Огонёк для одинокого Волка

Глава 1

Светлана

Переезжая на новое место работы, я питала самые радужные иллюзии. Частная лечебница в горном ущелье среди сибирской тайги, чистый воздух, сказочные пейзажи, живительная энергия самой природы.

Но земной рай обернулся адом...

Первые тревожные звоночки появились уже в первый день работы. В лечебницу я прибыла в качестве медсестры и сиделки. После смерти горячо любимого дедушки испытывала острую потребность заботиться о ком-то. Потому заключила контракт и прибыла на место по выданным билетам. Уже на входе в лечебницу меня обыскали буквально до трусов, перевернув чемодан и даже вспоров дно. Подобные меры безопасности показались излишними. Как и предупреждение о том, что я должна держать рот на замке, не разговаривать с пациентами и, в идеале, тут же забывать то, что случайно увидела или услышала.

Дальше — больше. Со временем я стала подмечать и другие странности. Например, то, что пациенты обладают обширными познаниями в области химии, биологии, ядерной инженерии. Как и то, что многие относятся к пребыванию в лечебнице как к заключению. А ко мне — как к надзирательнице. В таких условиях работать трудно и крайне неприятно. Но я искренне старалась быть милой и отзывчивой, что абсолютно не нравилось остальному персоналу.

Я стала изгоем в коллективе.

Но даже это не помещало мне со временем понять, что лечебница — это лишь вершина айсберга. В прямом и переносном смысле этого слова. Внизу, прямо под жилыми корпусами располагалось нечто секретное и определенно опасное. Мне, как младшему наемному персоналу, туда входа не было. Да я и не особенно стремилась. Однако не могла не замечать того, что в «обычную» лечебницу подозрительно часто приезжают люди в военной форме, на бронированных автомобилях, прячущие лица и настоящие имена.

В довершение мне запретили покидать место работы до окончания контракта. Даже съездить в город за покупками не разрешили. Сотовый телефон отобрали еще в день приезда. Я оказалась бесправной пленницей непонятных людей, занимающихся явно не тем, чем предполагалось ранее.

А потом случился пожар.

В этот день к нам снова пожаловали гости на бронированных машинах. Всему персоналу было приказано немедленно отправиться в комнату отдыха, не забыв запереть двери комнат своих подопечных. Я как раз читала Хемингуэя для Патрика, одного из пациентов. Этот сухонький, сморщенный, как изюм, старичок со старческими пятнами на коже и английским акцентом отчего-то вызывал в моей душе наибольший отклик. Наверное, потому, что напоминал моего дедушку. Невзирая на запреты и опасность быть наказанной, я читала Патрику «Старик и море».

— Пожалуйста, дочка, — попросил Патрик. — Еще немного.

Я не смогла отказать и, лишь добравшись до конца главы, захлопнула книгу. Как раз в этот момент взвыла сирена, запахло паленой пластмассой, и персоналу снова настойчиво предложили вернуться в комнату отдыха.

— Почему не выводят пациентов?.. — забеспокоилась я.

Патрик устало прикрыл глаза и, растянувшись на кровати, прошептал:

— Нам отсюда не выйти.

— То есть? — не поняла я. — Если в лечебнице пожар, то мы должны немедленно ее покинуть. Идемте, Патрик.

— Из этого места можно выйти только вперед ногами, — вздохнул он. — Я-то свое отжил. А вот тебя жалко. Знаешь, что: возьми!

Он с силой вложил мне в руки магнитный ключ и начал описывать, как пробраться на нижний ярус подземной части лечебницы. Туда, где расположен огромный опытовый бассейн.

— Это безумие! — возразила я. — Нам надо выбираться наружу, а не спускаться вниз. Если здание обрушится… Боюсь даже представить. Нас просто погребет заживо. Вставайте, Патрик, не капризничайте.

Я попыталась закинуть его руку себе на плечо и вынести из комнаты. Но Патрик оказался на редкость тяжелым, невзирая на невысокий рост и худощавость. К тому же он совершенно мне не помогал, продолжая повторять маршрут, как заведенный. А еще отрывок из любимой книги, требуя заучить наизусть. Когда я попыталась рывком поставить его на ноги, он вцепился обеими руками в кровать и прокричал:

— Беги, девочка, немедленно! Со мной у тебя нет шансов спастись. Не вздумай выходить через главный вход, тебя не выпустят живой. Спускайся вниз и найди ее. Ты справишься, я в тебя верю!

Мне подумалось, что от испуга Патрик потерял рассудок. Его слова походили на бред. Куда бежать? Кого найти?

Ее?..

В коридоре раздались шаги. Внутрь комнаты заглянул человек в балаклаве и с автоматом. К охранникам «лечебницы» я не то, что привыкла, скорее смирилась. Потому обрадовалась, увидев одного из них. Глупая…

— Скорее! — попросила я. — Помогите мне вынести Патрика.

На меня направили автомат и приказали оставаться на месте. А сразу после того, как я исполнила требование, закрыли дверь на ключ.

— Нет!.. — выкрикнула я в слезах. — Вы не можете оставить нас там! Откройте дверь, немедленно!!!

Кто бы меня послушал…

Запах гари усиливался. Глаза щипало нещадно, не то от слез, не то от едкого дыма. Но, к собственному бессильному ужасу, я понимала, что мы обречены. Даже если выйти из комнаты… Тот тип с автоматом – он явно не шутил.

Глава 2

Светлана

Все дальнейшее происходило словно в тумане.

Отперев дверь, я выбежала в коридор, повторяя про себя слова Патрика, точно мантру. То ли со страха, то ли благодаря обостренному инстинкту самосохранения, я так хорошо запомнила маршрут, словно карта отпечаталась на внутренней стороне век. Знакомые коридоры преодолела за считанные секунды, давясь кашлем и слезами. Дыма было слишком много. В одном из кабинетов бушевал огонь, вырывавшийся наружу. Точно вырвавшийся на свободу адский спрут, он пытался ухватить меня за ноги и затащить в свои владения.

С визгом промчавшись мимо, я не почувствовала, как огонь опалил ноги. Лишь заметила, как вспыхнули полы халата. Скинула его с себя, с ненавистью затоптав, и бросилась дальше. Возле грузового лифта обнаружила кулер и брошенное полотенце. Смочила его водой, прикрыла лицо. Дышать стало гораздо легче. Вбежала в лифт. Дрожащая рука замерла над панелью.

Нет, нет, нет…

Это немыслимо. Самоубийственно!

Правилами пожарной безопасности настрого запрещается пользоваться лифтами во время пожара. Это опасно и безрассудно. Как и то, что вместо того, чтобы выбраться из здания, я углублялась в его недра. Так велел Патрик. И я верила ему, как никому больше во всей этой проклятой кипящей от огня лечебнице. Охранники с автоматами не дадут сбежать. Выбирая между ними и огнем, я все же предпочла последнее. Так, по крайней мере, у меня был хоть какой-то шанс на спасение. Ничтожный, но единственный.

