Оковы Чести I

Пролог

Верховный колдун ордена магов вместе со своими учениками вошёл в древний зал, где время было не властно над ними. В центре зала, чьи стены и потолок грозились вот-вот упасть, стоял огромный тёмный кристалл, ограждённые быстро сооружёнными деревянными оградами. У подножья кристалла лежал труп гнома с тёмной, как уголь, кожей.

– Этот кристалл не просто убил, он поглотил его душу… – сказал гном, входя в древний зал вслед за магами.

– Нет. Этот кристалл выплеснул в его тело тьму, а сознание и организм её просто не выдержали. Не прикасайтесь к телу голыми руками, Малхиус и Тэрен. Мало ли, подхватите ещё чуму какую и фигушки вас, кто от неё излечит, – хрипло протянул старый колдун, глядя на своих учеников. – А где Синатель? Вы опять за ней уследили?

– Она отошла припудрить носик, Профессор, – неуверенно ответил Малхиус своим смазливым тоном.

Чародей просто кивнул и устремился к тёмному кристаллу.

– Ну, что скажете, сударь чародей? – спросил гном, подковыряв к кристаллу.

– Ближе не подходить! – вскрикнул старый колдун, махнув посохом. – Выводы сделать весьма сложно… на кристалле выточены руны, но эти руны слишком древние и… походу, принадлежат членам Драконьего Пика.

– Значит, этому кристаллу очень много лет? – спросил Тэрен, всматриваясь в руны на острых тёмных шипах.

– Верно, Тэрен, но лучше ничего не предпринимать, пока мы не узнаем, для чего эти руны нужны и что тут забыл этот кристалл, – колдун повернулся к гному. – Много у вас тут погибло от него?

– Около трёх сотен, сударь чародей. Но никто не прикасался к кристаллу, никто его даже вживую не видел, а умер! Исключение только Олей, он ранее сошёл с ума, а потом ввалился в зал и коснулся кристалла, а потом умер, – поведал гном. – Что странно, так все умершие тоже сошли сначала с ума, а потом умерли с такой же угольной кожей.

– Походу, это то, чего я и боялся. Кристалл источает тёмную магию, судари. Эти руны, наверное, сдерживают её, но их время прошло. Нужно наложить новые и срочно! Кто знает, что будет, когда рунные цепи спадут! – тревожно проговорил колдун, глядя на учеников. – Отправляйтесь в библиотеки Драконьего Пика и выясните, что за это за руны. Выясните, что это за кристалл. И Синатель с собой прихватите! Встретимся в крепости оредна.

– Да, профессор! – ответили оба.

Когда ученики и гном ушли, верховный чародей начал обходить кристалл и всматриваться в руны и печати, но это так и не дало каких-то плодов. Вдруг в зале похолодало и все свечи потухли. Чародей щелчком пальцев зажёг свечи обратно, но холод по щелчку, к сожалению, не изгонишь, ведь это запретная магия.

– Иди ко мне, – прозвучал до жути знакомый голос. – Обними меня, дорогой!

Чародей знал хозяйку этого голоса и знал, что она давным-давно мертва. Старик выругался и устремился к выходу из зала, но внезапное желание повиноваться было сильно, поэтому он остановился и посмотрел на кристалл. Там, где всего пару секунд назад стоял кристалл, была молодая нагая девушка с каштановыми волосами и родинкой у прелестных губ. Что-то не давало ему рассмотреть всё лицо, увидеть всю картину. Всё было, как во сне, но старик был таким же человеком, как и все и, несмотря на большую ответственность и долгую жизнь, он не мог понять обман сна. Он неуверенно зашагал в её сторону.

– Любимая, как же я рад тебя видеть! Как всё прошло? – спросил колдун.

– Идеально. На рынке было так много народу, что я смогла украсть одно яблочко, будешь? – сказала девушка, протянув ему красное яблоко, походящее на рубин. – Яблоки у того торговца – просто прелесть. Попробуй, не пожалеешь.

Колдун озабоченно поднял руку и, не думая, коснулся бы яблока, но что-то тут было не так. Элиза никогда не воровала яблоки, ведь она была из богатой семьи. Рука старика остановилась, он всё понял. Он понял, что это треклятый обман, но было уже поздно. Чья-то рука схватила его за кисть и насильно подтянула к яблоку. Его худощавые пальцы коснулись яблока и всё, что казалось сном, исчезло. Его палец коснулся тёмного кристалла и почувствовал, как могущество наполняет его тело, а разум с каждой секундой погружается во мглу.

Кристалл дал трещину и руны с печатями, веками сдерживающие чернейшее зло, сломались.

Верховный чародей вошёл в зал шести хранителей, в котором хранился свиток Вечной Ночи. Вокруг пьедестала стояли шесть каменных рыцарей, что веками хранили этот свиток. Жаль, что они не способны защитить свиток от своего родителя. Верховный колдун только коснулся свитка, как двери в зал распахнулись и в зал вошли почти все его ученики. Колдуны окружили своего учителя и обнажили свои палочки, жезлы и посохи.

– Профессор, зачем вам свиток? – спросила Синатель, заходя самой последней.

– Синатель, ты уже вернулась? – спросил старик своим естественным голосом.

– Да. Вернулась и узнала достаточно много, чтобы понять, что теперь вы вовсе не наш учитель. Покинь его душу, Магнус, тебе не светить вновь возглавить армию мертвецов. – пригрозила Синатель.

– Не знаю, кто такой Магнус, но, походу, он заслуживает моего внимания, раз возродил мою армию, – ответил старик уже не своим голосом. – Спрячьте свои деревяшки, дети мои, вам не совладать с этим телом.

– Синатель, это вовсе не Магнус…

Но было уже поздно. Ученик не успел договорить, как вокруг верховного чародея засверкали красные молнии. Синатель успела спрятаться за колонной, где была вынуждена смотреть, как её друзей разрывает на части красная молния.

Красная молния являлась из неоткуда и несла смерть всему живому, что было вблизи. Синатель коснулась ноги громадного каменного рыцаря и активировала его. Глаза, скрытые за каменный шлемом, вспыхнули голубым пламени и огромная конструкция пришла в движения.

Верховный чародей схватил свиток и бросился в бегство, но путь ему преградил меч каменного рыцаря. Старик коснулся каменного меча и голубое пламя сменилось тёмным. Незамедлительно меч колосса вонзился в стены, пронзая колонны. Куски стены посыпались на едва живых учеников. Массивные камни просто превращали их тела в лепёшку, но кому-то и повезло, – камни обратили их ноги в кровавое месиво.

Одна из учениц пробудила второго рыцаря и тот, сорвавшись с места, разрубил своего брата на части. Каменная конструкция сразу же обратилась в сотню мелких камней, которые погребли пьедестал и ещё десяток учеников. Тогда Синатель выбежала из укрытия и ринулась вслед за учителем. Все, кто выжил в этом хаосе, побежали за ней. Сейчас она была той, в ком они так нуждались. Теперь им нужен был лидер и тот, кто знает, что делает.

Чародей выбежал из крепости к обрыву. Тот, кто завладел его телом, явно не знал, что и где находиться. Перед своей смертью учитель хотя-бы насмотреться на величественные горы, окружавшие крепость. Да что там, крепость сама была в горе.

Верховный чародей щёлкнул пальцами и все факела, стоявшие на площадке, погасли, лишив возможности сразить его огнём. Синатель выпорхнула из тьмы и сразу же выплеснула чистый огонь из своих рук, но он исчез, как только старик махнул рукой.

– Синатель, ты правда убьёшь своего учителя? Ты ведь не способна на это! Опомнись, подумай, какую ошибку ты делаешь! – бросил старик, стоя у обрыва.

– Профессор никогда бы не коснулся свитка, не предупредив нас. Профессор никогда бы не убил своих учеников, даже если он замыслил что-то плохое. – ответила Синатель.

– Но всё бывает впервые! Те, кого я убил, были предателями, они хотели убить меня и обманули тебя, чтобы ты мне помогла! – возразил колдун.

Синатель заметила, как старик медленно тянется к палочке, спрятанной под мантией. Когда старик заметил его настороженность, то он нагло выдернул её из чехла, надеясь успеть убить ученицу. Но Синатель сделала это раньше. Она призвала красную молнию, которая пронзила торс старика. Красная молния убивала моментально. Был бы это настоящий профессор, он бы знал, как защититься от этой магии.

Тело верховного чародея, отбросив свиток, полетело вниз, на дно разлома. По щекам Синатель потекли слёзы. Девушка, не устояв от дрожи в ногах, упал на колени. Она убила единственного дорого человека в её жизни, убила того, кто был для неё, как отец. И она ещё не знала, что вскоре убьёт и Малхиуса, укравшего свиток.

Часть I

Ловушки Огнелесья

За окном бушевал беспощадный ливень. Было слышно приглушенные ливнем ржание коней, бренчание тяжёлых доспехов, ругань солдат и приказы полковников. Если не обращать на это внимание, то можно было услышать сопение девушки, нарушавшее комнатную тишину.

Победив желание остаться в тёплой постели, Соломон встал с кровати, посмотрел на кольчугу, лежавшую на полу, на сапоги и на меч, проткнувший сиденье стула. Камин был потухшим и оттуда, гулким эхом, в комнату задувал, неприятно холодящий кожу, ветер. Сопение за спиной заставило его резко обернуться. Он боялся увидеть в постели мужчину, но к его великому счастью, там оказалась девушка. Локоны цвета сена слегка укрывали её неприятное лицо. Из-под одеяла выглядывали точёные накаченные ноги.

“Как я вообще тут оказался?”

Принц часто напивался, но не до такой степени. Голова трещала и требовала похмелится, но парень знал, что это ловушка, способная затянуть тебя в самую глубокую пучину бессознательности. Накинув на голое тело простынь, он бесшумно скользнул к окну и глянул на улицу через покрытое каплями дождя окно. Вдоль мостовой протянулись ряды солдат в латных и лёгких доспехах, командиры на конях шли вдоль солдат и следили за порядком в строю, поддерживали дисциплину, которой так славилась варлийская армия. Странно, ведь минутой ранее все они ругались матом. Возможно, полковник Фергус поспособствовал этому, ведь он только залез на коня.

Полковник Фергус раздражённо смотрел в окно Соломона и что-то ему кричал. Не сложно было догадаться, что именно желал полковник своему принцу. Конечно же, счастья и здоровья и быстрой возможности спустится к проклятой армии.

Нехотя он нацепил на себя обмундирование: кольчугу, куртку поверх железных колец и меховую накидку, которую он недавно выторговал у метсного торговца. Попытка достал из сиденья стула меч закончилась тем, что стул просто развалился, как пирамида из палочек. Девушка, лежавшая в постели, этого даже не заметила. Выйдя в коридор, принц понял, что жизнь уготовила ему ещё одно испытание. Вся жизнь для него итак была испытанием, ведь судьба уготовила ему титулы, от которых он был бы не прочь отказаться, была бы на то возможность. А теперь и эта треклятая лестница. Принц ели как спустился на переплёт и его ноги уже грозились с грохотом свалить его в таверну, однако его вдруг поддержала внезапная рука, появившаяся будто бы из воздуха. Это была красивейшая эльфийка, коих только видел свет: пепельные волосы и нежная светлая кожа, бирюзовые острые глаза и приятно-острые черты лица.

“Талия. Всегда рядом и готова помочь! Взял бы я её в жёны, если бы не был наследником треклятой империи!”

Она повалила его на скамью и села рядом. Оба молчали какое-то время.

– Твой брат уже выступил, – раздался приятный голос в холодной тёмной таверне. – Ещё утром.

– Твою же мать… – прошипел он, стиснув зубы. – Приказы, стало быть, не для него.

– Он как раз-таки выступил согласно плану, – возразила Талия. – Это ты проспал.

На мгновение Соломон почувствовал себя виноватым, ведь такой проступок может пагубно отразится на его репутации в стране. Но он тут же вспомнил в своей жизни все причины, способные загладить его вину хотя бы перед подругой.

– У меня есть причина пить, а у него есть причина нарушать приказы?

– И какая же у тебя причина? – она смотрела так, будто знала ответ. И она его знала.

– Я потерял мать! – заявил он, как ребёнок.

– Соломон, это было шестнадцать лет назад! – напомнила она, но это принца не остановило.

– У меня на плечах целая империя, которой я желать не желаю править, впереди первое сражение в жизни, в котором я надеюсь умереть, дабы не попасть на эту грёбаную свадьбу, уготованную моим отцом! – закончил принц, стукнув по столу кулаком.

Но это была уже вторая битва. Ранее он освободил Думстар от алуанской армии и дал брату возглавить оборону, которая чуть не закончилось смертью обоих.

Принц вспомнил красивое лицо его невесты и подумал, что не так уж всё и плохо, но тут же опомнился. Вспомнив её высокомерие, что переплюнуло даже его, голова заболела сильнее. Он с трудом подавил рвоту, поднимающуюся ко рту. Сплюнул и наконец обратил внимание на то, что говорила Талия.

– …ты принц великой Империи, чья власть распространяется далеко за границы! Подумай, что думают люди и солдаты, когда ты заявляешься в таверну, забираешь несколько бочков пива, а потом уходишь чёрт возьми куда с кучей шлюх? – рявкнула она.

– Гордость, что я могу опустошить столько бочков, а потом всю ночь развлекаться с отборными девицами Думстара! – он гордо взмахнул руками по воздуху.

Талия уже была готова взорваться, но потом выхватила с пояса нож и вонзила его в хлеб, лежавший в миске перед ней. Соломон одарил её довольным взглядом. Ему нравилось выводить спутницу из себя.

