Ортог во власти тьмы

АНРИ РЮЭЛЛАН

Ортог во власти тьмы

Перевод В.Агеева

1

Промокший насквозь кипарис содрогался под резкими ударами ветра. В сумерках, как камень из пращи, пронеслась какая-то черная птица. Из клюва торчали два клыка.

Лес вокруг поселения давно снесли, и этот кипарис разделил судьбы сотен других вековых деревьев, которые вместе с корнями были пересажены сюда, в это мрачное место, где их темные кроны как нельзя лучше соответствовали обстановке. Гроза неистовствовала, но была бессильна против деревьев-мутантов, синтезированных из кремния.

В завывания ветра, в шум дождя вплеталась протяжная мелодия, обрывки которой порой доносились с дальнего конца аллеи.

Это была музыка, полная грусти и отчаяния; она лилась над лесом днем и ночью - ведь здесь в холодном тумане возвышалась гробница из черного камня, украшенная прекрасным фонтаном. Ее огромная масса нависала над обломками скал, а вершина превосходила высотой самые высокие деревья. Тысячи людей, вооруженные лучшими знаниями техники древности, возвели ее за два месяца, и вот уже два года гигантская пирамида изливала свою печаль Небу и Земле. Иногда в пирамиду с оглушительным разрядом ударяла молния, но она производила эффект не больше, чем искра: энергия поглощалась и обеспечивала защиту.

За пеленой дождя, разрываемой резким ветром с востока, виднелся вход в гробницу. Из его прямоугольника лился мягкий свет, постоянно горевший внутри; этот зеленовато-желтый свет играл на каплях дождя, создавая контраст со стальным оттенком невидимого неба. В гигантском круглом зале, который размещался в основании пирамиды, царил покой; музыка и звуки грозы сюда почти не доносились; необыкновенная акустическая техника сделала его почти звуконепроницаемым. Сильное впечатление производили фрески и статуи, стоящие вдоль стены, с выражением боли и печали, с закрытыми глазами, с поднятыми к ушам руками. Сакральность и отрешенность, уединение и печаль. На лицах, высеченных из кремния и янтаря, на складках одежды из сланца и серебра, на золотых украшениях, на фресках с плавным, или, наоборот, резким переходом красок, чьи открытые глаза, казалось, пронизывали суровым взглядом сумрачные миры; на эмали и красной меди дымящихся курильниц, источающих аромат смолы и влажной земли - на всем дрожал отсвет склепа, который распространяли мириады насекомых, питающихся воздухом и влагой. Этот свет доходил до базальтовых плит, отражающих все вокруг, затем высвечивал конус, заполненный жидким камнем, который на ощупь вдруг оказывался твердым. В центре, подобно острову, который отражался в плитах, вызвышался круглый цоколь, поддерживающий открытый саркофаг; этот саркофаг стоял вертикально, как часовой. Саркофаг окружала полоса голубого света, льющегося из-под земли - с виду хрупкое препятствие, но грозные переливы света наводили на мысль о его смертельных свойствах. Около этой прозрачной преграды стоял человек, одетый в камзол стального цвета. Сложив руки на груди, он склонил голову; длинная белокурая прядь пересекла его лицо. Это был сеньор Дал Ортог Дал де Каланкар, рыцарь де Малакоржаль, навигатор Лассении. А в саркофаге, который возвышался перед ним, покоилось тело Каллы Карелла, Каллы, дочери Софарка.

Погруженный в раздумье, Дал Ортог был во власти нахлынувших воспоминаний. Уже два года прошло с тех пор! Раненый, но с победой вернулся он с задания, которое поставил перед ним Софарк Карелла, мудрейший в Ассамблее мудрейших. Его встретили, вылечили, спасли, но судьба уготовила страшный удар - известие о смерти той, чье имя сопровождало его повсюду. Во время его отсутствия Калла скончалась от той самой болезни, средство спасения от которой он добыл.

Измученный долгим анабиозом, в котором проходило его возвращение, он сначала отказывался верить в такую несправедливость. Связав простыни, сделал канат, убежал из палаты, потом разбил все кулаки о бронзовые двери Института консервации тел.

Рыцари-навигаторы успокоили, заставили закончить курс лечения.

С тех пор многое прояснилось. Стало известно, что эта болезнь человеческой расы, убивающая в первую очередь внутренние органы, вызвана экологическим неравновесием. Стало известно, что земная биосфера, другими словами, единство всего живого - растений, животных и людей - образует единый общий организм, где все живое - его ячейки. Стало известно, что люди играли в этом организме роль нервной ткани, которая не могла существо-вать без необходимого минимума ячеек. А война Трех Планет, которая была два века назад, почти уничтожила человеческую расу ввиду применения абсолютного оружия: Голубого Оружия. Во время своих поисков по всей Галактике рыцарь Ортог нашел жизненно важное решение этой проблемы: необходимо значительное увеличение рождаемости для расширения генетической основы, развитие зародыша in vitro, вне чрева матери. Для этого Ортог основал Орден Гармонии.

Таким образом, генетическую болезнь удалось побороть, но, к несчастью, слишком поздно для того, кто спас человеческую расу.

Спасая человечество, он не сумел сохранить ту единственную, которую любил. Тогда он добился, чтобы тело Каллы, охлажденное до -20°, поместили в достойную гробницу. Ассамблея Софарков, Коллегия жрецов, аристократия - все волей-неволей организовали мобилизацию рабочих и специалистов для возведения мавзолея.

И теперь Дал Ортог каждый день отправлялся в это безрадостное сооружение недалеко от своего поместья в Каланкаре. Отсюда на своем геликсе за час он вполне успевал покрыть ту сотню километров над лесной чащей, что отделяла Каланкар от столицы Лассении. И сегодня, так же, как и в другие дни, Ортог снова и снова думал о том, что его принадлежность к касте рыцарей-навигаторов, элите, дворянству шпаги, надежде и оплоту Софаргии, не смогло его предохранить от катастрофы; ему оставалось только оплакивать ту, что была смыслом его жизни. А может быть, уже стоило немного подумать и о себе? Ведь благодарность и признательность человечества могли бы заполнить его дни без остатка. Он ловил себя на мысли, что жил для этого, в этом был смысл его деятельности. Может быть, следовало ограничиться ролью спасателя того огромного организма, которому он принес знание? Если так, то он выполнил свою задачу. Теперь можно уйти в сторону. Только рыцари-навигаторы имели право владеть Голубым Оружием - почему бы не обратить его против самого себя? Пронизывающий холод, аннигиляция в пространстве, и все. Ортога больше не существует. Его дело будет жить. Его боль исчезнет.

Дал чувствовал себя как натянутый до предела лук, готовый лопнуть. Он знал, что у него больше не хватит сил терпеть эту ежедневную пытку. Конечно, можно охладить свои воспоминания о Калле, как охладили ее тело, можно найти в Лассении или гденибудь еще среди сотен девушек ту, которая сможет заменить ее...

Нет, Каллу не заменит никто. Осталось лишь присоединиться к ней.

Дал выпрямился, отбросил рукой непослушную прядь, которая постоянно спадала ему на лицо. "Почему бы ее не обрезать?" Он подумал об этом машинально - так иногда музыкальная фраза приходит в голову в самый неподходящий момент, путая мысли.

Нужно сделать вот что: шагнуть к саркофагу через этот голубой световой барьер, и не нужно никакого оружия.

Сзади раздались мягкие шаги. Дал обернулся и увидел священника в черной сутане с надвинутым на голову капюшоном. Его одежда искрилась тысячами капель воды, подобно тому, как блестят крылья морских птиц после ныряния. Сам монах был высок и худ, как будто под сутаной находились ходули.

Наступила тишина. Двое мужчин замерли друг против друга, а конус над их головами излучал свой вечный свет.

Первым нарушил молчание Дал.

- Кто ты?

Священник - поклонился.

- Я из Центрального Храма. Меня зовут брат Альбан, сеньор.

- Что ты здесь делаешь, брат Альбан?

- Мне нужно поговорить с тобой, сеньор.

- Оставим хороший тон,- сказал нетерпеливо Дал Ортог. - Ты думаешь, что удачно выбрал время для разговоров?

- Да, Дал Ортог Дал. Никто, кроме тебя, сюда не ходит, а то, что я собираюсь сказать, вовсе не для посторонних ушей.

- Тогда давай, говори быстрее. Мне уже пора возвращаться в Лассению.

Священник кивнул под капюшоном.

- Я видел, как Ты уже сделал шаг вперед. Можешь ли ты утверждать, что вернулся бы сегодня в свое жилище в квартале навигаторов, если бы я вовремя не вмешался? Мне известно, как велика твоя боль, и я догадываюсь, что уже давно ты лелеешь мысль оставить нас, отбросив все, как ненужную старую одежду.

- Продолжай,- холодно проговорил Ортог.

- Это длинная история,- начал брат Альбан.- Ты должен знать, что не все священники враждебно относятся к Софаркам и навигаторам. Среди наших сторонников есть много ученых, которых некоторый мистицизм привел под сень храма и которые вместе с генетиками разработали научную программу еще до твоего отправления и до твоих открытий. Уже почти век Центральный Храм скрывает у себя биофизическую лабораторию, где изучаются границы смерти.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Наши исследования основывались не на гипотезе о существовании бога и, тем более, о постоянстве души, а на проблемах обитания в космосе и на психологических явлениях, которые сопровождают жизнь. Существует главный вопрос: при физиологической работе мозга мысли могут располагаться только в пространстве. Но в каком пространстве могут располагаться мысли?

