Операция «Шаровая молния»

I. ОТДЫХАЙТЕ, МИСТЕР БОНД!

Джеймсу Бонду было худо. Как говорят картежники, точно у тебя все мелкие, а на чужой руке четыре туза.

Похмелье… Прежде всего — стыдно, а стыдиться Бонд не привык. Раскалывается голова, болит все тело. Он закашлялся, в глазах зарябило, заиграло черными точками — будто по зеркалу пруда прыснули головастики. А ведь и сам чувствовал, что пьет лишнее. Поданный в роскошной, на улице Парк-Лейн, квартире очередной бокал виски с содовой — а он уже выпил десять таких — пошел тяжело, во рту от него загорчило. Он понял, что хватит, пора домой, и решил напоследок сыграть еще роббер. Пять фунтов за сто очков, и разойдемся, предложили ему. Он согласился. И попался, как дурачок. Он живо представил: вот круглолицая, с непроницаемой, как у Моны Лизы, улыбкой пиковая дама победно бьет его валета… «Кто ж так играет! » — ругается партнер, и Бонд садится без взятки, записывает четыреста в минус и на круг проигрывает 100 фунтов, деньги немалые.

Бонд еще раз промокнул тампоном порез на подбородке и презрительно глянул на мрачную физиономию в зеркале над умывальником. Идиот, тупица!.. А глупит от безделья. Больше месяца перекладывает бумажки — листает бредовые инструкции (да еще галочку поставь напротив своего номера — прочел, мол!), строчит отчеты. Озвереешь! Недавно ни за что ни про что наорал на подчиненного — тот заикнулся было Бонду поперек. Да еще заболела гриппом секретарша, и ему прислали на время какую-то дуру, и к тому же уродину; его она называла «сэг-г» — церемонно и шепеляво… И вот снова понедельник, в окно барабанит майский дождь. Впереди целая неделя. Бонд проглотил две таблетки, потянулся за третьей, и тут в спальне зазвонил телефон. Зазвонил по-особому, громко, отчетливо — связь со Штабом прямая.

Джеймс Бонд подвинул стул и сел. Сердце бешено колотилось. Он мчался через весь Лондон, потом долго ждал лифт, злился — но все же, отчего так колотится? Он посмотрел в знакомые бесстрастно-презрительные серые глаза сидящего напротив. Что в них скрыто?

— С добрым утром, Джеймс. Не взыщите, что вызвал так рано. Сегодня я весь день буду занят, вот и решил первым делом поговорить с вами.

Бонд сразу поскучнел. М. назвал его «Джеймс», а не «007» — значит, ничего интересного, не новое задание, а так, что-нибудь личное. И говорит М. спокойно, смотрит по-дружески, чуть ли не добродушно. Бонд буркнул что-то в ответ.

— Давно вас не видел, Джеймс. Как жизнь, как себя чувствуете? — М. взял со стола какой-то бланк. Что за бумага? И вообще, в чем же дело?

— Я здоров, сэр, — настороженно сказал Бонд.

— А врачи считают, что не совсем, — мягко произнес М. — Вот результаты последнего обследования. Послушайте-ка…

Бонд сердито глянул на листок в руках у М.

— Я слушаю, сэр.

М. пытливо посмотрел на него и начал читать:

«Указанный сотрудник практически здоров, однако в последнее время он придерживается совершенно недопустимого образа жизни: по собственному признанию, ежедневно выкуривает 60 балканских, с повышенным содержанием никотина, сигарет и выпивает примерно полбутылки крепкого алкоголя. Мы многократно, но безуспешно предупреждали его, что организм рано или поздно отреагирует на постоянное отравление. В ходе настоящего обследования выявлены настораживающие признаки: язык обложен, давление несколько повышено, в трапециевидных мускулах имеется спазм, прощупываются так называемые „фиброзные узелки“; сотрудник страдает от частых болей в затылке. Агенту 007 рекомендуется отдых и умеренность в течение двух-трех недель — этого, на наш взгляд, хватит для восстановления его прежней безукоризненной формы».

М. положил листок в папку с надписью: «Исходящее», оперся ладонями о стол и строго взглянул на Бонда:

— Видите, сколько у вас болячек, Джеймс?

— Сэр, я абсолютно здоров, — пряча раздражение, ответил Бонд. — У кого ж иногда не болит голова? Аспирин — отличное лекарство…

— Ошибаетесь, Джеймс! — резко сказал М. — Таблеткой вы лишь заглушаете симптом, не искореняете болезнь, а загоняете ее вглубь. Химические лекарства вредны — они противны нашей природе. Как и многие пищевые продукты — например, белый хлеб, рафинированный сахар, пастеризованное молоко. Кстати, — М. достал блокнот, заглянул. — Вам известно, что содержится в хлебе, помимо перемеленной в пыль муки? Мел, перекись бензола, соль аммония, алюминий — и в огромных количествах. Что скажете?

— Я редко ем хлеб, сэр…

— Да дело не только в хлебе! А вот часто ли вы пьете йогурт, едите свежие овощи, орехи, фрукты?

