Орёл расправил крылья

Глава девятая

Варшава встретила Антона звоном церковных колоколов. Католические костёлы буквально усыпали столицу, отмечая очередной религиозный праздник. Удивительное дело, для многих поляков поход в церковь обычное дело, а ведь в Советском Союзе религию подавляли, закрывая и разрушая всё христианское.

Звягин остановился возле Королевского Замка, с интересом разглядывая многочисленные детали. Выполненный в стиле барокко, насколько Антон помнил из искусства, дворец имел форму пятиугольника, выкрашен красной краской. Имел три этажа и выделялся высокой башней Сигизмунда с часами. Бирюзовая верхушка блестела в лучах августовского солнца.

Антон прошёлся возле колонны всё того же Сигизмунда, установленной напротив Замка. Голуби бегали по брусчатке, выискивая оброненный хлеб и семечки. Детишки выбежали из переулка и с криками радости пронеслись мимо, отчего птицы взлетели и уселись на статую с крестом на колонне.

Тихо и миролюбиво. А ведь всего пару дней назад, когда Антон проезжал на поезде через Западную Беларусь, он думал о бедных людях, оказавшихся под пятой у поляков. Бессмысленная война, окончившаяся пятнадцать лет назад, унесла не только жизни, но и территории. Поляки никогда не скрывали неприязни к русским, но вряд ли ненавидели их так же сильно как немцы.

Но быть может это выдумка? Не могут люди так презирать друг друга.

Здесь Звягин выдавал себя за немецкого аристократа, что возвращался на родину после деловой поездки. Ему придумали неплохую легенду, обеспечив необходимыми документами. Одежда оказалась до нелепости роскошной, костюм состоял из бархатного пиджака, светлых брюк и чёрных туфель из чистой кожи. Довершали картину золотые часы на цепочке, свисавшей из кармана. Нелепая трость с набалдашником из слоновой кости явный перебор. Но в то же время, внушала уважение к Антону среди простых людей.

-Извините, пан, - обратился к нему пухлый поляк с усами как у моржа. – Давно в Варшаве?

Незнакомец говорил на немецком, но с небольшим акцентом.

-Приехал утренним поездом и жду пересадка в Берлин, - ответил Звягин. – А как вы догадались?

-Так это элементарно! – усмехнулся мужчина. – Вы с таким интересом рассматриваете Замок, словно увидели его впервые. Только приезжие так могут. Да и чемодан в руках говорит лучше, чем ваше уста.

— Это точно, - кивнул Звягин. – Как поняли, что я немец?

-На чемодане надпись на немецком языке. Просто сложил два плюс два.

Антон прикусил губу. Не нравилась ему такая осведомлённость. Уж не вычислили ли его поляки? Спустя мгновение тревога растворилась, уступив место добродушному спокойствию. Нельзя переживать и таким образом выдавать себя.

-Я лишь хотел предложить пану остановиться у меня в гостинице, - сказал поляк, указывая в сторону здания на другой стороне Дворцовой площади. – Беру недорого, комнаты роскошные, а горничные красавицы, кровь с молоком…

-Хм, ну у вас же не публичный дом, надеюсь? – ухмыльнулся Антон.

-Да что вы! – Хозяин гостиницы взмахнул руками. – В такой святой праздник как сегодня! Преображение Господне!

-Я бы с удовольствием остановился у вас, - пожал плечами Звягин. – Но поезд через два часа. Лучше всего расскажите о последних слухах, пан… э?

-Вуйчик, - протянул пухлую руку незнакомец. – Богдан Вуйчик.

-Клаус Хоффман, - представился фальшивым именем Антон. – Итак, что слышно в Варшаве?

-Да ничего особенного! – ответил Вуйчик. – Как обычно люди смотрят по сторонам, не заглядывая под ноги. Плюют то на вашу родину, пан Хоффман, то в сторону коммунистов. Нацисты внушают ужас, но никто и всерьёз не думает, что они захотят войны. Зато вот русские…

Богдан на миг замолчал, оглядываясь по сторонам.

-Русские явно что-то замышляют, - добавил он. – В последнее время участилось их появление у нас, как пить дать, неспроста это!

