Оглянувшись во тьму

Глава 1

Коммуникатор на руке еле слышно пискнул.

Пятнадцать секунд! Осталось пятнадцать секунд!

Семен-ветер потер ладони, растерянно огляделся и уставился на стену с картиной, изображающей колесо Сансары. Что-то в ней было неправильное, что-то уродующее саму идею. Но сейчас изучать картину некогда.

Не за этим он появился здесь, в кабинете проклятых некромансеров, правящих миром, деньгами и людьми.

Он должен был выяснить — что давало им такую Силу?

Где их мрачное капище? Где остаточные ауры тайных ритуалов и эманации зверски замученных жертв?

Ничего этого не было. Пусто. Кабинет, из которого негласная правительница распоряжалась Землей, был чист и светел. Ни следа…

Десять секунд!

Она скоро вернется!

А он, обследовав весь особняк и напоследок эту комнату, так ничего не нашел.

Этого просто не могло быть. Где-то здесь наверняка спрятан их мерзкий алтарь, или хотя бы какой-то артефакт невиданной силы, а может и то и другое…

Семен-ветер уставился на картину. Она тут неспроста, он чувствовал, за ней явно что-то было… Сосредоточился, пытаясь учуять скрытое. Полуприкрыв глаза начал мелко-мелко дышать, входя в транс.

Металл… Загадка… Нечто невероятное в самой глубине… Что же это? Сейф?

Ну, конечно! Все секреты хранятся в сейфе! Почему Борис, отправив его на поиски, сразу не подсказал? Уж он-то наверняка догадывался…

Семен-ветер сжал кулаки, гася вспыхнувшие эмоции раздражения и, выдохнув, начал растворяться в пространстве этой реальности, чтобы проявиться уже там, за хитрыми запорами, в чреве таинственного шкафа. Вскрывать сейфы он не умел. Но это и не требовалось Сноходцу, способному мгновенно переходить за Грань.

Оставалось пять секунд!

Исчезая, Семен-ветер бросил взгляд на колесо Сансары и вздрогнул — центр колеса! Там не было никаких фигур, только черная клякса безобразной формы! Как он это сразу не понял? Клякса как будто пульсировала, неуловимо меняя очертания и от этого в груди появилось неприятное чувство. Как схватил кто-то за сердце и медленно в него вгрызается…

Щелкнул замок, послышались шаги…

Семен-ветер вздрогнул, отводя глаза и, углубившись в нереальность, шагнул через Грань, на метр вперед. Он должен проявиться прямо в сейфе!

Но короткий путь почему-то оказался бесконечным. Он все летел и летел вдоль Грани, а настоящее так и не проявлялось. Только режущая боль в груди подтверждала, что он все еще жив…

Просто быть рядом… Просто касаться руками… Просто слышать дыхание того, кто дороже самой жизни…

Больше никогда… Нигде… ПОЧЕМУ⁇!

Сухими глазами она смотрела на растущий над гробом холмик земли и умирала. Каждая горсть серых песчинок, падая в эту кучку, забирала часть ее жизни.

Мир потемнел. Перед глазами полыхнуло красным…

Стон обиды-отчаянья превратился в хриплый вой умирающей и она, перевернувшись, уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Слезы потери наконец-то вырвались из заледеневшей души. Со всхлипыванием она выдавила мучивший вопрос.

— Почему ты ушел? Как ты мог меня бросить?

Где-то вдали, на грани сознания, стукнула дверь.

Алина замерла прислушиваясь. Стихли рыдания. Слезы иссякли.

— Сволочь! Как ты мог? — Крикнула она подушке еще раз свой упрек и… замерла от звука своего голоса. Хриплого голоса только что проснувшегося человека.