Принц тяжко вздохнул и с серьёзным лицом начал:

– Успокойся. Я понимаю, что я очень важный человек в мире, но не настолько же! Если со мной что-то случится, то Эдвард легко может занять место наследника! У него прав побольше будет! – Соломон оторвал кусок проткнутого хлеба и закинул его в рот. – Он ведь законный наследник, а я тот, кто забрал у него этот титул из-за уважения совета к моему отцу.

Когда мать Соломона умерла от недуга, отец нашёл новую жену, чтобы зачать законного наследника. Вскоре родился Эдвард, чьи права на трон поддерживались живой матерью. Таковы были законы и обычаи, которым слепо следовал совет. Если бы Адеван был простофилей и слепым стариком, то он бы не выставил совету ультиматум, который сделал бы Соломона наследником.

– Ты долго будешь тут сидеть? – прошипела Тали, будто бы пропустив лишнее нытью мимо острых ушей.

– Да, а что, мы куда-то спешим?

– Хватит. Прикидываться. Дурачком! – озлоблено и раздельно прошипела она. – Хватит меня намеренно бесить!

Услышал её вполне грозный тон, принц решил, что стоит всё-таки прекратить. Он встал из-за скамьи и направился в сторону выхода. Тёмную таверну на миг озарила вспышка молнии. Соломон уже был на улице, когда доспехи солдат отразили ту самую вспышку.

– Ваше высочество! – раздался хриплый голос. Это был Фергус. – Войска подняты и готовы выступать по вашему приказу!

Фергус был приятным на внешность стариком, но воистину неприятным собеседников! То и дело, он постоянно пытался помыкать принцем и давать ему советы, ведь считал себя более опытным в ведении войны. Его можно был понять, ведь Соломон вёл целую армию в первое его сражение, и он не имел никакого опыта, хоть и внешне выглядел, как бывалый солдат.

– Ага. Доберёмся до коней, а потом выступаем. – хмуро протянул Соломон.

– Как думаете, полковник, докуда успел добраться мой брат? – поинтересовался Соломон.

– Думаю, что до Ямлевой Дороги, а может и до руин Демируса. – Фергус щупал свои закрученные усы. – Но кто его знает? Быть может, он уже сражается на Кольском Мосту! – из его уст пустился смех.

“Что в этом смешного, старая ты башка?”

– Сколько у него солдат?

– Пятьсот, Ваше высочество! – старик откашлялся.

– Не думаю, что пятьсот солдат смогут взять мост, Полковник. – серьёзно бросил принц. – Надеюсь, этот дурень не попал в засаду.

“Иначе кому я оставлю такой тяжкий груз после битвы? Мария его не потянет!”

Полк шёл в тумане по широкой лесной тропе, вытоптанной отступающей армией Алуана, когда варлийские силы ворвались в Огнелесье. Впереди, на коне, ехали несколько полковников, талия и сам принц Соломон. Перед ними то и дело, постоянно появлялись трупы алуанских солдат, закопанные грудой побуревших опавших листьев.

– Алуанцы бросали раненых умирать… – Полковник Фергус презрительно замахал головой. – Этот поступок не достоин столь древней страны.

– Смотрю, вы хорошо знаете историю. – подметил принц. – Может разбавите унылую тишину своими познаниями?

– С чего мне начать?

– Хотелось бы не запутаться и увидеть целую картину.

– Алуан образовался ещё до прибытия первых богов. Изначально так назывался союз людских племён, не принявших власть Верховной Империи, но впоследствии ставший новой ведущей силой мира, когда сгинула Верховная Империя. Она стала называться Империей и власти её не было конца и края. Однако был у Империи один просчёт – рабство и тирания! Людей просто убивали, если их слова были неугодны Императору. – он откашлялся. – И тогда последний Император Лиора, сын Анки, Игнис поднял свою армию и направил на спасения рабов. Он сокрушил Империю Алуан и основал нашу Империю. И с тех пор Алуанцы, запертые на полуострове, без конца предпринимали попытки вернуть своё величие, однако, каждая начатая ими война заканчивалась осадой их столицы.

– Игнис. Насколько я понимаю, этой мой дед, но в моих хрониках звали его совсем иначе.

Соломон часто пропадал в библиотеках, чьи книги не могли похвастаться особым интересом. На спасения тогда пришли хроники, который оказались куда интересней какого-нибудь любовного романа или северной саги. Из хроников он узнал, что когда-то в мир прибыл безымянный человек, которого потом нарекли Богом, а затем назвали по имени Анки – это значило “бессмертный” на эльфийском. Став Верховным Императором мира, он положил начало династии Лисьехвостых, или как предпочитали некоторые народы, Огнехвостых.

– Да, ваша милость, его звали иначе, но в глаза смертных он олицетворял огонь, потому его и прозвали Игнисом, Богом Огня. – заключил полковник.

– Вы где-то учились, Полковник?

– Нет, Ваше высочество, в детстве мой отец любил рассказывать мне отрывки из истории. – он опять откашлялся.

На дороге вырисовывался призрачный силуэт – сломанная повозка и, как выяснилось позже, с множеством разлагающихся трупов рядом.

– Обычные христиане… – прошептал изумлённо молодой полковник.

– А чему вы удивляетесь, полковник Бьёр? Вы же герой битвы при Думтариусе! Неужто испугались трупов обычных людей? – удивлённо возмутился полковник постарше.

– Господа полковники, вернитесь к своим полкам! – скомандовал принц. – Скоро нам разделяться.

План их наступления был таков: разделится на тропах и ждать, когда люди Соломона возьмут мост, после чего вся основная армия должна была пройти по нему и распределится вдоль всего фронта. Ранее разведка подтвердила, что алуанские олухи не удосужились взять в своё распоряжение несколько пустующих крепостей, – точнее то, что от них осталось.

– Так точно, ваше высочество! – крикнули полковники хором.

Все, кроме Фергуса, ускакали взад, к своих полкам.

– Вы, наверное, думаете, зачем делить армию на полки, а потом распределять их на каждую землю? – подал голос Фергус.

– Именно. Слушая Маршала и его штаб, я был полон вопросов. – признался принц, мрачно глядя на трупы.

– Наша армия слишком велика, чтобы идти единой силой. Дабы не теснится на узких дорогах, приходится разделять армию на части и направлять их по разным путям. – Полковник откашлялся. – Так мы узнаем, прячутся ли в лесах партизаны, а также не дадим врагам обойти нас с тыла. Вы поняли, ваше высочество?

– Да, полковник, понял.

“Единственное полезное объяснение за год”.

– Но так не следует делать всегда! Видите ли, у нас не очень хороший ландшафт, дабы идти единой армией! В общем, вы поймёте, когда армию нужно разделять, а когда нет.

Соломон кивнул несколько раз. Как он это должен понять, он не понимал.

Вскоре армия разделилась и каждый полк пошёл по своей тропе. Соломону остался полк из пяти сотен человек: двадцать рыцарей в тяжёлых доспехах, около сотни всадников кавалерии, трёх сотен пехотинцев и восьмидесяти соловьёв под командованием Талии.

Они шли свозь холодный туман, под арками древних руин, по трупам алуанских дезертиров, по опушкам и через небольшим ручьи, прорезавшие дороги около сотни лет назад. Они ожидали кавалерию врага из тумана, стрелы в спину, или капканы, но только не снега. Снега они ждали меньше всего. И всё бы ничего, если он слегка усыпал землю, но нет – он шёл и шёл. Холод, пронзая шубу, вновь неприятно холодил мягкую неподготовленную кожу принца.

– Игнис его побери! – взорвался полковник. – Какого лешего в сентябре идёт снег? – он дул в ладони, пытаясь согреться.

– Согласен, полковник, очень странное явления, но разве природа предсказуема? – Соломон самодовольно улыбнулся полковнику, пытаясь сдержать дрожь ног и бешенное стуканье зубов.

– Предсказуема! Очень даже предсказуема, Ваше высочество! – вскричал он. – Весной идут нескончаемые дожди и цветут деревья! Лето – жаркое и невыносимое! Осень – дожди, дожди и огненная листва! Зима – собачий холод, нечисть и смерть кругом!

– Но природа тоже может сделать исключение. – возразил принц, закутываясь в шубу.

Талия с ухмылкой наблюдала, как полковник и принц делают вид, что им совсем не холодно. Её холод не особо волновал, как заметил принц. На ней была белая туника, которую обтягивал кожаный жилет. Ноги же были обтянуты кожаными брюками, которые уходили под высокие сапоги угольного цвета.

– Вы не понимаете! – заревел Фергус, обращая на себя внимание эльфийки и принца – Если наступили морозы, то может пробудится нечисть, а она пробудится, то… лучше даже не представлять, что тогда будет…

– Что такого страшного в этой нечисти? Что она сделает целой армии?

– Нечисть очень опасна, Ваше высочество! Среди монстров есть особи, способный управлять безвольным людьми! Одна только такая скотина способная перебить весь наш полк! – в голосе слышалось отчётливое беспокойство.

– Хм… Что ещё можете рассказать? Люблю сказки.

– Это не сказки, Ваше высочество! Разве вы никогда не сталкивались с нечистью?

– Нет. Не знаю. Вот она считается? – он указал на Талию, но затем был одарен двумя гневными взглядами. – Ладно. Походу, проблема серьёзна. Нет, полковник, не сталкивался. Я лишь слышал храп дракона, спящего под замком и всё.

– Будет немного проблемно, но ладно. – Полковник тяжко вздохнул. – И, к сведенью, Ваше высочество, драконы не относятся к нечисти и то, что вы слышали, наверняка было землетрясением.

– Возможно. – Соломон пожал плечами. Из его рта вышел пар.

Из тумана донёсся стук копыт. Полковник дал знак “остановится и приготовится”. Первые всадники кавалерии обнажили мечи и вышли вперёд, всадники за ними натянули стрелы. Минута тишины и только цоканье копыт впереди. Вскоре из тумана выскочила белая лошадь, неся на своей спине утыканного стрелами солдата. Лошадь встала на дыбы и, если бы не мёртвая хватка солдата, обхватившая шею лошади, он бы упал и, наверняка бы, умер. Солдат с трудом поднялся и вяло указал в сторону тумана, а затем хрипло произнёс:

– Эдвард… Демирус… засада… всадники… – он издал последний хриплый вздох и свалился с коня на землю. Стрелы сломались и протиснулись внутрь его тела.

Полковник и Талия беспокойно глянули на думающего Соломона. Сам Соломон же смотрел на труп солдата и поражался его выносливости и тому, что он мёртв. Принцу уже доводилось видеть смерть, но не такую жестокую и мучительную. На мгновение он представил, как, убегая от солдат, получается стрелы в спину и падает в лужу окровавленной грязи. Рука тали, схватившая его плечо, вывела его из глубин мозга, и парень сфокусировался на реальной жизни.

“Если я сейчас возьму кавалерию и отправлюсь к нему на помощь, то я могу ещё успеть спасти Эдварда. Но что, если это ловушка? Что, если в тумане сидят алуанцы и ждут, когда уйдёт ведущая сила полка, дабы напасть и добить пехотинцев? Так или иначе, я не могу просто сложить руки. Придётся скинуть всё на полковника…”

– Кавалерия! – раздался зычный голос принца. – За мной! – он пришпорил коня и ринулся в непроглядный туман.

Кавалерия галопом погналась за своим принцем.

“Надеюсь, что память не подведёт и я не потеряюсь вместе с кавалерией.”

На холме, среди нескончаемого огненного леса, возвышалась ветхая стена – единственное, что осталось от храма. Вокруг этой стены возвышался лес мраморных колонн, высеченных плавно и мягко. У подножья холма, в снегу, валялись горстки солдат в серых латах и с золотым орлом на синих нашивках – воины Алуана. У подножья колонн ковром лежали трупы обеих сторон, между самими колоннами свистели стрелы и разносились крики раненных солдат.

Лучники взбирались на ветхие стены, на разрушенные колоны, на арки и на груды камней, однако сразу же оттуда падали, выпустив лишь несколько стрел. Стрелы без конца летели из леса и укрывали градом щитоносцев, вставших полукругом. Позади была лишь стена. С каждым свистом был слышен треск метала и рёв, либо звук, подобный тесаку, вонзившегося в мясо – стрелы вонзались в тела солдат и затыкали их рты навсегда.

– Держать щиты! – разнёсся громкий голос Эдварда над руинами. – Если не хотите остаться без членов – стойте до последнего!

Принц не поверил сам себе, что сказал это. Возможно, теперь он падёт в глазах некоторых солдат или наоборот. Главное, что этого не слышал Соломон или Талия. Тогда бы он получил подзатыльник от брата и, наверное, леща от Талии. Хотя получил леща от самой красивой девушки в его жизни стоит того.

– Без членов! – раздался мерзкий крик молодого полковника, размахивавшего мечом и отдававшего им приказы.

Прозвучав очередной залп стрел. Эдвард слышал его даже отсюда, из руин. Он слышал, как свистели стрелы и этот свист останавливал не только его дыхание, но и всех солдат. Стрелы градом накрыли остатки полка: несколько лучников упали с позиций, несколько щитоносцев свалились на землю, тот молодой полковник упал на колени с торчащей из глаза стрелой.

“Боже. На его месте мог бы оказаться я”.

Раздался отвратительный лязг со стороны щитов. Громадные алуанские рыцари пробились через стену щитов, и принялись рубить щитоносцев, расширяя брешь в обороне. Солдаты, подобно воде, вытекающей из бочки, хлынули через дыру. Вода обратилась в ледяное копьё и вонзилась в самое сердце полка, погружая стычку в настоящую мясорубку.

Один рыцарь вынырнул из хаоса прямо на Эдварда. Они переглянулись. А затем рыцарь, сорвавшись с места, побежал на принца. Бренчание доспехов и рёв рыцаря вынудили его сердце бешено колотится. Так или иначе, принц попятился и, обнажив меч, выставил его перед собой.

