Описание вши, виденной в микроскоп

Господину К. Беллини,

профессору университета Вильямсбурга в Виргинии

Любезный господин и друг!

Из глубин Гиперборейского Климата старого мира я представляю МУДРЕЦУ нового объяснение таблицы, сделанной некогда in folio для Энциклопедии: она изображает Вошь; но это Вошь в свете разума. Я предлагаю ее Вам как друг, зная, что ничто не является презренным в глазах Философа. Творения великого Архитектора бесконечно разнообразны, и в мельчайших существах явлены неисчислимые чудеса и могущество СОЗДАТЕЛЯ! Примите сии строки как знак глубокого единения, что существует меж истинно верующими вопреки необъятности разделяющих их Морей.

Имею честь оставаться,

Любезный господин и друг!

Вашим преданным слугой,

Ф. К.

Люди учением просвещенные не довольствуются описанием слона и носорога, или кита и единорога; но изследуя с помощию увеличительных стекол самыя тайности естества, находят и в тех насекомых, которых мы гнусными почитаем, неоспоримые доказательства силы, премудрости и величества Создателя всего мира.

Вошь, называемая по латыне Педикулус, а по французски Пу, есть насекомое живущее и плодящееся на теле, а наипаче на голове у человека. Оно известно во всех, а более в северных частях света; однако малолетные бывают больше подвержены сей нечистоте нежели взрослые люди. Простой народ бьет беспощадно сие удивления нашего достойное творение, к которому император Иулиан быль столько милостив, что он впускал вошь себе в бороду из жалости, когда она сваливалась с его головы. Почти все животныя четвероногая, крылатыя, насекомыя, и самыя рыбы кормят на себе вшей, который бывают разныя, смотря по различности оных животных.

Сия дека представляет вошь человеческую, лежащую на спине и держащую волос в своих ножках. Смотри фиг. 1, голова ея островатая с переди и кругловатая с зади, покрыта кожею твердою как пергамент, натянутою, прозрачною и обросшею волосками.

Буква А. показывает испод рыла, которое кончится острием D. где виден род рта в отверстии, продолговатом или в челюстях ЕЕ. Острое рыльце D., которым вошь кровь сосет, бывает почти всегда скрыто внутри, а выпускается только тогда, как вошь впивается в кожу для сыскания себе пищи. В самое оное время можно видеть посредством стекла, как кровь наша идет в голову сего насекомаго и оттуда проходит в его желудок: и надобно думать, что он варит весьма скоро, по-тому что пока вошь углубляет свое рыльце D. в кожу и всасывает кровь посредством насоса или втягательнаго члена в том месте, где стоит буква А., которое можно почесть сердцем или легким у вши; видно помощию стекла, что кровь, сперва черная и густая, становится уже красною и жидкою в кишечках, и совсем белою в жилочках.

ВВ. выпуклистые глаза без век, а как они могут повреждены быть от волосов, когда вошь прогуливается в волосиной роще, покрывающей голову человеческую, то естество одарило ее двумя движимыми рожками СС., которые имеют четыре или пять колен выпускных, стоят по обе стороны головы, служат защитою глазам, и покрыты такою ж кожею как и вся голова. Почти все животныя имеют рога над глазами или за глазами. Вошь от них в том различается, что у ней рожки стоять напереди глаз.

Шея у сего насекомаго весьма коротка и соединяется с грудью, которая вся покрыта тонкою и прозрачною чешуйкою, подобною роговому или черепаховому веществу. На сей груди есть шесть ног, которыя состоят из шести колен разной величины, и покрыты скорлупою как раковыя клещи: каждая ножка кончается двумя ноготками или крючками разной меры, а. Ь., помощию которых вошь держится за волос и вдоль его ползет. Брюшко также покрыто кожею, испещренною пятнами и полосками, сквозь которую видно беловатое место 1.1. почитаемое печонкою сего насекомаго, и примечается, что оное пятно находится в безпрестанном движении. На обоих боках вошь имеет по семи горбиков, посредством которых она может удержаться промеж волос когда когти а. и Ь. к тому не довольными бывают. В низу деки видны исподния части, служащия к размножению сего насекомаго, и составляющие некоторый род хвоста, разделеннаго на двое. Вообще тело вши кажется прозрачным и будто наполненным жидким салом.

Вошь получает свой совершенный образ в яйце, называемом гнидою; вышедши из онаго никакой уже перемене не подвержена, кроме что ростет и несколько раз линяет. Гнида имеет на одном конце часть накладную, на подобие крышки табакерочной; и когда сему насекомому пришло время из яйца выходить, то оно поднимает головою сию крышку, и выходит на свет чрез оное отверстие.

Но только обезьяны, но и арапы, так же и многие индейские и другие простые народы американские, которых я 12 лет видел, охотно вшей на зуб кладут и едят.

Учители врачебной науки нашли способ употреблять и сие насекомое к пользе больного человека, хотя простонародным глазам оно кажется рожденным только к мучению нашего рода. Всякая ртутная мазь истребляет вшей, также трава Стафизагрия и некоторые коренья к истреблению оных нарочно в аптеках приготовляются под именем вшиваго порошка.

