остановилась на дорожке и хмуро посмотрела на Романа. — Ты всерьез винишь себя? — Я просто хочу, чтобы ты знала, как мне жаль, — отрезал он.

— Не сожалей.

Роман стиснул зубы. Но дело было не только в том, что он убедил родителей поехать в Шотландию, но и в том, что не помешал забрать Элоизу. Он сдался, потерял веру в свой инстинкт, в собственную память, в ее поиски. Он почти не искал ее последние годы. И тем самым ее подвел.

Но он не будет докучать ей, прося у нее прощения. У нее сейчас достаточно других хлопот. Ему нужно думать о том, чего она хочет и в чем нуждается.

Он повел плечами:

— Что ты хочешь обо мне узнать?

Элоиза — Элли — взглянула на него:

— Все.

— Ты уверена, что не хочешь вафли? — спросил Роман, протягивая Элли горячий чай, который только что купил для нее в киоске на Центральной улице.

— Нет, спасибо, — ответила она.

Он потягивал обжигающе черный кофе, вдыхая его аромат и стараясь не сердиться на ее отказ от его предложения.

Прошедший час он рассказывал ей о семейном бизнесе, бабушке и дедушке, но не упомянул о том, как к нему относились родители, одержимые желанием родить много детей. Он поведал ей о том, как учился в школе-интернате и университете. Потом она спросила о его личной жизни. Он не ответил, и она не стала ничего уточнять.

— Значит, вы с Алексом подружились в начальной школе? — рискнула спросить Элли. — Каким он был тогда?

Роман нахмурился:

— Почему тебя так интересует Алекс Коста? — Он повернулся к ней лицом, и Элли побледнела.

— Он не сказал тебе о нас? — прошептала девушка.

Роман уставился на нее:

— Алекс соблазнил тебя?

Элли густо покраснела:

— Нет. Мы соблазнили друг друга. Хотя это тебя не касается.

Роман пригладил рукой волосы:

— Я его прикончу. Как он посмел воспользоваться моей младшей сестрой?

Роман был потрясен до глубины души. Алекс никогда не соблазнял тех, кто уязвим.

— Подожди-ка! — Элли схватила его за руку и потянула на себя. — Алекс не знал, что я твоя сестра, когда мы впервые переспали.

Роман замер:

— Что значит — впервые переспали? Сколько раз это случалось? — Он стиснул зубы. Он всегда поддерживал Алекса, но сейчас у него было сильнейшее желание врезать ему.

— Не твое дело, — отрезала Элли. — Но мы живем вместе с тех пор, как он привез меня в свой особняк в Адирондаке на выходные в честь Дня благодарения.

— Живете вместе? — Роман разинул рот. — Ты и Алекс?

Он вспомнил напряжение в голосе Алекса, когда тот позвонил ему вчера. Роман решил, будто это из-за того, что он сделал анализ ДНК, не предупредив его, но дело было совсем в другом.

— Да, я и Алекс. Что тебя так удивляет? — Она выглядела потрясенной и обиженной, и Роман понял, что сейчас ему нужно быть осторожнее, чем когда-либо.

— Алекс — игрок. Он не заводит серьезных отношений. Кроме того, ты не в его вкусе. Совсем.

Глаза Элли сверкнули.

— А каких женщин он предпочитает?

— Я не хочу говорить об этом с моей сестрой.

— Но ты первый начал.

— Ладно, — фыркнул Роман. — Ты сказала, что приехала прямо из Мойры в Нью-Йорк. Я предполагаю, там было не так много подходящих мужчин.

Элли кивнула.

— Алекс обычно встречается с женщинами… — Он смущенно откашлялся. — С женщинами с большим опытом.

— Я понимаю. — Элли задумчиво нахмурилась. — Честно говоря, он не знал, что я девственница, когда мы впервые переспали на Хеллоуин.

Роман закрыл глаза. Полностью сбитый с толку, он сел на ближайшую скамейку в парке.

— Теперь я не знаю, убить его сразу или сначала пытать.