Эдвард заметил, что рыцарь готовится к выпаду и, увернувшись, ударил бойца по латному боку, когда он проносился мимо. Рыцарь сразу же обернулся и, подняв меч, сразу же попытался рубануть Эдварда. Принц тупо нырнул под глупый взмах и оказался за спиной рыцаря, но ударить он не успел. Рыцарь пнул его плечом в грудь, и он свалился на древние плиты. Латник поднял меч дабы добить ошарашенного принца. Эдвард различил в пении луков один свист, которых был пронзительней и ближе всех других. В щель рыцарского шлема вонзилась стрела. Эдвард пнул рыцаря в пах и тот, попятившись, замертво свалился.

Из неоткуда явился парен с тёмно-зелёным плащом и с серой маской, скрывавающей нижнюю часть его лица. Соловей посмотрел на Эдварда красными, как рубины, глазами. Его взгляд был холодным и пронзающим до мурашек.

“Люциус…”

Люциус двинул в гущу сражения, когда оттуда был вытолкнут рыцарь. Он сразу же замахнулся на Люциуса, но промахнувшись, получил кинжал в висок. Нужно было надевать шлем, дурень. Эдвард отполз к раненному солдату: его ноги дрожали, а сердце бешено колотилось. Он ничего не мог сделать, кроме как наделать в штаны. Мимо него просвистела стрела. Принц обернулся и обнаружил, что раненный солдат уже не ноет от боли – он мёртв.

“А ведь им мог оказаться я…” – опять подумал принц.

Он боялся смерти, как и все другие. Он посмотрел на кровавый хаос, учинённый варлийцами и алуанцами. Он видел, как Люциус уклонялся от разящих клинков, наносил смертоносные удары с неимоверной скоростью. Где-то в хаосе он заметил рыцаря, что сражался с одним только щитов, ведь меч он потерял, а жить хотел. Но всё это сразу же затмилось, когда он увидел варлийца, которого протыкают мечами тройка алуанцев. Один меч проткнул голову, второй вошёл в плечо и вышел где-то из поясницы, а третий был воткнут в живот. Самое ужасное, что солдат этот ревел и двигал зрачками. Он умер лишь тогда, когда солдат дёрнул меч в сторону, превратив его голову неразборчивое месиво. Эта троица заметила принца и начала пробиваться к нему, раскидывая всех солдат.

Принц с трудом поднялся на ноги и, подняв меч мёртвого солдата, побежал на троицу. Если и умереть жестоко, то хотя бы с чистыми портками. Первого Эдвард рубанул по груди, когда он замахнулся. Тёплая кровь, брызнувшая на его лицо, принесла некое наслаждение и удовольствие. Он немедля отступил и, когда второй взмахнул клинком, подпрыгнул к нему и вонзил меч под рёбра. Острие выглянуло из горла

“Меня так просто не убить!”.

Полный радости принц, отбросил его тело и вдруг осознал, что забыл про третьего. Последний держал в руках заряженный арбалет, наведённый на принца. Из тёмной дымки, вспыхнувшей за лицом арбалетчика, явился Люциус и перерезал ему глотку. Соловей сразу обратился в дым. Эдвард увидел его в гуще сражения, перерезающего солдату глотку.

Теневое искусство всегда оставалось для Эдварда загадкой и страшилкой на ночь. Вспомнив, чем нужно пожертвовать, дабы научится этому смертоносному искусству, Эдварда передёрнуло. Он поднял меч и с неразборчивым воплем кинулся в самую гущу кровопролитного хаоса. Не успел он и двух взмахов сделать, как свалился от щита, врезавшегося в лицо.

Он встал и сразу взвыл от боли – в плечо вонзилась стрела. Его схватил какой-то солдат, но тут же его череп проломила секира, а убийцу пронзил меч, чей владелец умер от стрелы, пробившей его череп. Кто умер – не ясно. Он попятился и чей-то труп ударился об него и выбил на пустырь, обратно к раненным – точнее, к мертвецам, ведь стрелы уже всех убили.

Прогудел рог. Алуанские силы в спешке начали разворачиваться или отступать. Было сложно что-либо разобрать, ведь солдат было, словно муравьёв в муравейнике.

Из леса выскочила вся кавалерия и копьём вонзилась в войско Алуана, разделив его на части. Всадники принялись беспощадно выкашивать строй за строем. Град стрел обрушился на две армии: кони скакали без своих хозяев, всадники падали с мертвых лошадей прямо на мечи своих врагов, между варлийскими и алуанскими силами возвысился хребет трупов. Стычка превратилась в настоящий ад. Для перфекциониста, конечно же.

Эдвард с трудом вылез из-под мертвого коня, как вдруг на него упало чьё-то тело в доспехах. Только он столкнул его в сторону, как на его упало ещё два. Грязные и тяжёлые тела не давали ему дышать. Он пытался протиснуться между их животами, дабы вдохнуть, но тут на него упал третий труп. Его сердце бешено колотилось, он задыхался от гнева и нехватки воздуха. Он ревел, как ребёнок, молил о пощаде и пытался двигаться телом, дабы его заметили.

И его заметили! В глаза ударил луч света – кто-то стащил труп с верхушки груды. Спаситель стащил оставшиеся трупы и, схватив принца за воротник, поднял и сразу же уронил на землю. Он поднял голову, улыбнулся беззубой улыбкой.

“Я ещё жив!”

Его спасителем оказался его сводный брат Соломон, чьё обличие походило на ворона: длинные чёрный волосы, подчёркивающие и без того красивое строгое лицо, спадали на чёрную волчью шубу, под которой таились такого же цвета доспехи.

– Ты как? – его голос, как и всегда, был грубым и холодным.

“Боже, что бы я без тебя делал!”.

– Нормально. Спасибо. —вымолвил Эдвард, вставая на ноги. – Бой уже закончился?

– Да, закончился. Я послал тридцать всадников за теми, кому удалось вырваться из кольца кавалерии. – он перевернул какое-то тело, и слега посмеялся. – Давуст… сукин ты сын! Умер раньше меня!

У трупа из глаза торчала стрела.

– Не знал, что вы знакомы…

– Ты много чего не знаешь, Эдвард. Но зато знаешь, как перечить старшему брату! – взорвался он наконец. – Какого чёрта ты двинулся без основной армии? – Соломон ткнул ему в лоб. – Хочешь, чтобы твоя мать изрезала меня на куски? Я не хочу!

– Прости.

– Прости? – презрительно спросил Соломон. – Скажи это вот ему! – он указал на полковника Давуста. – Или вот ему! – он перевернул труп с месивом вместо головы. Именно в него вонзили три меча. – Думаешь только о том, как бы завоевать славу, дабы угодить отцу и быть прижатым между грудей своей мамаши.

– Не говори так… – дрожащем голосом вымолвил Эдвард.

– Ты будешь указывать, как мне говорить? – он поднял меч и острием указал на брата. – Твоё высокомерие и эгоизм погубил этих людей! Они хотели вернуться домой героями, либо умереть на поле битвы, а не загнанными в задницу, по тупости одного болвана. – он опустил меч и всунул его в ножны, после чего мрачно осмотрелся вокруг.

Эдвард с поникшими плечами, смотрел на Соломона. Раньше он никогда не видел брата в ярости и никогда не думал, что станет тем, кто его разозлил. На сердце будто бы лёг груз обиды. Затем он осмотрел кучи трупов и к грузу обиды присоединилась вина и неимоверная злость на самого себя и на брата.

Оба брата были не лучше, и Эдвард это понимал. Он выступил раньше брата, который тупо проспал момент, когда нужно было выдвигаться. И Эдвард должен был как-то подстроиться под обстоятельства, но не сумел. Так или иначе, кровь в жилах закипела, и принц взорвался:

– Ты сам-то не лучше! – вскрикнул Эдвард. – Набухался до белого колена и проспал момент, когда нужно было отдавать приказ! Забил на всех и думал лишь о себе!

– Да, но по моей вине никто не умирал! – возразил Соломон. – Я действовал зная, что без моего приказа армия не двинется, что она не столкнётся с алуанскими силами, что кровопролития не будет. А ты понимал, что там из нашей армии никого нет и в одиночку полез вперёд! Ты допустил ошибку из простой глупости и эгоизма!

Солдаты закивали. Соломон одарил их мрачным взглядом, и они отвели взгляд.

– Сжечь трупы. – раздался приказ Соломона.

Несмотря на то, что это была его первая битва, принц совсем не дёргался, чего нельзя сказать о Эдварде. Соломон держал меч, бродил среди трупов и вёл себя так, словно уже не раз был на такой кровавой бойне. Возможно, он лишь претворялся, а внутри тлел от страха. Так или иначе, Эдвард ему завидовал, ведь он едва стоял на ногах, с трудом держал в руках меч, а доспехи уже шептали ему пожелания о смерти.

“Самодовольный ублюдок…” – сказал бы Эдвард, если бы был немного отважнее, а брат бы не был в ярости.

Подул холодный ветерок. Горстки трупов уже были засыпаны скромным слоев снега, когда солдаты начали растаскивать тела своих товарищей и врагов. Будь в тот день тёплая погода, они бы спихнули трупы своих врагов по склону холма, в небольшой ров, а своих бы сожгли со всеми почестями в лесу или на опушке. Однако, трупы привлекали нечисть, а времени было мало, да и лишних врагов армии иметь не хотелось. Не то, чтобы армия Варлии не смогла сразиться с какой-то стаей жалких тварей – многие просто боялись и не хотели видеть, как монстры разрывают их товарищей на части.

Голубое небо затмили свинцовые тучи. Где-то вспыхнула молния и следом раздался нечеловеческий рёв.

– Они проснулись. – прошептал Фергус, оторвав взгляд от трупного костра.

На границе света и тьмы, опёршись об копьё, воткнутое в землю, стоял солдат и сонно смотрел в лесную тьму. Позади него, в шагах двадцати, пылал костёр, вокруг которого Алуанские солдаты опустошали похлёбку. Виднелись очертания мостового подъёма, яркий свет костров и факелов падал на несколько ветхих домом, стоявших у самого берега широкой Кольской.

Талия кралась, словно тень, и даже снег боялся хрустнуть под его лёгкими шагами. За ней следовал отряд отборных лучников, умевших красться и ориентироваться во тьме. Таких в простонародье называли “Соловьями”. Они были подобны тени. Их движения были тихи и ловки, они шептали смерть тому, кто осмелится их услышать.

Эльфийка ловким движением метнулась к высокому камню, а затем замерла, подняв при этом ладонь. Соловьи последовали её примеру и быстро заняли удобные позиции. Она вытянула стрелу из колчана, наложила её на лук и натянула вместе с ней тетиву. Тетива коснулась её щеки. Соловьи сделали тоже самое.

“Да будут боги благосклонны этой ночью.”

Дозорный только открыл глаза, только собрался пойти отлить, как в его живот вонзилась стрела. Не успел он понять, как его черепушку пробил наконечник второй стрелы. Вслед за ним начали падать и другие дозорные. Стрелы были столь тихи и метки, что солдаты даже ничего не поняли – они также травили анекдоты и опустошали кастрюлю с похлёбкой. Жаль, что они не опустошат её всю. Очередной залп стрел. Стрелы бесшумно положили около двадцати солдат, а остальные упали вдали, потому их всхлипы никто не слышал.

Оставались последние три солдата и ещё около десятка в двух ветхих домах, стоявших с обеих сторон входа на мост, за которым простирался огромный город из палаток и нескольких ветхих домов.

Из леса вышел Соломон с немногочисленным отрядом. Солдаты, пирующие у костра, со страхом вскочили и потянулись за мечами. Соломон с разгона отрубил одному кисть. Его меч пронзил толстый покров снега и вонзился в холодный дёрн. Следующим ударом он его изящно обезглавил. Противники даже не успели поднять мечи, как замертво свалились в снег. Один из варлийцев достал рог и над мостом разнеслось его гудение. Со стороны дороги послышался звук копыт. Кавалерия во главе с Эдвардом выбежала к мосту, вбежала на него и скрылась за ним. За кавалерией построением плелась пехота, а также несколько десятков лучников присоединились к соловьям.

Соловьи и лучники заняли позиции вдоль крутого берега реки. Они вытащили специальные стрелы, подожгли наконечники и направили ввысь. Через мгновение стрелы возвысились над рекой, а затем градом обрушились на дальний конец лагеря. Палатка вспыхивала огнём одна за другой, где-то в центре прогремел взрыв и через несколько мигов показались громадные языки пламени. Походу, стрела попала в бочку с огненным маслом. Талия видела, как кавалерия разбивала щиты, как всадники падали от копей и стрел, как пехотинцы сталкивались с неприятелем в тесных улочках лагеря. Соловьи могли бы помочь, но также они могли задеть и своих. Все смотрели на Талию и ждали её приказа.

В дверь раздался стук, а через мгновение она уже ударилась об стенку и с грохотом упала на пол. В дом вошёл рыцарь, а за ним Соломон. Оба переглянулись, когда узрели картину перед собой: один солдат, со спущенными портками, прижал к тумбочке молодую девушку с задранным платьем; другой же стоял над женщиной средних лет с руками на ремне; у дальней стены Соломон заметил труп старой женщины и бородатого мужчины, у которых стоял один солдат с обнажённым мечом.

– Умоляю… помогите! – раздался визг девушки, к заду которой прижался солдат.

Соломон, занеся меч, танцем описал дугу и отрубил солдату, возившемуся с ремнём, голову. Тёплая кровь хлынула из обрубка шеи и испачкала бледную кожи женщины, сидевшей на коленях у его ног. В следующий миг Соломон оказался перед дальним солдатом и, отразив его меч, вогнал клинок в сердце. Солдат с изумлённым лицом попятился и упал к трупам пожилых людей.

