Орёл расправил крылья

Глава девятая

Лилия вляпалась не на шутку. С чего удивляться, весь последний год её преследовали неприятности, переходящие в катастрофу. Её ли вина в том, что она еврейка, или в том, что родилась красивой и понравилась безумцу?

Но в тот день её сгубила собственная глупость. Любопытство подобно греческому огню, чем старательнее пытаешься затушить водой, чем ярче и губительнее он разгорается.

С тех пор, как наткнулась на чертежи аппарата, ей хотелось приоткрыть завесу тайны. Лилия никогда бы не призналась в этом себе, но мысли о секретах «Аненербе» помогали справиться с болью. Вместо кошмаров, наполненных смертью родителей, приходило нечто иное. Каждую ночь она спускалась вниз, под землю, где располагались лаборатории. Видела металлический объект, напоминавший перевёрнутое блюдце. Протягивала руку, ощущая тепло, почти прикасалась…

И просыпалась, слыша тяжёлое сопение спящего мужа.

В тот день, яркий и летний, наполненный трелями птиц, она перепечатала очередную докладную записку Рихтера. С утра ей уже испоганил настроение Томас, пожелавший, чтобы жена ублажила его за кухонным столом. Мало ему сытного завтрака…

«Я хочу расслабиться перед дежурством, что непонятного? Не будь такой стервой!»

Удар в живот кулаком, крик боли, слёзы унижения. Ничего нового, если не считать плевка в тарелку с оладьями.

Один плюс во всём этом – сутки она свободна как птица, пока Ланге строит солдат, пытаясь выслужиться перед начальством.

Какое-то время всё казалось идеальным. Несколько часов её никто не трогал, а штурмбаннфюрер заперся в кабинете, работая над бумагами. Неожиданно дверь открылась и вышел Рихтер с документами. Лицо непроницаемое, ни тени улыбки, напоминал ожившую статую.

-Мне нужно, чтобы вы стенографировали содержание этой папки, - сказал он. – Через час я должен отправить записи в Берлин. Пожалуйста, не тяните, фрау.

Лилия кивнула и разложила листы. Вскоре раздался грохот печатной машинки. Ничего секретного в бумагах не оказалось: очередные доклады о работе базы, прошения о лучшем снабжении, а также какие-то имена учёных, которых требовалось привезти.

Виктор Шаубергер вошёл к ней, как всегда приветливо улыбаясь сквозь бороду. Белый халат идеально подчёркивал суховатую фигуру пожилого человека.

-Лилия, дорогая, - сказал он, - наш бесстрашный предводитель на месте?

-На троне, как всегда, - ответила шуткой на шутку Лилия. – Просил никого не пускать.

-Боюсь, на меня это не распространяется, - хмыкнул Шаубергер, доставая из кармана плитку шоколада. – Это вам, для настроения!

-О, спасибо! – расцвела Лилия.

Шаубергер постучал в дверь кабинета Рихтера и скрылся с глаз. Удивительно приятный человек, единственный, кто действительно нравился ей на базе.

Спустя несколько минут послышались возбуждённые голоса, переходящие в крик. Лилия вздрогнула, повернула голову в сторону двери и вовремя: из кабинета высунулся штурмбаннфюрер, держащий в руках запечатанный конверт.

-Фрау Ланге, срочно отнесите это вниз, - сказал он, - в лабораторию. Отдадите заместителю доктора Шаубергера, помните его?

-Йозеф Вельц, конечно, - кивнула она, беря конверт. – Но я ни разу не спускалась вниз, у меня нет пропуска…

-На конверте моя подпись, вот ваше разрешение, - хмыкнул Рихтер, скрываясь за дверью. Дальше он обращался к собеседнику в кабинете: - Виктор, вы уверены в этом? Корабль обладает собственным сознанием?

Лилия едва не вскрикнула от удивления, быстро отошла от двери, чтобы не засекли. Сердце учащённо билось, голова закружилась. Значит, это правда, все её сны… внизу стоит корабль! Но что за штуковина такая? И причём тут сознание?

