Глава 16.2 Честная Ведьма

Моя работа с Психчинским периодически заставляла хихикать на паническом. Какими же тогда должны стать отношения с ним? Что, вместо обручального кольца я получу билет в лечебницу для душевнобольных на пожизненное?

А это мы с ним ещё ничего не обсуждали…

Но поговорить нужно. Чётко, по факту, без дешёвых соплей.

В какой-то степени я должна быть благодарна Олегу: он на пару с разбитым телефоном смогли привести мои мысли в норму. Хотя, конечно, лучше бы телефон они не трогали.

Обдумывая свои возможные отношения с Психом, я не заметила, как он вернулся ко мне. Весь из себя, с кудряшками и в шортиках. Ещё и улыбался – видать разговор с организаторами оказался не так уж плох.

– Смотрю, ты у нас девушка нарасхват, – выдал мне он, прислонившись к одной из колонн. – Боюсь, как бы не увели.

– Бойтесь, – нарушила свой дневной бойкот я. Всё же Псих был не так уж и виноват в случившемся, а вот с Олегом я разговаривать больше не собиралась, – мне как раз тут один приглянулся.

Сергей окинул собравшихся острым взглядом и спросил:

– Какой из?

Я ткнула пальцем в случайного старичка.

– Вот тот! В подтяжках и пахнущий нафталином.

– Всё-таки изменяешь мне? – усмехнулся Псих, разбирая спутавшиеся пряди пальцами.

– Изменяю. Как завещал Олежек, – подтвердила я. – У него свой дом в Подмосковье и трое внуков, которые его очень любят и периодически отправляют по разным санаториям.

– Перспективный мужчина.

– Очень. А вы себе кого-нибудь нашли?

– Конечно, – кивнул Сергей. – Теперь теряюсь в сомнениях: выбрать полоумную ведьму или поломойку Елену Михайловну.

– Берите поломойку, не пожалеете, – сердечно подсказала я.

– Ведьму не советуешь? – с явным подтекстом спросил Психчинский, смотря на меня таким взглядом, что хотелось улыбаться, несмотря на остатки обиды.

– Не рекомендую.

– Почему же? – идеально сымитировал искреннее удивление мужчина. Ему бы с такими навыками в театральное. А лучше – клоуном в цирк.

– Полоумная ведьма может оказать злой ведьмой и проклясть, – сдерживая улыбку, ответила я.

– А вдруг она окажется доброй?

– Не окажется.

– Почему это?

– Потому что не нужно было разбивать её телефон.

– Саш, – перестав улыбаться, позвал меня Сергей, – я заменю тебе стекло.

– Экран, – поправила я, прищурившись, – он поплыл.

«Как и я,» – подумала я, глядя в серьёзное лицо напротив. Психчинский был из тех мужчин, которых называют именно Мужчиной. С большой буквы. В этом он самую малость напоминал мне папу. Вот только если Пётр Добронравов брал добротой и теплом, то Псих бил наотмашь харизмой и характером. Он казался мне маленьким комнатным тираном – в разумных границах, конечно же. Сильный, упрямый, умный, и, кажется, самую малость себялюбивый.

Я даже поймала себя на мысли, что мы с ним чем-то похожи. Вот только не смогла понять, чем именно, и не знала, радоваться этому или огорчаться.

– Экран так экран… – недовольно поджал губы Сергей, но всё же его голос звучал твёрдо.

– А как же бюджет? – не удержалась от колкости я. – Я и так уже истратила оттуда деньги на колпаки.

Психчинский сделал глубокий вдох – наверное, сдерживал себя, чтобы не сказать какую-то гадость. Я уже начинала подумывать, что сейчас в приступе великого порыва мужества он выдаст что-то из разряда «я мужчина, и мой бюджет не должен тебя волновать», ещё и пяткой в грудь ударит для пущей убедительности. Но нет… это же Псих!

– Я рад, очень рад, что ты финансово подкованный человек и понимаешь ценность денег, поэтому будем считать, что у нас своеобразный бартер.

– Бартер? – с сомнением переспросила я.

– Да. Ты испоганила мои колпаки. Случайно. Я так же случайно разбил твой телефон.

Вот он, вот он наш Псих! Чёртов скряга! И пусть я сама вспомнила про колпаки, но он ведь мог деликатно промолчать и поступить, «как принц», проявив благодушие к заинтересовавшей его особе. Но нет! Так что злобная ведьма во мне решила отыграться.

– Скря-я-га, – протянула я. – Злостный скупердяй! – да ещё и язык показала.

