Он вёл двойную игру

2

Мне было интересно, что в свое оправдание мог сказать мне брат. Уводя подальше от людей и многочисленной публики, которая пришла глазеть на гонки, а какие-то придурки вообще ставили бабки на левых им людей. Нехилый бизнес, думаю, если в жизни у меня не срастётся с моими задуманными планами, то пойду работать букмекером.

Рука брата крепко сжимала моё плечо, и сам он глядел по сторонам, чтобы убедиться в том, что лишних ушей в нашем разговоре не было.

— Выкладывай давай! — Скомандовала я, складывая перед собой руки. — Учти, если твой ответ будет нелогичным, то мне придётся пожаловаться нашему драгоценному папашке!

Конечно же рассказывать папе я ничего не собиралась, но мне нужно было убедиться в том, что на эти гонки он пришёл осознанно.

— Ты же продал байк. Где его снова откопал? — спрашивала у него, глядя на шлем, который он вертел в руках.

— Ну значит не продал, — пожал тот плечами. Ещё и издевается, гад. Пользуется моей добротой, сволочь!

— Ты же клялся, что прекратишь все это! И как теперь это понимать? Если с тобой что-то случится, ты об этом не думал? Вот, наглядный пример, я в гонках не участвую, но какой-то хрен меня только что чуть не сбил, какой-то тупица, — показывала я в сторону, куда умчал водила с купленными правами. — Повторяю последний раз, если с тобой что-то случится я тебя убью, и это пострашнее твоих гонок, чувак!

— Ничего не случится, не первый раз катаюсь. Я обещаю, что брошу это дело, но немного позднее, — говорил успокаивающе.

— Какое позднее? Я тебе сейчас голову откручу, безмозглый. Быстро домой! — уже перешла на крик.

— Не пищи, уши уже закладывать начало, — демонстративно закрыл пальцами уши. — От твоего визга целая толпа сейчас соберется. Даже слово не даёшь сказать. И где здесь уважение к старшим?

— Ой, кто бы говорил про уважение! — вновь огрызнулась. — Давай уже говори, с какой радости, ты снова на гонках?

— Блин, на бабки влетел. Играли с корешом и продул ему.

— Ну и насколько ты влетел — на пять тысяч? — скептически посмотрела на него.

— На сотку, — выдал тот, и мои глаза чуть не выпали от возможности того, как я их округлила.

— Сколько? — переспросила у него, словно не расслышав.

— Ну вот так как-то. Только не говори ничего бате, прошу тебя, — умолял Стас.

— Я же не дура. Ну сотка это не так уж и много, — пожала я плечами. — К тому же ты сегодня получишь больше, — уверенно говорила за него.

— Как знать, говорят здесь Лютый, — почему-то с волнением сказал брат.

— Что ещё за Лютый? Как выглядит? — завертела головой.

— Я сам ни разу не видел его. Слышал, что он шесть лет не появлялся на трассе. Пропал неожиданно, где-то затаился.

— Ты точно конченный, — вздохнула обречено, только ни капли не усомнившись в брате. Я была уверена в победе Стаса, только он вел себя как-то странно. Сжимал и разжимал пальцы, нервно кусал губы. И куда только подевалась вся его крутость? — Но поверь, круче тебя никого здесь нет, — хлопнула по плечу. — Бери себя в руки, ты же мужик, черт подери! — выпалила я, затем послышалось, как ведущий объявил, что гонка начнется через десять минут.

— Ладно, сестрёнка, я пошел, — он приобнял меня за плечи. — Обещаю, что если сегодня одержу победу, завяжу навсегда с этим дерьмом.

— Уж будь добр. Буду за тебя держать кулачки и благим матом обзывать.

— Другого я и не ожидал, — усмехнулся тот. — Будь у меня на виду.

— Ещё бы!