Собственное лицемерие обожгло его совесть. Он дразнил Вайолет по поводу ее чрезмерно заботливых старших братьев, а теперь сам ведет себя так, будто влияет на выбор собственной сестры! Но он не хотел, чтобы Элли причиняли боль. Он отлично знал Алекса. Роман не знал, что и думать.

Элли внезапно села на скамейку рядом с ним. К его изумлению, она погладила его рукой по колену, словно он нуждался в утешении, сочувствии и защите. Роман едва заметно улыбнулся. Наверное, он действительно нуждается в этом.

Жаль, что Вайолет нет рядом. Она хорошо ладила с людьми — с естественной легкостью, которой не было у него. Она поладила бы с Элли за считаные секунды. Они улыбались бы друг другу, болтали и объединились бы, чтобы подразнить его.

— Я предлагаю вернуться к прежнему разговору, — произнес он, заметив, как Элли смотрит на часы. — Тебе не нужно работать. — Он попытался улыбнуться, чтобы дать ей понять, что не старается ее заставить. — Никогда.

Ему совсем не хотелось, чтобы она стояла за стойкой бара. Прежде всего, это тяжелый труд. К тому же их ситуация скоро станет достоянием общественности, и интерес к ней вырастет. Но Элли только улыбнулась.

— Поговорим после, — сказала она.

Жизнь должна измениться, потому что теперь Элли знает свое прошлое. Она примет решение относительно своего наследства, даже если пока не хочет об этом думать.

Они одновременно поднялись со скамейки. С легкой улыбкой она потянулась к Роману и быстро чмокнула его в щеку. Он не успел поцеловать ее в ответ и застыл на месте, не привыкший к родственным прикосновениям.

Он смотрел, как Элли уходит, и чувствовал опустошение. Конечно, его возражения были напрасными. Она собиралась на смену в баре потому, что у ее брата не было реальной власти над ней. При всех его деньгах и социальном статусе он не мог влиять ни на кого. Даже его титул самого завидного холостяка Нью-Йорка ничего не значил. Ему просто нужно подождать. Не надо давить на свою сестру. Он не может потерять Элли сразу после того, как наконец нашел ее. После того, как Алекс нашел ее.

Роман нахмурился, пытаясь разгадать эту загадку. Алекс и Элли? Пока он ничего не понимал.

И если ему не удался простой разговор с сестрой, то как он мог разобраться в отношениях с Вайолет? Каковы его шансы стать достойным мужем или отцом? Они нулевые. Он уже оттолкнул Вайолет.

Он пойдет в офис и все уладит с юристами, чтобы Элли могла сразу оценить представленные ей варианты. Он опять облажался. Он не просто разочаровался в поисках Элли и не верил, что она выжила. Он разочаровался и в себе. Забыл об интуиции и выбрал рациональный подход — взвешенное исследование, размышление и безэмоциональное принятие решений. Все это отлично работает в бизнесе, но не в личной жизни.

На прошлой неделе он впервые за много лет столкнулся с по-настоящему личными проблемами. И действительно сомневался, что сможет их решить. Повезет ли Алексу и Элли? Откровенно говоря, Роман считал Алекса отличным парнем. Если он серьезно относится к Элли, то будет ей хорошим мужем.

Роман скучал по Вайолет. Ему хотелось услышать ее смех, болтовню и откровения. Но его уход вчера причинил ей боль. Он обидел ее тем, что запрещал ей влиять на его решения и разделять его мысли и чувства. Она доверилась ему, а он вел себя авторитарно и замкнуто. Он высокомерно полагал, что справится со всем в одиночку, но на самом деле это было невозможно. Он будет прежним. Вайолет изменила его.

Его опять захлестнул страх потери. Он может в любой момент лишиться лучшего друга, сестры, любовницы и их нерожденного ребенка. Такой риск был слишком велик, чтобы даже думать о нем. Ему стало трудно дышать. Он не мог выдержать подобного напряжения. Он всю жизнь контролировал все, что происходило вокруг него, и никого не подпускал к себе слишком близко.

Но в один прекрасный момент он просто не совладал с собой и увлекся. Вайолет права: он трус, и она заслуживает гораздо лучшего.

