Опустошенный север

Глава 4. Расследование, дела, свекровь и…

Безумная скачка, обветренное лицо, ломота в костях, жаркое тело рядом ночью и снова скачка. Когда Ксения увидела свой городской дом, то даже застонала. Ей хотелось сказать, что какое счастье вернуться в комфортные тёплые условия, что больше никогда она не впишется в подобную авантюру, когда надо вот так, не жалея себя трястись на морозе, в то же время мысли о том, чего хочется в первую очередь, слишком суетливо затолкались в голове, и в результате замёрзшие губы издали только стон, в который было вложено столь много.

Ингвар догадался снять жену с седла, а Хассе, этот чуткий, добросердечный воин отнял у командира бесценную ношу и, оттолкнув холодного, мокрого, от таявшего в тепле снега, Ингвара, начал сам раздевать леди. Полетела на пол толстая куртка, отброшены задубевшие сапожки, стянуты тёплые верхние штаны, и тоненькую леди, как девочку потащили в комнату, чтобы упрятать в одеяло.

— Не-не, — промычала дрожащая Ксения, — в го-тинну.

— В гостиную? — переспросил Хассе. Леди кивнула. Ей не хотелось очутиться одной в комнате, когда все, отогревшись, будут обсуждать происшедшее.

Хассе устроил девушку на лавке со спинкой, обложив подушками, притащил пледов побольше, через время у её ног стоял тазик с горячей водой, а ещё позже, чашка с дымящимся напитком. Пока Ксению обустраивали, мужчины позаботились о себе сами и, спустившись в гостиную, чтобы перекусить и поговорить, обнаружили леди, раскрасневшуюся, полностью завёрнутую в несколько пледов и спящую.

«Не дождалась, сомлела», — с умилением подумал Ингвар и отнёс ласточку в спальню. Ксения не проснулась, пока он переодевал её в толстую тёплую ночную рубашку, и только когда он уже уложил её на подушку, то она обхватила его руку во сне и никак не желала отпускать. Ему и самому больше всего хотелось сейчас прижаться к Ксюше и дать телу отдых. Какая там ванна, даже есть не стал бы, если бы можно было прямо сейчас улечься и заснуть. Но необходимо кое-что решить с герцогом. И поцеловав жену в закрытые глазки, он, вздохнув, спустился вниз.

— Давайте по-быстрому, — устало произнёс Марено, тоже державшийся из последних сил. Дело было не только в гонке на лошадях, мужчины получили в сражении удары, раны, которые обработали, ночуя в трактире, но не вылечили. Тяжело было всем.

— Хорошо, — покладисто согласился Ингвар.

— Все подробности завтра. Сейчас я скажу одно. Дело государственной важности, под личным контролем императора. У нас передышка, я подожду своих людей и тогда мы продолжим.

— Мы?

— Да, мы, — подтвердил герцог. — Это в ваших интересах, как жителя империи, как ярла, как мужа ссыльной её величества.

— Так вот вы чем подкупили Ксюшу, — протянул Ингвар, — пообещали поблажки в режиме.

— Да, и это для неё редкий шанс проявить себя. Остальное обсудим завтра.

Мужчины разошлись. Ингвар, как только прижал Ксеню к себе, сразу спокойно заснул. Мартин дошёл до кровати и заснул, снимая сапоги, от чего наутро всё тело ломило от неудобной позы, а Петтер даже до комнаты не дошёл, уснул в гостиной, на ворохе подушек, где ранее сидела леди. Хассе не стал его тревожить.

Зато утром, все жильцы дома чистили свои перышки, нещадно эксплуатируя пришедшую прислугу. Намывшись до скрипа, переодевшись в чистую одежду, все уселись за столом и жадно выбирали, чтобы им покушать. Кухарка, миловидная помпушка, расстаралась, сварила кашу, нажарила сырников, сделала бутерброды, как любила хозяйка, да и просто порезала на тарелку холодного мяса. Мужчины попробовали и того, и сего, и этого. Никто не лопнул, лишь чуточку поправили ремень на штанах. После же начались жаркие споры. Заново обсуждалась вся ситуация в целом. Марено рассказывал то, что перед поездкой говорил Ксении. Добавили в общую картину события в Биргхире и принялись обсуждать дальнейшие действия.

— Ингвар, — удивленно позвала Ксения мужа, — так ты что, решил тоже поучаствовать в герцогских делах?

— Ксюша, император может дать тебе разрешение приезжать к детям, — робко напомнил он.

Девушка склонила голову и недоверчиво посмотрела на мужа.

— Знаешь солнышко, переживу я отсутствие разрешения, а вот его светлости я больше не доверяю.

— Миледи, — смутился герцог, — дурацкое стечение обстоятельств.

Ксения не стала углубляться в свои претензии, но выжидающе ждала слова Ингвара.

— Ласточка, мы все ответственны за наши земли, больше всех ярлы. Я знаю, как тебя обидела моя семья и не требую, не прошу твоего возвращения в имение, твоего участия в делах шахты. Но у меня как у члена семьи ярла есть свои обязательства перед людьми. Они зависят от нас и не должны страдать ещё и по вине наших семейных дрязг, — с каждым словом его речь становилась тише, всё менее уверенной. Правильные слова, но не ощущение правильности происходящего, и всё же продолжил говорить. — Мне стыдно за своего брата, за свою мать перед тобой, но люди…

— Я поняла тебя Ингвар, — с горечью произнесла Ксения и, развернувшись, поднялась наверх.

Он прав, у него есть долг, так же как у неё был перед своими людьми. Всё она понимает. Но как бы хотелось, чтобы он наплевал на всех и остался бы с нею.

«Ксюша любимая, только ты, ты моя жизнь, всё для тебя», зло передразнила она слова мужа. «Откуда ему знать, вот уступил бы мне, потешил немного моё уязвлённое самолюбие, и я может быть, сама напомнила бы ему о долге. Доверять надо любимым», мысленно отчитывала Ингвара Ксения.

Было обидно. Она находила доводы, что он прав, но всё одно упрямо обижалась. Был столь долго неизвестно где, сказал, что его отравили, но Лерон всё поправил, а теперь уже лыжи намыливает вписываться в новую авантюру. А герцог себе на уме, вот сгинет из-за него Ингвар и что ей делать? От разбушевавшихся мыслей отчего-то жалко себя стало, просто ужас.

