Орёл расправил крылья

Глава пятнадцатая

Они не успели совершить побег.

Удивляться здесь нечему. Отец так и не продал магазин, не собираясь отдавать дело всей жизни за бесценок. Мать не могла на него повлиять, в итоге они и не заметили, как пролетели дни Олимпиады.

Лилию охватил страх, беспредельный и всепоглощающий. Она где-то читала, что, если хочешь победить ужас, то нужно встретиться с ним лицом к лицу, как со своим врагом. Что ж, это и случилось, причём так внезапно, что она не успела подготовиться.

Гестапо пришли рано утром. Абрахам Берман спустился вниз, в лавку, чтобы подсчитать вчерашнюю прибыль. Закрылись поздно, и он сразу пошёл спать.

Как ни странно, полиция действовала весьма тихо. Один из них специально переоделся в гражданскую одежду, нацепив потёртый пиджак и залатанные брюки. Обычный рабочий, решивший посетить магазин антиквариата.

Абрахам услышал стук и раскрыл дверь, не ожидая подвоха. В конце концов он прекрасно видел физиономию покупателя через стекло. Незнакомец с улыбкой вошёл внутрь и неожиданно скрутил руку отца, а затем нанёс ему удар по шее. Спустя мгновение в магазин влетело с полдюжины человек в кожаных куртках.

-Обыскать! – крикнул Фишер, разглядывая лежавшего без сознания Бермана. – Привести их вниз!

Мать Лилии в это время вышла из ванной, в одном халате. Она услышала грохот ног, поднимавшихся по лестнице, и быстро смекнула, что к чему. Кинулась в комнату дочери, чтобы предупредить. Лилия уже не спала, и только натянула на себя платье.

-Срочно! Через окно!

Нина закрыла за собой дверь и щёлкнула замком.

-Что случилось? – Дочь ничего не могла понять. – Где папа?

Ответом послужил удар по двери, затем другой, третий…

Нина раскрыла окно, ведущее к пожарной лестнице. Запасной выход. Но взглянув вниз застонала.

-Там стоит машина, - сказала она, опускаясь на корточки и закрывая лицо руками. – Человек пять солдат, нам не спастись.

Дверь слетела с петель и упала, едва не приложив Лилию, которая успела отскочить в сторону. Крупный мужчина в кожаной куртке и широкополой шляпе вошёл в комнату. Лицо выражало крайнюю степень недовольства, глаза сверкали злобой. Из-за висящих мешков под глазами и крупного рта он напоминал бульдога.

-Удивились, сучки? – буркнул он. – Думали свалить по-тихому? Крах всех надежд! Мы не настолько тупые, чтобы оставлять пути для побега.

-Вы не имеете…

Лилия не договорила. Гестаповец схватил её за запястье, сжал так сильно, что от боли подогнулись коленки. Вытащил из кармана удостоверение и ткнул прямо в лицо.

-У меня есть все права, милочка, - сказал он.

-Отпустите мою дочь! – Нина поднялась на ноги, лицо её покрылось красными пятнами от гнева. – Она честная девушка!

-О, ну конечно! – усмехнулся мужчина, прижав Лилию к себе. – Еврейки у нас благородной крови! Да все вы шлюхи обычные, уж я-то знаю! А с тобой с удовольствием развлекутся в тюрьме…

Рука гестаповца проскользнула вниз, под юбку, пальцы нащупали её ягодицы. Лилия взвизгнула и оттолкнула его локтем. Тот расхохотался и выпустил свою добычу, вытащив револьвер.

-Не стоит мне перечить, пирожок, - сказал он. – Иначе пуля раскроит прекрасное личико…

Нина сделала шаг вперёд, прикрыв дочь своим телом. Лилия ощущала как мать дрожит, но сдаваться просто не собиралась.

-Как вы можете вторгаться в наш дом и издеваться над нами? – продолжала гнуть своё Нина. – Хотите арестовать? За что? Мы честные торговцы!