Глава 14

Вайолет хотелось сбежать. Она могла добраться до автобуса в соседнем горнолыжном городке и уехать сегодня. Могла погрузиться с головой в путешествия и приключения, смотреть достопримечательности, впитывать все новое и избегать сильной связи с кем-либо. Но это было невозможно. Во-первых, у нее не было денег. Во-вторых, ей не хватало смелости. Половина ее души принадлежала ребенку, вторая половина была разбита и отвергнута Романом. Но она даст ему шанс исправиться.

По крайней мере, сейчас она вдали от Романа. Наверное, вскоре научится контролировать себя и составит план. Но прямо сейчас у нее все валилось из рук. Ее семья живет на другом конце света. Роман руководит одной из крупнейших компаний в Штатах. Вся его жизнь здесь. А что остается Вайолет? У нее нет жизни. Но ей необходима жизнь, которую она создаст ради себя и ребенка. Которая будет полезной и безопасной. Но, если честно, ей просто нужен Роман.

Вайолет стиснула зубы. Она не получит его — Роман ясно заявил ей об этом. Но она не сбежит от него сейчас, когда в его жизни происходит столько событий. Встреча с Элоизой для него гораздо важнее, но Вайолет все равно обижалась, что он так решительно оттолкнул ее. Он привык действовать в одиночку и сдерживать чувства. Ее печалила его эмоциональная отстраненность.

И она волновалась за их ребенка. Роман может стать равнодушным отцом, который оказывает только материальную поддержку. Он не сумел открыть Вайолет свои чувства и отверг ее признания. На мгновение она поверила, что может ему признаться в своих страхах и он ее выслушает и поддержит. Ей хотелось делиться с ним своими мыслями, тайнами и мечтами и помогать ему в трудный момент. Она искала истинной близости с Романом.

Но ему это не нужно. Он не любит ее.

Роман станет отцом ее ребенка, и поэтому ему следует быть лучше. Она не желала подавлять свои эмоции ради ребенка, как делала раньше. Ей надоело говорить, что с ней все в порядке, и таиться. Так не может продолжаться вечно. Только посмотрите, в кого превратился Роман! Он напоминает ледяную глыбу, которая не умеет чувствовать.

Вайолет останется. Но Роман не получит от нее всего того, что хочет. Они будут… деловыми партнерами. Иного способа выжить рядом с ним нет. И они не станут друзьями. Их роман окончен. И она никогда не выйдет за него замуж.

Пусть Роман заводит любовниц. Она с этим смирится. Она останется здесь и будет заниматься домом после того, как Линда выйдет на пенсию. Если Роман станет возражать, Вайолет найдет работу в деревне или на ближайшем горнолыжном курорте. В свободное время будет путешествовать. Да, сейчас ей очень тяжело, но она справится.

«Повидался с Элли. Спасибо, что нашел ее. Что между вами происходит?»

Роману потребовалось почти двадцать четыре часа, чтобы получить ответ от Алекса. Первое сообщение пришло от Элли. В нем говорилось, что она хочет встретиться и обсудить семейные и финансовые вопросы в начале нового года. Роман обрадовался. Потом ему позвонил Алекс.

— Она хочет встретиться с адвокатами в новом году, — сказал Роман, подозревая, что Алекс уже знает об этом.

— Хорошо, — произнес Алекс. — Ты идешь на новогоднюю вечеринку?

Роман ответил неопределенно:

— Пока не знаю.

— Ладно, сообщи нам, когда решишь.

Нам.

Роман поморщился и улыбнулся. Он радовался за своего друга и сестру.

Сообщений от Вайолет не было. Ну, отсутствие новостей — сама по себе хорошая новость, верно? Линда присмотрит за Вайолет.

Итак, ему просто нужно пережить следующую неделю. Он не хотел оставаться в городе и даже думать о Новом годе. Наверное, ему стоит снова отправиться в один из зарубежных офисов. Но, размышляя о путешествии, он думал о Вайолет, которая искала приключений. Она с любопытством и волнением ждала шанса увидеть новые места и познакомиться с людьми. Она вдохнула в него новую жизнь, и теперь он жаждет оценить ее.

