Опасная невинность

ГЛАВА 32

Моя рука затекла от неудобного положения, когда я держала руку Имоджен, а голова лежала на матрасе для послеобеденного сна. Джетлаг определенно настиг меня. Раздался стук, и я рывком поднялась на ноги. Мейв просунула голову и нерешительно улыбнулась. Ее взгляд метнулся к моей сестре, и ее глаза расширились от шока, который она быстро скрыла.

— Прости.

— Не волнуйся. Когда я увидела ее в первый раз, я тоже была в шоке.

— Ничего, если я войду?

— Конечно.

Мейв вошла и закрыла дверь. За те четыре недели, что мы не виделись, ее живот вырос, и теперь она выглядела заметно беременной. Она держала в руке пластиковый контейнер. — Шоколадные маффины с начинкой из сливочного сыра. Это одна из немногих вещей, которые я могу хорошо испечь.

Я улыбнулась. — Спасибо.

Я подошла к маленькому диванчику под окном, и Мейв последовала за мной. Она открыла крышку, и тут же в мой нос ударил сладкий аромат шоколада. Мейв протянула мне кекс. Я сняла бумажную обертку и откусила большой кусок. Шоколадная часть была почти слишком сладкой, но начинка из сливочного сыра почти не содержала сахара, так что это было идеальное сочетание.

— Рада, что ты вернулась, даже если причина ужасна, — тихо сказала Мейв.

— Думаю, я тоже рада, что вернулась. Ирландия всегда будет моим домом, но маленькая частичка моего сердца теперь живет в Нью-Йорке.

— Из-за Лоркана? — спросила Мейв, наклонив голову и посмотрев на меня со знающей улыбкой.

— Между нами все еще сложно. Нам нужно многое проработать. Что я сделала, что он сделал, чтобы заставить меня выйти за него замуж, и что он скрывал от меня появление Имоджен… — Я пожала плечами и взглянула на Имоджен. — Он будет со мной до тех пор, пока Имоджен не проснется.

— Я сомневаюсь, что он отпустит тебя снова. — Она понизила голос до заговорщицкого шепота. — Судя по тому, что сказал мне Шеймус, Лоркан скучал по тебе. То есть, он был зол, очень зол, но брак очень важен для него из-за того, чему его научили родители. Вот почему он позаботился о том, чтобы ты была в безопасности.

— У них был хороший брак?

— Они были друг с другом почти всю жизнь и очень любили друг друга, да. Может быть, спроси об этом Лоркана. Когда он говорит о своих родителях, ты понимаешь, что в нем есть нечто большее, чем быть лидером Пятилистного Клевера.

— Но он еще и преступник. Убийца, тот, кто пытал людей цепью ради забавы. — Хотя мое время висения на цепи было в основном приятным, я знала, что большинство людей получили совсем другой опыт и не дожили до этого.

— Да, и это тоже. Шеймус… — Она приблизила свои губы к моему уху. — Лучший контрактный убийца Лоркана, но он также мужчина, которого я люблю. Я принимаю эту его сторону, потому что люблю другие части, и я молюсь за его душу каждый день. — Мейв полезла в сумочку. — Пока я не забыла, миссис Бирн просила передать тебе это, когда я пересекла ее путь сегодня утром. Она протянула мне коробку шоколадных трюфелей. За стальные нервы и потому что шоколад делает все лучше, — сказала она. И Талулла передает привет твоей сестре.

Я должна была признать, что была тронута их вниманием. Несмотря на то, что я прожила в Нью-Йорке совсем недолго, мне удалось завязать дружеские отношения, которые я очень ценила. В Дублине жизнь была настолько сосредоточена вокруг Патрика, работы и домашних дел, что я не позволяла себе поддерживать школьные связи или заводить новые. Мейв решительно кивнула. — Теперь я перестану тебя беспокоить.

Я взяла ее за руку. — Если ты не против, побудь со мной еще немного.

Ее улыбка стала ярче, и она устроилась поудобнее. Мейв ввела меня в курс последних сплетен, хотя я не знала и половины людей, о которых она упоминала.

Тем не менее, я была рада ее компании. Она занимала мои мысли.

Лоркан пришел в больницу позже в тот же день. Еще не было и пяти часов, а он обычно работал намного позже, поэтому я удивилась. Он закрыл дверь, подошел ко мне и обхватил мою шею ладонью. Я издала довольный вздох. Этот маленький жест был похож на разрешение отпустить мой страх и беспокойство, груз ответственности, как будто он теперь будет нести его.

— Есть новости? — спросил он, хотя я знала, что он их не ожидает.

Я покачала головой.