Ингвар внизу слушал герцога, его планы, но не слышал. Всё время он поглядывал на лестницу, не спустится ли оттуда Ксения. Марено заметив, что ему не оказывают должного внимания, решил прерваться. У него ещё были свои дела, и поэтому, распрощавшись до вечера, он ушёл.

Люди Инвара сидели молча. Они сами были свидетелями унижения Ксении, её нежелание помогать мужу было им понятно, но Ингвар потеряет уважение, если отступится от шахт. В имении он, давя в себе гнев, процедил брату, что наладит работу, а дальше пусть тот сам разбирается, но ясно было и то, что пока не ликвидирована угроза, рудное дело не поднять. Игра слов. Можно выполнить обещание брату с матерью, ведь шахта уже работает, так или иначе, и формально быть свободным, а можно действительно вернуть благополучие землям Данов. И решение их командир должен принять сейчас. Марено важная шишка, с его помощью есть шансы на успех, но поддержит ли Ксения? Её слово очень важно командиру, а она не из тех леди, что будет стоять в стороне. Либо она с ним, либо возненавидит его за предательство её любви. Так думали сидящие рядом воины.

Тишина, нарушаемая вздохами мужчин. Никто не знал, что сказать, что посоветовать. И только Хассе повздыхав, тихо произнёс.

— Ты давай командир, иди к жене, перед ней ты тоже в ответе. Шахты без нас, сколько ждали, подождут ещё, а жену потерять можешь сейчас, и будет ли тебе после этого дело до каких-то шахт? Я так думаю.

Сказал и ушёл. Другие покивали его словам и тоже удалились по делам. Ингвар остался один. Он не знал, что сказать. Хассе прав, если Ксения отвернётся от него, то он и жить дальше не сможет, не будет ему дела ни до чего. Зачем человеку жить без сердца? Но и, не выполнив долг, он не сможет считать себя человеком чести. Как в глаза людям смотреть? И получается безвыходная ситуация.

Тяжело поднявшись, Ингвар пошёл к жене. Она стояла у окна, обняв себя руками и не отрывая глаз, смотрела на улицу. Люди проходили мимо, у всех свои заботы. Может кто-то сейчас так же обижен как она, а может и нет. Ксения приняла решение. Куда она от Ингвара денется? Никуда. Будет рядом с ним, проявит интерес к его делам, наверное, даже поможет ему, но только ему, а не его семье. Жить вполсилы, да, она попробует. А время покажет.

— Ксюша, — позвал её Ингвар, не решаясь даже обнять, — прости меня. Я виноват, что с тобой случилось. Хочешь жить в городе, будем жить здесь. Подумаем, чем я могу тут заниматься.

Девушка развернулась.

— Ты не вернёшься на шахты?

— Нет. Я сделал выбор. Бесчестным человеком я как-нибудь проживу, а без тебя нет.

Ксения не ожидала. Она стояла, смотрела на мужа, осознавая, что он сказал. Потом разрыдалась. Словно дышать стало легче. Он с ней. Они вместе.

— Ксюшенька, ласточка моя, не плачь, пожалуйста, жизнь моя.

А она не могла остановиться. Сильнейшее напряжение уходило из неё вместе со слезами. Всё что накопилось, страх, тревога, уныние, опасность, погоня…

Сколько прошло времени, прежде чем она смогла выплакать свою боль, отпустить обиду, она не знала. Ингвар уложил её на кровать, лёг рядом и, обняв, гладил. Наконец, успокоившись, прижавшись теснее к мужу, Ксения, слегка задыхаясь от заложенного носа, сказала.

— Помнишь, как мы говорили с тобой о счастье? Ты будешь следить за тем, чтобы счастлива была я, а я послежу за твоим счастьем.

Девушка приподнялась на локте и, посмотрев в глаза Ингвару, продолжила.

— Я не могу допустить, чтобы тебе было плохо. Я с тобой.

Думали, размышляли, переживали, решали, как поступить, а когда глаза в глаза посмотрели друг другу, то всё вышло по-иному. И прав был Хассе в главном, надо уметь разговаривать, уступать. Все-таки он пять раз был женат, опыт есть.

К приходу герцога, Ингвар и Ксения выступали единым фронтом. Марено хотелось наказать семью Биргхир немедленно. Они посмели напасть на него, на леди Дан-Орис, которая ещё долго будет являться политически важной фигурой, но его люди ещё не прибыли, а набирать с разрешения городской управы стражников долго и хлопотно в плане бюрократии.

— Простите, ваша светлость, но без этой бюрократии, если люди Дана, пойдут с вами, то их могут судить за нападение, — возражала леди Дан.

— Моего слова вам не достаточно? — злился герцог.

— Ещё раз простите, ваша светлость, но вы можете пострадать, что-то не учесть, — тут она выразительно посмотрела на него, — и воины Ингвара станут разбойниками, а с этими личностями разговор короткий.

Марено еле сдерживал себя. Он давно не терпел неудач. Работать ему приходилось самостоятельно при небольшой подстраховке. Да, он признаёт, что как организатор визита к Биргхирам он недооценил важности фигуры Ксении. Ну, кто бы мог подумать, что её ненавидят, что о ней знает Магда…. чёрт побери, этих женщин. Илая мстительная ревнивая дура всё не успокоиться! Подставила мать, отца…. Надо было добить Магду, но при Ингваре посчитал бесчестным ткнуть старуху. Да ещё, похоже, оставаться ему без предполагаемой жены. Как же оплошал он! А внутри зудит, годами выпестованная интуиция, что надо действовать, не медлить.

— Значит, не дашь воинов? — насупившись, последний раз, спросил герцог.

— Даже если бы я согласился, то необходимо не менее двух недель, чтобы собрать полсотни, — ответил Ингвар.

— Я думал, что у тебя все рядом, — расстроился Марено.

— Нет, разъехались по семьям. Я им дальнейшей службы не предлагал, так что возле меня им делать нечего.

— Придётся мне своих дожидаться, — вздохнул его светлость.

— Какие у вас мысли насчёт служителей? — переключила внимание герцога на другое Ксения.

— Вы про внезапную смерть преследовавших нас?