Римский натуро-испытатель Плиниус написал, что мед истребляет и гниду и вошь. Lendes et foeda capitis animalia necat[1].

В разных книгах описывают вошь, именно в микрографии англицкаго академика Гука, напечатанной в Лондоне в прошедшем столетии; в журнале, сделанном обществом ученых и напечатанном в Париже 1666 года; в большом энциклопедическом лексиконе и проч.

Фигура 2-я показывает пчелиное жало, составленное из двух частей. Первая d. t. состоит из многих колен или изгибов под буквами f. g. h. i. с многими колющимися иглами р. g. r. s. t. на подобие кошачьих когтей. Пчела сжимает и распускает их по своей воле. Вторая часть жала, есть самый острый конец онаго, заключенная в первой части как шпага в ножнах, и с обеих сторон имеющая такие ж когти v. х. у. Оные останавливают жало в ране как скоро пчела ужалила, и из раны сама уже его вытащить не может: но большая боль происходит тогда от некотораго едкаго и ядовитаго сока, который пчела из футляра d. t. в рану впускает, где оный сок разъедает тончайшие волокны, и производит лихорадку.

Ужаленный пчелою человек должен стараться, чтобы из раны жало вынуть, и приложить к больному месту немного териака, или оливковаго масла на тряпке; или воску из своих ушей; говорят, что трава петрушка толченая утоляет боль; иные советуют растолочь лавровую ягодку и привязать оную на больное место: сказывают, что и самое жало от того выходит из тела.

Фигура 3-я показывает кусок кошачьяго уса, разрезаннаго ножницами. В средине онаго приметна широкая мякоть, так как бывает сердце в бамбуковом дереве; и оный весь ус имеет великую плотность и упругость.

Человеческий волос, каков под буквами F. F. Изображен в 1-й фигуре, бывает обыкновенно круглый с некоторыми вдоль онаго полосками, и толще при конце нежели у самаго корня, который всегда одинаковый без мочек. Увеличительное стекло показывает, что волос человеческой пустоты в себе не имеет как соломинка, ниже отменнаго сердца как ус кошачий, но плотный, как свиная щетина, и прозрачный как рог; седой же волос имеет отменную белизну, и кажется будто лощеный. Иные изследователи натуры утверждают, что волос человеческий составлен из пяти или шести стебельков или волокон в одном круглом, овальном, иногда и граненом футляре, в котором сок питательный имеет свое течение между оными волокнами; а когда волос раздвояется, сие происходит от того, что влагалище растворилось и волокны или стебельки разделяются. Прочие волосы тела человеческаго, как мужские так и женские, от головных ничем не отличаются, и в самих арапах.

Фигура 4-я. Когда станешь высекать огонь над листом белой бумаги, то усмотришь на оной черныя пылинки: каждая из них есть состав стали и кремня слитых вместе, имеющий вид шарика, на котором приметны помощию микроскопа светлыя блесточки. Такой шарик представлен в сей фигуре.

Конец.

Автор этой крошечной (в оригинале — 20 стр.) книжки Федор Васильевич Каржавин (1745–1812) был человеком незаурядным. Авантюрист, путешественник, вольнодумец, литератор, просветитель, переводчик, библиофил, один из самых передовых и «лишних» людей своего времени, мистификатор, «русский американец», который прожил 12 лет в Новом Свете, Каржавин еще ждет серьезного биографа. Задача будет не из легких, так как в жизни его множество белых пятен, исследователи спорят о деталях его биографии, воззрениях и сочинениях, а самого Каржавина объявляют то революционером, то тайным агентом Екатерины II, то виднейшим масоном. Неизвестно даже, была ли скоропостижная смерть Каржавина в 1812 г. вызвана естественными причинами или самоубийством…[2]

Загадочны и обстоятельства издания «Описания вши» (1789). В разных источниках заглавие переводится то как «Описание вши, с изображением оной в микроскопической величине», то как «Описание вши, рассматриваемой в микроскоп», наиболее часто — «Описание вши, виденной в микроскоп». Но все библиографы и собиратели, от В. Сопикова до Г. Геннади и от Ю. Битовта до А. Бурцева, сходятся в одном: книжка эта редчайшая. Как «величайшую библиографическую редкость» описывает ее Бурцев под № 1187 в томе IV «Обстоятельного библиографического описания редких и замечательных книг» (М., 1901). Приведем это описание:

Автор этой редчайшей книги Федор Васильевич Каржавин, сын С.-Петербургского купца, родился 20 января 1745 г. Учился в Парижском университете; служил при русских посольствах. Возвратясь в Россию в 1766 г., он вышел из Коллегии Иностранных дел и преподавал два года (1767–1769) французский язык в Троицкой семинарии. Потом содержал частную школу. Находился в ведомстве кремлевской экспедиции архитекторским помощником 2-го класса до 1773 г., когда вышел в отставку и отправился за границу. Тогда начались его странствования. В 1776 году Каржавин находился на острове Мартинике, чуть позднее в Америке до 1787 года в разнообразных занятиях и странствиях, о которых рассказал в краткой автобиографии, напеч. Н. Дуровым, с примечаниями и дополнениями из других бумаг Каржавина, в «Русской Старине» т. XII (1875 г. № 2). По возвращении в Россию он в 1797 г. снова является на службе переводчиком Коллегии Ин. Дел. — Ум. В 1812 г.