— Ну, давай. Пойдем домой.

Я сжала руку Имоджен. — Я вернусь завтра. — Затем я встала и взяла протянутую руку Лоркана. Он уверенными шагами повел меня к выходу, и я последовала за ним. Татуировка Пятилистного клевер выглядывала из-под рукава его рубашки. Я вспомнила слова Мейв. Смогу ли я принять эту часть Лоркана? Разве я уже не приняла? Я делила с ним постель и даже позволила Финну жить с ним под одной крышей. Лоркан не был хорошим человеком, но он был предан и придерживался определенных ценностей, о которых многие нормальные люди забыли, например, верности. Он был добр к Финну, даже после того, как я его предала.

— Ты тихая. Это никогда не бывает хорошо, — заметил Лоркан, когда мы некоторое время ехали в тишине.

— Многое происходит в моей голове. Я думаю, нужно ли мне что-нибудь купить до приезда Финна через два дня.

— Продукты, чтобы ты могла приготовить ему вкусное рагу или пирог.

Я закатила глаза. — И это совершенно альтруистично с твоей стороны.

— Мне нравится каждый твой вкус.

Он сказал это с намеком. Я покраснела от жара, и довольная улыбка натянула мои губы.

После ужина — я приготовила пирог с творогом, потому что готовка всегда расслабляла меня — мы с Лорканом устроились на диване. Он включил ирландскую народную певицу, чей мягкий голос оказывал на меня почти гипнотическое воздействие. Лоркан обнял меня за плечи.

Несмотря на нарастающую сонливость, я наконец набралась смелости и спросила: — Почему ты забрал меня обратно? — Он настоял на том, чтобы я снова жила здесь с ним, и практически возобновил наш брак, как будто ничего не произошло.

Лоркан встретил мой взгляд. Его темно-зеленые глаза по-прежнему поражали меня. В них была такая сила, которая всегда заставляла меня слегка дрожать. — Когда я произносил клятвы в церкви, я имел в виду их. Некоторые люди произносят их так, будто читают слова, которые слышат впервые. Не понимая смысла.

Я не воспринимала этот брак всерьез, потому что никогда не думала, что Лоркан так поступит. Если бы я знала, что эта связь значит для него, я бы, наверное, дважды подумала, прежде чем согласиться помочь полиции. Хотя, я даже не очень-то им помогла, учитывая, что Лоркан не очень-то беспокоился о том, что его поймают.

— Я была в отчаянии, понимаешь. Я не думала, что могу доверять тебе, но, несмотря на это, я решила не прятать жучков там, где они действительно могут навредить тебе.

— Знаю. — Лоркан легонько потрепал меня по плечу, и я почти мурлыкнула. — Но из этого вышло кое-что хорошее. Мы до смерти напугали Десмонда, и теперь он время от времени выдает нам лакомые кусочки информации о текущих расследованиях. Сомневаюсь, что я рискнул бы его пытать, если бы не ты.

Десмонд теперь работал на Пятилистника? Я даже не хотела знать, что сделал Лоркан, чтобы убедить его. Я кивнула, решив изменить направление нашего разговора. — Мейв упомянула, что твои родители — твой пример для подражания, когда дело доходит до брака.

Лоркан сардонически улыбнулся. — Как хорошо, что ты стала подругой жены моего лучшего друга, чтобы она могла посвятить тебя во все.

— Она ничего особенного не сказала. Но мне стало любопытно.

— Мои родители были женаты тридцать пять лет, пока моя мать не умерла от рака. У них были свои взлеты и падения. Моя мать, как и ты, боролась с деловой активностью моего отца. Но они боролись за свой брак и в конце концов стали неразделимой единицей. Мой отец заботился о моей матери в последний год ее болезни. Именно тогда он передал бизнес в Ирландии моему брату Балору. В то время ему было всего пятьдесят четыре года. Слишком молодой возраст для главы клана, чтобы уходить на пенсию.

Должна признаться, я была удивлена. Нужно было много терпения, преданности и любви, чтобы заботиться об умирающем близком человеке. Я бы не подумала, что Деване способны на такой глубокий уровень связи. Похоже, мне пришлось поработать над своими собственными заблуждениями.

— И ты хочешь того, что было у них?

— Все еще хочу. Мой отец до сих пор любит мою мать. Несмотря на множество безвкусных предложений от женщин, изголодавшихся по влиятельному мужчине, он ни с кем не был после смерти моей матери. И да, это связь, к которой я стремлюсь.

Я сглотнула. Это было слишком много, чтобы соответствовать. Не то чтобы такая связь не звучала замечательно. — Взгляды моей матери на любовь и брак гораздо менее романтичны. Может быть, поэтому я такая уязвленная.