Девушка кивнула. Рассказ Ингвара поразил её.

— Что ж, неплохо бы поездить по храмам, — задумался герцог.

— Ваше право, но не насторожите ли вы их своим визитом? Быть может взять их под колпак?

— Это как миледи?

— Тотальная слежка, переманивание мелких служек на свою сторону.

— Потребуется много народа, — покачал головой Марено, — к тому же я уверен, что следить надо за Биргхир.

— Но ярла нет в живых, — возразил Ингвар.

— Не думаю, что всё было завязано только на ярле. Слишком много всего, — поучал герцог.

— Я заинтересован, ваша светлость, в наказании семьи Биргхир по закону. Жизнь главы мною взята за Ксению. Воинов я буду собирать, — тут он взглянул на жену и, дождавшись её одобрительного кивка, продолжил, — они займутся охраной шахт и установим слежку хотя бы за теми служителями, что ходят по нашим землям. Всё интересное обещаю вам докладывать.

— Не только интересное, а всё докладывайте. Вы можете не понять, что важно, а что нет, — отрезал герцог.

Ксения погладила по руке мужа, чтобы не сердился. Ещё долго спорили, разделяли ответственность, обговаривали сроки, способы связи, и глубокой ночью разошлись спать.

— Ингвар, в имении остались мои вещи и золото, — напомнила леди, — перевези, пожалуйста, всё сюда. Деньги нам понадобятся на оплату воинов, как мы и хотели, да ещё разведчики не помешали бы.

— Да, Ксюша, ты права, завтра же пошлю Харна в имение.

Приключенческие страсти закончились, потекли обычные дни. Ингвар писал письма, рассылал людей с заданиями. Ксения составляла меню, обустраивала дом с новым энтузиазмом по своему вкусу, мечтательно рисовала будущие пристройки, приглядывалась к домам соседей и прикидывала нельзя ли хоть один выкупить и расширить свою территорию. Вскоре в город приехал Лерон. Он осмотрел леди, поправил её энергопотоки.

— Интереснейший случай, — комментировал он рассказ Ксении о ведьминской атаке на неё. — Вы бы без всякого алкоголя справились, но вам ведь нужно было скорее? Верное решение. А знаете, что у вас не у одной такая уникальная способность игнорировать ведьм?

— Даже не подозревала, — леди с любопытством отставила чашечку с отваром и приготовилась слушать.

— Да, было в моей практике наблюдение. Однажды на моих глазах кузнецу, довольно своенравному человеку с паршивым характером, разозлившаяся ведьма при всех послала проклятие. Народ в страхе прыснул во все стороны. Кузнец ухватился за сердце, потом хмыкнул, передёрнул плечами и, обозвав ведьму, беззубой каракатицей пошёл дальше. Та опешила, обогнала его и снова раскричалась. А тот знаете, что ответил?

Ксения помотала головой.

— «Давай, давай», подбодрил он её, «всё тебе тут же вернётся, глазёнки-то разуй, я ведь кузнец, у самого тайн полно», и тут же ведьма схватилась за сердце и упала прямо в грязь.

— Но как? Он колдун?

— Вовсе нет. Не забывайте, нас ведь учат следить за энергией. Она послала ему разрушающий удар, вложила силу, а он, с детства слушающий сказки про волшебную силу кузнецов, силу огня, просто верил, что он не обычный человек и не принял на себя её силу. А когда сказал, что всё вернётся к ней, то ведьма сама потянулась к своей силе проверять и притянула удар, а правильно будет сказать бесхозную свободную энергию, к себе обратно. Между прочим, бесхозная энергия, может в дальнейшем либо рассеяться, либо подпитываться родственной ей силой, так получают амулеты, злые чаще всего случайно, а целебные в результате долгих практик и медитаций.

Ксения обдумывала интересный случай, а Лерон продолжил.

— Или ещё вот. Нищенка, обокрала женщину на рынке. Сколько у неё взяла не знаю, но та оказалась с силой и пожелала, чтобы у воровки руки отсохли. У той руки действовать перестали практически мгновенно. Я спешил тогда к больному, хотя мне хотелось посмотреть, как именно нарушились энергопотоки. И вот, через день встречаю ту же нищенку и всё у неё в порядке с руками! Тут я уже мимо не прошёл, остановил её, поговорил, осмотрел. И знаете, что узнал? Несчастная дошла до крайности в силу несправедливостей, и в заботе об оставленных детях решилась на воровство. Первый раз и сразу попалась. Но! Ответственность, понимание того, что безрукая она не сможет заботиться о детях, она самостоятельно преодолела проклятие! Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Ну, что я не одна и что многое у нас вот тут? — Ксения постучала пальцем по голове.

— Да! У кузнеца вера в свою исключительность. У нищенки самоотверженность и гиперответственность. Вы же напрочь не понимаете, как это на вас могут воздействовать, не трогая пальцем. Не вижу, значит, этого нет! Между прочим, это узость мышления, — неожиданно сделал замечание Лерон. — Чтобы вас лечить, надо обязательно касаться вас, иначе вы не реагируете.

Ксения сделала серьёзное лицо. Что это за критика в её адрес! Но лекарь бросился в пространственные рассуждения о силе и слабости ведьм, об их использовании в государственных целях….