Да чтоб тебя! Алина резко перевернулась на спину и накрылась с головой сбившимся одеялом. Опять этот сон! По кому она льет слезы в этом чертовом сне? Откуда берутся эти мрачные страдания? Память молчала. В ее прошлом ничего похожего не было, а тот единственный случай смерти во сне… Тогда она не страдала, просто выполняла свою работу и, уж точно, не заливалась слезами. И никого не закапывала, кстати. Так и хотелось стукнуть себя по голове и закричать, — мозг, прекрати выдумывать несуществующее! Хватит моделировать страдания ни о чем! А может… зря она так? Вдруг ей начало будущее сниться? Осенило прикосновением провидения?

— Пф-a! Шизотерика какая-то! — Алина сердито фыркнула и вытерла продолжающие течь слезы одеялом. Нечего придумывать своим снам особое значение. Это просто чей-то кошмар, зацепила, наверное, краешком подсознания. Видимо у кого-то из заказчиков было слишком сильное воспоминание, сумело пробраться через щиты и задело ее саму. А она не заметила сразу. Вот теперь и страдает, будто и не ОСознанка ни разу. Льет слезы и не желает разбираться в себе самой. Дура, как есть!

Потянув одеяло вниз, Алина уставилась на сереющий в рассветной полутьме потолок ее небольшой спальни. В левом углу возле окна расплылось противное желтое пятно. Опять ночью шел дождь, и крыша явно протекает. Надо срочно ремонтировать, но никто же не станет этого делать без денег! А денег не было, от слова совсем. Они с Нютой доедали последние крохи и даже залезли в долги. Анюта теперь все время проводила в поисках работы, что было довольно сложно, роботов-то выгоднее держать, чем живых людей, и пока безуспешно. Алина же все еще надеялась на появление очередного клиента и потратила последние кредиты на продление доступа к Сети, создание своей страницы и рекламу. Но ее деятельность, начавшаяся так успешно полтора года назад, вдруг замерла. Никто не отвечал. Уже два месяца тишины. Даже на форумах все сообщения оставались безответными, как будто ее перестали замечать вовсе.

А ведь скоро платить за аренду! Хозяйка уже не поверит в долг! Грудь сдавило и слезы опять потекли. Что во сне, что наяву… Сплошные слезы… Как продолжение утреннего кошмара. Как будто материализовались из сна…

Лучше бы я кредиты из сна в реальность перетаскивала! Алина зло вытерла бесконечные мокрые ручейки. ОСознанка! Победитель чужих кошмарных снов! Видел бы кто меня сейчас! Наверняка глаза красные, лицо опухшее, а по груди расползлись некрасивые красные пятна. Ладно на сегодня ничего не намечено. Она горько усмехнулась. Воскресенье же, заповедный день, все отдыхают! Проверять результаты своих объявлений даже и смысла нет. Никто не будет договариваться о работе в воскресенье!

А лучше бы захотели. Закрыв глаза чтобы не видеть противное желтое пятно, сдвинула сырую часть одеяла в сторону и решила еще поспать. Все равно спешить некуда. А она может успокоится и пятна пройдут…

Негромкий писк будильника заставил вздрогнуть. Ну что еще? С трудом дотянувшись хлопнула по кнопке гася надоедливые звуки и… вспомнила!

Восемь утра! Она же хотела позаниматься! Потренировать себя в очередной раз! А тут — этот дурацкий сон. Идиотские эмоции страданий и потери черте-кого, слезы и расстройство чувств. Хорошая ж из нее ОСознанка! Все свои планы забыла из-за этого кошмара! Да она даже и не осознавала, что спит! Как она вообще работать дальше собирается, если своими снами управлять разучилась? Черт бы побрал этот сон!

Но… спокойствие… Остатки воспоминаний еще крутятся в памяти, боль приснившихся страданий сжимает сердце, а значит с этим можно поработать… С этим НУЖНО поработать прямо сейчас!