Роман постоянно думал о Вайолет. Это чертовски раздражало его, и он не знал, как справиться с их ситуацией.

Он не поехал в отель и отправился в особняк Фрейзеров, в котором предлагал пожить Элоизе. По крайней мере, это место не ассоциируется у него с Вайолет. Однако она продолжала преследовать его во сне. На четвертое утро он лежал один в широкой кровати в большом пустом доме и думал о том времени, когда похитили Элоизу.

Элли сказала Алексу, что семейная пара, взявшая ее, очень о ней заботилась. Они не говорили Элли правды, но Алекс не понимал, почему они не увидели, что Роман жив и лежит среди обломков. Может быть, они решили, что он умер мгновенно, как и его родители.

Впервые Роман признал, что все его попытки помешать паре забрать Элоизу были тщетными. Он думал, что с ним все в порядке. Он считал, что живет полной жизнью, достигая своих целей. Но он не был в порядке, и то, чего он действительно хотел, пугало его до чертиков.

На этой неделе он заставлял себя работать. Ходил в спортзал и часами тренировался. Но его все равно мучила бессонница. Нет, кошмары ему не снились. Он страдал из-за своего будущего. Роман пережил худший момент в жизни двадцать один год назад, когда хотел что-то сказать, но не мог. И он проделал то же самое недавно — с Вайолет. Но на этот раз все было иначе. Ему уже не десять лет. Он не прижат к земле и не ранен. Он не наблюдает, как кто-то ускользает от него, потому что беспомощен. На этот раз он сам предпочел молчать и уйти.

Он вздрогнул. Терять близких слишком больно. Он не мог рисковать, а хотел оставаться в безопасности. Его сдерживал собственный страх, и он ему не сопротивлялся. Надо встретиться с Вайолет и все ей рассказать. Он желал быть рядом со своей сестрой и Алексом, Вайолет и ребенком. На этот раз недостаточно просто кричать и звать на помощь. На этот раз он обязан действовать.

Глава 15

Роман не обратил внимания на то, как потрясающе красиво выглядит дом под лучами зимнего солнца. Наверное, ему следовало отправить Вайолет сообщение, но то, что он хотел ей сказать, нужно говорить в лицо. Войдя в дом, поднялся в частное крыло. Ее не было ни в гостиной, ни в спальне. Он спустился вниз и на кухню, но там было пусто.

Наконец он нашел ее в главной гостиной. Вайолет была в джинсах и мягкой майке и снимала украшение с рождественской елки. На ее плечах висела серебряная мишура, а у ног стояла большая открытая коробка. Она была в наушниках, и он понял, что она не слышала его шагов. Его выдал Брюс. Кот выполз из-под елки и замяукал.

— Что случилось, мальчик? — Вайолет обернулась и увидела Романа. Округлив глаза, она свободной рукой сняла наушники.

Речь, которую подготовил, забылась от явного облегчения.

— Я рад, что ты здесь, — пробормотал он.

— Я же сказала, что останусь. — Она отложила украшение и наушники. — И ты вернулся, хотя не обещал.

— Я многого тебе не сказал. — От эмоций у него сдавило горло.

Роман соскучился по Вайолет сильнее, чем думал. Он больше не хотел расставаться с ней. Никогда. Страх потерять ее накрыл его колоссальной волной.

— Все прошло хорошо? — спросила она, в ее глазах читались беспокойство и спокойная забота несмотря на то, что Роман обидел ее.

— Отлично, — выдавил он.

— Я составила план, — произнесла она и отвела взгляд, отгораживаясь от него. — Мне здесь нравится. Я хочу остаться. Я люблю здешние виды, горы и снег.

Он сглотнул:

— Я думал, ты наслаждаешься жизнью большого города.

— Здесь я буду достаточно близко к тебе, чтобы заниматься ребенком и одновременно иметь личное пространство. Я хочу работать. Линда и Деннис с нетерпением ждут выхода на пенсию. Линда меня всему научит.

— Присмотр за домом?

— Почему нет? — Она вздернула подбородок. — Я быстро схожусь с людьми и смогу с легкостью управлять этим местом.

