Орёл расправил крылья

Глава четвёртая

-Не размахивай так удочкой! Это же не хлыст!

Отец с улыбкой показал, как надо: оттянул руку назад и леска со свистом устремилась к воде. Послышался едва слышный всплеск. Антон зачарованно наблюдал за поплавком, напоминавшим маленького красноармейца, решившего окунуться.

-Теперь ты, сынок…

Мальчишка вновь закинул удочку, в этот раз получилось сноснее, но не так хорошо, как у отца. Второй поплавок вынырнул в метре от родительского, выкрашенный в белый цвет. Водомерки, словно на коньках, разбежались в разные стороны.

-Щуку словим? – спросил Антон, мечтавший притащить домой огромную рыбину. – Ребята из деревни от зависти ложку проглотят!

-Мечтать не вредно, особенно об ухе и ложках, - буркнул отец. – Ты сначала хоть пескарика вытащи…

Антон насупился. И что с того, что ему семь лет? Он уже и читать, и писать умеет, не то, что пустомели-мальчишки, сыны мельников и конюхов. А в сентябре в школу пойдёт, вот все удивятся.

Над рекой гудели насекомые, где-то вдали квакали лягушки. Солнце выскочило из-за туч, осветило воду, красные блики заискрили на поверхности, будто фейерверки. Отец вытащил из мешка огурец и предложил сыну. Тот с радостью захрустел овощем, наслаждаясь не только вкусом, но и моментом.

-Чем пахнет? – неожиданно спросил отец.

-Тиной, - ответил Антон.

-Нет, дружок, это запах свободы, - усмехнулся тот. – Цени этот аромат, это ни с чем не сравнимое чувство. Теперь мы не должны платить оброк помещику за землю, сами себе хозяева. Никто не стоит за спиной и не требует денег, прожигая насквозь злым взглядом!

Отец редко улыбался. На грубом, морщинистом лице, покрытом бородой, постоянно мелькала печаль. В войну с немцами они потеряли маму, но несмотря ни на что выдержали. Остался шрам на щеке от вражеского штыка, но те рубцы что в душе заживали медленнее.

Только сейчас Антон понял, что такое счастье. Это когда вот так, сидишь на бережке с отцом, и просто живёшь, не думая о горестях жизни…

Поплавок неожиданно нырнул вниз, леску натянуло.

-Не спи! Тащи!

Отец выронил огурец от неожиданности.

Мальчишка потянул удочку на себя, ощущая тяжесть, казалось, деревянное удилище сейчас переломается. Точно не пескарик, а нечто громадное!

-Тяжко! – закричал Антон. – Батя, помоги!

-Давай сам! – ответил тот. – Ты уже взрослый. Гляди в воду, появилась!

Действительно, возле поверхности замелькало змеиное тело, зелёная спина в крапинку. Щука, как он и мечтал, но упёртая.

-Осторожно, пусть вымотается, не тащи резко!

Советы отца сбивали с толку. Антон не выдержал и с силой потянул на себя. Леска лопнула и его отбросило на землю. Без рыбы и без крючка.

Отец расхохотался и подал сыну руку:

-Ничего, на первый раз неплохо!

Антон хотел возразить, что он не виноват, что просто леска паршивая, но и рта не раскрыл. Послышался резкий гул, и земля задрожала. Отец насторожился и всмотрелся вдаль, за равнину, покрытую рожью.

-Взрыв? – вымолвил мальчик.

-Белогвардейцы, - прошептал мужчина. – Антоша, беги домой, живо!

Но слишком поздно. Резкий свист и огромный снаряд угодил в озеро. От взрыва мальчишку отбросило назад, он совершенно оглох. Просто лежал на сырой земле, чувствуя запах собственной крови, лившийся по лицу. Контузия, словно какой-то осьминог, охватила тело щупальцами, не давая двигаться.

Он видел тело отца, распластанное в пяти метрах, окровавленное и безжизненное. Счастье закончилось. Навсегда…

Антон Звягин проснулся, сжимая в руках одеяло. Он лежал в казарме, солнечный свет проникал сквозь окна. Весь мокрый, дрожащий, едва понимающий, что происходит. Кошмары преследовали его с детства.

Всё в порядке. Рассвет. Значит нет смысла и засыпать.

Его товарищи дремали рядом, на соседних койках. Разведчики, мечтавшие послужить Родине, обмануть врага, излучая оттенки лжи, словно какой-то проектор. Но Антону с этим не везло, не умел он притворяться самозабвенно, честность и совесть брали вверх.

Он тихо оделся и проскользнул в коридор. Вышел на улицу, вдохнув свежего воздуха. Ещё только утро, а солнце неимоверно печёт. Деревянное здание разведшколы располагалось посреди леса, окружённое высокими соснами.