Затаив дыхание, нажала кнопку нижнего этажа.

Дверки лифта сомкнулись, кабина дрогнула и с натужным гудением понеслась вниз. Она двигалась так быстро, что в какой-то момент стало казаться, будто оборвались тросы. Не придумав ничего лучше, я уселась на пол и обхватила колени руками. Истерично вскрикнула, когда отключился свет. Думала: все, это конец. Мысленно попрощалась с жизнью и уже надеялась на встречу с горячо любимым дедулей.

Как лифт остановился и открылся.

На нижнем этаже полыхал огонь. Сейчас я была уверена: возгорание произошло не само по себе. Лечебницу вместе с обитателями подожгли нарочно, наверняка пытаясь скрыть улики. Точнее, какие-то важные разработки. Пусть мне только двадцать, но я не глупа и не наивна до такой степени, чтобы не понять. Патрик был тысячу раз прав. Никого не выпустили бы живым, не оставили свидетелей. Ни единого.

Но почему я?

При чем здесь санитары и медсестры, которые понятия не имели о происходящем? Многие из нас, младшего персонала, не бывали на нижних этажах. Не видели лиц приезжавших и не знали имен. Мы не смогли бы никого сдать. Просто потому, что были не в курсе происходящего.

Я передвигалась слишком медленно. По крайней мере, мне так казалось. Приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы заставить себя следовать по намеченному маршруту. Огонь поджидал всюду. Полотенце не помогало, я успела надышаться едким дымом. Голова кружилась. Легкие жгло огнем. Я передвигалась как в замедленной киносъемке. Звуки становились все более глухими и отдаленными. Силы подходили к концу.

Я боролась с желанием отказаться от спасения и просто уснуть. Погрузиться в эту приятную полудрему, где нет ни страха, ни огня. Просто закрыть глаза и позволить случиться неизбежному. Наверное, именно так бы я и поступила. Если в тот момент в голове, точно выстрел, не прозвучал голос Патрика: «Беги, девочка, беги! Ты должна выжить. Должна найти и спасти ее. Ты — последняя надежда».

«Зачем? — вяло спросила я, останавливаясь и прижимаясь спиной к раскаленной металлической стене. — Меня никто не будет искать. Нет ни родственников, ни друзей, ни любимого человека. Я никому не нужна. А там… Там меня ждет дедушка. И родители, которых я почти не помню».

«Нет, девочка, ты не права, — настойчиво возразил Патрик. — Тебя уже ищут. И непременно найдут».

«Кто?..» — вяло поинтересовалась я.

Ноги дрожали от перенапряжения. Настойчивое желание сползти по стеночке и распластаться на полу отнимало саму возможность мыслить разумно. Кажется, я сдалась окончательно, перестала верить инстинкту самосохранения. И Патрику.

Но он не сдавался.

До сих пор не знаю, было это следствием отравления ядовитыми испарениями или просто не на шутку разыгравшейся фантазией, но Патрик произнес фразу, буквально окрылившую меня.

«Твоя семья тебя ищет. Ты нужна им. Не смей сдаваться и оставить их одних. Беги, девочка. Беги!»

Превозмогая боль и усталость, я рванула с места, точно сорвавшаяся с привязи лань. Слова Патрика освободили меня от внутренних оков. Мне удалось добраться до желанной цели — до огромного опытового бассейна. Я нырнула в теплую воду, чувствуя благословенное облегчение. Сделала три больших жадных глотка, не думая о качестве воды. Несварение в данной ситуации было несущественной угрозой.

Это был не конец борьбы. Только начало.

Патрик сказал, что я должна открутить вентиль и спустить из бассейна воду. Тогда откроется выход. Но у меня не хватало сил. Упрямая железяка не хотела сдвигаться ни на миллиметр. Я сорвала ногти, но не добилась результата.

Потолок пылал и рушился. Приходилось уворачиваться от падающих балок, с шипением погружавшихся в воду. Сверху все дрожало и гремело. Я уже предчувствовала тот миг, когда верхние этажи обрушатся, и опытовый бассейн станет моей могилой.

Глава 3

Тимур

— Вам незачем ехать туда лично, Тимур Алексеевич, — дежурная улыбнулась и призывно похлопала глазками. — Давайте, я вам лучше чай налью. Или сделаю кофе?..

Да за кого она меня принимает?!

То, что я прибыл в отдаленный населенный пункт с проверкой, вовсе не значит, что к настоящей работе не имею отношения. Тимур Волков не тот человек, который способен отсиживать зад в мягком кресле в то время, когда в помощи нуждаются люди.

— Спасибо, не надо, — отказался я.

Да, изначально поездка предполагалась легкой, даже расслабляющей. В таежном отделе была обнаружена крупная недостача, к тому же, от местных часто поступали жалобы на бездействие сотрудников и неоказание своевременной помощи. Пришлось разбираться лично.

Как оказалось, многочисленные жалобы имели под собой основание.

Сообщение о крупном пожаре, расползающемся по тайге с неумолимой скоростью, поступило два часа назад. Не о нем не доложили. Как и не спешили бороться с разбушевавшейся стихией. Как будто нарочно замалчивали пожар, а меня пытались увести подальше от телефонов и пультов. Я буквально кожей чувствовал: творится неладное. А потом узнал о существовании некой засекреченной лечебницы, которая и стала эпицентром возгорания. Что там конкретно производили, не знал никто. Даже с моим доступом не удалось найти точной информации. Но по слухам, в лабораториях делали все: от элитных духов до работы на Минобороны.

Случайности не случайны, подумал я тогда.

Присоединился к дежурному наряду, спешившему на вызов. Даже переодеться не успел. До чина полковника и должности начальника МЧС я дослужился не за красивые глаза. Опыт в чрезвычайных ситуациях имел немалый. Ведомственные награды, а, главное, множество спасенных жизней, тому подтверждение.

О том, чтобы остаться в стороне сейчас, не могло идти и речи. Вместе с дежурной командой спасателей я продирался через буйствующий огонь, стремясь добраться до лечебницы. Если она огромна, то там должно быть много людей. Надо постараться спасти всех. Привлечь как можно больше спасателей, включая сотрудников ближайших районов. Действовать надо быстро и точно.

Два часа…

Было потеряно слишком много времени. К тому моменту, когда мы прибыли к лечебнице, от здания мало что осталось. Кроме того, на подъезде нас встретили вооруженные люди, пытавшиеся преградить проезд.

— Частная территория! — объявили нам.

— В данной ситуации это не имеет значения, — объявил я.— Воспрепятствование доступу повлечет огромные штрафы.