Лоркан усмехнулся. — Полагаю, ты выбрала Патрика, основываясь на своих извращенных взглядах. Вот почему хорошо, что я забрал выбор из твоих рук и заставил тебя выйти за меня замуж.

Я надулась. Затем я замолчала, изучая лицо Лоркана. — Ты действительно думаешь, что мы можем быть такими?

— Я умру раньше тебя, это обязательно, — сказал он с ухмылкой, но затем стал очень серьезным. Он повернулся ко мне верхней частью тела и обхватил мою шею. — Мы никогда не узнаем, если не попробуем. Я никогда не хотел рисковать, потому что боялся потерпеть неудачу, а это полная чушь. Ты никогда не добьешься успеха в жизни и любви, если будешь так думать. Ты заставила меня захотеть рискнуть.

— Я не уверена, что чувствую уверенность в нас, если ты так говоришь, — пробормотала я с легким смешком. Но я должна была признать, что слова Лоркана действительно заставили меня захотеть попробовать — и не потерпеть неудачу. Была ли я сумасшедшей, если стремилась к тому, во что даже не верила до Лоркана, с таким человеком, как Лоркан? Возможно.

— Но сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я предала тебя? — Я ненавидела Патрика за то, что он изменил мне и никогда не смогу забыть об этом.

Выражение лица Лоркана напряглось. — Это не одно и то же. Если бы ты переспала с другим мужчиной, я бы никогда тебя не простил. Для меня это было бы нарушением самого главного принципа брака. То, что ты сделала, по-прежнему плохо, по-прежнему является формой предательства, но я понимаю, как это произошло. Ты не доверяла мне, и мои действия затрудняли тебе это. Ты была в отчаянии. Я знаю, что это не повторится, потому что сейчас ты позволяешь себе доверять мне, не полностью, но это начало. И я начал прощать тебя за то, что ты сделала. Это не значит, что я когда-нибудь забуду, но в конечном итоге это будет лишь частью нашей истории, тех трудностей, которые нам пришлось преодолеть, чтобы построить прочный фундамент для нашего брака.

Я тяжело сглотнула. Я жалела, что Лоркан не говорил со мной так несколько месяцев назад. Я не была уверена, что поверила бы его словам, но, возможно, это изменило ситуацию. — Я не предам тебя снова. После нападения ко мне обратилась полиция в Дублине. Они хотели напугать меня, привлечь на свою сторону и обещали мне безопасность. Я прогнал их.

Лоркан кивнул. — Я знаю. Это был способ Балора проверить тебя.

Мой рот открылся, и во мне вспыхнул гнев на то, что со мной так играют, но потом я решила, что рада.

— Справедливо, — сказала я со вздохом. — Но в будущем нам нужно быть честными друг с другом. Ложь приводит только к недоверию. Я не хочу этого. Сейчас столько всего происходит, я хочу быть уверен, что ты на моей стороне.

— Я на твоей стороне. Думаю, мои действия доказывают это.

— Это так. И я на твоей стороне, Лоркан, даже если признание этого пугает меня.

Я забрал Финна из аэропорта. После того, как утром у Имоджен остановилось сердце и потребовалось две попытки оживить ее, Эйслинн не хотела покидать сестру. Часть меня думала, что будет лучше, если Имоджен умрет. Я был жестоким ублюдком, и смерть была частью жизни, но в основном я беспокоился за Эйслинн. Вся ее жизнь теперь крутилась вокруг сестры и больницы. Это было нездорово, и конца этому не предвиделось. Возможно, приезд Финна постепенно приведет к переменам.

На этот раз Финна сопровождал еще один из моих людей, потому что матери Эйслинн требовался новый паспорт, и она должна была вылететь через несколько дней. Учитывая наши высокие цены, я задавался вопросом, как она собирается заплатить за паспорт в дополнение к перелету плюс проценты, но это была ее проблема. Мое предложение оставалось в силе.

Солдат, сопровождавший Финна, вернулся в Ирландию, чтобы навестить семью, потому что его бабушка умерла. Они с Финном прошли через раздвижные двери аэропорта.

Финн выглядел немного застенчивым. Броуди был не самым общительным человеком. Я благодарно кивнул ему. Как только Финн заметил меня, его лицо засветилось, и он бросился ко мне, чуть не споткнувшись из-за спазмов. Я встретил его на полпути и подхватил на руки. — Привет, приятель.

Он огляделся вокруг. — Где Эйслинн?