- Мыслей не существует. Существуют слова. Тот, кто полагает, что он мыслит, просто приводит в действие свой язык или связки, и эта, так называемая мысль - не что иное, как комплексная реакция на внешние или внутренние раздражители. Не существует особой разницы между криком птицы и движением плавников у рыбы. Духовные явления, о которых ты говоришь, это всего лишь иллюзия, порожденная деятельностью нервной системы. На более низком уровне и наслаждение и боль - это периферическая реакция, и сознание тут ни при чем. Мы сознательны не более, чем Бог на душу положит, но это расстраивает нам регулирующий механизм, который называется гордостью.

- И тем не менее, сеньор, ничто не препятствует определенному порядку электронов, который я называю "мысль" или "сознание", оставлять в полях Вселенной свои отпечатки в виде пустот; нейроны же возвращаются в небытие. 'Мы исходим из теории, согласно которой эти отпечатки продолжают реагировать с космическими потоками энергии. Я с детства помню слова преподооного физика Галлега: "Смерть - это запятая, которая отделяет нас от вечности". Мы рассматриваем мертвого как негатив живого, а ведь с негатива можно сделать еще один снимок.

Ортог презрительно пожал плечами: - Мистика под рациональным соусом.

- Не такая уж и мистика. Во всяком случае, усилия генетиков не смогли победить болезнь. Если уж не удалось спасти живых, нужно попытаться восстанавливать мертвых.

- Ты потерял разум, брат Альбан. Можешь идти.

- Но не раньше, чем я закончу; потом поступай, как знаешь. Ты ведь можешь даже нас всех арестовать или выслать отсюда.

- Хорошо. Даю тебе еще две минуты.

- Наши исследования уже подошли к концу, но твой успех свел все на нет. Однако эта наша работа ведется так давно, что мы ее продолжаем с тем же рвением, как и в самом начале. Я сам подвергался опытам с целью выяснить, где находятся пределы границы жизни. Многие из нас отправлялись туда и принесли ценные сведения. Конец пути совсем близок, но для последних опытов нужно мужество, которого ни у кого из нас не хватает. Ты, возможно, единственный человек, который никогда не отступает.

Ортог улыбнулся.

- И тем не менее,- сказал он,- я много раз отступал перед межзвездными перелетами. Каждый раз приходилось перебарывать свой страх перед Вселенной.

- Готов ли ты перебороть свой страх перед этим?

- Я не боюсь того, что не существует, и я отказываюсь ввязываться в предприятие, лишенное всякого смысла.

- Даже если существует слабая надежда, что ты установишь контакт с той, которую потерял?

Дал сжал кулаки.

- Оставь свои глупые аргументы! Займись своими делами, я не допущу, чтобы кто-нибудь касался этой темы!

Брат Альбан молча поклонился.

- Мои соображения более эгоистичны, Дал Ортог Дал, - сказал он затем.Многие месяцы ты провел в анабиозе, но поскольку не сохранил об этом неприятных воспоминаний, значит ты подготовлен лучше всех нас для первого прыжка.

- А почему ты сам не хочешь попробовать лечь в анабиоз?

- Время не терпит, сеньор. Многие священнослужители - наши враги. Софарки поддержат нас лишь в том случае, если поддержат рыцари. А из твоих слов я понял, что на них нельзя рассчитывать. Вот поэтому, Дал Ортог Дал, я решил воспользоваться твоим горем, чтобы сделать тебя своим сообщником.

Обратной стороной ладони Дал откинул капюшон на затылок священника, открыв угловатое лицо с широкими челюстями и лбом упрямца. Бритый череп блестел под желтым светом микроорганизмов.

- Да, ты не трус, и мне по душе твой цинизм. Я подумаю над твоим предложением. Иди с миром.

Брат Альбан еще раз поклонился, затем повернулся, не говоря больше ни слова. Шаркая подошвами, он исчез за квадратной дверью, и его поглотил дождь.

Дал задумчиво сделал несколько шагов и снова подошел к саркофагу. Бред сумасшедшего! Как только у него хватило терпения выслушать все это до конца? Но, несмотря на полное отчаяние, даже легкий проблеск надежды заставил его с интересом отнестись к этим бредовым предложениям.

Да, если бы брат Альбан не появился вовремя, это наверняка был бы последний день для Ортога в мире, который оказался таким же враждебным, как самые далекие астероиды. Какая разница - днем раньше, днем позже! Но Дал чувствовал, что его мысли уже приняли другое направление. Теперь было невозможно сразу ставить точку. Медленно он направился к выходу.

Уже наступила ночь, и дождь хлестал с прежней силой. В пасмурном небе на северо-восток удалялись мощные габаритные огни геликоптера. Брат Альбан, выполнив свою миссию, возвращался в Храм. Ортог направился к своей машине, огни которой слабо светились в ста метрах, в конце кипарисовой аллеи. Деревья-мутанты, совсем неподвижные рядом с обычными, поднимали вверх свои кроны, еще более темные, чем сама ночь; в их больших ветвях поблескивали кристаллы кремния. Казалось, рука великана изваяла их из вулканического стекла; под ветром не гнулась ни одна ветка.

И Дал Ортог подумал, что это подходящая стража для Каллы.

На борту геликса он включил автопилот и полетел в столицу.

Сидя в тепле кабины, он смотрел через прозрачные стенки на черную пустоту, в которую летел, как пушечное ядро. И только потоки дождя, которые машина разделяла на три симметричные струи, напоминали о том, что кроме этой отрешенности где-то существует реальная жизнь. Иногда вспышка молнии освещала летящие горизонтально струи дождя, но через звуконепроницаемые .стенки геликоптера Дал не слышал даже звука грома. Во всем этом окружении было что-то необычное, да и нужно ли теперь все обычное, если Альбан и его некрозофы правы?

Им снова овладело смешное, ни на чем не основанное чувство надежды. Хотя нет, Альбан и его некрозофы - это просто шарлатаны. Может быть, во всем этом кроется какой-нибудь политический маневр, тайный сговор знати и духовенства, противников Софаргии. Но будущее покажет: никакая сила не в состоянии вот так, в лоб, атаковать рыцарей-навигаторов: а возможно, кто-то пытается просто подорвать их влияние, используя его, Ортога, как приманку. В таком случае, эта подрывная деятельность должна быть хорошо организована, потому что силы неравны. С помощью клеветы и других грязных махинаций невозможно справиться с элитой рыцарей, владеющих Голубым Оружием.

Геликоптер приземлился на дополнительном аэродроме Лассении. Несмотря на грозу, даже снежинка не смогла бы коснуться земли мягче, чем эта машина.

В холле аэропорта Дала поджидали трое мужчин. Они ничем не выделялись из общей массы и представились как сотрудники лаборатории. Затем предложили навигатору поехать с ними в Университет, если, конечно, сеньор не возражает. Дал улыбнулся: отношения навигаторов с учеными были вполне дружескими, и вряд ли можно было найти другие слои населения, между которыми существовали такие прямые и простые связи, менее всего подверженные условностям этикета, - Господа ученые,- сказал Дал с грустной улыбкой,- я сочту за честь сопровождать вас в ваше почтенное заведение.

Трое мужчин кивнули в ответ, отдавая дань трауру Ортога. Автомобиль быстро доставил их в лабораторию психофизики. Дал вдруг почувствовал, что у него просыпается интерес к происходящему: это приглашение в лабораторию было, видимо, следствием его разговора с некрозофом, и результаты, которые хотели ему показать, должны были ответить и на его мысли, и на утверждения брата Альбана.

- Вы удачно выбрали момент,- заметил он.

- Да,- ответил один из лаборантов,- мы знаем. Ты имеешь в виду брата Альбана?

Дал удивленно поднял брови:- Откуда вы узнали об этом?

- О, это очень просто. Вот уже пятьдесят лет мы уступаем дорогу генетикам, но работаем в самом тесном контакте с духовниками. Некрозоф - это почти синоним биофизика.

- Тогда зачем вся эта таинственность, ведь он мог встретиться со мной здесь, в этой лаборатории и в вашем присутствии?

- Мы никогда полностью не понимали брата Альбана. Но мне кажется, он хотел поразить тебя торжественностью места встречи, призывающего к вниманию и сосредоточенности.

- В какой-то степени ему это удалось,- сказал Ортог, кивнув головой.Кроме того, ведь вы за него поручились...

- Только отчасти,- поспешно ответил другой лаборант - Альбан - один из тех исследователей, которые действуют по вдохновению и интуиции, а мы не очень доверяем такой категории ученых. Мы проделали большую работу, и сейчас можно идти дальше, но что касается результата - здесь у нас нет никакой уверенности.

- Короче говоря, вы предполагаете, что можно исследовать пространства, в которые человек попадает после смерти, но не можете предугадать, что там можно встретить?

- Даже не это. Мы не знаем, существуют эти области или нет, но у нас есть зонд.

Некоторое время Дал молчал, уставившись в пол, затем спросил:

- Если я вдруг соберусь идти завтра утром в Храм, я вас там встречу?