Но нельзя терять время. Она выскочила в коридор, добралась до лифта. Нажала на кнопку, и кабина со скрипом и грохотом понесла её вниз, к приключениям.

«Неужто это не сон?» - пролетела мысль в голове Лилии.

А ведь мать девушки, увлечённая толкованием сновидений, постоянно болтала о том, что у каждого сна есть причина. Тем более, если он преследует тебя каждую ночь. Явно Бог на что-то указывает, Лилия обязана увидеть корабль вживую.

Дверцы лифта раздвинулись. Лилия вышла, осмотрелась: длинный коридор освещали прямоугольные лампы на потолке. Двери по бокам вели в лаборатории и исследовательские залы. Она подошла к каждой, пытаясь найти нужную: «Исследовательские отделы астрономии и геологии» соседствовали с отделами германской филологии и геральдики. Коридор полукругом сворачивал в другую сторону, где виднелась более крупная дверь с табличкой: «Отдел перспективных технологий».

Она постучалась, услышала лязг металла и чей-то вопль.

-Какие растяпы! – буркнул Йозеф Вельц, открывая дверь. – Это вам не сломанный аккумулятор! Он стоит как десять ваших зарплат!

-Срочно от штурмбаннфюрера Рихтера, - сказала Лилия, передавая конверт.

Вельц выглядел неважно: белый халат заляпан маслом, чёрные пятна покрывают щёки. Но неизменные усики под широким носом выглядели идеально: наполовину француз, он очень заботился о своей растительности, словно садовник, подстригавший кусты.

-Отлично! – сказал он, выхватывая конверт и доставая письмо. – Что у нас тут… ах, чёрт! Эй, бросайте смазку! Экстренный вызов, код 7!

-Что за код…

Лилия не дождалась ответа, дверь захлопнулась перед носом. Расстраиваться смысла не имело, она воспользовалась случаем и проскользнула по коридору, который вывел к ангару. И вуаля! Никто не охранял ворота, да и дверь слегка приоткрыта!

Она прошла несколько шагов и услышала громкий голос мужа, доносившийся из открытой комнаты. Резко затормозила и прижалась к стене, словно собиралась просочиться сквозь неё. Паника, подобно хищной птице выпорхнула из ниоткуда, готовясь разорвать душу.

-По-вашему это нормально? – бесился Томас Ланге. – Немецкий солдат обязан строго придерживаться устава!

Лилия подобралась к проёму и осторожно выглянула. Муж держал в руках кипу фотографий обнажённых женщин и тряс перед лицами солдат. Те выглядели до смерти напуганными, в то время как Томас наслаждался своим триумфом, приоткрыв рот в широкой ухмылке.

-Вы здесь для того, чтобы служить Рейху, а не для того, чтобы по ночам на сиськи пялиться! – крикнул Ланге. – Это я конфискую, а вас ожидают штрафные санкции, ребята. Готовьтесь, с кухни не вылезете!

Лилия проскочила мимо комнаты и ворвалась в ангар. Здесь царил мягкий полумрак, она едва не столкнулась с какой-то тележкой. Глаза быстро привыкли к темноте, где-то должен быть тумблер.

Пальцы ощупывали стену возле дверей, но находили лишь шероховатый бетон. Какое невезение! Оказаться у цели, пройдя такой путь, наполненный страхом, а в итоге…

Послышался щелчок, лампы на потолке вспыхнули, ослепляя Лилию. Она скрыла лицо в ладонях, услышала громкий топот и голоса в коридоре. Это конец, её заметили, сейчас поймают!

Но просто так прыгать в объятия мужа она не собиралась. Ринулась вглубь ангара, спряталась за громадным ящиком, со свастикой на поверхности. Выглянула и рассмотрела громадный аппарат в форме перевёрнутого блюдца, занимавший центр помещения. Он выглядел идеальным, без единой царапины, отливавший серебром в лучах света.

В ангар вошла группа учёных в белых халатах. Их сопровождали солдаты, сам Томас Ланге встал возле проёма, казалось, корабль его не интересовал. Значит, был здесь и раньше, и не единожды.