Соломон попятился и уселся в кресло. Он убил уже десять людей, пока шёл через мост. Раньше он никогда не думал, что будет переживать о смерти своих врагов, но сейчас что-то не давало ему покоя. Он задумался о том, что у этих людей есть дети, что они так же хотели жить, были вынуждены воевать за тех, кто не достоин их меча. Всё это нагоняло тоску и печаль.

– Ваше высочество, всё хорошо? – спросил рыцарь, касаясь его плеча.

Соломон изумлённо на него посмотрел. За его спиной лежал окровавленный труп алуанца, рядом с которым сидела девушка с оборванным низом платья и рыдала, смотря на два пожилых трупа.

– Они это заслужили, ваше высочество. – буркнул рыцарь. – Скоро вы забудете их всех. Нужно только время.

Соломон, кивнув, вылез из кресла и последовал за рыцарем, выходящим на улицу.

Перед принцем нарисовалась ещё одна жестокая, но весьма яркая картина: языки пламени, протискивались между палатками и поглощали трупы павших солдат, не способных отбиваться от языков бога огня. За всем этим огненным концертом две армии, словно волны, бились и расходились в стороны, оставляя в центре трупы. Вдруг во всём этом хаосе возникла конница, во главе которой был Эдвард. Всадники снесли стену щитов и вонзились в армию копьями, оставляя лишь вздымающие клубы пыли над трупами. И во всём этом хаосе Соломон заметил то, от чего его сердце дрогнуло – Эдвард, свалившийся с коня в самую гущу вражеского полка.

Соломон, конечно, таил обиду и был зол на брата, но видеть среди трупов его красивое личико он не хотел. Он запрыгнул на бесхозного коня, смело смотревшего на бойню и, пришпорив его, двинул в самую гущу сражения.

Эдвард поднялся с грязного снега. Он бы уже был трупом, если бы не пехота, устремившаяся в брешь стены щитов – они начали кромсать всех и выстроились вокруг своего принца, дабы его защитить, но вскоре их щиты упали от грозных ударов врага. Принц вновь погрузился в ад. В глаза вечно брызгала кровь, кто-то постоянно ревел и хохотал в ухо. И внезапно он понял, что этот безумный хохот исходит из его уст. Его безумный припадок прервал тупой удар в нагрудник. Перед принцем стоял юный новобранец, чьи руки с трудом держали палаш. Эдвард попятился, замахнулся и отрубил юноше голову. Голова с изумлённым лицом упала в снег, а затем была превращена в фарш конским копытом.

В принце воспылал страх смерти. Он попятился, затем повернулся, но замер, увидев блеск клинка прямо в нескольких дюймах от его лица, а затем он погрузился во тьму, а звуки метала и вопли людей потихоньку отдалялись от него ушей.

Шаг к врагу

В вялую челюсть влетел крепкий кулак. На холодную землю брызнула кровь и упало несколько окровавленный зубов. Старик зарычал и начала дёргаться, как рыба, пытающаяся выскользнуть из рук человека, однако он не рыба и даже не в руках. Талия, плечом опершись об балку, изумлённо наблюдала за работой практика. Её белое лицо было освещено неярким светом, исходящем от огненного язычка, играющегося с тьмой внутри шатра.

“Что же у него под маской?”

– Смотрю, тебе нравится мучать людей… – подметила Талия, глядя на него оценивающим взглядом.

Красные, как рубины, глаза, тёмная маска и тёмно-зелёный плащ, скрывающий его тело и оружие; на спине весел лук, прикреплённый к колчану, чьи ремни обхватывали его грудь.

– Ещё бы… – из неоткуда в его руках блеснул маленьких нож, который в тот же миг вонзился между средним и указательным пальцами.

Старик вновь завопил, но уже от страха. Его нервы уже сдавали. Ноги на нескольких пальцах левой руки отсутствовали – точнее, они лежали у ножки стула, в крови, рядом с отрезанный ухом и мизинцем левой ноги.

– Ты проиграл, Генерал. – начала эльфийка, поуютнее завернув шинель. – Твоя армия перебита и остались лишь несколько человек, которых ждёт та же участь, что и тебя, если ты прямо сейчас не расскажешь о планах короля Людвига.

– Я лучше сдохну, ушастая ты сука!

Люциус ударил его в грудь – раздался хруст и воздух покинули лёгкие старика. Практик взялся за маленькую рукоять ножа и наклонил лезвие так, что оно медленно вонзилось в сухой палец.

– Если ты и сдохнешь, то крайне мучительно. – раздался голос из-под маски.

– Может, ты думаешь, что это всё, на что он способен? Если так, то ты очень сильно ошибаешься! Ты даже представить себе не способен, что он может с тобой сотворить и такого я вам не желаю, потому рассказывай… или он отрубит тебе палец…

По правде, она сама не могла представить, на что способен этот красноглазый. Она видела его всего несколько раз с тех пор, как стала телохранительницей и спутницей Соломона.

– Палец… подумаешь! – рявкнул старик.

Глаза красноглазого безумно улыбнулись. Он скрылся на улице, в холоде и в ночном мраке. Талия поняла, что он удумал и представила, как это происходит с ней. Весьма жутко.

Спустя минуту в шатёр вернулся Люциус: он держал железную палку с раскалённым концом. Конец переливался жёлтым и красным. Талия поморщилась вновь, представив, как она касается её прекрасного белого тела.

– Ну, старик, уверен, что выдержишь? – она мрачно смотрела на старика.

– Кочевники отрезали мне одно яйцо! Думаешь, эта палочка меня напугает? – он безумно захохотал, но затем хохот сменился диким криком боли.

Люциус напрягся и вонзил раскалённый острый конец ещё дальше в грудь. От места соприкосновения исходил дым – кожа уже горела, а кровь моментально запекалась. По шатру разнёсся запах жаренного мяса. Талия облизнула губы, представив сочный стейк.

Крик более-менее стих, когда Люциус убрал раскалённое железо от его груди. Позже крик сменился рычанием. Он столь сильно стиснул зубы, что из рта начала течь кровь.

– Будь проклят ваш Император! Будь проклят ваш Соломон! Будь проклята вся ваша Империя! Гнусные вы говнюки! – ревел он во всю глотку, пока Люциус не ударил его в кадык, и он не начал задыхаться.

– Люциус, отрежь ему член. – пошутила Талия.

Глаза практика не выражали особого удивления, но всё-таки посмотрел на неё, дабы убедится, уверена ли она в своём приказе. Возможно, он просто не думал, что леди знает такие слова и будет их употреблять. Так или иначе, он достал нож.

– Нет! Только не его! – завопил старик. – Я всё скажу!

Люциус незаметно ухмыльнулся на пару с Талией. Эльфийка встала рядом с практиком, и они вместе смотрели на окровавленного старика.

– Сколько людей в армии?

– Смотря в какой… в первой, что вы разбили пару дней назад, было десять тысяч. Вы разбили последний полк. Во второй, что вот-вот прибудет к границам, около двадцати тысяч солдат. – он ухмыльнулся.

– Что происходит в стране? – спросил Люциус.

“Походу, у него свои цели. Агент Тайной Императорской всё-таки”.

– Хаос! Все члены королевской семьи, кроме принцессы Ванессы и его высочества Людвига, покончили жизнь самоубийством. Ванесса соблазнила своего же отца, а затем упекла его в темницу, обвинив в измене народу Алуана. В ту же ночь в столице поднялся бунт, а к утру площади были залиты кровью, а некоторые дома сожжены до углей. Потом появился этот маг Тэрен и сказал народу, что король Людвиг обезумил от тьмы и убил всю свою семью, и в тот день он провозгласил Ванессу новой Королевой Алуана. И в этот раз никто не осмелился поднять бунт.

Что за дичь? Талия недовольно фыркнула и заметила на себе взгляд Люциуса. Она пронзительно глянула в ответ и нескольку секунд они тупо смотрели друга на друга. Красноглазый поднял бровь, будто бы говоря: “Что ты хочешь?”, на что эльфийка ответила тяжким вздохом и едва заметным румянцев на щеках. Когда красноглазый отвернулся, она сурово посмотрела на заключённого и спросила:

– Маг?

Полковник кивнул.

– Его зовут Тэрен Ледян. Он покорно служит королеве и выполняет все её капризы. Именно он наслал на лес эту треклятую зиму. – он плюнул кровью в сторону. – Если хотите победить нашу армию, то вам придётся очень сильно постараться!

Магов хоть и осталось мало в мире, но один лишь маг способен перевернуть ход сражения и ход истории лишь по своему желанию. И одна лишь мысль о том, насколько маг может перевернуть ход сражения, пугала Талию. Она читала саги и знает, сколь велика та сокрушительная мощь, обрушенная Императором на орды демонов. Она помнит, как леса обращались в пустыни, осушались озёра, появлялись моря, над землю прорезали трещины. И она служит тому, кто на это способен. Адевану Лисьехвостый.

– Мало того, что их на десять тысяч больше нас, так с ними ещё и маг. Чёрт. – выронила Талия, сложив руки на груди. – Люциус, передай Соломону. А я пока разберусь с полковником.

– Только не убейте его, Леди Талия. – сказал Люциус, направляясь к выходу.

– Странно это слышать от тебя, красноглазый.

– Мне нужно ещё много чего узнать у него.

Люциус скрылся за пологом.

– Так значит, двадцать пять тысяч солдат и маг… – уныло протянул Соломон, опёршись об тыльную сторону ладони. – думаешь, он говорит правду?

– Точно сказать не могу, Ваше высочество. – холодно ответил Люциус, спрятав руки за спиной. – Верить ему нельзя, но раз уж так, я могу лично проверить…

– Нет. Я отправлю кого-нибудь другого на разведку.

Из мрака вышел солдат.

– Ваше высочество, там пришла какая-то женщина, утверждающая, что она из Ордена Магов. Впустить её или прогнать? – дрожащим голосом спросил стражник.

Люциус взглянул на стражника. Его красные глаза блеснули, и стражник задрожал сильнее.

– Ещё один маг? – он взглянул на Люциуса, тот повернулся к нему.

– Генерал говорил про парня, но не девушку. Возможно, это другой маг? – с холодом ответил Люциус.

– Спрячься. – кинул принц Люциусу. – А ты приведи её сюда.

Солдат кивнул и вновь скрылся за пологом, а Люциус метнулся во мрак, в самый угол шатра, до куда свет свечей не доходил. Вскоре из ночи, на свет свечи, вышла молодая девушка с красивыми чертами лица, и с довольно мудрыми жёлтыми глазами. Вокруг её глаз виднелись тени, а на сочных губах тёмная помада, подходящая к белой коже. На ней была тёмная шинель, хорошо подчёркивающая её фигуру и сжимающая могучие холмы. На грудь спадали концы пепельных волос, плавно переходящие в чёрную длину.

Принц из последних сил держался, дабы не таращится на могучие холмы, дабы сохранить таинственное безличие, но это было очень сложно.

– Добро пожаловать, леди…

– Синатель – она стукнула посохом по половице и оглянулась.

Люциус заметил её змеиный взгляд прямо на себе. Он уже подозревал, что она его видит. Может и видит, но предпочитает и дальше играть сцену, подготовленную Соломоном. Оба они чувствовали какое-то могущество, исходящее из девушки. Без сомнения, это была самая настоящая чародейка.

– И зачем вы прибыли в Огнелесье, Леди Синатель? Сейчас война и, думается мне, что отношения Империи с орденом Магов уже не столь хороши, как прежде, – Соломон достал бутыль вина и два кубка. Поставил их и заполнил вином, после чего протянул бокал гостье. – чтобы приходить на помощь в войне.

– Однако, вы протянули мне бокал вина. Благодарю. – Взяв кубок, девушка уселась в кресло, стоявшее напротив Соломона и, скрестив ноги, взглянула на принца —Как вы уже, наверное, знаете, холода эти далеко не капризы природы. Это проделки колдуна.

– Мы уже знаем. Некий Тэрен Ледян, не так ли?

Девушка удовлетворительно кивнула, будто подтверждая свои догадки.

– Я прибыла, чтобы наказать его, поскольку он нарушил сразу несколько писаний кодекса: вмешался в войну людей, прочитал запретное заклинание и обратил искусство против людей.

– По истине плохой человек. – подметил Соломон. – И как вы собираетесь это сделать, как вы его накажите?

– Не без вашей помощи, конечно же. – игриво произнесла колдунья. – Если вы не против, то я хотела бы взять несколько солдат из вашей армии, чтобы они прикрывали меня во время дуэли с Тэреном.

– В каком смысле…

– Маги, безусловно, могущественные создания. – Синатель сделала глоток и, поставив кубок на стол, расстегнула несколько первый пуговиц на тёмной шинели, дам свободы груди. – Мы умеем укреплять кожу до уровня драконьей или каменной, но только, когда видим опасность. Мы не способны узнать, вонзится ли нож в нашу спину или пронзит ли нас одна смертоносная стрела.

– Понятно. Что мешает мне просто натравить на мага всю армию?

– Он разгромит твой авангард одним взмахом руки, а остальные помрут от страха или от порчи, которую он нанесёт. – спокойно ответила девушка.

– Тогда я могу отправить одного опытного соловья, чтобы он вонзил стрелу в спину Тэрена…

– Можете. Он убьёт Тэрена, но пожертвует собой, ведь из лагеря, который защищён полчищами солдат, он выбраться не сможет. Тэрен сразу же взорвёт своё тело после смерти и лагерь разлетится на тысячу кусочков вместе с вашим красноглазым другом. – её жёлтые глаза устремились на Люциуса. – Он понятия не имеет, что я здесь, потому для него и армии, идущей к вам, моё появление будет большим сюрпризом. Я смогу сокрушить большую часть армии и сразится с ним. Все останутся в плюсе.