- Нет. Наша связь с некрозофами - в настоящий момент такая же тайна, как и их исследования. Я совершенно убежден, что наши методы более биологические, но и в их основе тоже лежит теория, касающаяся отношений человека и космоса: мы пришли к выводу, что любая организованная система аналогична движению стационарных волн, которые, после исчезновения своего генератора, вступают во взаимодействие с ближайшими электромагнитными полями - это явление по своей природе похоже на индукцию. Этот вывод вполне материалистичен: такая модель может существовать после физической смерти тканей. В этом смысле у нас ~нет расхождений с некрозофами, но для реального осуществления этой гипотезы они владеют законом, который нам неизвестен.

- Пожалуй, я отправлюсь завтра в Храм,- сказал Дал,хотя бы для того, чтобы собрать какую-нибудь информацию.

- Мы уже можем показать тебе пару совершенно новых экспериментов,заявил биолог, который вел себя увереннее остальных.

Он поднялся, вслед за ним встали его а.ссистенты. Один из них открыл клетку, другой вытащил оттуда маленького гибридного мутанта - порождение Голубой Войны. Это была собака с человечьей головой, которая механически повторяла: "Оставьте меня, оставьте меня!" Эти слова она то и дело прерывала коротким идиотским смехом. Собаку привязали к доске и сделали ей анестезию.

- Вот,- сказал биолог,- это особь мужского пола, которая научилась перемещаться в этом лабиринте.

Он указал на сложную конструкцию высотой около метра, которая занимала значительную часть лаборатории.

- Придется принести его в жертву; сейчас мы подключим электроды электроэнцефалографа... и будем облучать пучком ультракоротких волн, который отражается вот здесь... а затем идет в приемное устройство. Вот...

Ассистенты уже обрили голову собаки-человека и установили электроды. Электроэнцефалограф стал регистрировать ритмы альфа, бета и дельта. После того, как ввели шприц с цианистым калием, линия регистрации стала ровной: деятельность мозга прекратилась. Гибрид был мертв; это подтверждали и другие тесты, а также отсутствие энцефалограммы.

Один из ассистентов схватил другого гибрида, который находился в соседней клетке, и прикрепил к нему электроды, также соединенные с коротковолновым приемным устройством.

- На этот раз,- сказал биолог,- мы не будем его подключать к регистратору. Сейчас он будет не передавать, а принимать. Этот опыт был бы возможен еще тысячу лет назад, если бы в то время существовали настолько чувствительные приемные устройства, что могли бы улавливать сигналы, близкие к нулю.

Второго мутанта отнесли в центр лабиринта.

- Само собой разумеется,- добавил экспериментатор,здесь не было никакой специальной тренировки...

Он не успел закончить фразу, как мутант уже появился на выходе из лабиринта.

- Делай выводы сам. В варварскую эпоху атома сказали бы, что второй гибрид - это медиум, которому явился призрак первого. Ведь в ту эпоху считали, что существуют "любящие" привидения и призраки.

- Папа... папа...- звал мутант, пока его сажали в клетку, потом замолчал и начал раскладывать буквы алфавита среди собственных испражнений.

Дала передернуло.

- Это и есть новый тест?- спросил он.

- Нет. Это всего лишь доказательство того, что существует активная деятельность души. Это уже результат, так мне кажется. Ведь в область реальной физики мы привнесли открытия, которые раньше считались метафизическими. И раньше существовали такие понятия, как пространство и время, материя и энергия, но в данном случае речь идет о другом.

Дал ничего не ответил. Он думал о том, что где-то в вихре электромагнитных волн кружится то, что осталось от Каллы, и возможно, это "нечто", подпитываясь радиоактивными излучениями, думает о нем...

Вдруг он услышал окрик под окнами лаборатории, которая находилась на первом этаже. Раздался выстрел, кто-то обратился в бегство. Дал бросился к окну и распахнул его. На лужайке под окном лежал человек. Он был одет в белую форму охранника, на груди блестел знак красного солнца Софаргии. Сбегалась охрана.

Квартал Университета оцепили, поиски велись во всех лабораториях. Безрезультатно. Появились люди из службы Безопасности, начали расследование. Но расследование продвигалось плохо: следы, которые удалось обнаружить под окном, принадлежали гибриду.

Дал подошел к лейтенанту службы Безопасности.

- Это было животное с довольно высоким уровнем интеллекта,- сказал лейтенант.- Во всяком случае, у него хватает ума пользоваться излучателем. Есть такие. Некоторые граждане держат их вместо слуг.

- Не так уж их и много,- заметил Дал, с содроганием вспоминая подопытных мутантов, эксперимент над которыми он только что видел.

- Их немного, рыцарь, но, во всяком случае, достаточно, так что работы нам хватает. Результат расследования появится еще не скоро.

Это был вежливый намек, поэтому Дал поспешно распрощался с ним, затем с биологами, и ушел. Теперь он начал понимать, почему некрозофы окружали себя такой таинственностью. Кто-то интересовался исследованиями. Кто-то подослал гибрида, снабдив его оружием и подслушивающим устройством высокой чувствительности, это уж точно. Он снова вернулся к лейтенанту.

- Скажите, следы видны на всем пути?

- Нет, рыцарь. Они обрываются за несколько метров отсюда.

- Это меня не удивляет. Наверное, они послали летающего гибрида.

Ортог повернулся и пошел прочь, оставив лейтенанта в полном недоумении. Он старался выбросить всю эту историю из головы - это не его дело. Он ведь не состоит в службе Безопасности. Пусть там сами разбираются.

* * *

Когда Дал появился во Дворце, было уже довольно поздно.

Но для Дала Ортога все двери Лассении были открыты и днем и ночью. И в первую очередь двери самых высоких сановников. Его тотчас же провели к Софарку Карелла; который как раз, и не без удовлетворения, заканчивал составлять указ, разрешающий все требования Баннеретов[Bannerets, maisonniers (фр.) - знатные сеньоры. Поставляли армии своих вассалов под знамена сюзерена в Западной Европе в Средние века. ] из провинции. Карелла уже перешагнул шестидесятилетний рубеж, что по тем временам было неплохо и удавалось не каждому. Возможно, этим он был обязан общим усилиям, направленным на увеличение продолжительности жизни - он не знал точно, да и не интересовался, тем более что эти проблемы ни в какой степени не влияли на его деятельность, на его дело, которое он осуществлял с умом и блеском. Как и все Софарки, он был одет в простое красное платье с поясом. На бюро царил невообразимый беспорядок, в котором, казалось, мог разобраться только он. Движением руки Софарк предложил Ортогу кресло. После смерти дочери он считал его своим сыном.

- Расследование в самом начале,- заметил он.

Дал поднял голову.

- Ты уже знаешь, Софарк?

- Если бы мы не получали информацию своевременно, нас бы давно уже сместила какая-нибудь диктатура частных интересов...

Дал улыбнулся уголками губ.

- Ну раз тебе известно все...

Лоб Софарка разгладился.

- Да, это мезоньеры и служители культа. Баннереты менее опасны.

- Но ведь не все священники против нас,- заметил Дал.

- Ты имеешь в виду некрозофов?

Дал был поражен.

- Тебе все известно,- пробормотал он.

Карелла пожал плечами, положил изящные руки на кипу лежащих перед ним психосенсорных листов.

- Пятнадцать лет назад - ты был еще ребенком, как и Калла - я сам позвал их на помощь. Мать Каллы только что умерла. Ей было тридцать лет. В то время я еще не был Софарком. Я был простым геронтологом, погруженным в исследования. Но ведь тайных наук не существует. Весь Университет был в курсе разработок некрозофов, правда, дальше этого не шло. Среди специалистов различных дисциплин не существует секретов, в противном случае наука остановилась бы. Так было, и так будет всегда.

Дал слушал его все более внимательно.

- И что же дальше?

- Ничего. Моя жена умерла, и все. Некрозофы ничего не смогли сделать.

Дал понимал давнюю боль Кареллы, но не хотел разделять ее.

Немного помолчав, он сказал:

- В то время исследования некрозофов еще не дали результатов. Видимо, поэтому их еще не окружали шпионы Университета.

- Ты полагаешь, что шпионы появляются только тогда, когда работы идут успешно?- спросил Карелла.

Дал снова помолчал немного.

- Теперь все ясно. Сначала ко мне приставали в мавзолее, затем кто-то подслушал предложения тех, кто встречал меня в аэропорту. Кстати, тебе известны результаты последних исследований биофизиков?

- Да.

В замешательстве Дал изо всех сил старался взять себя в руки.

- Значит, ты в это не веришь! - он почти кричал.- Ты думаешь, что если твоя жена умерла и к ней не смогли применить результаты работ некрозофов, значит, их нельзя применить и к твоей дочери? Ты, Софарк, думаешь, что простой навигатор не может надеяться на то, что не удалось тебе?

Впервые в жизни он разрыдался. Карелла поднялся и подошел к нему.

- Я не делаю разницы между тобой и мной. Успокойся, Дал Ортог Дал, возьми себя в руки. Я ведь сам посвятил тебя в рыцари. Не веди себя, как ребенок.

Дал тоже поднялся, провел рукой по лицу, как будто его слезы были чем-то позорным. Его голос окреп.

- Я тоже ни во что это не верю,- сказал он,- но хочу надеяться.