Его переполняло восхищение. Вайолет не собиралась сдаваться. Она будет строить планы и двигаться вперед.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях. — Он шагнул к ней. — А если я этого не захочу?

— Тогда я найду работу в деревне, — с упреком сказала Вайолет.

Роман вздохнул:

— Я имел в виду, что не хочу, чтобы ты жила так далеко от меня.

Она поджала дрожащие губы.

— Ты будешь общаться с ребенком. Ты можешь приезжать сюда, когда захочешь, и ты это знаешь.

Ты сможешь работать отсюда, если потребуется. Но тебе нравится Манхэттен и твой гостиничный номер. Ты любишь жить там.

— Ты хотела путешествовать.

— И я по-прежнему могу путешествовать. Например, в выходные, пока ты присматриваешь за ребенком. Или я возьму его с собой. — Она с вызовом уставилась на него.

— А твоя семья в Новой Зеландии?

— Я навещу их. Они могут приехать ко мне. Но я буду жить здесь почти постоянно. — Она кивнула, словно приняла разумное решение.

У нее действительно все спланировано. Роман не знал, то ли удивляться, то ли злиться.

— А твоя личная жизнь?

Она колебалась:

— Я буду заниматься ребенком. У меня не останется времени на…

Он шагнул к ней, и она покраснела.

— …Интимную жизнь?

Вайолет не ответила.

— А моя личная жизнь? — в отчаянии прохрипел Роман.

Она резко посмотрела на него:

— Это не мое дело. Мне не нужно об этом знать.

— Зачем такие жертвы?

— Это компромисс. — Она уставилась на него с упреком и волнением. — Тот, который тебе нужен. — Но я не хочу ничем жертвовать. Мне нужно все сразу.

Она рассердилась:

— Ты не можешь иметь все, что хочешь, Роман. Не в этот раз.

— Разве ты не хочешь еще детей? — не удержался он.

— Наверное, я рожу еще одного, — обиженно пискнула она.

— От кого?

— Чего тебе надо? — в ярости спросила она. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты решил меня помучить? Ты знаешь, что я предлагаю лучшее решение.

— Но это не так. — Он положил руки ей на талию и обнял. — Ты же этого не хочешь, Вайолет.

То, чего она действительно хотела, было невозможно.

— Оставь меня в покое, Роман. Зачем ты вообще приехал?

— Я не хочу расставаться с тобой, — хрипло пробормотал он.

Она наклонила голову и уткнулась лбом в его грудь. Она не могла смотреть на него. Не могла поверить в нежность в его глазах. Он осторожно поддел пальцами ее подбородок, заставляя поднять голову.

— Вайолет, пожалуйста, выслушай меня.

Она закрыла глаза, скрывая слезы. Она больше не хотела чувствовать ни боль, ни надежду, ни желание.

— Прости, — прошептал он. — Мне очень-очень жаль.

— Не надо, — едва слышно сказала она и сильнее задрожала.

— Не говорить тебе, что я чувствую? Не открыться наконец и не признать, как был не прав? Какой я идиот? Вайолет, ты можешь меня выслушать?

Она замерла и навострила уши.

— Я не должен был уходить. Особенно после того, как ты… — Он затаил дыхание. — Мне не следовало оставлять тебя.

— Ты должен был, — прервала она его. — Как прошла встреча с сестрой?

Роман вздохнул:

— Я думаю, она тебе понравится. Она очень похожа на бабушку Джоан, но говорит с шотландским акцентом. Я расскажу о ней позже. Ты скоро с ней встретишься. — Он нахмурился. — Но то, как я бросил тебя… То, что я сказал… — Он закрыл глаза. — То, чего я не сказал…

На этот раз она ждала, не пытаясь облегчить ему задачу. Не убегая от глубины эмоций, которые бурлили между ними. Его глаза сверкнули, он посмотрел прямо на нее, и она поняла, что Роман готов к откровениям.

Вайолет вздрогнула, и он крепче обнял ее.