Повернулась на бок, натянула одеяло на голову и закрыла глаза. Погружаясь в легкую дрему, быстро анализировала уже подернувшиеся легкой дымкой небытия сонные образы. Чувство невосполнимой потери? Кого она в жизни раньше теряла с такой болью? Да… никого. Или… просто не помнит? Может какие-то детские воспоминания пробились через барьер потери памяти? Это бы все объясняло. Но еще в приюте объясняли, что шансов ноль. Тогда… Чьи-то чужие воспоминания? Не должно бы, она всегда очень аккуратно действовала и вычищала все следы чужих снов по окончании работы. Может… может это и вовсе сон Анюты, ее страдания о матери? Но… в гробу же мужик лежал… кажется, мужик. Точно не Анютино. А если… если все-таки предвидение? Вдруг что-то случится с самой Нютой? Она фыркнула сквозь одеяло. Хрен его знает кто там был, но Нюта спокойно лежать в гробу уж точно не стала бы, сразу учудила бы что-то феерическое. Сон, как отражение впечатлений о реальности, никак не стал бы изображать подругу безмолвным трупом…

Толку от этих размышлений… Надо просто заснуть и пересмотреть этот сон! Только… сознательно! Алина расслабилась и стала погружаться в образы воспоминаний, почувствовала подступающие слезы, трагедия потери сдавила сердце, мир окрасился черными красками…

Да что за черт! Вспомнить сон и все ощущения в нем оказалось легко. Слишком легко. И начать погружаться в пучину отчаяния — тоже. И… она опять забыла про контроль! А это уже никуда не годится. С этим надо что-то делать и прямо сейчас! Вдруг завтра клиент новый появится? Она не имеет права допускать потерю осознанности в сновидениях!

Алина досадливо тряхнула головой и перевернулась на другой бок. Уже ясно, что утро безнадежно испорчено. Сейчас, она это чувствовала, на эмоциях контроль не восстановить и сон, из которого она всегда лепила нужные ей сюжеты, как из пластичной податливой глины, в очередной раз повел себя как своевольная и непонятная хрень. И мало того, что сорвал ей планы по утренним сновидениям, так еще и совершенно выбил из колеи, превратил в сопливую размазню!

Со всхлипом выдохнув, вытерла опять успевшие выступить слезы сухим кусочком одеяла и развернулась на спину. И что сейчас делать? Вот утро… Воскресенье… Самое время встать и сделать зарядку, а потом и пробежку… Начать новую жизнь с утра… А потом? Что потом? Кофе с вчера испеченными вкуснючими печенюшками, чтобы упрямо порадоваться жизни? И потом безнадежный, в этом она была мрачно уверена, поиск ответов на свои объявления? Или просто книжку почитать? Да ну нафиг! Это уж точно всегда успеется. Да и вставать прямо сейчас, при мысли о грядущей пробежке, решительно расхотелось. Дурацкий сон, кажется, отнял всю радость жизни вместе с энтузиазмом и погрузил в ленивую депрессию. Алина зевнула. Еще слишком рано для действий. Поваляюсь просто, на грани сна, решила она, натягивая одеяло на голову.

Дверь в комнату резко распахнулась и стукнулась о шкаф, вызвав протестующий скрип. В комнату вплыл запах ментоловых сигарет.

Алина приподняла одеяло. Ну, вообще-то она не сомневалась, кто это может нарушить ее сонный покой, но… она втянула воздух…

— Нюта! — Зло зашипела, не открывая глаз. — Я же просила тебя не курить в моей комнате! Какого хрена⁈

— Что, опять своего прынца хоронила? — Чистый детский голосок мало вязался с обликом сорокалетней пампушки, которой Анюта Евгеньевна была на самом деле. В комнату вплыл еще один клуб ментолово-табачного запаха.

— Нюта! Зараза!

Открыв наконец-то глаза, протерла их пальцами и с удивлением уставилась на Анюту. Одетую! В восемь утра! Опять неверующе протерла глаза и раскрыла их пошире. Нет, не показалось. Анюта действительно накрасилась. В восемь утра? В воскресенье? В лесу кто-то сдох…

— Нюта? — Неверующе пробормотала и покрутила рукой возле лица. — Ку-ку?

— Сейчас сама закукуешь! — Пискнула Анюта и, подойдя к окну, втянула последнюю затяжку и затушила тонкий коричневый бычок в землю цветка на подоконнике.