Шел снег, когда Дал Ортог покинул Дворец. В квартал навигаторов он решил отправиться пешком. Улицы, к счастью, были безлюдны; ведь Ортог был известен, и все обычно низко кланялись ему при встрече, да и он сам уставал постоянно отвечать на бесконечные приветствия. А сейчас снег валил густыми хлопьями, прохожие торопились. Глядя на белый снег, Дал вдруг почему-то вспомнил черное блестящее платье брата Альбана. Была ли это безумная надежда, которая билась у него в мозгу, как бьется муха в паутине, или же посещение лаборатории придавало некую достоверность словам некрозофа, но так или иначе, Дал больше не мог сохранять ту угрюмость сердца, которая заставляла его отстраняться от всего и от всех, даже в то время, когда он создавал Орден Гармонии и Контроля над эктогенезисом. Сейчас он весь кипел нетерпеливым желанием побольше узнать о волнующих работах некрозофов и биофизиков, и пусть все это окончится либо встречей живого с мертвой, либо окончательным крушением всех надежд.

Два навигатора, охраняющие квартал, подняли оружие - обыкновенные излучатели. Но на плече каждого из них висело страшное Голубое- Оружие. Жестом - остановив церемонию, Ортог подошел, чтобы поговорить с ними. На груди его сиял герб, став18 ший знаменитым: разорванная над солнцем цепь. Другие рыцари также носили гербы, и под светом плазменных прожекторов эта неподвижная группа имела такой вид, от которого у проходящих мимо захватывало дух.

Вскоре Ортог стряхнул с волос снежинки и попрощался. Войдя в большой двор, он тотчас же отправился в свои апартаменты, где велел принести легкий ужин. Затем на бобинах голограммного магнитоскопа отыскал ту, которую унесла смерть. Это была запись из энциклопедии, но ему и не нужен был художественный или реальный образ. Так обычно он проводил часы перед тем, как забыться беспокойным сном.

На следующий день ранним утром Дал отправился в Храм. И на этот раз он пошел пешком, чтобы по пути подготовиться к возможным испытаниям. По дороге его остановил священник в коричневой сутане и предложил следовать за собой. Вместе они обогнули оба здания и с узкой улочки вошли в Храм через небольшую дверь.

В это же время мимо улочки прошел другой священник. Продолжая свой путь, он тоже вошел в Храм, но уже через главный вход под арками.

Следуя за своим провожатым, Дал спустился по лестнице, которая вела в подземный коридор. В середине коридора открылся проход в стене. Дала ввели в большой зал - это была лаборатория - и оставили одного. Но ненадолго: появился брат Альбан; затылок прикрыт капюшоном. Он улыбался, но улыбка была грустной.

- Да будет мир тебе, рыцарь,- сказал он с поклоном.- Не думал я, что мы встретимся сегодня.

Дал взглянул на него.

- Вчера я был у биофизиков в Университете,- начал он.

- Я знаю. Они смогли тебя убедить лучше, чем я?

- Я остаюсь при своем мнении.

- Осторожность всегда похвальна.

- А ты?- немного резко спросил Дал.- Что нового ты можешь мне показать?

Брат Альбан поднял руку:

- Немного терпения. Но знай - мы ведем собственное расследование о вчерашних событиях.- Он оглянулся на дверь, через которую только что вошел Дал, и понизил голос.- Нам известно, что волк забрался в овчарню. Гибрид, убивший охранника, без сомнения, принадлежит к окружению Великого Жреца. Если ты согласен на эксперимент, то следует начинать прямо сейчас. Я боюсь саботажа, который может отложить его на какое-то время и, кто знает... сделает его невозможным.

Дал ответил, как ему показалось, помимо своей воли:

- Я готов.

- Это хорошо. Следуй за мной.

Они прошли в другой зал. На пороге Дал изумленно остановился. Почти все помещение занимал странный аппарат огромных размеров, напоминающий космический корабль с подвешенной гондолой.

- Некронеф,- сказал брат Альбан.

Сигарообразное тело отсвечивало металлом. Под ним на тросах висело нечто, напоминающее обычную лодку. Больше ничего не было видно.

- Ты издеваешься надо мной?- спросил Дал, став вдруг агрессивным.- Что это за смешная конструкция?

Брат Альбан поманил его рукой.

- Эта смешная конструкция,- заговорил он,- результат целого века ожесточенной работы, которую проводили поколения многочисленных и грамотных экипажей. Главное, чтобы перед путешествующим не было никакой материальной преграды, даже водителя. В верхней части аппарата находятся двигатели.

- Двигатели..! - слабо повторил Дал.

- Здесь речь идет не о путешествии в космосе или во времени,- объяснял брат Альбан.- И тем не менее это путешествие. Когда говорят - путешествие, поездка, подразумевают движение, в каком бы виде оно ни состоялось. Хотя этот корабль, даже когда он перемещается, остается здесь.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Мы уже запускали его туда, но без пилота. Автоматический пилот. Корабль раздваивается. От него отделяется отражение, проходит через стены подземелья и исчезает. А по возвращении оно снова появляется здесь, и два корабля сливаются в одно целое.

Дал молчал. Он ждал продолжения.

- Мы также засылали его с пассажиром на борту. С маленьким гибридом.

Дал снова вспомнил гибридов в лаборатории.

- И что же?

- Между моментами раздвоения и слияния этот гибрид был трупом, ни больше ни меньше. А затем он ожил, хотя мы ничего не делали для его реанимации.

- Он что, тоже раздваивался?

- Мы в этом не совсем уверены, потому что это очень трудно определить; но это вполне вероятно. Следует признать, что нам совершенно неизвестна природа этого раздвоения и... то место, я не знаю, как его назвать,- куда этот корабль отправляется.

Дал разглядывал некронеф. Вся эта затея была чистейшим сумасшествием. Если бы не смерть Каллы, он поставил бы всех некрозофов перед трибуналом за шарлатанство. А уже во время процесса можно было бы разобраться, что же есть серьезного в их учении.

Но в данной ситуации приходилось верить во всю эту мистику. Теперь Дал прекрасно понимал, как ловкий мошенник может без труда одурачить убитого горем человека.

- Ладно, закончим на этом,- сказал он со смехом.- Теперь я должен влезть в эту древнюю рыбацкую лодку?

Брат Альбан воздел руки к небу.

- Не так быстро! Ты должен подготовиться. Я хочу принять все возможные меры предосторожности.

- Ну, что еще?

Некрозоф отвел его в ту часть зала, где находился стол, заваленный бумагами.

- Ты, конечно, снова будешь принимать меня за мистификатора, но все, что я тебе сейчас скажу - правда. Вот карты сновидений.

Дал подошел, нахмурив брови.

Альбан положил руку на карты.

- Эти первые карты составил один из нас. Ведь некронеф может быть использован как сборник снов, как синкоплан, как психобатискаф...

- Что это за жаргон?

- Это не наш. Это язык биофизиков. Мы предпочитаем наши термины, такие, как "гондола сновидений, собиратель обмороков, шар семи агоний".

- Не вижу особой разницы.

- Пусть так. Главное - нам известно, что существует такой район, где царствуют сны. Район, общий для всех людей, для животных тоже, а возможно, что и для растений. Мы его назвали "Земля Объективного Небытия".

- Пустая болтовня! Но в какой степени это касается меня?

- Для начала ты совершишь короткое путешествие в эту незнакомую страну. Видишь, на наших картах есть белые пятна. Если все пойдет хорошо, ты продвинешься еще на один градус в небытие и принесешь нам сведения о сновидениях и обмороках. Но не пересекай Океан Комы. Настоящая цель твоей экспедиции - страна агонии. Она ведет к запретным территориям, к ужасным саваннам смерти.

- А зачем мне нужна вся эта аппаратура, чтобы исследовать сны? Достаточно просто заснуть!

- Ты заблуждаешься. Ты увидишь только свои сны. Спящий слеп к сновидениям других - за исключением редких случаев взаимопроникновения снов, что связано с телепатией. На борту этого корабля ты будешь перемещаться посреди тысяч сновидений людей с их личностью, судьбами, с их окружением. Что касается исследования подсознания, то трудно переоценить значимость этого некронефа.

- Я уже сказал, мне не нравятся эти термины. Но неважно. Теперь покажи, как управлять этой машиной.

Они подошли к гондоле, которая плавала, поддерживаемая тросами, в метре от земли. Дал поднял голову.

- Почему эта огромная масса держится в воздухе? Антигравитационное устройство?

- Нет, корабль находится в нестабильном положении между бытием и небытием. Его вес уравновешивается только центробежной силой вращения Земли. Именно в этом месте он может плавать в воздухе. Если его поместить в глубокий овраг, он упадет. На вершине горы сила земного притяжения перестанет действовать. А на этом уровне он подобен телу, погруженному в воду, если это тело имеет ту же плотность, что и вода. Тебе приходилось видеть приборы для изучения явлений в водной среде?

- Да.

- Мы думаем - по чистой аналогии, разумеется, что наш корабль перемещается подобным образом.- Он наклонился вперед через низкие релинги лодки.- Видишь переднюю панель?

- Я ее вижу.

- На ней несколько круглых пластин. На каждой из них изображена ладонь с растопыренными пальцами. Нужно будет прикладывать свою ладонь на каждую пластину по очереди. Не трогай только последнюю, которая справа. Это для окончательного броска.

- А эти два рычага под пластинами?

- Слева - двигатели, справа - горизонтальный и вертикальный рули.