Соломон кивнул Люциусу – тот вышел и встал рядом с Соломоном.

– План, конечно, разумный, но как вы справитесь с нечистью, заполонившую лес? – спросил Соломон.

– На то и прошу у вас солдат и не простых, а соловьёв, способны сражаться со всеми.

– О каком числе вообще идёт речь, чтобы соловьи смогли защищать вас от орды нечисти? – выпалил Люциус.

– Послушайте. – она встала с кресла и, опёршись об стол перед Соломон и, проигнорировав вопрос Люциус, сказала – пять тысяч уже возводит лагеря перед огнелесьем, ещё десять тысяч идут вдоль берега залива и ещё двадцать тысяч идут через ущелье. У вас два дня, прежде чем начнётся хаос. Даже если ваши солдаты стоят сотни алуанских, они тупо задавят вас числом.

– Откуда… – раздался холодный голос Люциуса.

– Маги имеют возможно получать информацию от животных, видеть их глазами, слышать их ушами и чуять их носами. – пояснила чародейка. – Прежде чем прийти сюда, я отправила ворона на другой конец Огнелесья.

– Ну раз эти холодая такие магические… отмените их что ли. – недоумевая потребовал Соломон.

– Ваше высочество, – прошипела девушка – в чём проблема просто отправить меня и нескольких солдат вперёд, как разведку?

– Вы – не какая-то простая девка из села, а чародейка. Мне придётся дать вам лучших соловьёв, чтобы защитить от нечисти, от которой почему вы защитится не способны. В таком случае, я оставлю себя без важных людей, которые могут пригодится мне в более важных миссиях.

– Да, умно. – кивнула девушка, сдерживая гнев. – Но вы готовы рискнуть?

– Если не рисковать, то какой смысл в жизни? Я подумаю над вашим решением и над всеми рисками. Ситуация пока не столь критичная, дабы рисковать вами и моими соловьями.

–Хорошо. – вздохнула Леди Синатель, опуская руки.

– Люциус, будь добр, сопроводи Леди Синатель в шатёр Талии.

Люциус кивнул и театральным взмахом руки указал ей к выходу. Синатель улыбнулась на подобный жест и что-то шепнула в ответ. Затем они оба скрылись во тьме, оставив Соломона одного. Тусклый свет свечи падал на его бледное молодое лицо с острым ровным носом, высокими скулами и узкими губами. Его губы скривились в улыбке и ровные белые зубы блеснули.

Соломон встал из-за письменного стола, завернул карту местности и отложил в сторону. Он взял поднос со свечой и, протиснувшись к своей кровати через ящики, поставил её на тумбочку. Скинув шубу и доспехи, Соломон камнем упал на кровать и уставился в тёмный потолок.

– Это ночью, от холода, скончались двадцать три человека, выше высочество. Большинство из них – дозорные, задремавшие и замёрзшие до смерти. – доложил полковник Фергус. – Ещё двоих дозорных унесла нечисть. – неуверенно добавил он.

Соломон, оторвавшись от карт, поднял взор на полковника. Талия, скромно севшая на краю стола, сделала тоже самое.

– Среди призывников имеются… кожевники? – Соломон откинулся к спинке кресла.

– Да. Имеются. Их около пятнадцати, ваше высочество. – взгляд полковника упал на пол, дабы не видеть раздражённые лица.

– Снаряди четыре отряда лучников, поставь во главе соловьёв и отправь на охоту, за шкурами. – скомандовал Соломон.

– Есть, ваше высочество, но как же нечисть?

– Соловьи – хорошо обученные воины, готовые ко всему. – раздался голос Талии. – Нечисть для них – меньшая, из возможных проблем. Тем более, холода только наступили. Не думаю, что более могущественные твари столь глупы, чтобы пробуждаться сейчас.

– Хорошо.

Полковник скромно поклонился и уже собирался уходить, как вдруг на пороге показался бледный солдат, чьи латы были покрыты ледяной коркой. Он тёрся ладонями о плечи, пытаясь хоть как-то согреться и ели как передвигал ногами. Его губы дрожали столь сильно, что парень не сразу смог вымолвить то, зачем явился.

– В-ваше в-в-высочество, – наконец произнёс солдат. – Там… прибыли… лучше вам увидеть всё самим.

Полковник, Талия и Соломон переглянулись. Солдат тёр плечи и смотрел себе в ноги. Казалось, что вот-вот бедняга просто замертво упадёт.

– Иди, отдохни, солдат. – буркнул Соломон, заметив его плохое состояние.

– Благодарю, в-в-ваше высочество! – кивнул солдат, а потом заковылял на улицу.

Соломон последовал за ним.

Вдоль реки, до первого изгиба тропы растянулись остатки восточного полка: конница, чьи лошади несли на себе раненных солдат, большинство из которых уже мертвы. За конницей плелись более целые солдаты, способные передвигать ногами: кто-то был без руки, у кого-то весь торс был перебинтован кровавыми бинтами, а кто-то смотрел по сторонам и пытался понять, где он находится. Солдаты Соломона аккуратно снимали раненных с лошадей и уносили их в дома, дабы оказать первую помощь. У тропы уже лежало несколько трупов – их сняли до прихода принца.

Из хаоса выплыл солдат с длинными каштановыми волосами и с красивым лицом, и ужасным шрамом, проходящим через щёку. Его алуанские доспехи, вызывающие замешательство, были покрыты красной ледяной коркой, а плащ твердел от дикого мороза. Он приклонил колено, словно рыцарь.

– Ваше высочество, восточная крепость пала. Полковник Бьёр командовал обороной до последнего, но нечисти было слишком много.

– Вы позволили нечисти победить вас? – возмутился полковник Фергус.

– Вас там не было, полковник! – возразил солдат. И как ему только смелости хватило говорить в таком тоне со штабом его высочества? – Они хлынули из шахт, с вершин гор, поднимались даже трупы, против которых мы ничего не могли сделать! Мы кололи их мечами, пытались сжечь, но им было всё равно!

Соломон слегка ухмыльнулся, услышав доклад солдата. Не то, чтобы он не верил в мертвецов, но кто-то ведь истребил почти всю жизнь в мире несколько сотен лет назад! Так или иначе, внезапная зима, полчища нечисти, уносящая его солдат по ночам, маги, а теперь ещё и мертвецы заставляли его сильно нервничать. Отступление может повлиять на него репутацию и если он взойдёт на трон, то народ вряд ли будет его уважать. Репутация была куда дороже всех жертв, подумал принц. На секунду он уже думал обратится к той колдунье, пришедшей в лагерь прошлой ночью, но гордость не давала признать поражения в их споре.

– Где сам полковник?

– Он мёртв, ваше высочество. Прежде чем умереть, он отдал командование полков мне и сказал, чтобы я уводил армию к мосту. “Их не остановить” – последние слова полковника Бьёра. – дрожащим голосом произнёс он. – Когда мы отступали по тропам, на нас напал отряд дезертиров, на кануне бежавших из восточной крепости.

– Интересно узнать ваше звание и имя. – намекнул Соломон, закутавшись в меховую накидку. – и почему вы в алуанских доспехах?

– Я Рыцарь Синего Полка, Ваше высочество. Мои рыцарские доспехи пришли в негодность при штурме Восточной крепости, потому пришлось надеть доспехи врага – точнее то, что от них осталось. – пояснил рыцарь. – А звать меня – Имори Де Косте.

– Хорошо, сир Косте, вы переходите под моё командование, как член штаба. Можете идти и отдохнуть.

– Да, Ваше высочество! – Косте поклонился и, мельком глянув на Талию, стоявшей позади принца, пошёл в сторону ближайшей палатки.

Соломон повернулся к полковнику.

– Мне послышалось, или он сказал, что оживали мертвецы? – беспокойно спросил полковник.

– Вам не послышалось, полковник. – подтвердила Талия.

– Ваше высочество, что делать с трупами? – спросил один из солдат.

– Раз трупы оживают, то стало быть, стоит их побыстрее сжечь? – предложил полковник.

– Да ладно, полковник? Сложите трупы в кучу и сожгите за лагерем. Не хватало нам тут ещё возится с теми, кто вот-вот поднимет меч против товарищей. – скомандовал принц.

Солдат кивнул и продолжил нести труп по снегу.

– Думаю, что о мертвецах стоит поговорить с той ведьмой, Ваше высочество.

– Так и сделаю, полковник. – кивнул Соломон и стремительно скрылся между палатками.

Алый шатёр Леди Синатель – точнее Талии, – возвышался на берегу реки, где были расположены стрельбища для соловьёв и лучников. Зайдя в него и отряхнувшись от снега на пороге, Соломон понял, что внутри шатёр куда больше, чем снаружи. Откуда-то из тьмы потолка свисала маленькая серебряная люстра, чьи свечи испускали неестественные языки пламени, тускло освещающие роскошные хором колдуньи. У правой стены, впритык к алой стене, стояли книжные полки, вместе с читальным столом, на котором лежал мешочек с монетами, лук Талии и какой-то мерцающий сиреневый шар. Вдоль левой стены стояли две койки – единственное, что тут не изменилось.

На дальней койке сидела колдунья и чарующе смотрела на принца, скрестив ноги и держа в руках книгу, как Соломон заметил, по магии. Чёрные волосы всё также переходили в пепельные концы, и прекрасный готический макияж девушки всё так же украшал её идеальное молочное лицо.

До жути приятный воздух, в котором была различима малина и, наверное, гибискус, кружил Соломону голову, когда он сделал её один шаг в шатёр.

– Заблудились, ваше высочество?

– А Талия об этом знает? – спросил Соломон, оглядывая творение колдовства и ступая к койке.

– Я даже её не видела с ночи. – ответила девушка, не отрывая взгляд от принца, неуклюже садившегося на койку напротив неё.

– Как обычно. – буркнул Соломон, глядя на изящные точёные ноги, выглядывавшие из-под прозрачных шелковистых низом платья.

– Вы подумали над моим предложением?

– Я сказал себе “нет”, но только что в лагерь прибыли разгромленный нечистью полк Бьёра. – Соломон мрачно посмотрел на колдунью. – Один из рыцарей доложил о мертвецах, восстающих сразу же после смерти. Как такое возможно?

– Должно быть Тэрен обратился к тьме, а его изначальная сила выплеснула в землю “семя тьмы”, которое и пробудило мертвецов. – спокойно объяснила Синатель, будто бы мертвецы восстают каждый день. – Наверное, теперь мертвецы будут восставать в этих землях ещё десять с лишним лет и именно зимой. Не пытайтесь понять, как это работает.

Соломон совсем не удивился её спокойствию, ведь знал, что колдуны живут несколько столетий, что позволяло предположить, что колдунья застала бунт демонов и даже вторую великую войну. Но как же это всё-таки работает? Эта магия походит на древние сказки про мифических существ, приходящие к домой при нескольких условиях. Например, ты высыпал соль на пол или случайно выронил из рук чашку чая или тарелку еды. Тогда ночью к тебе придёт страшный высокий уродец и сожрёт твоё сердце, если ты не прочитаешь нужную молитву с палкой в руках, в углу, и с солью под ногами.

– Может, какие-нибудь детали? – спросила девушка, нагнувшись к принцу так, чтобы он слегка мог увидеть то, что скрывают могучие холмы.

Но принц был куда сдержаннее после услышанного, потому мрачно взглянул на неё и продолжил:

– Они не боялись огня, серебра и многого другого, от чего обычные мертвецы должны были умереть. Если их ничто не берёт, то как же жить местному народу, когда война закончится?

– Эти мертвецы порождения ночи. Ночью убить будет нельзя, но с первыми лучами солнца их можно будет убить даже ржавыми вилами. Они уползут обратно в свои могилы. – ответила девушка, вытянувшись во весь рост и шагнув в сторону. – Просто нужно сказать людям, чтобы не выходили глубокой ночью на улицу и думать не думали о прогулке за деревню. Мертвецы, конечно, без мозгов, но инстинкты, созданные магией, у них будут. Они не станут нагло врываться в деревни и жрать людей.

Девушка достала из неоткуда книгу про искусство теней и продолжила.

– Так что же вы решили, ваше высочество?

– Я сказал, что приму предложение только при критической ситуации. Ситуация, конечно близка к критичности, но, поскольку я понятия не имею, восстанут ли завтра ещё и титаны из мифов, я всё же принимаю ваше предложение. – неохотно произнёс Соломон. – Так вот, в вашем отряде… будет капитан соловьёв Талия, рыцарь, выживший после атаки мертвецов, Имори Де Косте и пару рыцарей синего полка, имеющих военную славу в армии.

– Раз уж я получила ваше благословение, то вы должны знать, что мы выступаем ночью. – сообщила Синатель. – Снарядите солдат серебряными крестами Юки и серебряными мечами или ножами. Ну или ещё чем-то, что способно напугать нечисть.

– Не думал, что в моём же лагере мне будет отдавать приказы женщина. – усмехнулся Соломон, но через пару мгновение его лицо вновь помрачнело – Есть одна проблема: отправляясь на войну, никто не предвидел таких обстоятельств, а потому серебра у нас нет. Есть лишь рыцари Серебряного Авангарда, чьи доспехи имеют серебряную краску и всё.

– Тогда пусть солдаты учатся молится, чтобы попасть в сады своего бога. – мрачно произнесла девушка, захлопнув книгу и положив её на стол.

“Пожалуй, не буду спрашивать, зачем она открывает и закрывает книги”.