— Фуфло, заплатим, — заявили в ответ с мерзкой надменностью.

— Как насчет уголовной ответственности? — предложил я. — Сдается, пожар возник не случайно. Вы имеете к нему отношение?

Тип в балаклаве нервно дернул плечами.

— Не докажете. Ладно, проезжайте, раз жизнью не дорожите. Все равно там спасать уже некого. Все сгорело к чертям собачьим.

Ответ мне не понравился. Очень не понравился. Еще больше напрягала реакция местных спасателей. Они как будто знали этих типов с автоматами, боялись их, потому действовали неохотно, не слаженно, замедляя продвижение к цели. На риск шли крайне неохотно. Еще и внутрь лечебницы идти отказались, ссылаясь на инструкции по безопасности.

Те, что я сам знал наизусть. Некоторые даже составлял лично.

Но спорить было бесполезно. Разбор полетов можно устроить после. А пока, прихватив пару своих надежных ребят, мы таки пробрались внутрь лечебницы, исследуя коридоры.

И тут нам открылась ужасающая правда.

Все двери были заблокированы. Персонал и пациенты оказались в огненной ловушке без права на помилование. Спасать было действительно некого. Я вместе с группой из десяти доверенных людей уже собрался покинуть рушащееся окончательно здание, как обнаружилось нечто, заставившее передумать.

Верхняя часть лечебницы была только прикрытием. Внизу, под землей, отыскались лаборатории и рабочие кабинеты. Лифты уже не работали, пришлось спускаться по полу обрушенным лестницам под градом огня. Я честно предложил своим людям остаться на поверхности. Трое согласились. Еще семь отправились со мной к эпицентру ада. Мы разделились, решив обследовать нижние ярусы как можно быстрее и встретиться уже на поверхности.

Признаться, я уже потерял надежду отыскать кого-то живого. Пока не обнаружил огромный опытовый бассейн на нижнем этаже. Туда меня привел женский вскрик. На поверхности не было никого, но я привык доверять интуиции. Потому нырнул в бассейн и вытащил из него молоденькую девушку с огненно-рыжей гривой. Худенькую, бледную, с рассеченной бровью. Я бережно уложил ее животом на свое колено так, чтобы голова оказалась ниже груди. Массажными сдавливающими движениями растер спину, избавляя от воды. Девушка закашлялась. Сделала жадный глоток воздуха.

Я перевернул ее, все еще держа на руках. Взглянул вверх и досадливо поморщился, понимая, что вряд ли смогу выбраться из этого ада. Прекрасные карие глаза незнакомки — последнее, что увижу в этой жизни. За нее было особенно обидно. Получается, я спас ее лишь для того, чтобы ненадолго продлить мучения?..

Она вдруг подняла руку, пытаясь коснуться моего лица, и улыбнулась. Назвала меня ангелом. А после снова потеряла сознание.

Глава 4

Тимур

Кто такой Патрик, я понятия не имел. Возможно, девушке снова привиделся ангел. И все же в ее словах был смысл.

— Ты ж моя умница!

Я быстро поцеловал ее в губы. Сам не знаю, что на меня вдруг нашло. Это был какой-то безрассудный, инстинктивный порыв. Прежде я такого со спасенными не делал. Но эта девушка настолько сильно зацепила меня, что, несмотря на обстоятельства, я не удержался от того, чтобы не прикоснуться к ней.

Она слабо охнула и широко распахнула блестящие карие глаза. Посмотрела на меня пристально и притронулась дрожащей ладонью к губам, как будто не в силах поверить в то, что почувствовала. Наверное, в тот момент мне стоило извиниться за недостойное для спасателя поведение. Но я не испытывал сожаления от слова совсем. Напротив, если бы позволяло время, я бы уделил девушке гораздо больше внимания. А так — даже познакомиться не успел. Только бережно уложил на краю бассейна подальше от бушующей стихии, а сам сбросил куртку и ботинки.

— Мне придется оставить тебя ненадолго, — проговорил для девушки. — Доберусь до вентиля и освобожу нам путь.

Она медленно кивнула.

В ее глазах горела надежда. Она верила в меня и верила мне. От осознания этого открылось второе дыхание. Я вдруг совершенно четко осознал, что вынесу эту малышку из кромешного ада. Чего бы мне это ни стоило.

О существовании опытовых бассейнов я, разумеется, знал. Кое-что понимал в их устройстве. Но на практике оказался в нем впервые. Больше двадцати метров в ширину и более двадцати в глубину, он определенно предназначался для испытаний маневренности судов. Вначале мне показалось, будто он не имеет дна вовсе. Бассейн был крайне глубок, что также навевало определенные мысли о его предназначении. К счастью, искомый вентиль находился в верхней части. Но поддался не с первого раза. Пришлось упереться ногами в борт и навалиться всем телом, чтобы двинуть хоть на миллиметр. Неудивительно, что у девушки ничего не получилось. Даже мне с моим немалым весом и физической подготовкой это мероприятие поддавалось с трудом. Пришлось несколько раз всплывать наружу, чтобы глотнуть воздуха, за заодно и убедиться, что моя спасенная не пострадала.

Счет шел на секунды.

Вынырнув в очередной раз, я заметил, что девушка сидит, подтянув колени к груди. В ее прекрасных глазах плескался даже не страх, а неподдельный ужас. Но увидев меня, она попыталась подняться и тоже нырнуть в бассейн.

— Я помогу… — пообещала она.

— Оставайся на месте, — остановил я. — Еще немного. Потерпи. Жди здесь.

Дождавшись утвердительного кивка, снова нырнул. Докручивая проклятый вентиль до упора, мысленно отметил, насколько смелой и решительной оказалась девушка. Сама на ногах не стоит, но рвется помогать. Даже среди моих сотрудников с немалым опытом найдется, пожалуй, немного людей с такой несгибаемой волей и сочувствием.

Добившись своего, выплыл на поверхность. Выбрался из бассейна и присел на борт рядом с девушкой.

— Как тебя зовут? — спросил, чтобы слегка разрядить обстановку.

Она удивленно пожала плечами, задумалась на секунду и покачала головой.

— Я не помню… — призналась с заметным испугом. — Это… Это ужасно. Я ничего не помню. Стоит задуматься, и перед глазами вспыхивают какие-то картинки, но я никак не могу собрать их воедино. Обрывки имен, событий… Лица людей, которых я не помню.

— Ничего, — подбодрил я. Притянул к себе и обнял. — Из-за стресса или сильного удара такое бывает. Вот выберемся из этого ада, твоя память восстановится. Тогда и познакомимся.

Она слабо улыбнулась и доверительно прижалась ко мне боком.