Я уж думала, что за такую детскую выходку Псих меня треснет, но он одарил меня усмешкой. Нормальному человеку она показалась бы усмешкой гордого родителя на утреннике в детском саду. Мол, смотрите, моя дитятка выучила четыре строчки и не разу в них не запуталась. А у меня от такого аж мурашки по спине побежали. Было что-то в этом такое, отчего дыхание перехватывало. Харизма, что ли? Такая, которая бьёт наотмашь и не даёт отдышаться.

– Саш, ну что за детский сад. И я не скряга, к твоему сведению. А просто рационально отношусь к деньгам. И, как я сказал изначально, я заменю экран, если ты перестанешь меня провоцировать. Специально же выводишь.

– О нет, сударь, вы разгадали мою тайну! – театрально всплеснула я руками, копируя барышень из готической литературы. Я бы даже всплакнула на публику, если бы не была выжата как лимон. Причём не только физически, но и эмоционально.

Психчинский, казалось, на секунду подвис. Не знаю, то ли он не ожидал от меня таких скромных театральных талантов, то ли обдумывал, что бы такого мне сказать. Это было похоже на игру. А я поймала себя на мысли, что неосознанно флиртую с ним. И не сказать, что мне это не нравилось.

– Сударыня, – скопировал мои манеры Псих, снова заговорив, – позволите ли задать вам вопрос?

Я отрицательно покачала головой и категорично заявила «нет», а на фоне как раз заиграл припев «Вот, но-вый по-во-рот». Символичная песня для символичного диалога. Если это не знак свыше, то я не дочь ведьмы и не умею углядывать знаки судьбы.

А так как со Вселенной у меня связь так себе, я решила интерпретировать этот знак по собственному усмотрению. И наконец поговорить с Психом по-человечески.

– Что так? – изогнул бровь Сергей.

– Сергей Павлович, – заметив, как он нахмурился, я почувствовала себя малость пристыженно. Всё-таки человека, который тебя поцеловал, можно называть по имени. – Ладно, Серёж, давай я побуду не злой ведьмой, а честной. Флирт и романтические поцелуи – это, конечно, хорошо… Но честность – она поважнее будет. Согласен?

– Более чем, – кивнул босс, насторожившись.

Под напев о пропасти или взлёте мой разум возобладал, и я приняла решение.

Психчинский был хорошим человеком. Да, иногда он подбешивал, но кто в этом мире без изъяна? Я и сама иногда выбешиваю людей. Тихушница так и вовсе записала меня в список людей, на которых у неё аллергия.

Вот только есть одно «но»: я не представляю себя героиней служебного романа. И речь сейчас не о фильме. Сергей был моим начальником, и я не хотела терять работу или же рыдать в рабочем туалете в случае разрыва. И уж тем более я не хочу работать с бывшим парнем. Наша совместная работа с Психом и так пропитана тонкими нотками пассивной агрессии. А если мы расстанемся и станем пресловутыми «бывшими»? Да мы в порыве ненависти друг к другу сожжём офис!

Я сознательно думала лишь о плохом исходе, абстрагируясь от тех фактов, что мне с ним весело, что он интересный собеседник и что мне нравится с Психом флиртовать. И да, ещё он охрененно целуются. Но я не дам затуманить себе голову!

Отшивать начальство мне ещё ни разу не приходилось, но, как говорится, всё в жизни бывает впервые. Слова я подбирала долго – мне совершенно не хотелось обидеть босса. Но раз уж решила рвать, то не стоит украшать тяжёлые слова красивой обёрткой. Поэтому я собралась с силами и просто выпалила всё, как есть:

– Я не люблю тебя.

Оказывается, иногда озвучить свои мысли очень тяжело. А увидеть на лице человека, к которому ты хорошо относишься, болезненный шок… моё гипертрофированное чувство вины на пару с внутренним автором любовных историй дружно захотели задушить меня и заставить забрать слова обратно. Но честная ведьма им не позволила.

Повисла тишина. Хотя её сложно назвать именно этим эпитетом, потому что на фоне снова заиграли послевоенные песни. Так что с Психом мы просто оба молчали, огорошенные моей чрезмерной честностью, а я тем временем подбирала слова, чтобы немного сгладить неловкость ситуации. Мы, авторы, народ такой – либо сыпем гениальными фразами, не переставая, особо даже не задумываясь над ними, либо находим подходящие слова спустя полгода, сидя на туалете.

И вот стояла я смотрела на Психа и гадала: неужели не могла просто соврать? Выдать что-то из разряда «прости Сережа, но у меня разбито сердце, и я не готова к новым отношениям». Обтекаемая фраза, лишённая эмоционального окраса.

Она была бы правдой, но Псих заслуживал именно честности.