– Вы говорите о моих приближённых и двух штабных, Леди Синатель. – сдержано произнёс Соломон. – Не стоит недооценивать варлийских солдат и, особенно, моих штабных и приближённых. Они способны заменить целую армию, не имея даже ножа под подушкой.

Принц хмыкну ли направился к выходу.

– Удачного вам дня, принц Соломон. – игриво произнесла колдунья, провожая принца взглядом.

– И вам… удачной ночи. Жду вас вечером в своём шатре. Введёте ребят в курс дела. – буркнул Соломон перед тем, как выйти.

Отряд самоубийц пересекал вырубленную опушку леса, на которой точили брёвна и готовили их для стены из частоколов. Солдаты в группе до пяти человек тащили распиленные брёвна к холму, протянувшемуся на границе леса и берега Кольской. Все готовились к худшему.

Соломон стоял на том самом холме, где уже была возведена первая стена в четыре метра, и отдавал приказы что и куда нужно нести и кому докладывать. Никто бы не подумал, что принц знает что-то о строительстве, но именно он показывал солдатам, как восстанавливать крыши тех ветхих парочек домов, где сейчас лежат раненные.

– Куда они идут? – раздался голос за спиной Соломона.

– Туда, куда скажет женщина в странной шляпе. – Ответил принц, повернувшись назад.

Перед ним, опираясь об трость, стоял Эдвард. Грязные светлые волосы были собраны в длинный хвост и открывали этим едва заметный шрам, косо прорезавший всё его лицо.

– Это что, мои рыцари? – возмущённо спросил он, подняв бровь.

– Верно. – пояснил Соломон, меря его взглядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Более мене. – мрачно ответил Эдвард. По его бледному лицу и не скажешь. – Лучше скажи, что случилось и почему я очнулся в лазарете?

– Я точно не знаю. Помню, ты ворвался с конницей за стену вражеских щитов, упал с коня и всё. Тебя принесли с окровавленным лицом, растянутой ногой и со стрелой в плече. – пояснил он. – Сказать, что я был поражён твоей живучести – ничего не сказать.

– Моё лицо…

– Не бойся. Ты такой же красавчик, каким и был. – добродушно сказал Соломон, проходя мимо и хлопая брата по плечу.

Соломон скрылся в городе из палаток. Столбы дыма от костров начали вздыматься над лагерем.

На обрыве утёса стоял худощавый старик, чьи руки под тяжестью кандалов свисали вниз и приказывали слабому телу упасть. Позади тощего тела в лохмотьях стояла неимоверной красоты женщина с изобилием косметике на смуглом лице, под блеском золотой короны с тремя рубинами. За женщиной, в нескольких шагах, стоял высокий парень в длинной серой робе, на которую падали длинные серебряные волосы.

Старик смотрел на алуанскую армию, переходящую через ущелье. Наблюдал, как поднимались палатки, вспыхивали костры, строились полки. Он узрел то, чего не смог сделать сам – собрать все дома королевства, да направить их против общего врага Лиора, Варлийской Империи.

– Ванесса, дочка моя, это безумие! – захрипел вдруг старик, с тяжестью повернувшись назад.

– Ты уже посмотрел на величие нашей армии? – мрачно спросила девушка, поправляя корону.

– Меня это не волнует! Нужна была бы мне война – я бы её устроил, но какой от неё толк, если для неё нет причины, да и победа будет за врагом? – возразил старик. – То, что ты творишь – безумие! Думаешь, что Империя – это просто котёнок, с которым можно играть? Эта страна уничтожила армия демонов, противостояла пяти странам одновременно, а тут какая-то мелкая страна с юга.

– Решать мне. – отрезала она холодным тоном. – Так ты будешь прыгать или нет? Я убила всю семью, не замарав руки, доведя их до самоубийства, и ты не станешь исключением. Прыгай!

– Я лучше потяну время тебе на зло! – он плюнул под ноги своей дочки, а затем глянул на парня позади дочки. – Тэрен! Ну хоть ты! Ты ведь благоразумный человек! Прекрати этот цирк.

Тэрен постыдно отвёл взгляд.

– Ха! Стоит ему ослушаться меня, предать меня и его любовь всей жизни пойдёт на корм моим собачкам во дворце. – заявила стерва с короной.

Старик повернулся обратно к обрыву. В лес уходили отряды солдат, вдоль лесной границы, на запад, двигались полки вооружённых людей.

– Игнис его подери! Тэрен, кончай с ним. К чёрту всё! – вспыхнула Ванесса.

Маг кивнул и в ту же секунду старик обратился в лёд. Его кожа быстро покрылась ледяной коркой, которая продолжала нарастать до тех пор, пока всё его тело не оказалось в огромной тяжёлой глыбе. Обрыв, под тяжестью глыбы, дал трещину и обвалился. Ледяная фигура упала с утёса и вдребезги разбилась, как только коснулась камней внизу.

– Пошли Тэрен, обсудим следующие шаги к победе. – девушка махнула рукой, проходя мимо колдуна.

– Да, Моя Королева. – он покорно последовал за ней. – Не кажется ли вам, что ставить шатёр на утёсе – не хорошая идея? Вас может накрыть метель или вражеские убийцы могут вас ликвидировать.

– Не подлизывайся, Тэрен. Я прекрасно понимаю, что ты желаешь мне смерти, как никто другой! – она скрылась в шатре, а Тэрен нырнул за ней.

Они встали перед круглым столом, на котором лежала карта, показывающая местность в мельчайших деталях. За столом стоял Верховный Генерал с несколькими штабными офицерами. Заросший старикан с суровым и умным взглядом и два столь же суровых офицера.

– Итак, что у нас? – спросила Королева.

– Наши войска выбили Имперцев с западных укреплений, однако те напористы и пытаются взять главную крепость обратно. Мы уже отправили туда подкрепление из трёх полков. На востоке. – протянул генерал. – На востоке же…

– Что? Что на востоке? – нетерпеливо спросила девушка.

– Вам не понравится. Армия остановила движение, поскольку разведчики не заметили на стенах крепости вражеских солдат, зато заметили окровавленные внешние стены и кучи трупов монстров прямо перед рвом. – он тяжко вздохнул, будто это только самая крупинка огромной проблемы. – Поступали сообщения, что в том районе нечисть весьма активна.

– Это чёртова нечисть! Неужели солдаты не способны победить ветхих ублюдков? – возмутилась Ванесса. – Крепость усеяна вражескими трупами и её никто не сторожит! Почему бы не взять её?

– Не совсем. Дело в том, что там нет людских трупов, Королева. Там только нечисть. – неохотно уточнил генерал, но поняв, что королеве всё равно, продолжил. – Я так и приказал, моя Королева. В данным момент крепость уже должна находится под нашим контролем.

– Отлично. Когда можно будет наступать на мост?

– Армия уже готова, резерв тоже. Мы выступаем вечером и под покровом ночи идём прямо через лес. В таком месте я ничего больше не придумал, кроме как лобовой атаки, Моя Королева. – доложил генерал. – Насколько быстро мы возьмём мост зависит уже от адмирала. Остаётся надеяться, что он сможет прорваться через варлийскую береговую блокаду и высадить ещё несколько полков. Они ударят в спину императорской армии.

– Отлично. Великолепно. Теперь Варлийская Империя познает гнев тысячелетия! – пафосно, но с ноткой безумства произнесла королева, ударяя кулаком по столу.

– Моя Королева, по ту сторону фронта есть ещё один маг. Он способен в щепки разорвать всю армию и тогда наступление прекратиться. – вымолвил Тэрен.

– Откуда такая информация, мальчик? – удивился Генерал.

Как бы его не называли, как бы молодо он не выглядел, но он был старше всех вместе взятых в шатре.

– Маги умеют чувствовать силу других магов. И, должен сказать, сила того мага почти равна моей. – поведал колдун.

– Тогда ты пойдёшь в авангарде войска и нанесёшь первый сокрушительный удар по лагерям врага. И вообще, ты умный, потому уверена, что ты найдёшь выход из трудного положения.

– Как скажете. – кивнул Тэрен.

– Ну так или иначе, план не меняется. Идём в лобовую атаку.

В шатёр вошёл гонец.

– Моя Королева! – он поклонился, а затем отдал честь Верховному Генералу. – Генерал, западная крепость удачно захвачена. Вражеские силы были разгромлены, а выжившие взяты в плен. Крепость наша. Восточная крепость тоже была взята.

– Против такой армии они не устоят! – захохотал генерал.

Огонь и Сталь

Они вышли около двух часов назад, однако их ноги ныли так, будто они без продыху шли уже несколько дней. И правда, кто сможет идти сквозь сугробы по колено и терпеть хлопья снега, что так и стремятся попасть в глаза? Мало кто. Факел Талии освещал ночь и самое странное, что все просто не могли не заметить, так это то, что факел пылал весьма ярко и, несмотря на дикие завывание ветра, уверенно.

Впереди шла Талия, за ней полз ворчащий Сир Косте, а за Сиром спокойно шла Леди Синатель, позади которой плелись два рыцаря. Все молчали, да и какой смысл говорить, если вой ветра попросту перебивал бы их, а дикий холод заставлял тела и губы дрожать? Они в вое ветров ковыряли сквозь сугробы, останавливались, дабы отдохнуть, а потом вырывали свои ноги из цепей холода, и шли дальше. Усталые и измученные. Волчьим шубам, сделанными кожевниками, едва удавалась защищать своих хозяев, потому смысла от них практически не было. Они только помогали слегла укрыться от ветра и не дать ему сбить их с ног.

– Леди Синатель, – раздался громкий и глубокий голос Сира Косте впереди. – У нас, кажется, гости…

Синатель заковыляла к нему и остановилась у правого плеча. В ста шагах от них виднелись бесчисленные огни факелов. Алуанцы. Она с трудом в дымке разобрала знамёна: синие флаги с золотым рисунком в центре.

– Твою же мать. – выругалась Талия, накладывая стрелу на дерево лука.

– Что будем делать? – спросил Сир Косте, обернувшись к колдунье. Она была в нескольких сантиметрах от его лица. Выглядывала из-за его плеча.

В ответ рыцарь получил хитрую улыбку. И Косте сразу понял, что она замыслила. И то, что он представлял, пугало его.

Синатель, коснувшись огня факела, повела его за своей ладонью, после чего огненной рукой коснулась холодного ствола дерева. Ледяная корка расплавилась и маленький огонёк мигом обратился бушующими языками пламени, что за считанные секунды поглотили всё дерево до самой верхней ветки.

Её руки были напряжены и выставлены перед собой так, будто она держала весь этот огонь в определённой форме, какую представляла у себя в голове. Возможно, так магия и работала. Кто её знает?

– Отправьте кого-нибудь в лагерь, пусть доложит, что армия Алуана уже идёт! – кричала Синатель. Её едва было слышно, из-за треска горящего дерева. – И если не хотите присоединиться к дереву, уйдите назад!

И они послушались. Никто не хотел окунаться в этот огненный хаос.

Она расставила руки и бушующий огонь обрушился на деревья сбоку и спереди. Будто по приказу высших сил, весь дым устремлялся сразу вверх, либо и вовсе исчезал сразу, как появился. Огромные языки пламени вдруг обратились в волны и устремились в сторону алунской армии. Такое можно было увидеть лишь в старых рисунках на камнях. Огромная огненная волна, подобно монстру из небылиц, обрушилась на авангард. Земля затряслась от такой могучей магии. Издали были слышны мучительные крики солдат, чьи тела неотложно обращались в уголь и пепел. Когда безумствующие языки пламени растворились, то отряд увидел, что чаща обратилась в поляну с множеством куч угля, за которой виднелись горы пепла – то, что осталось от авангарда. И посреди всего этого ужаса стоял Тэрен.

– По его виду не скажешь, что он вообще почувствовал что-то… – подметила Талия, подходя к колдунье.

– Это даже не начало… – протянула Синатель

– Стоп. Что за…

Армия – точнее то, что от неё оставалось, вдруг разделилась на части и принялась дугой обходить чародейку. Их цель не заключалась в том, чтобы ударить в спину – они хотели пропустить бессмысленный бой.

Синатель выругалась.

– Что, неужели тебя никто никогда не избегал? – удивилась Талия.

– Сколько себя помню, не одна армия не обходила меня стороной… – с обиженной миной бросила чародейка. – Ты уже отправила кого-то к Соломону?

– Да.

– Что ж, будем надеяться, что он быстрее стрел! – усмехнулась чародейка.

Со стороны моря виднелась волна снежной пелены. Синатель обратила на неё внимание только из-за звука. Звук ревущего огромного монстра, чей кулак способен сокрушить всю армию, а нога и раздавить отряд. Так или иначе, буран обрушился на отряд, но магия Синатель заставила снежную пелену обратится в спираль и возвысила буран ввысь.

Взгляды двух чародеев встретились. Хитрый и самодовольный взгляд Синатель и озадаченный взгляд Тэрена, не знавшего, что ещё можно сопоставить врагу. Тэрен попятился и споткнулся. Глянув вниз, он обнаружил у ног обугленный труп солдата, затем оглянулся вокруг и обнаружил ещё кучу таких. Озадаченное лицо сменилось хитрой улыбкой.

Он изящным движением руки коснулся своей губы, прошептал что-то, а потом возвысил руки вверх. В его ладонях сиял сгусток чёрной, как дым, энергии. Чёрный дым будто бы стекал с его рук на землю и укрывал собой поле боя. Из этого сияющего чёрного дыма поднимались мертвецы. Обугленные, безголовые, безрукие и пронзённые чудовища, жадно хлопающие пастью. Если и говорить о Тэрене, то он был превосходным учеником некромантии, в теории, а теперь и на практике.