Она так деятельно перемещалась по моей, МОЕЙ комнате, как… как по своей. Переставив на стол несчастный цветок, подняла шторы, полностью распахнула окно и уселась на подоконник.

Наблюдаю с открытым ртом. Не то, чтобы у нас жесткие договоренности, но мы все-таки друг друга уважаем и обычно спрашиваем хотя бы разрешения зайти. Тем более утром! Утро у нас вообще священное время! Утром нельзя беспокоить, категорически! Утром мы путешествуем по своим Осознанным Снам и…

Да это беспредел какой-то⁉

Анюта вынула из нагрудного кармана очередную сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикурила и выпустила струйку дыма в окно. Конечно, ветер тут же взметнулся по улице и вернул весь дым вместе с мелкими песчинками и утренним холодом в комнату.

Я закашлялась.

— Нюта! Ты… ты… это вообще… нормально? — Кашляя накрылась одеялом с головой и выдавила замогильным голосом. — Уйди чокнутая! Сгинь с моих глаз! Окно оставь, пусть проветрится.

Тишина. Подождала немного. Тишина. Приподняла одеяло.

Анюта сидела на подоконнике и докуривала сигарету, бездумно глядя вдаль и чему-то улыбаясь. Мечтательно! Анюта и мечты. Конец света.

Стянула одеяло с головы и в немом вопросе уставилась на подругу. Молчит зараза.

— Ну и?…

— Да я вот думаю, что выглядишь ты паршиво. Глаза красные, нос распухший и… и вообще ты не одета, а я вот — в полном параде. Может сказать, что ты — это я? — Она вздохнула и повернулась ко мне. Глаза ее были устремлены в какую-то неведомую даль поверх моей головы.

— Ты сейчас о чем?

Ноль реакции. Задумчивый взгляд в никуда. Дурацкая мечтательная полуулыбочка.

Та-ак…

Понятно, Нюту надо спасать. От чего-то. Явный неадекват. Со вздохом села и попыталась нашарить тапочки. Такое с подругой было только один раз. Когда ей сообщили, что ее мать в далекой деревне внезапно умерла, а отчим выбросил все ее вещи на помойку и заявил, что знать ее не желает. Известия эти пришли через пять дней после смерти ее матери. Даже похоронить не дал. И приезжать запретил. Вот так вот разом. Нюта все переживала внутри, ни жалоб, ни мольбы, ни слезинки. Сфинкс, а не человек. Была бы… Если бы временами не совершала странные поступки. Ее закидоны длились около года, потом в норму пришла. Вроде бы. Но я точно помню, что все ее фокусы начинались с отрешенного взгляда в никуда. А сегодня-то случилось? Старая пена всплыла или что-то новое проявилось? Что-то из ряда вон? Надеюсь, это не чья-то смерть. Даже предполагать не буду. Остальное переживем.

— Ну наконец-то! — Анюта с интересом смотрела как я с трудом вылезла из-под одеяла, попыталась нащупать ногами тапочки и, не найдя второго, сползла с кровати и, став на четвереньки, попыталась заглянуть под нее.

Тапок оказался неожиданно далеко. Пришлось ползти под кровать.

— Знаешь, ты вот сейчас просто офигительно сексуально смотришься. Может его позвать? Вот вам ваша Алина, берите-распишитесь…

— ЧТО⁇! — Дернувшись, стукнулась затылком о какую-то хреновину под кроватью и прикусила язык.

— Бли-и-н! — Завопила. — Что за нахрен? — И, интенсивно извиваясь, с зажатым в руке тапочком, достала-таки, начала выползать из-под кровати.

— Не-ет… — Нюта выпустила клуб дыма в комнату, с интересом разглядывая мое перекосившееся от боли лицо. — Хреново ты выглядишь. Испугается. Тебе бы умыться и… рот прополоскать, что ли… Кровь-то откуда? Тебя там во сне убивать что ли начали? Или ты кого-то грызанула?

— Да згараза! — Двигать языком было больно. — Яжык прикушила. — Прошипела, стараясь ничего во рту языком не касаться. — Иж-жа тебя! Глин!