- А как возвращаться?

- Приложишь тыльную сторону ладони другой руки на стартовую пластину. Но ее нужно будет держать в таком положении.

- Хорошо. Не будем терять времени.

- Еще одна деталь. Посмотри на дно гондолы.

- Да, что-то вроде платформы, на которой возят гробы.

- Прекрасное сравнение. Это действительно для тела.

- Тела?

- Для тела навигатора. Во время полета управлять будет твой двойник, а твое тело останется лежать здесь. После первого старта пилот... слегка теряет сознание. После повторного старта он на время превращается в труп. Я хочу тебе сказать, что даже этот предворительный вояж не исключает риска. Твое мужество известно всем. Мужество, отвага и дерзость. Но все, что ты пережил раньше, не идет ни в какое сравнение с тем, что тебя ожидает сейчас. Поэтому нужно твое добровольное согласие, и знай заранее, что ты не получишь никакой выгоды от этой операции. Более того, ты рискуешь жизнью, или, по крайней мере, рискуешь потерять рассудок.

- Довольно болтовни. Я сажусь?

- Иди.

Во время этого разговора в зал вошла группа некрозофов в черных платьях и встала полукругом. Дал перепрыгнул через борт гондолы, которая тотчас опустилась на землю, увлекая за собой огромную сигару.

- Я говорил тебе, что все это практически не имеет веса,сказал брат Альбан.- Сейчас корабль имеет твой вес.

В замешательстве Дал сел в гондолу, огляделся и положил ладонь левой руки на оттиск первой пластины. Вокруг него все вспыхнуло и исчезло.

Дал сидел на стуле в кухне. Это было кресло гондолы, и в то же время это был стул в кухне. Кухня в доме его детства в Галанкаре. Он совсем маленький, ест тыквенную кашу. Стол совпадал с передней панелью. "Не класть руку на последнюю пластину справа". К счастью, это было довольно трудно сделать левой рукой.

Перед ним окно. Окно открыто, но через него не видно то, что должно быть видно. Не видно долины со стадами мегатериев. Только бескрайняя серая степь, а в небе флотилия гигантских галер с тремя рядами весел. Дал трянул головой, пожал плечами и проглотил ложку тыквенной каши. Он всегда ее любил. Он будет об этом помнить, даже если наступит конец света.

"Я нахожусь в своем собственном сне,- сказал он себе. - Нехорошо так использовать эту прекрасную машину".

Он поднял голову. Сквозь потолок угадывался корабль. Он схватил левый рычаг и плавно потянул на себя. И вдруг почувствовал, как его бросило вперед. Стена, открытое окно остались позади, и вот он уже среди трирем, которые разлетаются перед ним, как клочья дыма.

Теперь он летел над серой равниной. Розовое солнце исчезло за неправдоподобно близким горизонтом. Внизу он видел монумент в форме наковальни, окруженный толпой маленьких человечков, Маневрируя рулем глубины, он опустился.

На фоне заката зажженные кругом огни боролись с последними лучами солнца. Один из маленьких людей неподвижно стоял в середине террасы, венчавшей монумент. Он увидел некронеф, закрыл лицо руками. Остальные с длинными лестницами бросились на штурм. Вскоре они выплеснулись на террасу и окружили человека.

Дал видел, что человек пронзен стрелами, из его ран на землю струилась кровь. В какой-то момент ему захотелось опуститься и спасти несчастного. Но ведь это был только сон. Какие последствия может повлечь за собой эта инициатива? Дал оставил человека на террасе. Он принялся разговаривать сам с собой, сюсюкая, как ребенок, ему снова хотелось каши. "Занятная пластина, та, что справа.

Но взрослые запретили ее трогать. Взрослые только и пекутся о том, чтобы помешать игре". Кривляясь и гримасничая, Дал двинул вперед левый рычаг.

Он сразу же совершил скачок на двадцать лет вперед и отдернул, руку, словно обжегся. Он снова почувствовал себя рыцаремнавигатором, управляющим этой необыкновенной машиной. Он снова пустил двигатели, и через мгновение был уже на другом краю равнины. Земля была покрыта холмами, как будто гигантский крот рыл здесь свои галереи. Он снизился, полетел над землей и вскоре оказался у какого-то жилища в виде шара, где женщина осыпала проклятиями мужчину с низким лбом. Чей же это сон?

Мужчины или женщины? Может быть, он находился во сне когото другого, того, кто видел во сне этих двоих... Но кто был этот другой? Теперь он его увидел. Какой-то бородатый тип, который подсматривал через стенки шара. Он показал Далу кулак. Дал почувствовал, что ведет себя нескромно, и двинулся дальше. Теперь он оказался у подножья горы и попал прямо в пожар.

Он находился в пылающем лесу, но огонь его не жег. Какой-то человек катался по земле, пытаясь сбить охватившее его пламя.

Дал слышал сдавленные крики; такие крики издают во сне. Человек его заметил и, несмотря на очевидные страдания, схватил охапку сучьев и бросил их в некронеф. На этот раз огонь подпалил борт гондолы, и Дал поспешно приложил руку ко второй пластине на передней панели, надеясь, что следующий район будет более гостеприимным. Когда он опустил руку, в небе показалась огромная стая летучих мышей и исчезла.

Теперь он был на высоком пустынном плато, насквозь продуваемом ледяным ветром. На горизонте вырисовывалась гигантская рука с отрезанным указательным пальцем. Она уходила в темносерое небо, откуда доносились скрежещущие звуки какой-то мелодии. Вокруг гигантской руки поднимались испарения; Дал знал, что приближаться нельзя, иначе рука накроет хрупкий корабль и разнесет его на тысячу осколков. Но издалека район обмороков казался менее враждебным, чем район снов. Впрочем, Дал решил не задерживаться здесь. Он положил руку на третью пластину.

Теперь он находился в нескольких метрах над поверхностью спокойного океана, вода которого казалась похожей на клей. Время от времени какая-то липкая масса наполовину высовывалась из воды и ныряла обратно. Пока Дал плыл над поверхностью океана, больше ничего не происходило. Он не решался нажать на руль глубины, чтобы проникнуть под воду. Тогда бы он попал в царство комы.

Ничего не предпринимая, он летел дальше. Постепенно он начал чувствовать какое-то липкое безразличие, когда размываются и исчезают все мысли и заботы. Зачем к чему-то стремиться? К чему все эти напрасные старания, которые привели его сюда, где начинается небытие? Для того, чтобы затеряться здесь навсегда.

Пришлось собрать все силы, чтобы положить тыльную сторону ладони на стартовую пластину.

- Ты совершил удачное путешествие?- спросил брат Альбан.

Дал оперся рукой о борт гондолы, но тут же отдернул ее - обжегся. Брат Альбан приблизился.

- Что случилось?- спросил он, наклонившись вперед.

- А, ничего,- с трудом ответил Дал.- Какой-то человек бросил в меня охапку горящих веток...

- Проклятье,- сказал некрозоф.- С этими спящими следует быть начеку. В этих случаях нужно действовать.

- Каким образом?

- Кричать. Они проснутся, и все исчезнет.

Дал недоверчиво посмотрел на него, но брат Альбан говорил совершенно серьезно.

- А как в других районах?

- Там тоже не пришлось отдыхать,- признался Дал.- Вообще, я должен сказать, что этот корабль в самом деле действует... так или иначе, если только это все не плод моего воображения.

- Как ты думаешь,- спросил брат Альбан,- твое воображение способно зажечь гондолу?

Дал ничего не ответил и вылез из лодки. Брат Альбан подвел его к столу, на котором лежали карты.

- Видишь, районы, где ты был, обозначены здесь толстыми линиями. А теперь расскажи о твоем путешествии.

Дел повиновался, рассказывая как можно подробнее.

- За исключением старта, который принадлежит тебе,- сказал брат Альбан,- посмотри, что нанесено на первую карту.

Дал посмотрел на карту. В середине широких белых зон, разграниченных белыми линиями, находилось краткое описание того, что он видел собственными глазами.

- Горящий лес, например, все еще там. В шаре уже нет тех двоих, которые ругались, но шар на месте. И так далее. Все это похоже на декорацию, поставленную раз и навсегда, и на фоне этой декорации спящие видят свои сны. Хочу заметить, что ты не достиг района настоящих кошмаров, но был на границе. Некоторые из нас остались в районе эротических снов, они захотели уйти с теми, кого там встретили. В этом районе не любят путешественников.

Некрозофы ушли, их призывала работа.

- Я ведь использовал вторую и третью пластины,- напомнил Дал.- Значит, если верить тебе, я исследовал глубины районов обмороков и комы. В каком состоянии было мое тело?

- Если хочешь знать, ты тоже был в состоянии комы. Но ты очень быстро вышел из комы, как будто вынырнул.

Появился некрозоф.

- Пришел какой-то человек,- испуганно сказал он.- Я не знаю, как он нашел путь к лаборатории.

Брат Альбан поднялся, не скрывая беспокойства.

- Что ему нужно? Он нигде не прятался?

- Нет, он появился внезапно. Он хочет говорить с рыцарем Ортогом. Он утверждает, что он - мезоннье-барон Золтан Шарль Гендерсон де Нанси.

- Неужели! - воскликнул Дал.- Он вернулся! Пусть войдет!