— С ее подругой произошел небольшой несчастный случай, и Эйслинн согласилась отвезти ее в больницу. Мы заберем ее оттуда через несколько часов, хорошо? Ты не против провести этот день со мной?

Эйслинн не хотела, чтобы Финн знал об Имоджен. Она думала, что это будет слишком тяжело для него. Я подумал, так ли это на самом деле. Финн, вероятно, уже давно начал отдаляться от своей вечно отсутствующей матери. С другой стороны, мальчик пережил достаточно душевных страданий из-за своей матери, так что, возможно, лучше было бы избавить его от этой новости, пока она не стала окончательной. — Что мы будем делать? — спросил он с хитрой ухмылкой.

Я усмехнулся. — Это сделка?

Он хихикнул. Парень был умным и забавным. Черт, он мне действительно нравился. Мне всегда нравились дети, даже их несносные выходки, но Финн был особенным. Может быть, потому что он был частью Эйслинн. Мне было все равно, что в его жилах течет не моя кровь, даже бы усыновил его, если бы Эйслинн этого хотела.

Я отогнал эту мысль в сторону. Эти Киллин реально достали меня, и мне нужно было держать себя в руках.

— Как насчет того, чтобы посетить мостик контейнеровоза и поговорить с капитаном. Я уверен, что ты сможешь позвонить в корабельный гудок.

Голубые глаза Финна расширились. — Да!

— Хорошо, тогда пойдем.

Я забрал чемодан Финна у Броуди, прежде чем мы с Финном отправились в путь.

Во время нашей поездки в порт Финн оживленно болтал о своих приключениях в Дублине, в основном об играх, в которые он играл со своим старым соседом, или о фильмах, которые он смотрел. У матери Эйслинн не было денег и времени на настоящие приключения с ребенком, но он все равно был счастлив. Несмотря на свое заикание, Финн больше не сдерживался рядом со мной, и я уже прекрасно его понимал. У Арана в детстве было легкое заикание, но он был большим и сильным, и бил всех, кто над ним смеялся. Финн часто предпочитал молчать, не имея возможности защититься от насмешек. Возможно, все изменится, если он станет Девани.

Когда мы забирали Эйслинн после обеда, она была бледна, ее лицо было озабоченным, но она заставила себя улыбнуться Финну. Как только она села к нему на заднее сиденье, он рассказал ей о наших приключениях. Она послала мне благодарную улыбку через зеркало заднего вида.

Когда поздно вечером она легла ко мне в постель, она прижалась ко мне с измученным вздохом. — Я действительно думала, что Имоджен сегодня умрет, но она выкарабкалась. Врачи уверены, что теперь все под контролем.

— Теперь, когда Финн здесь, ты не можешь проводить весь день в больнице, — твердо сказал я.

— Знаю. — Она поцеловала мою голую грудь, удивив меня. Я погладил ее по голове. — Я могу освободить несколько часов по утрам и проводить время с Финном, а если не смогу, я уверен, что Мейв не будет возражать, если она будет в состоянии это делать. Тогда ты сможешь взять на себя обязанности в обеденное время. Вскоре мы сможем подыскать для Финна постоянный детский сад.

Эйслинн подняла глаза. — Постоянный?

— Теперь, когда мы решили, что ты останешься в Нью-Йорке со мной, я думаю, нам стоит подумать о том, чтобы Финн жил с нами неограниченное время. Мы можем стать семьей.

Я даже подумывал об усыновлении, но нам с Эйслинн еще предстояло решить несколько вопросов, прежде чем мы сделаем этот шаг.

Глаза Эйслинн расширились. — А как же Имоджен?

— Ты действительно думаешь, что она будет против? Ты уже позаботилась о Финне, когда она еще была рядом.

Она медленно кивнула, ее глаза были торжественными. — Нет. Она, наверное, отдала бы его на усыновление при рождении, если бы не мама и я. Ей было легче, что мы о нем позаботились. Для нее это было слишком тяжело. Она сглотнула, ее глаза искали мое лицо. — Ты уверена?

— Абсолютно. Мне нравится этот ребенок, и у него будет лучшее будущее с нами, чем в Дублине с твоей матерью, которой постоянно приходится работать, чтобы свести концы с концами.

— Маме это не понравится.

Я посмотрел на нее с сомнением. — Она знает, что ты — лучшая сиделка для Финна, и она знает, что мои деньги и власть могут купить Финну будущее, которое он может не получить в Дублине по разным причинам.

— Возможно. Она без колебаний отправила его сюда. — Эйслинн подняла подбородок в своей упрямой манере. — Но я не хочу, чтобы он был частью твоего бизнеса. Финн умный. Я хочу, чтобы он пошел в колледж и сделал что-то с настоящей целью в жизни.