Немногочисленные мертвецы хлынули на чародейку. Первый был пронзён стрелой Талии, а второй был обезглавлен тяжёлым мечом Сира Косте, а остальные, кто осмелился подойти, были объяты огнём. Однако… все мертвецы, павшие от стрелы, меча и от огня, восстали обратно. Им был не почём огонь и сталь. Они стали лишь свирепее.

Рыцари и Талия попятились. Только Синатель стояла, словно ничего плохого не случилось.

– Им всё равно! – крикнул рыцарь, рубя ползущего мертвеца.

– Чтобы их убить, нужно серебро или солнечный свет, дурень! – пояснила колдунья, сдерживая в руках сгусток огня.

– Сможешь задержать их? – спросила Талия, натягивая тетиву и пуская стрелу в голову мертвеца. Тот упал на другого мертвеца, чья обугленная рука ухватила за собой третьего.

– Смогу, но не на долго.

– Этого хватит. – бросила Талия, после чего скрылась в овраге.

– Что? Куда она? – возмутился Косте, пронзая мертвеца мечом.

– У неё какой-то план. – крикнул второй рыцарь, отбиваясь от кучки мертвецов. – Вот дерьмо! На помощь!

Безногий мертвец ухватил его за ногу, а другой попытался зубами впиться в шею, однако сталь сломала их. Имори ринулся помогать товарищу и двумя рубящими ударами вывел из стоя одного и отрубил руку второму. Синатель же ухватилась за плечо рыцаря и толкнул его за спину, после чего обрушила на мертвецов огонь.

– Их нельзя убить, но можно лишить конечностей! – догадался Косте, отрубая мертвецу ноги.

– Верно. Рассчитываю на ваши мечи, сир Косте и сир Белис.

Оба кивнули и продолжили рубить мертвецов.

Вдруг вспыхнула молния, чьи ползущие пальцы пронзили метель и ударили прямо в мертвецов. Яркая вспышка. Сир Белись и Сир Косте лежали в грязи и болезненно мычали. Мертвецы же обратились в пепел. Синатель прошла мимо рыцарей и пепла, встала в двадцати шагах и одарила Тэрена презрительным взглядом.

– Ты поддался тьме? – обнаружила Синатель.

Его серебряные волосы сменились просто белыми, а белая кожа приняла серый цвет, глаза окрасились в кровавый цвет.

Тэрен тяжко вздохнул и неуверенно кивнул.

– И ради чего? – спросила она, смотря в его красные глаза.

– Королева. Она забрала мою семью и сказала, что убьёт их, если я не встану на её сторону в войне. – монотонно пояснил Тэрен, опираясь об посох.

– Ты один из умнейших и лучших магов Ордена…

– Я покинул Орден, когда умер Малхиус. Я понимал, что орден – гиблое дело, ведь вы убили того, кто не понимал всю картину, – напомнил маг. – Я пришёл сюда, влюбился и решил отказаться от всей своей силы и спокойно умереть, как подобает человеку. Жаль, что всему суждено закончится не так, как я представлял.

– Ты можешь встать на нашу сторону, и мы вместе сокрушим королеву. – предложила Синатель.

– Я обратился к тьме, впустил её в своё сердце и единственное спасение – смерть, но умерев без пользы, я обреку на смерть свою семью. Потому я буду сражаться до последнего… – он замер и ахнул.

Окровавленное острие торчало из его живота. Маг извергнул из себя энергию, откинув Талию назад. Эльфийка упала и спиной ударилась об большой камень. Послышался хруст. Она потянулась за кинжалом на голенище, но боль в спине не давала ей двигаться. Тэрен с трудом повернулся и вытащил из себя окровавленный клинок и, бросив его в сторону, захромал к Талии.

Только эльфийка коснулась рукояти кинжала, как худая рука схватила её за шею. И схватила так крепко, что она едва могла дышать. Он поднял её над землёй и ещё крепче сжал шею. Талия жадно пыталась вдохнуть, но всё было четно. Вдруг она почувствовала слабость в ногах, в бёдрах, в руках, а сознание постепенно покидало её. Тэрен забирал её жизненную энергию и заживлял свою рану.

– Эльфийская сука! – вскрикнул он. – Зря мы тогда не обрекли вас на смерть!

– Зря мы тогда не добили тебя вместе с Малхиусом! – раздался голос позади.

Синатель вонзила в спину Тэрена нож. Маг вскрикнул, бросил Талию и порывом холодного ветра отбросил чародейку назад. Девушка упала прямо к рыцарям. Только она встала на одну ногу, как Тэрен обрушил на неё поток тёмной энергии, способный убить всё живое в радиусе пяти километров. Наколдовав посох, Синатель сделала тоже самое, но её поток энергии был красным и тёплым. Два потока столкнулись, и земля задрожала от такого могущества. А ведь это лишь слабая магия.

Несмотря на всё мастерство Синатель, она всё-таки не могла противостоять необузданной тьме, что теснила её с каждой секундой. Она уже была готова умереть, ведь её магия всё слабела, когда магия Тэрена становилась сильнее с каждой секундой. Она едва держалась, чтобы не упасть, но вдруг почувствовало позади крепкое плечо. Сир Косте подпёр её своим телом, а Сир Белис помогал ей встать на ноги.

Талия из последних сил встала из грязи, достала нож с голенища и вонзила его прямо в шею Тэрена. Красный поток энергии пробился сквозь тьму и объял тело Тэрена огнём. Талия попятилась и, обессилив, упала на землю.

Обугленное тело Тэрена развалилось на части. Необузданная метель утихомирилась и хлопья снега обрушились на поляну.

Синатль без сил упала в руки сира Белиса. сир Имори Де Косте уже нёс на руках обессилевшую Талию, не способную даже двинуть пальцем.

– Что дальше, сир Косте? – спросил Белис.

– Нужно идти назад… Помочь Соломону… – с трудом промямлила Синатель, пытаясь встать.

– Да. Нужно идти назад.

– Она мертва? – спросила Синатель, глядя на Талию.

– Ещё дышит. – тихо ответил Имори, глядя на то, как её грудь вздымается и опускается.

Град стрел обрушился на щиты авангарда. Из леса, на опушку, вылезли кучки алуанских солдат, в чьих движениях не было никакой организованности. Они походили больше на варваров, чем на дикарей. Соловьи, сидевшие на деревьях, одарили их смертоносными стрелами со всех сторон. Кучка солдат упала в яму с кольями, другая была взорвана бочкой с огненным маслом, в которую прилетела огненная стрела. Наконец-таки из леса хлынули более организованные кучки. Вскоре они образовали шеренгу щитов, за которыми возвышались пики. Был слышен барабан, издававший гордую композицию. Полковник Фергус должен был признать, что под такой ритм и вправду хотелось пойти в бой, да заслужить славу ценой крови.

Прогудел рог. Из глубин вражеской армии показалась конница. Тридцать солдат в тяжёлых доспехах на крепких конях с доспехами хлынули на опушку.

– Пли! – крикнул полковник Фергус.

Ряды лучников, стоявшие позади авангарда, обрушили на конницу град стрел, однако их доспехи были слишком хороши, поэтому стрелы просто скользили по ним или бились и тупо ломались. Тогда копейщики опустили пики, протиснулись между щитами, дабы хоть как-то остановить конницу. Тридцать всадников пронзили авангард, подобно ножу, вонзившемуся в масло. Пики сломались, а щитоносцы просто упали и были затоптаны до смерти. Армия врага перешла в наступление и быстрым шагом обрушила всю свою мощь на другие щиты. Пехота протиснулась в брешь и началась мясорубка. Как и всегда.

Полковник громко выругался, поднял меч острием в воздух и прокричал во всю глотку.

– За Императора!

И тут в его плечо вонзилась стрела, уронившая его с коня.

Алуанские силы оттесняли Варлийскую армию. Постепенно бока обороны были прорваны и Алуанцы принялись брать армию врага в кольцо, что будет стоить им много крови. Из леса глянул град огненных стрел, что обрушился на щиты, а затем и на лагерь позади армии. Вновь вспыхнул огонь, которого Фергус так боялся. Вскоре к Алуанским силам пришло подкрепление с запада. Многочисленная армия ударила в незащищённый бок и этим она вытеснила Варлийцев в лагерь, за стену из частоколов.

Полковник вновь упал с коня, поскольку в животное вонзилась стрела. Он упал лицом в грязь, а когда поднялся, то его сердце чуть не остановилось от огня, что пылал перед его лицом. Он отполз к трупу коня и тяжко вздохнул. Он не смог удержать армию, не смог защитить раненных, он не смог ничего, кроме как упасть с коня. И всё же он поднялся и скомандовал:

– Лучники на стены! Поливайте их огненным маслом, кидайте камни и муку! Делайте всё, что угодно, но не давайте им пробить стену! Забаррикадируйте ворота и готовьтесь к тому, что они сломают их! Нельзя дать им попасть на мост! – кричал он. И солдаты его слушались. Кто-то был преисполнен гордостью, а кто-то уже понимал, что победа далеко не за ними.

– Полковник! Тяжёлая конница! – крикнул кто-то со стены.

– Не давайте им подойти к воротам! – скомандовал Фергус. – Готовь щиты, окружите ворота и готовьтесь колоть этих засранцев всем, что только есть!

Он обнажил меч и приготовился. Он слышал звук метала, боевые кличи врагов за стеной, треск огня со всех сторон и крики раненных. Подобное он слышал всегда, в каждом сражение и это ничуть не пугало его. Но вот бушующий огонь – другое дело.

Ворота дрогнули.

– Таран! – раздался крик сверху.

Они дрогнули вновь.

– Ни шагу назад! – крикнул полковник, сжимая рукоять меча.

Врата с треском распахнулись и всё, что сдерживало их, разлетелось по сторонам. Тяжёлая конница ворвалась в лагерь и столкнулась с пиками, стрелами и камнями. Две стороны схлестнулись на площадке перед воротами. Тяжёлая конница вновь пробила щиты и вышла из окружения. Всё погрузилось в хаос.

Раненный полковник вынырнул из кучки солдат, упал на землю перед костром и глянул на рану. Из живота шла кровь. Он тихо выругался и глянул на другой берег. На каменном берегу стоял Соломон и мрачено смотрел на то, как умирает его армия. За его спинами стоял строй лучников с поднятыми луками. Соломон махнул рукой и стрелы устремились ввысь. Град обрушился прямо за ворота и на силы врага, пробившиеся сквозь оборону.

– За… Императора… – посмеялся полковник, вставая на ноги и поднимая меч. – За императора…

Он обернулся. Алуанцы рубили его солдат, как капусту. Огонь всё подступал и постепенно окружал площадь огнём. Он ринулся в самый пыл сражения, сквозь огонь, ценой крови. Боялся огня, но бесстрашно сгинул в нём

– Полк Фергуса пал. – раздался голос Эдварда.

– Я вижу. – отозвался Соломон.

– Нужно было сражаться одной силой, а не так, как ты решил…

– Если бы сражались все вместе, то нам бы было тесно. Полковник Фергус решил сражаться до последнего. Он должен был отступить, но понял, что уже слишком поздно, – он повернулся к брату. – Твои рыцари готовы?

– Они всегда готовы.

– Жаль, что про тебя нельзя такого сказать, – он медленно пошёл вдоль берега. – Отправляйся в Думстар и доложи, что нам нужна подмога. Снег вроде бы уже начал таять. Наверное, Синатель победила в дуэли.

– Что? Ты хочешь, чтобы я бежал с поля боя? Хочешь лишить меня военной славы? – возмутился Эдвард, следуя за братом.

– Какой к чёрту славы? Ты умрёшь сразу, как мы проиграем мост, а я не уверен, что я его удержу.

– Ну тогда умрёшь, и ты!

– Я к смерти готов и я буду ей рад, а вот знать, что ты мёртв, мне не очень хочется, да и видеть тебя среди трупом или на том свете мне тоже не очень хочется. – отозвался Соломон, входя на мост.

– Да ты издеваешься! Я тебе не маленьких мальчик… с палкой в руках, а капитан рыцарского ордена!

Соломон остановился и обернулся к брату, сделал к нему пару шагов и чётко сказал:

– Ты идиот, не способный трезво мыслить, не способный думать о других, не способный ни на что, что касается военного дела! Ты либо останешься инвалидом, либо умрёшь, твой труп сбросят в реку, ты разбухнешь, а потом твоё уродливое тело выбросит на берег, – выпалил Соломон. – Ты этого хочешь?

Эдвард попятился. Прежде он никогда не видел Соломона таким нервным и грозным, и таким переживающим за его жизнь. А ведь когда-то он был просто задиристым старшим братом, не вылезавшим из библиотеки или из зала фехтования.

– Хорошо, Соломон. – спокойно кивнул Эдвард. – Я сделаю так, как ты скажешь.

Но делать он этого не собирался.

Соломон обернулся и узрел бушующий огненный шторм, поглощающий всё на своём пути. Палатки и шатры горела, варлийское подкрепление, посланное Соломоном, пыталось спастись от смертоносных алуанских мечей, но смерть пришла от огня. Огненный дракон поглотил солдат прямо перед заходом на мост. Из огненной стены выбегали алуанские солдаты с квадратными массивные щитами, на стальной поверхности которой красовались строгие острые шипы с окровавленными концами. Щитоносцы воткнули низы щитов в землю прямо перед мостом. За их спинами виднелась обычная пехота, которая стягивалась со всех уголков южной части лагеря.

Вскоре из огня вынырнули всадники с крылатыми шлемами. Несколько всадников быстро переросли в десять, а когда первые уже вбежали на мост, их было больше сорока. У Соломона был план на такой случай. Где-то с северного берега послышалось смертоносное пение луков. Град стрел обрушился на южную часть моста, повалив конницу и породив полный хаос для алуанских всадников. Всадники, чьи лошади были более ловкими, дабы ступать по трупам своих сородичей, смогли выбежать к щитам. Щитоносцы расступились, создав некий коридор из щитов. Как только всадники начали проносится мимо, Соломон махнул рукой и из-за щитов выглянули копья. Они вонзались в брюхо лошадей, который роняли своих всадников прямо под ноги варлийским пехотинцам. Солдаты тупо зарубили упавших всадников.