Брат Альбан сурово посмотрел на некрозофа, принесшего эту новость.

- Что же,- сказал он,- разве ты не знаешь барона или не слышал это имя? Имя собрата по оружию нашего рыцаря?

Молодой священник низко согнулся в поклоне.

- Я... да, конечно... но...

Но Золтан уже входил в зал; это был высокий мужчина, верхнюю губу которого украшала тонкая ниточка усов, хотя усы вышли из обычая уже много веков назад. Глаза горели неукротимым огнем. Он направился прямо к Далу, и мужчины обменялись рукопожатием - тоже устаревший обычай. Он носил необычное имя и сам был необычен. Он имел такие познания о прошлом, каких не имели даже Софарки; люди относились к нему с суеверным ужасом, особенно когда стало известно о его владении телепатией. После этого некоторые стали даже избегать его.

- Приветствую вас, Ортог,- сказал он.- Позволю себе высказать глубокое удовлетворение тем, что вижу вас снова.

Брат Альбан хранил молчание, склонив голову: барон всегда выражался крайне экстравагантно. Часто была непонятна половина из того, что он говорит.

В этот момент Золтан повернулся к нему.

- Добрый день, аббат.

Брат Альбан ответил на приветствие, как полагается.

- Я тоже приветствую вас,- цеременно сказал Дал.- Рад, что вы закончили инспекцию Ордена Гармонии на Марсе и на Венере.

Не могло быть и речи, чтобы говорить с Золтаном на "ты". Во время Голубой Войны вежливая форма практически исчезла для всех, но не для Золтана. Он обращался на "вы" ко всем подряд, и если кто-то не отвечал ему в такой же манере, значит это был представитель низших слоев, к фамильярному языку которых Золтан относился с отвращением. Он очень гордился своей родословной, и, прибавив ко всем своим титулам "барон", ценил этот титул больше предыдущих.

- Трудные места,- ответил Золтан.- Эти люди ведут себя с преступной небрежностью. Я уж было подумал казнить побольше, чтобы ускорить рождаемость...

Дал незаметно улыбнулся, так как знал великодушие Золтана.

- Однако оставим это,- сказал барон.- Я позволил себе провести небольшую психологическую разведку, чтобы узнать, где вы находитесь, мой дорогой Ортог. И попутно узнал много странных вещей.

Дал нахмурился: - Да, безумная попытка.

- Безумная в том случае, если вы отправитесь один,- заметил Золтан.Сейчас у меня нет срочных дел, ничто не держит меня. Могу я предложить вам свой меч? Смерть - такой соперник мне по плечу!

Дал поднял голову, не в силах скрыть свою радость.

- Пусть ваш меч придет на помощь моему мечу! Благодарю вас, Гендерсон! Но сначала я должен вас предостеречь об опасностях, которые таит в себе эта экспедиция.

- Я знаю. Она окончилась плачевно для тех, кто делал попытку перед вами...

- Что?- спросил Дал, став очень внимательным.- Кто делал попытку передо мной?

- Это уже стало легендой,- ответил Золтан.- История из глубокой древности. Как-нибудь я вам ее расскажу.

- Я позволю себе прервать вас, сеньоры.- Некрозоф подошел поближе.Господин барон предложил вам свой меч, и, право же, это прекрасная мысль. Мы и сами решили снабдить господина рыцаря оружием, но единственно эффективное оружие для этой миссии - Голубое Оружие. Только в нашем случае его нельзя использовать в том виде, в котором оно существует; этого пока что не позволяет техника... перемещения. Следует изготовить другое, такой же мощности, вот почему я хотел бы слегка охладить пыл рыцаря. Я отдам приказ выковать два новых меча в том же горниле, что дало начало Голубому Оружию с высочайшего согласия Дала Ортог Дала, разумеется.

- Мы пойдем вместе, брат Альбан,- решил Дал,- иначе ты даже не сможешь приблизиться к Дому Ужаса, где находятся оружейные мастерские.

Здание было построено вдалеке от Лассении - чисто условная мера предосторожности, потому что в случае катастрофы была бы уничтожена территория, по площади равная целому континенту.

Но приходилось считаться с общественным мнением.

Крыша над лабораторией была немыслимой высоты, так что здание было видно издалека. На всех четырех углах крыши день и ночь горели красные прожектора, пресекая всякое желание приблизиться. Прожектора были такой необыкновенной мощности, что легче было смотреть на солнце. Но и этого казалось недостаточно. С четырех сторон здания возвышались дозорные башни с гигантскими флешами, на которых постоянно гудели восемь огромных колоколов, отлитых специально для этой цели. Ревущий набат, исходивший из их бронзовых недр, заставлял пригибаться деревья вокруг и обращал в бегство самых ужасных гибридов. И в этой атмосфере Апокалипсиса двигались Дал, Золтан и некрозоф; оглушенные и ослепленные, они шли к воротам, которые постоянно охранялись фалангами навигаторов с сердцами, не знающими жалости. Здесь, казалось, набат был тише.

Дал раздвинул полы плаща, который он накинул на плечи так, чтобы были видны цепь и солнце на его груди. Но стражникам-навигаторам этого было недостаточно, хотя они и знали его в лицо.

Пришлось пройти в камеру с бойницей, чтобы подвергнуться психограмме.

- Хорошо, Ортог,- сказал командир фалангистов.- Ты можешь войти, ты и твои друзья.- Затем с улыбкой добавил: - Я вижу здесь знаменитого мезоннье-барона. Как идут дела в Солнечной системе?

Золтан в это время находился в нескольких метрах от них и не мог его слышать, но, тем не менее, ответил:

- Она крутится, рыцарь, она крутится.

Навигатор взглянул на него, но, зная Золтана, не удивился.

Это был атлетически сложенный человек с лицом таким же серым, как и его камзол. На лице выделялись зеленые глаза, такие же блестящие, как и у Золтана.

- Спасибо, Гендерсон,- сказал он.- И долгой жизни Софаркам!

- Долгой жизни Софаркам! - повторил брат Альбан, проходя под подозрительным взглядом навигатора.

Офицер взглянул на Ортога.

- Ты привел сюда священника?

- Мне дано на это право,- ответил Дал.- Успокойся. Это друг Софарков.

- Среди них есть друзья Софарков?- сухо переспросил офицер.

- Есть. Правда, их мало.

Навигатор пожал плечами,

- Слушай, Ортог, как ты можешь оставаться на этой проклятой планете? Всего два месяца назад я вернулся из своей последней миссии, и уже снова мечтаю о космосе.

Ортог посмотрел на него и улыбнулся. Он так хорошо понимал его!

- Хочешь стать странствующим наблюдателем? Ты мог бы содействовать развитию гектогенезиса на двух планетах-сестрах.

Лицо офицера изменилось.

- Я в твоем распоряжении.

Дал вынул из кармана камзола психосенсорную карту и прижал к ней палец.

- Возьми,- сказал он.- Завтра после смены караула попроси аудиенции у Софарка Кареллы. Передай мою просьбу. Завтра же вечером ты будешь в космосе.

Навигатор с чувством принял карту и поднял руку в приветствии.

- Благодарю, Ортог!

Он отодвинулся в сторону, чтобы дать им пройти.

Они не могли приблизиться к горнилу; его можно было видеть лишь издалека. Кузницу окружал гравитационный барьер, и внутри с трудом можно было различить человеческую фигуру.

- Внутри горна температура не очень высокая,- сказал подошедший к ним физик,- От трех до четырех тысяч градусов. Защитный скафандр кузнеца выдерживает от пяти до шести тысяч.

Дал вытянул шею, чтобы посмотреть.

- Он в самом деле кует?

- Конечно. Никакая другая обработка не в состоянии соединить фрагменты керилита с такой удельной радиоактивностью. Их можно только ковать.

- Но это же абсурд! - Дал пожал плечами.- Так, пожалуй, ты будешь утверждать, что для космических полетов можно использовать тачку!

Физик развел руками.

- Тем не менее, это так; мы думаем, что тут все дело во врожденной нерегулярности человеческих движений. Машину тоже можно запрограммировать на постоянное изменение энергии удара, но это не то. Только стихийная мускульная энергия человека может принести нужный результат. Возможно, это основано на. кривой вероятности работы сердечной мышцы.

Дал кивнул головой, продолжая наблюдать. Окруженный раскаленным металлом, кузнец, скафандр которого венчал цилиндрический шлем, сильными ударами бил по наковальне, которая постоянно охлаждалась струей жидкого воздуха, чтобы не расплавиться. Клещами он держал кусок руды, который сверкал больше, чем все остальное, и постепенно менял свою форму под ударами молота.

- Очень хорошо,- сказал наконец Дал.- Нам нужно два меча.

- Из керилита?- обеспокоенно спросил физик.

- Да. Мы отправляемся в путешествие и не можем взять с собой Голубое Оружие в форме обычного карабина.

Физик задумался.

- Возникнут проблемы с ножнами.

- Почему?

- Потому что если вы будете носить меч без ножен, то будете разрушать временное пространство вокруг себя и постепенно сами будете уничтожены. Кроме того, необходимо, чтобы эти ножны обладали теми же свойствами, что и традиционный карабин.

К ним подошел Золтан.

- А не могли бы вы изготовить гравитационные ножны, как вот этот барьер, который окружает кузницу?

- Да, разумеется, но это на ваш страх и риск. Эксперименты еще не проводились.