Так прошла ещё неделя. Лекарь окончательно решил поселиться в городе, где у него начала появляться своя клиентура. Ингвар получил весть, что скоро Харн привезёт вещи Ксении. Воины начали собираться в ближайшем гостевом доме, забот у Ингвара стало больше. Леди заскучала и когда неожиданно повстречала знакомых русичей привёзших товар на продажу, то обрадовалась и решила создать своё маленькое дело. Выкупив у знакомцев почти все орешки, клюкву, принялась за реализацию своих давнишних идей. Ей очень понравилось возиться со сладостями ещё в Метрополисе, но там было некогда посвящать себя этому искусству. Теперь же, выкупив на рынке имеющийся сахар, она принялась выдумывать и готовить конфеты, пирожные. Увлеклась. Почувствовала себя и изобретателем, и творцом. Пришлось заказать изготовить разные венчики, вспомнить земное приспособление для взбивания кремов, состоящей из крепкого стекла банки и крышки с вставленными венчиками в неё. Оставалось только на крышке сверху крутить ручку и процесс взбивания масла, белков, сливок, упрощался. С удовольствием Ксения окунулась в эксперименты по получению красителей из овощей, трав, и их способы хранения. Колдовала над изобретением вкусных начинок, над формой конфет, пирожных, и их украшением. Времени стало не хватать, потребовалась помощница, потом ещё одна. Вскоре можно было не сдавать свой товар в лавку владельца травяных сборов для чая, а открыть свою. Угощения, приготовленные Ксенией, стоили не дёшево, но она придумала продавать конфеты не килограммами или кульками, а как в её мире, поштучно. Одну, две конфетки могли позволить себе многие. Встала проблема упаковки. Наводя справки в мастерских, изготавливающих бумагу, леди узнала, что все они под строгим контролем служителей. Все химические вещества, помогающие делать высококачественные листы, были давным-давно изъяты. Оборудование, облегчающее ручной труд ещё лет пятнадцать назад пропало, и хозяин боится восстанавливать его, чтобы это не привело к краху всего мира. Ксения слушала этого северянина и понимала, что о контрабанде договориться не удастся. Мастер попался идейный.

Долго она сидела и думала, во что заворачивать её штучные конфетки и совершенно неожиданно додумалась до изготовления крахмала. Картошка в этом мире уже прижилась, а крахмала всё ещё не было. Ей же он очень пригодится обсыпать сладости, чтобы они не липли друг к дружке и в изготовлении начинки крахмал очень поможет. Ну а коробочки придётся сделать из имеющейся дешёвой сероватой бумаги. Пусть будут большие и маленькие, на одну штучку. Дела вокруг неё снова закрутились как в прошлом. Понадобились люди. У неё уже три производства намечается. Кондитерская, крахмальная, коробочко-делательная и торговля. А ещё надо быть в курсе дел мужа и выделить время, чтобы ему всё рассказывать о своих делах. Желание Ингвара ежечасно знать, где находится жена, что делает, тоже не утихало. Так они и суетились вдвоём. Привыкли, вошли в ритм, всё успевали.

Однако неприятность им подкинула свекровь. Вслед за тем, как Харн привёз вещи с деньгами, жалкого вида саженцы, которым всё не находилось постоянного места, вскоре пожаловала в город первая леди Дан. Её визит в дом Ксении оказался неожиданным. Оставить женщину на пороге было неприлично, да и внимания привлекать не хотелось. Землянке пришлось впустить свекровь и как только закрылась дверь, она, не пропуская женщину дальше, молча перегородила той дорогу.

— Что, даже на порог не пустишь? — застряв в коридоре, прошипела свекровь.

— На порог я вас уже пустила, о чём сожалею, — Ксения пыталась быть спокойной.

— Не воспитанная чернавка. Все вы там на юге разгульные девки, — набирал силу голос гостьи.

Ксения молчала. Рядом стоял Хассе и, глядя на старую Дан, осуждающе качал головой.

— И что ты присосалась к моему сыну?! Одного приворожила, увидела, что не ярл, так за другого взялась! Завистливая потаскуха! Если бы не ты, мы были бы богаты, а ты всё испортила, из-за тебя проклятия гор ожили. Отстань от моего сына!

Девушке было нехорошо от выливающихся на неё злобы, незаслуженных обвинений. Она всё понимала, что женщина не в себе, что она специально выискивает гадкие слова, чтобы задеть, но ненависть сродни ведьминской силы давила. Хассе нахмурившись, вышел вперёд и, взяв аккуратно под ручки женщину, стал утягивать к выходу. Та задёргалась, но он ловко выставил её за дверь.

— Пойдёмте леди, я вам горяченького морса сделаю или сварю вам вашу пахучую гадость.

Но успокоиться быстро не получилось, свекровь вышла на улицу и устроила целое представление в духе деревенских жителей. Она стояла у дома, горестно завывала, размахивала руками и кричала, как её сына обманула чужестранка, как присосалась к нему и силу его пьёт, кровушку по ночам цедит, а земли родовые на шмотки меняет. Её же саму, матушку мужа, на улицу вышвырнула погань чёрная.

Фантазия у женщина оказалась бурной и яркой. Ксения подумала, что старуху примут за сумасшедшую и слушать никто не будет, но ошиблась. Может приличная одежда свекрови повлияла, может та была убедительна для них, но люди слушали, жалели, некоторые закидали двери и окна дома конским навозом, подобранным на улице. Старая Дан ушла только когда голос её начал ослабевать.

Ксения поднялась в свою комнату и остро переживала произошедшее. Даже сваренный Хассе кофе, не сумел развеять её грустное настроение. Ингвар приехав домой и, увидев грязь на стенах, окнах, двери, был в бешенстве. Матери высказать ничего не смог, она буквально в ночь, покинула город. Но как бы он ни скрипел зубами, от взятых на себя обязательств отступить не мог. Наутро все немного успокоились. Дом почистили, кроме Хассе остался в доме ещё Петтер, а вот прислуга не пришла. Хассе сходив узнать, что случилось, вернулся один, ругаясь на глупую кухарку и служанку. При вопросительном взгляде товарища, сказал, что тем стыдно служить в таком доме у чёрной леди. Ксения, стоявшая наверху и прислушивающаяся к причине неявки прислуги, молча, приняла ещё один удар и готова была узнать, что женщины, помогающие делать пирожные, конфеты тоже не придут.

— Леди Дан, да вы что?! — воскликнула одна из помощниц, — как вы могли подумать. Старая Дан ещё в молодости моему отцу крови выпила, злыдня. Еле расплатились, да уехали. Если бы не ярл, то со свету сжила бы батюшку. Он хороший портной был, шил ей одежду. А ей всё не так, всё обхает, а вещь заберёт, денег не даст. Он работает, тратиться, а долги его перед ней всё растут. Слышала я вчера, как она вопила, своими руками удушила бы, да ведь не простая горожанка она…

— Спасибо, — тихо ответила леди.

Никто из нанятых ею работников не покинул её больше. Женщины готовили, как прежде. Немного покалеченный мужчина сосредоточенно резал бумагу, сворачивал и склеивал коробки. Молодой парень штамповал рисунок и раскрашивал его. Ещё две женщины, из совсем бедных слоёв, обрабатывали картофель, вымачивали его, отделяли крахмал. Ну и в лавке, дела шли неплохо. Через пару дней попросилась назад кухарка.