Мои брови поднялись от множества оскорблений, которые Эйслинн сумела вложить в свои слова. — Значит, я тупая скотина без цели в жизни?

Эйслинн подавила смех, ее щеки покраснели. — Ты не глупый, нет. Но ты грубиян, и я хочу для Финна другой цели, кроме зарабатывания денег.

— Думаю, парень сам решит, какую цель он хочет в жизни. Но я точно не буду заставлять его стать частью Пятилистного клевера. — Этот бизнес не для всех. Нужно быть преданным делу. Я предпочитаю иметь преданных мужчин, а не тех, кого нужно принуждать работать на меня.

Я притянул Эйслинн к себе для поцелуя. Я мог сказать, что на этот раз Эйслинн была готова дать шанс этому браку и нам. Я был рад, что мне удалось сдержать свою ярость, когда я узнал о ее сотрудничестве с Десмондом. Моя сдержанная реакция, вероятно, сыграла решающую роль. Возможно, она впервые увидела, что я не просто бесчувственный головорез. По словам моего отца, мои родители работали над своим браком каждый день своей жизни. Хороший брак не дается легко. Он требует работы, внимания и, иногда, сдержанности. Я был готов работать над этим. Эйслинн прислонила голову к моему плечу, и у меня возникло ощущение, что Эйслинн тоже. Она поглаживала мою грудь, ее пальцы играли с крестиком, висящим на золотой цепочке на моей шее.

— Это принадлежало моей бабушке, — тихо сказал я.

Эйслинн замолчала. Ее глаза встретились с моими. — Вы были близки?

— Очень. Она заставляла меня чувствовать себя любимым внуком, когда я был с ней. Но ей удавалось заставить каждого из моих братьев чувствовать себя так же, когда они были у нее. В ней было столько любви, что все мы чувствовали себя особенными, даже когда она всех нас принимала у себя. Я восхищаюсь ее терпением и преданностью. Когда к ней приходили все пятеро мальчиков, это было дико и хаотично, но она никогда не теряла терпения.

— Она звучит замечательно, — тихо сказала Эйслинн. — Хотела бы я с ней познакомиться.

— Ты бы ей понравилась. Твое терпение с Финном напоминает мне о ней.

— Значит, она дала тебе крест перед смертью? — Как обычно, Эйслинн было неприятно слышать, как я хвалю ее, особенно за то, как хорошо она ладит с Финном.

— Она дала мне крест на смертном одре. Она была очень набожной. Каждому из моих братьев досталась еще одна часть ее религиозных сокровищ. Она умерла два года назад.

— Наверное, это ужасно — потерять кого-то из своей семьи. У меня всегда были только Имоджен и мама, а позже Финн, как семья, так что мне еще не приходилось видеть, как умирает любимый человек. — Она тяжело сглотнула.

Я погладил ее по голове. Она беспокоилась об Имоджен, и я мог предложить ей небольшое утешение. Ситуация выглядела не очень хорошо. — Ты мечтала о большой семье?

— Да, особенно на Рождество или дни рождения. У некоторых моих школьных друзей были огромные семьи, и их рассказы о больших свадьбах и беспорядочных воссоединениях семей всегда вызывали у меня зависть. — Она рассмеялась, но я мог сказать, что эта тема беспокоила ее в прошлом.

— Моя семья большая и беспорядочная, так что ты получишь свою порцию, и мы сможем создать свою маленькую семью. Через несколько лет у нас будет еще несколько детей.

Эйслинн приподнялась и поцеловала меня в губы.

Я приподнял бровь. — За что это?

— За то, что ты сказал больше детей, как будто Финн тоже наш ребенок.

— Если он живет с нами, значит, так оно и есть, верно?

Эйслинн кивнула и быстро опустила голову, но я успел заметить, как стекленеют ее глаза. Несколько минут мы сидели в тишине, и я возился с обручальным кольцом Эйслинн, которое носил в бумажнике с тех пор, как забрал его у нее после ее предательства. Только сегодня утром я достал его и носил в кармане весь день.

Я не решался снова надеть его на нее, потому что не был уверен, что еще не пришло время. Но я хотел, чтобы она носила его, чтобы показать, что она принадлежит мне. Я достал из кармана ее обручальное кольцо и положил его перед ней. По какой-то причине мое сердце заколотилось. Ее глаза расширились от удивления. Она искала мое лицо, затем протянула руку без единого слова с моей стороны. Я надел кольцо, поцеловал ее пальцы, и мое сердцебиение снова замедлилось.

— Надеюсь, на этот раз навсегда.