Где-то рядом громыхнуло. Кажется, взорвалась бочка с горючим. Девушка хотела обернуться на звук, но я ей не позволил. Увидит, что творится за ее спиной — испугается сильнее. Может и сознание потерять с перепугу.

— Ты молодец, — похвалил я девушку. — Держись так и дальше. Мы скоро выберемся.

— Уверен?.. — нерешительно спросила она.

— Непременно, — пообещал я, растирая ее спину массирующими движениями.

О том, чтобы выбраться из здания тем же путем, которым я сюда прошел, не могло идти и речи. Мы с девушкой заняли последний безопасный островок среди огненной геенны, и площадь его стремительно уменьшалась. От жара становилось все труднее дышать. Большого труда стоило оставаться в сознании и мыслить рационально. Главное, не поддаться панике.

— Вода… — Девушка обреченно указала на бассейн. — Она не уходит.

Верно подметила. Я тоже заметил, что вода не уходит, но не озвучил этого. До последнего надеялся на лучшее. Другого пути просто не было. До чертиков не хотелось погибнуть самому, но еще больше не выполнить данного спасенной обещания. Я чувствовал себя обязанным сохранить ей жизнь.

Словно в ответ на мои мысленные молитвы, провидение сжалилось. Сначала на поверхность выплыл огромный пузырь. Лопнув, он забрызгал нас с девушкой с головы до ног. А после вода из бассейна начала сливаться с невероятной скоростью.

— Идем! — скомандовал я.

Помог девушке подняться и довел до лестницы, ведущей вниз. Девушка двигалась как сомнамбула, ее приходилось постоянно поддерживать и страховать. Из-за этого передвигаться приходилось медленно, но это не беда. Главное, что у нас появился реальный шанс выбраться.

Глава 5

Тимур

Ребенок здесь?

Наверное, у девушки галлюцинации. Это было самым простым объяснением. Я видел такое много раз, когда после сильного стресса люди начинали видеть и слышать то, чего нет на самом деле.

Но девушка, не помнящая собственного имени, вцепилась в меня и держала на месте, отказываясь идти дальше. Мне ничего не оставалось, как принять правила игры ее воображения. Я даже навострил уши…

И услышал!

За одной из металлических стен действительно слышался плач, перемежаемый слабым кряхтением. Я бы принял эти звуки за писк котенка. Но девушка настаивала, что это младенец.

— Мы должны спасти бедняжку, — попросила она, глядя на меня умоляющими глазами. — Пожалуйста.

Я и сам не мог остаться в стороне.

Вот только как открыть непроницаемую стену?

У меня с собой ни инструментов, ни подручных средств. Ничего, что могло бы помочь добраться до малыша. Но девушка права. Оставлять его здесь нельзя. Неизвестно, выберемся ли мы сами, но другого шанса на спасение у крохи может не быть.

— Должен быть проход, — упрямо повторяла девушка, ощупывая стену снизу доверху. — Надо просто найти, как его открыть.

В одном месте металлическая пластина показалась мне тоньше остальной стены. Осмотрев ее, я нашел небольшое углубление. Как раз для того, чтобы приложить к нему палец. На мой потайная дверь не среагировала. Но у девушки получилось.

— Ура!.. — радостно воскликнула она.

Желание спасти младенца заставило ее забыть о собственной боли и слабости. Едва стена начала открываться, как девушка протиснулась внутрь.

Я вошел следом.

Мы оказались в небольшой комнате (хорошо вентилируемой, что удивительно). Это был какой-то безопасный тайник. Очень маленький, с низким потолком. Единственным предметом интерьера была своеобразная люлька. В ней и лежал младенец в пушистом розовом комбинезоне. Девушка тут же взяла его на руки, погладила по узкой спинке, нашептывая что-то успокаивающее. Точно поняв, что он в надежных руках, малыш затих.

— Как ты оказался здесь? — шептала девушка. — Откуда?

Напрасно я надеялся, что она вспомнит. Память не спешила возвращаться к девушке. А, возможно, она и прежде не знала, что в этой лечебнице содержится кто-то с ребенком.

— Эта комната отделана жаропрочным материалом, — констатировал я, закончив беглый осмотр. — И сюда не проникала вода. Думаю, это убежище было сделано специально на случай возникновения непредвиденных ситуаций.

— То есть ребенка здесь спрятали? — предположила девушка. Дождалась моего утвердительного кивка и испуганно добавила: — А где же его родители? Почему не остались с ним?

— Думаю, не смогли, — решил я. — Кто-то не дал им такой возможности.

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я сразу понял, что с этой лечебницей не все ладно. Но не сразу осознал, до какой степени. Некто сильно хотел превратить это место в братскую могилу. Скрыть следы того, что здесь происходило. То, что девушка сумела укрыться в опытовом бассейне — настоящее чудо. И младенец, спасенный от удара стихии, тоже.

— Идем, — поторопил я девушку. — Надо выбираться из этого места.

Если поджигатели планировали не оставить свидетелей, то спасение даже одного живого станет для них проблемой. Проблемой, от которой поспешат избавиться. И если младенец вряд ли сможет что-то рассказать в силу возраста, то девушка… Когда ее память восстановится, она станет ценным свидетелем в расследовании.

Мы шли довольно долго (по моим подсчетам, не менее часа), пока не добрались до огромного провала. Именно туда стекла вода из опытового бассейна. Сверху виднелся выход из трубы — круглый люк, к которому вела лестница.

— Сможешь взобраться сама? — спросил я у девушки.

Бедняжка пережила многое, сильно устала, но при этом держалась молодцом. С тех пор, как в ее руках оказался младенец, она словно обрела супер способности. Не было ни жалоб, ни предложений остановиться и отдышаться. Я восхищался стойкостью этой девушки, но некоторые особо тяжелые отрезки пути все же нес ее на руках.

— Думаю, да, — согласилась она, окинув взглядом приличной высоты лестницу. — Но тебе придется перенести малышку. Я не смогу ее вытащить.

Она бережно переложила мне в руки розовый сверток. Действительно, девочка, как я сразу не догадался. Она смотрела на меня широко распахнутыми газами и улыбалась беззубым ртом. Клянусь, этот взгляд мне не забыть никогда. В нем было столько доверия, что мое сердце дрогнуло. После того как моя беременная жена угодила в автомобильную аварию и погибла, я отказал себе в праве стать отцом. До сих пор винил себя за случившееся.

Но эта девчушка своей улыбкой растопила мою броню.

— Я ее сберегу, — пообещал от всего сердца и нежно прижал к себе розовый сверток, как величайшее сокровище.

Подъем прошел на редкость успешно. Правда, пришлось немного повозиться с заклинившим люком, но, главное, что он открылся.

Мы оказались в дикой тайге. Полагаю, за много километров от той самой лечебницы. Но это к лучшему. Здесь у нас меньше шансов нарваться на тех охранников с автоматами.