— После того, как я у вас поработала, меня нигде не берут, — высказалась эта милая женщина.

Ксения знала, что Хассе ухаживал за ней. Часто проводил время на кухне, собирался даже жениться. Он же и грубо вышвырнул её за порог. Вымещая обиду не только за хозяйку, но и за свои порушенные надежды.

Обслуга в дом нашлась быстро. Пришлось брать не из профессионально обученного персонала, а нуждающихся с улицы. Уже через день новые люди старательно работали по дому, пытаясь оправдать доверие. Но, как известно беды любят наваливаться кучами. Визит в дом герцога Марено принёс тревожные вести.

— Рад вас видеть миледи, ваш муж дома?

— Скоро…а вот и он пришёл, — ответила Ксения.

— Ингвар, у меня тревожные вести, мои наблюдатели сообщали, что последние дни на землях Биргхир объявлен был сбор войск, а сейчас пришла весть, что вчера они выдвинулись в сторону твоих земель.

— Что! Уверены ваша светлость? Между нами ещё двое ярлов и один из них давний враг Биргхира.

— Это был враг ярла, а теперь всем заправляет сумасшедшая Магда.

— Действительно сумасшедшая. Развязать гражданскую войну в наше время. Её заклеймит весь Север.

— Думаю, она понимает, что терять ей нечего, ответ за нападение в доме ей держать придётся. Я собирался выступить через неделю. Прибыли мои люди, птицы доставили грамотку с полным одобрением моих действий против Биргхир императором.

— Мне придётся ехать в имение. Я не верю, что Магда осмелилась мстить за мужа, но проверить надо, — жёстко закончил разговор Ингвар.

События ускорились и понеслись с невероятной быстротой. Вести с шахты продолжали приходить в дом Ксении. Харн следил за всеми делами и, посоветовавшись с леди, усилил не только охрану, но и добрал разведчиков. Служителей в храме оказалось намного больше, чем рассчитывал Ингвар и все они не сидели на месте. На рынках многие лавки принадлежат храму, в управе вся почта проходит через храмовый контроль.

— Ужас, мы все под колпаком у храма, — ахнула девушка, читая поступившие сведения одно за другим. — Интересно, удивит это герцога или он в курсе?

— Не знаю миледи, но мне тревожно. Знать бы, как у командира дела. Всё одно к одному, — посетовал Харн и отправился дальше замещать Ингвара.

Три недели отсутствовал муж. Ксения забросила свои коммерческие дела. Харн не управлялся с поступающей отовсюду информацией. Герцог уехал, и посоветоваться было не с кем. По всей территории Севера время от времени возвращающиеся младшие сыновья пытались возобновить при помощи привезённых денег работу на своих землях. Будь то рудное дело, добыча угля, леса, где напрашивались пилорамы или возвращение к жизни ремёсел и везде случались неудачи. Чаще всего причинами были вервольфы, тролли, эльфы, но и неумелое руководство тоже имело место быть. Никто не собирал ранее подобных данных, а вот разведчики, следуя за своими подопечными, очень многое узнали и все сведения несли в «клювике» своим нанимателям. Ксения могла быть отличным помощником в большом деле, но возглавлять, видеть общую картину происходящего в столь масштабном деле ей было тяжело. Харн вообще не умел работать с таким наплывом данных. А Ингвара как назло всё не было.

Когда муж вернулся, девушка уже собиралась сама ехать за ним. Вести Ингвар привёз безрадостные. Магда Биргхир действительно устроила нападение. Имения и близ лежащей деревни больше нет. Всё сожжено. Отец и брат погибли, сражаясь, как и многие мужчины. Женщины скрылись в лесу и замёрзли, если бы не вовремя подошедший отряд Ингвара. Пришлось отвозить спасшихся в соседние сёла и только потом преследовать напавших. Но на земли Биргхир они пройти не смогли. Ни они, ни мирные торговцы, следующие этим же путём. Кони при пересечении границы не слушались и сходили с ума. Мщение пришлось отложить.

Ксения была подавлена услышанным. Это какой-то кошмар, а она думала, что северяне у себя дома тихий народ.

— Мать жива. Кайса ещё не вернулась от дочери, — продолжал говорить Ингвар.

— Что? Твоя мать жива? И где ты её оставил?

— Сейчас мать в городе, я ей снял комнаты в гостином доме. Она планирует поехать к Нели, это моя сестра, а пока оклемается здесь, среди людей легче, она так сказала.

— К твоей сестре она навсегда уедет?

— Не знаю Ксюша, мама разбита случившимся. Может, захочет вернуться, отстроиться, а может у Нели останется. Она всю дорогу молчала, почти не спала.

— Хорошо, в случае с мамой от тебя пока ничего не зависит. А у нас завал, как только ты уехал донесения начали поступать одно за другим. Так что у тебя любимый много дел.

Ингвар долго изучал новости. Потом ещё сидел, уставившись на свечку, размышлял, а после позвал Ксюшу и тихонько посвятил её в свои думы.

— Ласточка, то, что происходит у нас, не нашего уровня бедствие. Боюсь, как бы даже Марено раскрутившееся служителями колесо не задавило. Мы всегда знали, что техника нас погубит. Это внушается нам с детства, но слишком расплывчато стало определение, какая новинка губительна, какая на пользу. В Метрополисе есть какое-то равновесие, самосознательность, но то, что происходит у нас, это… не знаю Ксюша, какое слово подобрать. Служители перешли границы добра и мира. Они действуют, преступая человеческие и государственные законы, попирая права свободных людей. Они ведут к краху.

— Солнышко, я это вижу, но что нам делать? И потом есть такое правило, чем сильнее гнут в одну сторону, тем сильнее будет ответ. Ваш…наш император, неужели не ответит на утащенную у него из-под носа власть? Эти фанатики разорили Север!

— Я надеюсь, что император проявит силу и волю. Очень надеюсь, что Марено возьмёт на себя роль карающей длани уверенно и быстро. Иначе нас уничтожат раньше. Я рад, что мы следили за всем, оставаясь в тени. За нами числится только шахта, давай остановимся на этом и подождём как будет действовать герцог.