-Приготовьте всё к прибытию Рихтера, - сказал Вельц, проходя к аппарату. – Возможно удастся оживить корабль без включения главного двигателя.

Три человека исчезли в корабле, просунувшись сквозь круглое отверстие в обшивке, бывшее чем-то вроде люка. Солдаты разошлись, Ланге пошёл в сторону Лилии, глаза рыскали по сторонам, ноздри расширялись. Он походил на ищейку, что вынюхивает преступника. Он не мог знать, что жена рядом, стоит протянуть руку. Но этот сукин сын всё чувствовал, обладая поразительной интуицией.

Лилия оглянулась, в поисках нового укрытия. Ничего примечательного, одни лишь мелкие ящички, странные приборы, куски металлолома. Ближайший погрузчик в десяти метрах, её точно заметят.

Вляпалась Лилия, это конец. Она вспотела, сердце вырывалось из груди, руки дрожали.

В тот момент, когда до укрытия оставался метр, Томас неожиданно остановился. Оглянулся и крикнул:

-Лейтенант Хоффман! Чем обязан? Вас никто не вызывал!

-Ланге, не забывай, что я заместитель штурмбаннфюрера, моя обязанность, чтобы здесь не торчало лишних людей!

Лилия осторожно выглянула из укрытия. Муж отошёл к высокому и статному мужчине, о котором вечно отзывался с недовольством. Клаус Хоффман являлся образцом немецкого офицера, и хоть звание лейтенанта принадлежало обоим, Томасу приходилось подчиняться ему. Доверие и уважение Рихтера были на стороне Хоффмана, который не вызывал в Лилии вообще никаких эмоций. Он часто появлялся в приёмной, но кроме вежливых кивков, иногда слов «Здравствуйте», ничем не выдавал своей заинтересованности в стенографистке. Такое чувство, что относился к ней как к образцу мебели, механизму, сросшимся с печатной машинкой. И казалось бы, ей-то какая разница? Но женское самолюбие штука странная, если кто-то не обращает внимания, то появляется зуд.

-По-вашему, я посторонний? – буркнул Ланге, едва сдерживая гнев.

-Не принимай на свой счёт, - ответил Хоффман, - просто здесь моя вотчина, а тебе следует заниматься караулом. Какого чёрта снял моих людей с охраны ворот?

-Мне следовало поддержать дисциплину! Если бы вы знали, чем они занимаются, когда…

-Бог ты мой, Ланге! Не будь ханжой! Они ведь мужчины, что с того, что им хочется посмотреть на голых баб в свободное время? Я ни разу не ловил их с картинками во время несения службы!

-Нельзя так обращаться с подчинёнными, вы им не друг и товарищ…

Спор бы продолжался ещё долго, если бы Лилия случайно не задела ручку на ящике. Что-то щёлкнуло, и крышка упала вниз, едва не пришибив несчастную девушку. Он успела отскочить, но взгляд Хоффмана скользнул по ней. Зрачки расширились, но больше он ничем не выдал своих чувств.

-Что за чертовщина? – буркнул Ланге, который двинулся в сторону проклятого ящика. – Эй! Кто там?

Лилия нырнула внутрь, где оказалось пустое пространство, вонявшее машинным маслом. Сейчас всё решится, муж увидит её и убьёт… в этот раз не отделаться тумаками.

-Постойте, Ланге, я осмотрюсь сам! – подал голос Хоффман.

Послышались торопливые шаги. Клаус взглянул в содержимое ящика и приветливо улыбнулся Лилии. Затем осторожно приподнял крышку и закрыл её внутри.

-Ничего серьёзного, - сказал он мужу, - просто какой-то балбес плохо закрыл крышку. А вот и начальство пожаловало! Идём, Ланге, время заняться делом.

Лилия вздохнула с облегчением. Несколько дырок в ящике обеспечивали ей не только доступ воздуха, но и небольшой обзор. В душе всё бурлило, словно в колдовском котле. Почему Хоффман не выдал её? Уж от кого, а от него такого не ожидала…

Между тем, послышались громкие возгласы и смех. Группа людей во главе с Рихтером направилась в сторону летательного аппарата. Чудеса только начинались…