Глава 6

Светлана

Все происходящее казалось сном, непрекращающимся кошмаром, в котором, впрочем, были яркие, радостные пятна. Как вспышки света, они вели меня сквозь страх к чему-то прекрасному. Хоть и далекому. Вначале встреча с ангелом, а потом и чудесная малышка.

Мне показалось, будто я уже видела ее раньше…

Вот только где и при каких обстоятельствах, никак не могла вспомнить. Но эта трогательная улыбка, пушистые рыжеватые волосы, ясные голубые глазки — забыть их невозможно. На щеке девочки виднелся небольшой ожог, который кто-то заботливый и любящий успел обработать мазью. Я предположила, что девочка получила эту отметину, когда ее несли через пожар, чтобы спрятать от чужих глаз.

Мой ангел со мной согласился.

А еще сказал, что он вовсе не ангел, а всего лишь полковник МЧС, участник спасательной бригады. Зовут его Тимур. Но чтобы он ни говорил, как бы ни пытался убедить меня, что наша встреча случайна, — я не верила. Как не верила и в то, что каждый спасатель пройдет через ад, чтобы спасти одну единственную девушку. Которая, ко всему прочему, мало что помнит о собственном прошлом.

Тимур задавал серьезные вопросы. Я понимала, как для него важно разобраться в происшествии. Мне бы и самой этого хотелось. Но пользы от меня почти никакой. Я даже имени своего не помнила, не то что лица и имена владельцев лечебницы. Изредка в голове, как в цветном калейдоскопе, проносились обрывки событий, чьи-то голоса, лица… Они мелькали так быстро, что вспомнить как следует и рассказать было не проще, чем поймать за хвост комету.

Тимур отнесся к моему состоянию с пониманием.

Чуть ли не всю дорогу нес меня на руках. Сначала одну, а потом вместе с малышкой. Казалось, нет ничего такого, чего бы он испугался. Ему все по плечу. Даже в такой практически безвыходной ситуации он действовал четко и самоотверженно, уверенно идя к цели. Его сила и стойкость действовали на меня как целебный эликсир. Если бы не Тим, я ни за что не вырвалась из огненного ада. Погибла в опытовом бассейне, так и не сумев побороть упрямый вентиль. А даже если бы открыла проход — не уверена, что нашла бы силы пройти в одиночку весь нелегкий путь по трубе и выбраться наружу.

А он еще говорит, будто не ангел…

Нет, для меня Тимур стал спасением и личным героем. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, уверенная, что ему любые трудности по плечу.

Кстати, о плечах.

Невзирая на ситуацию, я не мгла не отметить, насколько хорош Тимур собой. Он даже внешне напоминал ангела. Или, скорее, греческого бога, спустившегося с самого Олимпа. Широкоплечий двухметровый красавец блондин с голубыми глазами мог бы стать звездой экрана. Легко было представит его в роли какого-нибудь супергероя, спасающего мир. Кем-то вроде Джеймса Бонда, к мускулистым ногам которого так и падают красотки всех мастей и возрастов.

Но Тимур предпочел совершать подвиги не в кино, а в реальности. Рисковать жизнью ради других. Подобным выбором невозможно не восхититься. Неудивительно, что я смотрела на него с обожанием и даже почувствовала странное томление в области живота. Как будто там поселились те самые бабочки, о которых так часто рассказывали влюбленные подружки.

Но как бы ни приятно было находиться рядом с Тимуром, усталость и шок делали свое дело. Оказавшись на поверхности, я уже с трудом держалась на ногах. Только желание позаботиться о рыжеволосой малышке удерживало сознание на плаву.

— Потерпи еще немного, — попросил Тимур, заметив мое состояние. Посмотрел на ребенка в моих руках и, обезоруживающе улыбнувшись, добавил: — вы обе. Еще немного, и мы будем в тепле и уюте.

Рация Тимура приказала долго жить, как и сотовый, затонувший где-то на дне опытового бассейна. Мой спаситель крайне сожалел об этом. Но не отчаивался.

— Зато есть сигнальная ракета, — обрадовал он. — Правда…

Он вдруг нахмурился и окинул окрестности пристальным взглядом. Так, словно ожидал облавы или чего-то подобного.

— Думаешь, на свет сбегутся дикие звери? — предположила я.

Тимур покачал головой.

— Коренные обитатели тайги скорее разбегутся от вспышки, но есть животные куда опаснее. Настоящие звери в человеческом обличье. Вот их стоит опасаться. Знал бы, в какую засаду попаду, прихватил с собой оружие.

— Думаешь, на нас могут напасть? — испуганно шепнула я, прижимая к себе малышку. Вдруг в памяти вспыхнули события этого дня. Снова обрывки, но вполне четкие. — Я видела людей с автоматами и в масках. Действительно, звери. Они могут найти нас и?..

Я не договорила, боясь даже произносить вслух ужасные вещи. Сердце билось, как бешеное, все тело словно окатило ледяной водой. Не знаю, как это возможно, но мне вдруг стало одновременно жарко и холодно.

— Я не позволю им тронуть вас хоть пальцем, — пообещал Тимур. — Ракетница и нож мне в этом помогут. Но осторожность никогда не помешает. Сейчас, устрою вас с малышкой поудобнее.

Из еловых веток и поваленных древесных стволов он соорудил некое подобие шалаша, служившее одновременно укрытием и маскировкой. В темноте, под неприметным пригорком, нас с малышкой ни за что бы не нашли. Пол импровизированной палатки Тимур устлал мягким мхом, так что я смогла сесть и разместить девочку у себя на коленях. Малышка оказалась на редкость спокойной и не крикливой. Она с любопытством осматривалась и совсем не плакала.

Глава 7

Тимур

Сигнальная ракета взвилась в небо, а спустя полчаса к нам пожаловали гости. Совсем не те, которых я ожидал. Не ребята из моей команды, вообще не спасатели.

Скорее наоборот.

Хорошо, что я успел содрать с одежды опознавательные знаки и знатно измазаться в грязи. Если признают во мне спасателя, то, пожалуй, никого в своей жизни я спасти уже не сумею. А, главное, не выполню обещание, данное самой смелой и красивой девушке из всех, кого я когда-либо встречал. Той, которую выловил из опытового бассейна.

И девчушка…

Маленькая девочка, пережившая ад, не должна очутиться в нем снова. Я был на девяносто девять процентов уверен, что ищут именно ее. Вот только не понимал причин. Младенец вряд ли владел грандиозной информацией. Только если дело в ее родителях. Я предположил, что малышку выкрали из семьи. Возможно, даже шантажировали ею значимую фигуру. Тогда, получается, спасти малышку мог кто-то из небезразличного персонала.

Еще бы!