— Милый, как я рада, что ты снова здесь. Пришёл и всё расставил по своим местам. А мы с Харном голову сломали, что делать, — Ксения прижалась к мужу. Он соскучился по ней, иногда от нежности к жене щемило сердце. Никогда не думал, что можно так сильно любить. Смотреть на возлюбленную и не наглядеться. Касаться, гладить, целовать, любить и всё будет мало. Одна женщина — целый мир, вселенная.

У Ингвара с Ксенией пара дней прошла как в тумане. После долгой разлуки, они всё свободное время посвящали друг другу. И вот, снова вестник от герцога. Земли Биргхир взяты под контроль императора. Магда скрылась. Как только Марено выберет временного управляющего, так вернётся в город. Подробности при встрече.

— Неужели так сложно было дать понять, замешаны были Биргхиры в жёсткой конкурентной борьбе или нет, — возмутилась Ксения, ознакомившись с посланием.

— Не сердись ласточка, сама же говорила, что почта нынче ненадежна.

— Да, это нервы. Устала ждать. Мы столько накопали, что страшно. Скорее бы передать всё в компетентные руки.

Ингвар окунулся в дела. Возле шахты поймали несколько подозрительных человек. Среди самих шахтёров произошли перемены, рабочие начали отмечать странности одного из своих товарищей. Все помнили, что в отравлении подозревался кто-то из своих. Тогда все возмущались подозрениями, но на заметку взяли саму возможность. Для того, чтобы разобраться Ингвару надо было ехать на шахту. Ксения спешила управиться со своими делами. Ей казалось, что она неплохо наладила свой маленький бизнес, но вскоре покупателей стало меньше, её лавку забросали грязью, побили окна. Слухи о развратной подлой южанке поползли по городу с новой силой и экспрессией. Люди активно выражали своё отношение к чёрной леди, разорившей целый славный род Данов. Теперь по улицам с леди ходило двое охранников, иначе Ксению начинали не только сверлить злыми взглядами, плевать в её сторону, но и сильно толкать.

Приехавший муж узнав, что его мама уже отошла от шока и активно занялась травлей жены, помчался разбираться с ней. В результате его визита в гостиницу, в городе стали коситься и на него, но взрослого мужчину задевать опасались. Сидя вечером в гостиной, он, в ярости сжимая кулаки, пожаловался.

— Я не знаю, что с ней делать. Комнаты я больше не оплачивал, пускай едет к Нели. Засиделась она здесь.

Ксения пожала плечами. Она впервые столкнулась с такой неиссякаемой неукротимой агрессией, злобой и что делать, тоже не знала. Если против Магды можно было защищаться, то против свекрови она могла лишь укрываться за спиной мужа. Всё это было очень неприятно, обидно. Если бы ещё эта женщина действовала на нервы одна, но ведь весь город давил. К такому леди оказалась не готова. Даже её работникам их соседи начали намекать, что они работают на крайне недостойную женщину.

Ксения стала нервной, дёрганой. Ей казалось, что Ингвар мог бы что-нибудь придумать и защитить её. Отплатить свекрови той же монетой, но муж назвал первые же Ксенины предложения грязью, льющейся на фамилию Дан. Она пыталась представить, а что делала бы она, если бы один из её сыновей принял в штыки Ингвара? Кроме раздражительных высказываний разве она решилась бы на какие-то меры? И если да, то на какие? После сравнения ситуаций, пыл угасал, а положение всё больше становилось безвыходным.

Лавку пришлось закрыть, работу приостановить. Госпожа Дан старшая гостевой дом покидать, и не думала. Ингвар мотаясь по делам, не ощущал так остро давление жителей города, а Ксения уже не выходила из дома, переживая. Её стала мучить бессонница, она похудела. Днём наоборот её тянуло поспать, она чувствовала себя усталой и раздражительной. Ингвар каждую свободную минуту рвался провести с женой, но она при виде его отворачивалась, боясь не сдержаться и выплеснуть на него негатив. Она садилась в кресло и делала вид, что спит, а ночью вставала и шла на кухню, сидеть у остывающей печки и смотреть в окно, вбирая в себя атмосферу спокойствия. Поговорить по душам не было времени и настроения. Рано утром Ингвар относил с кухни заснувшую жену в постель, а сам уезжал.

— Сегодня вернётся в город Марено. Вечером зайдёт к нам, — перед уходом, тихо произнёс мужчина, укладывая Ксению в постель. Он уже уходил, как она ему в ответ произнесла.

— Нам бы ребёночка. Хочу девочку, может тогда, я не буду видеть всё в плохом свете, — голос прозвучал отстраненно, тоскливо.

Ингвар сжав кулаки, тихо закрыл дверь. Спустился, сел на диван, и некоторое время сидел понурившись. Лерон сказал, что очень вероятен шанс, что детей у него не будет. Даже не так, лекарь был более категоричен. Детей не будет, и очень мал шанс, что со временем будет изменение. Ингвар тогда сам набрал мёртвой ягоды, нашёл девицу, скормившую ему лошадиную дозу возбуждающего, и накормил её этой ягодой. Теперь и у неё лишь малый шанс стать матерью. Жестоко, но справедливо. Судьба девицы его не волновала, её семья имеет ещё детей и их род будет продолжен, а его похоже пресечётся на нём. У Алрика не было сына, теперь и у него никого не будет. Сейчас он убил бы девку, Ксения заговорила о ребёночке, как он ей скажет, что ни дочки, ни сына не будет из-за его беспечности, доверия.

Посидев немного, Ингвар встал и побрел, куда глаза глядят, забросив дела. Посидел в кабаке, но пить было противно, послушал пьяные речи, подрался, когда услышал, как сплетничают о нём, о Ксении и, взяв себя в руки, хотел отправиться домой и поговорить с Ксюшей о том, что творится с ними. При выходе из кабака его встретила наперсница матери.

— Ярл, подождите, ваша матушка хотела поговорить с вами, — остановила она его.

— Наговорились, хватит. Пусть уезжает, — отмахнулся Ингвар.

— Ярл, леди Дан сожалеет о многом и просит вас проводить её. Все-таки ценные вещи, золото, — понизив голос, не отставала женщина.