Теперь, когда алуанцы потеряли свою конницу, на которую было возложено так много надежд, они ничего другого на придумали, как тупо бросится на стену щитов. Щиты сомкнулись и копья выглянули вновь, разя всех, кто осмелится подойти к стене щитов.

Широкий Кольский мост уже был усыпан трупами и залит кровью.

– Ваше высочество! Конница врага! – крикнул солдат позади.

Соломон обернулся и увидел, как по северному берегу бежит алуанская конница. В голове сразу же всплыл вопрос: “Как они перешли реку, если мост только один?” Не исключено, что его могли построить из дерева, но дозорные заметили бы постройку.

Удивлению и гневу Соломона не было конца, когда он увидел, как Эдвард, верхом на коне, помчал на конницу врага. Благо, за ним ринулась конница, превосходящая вражескую числом. Они попытались взять их в кольцо, но не удачно. Алуанская конница прорвалась, но тут же была перебита соловьями.

Эдвард не был хорошим мечников на земле и тем более верхом. Он свалился с коня в первые же несколько минут стычки. Только он поднялся, как в его латный нагрудник ударила булава. Его мощные доспехи могли отразить стрелу, меч, но не булаву. Принц свалился обратно в землю. Меч улетел куда-то в сторону. Когда он поднял голову, то увидел булаву на фоне луны. Она сразу же начала опускать. Принц тяжко перекатился вправо, а затем нащупал чей-то меч, который обрубил древко булавы, когда оно коснулось земли. В следующее мгновение он неуклюже сбил солдата с ног, ударив своим ботинком с оковкой по его лодыжке. Когда враг упал, Эдвард попытался встать, но дрожь в ногах была сильнее, поэтому он лишь пытался отползти с поля боя. Солдат, успевший встать, схватил его за ногу и подтащил к себе, после чего обнажил кинжал и попытался прирезать принца. Эдвард вдарил в его лицо ботинком, но кинжал уже разил воздух. Ботинок его не остановил.

Сердце Соломона дрогнуло, когда солдат свалил его брата на землю и потянулся за кинжалом. Оставив мост, принц выхватил из рук стрелка лук и вытащил из его колчана стрелу, которую наложил на древко лука и прицелился. Он не умел стрелять из лука, но часто наблюдал, как стреляла Талия на стрельбище. Натянув тетиву до щеки, он задержал дыхание и сконцентрировался. Он опустил оперенье стрелы и почувствовал ветерок. Стрела вонзилась прямо в бок колена, который не был прикрыт. Солдат склонил колено и опустил кинжал в нескольких сантиметрах от лица Эдварда. Парень нащупал кинжал на поясе, а затем вонзился его в подбородок обидчика.

Как только труп солдата упал, а брат был спасён, Соломон услышал противный лязг железа со стороны стены щитов. Обернувшись, он увидел, что воины Алуана прут из бреши в стене щитов, сделанная, судя по солдатам в тяжёлых латных доспехах, тяжёлой пехотой.

Сир Косте вылез из кустов прямо на опушку. Яркое утреннее солнце святило ему в глаза. Казалось, что он не видел солнца уже несколько дней. За ним вышла Талия и Сир Белис вместе с Синатель. Колдунья и капитан соловьёв чувствовали себя уже более благополучно.

– Дерьмо… – прошептал Имори.

Опушка была усеяна трупами, в большинстве, варлийских солдат. Стена из частоколов была и вовсе обращена в обугленные брёвна. Над лагерем взметался столб дыма, который ветер уносил на запад. В воздухе веяло гнилью и запахом крови. Они прошли через сломленные ворота, обходя трупы товарищей. Среди бесчисленных мертвецов, Имори остановился у одного трупа, что головой был воткнут в костёр. По ярким доспехам Сир Косте узнал в нём полковника Фергуса. Он сглотнул и направился к мосту, так же аккуратно обходя трупы. И тут он замер. Об него ударился Сир Белис, возмутился и тоже замер, посмотрев вперёд.

У моста был солдат, склонивший колено и опершийся об меч, воткнутый в землю. Рядом лежал рыцарь в золотых доспехах. Имори узнал в нём своего капитана – Эдварда. Подойдя ближе, Косте коснулся плеча солдата – тот резко поднял голову и мёртвыми сиреневыми глазами посмотрел на Сира. Косте ужаснулся, когда увидел перед собой никого иного, как принца Соломона.

– Ваше высочество… – единственное, что смог вымолвить Косте, смотря на бледное лицо командующего.

В тот момент Имори уяснил, что будет верен этому человеку до самой смерти.

Часть II

Козни монеты

Из покоев Лорда-Казначея доносились громкие стоны, проносившиеся по стенам красного коридора, увешанного картинами, и пропадал у самых перил лестницы в парадный зал. Дверь была, конечно же, не закрыта. Послышался последний стон, полный облегчения и такой же вздох.

Леди Лиана села на краю кровати. Лорд Роберт лежал на кровати, облокотившись о стену и наслаждался красивой спиной своей любовницы. Наслаждался видом его грудей, что слегка выглядывали, когда та распускала светлые волосы.

Они находились в весьма просторной спальне, в центре которой стояла роскошная кровать из чёрного дерева, у которой стоял письменный стол и пару книжных полок вдоль стены с окнами. С потолка свисала люстра и куча свечей, чей свет тепло освещал комнату, не затрагивая самые дальние углы.

– Что там на алуанском фронте? – спросил он, хотя сам все подробности знал, и взявшись за вино на спальной тумбочке. Он наполнил два бокала и протянул один своей госпоже.

– Для нас там ничего хорошего, – накинув на себя ночную рубашку, она взяла стакан и встала у окна. – Соломон выжил, а мой сын чуть не умер, сражаясь за этого… этого… шлюхиного сына!

– Ну же, охлади свой пыль, Лиана! Не всё же так плохо! – неуверенно молвил Лорд. – Я предвидел, что всё так будет, поэтому Соломона уже ждёт огромных размеров отряд наёмников. У каждого цель – убить Соломона.

– Откуда ты узнал, что происходит в Демтериусе и откуда у тебя деньги на наёмников?

– Я – Лорд-Казначей, любовь моя! Думаешь, у меня не будет денег, чтобы нанять пару членов оппозиции или дезертиров? – засмеялся он.

Она натянула улыбку, но взгляд её был всё так же холоден. И он был устремлён на улицу, на Императорскую Площадь, на которой стоял громадный памятник первому Императору, Игнису Лисьехвостому. Она недовольно фыркнула, увидел его лисий хвост и уши. Император-зверь, правящий почти всем миром.

– Ты полон сюрпризов, Роби, – она поставила пустой бокал на подоконник. – А что насчёт трёх графов востока? Они по-прежнему с нами?

– Да. Они уже некуда не денутся. Стоит им отказаться, как их дела окажутся на столе Басиля. – усмехнулся Роберт. – Кстати говоря, как мы планируем последние штрихи этого дельца?

– Соломон умирает, а Эдвард становится наследником. Адеван уже стар и, несмотря на всё то могущество, описанное в книгах, скоро умрёт.

– А если Соломон дойдёт до столицы живым, то что тогда? – неуверенно поинтересовался Лорд.

– Если Соломон всё-таки выживет, что мало вероятно, то нам придётся прибегнуть к насильственному перевороту, – мрачным тоном протянула девушка. – И, думаю, тогда тебе не видать мои сисек целый месяц! Ты только представь, насколько тяжко тебе придётся!

Роберт скривился, но выдавать беспокойство на лице не собирался.

– У него скоро свадьба. Хорошее событие, чтобы убить всех членов совета, принца и Императора! – додумал Роберт с лёгким смешком. – А что насчёт Марии?

– Мария? Даже не знаю, что мне с ней делать. Думаю, отдам на растерзания солдат верных мне, а если выживет – убью. В будущем эта малолетняя шлюха может стать большой помехой, и хоть шанс этого не велик, стоит перестраховаться.

– Она третья наследница трона. Ей не предусматривали, как наследницу, у неё нет знаний для правления, а ещё она женщина, – заключил Роберт. – Но мне всё-таки интересно, почему ты так ненавидишь Марию? Зачем её убивать, когда ею можно воспользоваться?

– Династия Лисьехвостых правила почти всеми миром тысячу лет и всё это время мир страдал от войны…– холодно пояснила Лиана.

– Не нужно претворятся. Просто скажи, что ты хочешь власти.

Лиана нехотя кивнула.

– Если переворот на свадьбе не удаться, либо и вовсе не исполнится, то мы должны бежать на восток, —сказала девушка, сев на край кровати. – Ты же понимаешь, что ценой всего этого – твой титул и твоя жизнь? Если всё пойдёт не по маслу, ты вынужден будешь бежать, оставив за спиной все деньги и все титулы, всё влияние и даже имя с фамилией?

– Всё ради тебя, любовь моя. – он нагнулся к ней и поцеловал в губы.

Лиана не знала слова “любовь”. По крайней мере не испытывала её к кому-то, кроме своего сына. С детства она уяснила, что путь к любой цели почти всегда лежит через постель. Ещё будучи маленькой девочкой на улицах сотни островов, она научилась манипулировать мужчинами, играть с ними, быть кукловодом, чьи нитки ведут в самый тёмный угол, откуда блестит кинжал, но в котором её нет.

– Я хочу, чтобы ты убил Марию сейчас. – внезапно потребовала она.

– Сейчас? И как же я это сделаю? – его рука скользнула вниз её живота.

– Приведи… ах! Приведи её в поместье… – прошипела Лиана. – Найми людей, чтобы подстроить нападение… ах… на поместье, а затем зарежь её, как свинью. – она схватила его руку и сказала – и будь аккуратен, держись от красноглазого юноши подальше.

– Того, кто работает на Тайную Службу? Люцика, вроде бы…

– Люциуса. Он умнее, чем ты думаешь, сильнее и быстрее.

– Учту, если мне придётся с ним драться.

– Ты и моргнуть не успеешь, как умрёшь. Басиль как-то дал почитать его досье. История у него весьма… тёмная… очень тёмная! Как-то раз он перебил тридцать головорезов нижнего города за считаные секунды. Это не смогли даже наши гвардейцы. – рассказала Лиана.

– Довольно с интриг…

Роберт приспустил рубашку с плеч и сладко поцеловал её в шею. Девушка протянула руку к его паху и поцеловала ответно опустила сочный поцелуй в губы. В тёплом тусклом свету ламп, отгонявших густую темноту, они вместе упали на кровать. Стройные ножки истинной дворянки обхватили талию парню и прижали к себе. Роберт спустил рубашку с большущих грудей и поцеловал розоватый сосок на белой коже, после чего поднялся к ключице и лёгким движением бёдер по полной насладился истинным дворянским телом девушки.

– Ох, если Император узнает, что я с тобой делаю, то он мне отрежет член! – вдруг посмеялся Роберт. – Хотя, может это и лучше! Буду знать своё место…

– Твоё место там, где ты и лежишь. На мне. – игриво шепнула девушка.

Свет из коридора вдруг упал на их голые потные тела.

– Ваша высочество, – раздался женский голос из коридора.

У двери стояла молодая девчушка с лицом полным шока. Вот чего она не думала увидеть, так это член Лорда Роберта и огромную грудь жены Императора.

– Тебя разве не учили стучаться? – вскрикнула Лиана, отодвигая от себя Роберта.

– Бриана, будь добра, выйди и говори из коридора. – приказал Роберт.

Она сглотнула и скрылась в коридоре.

– Его величество желает видеть вас в замке. Обоих.

Казначей тяжко вздохнул и упал головой в кровать. Говорить с Императором он желал сейчас меньше всего. Так или иначе, он вскочил, натянул брюки, рубашку, небрежно накинул красный кафтан и вступил в туфли. Его золотистые волосы вполне подходили к золотым украшениями на кафтане.

Леди Лиан просто надела нижнее белью и пролезла в красное бархатное платье без всяких золотых штук. Пожалуй, это была одна из немногих девушек замка, что отказывалась от золота.

– Пожалуй, тебе нужно будет от неё избавиться. И быстро. – прошептала Лиана.

– Пожалуй, ты права.

Роберт скользнул за своей госпожой в коридор, а затем прижал служанку к стене, когда его любовница скрылась на лестнице.

– Жаль, что я тобой так и не насладился… – грустно прошипел он.

В его руках блеснула иголка, которая в тот же миг коснулась её шеи и оставила на ей каплю крови, что потекла по ключице к груди. Девушка попыталась закричать, но рука Лорда прижала ей рот. Он недовольно помахал головой. Она попыталась ударить его, но яд уже начал действовать и сил не хватило даже поднять руку. Швырнув её в спальню, он закрыл дверь на ключ.

– Ха! Никому не переиграть Роберта! – довольно вскрикнул он, указав на себя большим пальцем.

Спустившись в холл, он заметил у входа на кухне троицу из его личной стражи. Три громадных северянина с таким же странными именами, как и татуировками на страшных лица.

– Загляните в спальню и разберитесь с тамошним подарком, оставленным мной. Можете делать всё, что захотите с ним, но затем закопайте, а то потом кто-то узнает и ему тоже придётся дарить подарки.

Северяне кивнули и, бренча доспехами, направились по лестнице наверх.

На улице его ждала карета. Карета Леди Лианы уже ехала по главной дороге. Лорд Роберт, думавший, что поедет с ней, недовольно фыркнул, залезая в свою карету.