Такую милашку невозможно не полюбить с первого взгляда. Даже самое зачерствелое сердце непременно растает от ее улыбки. Вот кто настоящий ангеленок — спасенная девочка.

Прибывших на сигнал было пятеро. Все с угрюмыми лицами и с автоматами. В темных одеждах, как те охранники, которые встречали нас на подъезде к лечебнице. К счастью, не те же самые. Эти не запомнили меня в лицо, но все равно отнеслись настороженно.

— Эй, мужик, ты ракету пустил? — спросили довольно грубо.

— Допустим, — тем же тоном отозвался я. — Только вы не похожи на егерей или спасателей.

Мужики нахально усмехнулись. Подошли ближе, всматриваясь в мое невозмутимое лицо.

— Ты кто такой? — спросили далеко не дружелюбно. — Чего забыл в тайге?

Один против пятерых — расклад явно не в мою пользу. Допустим, троих уложу, не проблема. Но еще двое останутся. Да и автоматы — весомый аргумент снова не в мою пользу. Значит, придется договариваться. Врать, чего я крайне не люблю. Но не в такой ситуации. Сейчас любым способом нужно спасти моих девочек. Отвести от них погоню.

— Охотник, — бесстрастно выдал я, подражая акценту местных. — Заблудился.

Мне явно не верили.

— Что же ты за охотник без ружья, — поинтересовался бородатый здоровяк. Подозреваю, их главный. — И без рюкзака. Да и рожа у тебя слишком гладкая.

— Фиговый я охотник, — покаялся, разводя руками. — Меня брат с друзьями с собой позвали. Но пока они пьяные спали, я решил доказать, что тоже кое-что могу. Отбился от своих, напал на след кабана. Но вышел на медведя.

— Удрал? — сочувствующе поинтересовался один из их команды.

— Угу, — буркнул я. — Только ружье потерял, а пока на дерево залезал, еще и одежду порвал.

Странно, но в эту историю поверили. Наверное, было приятно увидеть перед собой слабака. Еще и услышать уморительную историю его провала. Мужички сразу почувствовали себя важными и дельными, приосанились и смотрели свысока.

А я всеми силами давил инстинктивное желание начистить эти ухмыляющиеся рожи. Эта пятерка определенно имела отношение и к пожару, и к гибели многих людей. Они чувствовали себя здесь хозяевами, вольными карать или миловать. От этого у меня внутри кипело. Но дать волю гневу, значит, подставить девчонок. А делать это категорически нельзя. Сначала надо переместить их в безопасное место, а потом можно вновь встретиться с мужичками. В следующий раз я не стану притворяться жалким потеряшкой. Дам волю и праведному гневу, и кулакам.

Но не сейчас, не теперь…

— Н-да, хреновый ты охотник, — хмыкнул главарь и сплюнул на землю. — Откуда, говоришь, ты пришел? Где твои друганы ночуют?

Я неопределенно махнул рукой в сторону. Неряшливо почесал затылок, и махнул в другую.

— Говорю же, заблудился. Деревья везде одинаковые. — Я упорно продолжал играть роль полного неумехи, едва сдерживая себя от опасных поступков. — Не подскажете, как к людям выйти? В какую сторону?

— А мы тебе что, не люди? — презрительно бросил один из команды.

Видно что-то отразилось на моем лице, потому что в следующую секунду он схватился за автомат. Мне было сложно сдерживать эмоции. Но темнота сослужила добрую службу. Мужичишка решил, что ему показалось. Не понял, гад, что за людей я их не считаю. Даже зверями назвать таких трудно.

— Так куда идти-то? — снова уточнил я, играя в простачка, а сам прикидывая, сколько секунд уйдет на то, чтобы достать из кармана нож. Плюс ракетница. Шансов мало, но они есть. Если придется, буду драться до последнего, но не позволю тварям добраться до девочек. — Холодно тут у вас. Слушайте, ребят, а, может, вы меня с собой возьмете? Вы сами-то куда двигаете?

Этот вопрос заставил мужичков напрячься.

— Не твое дело, — буркнул главарь. — С нами тебе не по пути. Лучше скажи, пожар видел?

— Ага, — я быстро кивнул. — Где-то вдалеке. Кажется, вон там.

Снова махнул в противоположную строну, убеждая пришлых, что окончательно дезориентирован.

— А живых кого тут встречал? — задал вопрос младший из команды. За что тут же получил тычок локтем от главаря и поправился: — Мы это, типа добровольцы. Помогаем спасателям. Вот, окрестности обходим.

Глава 8

Тимур

Никогда я ничего не боялся. Лез в любые передряги, оставаясь спокойным и сосредоточенным. Но сейчас…

«Спасатели» навострили уши. Повернулись на звук.

Не придумав ничего другого, я громко свистнул.

— Совсем сдурел? — рявкнули на меня. И направили автомат.

— Не люблю ночных птиц, — заявил я. — Пугают они меня своими писками.

На счастье, с ближайшего куста действительно сорвалась стайка птиц и упорхнула в небо. Не передать, как я был признателен судьбе за такое совпадение.

— Может, и правда, птицы, — хмыкнул главарь и снова прислушался.

Девочка больше не издавала звуков. Кажется, моей рыжей колдунье удалось ее успокоить.

— Где, говоришь, ты видел мужика с ребенком? — напомнил о важном главарь.

Я уверенно махнул в сторону:

— С час назад видел, там. За это время, наверное, успел далеко уйти. Но догнать можно. У мужика в халате что-то с ногой не так. Я даже окликнул его, предложив помощь, но тот шарахнулся от меня, как от привидения.

— А не врешь? — насторожился главарь. — Уж больно ладно складываешь.

— Зачем мне это? — притворно равнодушно произнес я.

— Ладно, проверим, — пообещал главарь. — Леха, останешься с ним, покараулишь. Не нравится мне этот горе-охотник. Ох, как не нравится.

Леха был самым молодым из отряда и самым зашуганным. Когда его приятели отошли подальше, я легко обезоружил гадёныша и скрутил подручными средствами, не забыв запихнуть в рот кляп. Все произошло так быстро, что парнишка не успел даже пикнуть.

Только после этого я подошел к укрытию.

Малышка спала на руках рыженькой колдуньи. Увидев меня, она испустила облегченный вздох.

— Ушли?.. — поинтересовалась шепотом.

— Да, — подтвердил я. — Мы выиграли немного времени. Надеюсь, к нам успеют подоспеть настоящие спасатели.

— Я так испугалась, когда малышка заплакала, — призналась девушка. — Но она будто поняла, что шуметь нельзя. И успокоилась.

Я улыбнулся, глядя на малышку. На долю такой крохи выпало слишком много испытаний. Ей бы лежать сытой и сухой в теплой колыбели, а не по тайге путешествовать. Я мысленно пообещал, что сделаю все, лишь бы эта малышка нашла дом и семью.