Нехотя Ингвар согласился. Вернулся к дому, позвал имеющихся воинов и, оставив только Хассе, отправился провожать мать. Она и вправду покаялась, что плохо отнеслась к невестке. Выразила надежду, что всё у них будет хорошо, а она не будет портить счастье молодым, уедет умирать к Нели.

Ингвар и верил, и не верил. Слушал слова раскаяния и вспоминал, какую цветущую Ксению он сюда вёз, как беспокоился, что у неё дорожная усталость на лице. Сейчас Ксюша лишь тень от той девушки, что он привёз несколько месяцев назад и во многом виновата его мать. Он связал руки любимой, а она на чужой территории, среди чужих людей, и он не смог ничего сделать против другого дорогого существа. Теперь противно слушать о сожалениях и причитаниях о скорой смерти. Но долг свой выполнил. Проводил до выезда из города.

— Сынок, а как же дальше? — вцепилась она ему в руку, когда повозка остановилась.

— Мама, у тебя своей охраны достаточно, большее количество только привлечёт ненужное внимание. К тому же у меня неотложные дела.

— Знаю я какие твои дела, к ней бежишь? — не удержалась мать.

Так и расстались. Не обнявшись, злые друг на друга.

***

Ксения, не услышав ничего в ответ на предложение родить ребёночка, совсем сникла. Апатия безраздельно завладела ею. Никуда идти не надо, никому не нужна….сколько просидела так, гоняя мысли по кругу, сама не знала. Увидела в окно появившегося Ингвара, он давал указания, забрал почти всех людей, а в дом даже не заскочил поцеловать, перекусить. Вскоре зашла кухарка.

— Леди, я всё приготовила, кормить некого, можно я уйду сегодня пораньше?

— Да, конечно, — пусть хоть кому-то сегодня будет радость.

Ксения спустилась вниз. В доме тишина. Она прошла на кухню, там сидела в уголочке служанка. Ей тоже работы не было.

— Иди Милле домой, — отпустила девушку леди.

— Но как же вы?

— Что я? Мне ничего не нужно. Вечером я сама покормлю мужа и герцога.

— Спасибо миледи, — поблагодарила служанка.

Ксения думала, что совсем одна в доме осталась, но услышала, как с улицы заходит Хассе.

— Мы вдвоём остались? — грустно спросила леди.

— Похоже, что так, — согласился воин. — А вы что-то совсем сдались. Где та бойкая леди бросившая вызов всему обществу?

— Было кому бросать вызов Хассе, а сейчас у меня вроде как бы нет врага. Удары получаю, а ответить нельзя.

— Да, дела, однако, — вздохнул воин, — а вот я видел, что на той же улице, где лавка ваша была, открылась похожая, и там продают сходные по виду сладости. Не кажется ли вам, что надо бы посмотреть, может это они приложили руку к погрому вашей лавки?

— Да? — Ксения удивилась, — думаешь, они под шумок провернули свои дела?

— Что думать, уверен, — жёстко подтвердил Хассе.

— Пойдём-ка посмотрим, — поднимаясь сказала леди, — разберёмся.

— Вот это я понимаю, — удовлетворенно поддакнул воин.

Собрались быстро. Какая гнусность, украсть её идею, наверняка исполнение пирожных и конфет на самом низком уровне, значит, подрывается репутация сладостей, да ещё воспользоваться мерзкой сварой, что устроила свекровь и разорить её лавку.

Они с Хассе быстро дошли до новой лавки. Уж какой у леди был вид она не видела, а хозяин при виде её сжался весь и проблеял, что лавка закрыта. Ксения ничего не ответила, внимательно осмотрела всё, потребовала на пробу многие сладости и после первой же окатила владельца презрительным взглядом.

В то время, как леди подходила к лавке, обычный с виду горожанин, только более подвижный, юркий, и вообще на вид скользкий тип, крутился возле дома Дан. Окна без единого огонька слегка озадачили его, но ловко приоткрыв чёрный ход, он прошмыгнул в дом и затих. Сердце билось слишком громко, и он опасался, что его услышит притаившаяся охрана. Пот тёк ручьём, руки дрожали, но ничего страшного не происходило. Сжатый в руке нож был готов разить первого попавшегося встречного. Мужчина был раздосадован, что в доме не оказалось леди, одной одинёшеньки, но и одновременно рад. Уметь рассчитываться с людьми, так чтобы деньги всегда перетекали в свою пользу это одно, прибрать плохо лежащее тоже неплохое качество, но вот убивать…, впрочем, тоже приходилось. Но чтобы по заказу, ничем не угрожающую леди…лучше бы он старуху на тот свет отправил, так подстраховалась дрянь.

Что же делать? В доме никого нет, на улице может и легче будет, много ли пташке надо, мимо пройти да чиркнуть. Никто и не обратит внимание.

Мужчина выбрался из дома и, выйдя на улицу начал оглядываться. Куда она могла пойти? Конфетную мастерскую свою закрыла, может в лавку? Он добежал до торговой лавки, но и та была заколочена. Немного постояв, он чтобы не привлекать внимания прогулялся по улице в одну сторону, потом в другую, пытаясь догадаться, где искать леди, и вдруг увидел у проходящей мимо пары с детишками в руках конфеты похожие на те, что делала леди.

— Простите, уважаемые, а где вы купили сладости? — обратился он к прохожим. Ему махнули рукой, но не преминули заметить, что в закрытой лавке делали конфеты вкуснее. Он не слушал, торопился посмотреть, что ещё за лавку открыла леди. На его удачу, искомая дама показалась в дверях в сопровождении охранника. Ну что ж, не всякая кошка мышку заметит, — подумал мужчина, — а уж этого увальня я сто раз обдурю.

Не приближаясь слишком близко, мужчина последовал за парой. Была надежда, что они пойдут по тёмным узким улочкам, но леди потащилась мимо богатых домов, где на столбах вечером крепились факелы.

— Ничего, ничего, выжду, — подбодрил себя «охотничья мышь».

Ксения, нисколечко не подозревая, что о ней сейчас думает, ищет, какой-то мужчина, знакомилась с владельцем лавки.

— Это отвратительно милейший, вы экономите сахар, не делаете пропитку, берёте муку грубого помола. Остальное даже боюсь пробовать. Теперь насчёт вашего участия в погроме моей лавки.

— Причём здесь я, — выдавил из себя мужчина.