-Ой, да, бросьте! – махнул рукой Звягин. – На вокзале я и англичан встретил, и что и их обвинять в заговоре?

-Ну то наши союзники, - сказал Вуйчик. – А вообще, как по мне, что коммунисты, что нацисты, одного поля ягоды. Мне таких ужасов рассказали постояльцы, что сбежали оттуда. Свой собственный народ гробят, сволочи. Зато у нас всё в порядке, хлеб с молоком есть дома, и слава богу!

-Гитлер великий человек, - бросил пробный камень Антон. – Он поднял Германию с колен, вытащил из грязи, и нарастил мышцы.

-Вам лучше знать, пан Хоффман! – хмыкнул Богдан. – Как по мне, психопат он! Видели его выступления на кинохронике? Глаза навыкате, изо рта слюна бьёт, чуть ли не в конвульсиях бьётся на трибуне! Лишь бы к нам не полез, гнида усатая!

Вуйчик осёкся, щёки стали пунцовыми. Видно понял, что слишком разговорился, а такая откровенность перед незнакомым путешественником могла выйти боком.

-Простите, - сказал он. – Вы же немец, вам мои слова покажутся неприятными. Не обращайте внимания, просто ворчание старого ляха!

-Я за свободу мнения, пан Вуйчик, - поспешил успокоить Антон. -У вас красивая страна, ничем не хуже моей родины. И я не вижу смысла в войнах, чтобы разрушать такое великолепие!

-Благодарю, - поклонился Богдан. – Может всё-таки загляните на огонёк? Угощу лучшим в мире борщом! Не верьте, что его придумали украинцы! Стащили рецепт у нас, и хвастаются!

Звягин открыл было рот, чтобы согласиться, благо в желудке заурчало от голода, как увидел разноцветный мячик, что подскочил к его ногам. Огляделся: маленькая девочка лет восьми в летнем платьице спешила за игрушкой, весело смеясь. Она перебегала дорогу, и даже не заметила грузовик, что ехал ей навстречу.

Инстинкты никогда не подводили Антона. Он словно отключился от остального мира. Краски потухли, превращаясь в серую пустоту. Он видел лишь девочку и автомобиль, прикидывал расстояние до цели.

Рванул с места, перехватил девочку рукой, прыгнул обратно на тротуар. Грузовик промчался мимо с грохотом, слышались возмущённый гудок и ругательства из кабины водителя.

-Матерь Божья! –Богдан схватился за сердце. – Да вы настоящий герой, пан Хоффман!

-Всё хорошо? – Звягин осторожно поставил девочку на брусчатку. – Вот твой мячик!

Девочка оказалась не из плаксивых. А может не осознала, какой опасности подвергалась. По лицу скользнула улыбка, а вскоре она рассмеялась:

-Ещё хочу!

-Агния! – Женский истеричный крик разорвал тишину площади. – Что за ребёнок, одно наказание!

Мать подбежала: черноволосая женщина лет тридцати, смертельно бледная, с синими мешками под глазами. Обняла дочь и разрыдалась.

-Спасибо! – закричала она, покрывая лицо Антона поцелуями. – Если бы не вы… это ужас… она ведь одна у меня осталась… муж умер…

Поток слов не прекращался, словно прорвало плотину бурной реки. Звягину с трудом удалось остановить её, приговаривая, что это его долг честного человека.

Антон плохо знал польский, но этот язык мало чем отличался от родного. Что ж, ему приказали не привлекать внимания в поездке, и он нарушил всё, что только можно.

-Идите с миром, - помахал рукой Антон.

Женщина с девочкой исчезли в одном из переулков.

-За такое дело, я угощу вас бесплатно! – Богдан схватил Антона за плечо. – Вперёд!

Звягин не стал сопротивляться и последовал вслед за поляком. Хотелось отдохнуть и наесться вкусным борщом. Жаль, его отправляли в Германию, и нельзя остаться здесь. Хотя бы на время отвлечься от тех ужасов, что ожидают впереди.

Он бросил последний взгляд на Королевский Замок.

Антон даже не подозревал, что спустя три года это здание, как и почти вся Варшава будут разрушены до основания, стёрты с лица земли бомбардировщиками Третьего Рейха. А под развалинами окажутся тысячи людей, в том числе и та девочка, которую он спас…