— Эти люди… — нерешительно начала девушка, подняв на меня полные тревоги глаза. — Они искали нас?

Хотелось бы сказать, что это не так. Но я не мог лгать. Не ей. Девушка, прошедшая со мной бок о бок нелегкий путь, заслуживает правды.

— Про тебя они, сдается, не знают. А ее, — кивком головы указал на малышку. — Ее ищут.

— Значит, эти люди знали о тайном убежище, — охнула девушка. — И про проход через трубу тоже?

— Не обязательно, — рассудил я. — Если бы знали про тайный выход из лечебницы, не оставили в живых. И не поверили в мои бредни. Но они вернутся, когда поймут, что я пустил их по ложному следу. Вид связанного подельника вряд ли придется им по вкусу.

Девушка испуганно вздрогнула

— Один из них все еще здесь?..

— Он сейчас не представляет угрозы, — успокоил я. — Парень отдыхает. А еще он любезно предоставил мне свой автомат.

Девушка покачала головой, поняв, что никакой любезности со стороны этих типов ждать не стоит. Тут только собственные силы помогут.

Спустя мгновение послышался долгожданный и желанный шум вертолета. Бк-117, одна из самых комфортабельных моделей. Эта махина может летать в любое время суток и при любых погодных условиях.

— Идем. — Я помог девушке подняться.

Уже в вертолете она отключилась, перед этим передав мне в руки малышку.

— Эта девчушка родилась в рубашке, — заметил мой товарищ, рассматривая младенца. — Впервые на моей памяти случается такое. Хорошо, что ты ракету прихватил, полковник. Ночь в тайге девушка с младенцем могли не пережить. Еще и эти…

Он с ненавистью глянул на Леху, которого мы прихватили с собой. Парень молчал, хотя кляп ему изо рта давно вытащили. Отказывался называть имена подельников и причину, по которой они искали малышку.

— Ничего, не таких говорить учили, — усмехнулся товарищ. — Запоет как миленький, когда до него спецслужбы доберутся. И подельников сдаст, и про лечебницу расскажет.

Малышка завозилась у меня на руках.

Она с удовольствием слопала баночку детского пюре, чудом оказавшегося среди припасов. Попила воды, а теперь пришла пора сменить ей «рубашку». Памперсов не нашлось, зато имелись стерильные простыни. Я еще никогда не занимался подобным мероприятием, но подошел к нему со всей ответственностью. Тщательно оттер руки антибактериальными салфетками, расстелил впитывающую пеленку.

Но когда снял с малышки розовый комбинезончик, откровенно обалдел. На узкой спинке были начертаны какие-то схемы. Тату имело кофейный оттенок.

— Похоже, сделано хной, — предположил приятель. — У меня жена такие делала. Безболезненно и безопасно. Правда, стирается через две-три недели. Но только зачем такое украшение малышке? И что оно значит?

Глава 9

Светлана

В вертолете я задремала. Словно поняв, что теперь мы в безопасности, сознание отключилось. Я погрузилась не то в желанный сон, не то в целительную кому. Прошедший день был слишком тяжелым и долгим. Все тело ныло от напряжения и стресса. К тому же усилилась головная боль — давала знать о себе полученная в бассейне травма.

Очнулась я уже в больничной палате, ошалело осматриваясь по сторонам. Перелет совершенно выпал из памяти. Как и все, что случилось до встречи с ангелом. Его я помнила хорошо. Слишком хорошо. Как будто все еще чувствовала на себе прикосновение сильных, мужественных рук. Голос, убеждавший, что все будет хорошо.

Он исполнил обещание.

Но куда делся сам?

Тимур!

Да, именно так он представился. Его имя и образ прочно врезались в память, в то время как прошлое было размыто. Собственного имени я не помнила. Как оказалась в лечебнице — тоже. Разговор с Патриком – весьма туманно.

Осматриваясь, я приподнялась на локтях.

Но практически сразу рухнула обратно на постель. Головокружение усилилось, а слабость была неимоверной. К правой руке была приделана капельница, но как я ни старалась рассмотреть, так и не поняла, что за лекарство мне вводят.

Палата была одноместной.

Чистой и довольно просторной. На тумбочке возле койки стоял букет белых ромашек. Я слабо улыбнулась, глядя на него. И почему-то снова подумала об ангеле. Только он мог угадать мои любимые цветы. Как? Загадка. Спросить он не мог, да я бы и не ответила. Потому что сама не помнила. Но увидев эту нежность в букете, словно впитавшую в себя тепло и свежесть летнего луга, я пришла в восторг.

Вдруг в сознании вспыхнул яркий образ.

Я, еще совсем маленькая, иду по цветущему полю. Держусь за крепкую руку деда и улыбаюсь закату. Ромашки кажутся такими высокими — приходится подпрыгивать, чтобы посмотреть вдаль. «Тише, егоза», — ласково шепчет дедушка. А я смеюсь в ответ и подпрыгиваю еще выше, мне так хорошо и радостно, что хочется раскинуть руки, как крылья, и улететь вдаль. Если бы не теплая надежная ладонь деда, я бы так и сделала. С ним мне так хорошо, что не хочется улетать.

От воспоминаний к глазам невольно подступили слезы.

Я осознавала, что дедушки нет в живых, но в памяти его образ был очень ярким. Настоящим. Я плотно прикрыла глаза, пытаясь как можно дольше удержать прекрасное воспоминание. Рассмотреть со всех сторон, насладиться и запомнить. Не потерять, как остальные.

«Дедушка, а ты всегда будешь присматривать за мной? — спрашиваю я, щурясь от яркого света. Почти не вижу лица деда, но дорисовываю в воображении. — Всегда-всегда?»

«Всегда-всегда, — уверенно повторяет он и пожимает мою ладонь. — Буду вести себя вот как сейчас. До тех пор, пока не передам в другие надежные руки. Тому, кто поведет тебя дальше».

«Кому это? — Я удивленно вскидываю брови и хмурюсь. Представить не могу, что найдется некто, с кем мне будет так же хорошо и спокойно, как с дедом. — Не надо меня никому отдавать. Никто мне больше не нужен».

«Это ты сейчас так говоришь, Светочка, — мягко возражает дед и ласково взлохмачивает мои рыжие волосы. — Придет время, и появится тот, с кем ты сама захочешь прожить оставшуюся жизнь».

«Глупости», — не по-детски серьезно хмыкаю я.

И мы продолжаем свой путь.

Видение исчезло. Растаяло, словно первый снег. Я всхлипнула и открыла глаза. Затаила дыхание.

— Света! — объявила вслух. Так громко, как только смогла. Чтобы больше не забыть. — Меня зовут Светлана!