- Ортог возьмет на себя риск,- заметил Золтан,- а я - страх.

Мечи были изготовлены.

И вот они снова в зале около некронефа. Уже наступил вечер, но в этом погребенном под землей зале ночь и день слились воедино.

Заканчивались последние приготовления. Стоя около гондолы, Дал и Золтан застегивали ремни черной перевязи. Гравитационные ножны с виду были похожи на обыкновенные, но их контуры были размыты, а вес постоянно менялся. В ножнах покоилась ни с чем не сравнимая мощь мечей из керилита. Барон и рыцарь уже испытали свои мечи в долине: Дал с одного удара срезал секвойю, а Золтан снес вершину скалы в десять метров диаметром. Но мечи предназначались не для битвы врукопашную. Направить меч на дальнего противника означало уничтожить этого противника за долю секунды. Описав полукруг, можно было уничтожить целую армию.

Но навигаторы шли на встречу сю смертью, поэтому их вооружили еще и энергетическими щитами. Это был уже не просто экран, создаваемый генераторами, подвешенными у пояса. Это были прямоугольные щиты со сводом внизу; их заряд был рассчитан на определенный отрезок времени. Дал и Золтан перекинули ремни щитов через левое плечо, перекрестив при этом перевязь мечей. Их головы защищали круглые шлемы репульсивного действия. В белом свете подземелья сверкали их кольчуги и шлемы, вспыхивали цветами гербы на щитах.

Брат Альбан поднял руки и закинул ладони за голову:

- Именем Всеобщего Разума Биосферы я благословляю вашу экспедицию. Возвращайтесь скорее и с победой!

Дал и Золтан склонились перед ним. Затем Золтан повернулся к Далу и сказал:

- Знаете ли вы, что привело меня сюда?

Дал покачал головой.

- Это был сон, Ортог. Сон, который я видел прошлой ночью. В этом сне я был торжественно отправлен в экспедицию, чтобы обнаружить вещи, которые выходят за рамки обычного. И я отправился в страну, усыпанную зеркалами, так что я мог видеть себя со спины. Утром я вступил с вами в телепатическую связь и таким образом узнал о ваших намерениях. Мне показалось, что мой путь предопределен.- Он повернулся к некрозофу.- А что об этом скажете вы, аббат!

Брат Альбан поднял брови.

- Вас ведет путь мудрости, сеньор. Всеобщий Разум - божественный вестник в вашем сне.

- Спасибо, аббат. Вы идете, Ортог?

Они сели в черную гондолу и, один за другим, приложили руки к четвертой пластине.

Большой корабль, тросы, гондола - все начало медленно раздваиваться. Легкое, как пар, изображение отделилось, двинулось к стене и медленно исчезло. В какой-то момент можно было различить контуры людей у пульта управления, потом все пропало.

С помощью двух священников брат Альбан перенес неподвижные тела Дала и Золтана в лодку, положил на платформу, подложив под них широкие щиты; снял мечи и положил их на грудь воинам, скрестив руки на рукоятях. После этого брат Альбан отступил назад, простер руки над неподвижно лежащими рыцарями и произнес ритуальную формулу. Тела были неподвижны, грудь не вздымалась, сердца не бились. Теперь это были трупы, В зал вошел биолог; под белой накидкой он носил черное платье некрозофов.

- А! Они уже отправились! - сказал он, оглядывая гондолу.А ты подумал о провизии?

Брат Альбан молча показал на амфору и глиняный кувшин, стоящие в задней части лодки.

- Отлично. А теперь следуй за мной в малую лабораторию. У меня появилась интересная кривая. В любом случае они вернутся не раньше, чем через две или три минуты...

Брат Альбан кивнул и пошел вслед за биологом. Оба священника последовали за ними. В зале остался только корабль с двумя неподвижными телами путешественников в небытие.

Внезапно из другой двери со всевозможными предосторожностями появился священник в коричневой сутане; тот самый, который этим утром проходил по улочке мимо Храма. В руках он держал излучатель, наполовину скрытый складками платья. В одно мгновение он оказался около гондолы и стал рассматривать неподвижные тела. Губы его чуть слышно шептали:

- Вот они, герои, идолы навигаторов и спасение Софарков! Вот люди, которые пошли против Храма и которые презирают мезоньеров. Сейчас вы ничтожества, вы слабее насекомых. И надо же вам было слушать этого безумца Альбана и его бредовых друзей из этой проклятой лаборатории. Посмотрим, сможет ли кощунственная наука Альбана воскресить эти трупы, которые умрут дважды и чей организм будет разрушен излучателем. Я слышал, речь шла о двух или трех минутах. Им ведь там понадобится мозг с живыми клетками. А уж я сделаю так, чтобы эти тела стали непригодными.

Он поднял голову, посмотрел на огромную сигару некронефа, и его губы тронула ледяная улыбка.

- Сколько усилий, чтобы убить двух людей! Какое обрамление!

И он направил излучатель на тело Золтана.

Корабль медленно продвигался к району Семи Агоний, за которым начиналась страна смерти. Дал расположился у пульта управления, стоящий рядом Золтан обозревал окрестности. Правую руку он положил на рукоять меча, а левой прикрывал глаза, потому что через плотные облака то и дело пробивались яркие лучи невидимого солнца. Над ними лилась печальная музыка, прерываемая мрачным пением. Возможно, это было последнее эхо жизни, которую они только что покинули. Возможно, это были голоса тех ледяных миров, к которым они направлялись. Стоя во весь рост, неподвижные и молчаливые, с гордо поднятой головой и сверкающим взором, похожие на Зигфрида и Парсифаля у границы Вальхаллы, рыцарь де Галанкар и барон де Нанси плыли навстречу неведомой опасности.

Теперь под грозовым небом на фоне пения труб и дикого хора тысяч измученных голосов стал нарастать чудовищный ритм барабана, огромного, как Земля. Облака разорвались, и навигаторы увидели горную вершину, которая нависала над страной Первой Агонии.

Корабль начал терять высоту. Напрасно Дал пытался привести в действие рули, как во время своего первого путешествия - корабль не повиновался. Он быстро приближался к воющей толпе, которая покрывала землю, как море. Музыка, пение - все исчезло.

Был слышен только неумолимый ритм космического барабана, резонирующий в корпусе корабля.

Золтан обнажил меч и прикрыл щитом грудь. Дал бросил ставший бесполезным пульт управления и сделал то же самое. Они встали спина к спине, образовав живую крепость, прикрытую щитами, из-за которых сверкало грозное Голубое Оружие. В этот момент гондола коснулась земли, и ее тут же захлестнула огромная волна людей. Целые армии искромсанных людей с пустыми глазницами, потрясая кровоточащими культями, кинулись на навигаторов, пытаясь отнять оружие, растерзать, разорвать их на части. Первая атака закончилась страшным опустошением в их рядах: мечи проделали огромные бреши; сотни атакующих были разрублены пополам за один взмах. Золтан ударил с плеча, и образовалась гигантская дыра; никто больше не шевелился. Дал оставил на мгновение свой меч и вернулся к рулям. Корабль, освобожденный от толпы атакующих, внезапно послушался и в одно мгновение взмыл к затянутому облаками небу под дикий вой толпы, от которой ускольз.нула добыча.

Дал и Золтан заняли свои места.

- Это была мелкая сошка. Что вы об этом скажете, Ортог?

- Сейчас мы сражались с агонией всех раненых на свете, Гендерсон. И сами едва не стали их добычей. А настоящие атаки нам еще предстоят.

Дал включил двигатели. Прямо перед кораблем огромное черное облако закрывало солнце, лучи, которого образовали кроваво-красный ореол. Дал направил корабль прямо в это облако и увеличил скорость. Металлическая сигара разметала туман и засияла под лучами солнца. Подобно молнии они неслись прямо к склону горы.

От резкого торможения навигаторы повалились вперед на пульт управления. Когда они поднялись, гондола уже стояла на земле.

К ней тут же начали карабкаться тысячи людей, носящие следы ужасных ожогов, оставляя за собой клочья обгоревшей кожи. Уже тянулись скрюченные, похожие на когти, пальцы. Еще мгновение, я они будут здесь.

Но дал и Золтан уже заняли боевую позицию.

2

- Дела идут все хуже, - сказал Дал. - Я даже чувствую какие-то ожоги...

- Это действительно так. Сейчас мы находимся среди обитателей района Второй Агонии. Нужно держать их на расстоянии.

Снова в воздух взлетели мечи, разя бесконечную массу. Дал чувствовал, что температура резко поднимается.

- Отступаем, - сказал он, переводя дыхание. - Если мы сами и не сгорим, то аппарат рискует выйти из строя.

- Вы ровершенно правы, - сказал Золтан, не прекращая действовать своим страшным мечом. - Мне вовсе не хотелось бы попасть в аварию посреди этой страны.

Дал отбросил свой щит за спину и повернулся к рычагам управления. Корабль оторвался от обожженных людей, испускающих дикие крики. Через несколько мгновений температура, стала нормальной.

- Уф! - Дал вытер вспотевший лоб.

- Пока все идет нормально, - весело отозвался Золтан. - Интересно, как нас встретит симпатичная публика в районе Третьей Агонии.

- Смотрите, - только и усдел сказать Дал.