— Я всегда считал, что худший момент в моей жизни случился, когда я оказался в ловушке в той машине. Когда попытался позвать на помощь, а тот, кого я любил, пропал. Это было ужасно. — Он напрягся. — Я никому не доверял. Ни себе, ни собственному суждению. Я строил барьеры вокруг себя. Я не хотел чувствовать потерю так, как тогда… — Он погладил Вайолет по щеке. — Я потерял всех.

Она кивнула.

— Я снова и снова думал, что это происходит опять. Что я не просто позволял, а активно позволял этому случиться. — Он пожал плечами. — Я не привык говорить о личном. О том, что я чувствую. Но мне нужно поработать над этим. Иначе я поступлю несправедливо по отношению к тебе и нашему ребенку. — Он медленно провел рукой по ее животу. — Я не имею права требовать, чтобы ты читала мои мысли. Я должен говорить о своих чувствах, чтобы не потерять самое дорогое для меня сейчас.

— Ты не потеряешь ребенка. Я не уйду. Я не отниму его у тебя.

— Я не о ребенке. Я говорю о тебе. — Он выдохнул. — Ты призналась, что любишь меня.

— Да. — Она не собиралась это отрицать.

— Я боюсь, Вайолет. Мне страшно потерять и тебя, и ребенка. Потому что ты — лучшее, что есть в моей жизни. — Роман посмотрел на нее и беспомощно пожал плечами. — Ты самый искренний и заботливый человек, которого я знаю. Ты разговорчивая, добрая и красивая. И когда ты упала в мои объятия, выбрав меня, улыбнулась и рассказала мне свои секреты, я опешил. Ты была такой доверчивой. — Наверное, наивной?

— Нет, смелой. Ты открылась мне. — Он тряхнул головой. — Я никогда не встречал такого нежного и страстного человека. А потом я оттолкнул тебя. Прости. Я пытался забыть тебя после Хеллоуина, но не смог. Я должен был вернуться. А после ночи на День благодарения… — Он еще крепче обнял ее. — В поезде я старался сдерживаться, но у меня ничего не получилось. Я начал оттаивать. Прошлое причиняло боль, оно до сих пор болезненно. Но мысль о будущем без тебя… — Он медленно покачал головой. — Я хочу быть с тобой.

Он едва заметно улыбнулся:

— Я хочу засыпать в твоих объятиях и быть в твоем сердце. Я буду заниматься с тобой любовью каждую ночь до конца своей жизни.

Вайолет обняла его:

— Роман…

— Я тебя люблю. Прости, что не сказал этого раньше. Я тебя люблю. — Наклонив голову, он посмотрел ей в глаза с нескрываемой искренностью. — Пожалуйста, прими мою любовь.

— Да, конечно. Да. — Слезы текли по ее щекам. — Я скучала по тебе. Я тебя люблю. Ты сильный и добрый. Тебе просто нужно научиться выговариваться.

Он теребил мишуру на ее плечах:

— Ты мой рождественский ангел.

— Ты же знаешь, что это не так, — усмехнулась она. — Я помогала снимать украшения. Линда сказала, что всегда снимает их перед твоим приездом. — Она здесь?

— Они с Деннисом ушли в деревню и нескоро вернутся. Если вообще вернутся.

— Отлично. — Он горячо вздохнул. — Замечательно. — Он взглянул на елку. — Оставь украшения, потом повернулся лицом к Вайолет. — Видеть тебя здесь в канун Рождества было одновременно приятно и тоскливо. Если честно, ты меня напугала. Вернее, мои чувства к тебе вывели меня из равновесия.

Она мягко улыбнулась и прижала ладонь к его щеке. — Я хочу создать с тобой семью. Я хочу наслаждаться всем этим. Я больше не стану отгораживаться от жизни. Я хочу праздника.

— Я тоже. — Вайолет кивнула.

— Хорошо. Потому что я хочу всего этого с тобой. Начинаем прямо сейчас?

— Сейчас? — Она усмехнулась.

Они стремительно разделись и занимались любовью прямо на полу у елки. Вайолет позволяла ему любить себя так, как никто никогда ее не любил. Она повторяла его имя снова и снова, пока ее не охватил экстаз и она больше не могла говорить.