-Звягин!

Антон обернулся и заметил приближавшегося Романа Никоненко. Значит не он один проснулся рано. Но в отличие от него, собрат по оружию выглядел осунувшимся, с помятым лицом и кругами под глазами. Роман крупный парень, с широкими плечами и могучим торсом. Когда-то занимался в спортивной школе, до того, как взяли в армию и направили сюда.

Антон до сих пор не мог взять в толк почему. С таким паскудным характером как у Никоненко, вечно недовольным, но в то же время склонным к карьеризму.

-Сегодня думаешь хорошо отстреляться? – спросил он, подходя ближе. – Так вот, слушай сюда. Будешь мазать, понял?

-Чего? – фыркнул Антон. – Тебе может рожу намазать лучше? А то больно губу закатал…

Никоненко побагровел и неожиданно ударил Антона в живот.

Звягина скрючило, он не мог вдохнуть. Роман мерзко улыбнулся и прошептал ему в ухо:

-Место моё, понял? Я поеду в Германию, а не какой-то прощелыга из детдома! Либо проваливаешь стрельбы, либо…

Антон разозлился не на шутку. Вдохнул в лёгкие воздуха и неожиданно сделал подсечку ногой. Удар пришёлся по колену Назаренко и тот с криком повалился на землю.

-Что здесь происходит? – Полковник Ноздрёв вышел из здания, осмотрев поле боя. – Звягин, это что, драка?

-Никак нет! Товарищу стало плохо, подкосились ноги! Правда, Рома?

Никоненко буркнул в ответ что-то неразборчивое.

Ноздрёв покачал головой, явно не поверив ни слову. Но доказать ничего бы не смог всё равно.

-Через час едем на стрельбы! – сказал он. – Готовьтесь!

-Есть! – Антон отдал честь. – Готовы послужить Родине!

Полковник скрылся в здании. Никоненко сплюнул и удалился восвояси, признавая своё поражение.

Как оказалось, ненадолго. Такие сволочи всегда найдут способ навредить другому, словно комар, что прокусит рубашку из-за жажды крови.

Спустя два часа Звягин уже целился в мишень, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Они выехали в лес, где на просторной прогалине, среди ковра мха и цветов, располагались круглые деревянные щиты. Без труда Антон поразил цель, попав в десятку. Всё-таки со стрельбой из винтовки Мосина проблем не возникало.

Рядом с ним матерился Куницкий. Два выстрела в «молоко», а ведь тренировались они одновременно. Наконец патрон поразил щит, но далеко от центра.

-Солнце мешает, - буркнул Куницкий. – Слепит стерва…

-Ты слишком сжимаешь ствол, будто девушку во время поцелуя, - прошептал Звягин. – Расслабься. Тяни спусковой крючок легко и плавно…

-Учитель нашёлся! – отрезал тот. – У меня ещё два выстрела в запасе!

Но всё же последовал совету приятеля. И не прогадал: попадания в десятку. Куницкий победно вздёрнул кулак вверх.

Полковник Ноздрёв рассматривал мишени в бинокль. Звягин с Куницким стреляли последними, так что спустя мгновение он вышел к ним. Построил взвод и высказал впечатления. Почти все разведчики поразили щиты.

-Я получил приказ из штаба, - сказал он, прохаживаясь возле строя. – Время пришло, сынки. Родина, и наш славный вождь, товарищ Сталин хотят, чтобы кто-то из вас отправился в Германию с секретным заданием. Подробности я расскажу лишь одному из вас, кого уже выбрал. Лейтенант Звягин, выйти из строя!

Антон не мог поверить ушам. Долгое мгновение он простоял на месте, словно парализованный истукан, ощущая как сердце отбивает барабанный бой. Наконец кто-то подтолкнул его, это оказался Куницкий. Несмотря на противостояние, он был рад за товарища.

-Звягин, твоя кандидатура одобрена лично командиром корпуса, - сказал Ноздрёв. – Не буду скрывать, что сомневался, подавая твои документы. Ты отличный боец, великолепный разведчик, но иногда можешь поступать ошибочно по велению сердца. Но, чёрт возьми, если не прислушиваться к своей человечности, чем мы будем отличаться от нацистов? Так что готовься к высадке в стан врага. Вечером получишь необходимые инструкции.

-Служу Советскому Союзу!

Спустя минуту его поздравляли, хлопали по плечам, весело смеялись. Куницкий даже обнял.

Лишь Никоненко не участвовал в общей суматохе.

Но Звягину было наплевать. Он выиграл, он ехал к немцам, и теперь учения закончились. Если его раскроют, ждёт мучительная смерть. Но лучше умереть за правое дело, чем подвести страну.