В этот момент из проёма высунулась довольная физиономия Фишера. Он прошептал что-то подчинённому и тот опустил оружие. Вышел из комнаты с понурым видом, словно собака, которой не дали насладиться обещанной костью.

-Хватит ломать комедию, - сказал Фишер. – Берманы лишены лицензии на продажу, не платят налогов, нарушают законы Рейха. Ваш магазин будет конфискован в пользу государства. Прошу проследовать за мной, милые фрау. Иначе… вернётся мой помощник.

Мать переглянулась с дочерью. Лилия кивнула, пытаясь придумать хотя бы какой-нибудь план. Но что она могла? У них были шансы сбежать за границу. Но вместо этого они торчали здесь, в ожидании ареста. Как треклятые зайцы, попавшие с силок.

Они спустились вниз по лестнице. В лавке слышался треск, звон бьющегося стекла, грохот падающих вещей. В гестапо работали грубо, но эффективно. Искали скрытые тайники, не иначе.

Лилия шла по разгромленному магазину в сторону двери. И только сейчас заметила отца, безжизненное тело, которого тащили к машине. Она выскочила на улицу, не обращая внимания на крики Фишера.

Абрахама уже запихали на заднее сидение. Лилия попыталась влезть в автомобиль, но её остановили солдаты. Она вырывалась, царапалась, визжала как кошка. Но без толку: её ударили прикладом автомата в живот, и она поникла на руках захватчиков.

Она едва слышала, как кричала её мать, которую посадили в ту же машину, что и отца. Саму девушку повели к другому транспорту, бесцеремонно закинули внутрь.

Лилия огляделась, боль в животе утихла. Она расположилась на сидении «мерседеса», а рядом с ней…

-Здравствуй, красавица, - произнёс Томас Ланге. – Прокатимся?

-Урод! – Лилия кинулась на бывшего друга, осыпая его градом ударов. – Это ты нас сдал?!

Томас с ледяным спокойствием перехватил руки девушки. До боли сжал её запястья, и она успокоилась. Страх заполнял каждую клеточку тела, в ней просыпалось смирение перед неизбежным.

-Твоё счастье, что Фишер друг моих родителей, - сказал Ланге, отпуская Лилию. – Мне удалось договориться с ним, чтобы тебя не садили на те же нары, что и родителей. Если не будешь вякать, то вскоре забудешь этот кошмар. Липовые документы готовы.

-Я не собираюсь играть по твоим правилам, слышишь?!

Лилия вжалась в спинку сидения, пытаясь сладить с паникой, сердце билось так учащённо, словно готовилось вырваться из груди и сплясать джигу. Нужно вырваться отсюда. Но куда? Её ожидает тюрьма. Или того хуже, изнасилование и смерть.

-Мои родители… как же они? – наконец выговорила она, уняв дрожь в голосе. – Томас, умоляю. Я сделаю всё, что ты хочешь. Защити их!

-Что я могу? – пожал плечами Ланге. – Я лишь рядовой солдат, готовящийся стать офицером. Но Фишер прислушается ко мне. Он благодарен, я ведь указал все скрытые места у вас в доме. Помнишь, как в детстве мы играли там в кладоискателей? Я изучил планировку здания как никто. Ну что ты так смотришь на меня? Советую утихомирить бурный нрав. Иначе родителей ждёт смерть.

Лилия опустила голову, стараясь скрыть лицо, пылавшее гневом. Нельзя ничего говорить. Никакого сопротивления. Теперь судьба Берманов в руках Томаса Ланге, который влюблён в неё без памяти. Если она хочет выжить нужно воспользоваться этим рычажком.

-То-то же! – усмехнулся Томас. – Не волнуйся, я поговорю с Фишером, твоих родителей посадят в одну камеру, будут обращаться хорошо… по крайней мере, так как заслуживают евреи.

Лилия вздрогнула, ощутив, как её обнимает рука Ланге. Он поцеловал в щёку, прошептал в ухо:

-Не терпится уложить тебя в постель. Первая брачная ночь священна, любовь моя.