Стас отправился к стартовой площадке, а я нервно сглотнула. Почему-то меня окутывали странные чувства, будто что-то должно было случится. Конечно, мысли свои гнала к чёртовой бабушке, но вот ощущение, что за мной наблюдали, не покидало. Повертев головой, вдали увидела человека, по всей видимости противоположного пола, у него были широкие плечи. Он с кем-то говорил тихо по телефону, лица его было не видно. Я уверена, что пришел относительно недавно, ведь до нас со Стасом никого не было. И ладно, мне то что до этого?

Покидая окрестность, продолжала замечать на себе пристальный взгляд. Поскорее бы домой. Здесь даже потными мужиками воняет и дешёвым женским парфюмом.

Люди столпились возле трассы, если бы не ограждение, то эти чокнутые точно выбежали на трассу. Уши от их визгов закладывало. Пришлось заткнуть пальцами, чтобы не слушать это сумасшествие, а ещё немного растолкать людей, мне ничего не было видно.

— Самурай лучши-и-ий! — кричала девчонка позади меня. Меня не спасала защита.

— Нет, Люты-ы-ый самый классны-ы-ый! — другая орала ещё громче. Не знаю, кто этот Лютый, но его сегодня слышу не впервые, и ненавижу ещё больше.

— В этом году столько новичков, — теперь говорили какие-то молодые парни. — Самурай третий раз выкатил, а вот Лютый впервые за шесть лет появился на трассе. Как думаешь, кто будет круче?

— Однозначно Лютый, помнишь, как он чуть на тот свет Скоростного не отправил?

— У него всегда агрессивная езда была.

Пока два мотолюбителя обсуждали старого гонщика, я наблюдала за тем, как Стас надевал шлем и присаживался на свой байк, в это время меня начинало мутить от нервов. Неосознанно появилось внутреннее чувство тревоги. На меня это совсем не похоже.

Девушка в короткой юбчонке, с голливудский улыбкой вышла с флажками, и после того как ими взмахнула, зарычали моторы и пятнадцать мотоциклов сорвались с места. Узнать брата было не трудно, у него единственного был белоснежный зверь. Стас ехал по трассе уверенно, перегоняя одним за другим, на втором кругу входил в тройку первых. Он стал ещё быстрее. Пускай я и верила в него, но чувство тревоги не покидало. Ярко-зеленый, черный и брата белый мотоцикл ехали уже на одном уровне.

— А малыш Песец не так уж плох, — снова сказал за моей спиной мужчина. Я поджала у груди руки и нервно гипнотизировала взглядом трассу. Гонка становилась опаснее, чёрт на темном транспорте толкал лаймовый спортивный мотоцикл, но тот не собирался уступать ему, от отвечал тем же. Два любителя не собирались поддаваться друг другу, и под удар попал мой брат. Стас слетел с мотоцикла, упав на землю. Моё сердце замерло. Краски начали сгущаться и в ушах стоял звон. Главный на гонках дал команду всем остановиться. Я растолкала толпу.

— Пропустите, там мой брат! — сквозь слёзы молвила я. Мне было страшно. Если Стаса сейчас не станет, то и меня тоже. Вся жизнь потеряет смысл.

Сиганув через барьер, который отделял проезжую часть и место для зрителей. Люди в недоумении смотрели за происходящим и шум наконец-то прекратился. Над моим братом сидел букмекер, он стаскивал с него шлем, и я, подскочив к Стасу, заметила как по его лицу стекала кровь. Я задрожала, но не испугалась. На лице привычная дурацкая улыбка.

— Стас! — крикнула я, схватившись за него. — Ты живой?

— Всё в поряде, — он попытался показать большим пальцем «класс», но он еле поднял её.

— Вызовите скорую, пожалуйста! — просила я мужчину, которому я сразу не понравилась.

— Не нужно, Серый, — чуть поднялся тот. — Просто упал. Я смогу продолжить гонку.

— Не неси ерунды, придурок! — закричала на него. Мужчина помог ему подняться.