Спустя долгое время Роман, затаив дыхание, обнял ее и произнес:

— Алекс нашел Элли. Они вместе.

— Вместе? — переспросила Вайолет, подняла голову и посмотрела ему в глаза. — И как ты к этому относишься?

— Я просто хочу, чтобы они были счастливы. — Он улыбнулся. — И если они вдвоем так же счастливы, как мы с тобой, то им очень повезло. — Он вздохнул. — Думаю, потребуется время, чтобы все привыкли к новостям. — Он провел пальцами по ее спине. — Мне надо вернуться на Манхэттен в канун Нового года. Я очень хочу, чтобы ты с ними познакомилась. Ты поедешь со мной? — Пауза. — Но сначала мы проведем здесь еще пару дней.

— Мне не терпится с ними познакомиться, — тихо произнесла Вайолет. — И побыть с ними подольше.

— Мне здесь тоже нравится. Но нам придется часто бывать в городе.

— К счастью, я тоже люблю город. — Она усмехнулась. — И я буду с тобой.

— Ох. — Роман взглянул на рождественскую елку, и на его лице отразилось сожаление.

— Что такое?

— Я не сделал тебе рождественский подарок.

Она подняла полоску мишуры, упавшую с ее плеч, и накинула ее на грудь:

— Ты сам как подарок и на Рождество, и на день рождения. Мне больше ничего не нужно.

— Даже пустячок? — Он вытащил из кармана джинсов маленькую коробочку, в которой лежало кольцо. Красивое, сверкающее произведение искусства.

— Я никогда не видела камня такого цвета. — Она, не отрываясь, смотрела на кольцо — многогранный самоцвет, оправленный в платину.

— Бриллиант цвета фиалки.

Ее сердце оттаяло.

— Я не знала, что такой существует.

— Они редко встречаются.

Вайолет проницательно посмотрела на него. Камень был не просто редким, а ошеломляюще большим. — Роман? — тихо спросила она. — А разве этому камню не нужен телохранитель?

— Вроде надменного автократа, как я? — Он нежно улыбнулся ей, потом посерьезнел. — Я хочу жениться на тебе. Но последнее слово за тобой. — Он провел рукой по ее волосам и прошептал: — Просто знай: несмотря ни на что, я твой. Навсегда. — Он надел кольцо ей на палец.

— Ты меня избалуешь.

— Я хочу дать тебе все, чем я владею. — Он кивнул, его взгляд стал почти застенчивым.

Вайолет положила руку ему на грудь, чувствуя учащенное, но ровное сердцебиение.

— Я буду носить твое кольцо. Я стану твоей женой. И я рожу нашего ребенка. Но ты тоже мой, и я хочу, чтобы все об этом знали. И тебя больше не будет в списке завидных холостяков.

Роман обнял ее:

— Ты говоришь «да»?

— Я всегда буду говорить тебе «да».

Запрокинув голову, он радостно засмеялся. Она вырвалась из его объятий и уселась на него верхом. Жаркое удовольствие текло по ее венам. Ей действительно понравилось, что Роман открылся и уже не боялся смотреть на нее почти беспомощно.

— Люби меня, — выдохнул он.

— Да, — еще раз пообещала она ему. — И ты отвечай мне взаимностью.

— Конечно. Я буду доказывать тебе свою любовь, пока живу.

Глава 16

Новый год, год спустя

— Ты еще не готова? — Роман прислонился к стене и смотрел, как его жена проводит плойкой по своим волосам. Ему нравилось наблюдать за ней, особенно когда она была одета только в шелковое и кружевное нижнее белье.

— Почти. — Она вздохнула, ее взгляд был прикован к зеркалу.

— Сегодня канун Нового года, — поддразнил он, вставая у нее за спиной. — Мы не можем опаздывать.

Роман с нетерпением ждал вечера.

Неделю назад они побывали на балу в канун Рождества в доме, потом поднялись наверх. Для Романа в Рождестве всегда была и горечь, и сладость, но рядом с Вайолет сладость поглотила печаль. Память о его родителях и несчастном случае останется, но теперь он с радостью ждет встречи с сестрой. Он хотел видеть ее счастливой с Алексом.