Схватив с кресла халат, натянула, вжикнула молнией и вопросительно уставилась на Анюту. Может пора объясниться? Рукоприкладством я не занимаюсь, но реально захотелось ее немного встрянуть, ну… как яблоньку, чтоб за яблоками не тянуться, жестко так встряхнуть…

— Да ладно! Что так смотришь? Иди умывайся и одень что-нить поприличнее!

Анюта помолчала и, видя, что я не двигаюсь, нехотя добавила.

— Работодатель тебя на кухне ждет! Вот! По снам твоим, Осознанным!..

— Что-о-о?

— Везет же некоторым. — Нюта вышвырнула окурок прямо в окно и тут же, прикурив следующую сигарету, устремила мечтательный взгляд в небо. — Та-а-акой мужчина-а-а… и не ко мне…

Я охренела и, почему-то схватив в руки тапки, на цыпочках направилась в ванную.

— Ты не иждеваежься? Пгавда-пгавда ггабота?

— Ох, горе. — Швырнув в окно недокуренную сигарету, Нюта подскочила к моему шкафу и рывком распахнула его. — Иди уже. Сейчас найду во что тебя оденем. Мужик пока кофе пьет, я ему целый литр заварила. И печенье там… Короче дождется. А мы сейчас тебя в красавицу превратим….

Приняв душ, ненавижу душ, предпочитаю лежать в ванной, пол-часика, часок… читая книжку, начала чистить зубы и разглядывать себя в зеркало. Лицо было опухшим, а нос красным. Как некстати этот дурацкий сон!

Черт! Задела прикушенный язык и опять потекла кровь. Сплюнув розовой пеной, замерла. Может лицо лосьоном протереть? Поможет? Терпеть не могу эти лосьоны, предпочитаю простое мыло, но видимо придется.

— Нюта! — Шепотом крикнула подругу. — Какой лощьон?

— Голову помыла? — сурово прошипела Анюта.

— Да нахрена?

— Помой. — Категорически прозудела она все также тихо. — Быстро!

Вот же… Опять включила душ. То, что Гость нас не услышит, я была уверена. Ну… почти. Кухня в нашем домике находилась в другом конце коридора. Но голос я приглушила еще больше.

— Да ш какого? Я и так хараша.

Слабая попытка избежать возни с копной длинных густых волос была жестко пресечена мигом появившейся перед дверью ванной Анюты. Она приняла позу, вероятно изображающую фотомодель на подиуме. Смотрелось… не очень.

— На меня посмотри! Вот так ты должны выглядеть!

— Да ити ты! — Я фыркнула, несмотря на боль от прикушенного языка.

Нюта перестала манерничать, затолкала меня в ванную и быстро накидала в рукомойник флаконов.

— Шампунь, маска, кондиционер, молочко. Молочком рожу протрешь. Молчи. Язык лечи свой. Вот, на! — Сунула мне в рот какую-то коричневую таблетку. — Соси!

— Шо это? — Промычала я.

— Мумие! — Категорически рыкнула Анюта.

Писклявый рык. Как у котенка. Но он подействовал. Спорить с Нютой о мумие себе дороже. В ее мировоззрении эти противные горькие таблетки лечат абсолютно все, от простуды до импотенции и даже бесплодия. В теории. На практике еще никто из нас не пробовал применять их с подобной целью, но вера Анюта во всемогущество мумие от этого не страдала.

— У тебя пять минут! — Нюта повернулась уходить, но, увидев, что я опять торможу, вернулась.

Молча переключила душ на кран и, толкнув меня, сунула мою голову вместе с перекошенной от горькой таблетки рожей под горячую воду.

— Вот повезло дурехе! — Бормотала она, бережно ополаскивая мои волосы. — Вот повезло… Это анкета, да?

— У-ум. — Промычала я.