И пока мой мозг пытался работать, но при этом работать отказывался, Сергей выдал:

– Да уж, Саш… – и как-то даже нервно хохотнул. – Вот это ты меня удивила. Давай кое-что проясним: я более чем понимаю, что ты меня не любишь.

Я резко перестала пытаться активизировать мозг и тупо уставилась на Психа круглыми глазами. А он тем временем продолжил:

– Да и я тебе в любви не клялся. Просто подумал, что наш с тобой интерес друг к другу взаимен.

Босс развёл руками, мол, как-то так, в я всё смотрела на него и ошалело моргала. Раз, другой, третий. Нет, как это у него получилось так точно – в двух словах, – объяснить происходящее между нами? «Взаимный интерес». Это же гениально в своей простоте! У меня камень с души свалился, как только он это произнёс.

И пока я пыталась до конца осознать происходящее, Психчинский добивал меня словесно:

– И, возвращаясь к вопросу, который ты не дала мне задать, – я всего лишь хотел предложить узнать друг друга получше. Не кидаться с головой в отношения, а просто… общаться, – мне кажется, или он начал слегка смущаться? Но это «слегка» явно не шло ни в какое сравнение с моим пылающим лицом. – Если мы поймём, что не подходим друг другу, просто перевернём страницу и пойдём дальше.

Слова Психчинского звучали так заманчиво, что я чувствовала себя змеёй, откликающейся на дудочку. А этот его взгляд… тёмный, глубокий, пронизывающий…

Нет, ну не зараза ли он?

Разумная Саша явно проигрывала Саше-любительнице-любовных-романов и Саше-с-гипертрофированным-чувством-вины, которой было жаль человека, которого она отшила. Чувствую себя шизофреником: это же ненормально – представлять свои эмоции, как борцов сумо. А моё больное воображение ещё и Психчинского-чирлидершу подрисовало: в костюмчике и с помпончиками, отплясывающего под речитатив «Саша, скажи да!»

– Чего молчишь? – спросил Псих, когда молчание после его слов затянулось. Со стороны я, конечно, выглядела наверняка странно, тупо уставившись на босса, как баран на новые ворота. –Только не говори, что ты боишься? – и гаденько так ухмыльнулся.

На меня будто ушат ледяной воды вылили. Его интонации напомнили мне то, как детей в школе берут на понт! Зассал? Боишься? И как, чёрт возьми, он всё так быстро понял… Это я тут дочь потомственной ведьмы!

И, как говорится, лучшая защита – это нападение, поэтому Саша – то есть я – решила пойти в атаку.

– Психчинский, твоя тактичность какая-то токсичная. Боюсь, отношения с тобой будут не лучше! – с нескрываемой агрессией выдала я, подавшись вперёд.

– И почему это ты так думаешь? – спросил он, тоже шагнув навстречу. – Ты же даже не попробовала. Вдруг я самый романтичный и добрый парень на свете! Рыцарь, а не мужчина!

– То, что ты не мужчина, я поняла. А рыцарем тебя только доктор в лечебнице для душевнобольных назовёт. Ну или ты сам!

– Так отлично же! – желчно процедил он. – Псих и ведьма: будем лежать в соседних палатах, на свидания ходить в местную столовку, а вместо цветов буду воровать для тебя пачки галлюциногенных.

Знаете, вот не понимай я, что он точно не в курсе моих небольших семейных дарований, подумала бы, что босс на что-то намекает: уж слишком часто он называл меня ведьмой. Либо он тоже в роду имеет какую-то бабку-ведунью, либо ну очень точно подбирает людям характеристики.

– Какие потрясающие перспективы! – всплеснула я руками. – Ладно, фиг с тобой, будут тебе отношения. Только не плачься потом – сам на них напросился.

Мои слова прозвучали, как угроза, поэтому мне был совершенно непонятен полный триумфа взгляд Серёжи. Ух, гад самодовольный, сейчас я ему улыбочку-то подправлю!

Мы бы, наверное, ещё долго пререкались, если бы не подошёл Олег. Это ходячие недоразумение на ножках смотрело на меня так, словно недоразумением была я, а не он. Так что я снова замолчала, подчёркнуто игнорируя его существование. Даже развернулась и потопала к машине, а Псих, сказав Олегу, что мы уезжаем, тоже пошёл за мной. На душе у меня стало самую малость полегче, потому что с Олегом Психчинский говорил в своей излюбленной манере: скупо, будто разговаривая не с человеком, а с навозной кучей.

«Спасибо, Серёжа, твоя солидарность заслуживает медальки!» – хотелось сказать мне, но я промолчала. И улыбку тоже постаралась спрятать.

Загрузка...