И вот, в канун Нового года, в таунхаусе на Манхэттене Роман убаюкал своего ребенка и пошел искать жену.

Вайолет уставилась в глаза Романа в зеркале. Он провел ладонями по ее рукам, и она мгновенно возбудилась.

— Она спит, — проворчал он.

Их дочь Лотти спала. Роману не сразу удалось ее убаюкать.

Вайолет подняла брови:

— Вот почему ты такой самодовольный.

— Я самодовольный не только по этой причине. — Он наклонился к ней и взъерошил ее благоухающие шелковистые волосы. — Обожаю твои волосы.

Вайолет вздрогнула, когда он отвел ее волосы в сторону и поцеловал в шею. Через секунду расстегнул ее бюстгальтер и стянул его с ее теплой мягкой кожи. Встретив его взгляд в зеркале, она прочла в глазах страсть, желание и любовь. Она не сдержала улыбки и выгнулась, когда он стянул с нее трусики. — Мы можем опоздать, — мечтательно пробормотала она. — Мы встречаемся с Алексом и Элли через двадцать минут.

— Они не упрекнут нас, если мы немного опоздаем, — решительно заверил он ее.

— Да. — Она не знала, на что соглашается. Ей просто хотелось, чтобы он любил ее. — Роман…

— Я рядом. Я люблю тебя.

Она закрыла глаза и отдалась удовольствию.

— Не так уж и поздно. — Роман усмехнулся, когда они наконец сели в ожидающую машину, чтобы встретиться с Алексом и Элли через полчаса, оставив Лотти с няней.

Вайолет улыбнулась, хотя знала, что их опоздание не имеет большого значения. Роман держал ее за руку, проходя через толпу посетителей ресторана на верхнем этаже манхэттенского небоскреба. Алекс и Элли сидели бок о бок за уединенным столиком. Виды были потрясающими, но городские огни не могли сравниться с блеском в глазах Элли или сверкающей улыбкой Алекса, когда они приветствовали Вайолет и Романа.

— Вы оба сияете. — Вайолет наклонила голову набок и нахмурилась. — Что происходит?

— От тебя ничего не скрыть, Вайолет. — Алекс улыбнулся ей и посмотрел прямо в глаза Роману. — Элоиза беременна.

Внезапная волна счастья захлестнула Вайолет, и она повернулась к Роману, зная, что он реагирует намного эмоциональнее.

— Элоиза, — мягко сказал Роман и сжал руку Вайолет.

Она знала: ему очень приятно, что его сестра теперь пользуется своим настоящим именем. Элоиза так много значила для Романа, что теперь он смотрел на нее покровительственно.

Элоиза нахально улыбнулась старшему брату:

— Сюрприз!

— Я в восторге от вас обоих. — Роман сел на свободное место рядом с сестрой. — Я стану дядей. А Вайолет тетей. — Он выдохнул и улыбнулся, а потом вдруг рассмеялся. — Не могу дождаться, когда ты будешь гулять с новорожденным, Алекс, менять ему подгузники, укачивать его…

Вайолет наблюдала, как ее красавец-муж дразнит свою сестру и своего лучшего друга. Он крепче переплел свои пальцы с пальцами Вайолет, и она чувствовала, как бьется его сердце. Ей нравилось, что он обращается к ней за поддержкой. Несколько месяцев назад они поехали в Новую Зеландию, чтобы встретиться с ее семьей и сообщить им свои новости. Конечно, Роман их полностью очаровал. Там они и поженились. А несколько месяцев спустя родилась малышка Лотти. Алекс и Элоиза тоже поженились, и теперь им предстоит испытать радость от рождения ребенка.

Вайолет сморгнула внезапные слезы.

Все трое уставились на нее.

— Я в порядке. — Она тяжело дышала и смеялась. — Все так хорошо.

Пока Алекс и Элли смеялись, Роман быстро поцеловал Вайолет в губы. Она ликовала. С такими друзьями и семьей, с дочерью, сладко спящей дома, и с мужем, который всегда рядом с ней, ее жизнь — настоящий рай.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.