Единственная анкета, которую я заполнила, поддавшись на уговоры Нюты два месяца назад, действительно касалась способности к Осознанным Сновидениям. Тогда мне показалось довольно прикольным отвечать на вопросы от «работодателя» в кавычках про Осознанные Сны. Меня даже не смутило требование приложить свою фотографию, сделанную в момент заполнения анкеты. Была уверена, что кто-то из интересующихся решил собрать очередную тусовку практиков ОС, реальных или только воображащих себя такими. Ждала приглашения в какой-нибудь чат или форум и даже позволила себе помечтать, воображая, что может быть у кого-то возникла идея записать наши рассказы и заплатить за это хоть какую-то денежку.

Денег нам с Анютой вечно не хватало, и я уже была готова что-нибудь рассказать из своего опыта просто так… ну… за денежку малую. А чаты-форумы… Я уже давно поняла, что реальные практики не любят делиться своими наработками и к членствам в подобных болталках относилась равнодушно. Толку с них. Только так, потусоваться для фана…

А вот чтобы настоящий работодатель, да еще и домой явился с приглашением на работу… Стоп!

Я дернулась и в очередно раз врезалась головойв препятствие сверху. На этот раз в кран. Тем самым местом!

— Ять! — Выплюнула противную таблетку. — Какой нахрен работодатель? В анкете я не писала свои адрес! Кто нахрен к нам пришел⁈

Как ни странно, мумие помогло и язык почти не болел.

— Ага. — Анюта удовлетворенно хмыкнула и, наклонив мне голову, смыла остатки пены. — Дошло наконец?

Что до меня должно дойти? Что на кухне сидит хрен знает кто, наливается кофем и дожирает мое любимое печенье? Какой-то мужик, загадочным образом узнавший мой адрес, нагло явившийся аж в восемь утра и разрушивший маску невозмутимости Анюты, заявив, что у него есть для меня работа и именно потому, что я занимаюсь Осознанными Сновидениями? Да это чертье-что какое-то. Анбеливебл, как говорится.

— Нюта. Это бред. — Успела заявить, пока гул фена не заглушил все слова.

Анюта с каменным лицом быстро высушила мне волосы, завернула их хитрым узлом и, скрепив зажимом, молча протерла мне лицо молочком.

— Вот поговоришь и решишь бред это или где. Пошли краситься. — И потащила меня за руку в комнату.

— Может ты ему бутербродик какой сделаешь? — Рискнула предложить, представляя, как мои любимые печенюшки одна за другой исчезают во рту этого таинственного визитера. — А я сама накрашусь. — Позволять Нюте делать макияж… то еще удовольствие…

— А я еще и твои шоколадки в вазу высыпала. — Огорошила та меня, толкнув в кресло перед зеркалом и включая лампы. — Обойдется без бутербродов.

Я онемела. Мои чудесные конфеты! Горький шоколад с ликером! Эту коробку мы доставали только по особо торжественным случаям и съедали только по одной, по ОДНОЙ конфетке!

— Нюта… Ты рехнулась? — Простонала я, не обращая внимания на то, что она творила с моим лицом. Какая разница что она нарисует мне в самом деле? Уйдет «работодатель» и смою. Но мои конфеты… — Нюта, скажи, что ты пошутила…

— Да ты что? Как можно? Та-акой мущщ-щина… Ай… — Анюта отчего-то приобрела странный акцент и зацокала языком. — Та-акой… Да ему самое лучшее надо подавать…

— Так ты что, ему ТО САМОЕ кофе заварила? Целый литр⁇

Анюта восторженно закивала и сунула мне в руки кофту, юбку и пиджак.

— Давай, одевайся скорее! Заждался уже.

— Млять! — Вот честно, других слов просто не было. — Я не к жениху на смотрины иду! Обойдется. Ему мои мозги нужны, а не моя оболочка!

Отшвырнув выбор Анюты, решительно схватила джинсы и худи и, быстро одевшись, направилась на кухню. Ну, если это не реальный работодатель… Ну, если он предложит мне мало… Ну…

Открыв рот, я застыла на пороге нашей огромной кухни с немым восхищением уставившись на развалившегося в кресле с большой кружкой в руке мужчину.