Книга, изданная Федором Васильевичем Каржавиным под заглавием «Описание вши» в 1789 году, в настоящее время составляет величайшую библиографическую редкость. По всей вероятности, это издание было выпущено в самом ограниченном количестве экземпляров и в продажу не поступало. Этим только и можно объяснить ее чрезвычайную редкость. Книга ценится от юо до 300 рублей. См. у Сопикова за № 7540, сказано — «прередкая».

Многие собиратели, бесспорно, считали «Описание вши» очередной пустой «геннадиевской» редкостью. Однако С. Соболь в изданном АН СССР труде «История микроскопа и микроскопических исследований в России в XVIII веке» (М.-Л., 1945) перепечатал сочинение Каржавина, указывая при этом:

Каржавин не ограничивается, однако, описанием микроскопического строения вши или пчелиного жала. Попутно он сообщает много других сведений, в частности медико-санитарные сведения, что вместе с простым, доступным стилем изложения делает произведение Каржавина как бы массовой книжкой для народа, ставящей задачу популяризации знаний и санитарного просвещения (с. 385).

Оставив бредовое определение «Описания вши» как «массовой книжки для народа», заметим, что книгу с превеликой радостью поставил на полку и Н. Смирнов-Сокольский. В первом томе «Моей библиотеки» (М., 1969), где она значится под № 129, читаем:

Одна из самых больших библиографических редкостей. Заглавный лист, как и посвящение — «господину Беллини, профессору Уильямсбургского университета в Вирджинии» — напечатаны только на французском языке. Самый текст «Описания» — в два столбца — на русском и французском языках. О сатирико-ироническом характере этого произведения говорит уже само посвящение: «Из глубины гиперборейского климата древнего мира я представляю мудрецу нечто новое — объяснение таблицы, сделанной некогда in folio для Энциклопедии: на ней представлено не что иное, как вошь; но это вошь, подвергшаяся изучению. Я предлагаю его вам как друг, зная, что для глаз философа ничто не является презренным».

Долгое время оставалось непонятным, откуда в Каруже, небольшой деревушке близ Женевы, оказался русский шрифт для напечатания этого издания. Потом было обнаружено письмо Федора Каржавина к жене, из которого все объяснилось. Касаясь Жана Тома. Каржавин писал: «Говорят даже, что он, в отсутствие типографщика и без его ведома, захватил ящик с пунсонами для русского шрифта, который позабыл возвратить при отъезде в Париж…»

Сопиков, а за ним и некоторые другие библиографы называют местом издания этой книги Петербург. Битовт решил даже, что было два издания — каружское и петербургское. Все это неверно, издание было только одно: то, которое напечатано в Каруже…

Здесь с искажениями цитируется посвящение и не полностью — отрывок из письма Каржавина, который привел в указанной выше публикации Н. Дуров. О Жане Тома Каржавин далее пишет: «к тому же он на одном изданном им листке присвоил себе титул типографщика ея величества, титул, на который он не имеет никакого права, потому что он был здесь фактором типографии (Императорской) и был под началом у директора… Жена его из Женевы переехала в Лион…» Не является ли упомянутый в письме Каржавина «листок» «Описанием вши»?

Есть сторонники и у «петербургской» версии: они указывают на то, что «Описание вши» набрано шрифтами типографии Горного института, которой управлял Тома и на петербургское объявление о выходе книги; наконец, согласно автобиографической записке, Каржавин с 1788 г. находился в России, хотя жена его оставалась во Франции.

В статье Д. Я<зыкова> «Оригинальный русский антиквар» (Русский вестник. 1898. Т. 25) описан любопытный экземпляр «Описания вши» из собрания Я. Березина-Ширяева с инскриптами: «Вошка микроскопическая, или Федора Каржавина история вшивая», «Сулакадзеву Kaijavine».

В нашем издании приведен только русский текст книжки, а также перевод напечатанных на французском титульного листа и посвящения. Адресат его — американский знакомец автора, Карло Беллини (1735–1804), профессор современных языков колледжа Уильяма и Мэри в Вирджинии, второго старейшего университета США. С ним, кстати, связана еще одна загадочная и почти детективная глава биографии Ф. Каржавина.

В последней четверти XVIII века из университета исчезла бесценная реликвия — королевская хартия 1693 г., дозволявшая «устройство и создание определенного заведения универсального образования» в Вирджинии. А в 1791 году профессор Беллини сообщил на собрании преподавателей, что в последний раз видел этот основополагающий для университета документ «несколько лет тому во владении некоего Каржавина, жителя Москвы, который объявил, что намерен передать его в архивы С.-Петербурга в России». Среди бумаг Каржавина хартия не сохранилась. Американские исследователи, впрочем, давно и не без оснований подозревают, что документ — дошедший до нас только в копиях — потерял или продал сам профессор Беллини.

А. Ш.