Джозеф Конрад Охотник за бабочками

Штейн был богатый коммерсант. Его фирма вела торговлю с островами; немало торговых станций, собиравших продукты тропиков, было основано им в самых заброшенных уголках океана.

Ровным светом светилось его благодушное, спокойное лицо, – длинное, лишенное растительности, изборожденное глубокими морщинами и бледное, как у человека, который ведет сидячий образ жизни. Его жидкие волосы были зачесаны назад, открывая высокий массивный лоб. Казалось, в двадцать лет он должен был выглядеть почти так же, как выглядел теперь, в шестьдесят. Своей наружностью Штейн походил на ученого; лишь брови, почти совсем белые, густые и косматые, да твердый проницательный взгляд не гармонировали, – если можно так выразиться, – с его ученым видом. Штейн имел высокий рост. Привычка слегка горбиться и наивная улыбка придавали ему такой вид, словно он всегда готов благосклонно вас выслушать.

Штейн был также и натуралистом, или, вернее, ученым коллекционером, пользовавшимся некоторой известностью. Его коллекция жуков-отвратительных маленьких чудовищ, которые казались злобными даже будучи мертвыми и неподвижными, – и коллекция бабочек, красивых и безжизненных под стеклами ящиков, завоевали себе широкую известность.

Имя этого коллекционера, искателя приключений и даже, одно время, советника малайского султана, стало известно ученым Европы благодаря трем сотням ящиков собранных им насекомых. Но европейские ученые не имели понятия о его жизни и характере, да это их и не интересовало. Штейн родился в Баварии; двадцатидвухлетним юношей он принял участие в революционном движении 1848 года. Баварская полиция долго выслеживала его, и он бежал в Триест, где нашел приют у одного бедного республиканца, часовых дел мастера. Оттуда он пробрался в Триполи с запасом дешевых часов для уличной продажи. В Триполи Штейну посчастливилось. Там он наткнулся на одного натуралиста-голландца, который затем пригласил Штейна в качестве своего помощника и уехал с ним на Восток.

Загрузка...