— Почти никогда, — улыбнулся Бонд.

— Напрасно улыбаетесь. — М. предостерегающе постучал по столу. — Попомните еще мое слово. Здоров лишь тот, кто не противится природе. А вы больны. — Бонд собрался было возразить, но М. жестом остановил его.

— Да-да, больны, и все оттого, что неправильно живете. Ученые давно уже бьются над тем, как помирить человека с природой, а вы, конечно, впервые об этом слышите. Впрочем, не вы один… К счастью, приверженцы природного метода работают и у нас, в Англии. Путь к здоровью открыт и для нас! — Глаза М. оживленно блеснули.

Джеймс Бонд озадаченно смотрел на него. Что такое со стариком? Не годы ли сказываются? Но выглядел М., пожалуй, бодрее обычного: холодные серые глаза чисты и прозрачны, от властного морщинистого лица так и веет силой. Даже седины в стальных волосах как будто поубавилось. Что же за чепуху он несет?

М. потянулся за папкой «Входящее» и положил ее перед собой.

— У меня все, Джеймс. Мисс Пеннишиллинг уладила все формальности. За две недели вас приведут в порядок — вернетесь как новенький.

— Откуда, сэр?!

— Из санатория «Лесной». Это в Суссексе. Директора зовут Джошуа Вейн — в научных кругах человек известный. И вообще, замечательный человек, в свои шестьдесят пять выглядит на сорок. Вас там подлечат. Новейшее оборудование, лекарственные травы, живописные окрестности… А о службе на две недели забудьте. Отдел я передам пока агенту 009.

Бонд ушам своим не верил.

— Но сэр… Вы серьезно предлагаете мне… в санаторий?

— Я не предлагаю, — холодно улыбнулся М. — Я приказываю. Если, конечно, вы хотите по-прежнему работать в отделе 00. Сотрудники этого отдела должны быть надежны на сто процентов. — М. взялся за пачку бумаг. На Бонда он больше не смотрел — беседа окончена.

Бонд молча поднялся, пересек кабинет и вышел, с преувеличенной аккуратностью прикрыв за собой дверь.

В приемной ему обворожительно улыбнулась мисс Пеннишиллинг.

Бонд подошел и так ахнул кулаком по столу, что подскочила пишущая машинка.

— В чем дело, Пенни?! — взревел он. — Старик что, спятил? Я никуда не поеду!

— Я говорила с директором санатория, — как ни в чем не бывало улыбалась мисс Пеннишиллинг. — Он был очень любезен. Тебя поселят во флигеле, в «миртовой» комнате. Комната очень хорошая, окнами на участок лекарственных трав.

— К черту «миртовую» с травами! Ну Пенни, будь другом, — взмолился Бонд, — растолкуй, какая муха его укусила?

И мисс Пеннишиллинг сжалилась: втайне она боготворила Бонда.

— Я думаю, — зашептала она заговорщицки, — это сумасшествие скоро пройдет. А ты, бедняжка, просто под горячую руку попал. У него же навязчивая идея — повысить эффективность нашего Управления. То мы все поголовно спортом занимаемся, то он психоаналитика приглашает — полного идиота. Ты-то в это время был за границей. Представляешь, все начальники отделов рассказывали ему сны. Ну, психоаналитик выдержал недолго:

верно, сны у начальников страшные… А месяц назад у М. случился прострел, и его приятель по Пиковому клубу, — мисс Пеннишиллинг скривила хорошенькие губки, — напел ему про этот санаторий. Человек, мол, что автомобиль — время от времени ставь в гараж, ремонтируй. А М. обожает всякие новшества; съездил на недельку и просто влюбился в этот санаторий. Вчера битый час мне его расписывал. А сегодня утром получаю по почте банки с патокой, пшеницей и еще черт знает с чем. Куда их девать, ума не приложу. Пуделю что ли, бедняжке, скормить? Вот такая история… Но, между прочим, выглядит старик потрясающе.

— Да уж, рекламу можно делать. Но почему он посылает в этот сумасшедший дом именно меня?

— Ценит тебя, сам знаешь. Как прочитал результаты обследования — велел заказать тебе комнату. Джеймс, а правда, зачем ты столько куришь, пьешь? Вредно же… — Она смотрела по-матерински заботливо.

— Пью, чтоб жажду утолить, а курю, чтоб руки занять, — процедил Бонд.

Какой же мерзкий у него сегодня голос! Все, хватит болтать, срочно нужно выпить двойной бренди с содовой.

— А девушки наши жалуются, что тебе руки занять — раз плюнуть, — упрекнула мисс Пеннишиллинг.

— Все, Пенни, отстань! — окончательно разозлившись. Бонд направился к двери, но на полпути обернулся. — И попробуй только пришли еще инструкцию «для ознакомления»! Вернусь из санатория — так отшлепаю, за машинку не сядешь.

Мисс Пеннишиллинг невинно улыбнулась:

— А вот поживи две недели на орешках да лимонном соке — посмотрим, кто кого отшлепает.

Бонд скрипнул зубами и бросился вон.