— Вы думаете в нашем городе можно сделать хоть что-нибудь скрытно? Вы удивляете меня своей наивностью, — надменно сделала замечание леди.

— Но…

— Возмещение полностью за ваш счёт. Моя свекровь может, что угодно кричать на улице на потеху бездельникам, но реальной властью обладаю я. Деньги из южных земель в нищий род привезла я. Так как вы думаете, пожалею я вас, чужого человека, как пожалела старуху?

— Н-нет.

— Правильный ответ. Более того, вам достанется даже больше, потому что я зла.

— Но госпожа…

— Я даю вам возможность до завтрашнего обеда исправить то, что вы сделали. Если вы будете продолжать здесь сидеть и блеять, надеясь, что всё само рассосется, то после обеда к вам придут другие люди, — Ксения кровожадно улыбнулась, пусть торговец сам придумывает, какие «другие» люди, — и они решат всё по-своему, быстро и навсегда.

Слегка воодушевившись, что хоть на кого-то она ещё может наводить ужас, Ксения проговаривала Хассе, что надо бы завтра сделать.

— Навестим наших кондитерш, пусть возвращаются на работу. Есть же долгохранящиеся конфеты, будут пока их делать. Коробочки тоже впрок можно изготовить. Да и крахмал… что-то я совсем расслабилась, распустив всех, — укорила сама себя леди. — Этого ушлого торговца завтра в управу потащим, а потом я из него всё вытрясу, если сам не придёт всё чинить.

Ксения с Хассе прогуливались по улицам приличных районов. Они уже подходили к управе, являющейся центром города, как Хассе резко отскочил в сторону и нанёс удар приблизившемуся мужчине. Леди не успела ничего понять. Она вся была в заботах следующего дня. И вдруг такие резкости.

— Хассе, что случилось?

— Нападение миледи, — улыбнулся воин и упал.

Ксения только и успела увидеть, как от Хассе спешно ковылял какой-то горожанин, скособочившись и прижимая бок рукой.

— Я его ранил миледи, но и он меня, — прохрипел охранник.

Проходящая мимо пожилая пара остановилась.

— Госпожа, что произошло? — вежливо спросил мужчина.

— Моего охранника ранили, — крутя головой и ища глазами хоть повозку, хоть телегу, ответила леди.

— Рядом управа, там стража, повозки, они окажут помощь. Я бы сам сбегал, но боюсь, что надо бы быстрее, чем я могу себе позволить.

— Да, — Ксения окинула остановившуюся пару оценивающим взглядом. Приличные люди, но действительно в очень весомом возрасте. Недалеко пробегал мальчишка посыльный, но быстро прошмыгнул в подворотню, пока леди набирала воздуху в грудь, чтобы окрикнуть его.

— Присмотрите, пожалуйста, я быстро, — и девушка бегом побежала в управу.

Забегая в ворота, она оглянулась. Женщина присела и подложила под голову Хассе свою сумку. Мужчина держал рану рукой.

— Помощь, нужна помощь, — закричала она, вбегая в большую залу с суетящимся по своим делам народом. — Ранен мужчина, нападение. Охранник ярла Дан.

Служащие активизировались, посыпались вопросы, но когда Ксения достала деньги, то самый деловой из работников моментально организовал повозку и послал мальчишку с запиской к лекарю. Повозка выехать должна была с центральной стороны и, сделав маленький круг добраться до улицы, где леди оставила раненого. Ксения убедившись, что сделала в управе пока всё что могла, побежала обратно через боковую калитку. Она торопилась и, не увидев препятствие, ударилась прямо об него.

— Ой, — не удержавшись на ногах, девушка отлетела бы как мячик, но её ловко подхватили и удержали за локти.

— Какая интересная встреча, — медленно произнёс знакомый голос.

Землянка подняла глаза и непроизвольно раскрыла их шире.

— Вы?!

— Да, я. Неожиданно, не правда ли?

— Очень, — подтвердила леди, пытаясь, избавится от поддержки.

— Нет, нет, не спешите, — ласково её попросили.

— Отчего же, я именно, что спешу, — выкручиваясь, настаивала она. Со стороны улицы она слышала, как грохочет повозка, как пожилой мужчина кричит: «сюда, сюда». — Что вы вцепились в меня, отпустите, — раздраженно потребовала Ксения.

— Ну уж нет, ласка сама мне в руки попала, — мужчина ловко зажал рот леди и сдавил шею. Немного потрепыхавшись девушка обмякла, но на ногах ещё держалась. Так они и вышли из управы вдвоём, тесно прижавшись. Мужчина, по виду лорд, крепко стоящий на ногах, и изящная леди висящая и цепляющаяся за него.

Этим же вечером, произошёл ещё один интересный разговор в трактире недалеко от города и вели его две почтенные дамы. Одна явно из господ, вторая её ключница или приживалка.

— Когда вернётся Эллов, отдашь ему деньги. Пусть уезжает, так чтобы я его больше не видела.

— А если он ещё денег потребует?

— Тогда угостишь его чаем, а после проводишь до дверей. Дальше не наша забота.

— Так денег тогда может не давать совсем, ведь уйдет, упадёт, всё равно ограбят?

— Нам не надо, чтобы он поднимал здесь шум. Отдай — коротко бросила главная, злясь на свою наперсницу оттого, что ей самой было жалко денег, но главное в затеваемом деле скрытность. Шум, поднятый Элловом совсем ни к чему, а он не тот человек, чтобы смолчать.

— А потом что? Дальше поедем или вернёмся?

— Немного подождём, нам есть куда пока съездить, а потом мне материнское сердце подскажет, что сын во мне нуждается.

Вторая женщина одобрительно покивала, одобряя каждое слово, все действия первой, и обе замолчав, принялись терпеливо ждать.

Эллов, смог зайти к женщинам только через день. Хотел вытребовать денег хотя бы на лечение, ведь дело он не сделал, а пострадал. Удивление едва успел скрыть, когда ему без лишних слов сунули золото в руки и выставили вон. Сплюнув, так чтобы они не видели, он скрылся и надеялся больше никогда с ними не встречаться. А дамы в тот же день засобирались в дорогу, каждый лишний день ожидания обходился им в копеечку, чай не дома гостили, а в трактире, где цены кусачие.