— Прости, Песец, сегодня ты уже не ездок. Давай вызовем скорую.

Представляю, как чертовски обидно было Стасу. Он даже никого не толкал, а в итоге был дисквалифицирован.

— Тогда можно я досмотрю, чем всё закончится?

— Не муди! Поехали в больницу, — продолжила голосить.

— Тоня, я всего лишь упал с мотоцикла, — успокаивал меня Стас, всё с той же дурацкой улыбка энтузиаста.

— Нет, а вдруг у тебя сотрясение.

— Я уже так сто раз падал. Просто кровь. Серый спирт даст и всё будет в шоколаде. Я прав? — подмигнул коротко стриженному мужчине с татуировками на пальцах.

— Малый, ты ненормальный, — вздохнул тот, уводя Стаса, сообщив о пятиминутной паузе. Как только Стасу оказали первую медицинскую помощь, гонки продолжились. Мне было уже не интересно, а вот брат с таким интересом смотрел, будто бы надеялся на чью-то конкретную победу. Лаймовый и Чёрный так и лидировали. До финиша почти добрались одновременно, но всё же двух победителей быть не должно. Ничья. Люди разочаровано завыли, а брат продолжал глядеть восторженно на двух мотоспортсменов.

Я внимательно изучала участников, и как же меня затрясло, когда увидела вдали чувака с дурацкой маской, что чуть ли не отправил меня на тот свет.

Мотоциклисты отправились к вышеупомянутому Серому.

— Стас, посиди здесь, я сейчас буду, — неожиданно попросила его, на что брат не понимал, что происходило.

— Ты куда? — схватил за руку.

— В уборную! Не сделаю же здесь лужу?

Брат закатил глаза. Он не любил таких подробностей. Но не сказала бы я ему правду, что хочу поговорить с уродами, из-за которых он сейчас сидит здесь.

Мужчины начали толпиться, и бурно что-то обсуждать. Я, расталкивая их, искала среди них самого неугомонного. От них воняло потом, мне пришлось зажать нос, и я случайно врезалась в человека. Тело у него было каменное, а мышцы упругими. Незнакомец оказался выше меня на две головы. Взгляд карих глаз у него дикий. Внешность агрессивная: плечи слишком массивные, растрепанные чёрные волосы, на ушах пирсинги.

Он кинул на меня холодный взгляд, презренно оглядев с ног до головы, оставаясь все таким же непроницательным.

Но мне он был не интересен. Меня больше волновал тот, кто сейчас стоял затылком ко мне. Его темно-каштановые волосы были приподняты вверх. Тот же дурацкий тёмный спортивный костюм. Он смеялся громче всех. Вот этот хрен чуть не сбил меня, и не сделал инвалидом брата.

— Сигаретой не угостишь? — неожиданно для самой себя попросила у того, кто был похож на зверя. Парень явно не ожидал, что заговорю с ним. Но вынул из кармана сигарету. — Подожгите её, — скомандовала снова, забываясь, где нахожусь и перед кем. Меня колотило от нервов.

— Может мне ещё приватный танец исполнить? — нехотя достал зажигалкуьи поджог сигарету. А меня заворожил его басистый голосок, таким обычно обладают какие-нибудь лидеры.

— Оставь стрептиз для других, — махнула я рукой, отдалившись от него. Оказавшись за спиной человека, которого невзлюбила с первой встречи, постучала пальцем по лопатке, и сделала затяжку. Только чуть дымом не подавилась, когда этот ездок херов повернулся ко мне лицом, я резко выдохнула тому в лицо. Я не верила своим глазам. Как и он, собственно говоря, своим.

— Никита Владимирович? — переспросила я, словно меня подводило зрение.

— Самурай, это кто? — непонимающе спрашивал его какой-то дружок-пирожок. Да только он его, судя по всему тоже не слышал.

Что здесь делал историк?

Неужели это он меня сегодня чуть не сбил и не отправил на тот свет брата?