Кто бы мог подумать, что можно так радоваться собственному имени. Но я была безумно счастлива. А еще — благодарна дедушке за подсказку. Это ведь он напомнил о важном.

На звук в палату забежала медсестра. Поприветствовала меня дежурной улыбкой, лишенной эмоциональности, и проверила капельницу.

— Что мне вводят? — поинтересовалась я, с интересом наблюдая за манипуляциями медсестры.

— Лекарство, — наигранно-ласково проговорила она, впрочем, не ответив на прямо поставленный вопрос.

Меня это несколько смутило.

Возможно, я стала слишком подозрительной. Но это неудивительно, учитывая обстоятельства. Пойдя нелегкое испытание, выбравшись живой из кромешного ада, невольно станешь осторожничать на каждом шагу.

— Понимаю, что лекарство, — согласилась я. — Но какое?

— Название ничего вам не скажет, — отмахнулась медсестра. — Вы крайне слабы, к тому же потеряли память. Лишняя информация в таком состоянии только навредит.

Подобное заявление не было лишено здравого смысла. С другой стороны, малейшие уточнения могли бы помочь моей памяти. Ведь вспомнила я собственное имя. А все потому, что увидела ромашки. Вдруг, и с лекарствами произошло так же? Я отчего-то была уверена, что разбираюсь и в препаратах, и в сестринском деле. Когда-то я носила такой же белый халат и чепец.

— Повернитесь, пожалуйста, на бок, — меж тем попросила медсестра. — Я должна сделать вам укол.

И снова мне не сказали название препарата.

Глава 10

Тимур

Не успели мы отдалиться на несколько километров от назначенного места, как команду стали запрашивать по рации. Пришлось отключить. Не для того я спас девушку и младенца, чтобы отдать в руки бандитов. Товарищ подтвердил мои предположения.

— Уж слишком настойчиво они интересовались выжившими. Так, как будто хотели, чтобы их не осталось.

— Боюсь, что это и было их целью, — мрачно ответил я, косясь на придремавшую девушку. Ей лучше не слышать подобных разговоров.

— Должен сказать еще кое-что, — добавил товарищ, нервно почесав затылок. — Никто из твоих ребят не вернулся. Возможно, их еще найдут. Но я бы не надеялся. Эта лечебница должна была стать братской могилой. Руководство утверждает, что все электронные замки заклинило. Но я разбираюсь в технике. Потому не верю. Как тебе удалось выбраться и спасти девчонок?

— Обнаружил тайный выход, — поделился я, впрочем, не вдаваясь в подробности. И об участии девушки не упомянул нарочно.

— За смену маршрута и нарушение приказа с тебя погоны сорвут, — предупредил друг. — Ты это понимаешь? Двадцать лет безупречной службы псу под хвост.

С последним я был не согласен категорически.

Кроме меня, этим двум девчонкам рассчитывать не на кого. Они станут пешками в чужой игре. Разменным материалом. Я не могу позволить такое. Потому пойду на все.

— Еще посмотрим, — предупредил я.

Попросил у друга сотовый и по памяти набрал знакомый номер. Если кто и может помочь в сложившейся ситуации, то только он, первый заместитель министра по делам гражданской обороны. Не скажу, что мы с Сергеем Римским близкие друзья, но взаимодействовать приходилось. Он показался мне мужиком дельным и дальновидным.

Как оказалось, он уже был в курсе случившегося. В том числе и о моем самоуправстве. Попытался пожурить, но услышав мою версию, смягчился:

— Ладно, вези свою девушку ближе к центру, выделим ей отдельное место в надежной больнице. А этого Леху доставь в отдел, я предупрежу, чтоб его приняли с распростертыми объятиями. Расследование таких дел не в нашей компетенции, но учитывая, что погибли наши парни, вмешаемся.

— Спасибо, — от души поблагодарил я.

— Обо всем происходящем докладывай лично, — попросил Римский. — Выходит, только девушка выжила? Жаль, ничего не помнит… Но за ней надо приглядывать. Единственный свидетель.

Я долго размышлял, стоит ли упомянуть о ребенке. С одной стороны, рискованно. С другой, малышку уже видел весь экипаж вертолета и Леха. Если первые будут молчать, то последний маму родную сдаст, лишь бы выжить.

— С пожара ужалось спасти младенца, — добавил я после некоторого раздумья. — На вид ей не больше полугода. Не представляю, откуда она взялась в лечебнице, но факт есть факт.

— Младенец?.. — тревожно охнул Римский. Я почему-то представил, как он схватился за сердце. Заместитель министра сам недавно стал отцом, так что для него такие известия как серпом по одному месту. — Это уже выходит за все рамки. Срочно показать ее медикам.

— Будет сделано, — пообещал я.

О таинственных рисунках на теле малышки не упомянул. Незачем говорить такое по телефону, могут услышать посторонние. Чем меньше людей знает тайну младенца, тем лучше.

Добравшись до центральной больницы, я передал из рук в руки спасенную девушку. Проследил, чтобы ее устроили со всем комфортом.

Но младенца решил показать близкому другу.

Тому, который знает толк в детях. И которому можно доверять. У Андрея Осинкина, моего бывшего сослуживца, своя клиника. Именно туда мы с малышкой отправились.

— Тимур? — опешил Андрей, увидев меня с ребенком на руках. — Это что, твой? Ты, наконец, прислушался к советам товарищей и обзавелся семьей? А где мать малыша?

Он шутил, еще не зная всей серьезности ситуации.

— Я по-прежнему одинокий волк, — возразил я, закрывая дверь изнутри и трепетно прижимая к себе рыженькую малютку. — А у этой малышки больше никого нет. И ей угрожает опасность.

— Чем помочь? — предложил Андрей, переходя к делу. — Девочка выглядит вполне здоровой, если не считать маленького пятнышка от ожога на щеке. У нее обнаружили онкологию?

— Надеюсь, что нет. — Я покачал головой. — Девочка пережила пожар, вот я и решил показать ее врачу.

— Тогда бы лучше в ожоговый центр, — посоветовал Андрей. — Или как минимум в детскую поликлинику. Ты же знаешь, у нашей клиники узкая специализация.

— Нельзя ее в другую клинику, — хмуро заметил я. — На малышку охотятся, то, что она здесь, ― тайна. Только тебе я могу доверить осмотреть ее.

Это в корне меняло дело. Андрюха переменился в лице и приступил к осмотру.

— Сделаю все, что смогу, — пообещал, раскладывая на столе пеленку. — Есть какие-то симптомы, жалобы?

— Только это…

Я расстегнул кофточку на спине девочки, демонстрируя временную татуировку. Схема была многоступенчатой и крайне сложной. Кто бы ее ни нанес, он определенно был гением.

— Родители погибли в пожаре? — предположил Андрей, осматривая девчушку. — На том секретном объекте?