Корабль плыл над поверхностью темного озера; берегов не было видно. Из воды то и дело появлялись бледные, распухшие лица. Мириады утопленников исчезали и появлялись вновь, поднимались по пояс из воды, протягивая в полной тишине сведенные судорогой удушья руки. Многим удавалось ухватиться за борт гондолы, и они тянули некронеф к черной поверхности озера. Дал и Золтан начали было обрубать эти руки мощными ударами мечей, но мечи рубили также и воду; огромные волны, поднимаясь, захлестывали гондолу. Пришлось вычерпывать воду кувшином и амфорой; так они потеряли продукты и .питьевую воду.

Когда они уже совсем выбились из сил, Далу, наконец, удалось набрать высоту.

- Поспешим к обитателям района Четвертой Агонии, - сказал рыцарь. - Мне не терпится встретиться со смертью.

- Будьте осторожны, - отозвался Золтан. - Мы с ней уже встретились. Ее лицо пока еще скрыто для нас, но она нас уже атакует.

- Я хочу встретиться с ней лицом к лицу!

- Вы полагаете, что смерть - это какое-то реальное существо, противник, который отзовется на ваш вызов?

- Мы должны ее уничтожить!

- Прекрасно, прекрасно! Если мы ее уничтожим, то перевыполним свою задачу. Впрочем, гораздо труднее уничтожить нечто абстрактное, чем реального врага. Нет, Ортог, мы войдем в смерть живыми. Как сказал один очень древний поэт: "Те fauldra-t-il ses maulx att endre, Oui, ou tout vif alter es cieux?.."[ Ждать ли тебе новых несчастий, Или живым вознестись к небесам? (фр.). ] Ну, что ж! Скоро мы и так узнаем, что скрывается под маской смерти. А в ожидании этой встречи - вот те, кого вы только что призывали от всей души...

Нужно было срочно занимать боевую позицию - спина к спине, щиты вперед - так как корабль опустился на берегу озера. От опушки близкого леса к ним уже бежали мужчины и женщины с львиными мордами; с криками они окружали корабль. Где-то в облаках отбивал свой ритм гигантский барабан. И опять пришлось разносить на куеки тела этих несчастных, и опять оба навигатора с ног до головы были забрызганы черной кровью.

- Прокаженные! - с отвращением выдохнул Дал.

- Ба! - отозвался Золтан.- Они больны не более, чем я. - И продолжал с ужесточением косить их мечом.

Дал резко рванул корабль с места, так что их обоих отбросило назад. Задевая верхушки ядовитых деревьев, они летели прочь от омерзительного озера. Густые гибкие растения, мертвенно-бледные крапчатые лианы свисали с ветвей деревьев с влажной черной листвой; ветви раскачивались, хотя не было ни малейшего ветерка.

Вдруг лианы взвились над кораблем и, захватив его, потянули вниз, к лужайке, покрытой красноватой грязью. Пока навигаторы обрубали мечами клубки растений, под ними из-за деревьев появилась огромная масса людей с искаженными от боли лицами, согнутых пополам, с прижатыми к животу руками. Дал и Золтан внезапно почувствовали режущую боль в желудке и в груди; у них закружилась голова, подступила тошнота.

- Пятая Агония - это отравленные! - с трудом проговорил Золтан.

Они еще пытались работать мечами, но вскоре поняли, что все их усилия напрасны. Бороться нужно было не с нападающими, а с той ужасной болью, которую испытывали эти несчастные и которую уже начали чувствовать они сами. И все же следовало продолжать борьбу, чтобы не утонуть в этом человеческом море...

Дал отсек последнюю лиану, одновременно разрубив пополам сотню людей, хотя в этот момент был уже близок к обмороку. Он видел, что бледный, как полотно, Золтан уже не мог больше держать рукоять своего меча... Но освобожденный корабль уже несся сквозь грозовые тучи, и страна Пятой Агонии осталась лишь в воспоминаниях.

- Наши щиты бессильны против такой атаки,- прошептал Дал, закрыв глаза.

Но Золтан уже обрел свое обычное спокойствие: - Наши настоящие щиты это то, что внутри нас.

Поднявшийся внезапно ветер необычайной силы подхватил и понес корабль, и напрасно Дал пытался взять управление в свои руки. Земля под гондолой проносилась с такой скоростью, что невозможно было ничего рассмотреть. А прямо перед ними расцветал гигантский гриб, окруженный ослепительным светом. И вдруг наступила ночь, глубокая черная ночь, и в этой ночи корабль резко соприкоснулся с землей.

- Кажется, это один из примитивных ядерных взрывов,удивленно сказал Дал.

-- Да, некоторые народы, точнее, небольшие группы, продолжают использовать их, когда выходят из-под контроля навигаторов. Конечно, это игрушки, но игрушки смертоносные...

- Внимание! - крикнул вдруг Дал.

Из ночной темноты появились фосфоресцирующие контуры огромной массы искалеченных людей. Не дожидаясь атаки, Дал и Золтан взялись за мечи; они уже чувствовали ожоги от облучения.

Вспышки от мечей высвечивали все прибывающую толпу смертельно раненых; в воздухе стоял ужасный крик тысяч голосов. Взрывы освещали ночь, рассеивали фосфор с лиц, изъеденных гамма-лучами. Голубое Оружие и тут одержало верх, но на этот раз Дал поднял корабль с большим трудом; казалось, что радиоактивное излучение если и не вывело из строя двигатели, то затруднило их работу.

Густые тучи рассеялись. На фоне солнца остались лишь легкие облака. Земля внизу напоминала высокое каменистое плато, огромное и пустынное.

- Мы прошли район Шестой Агонии,- заметил Дал,- и теперь приближаемся к последнему.

- Мы должны быть к нему очень близко,- уточнил Золтан.

И вдруг он без всякой причины расхохотался. Дал с беспокойством посмотрел на него, затем снова повернулся к пульту управления и нажал на руль глубины.

Дымящуюся под лучами солнца землю пересекали глубокие трещины.

- Вы слышите барабан?- спросил Дал, наклонив голову. - Это солнце - не наше солнце. Это барабан. Это его мы постоянно слышим. То, что мы принимаем за свет, на самом деле звук. Это звезда смерти, и от нее идет этот звук...

И он тоже залился смехом, глядя на людей, которые выползали из трещин и придвигались к гондоле. Все они были в лохмотьях, с искаженными чертами лица, с блуждающими глазами.

- Ортог,- внезапно напрягся Золтан,- это же душевнобольные! Седьмая Агония - это безумие. Бесполезно начинать драку. Бежим отсюда быстрее, пока мы сами не...

Он опять расхохотался и начал ногтями раздирать лицо. На какое-то мгновение Ортогу удалось взять себя в руки, и этого ока-залось достаточно, чтобы оторваться от земли и стрелой уйти в зенит. Золтан безучастно наблюдал за ним.

- С вами все в порядке?- крикнул Дал.

Взгляд Золтана стал более осмысленным.

- Самый страшный враг,- медленно сказал он,- это- сумасшествие. И наш внутренний щит не всегда спасает нас...

Он перегнулся через борт гондолы. Безумцы исчезли вдалеке.

Вокруг начиналось нечто, похожее на затмение солнца: упала ночь, такая же темная, как во время атомного взрыва. Но никакого взрыва не было. Не было ничего такого, что могло бы объяснить это внезапное могущество тьмы.

Теперь некронеф мчался на огромной скорости в такой ужасающей темноте, по-сравнению с которой зимняя ночь казалась бы летним утром. Солнце сжималось от густоты этой ночи, и рыцари в гондоле прижались к своим щитам.

- Я уже начинаю сожалеть, что мы покинули страну Агонии, - сказал Золтан, нр его слова были унесены черным ветром.

По корпусу корабля пробегали огоньки Святого Эльма, Хотелось кричать, чтобы разрядить атмосферу, но они хранили молчание. Наконец Дал сказал то, о чем думали оба: - На этот раз мы вступаем в страну Смерти.

Вокруг стояла необыкновенная тишина. Слабый свет от блуждающих фиолетовых огоньков проникал недалеко и еще больше подчеркивал полное одиночество в этой нереальной пустыне, на которую опустилась тьма. И все же Дал увидел, как Золтан вдруг протянул руку по носу корабля:

- Вы видите это?

Дал изо всех сил всматривался в темноту. Подобно стреле они пролетали мимо гигантского дерева, облитого слабым светом, как будто оно стояло в неподвижной воде.

- Видите, что там не ветвях?

Дал наконец различил в темноте множество летучих мышей, которые гроздьями висели вниз головой.

Еще до того, как были выкованы мечи, он описал Золтану свою первую экспедицию в долину Сновидений, и сейчас Золтан об этом вспомнил.

- Вы не заметили стаю летучих мышей в тот момент, когда покидали район Снов?

- Да...

- Это они и есть. О них упоминали авторы глубокой древности. Каждый раз, когда одна летучая мышь взлетает, к кому-нибудь приходит сон. Интересно, какая из них взлетела, когда я увидел тот самый сон, в котором решил сопровождать вас... Смотрите, смотрите!

Вдалеке за кормой корабля разом поднялась в воздух стая летучих мышей и исчезла в темноте.

- Наверное, этот древний автор совершал такое же путешествие, как и мы...- заметил Дал.

- Нет. Ведь поэты очень близки к природе. Часто они домысливают вещи, которые сами никогда не видели.

Дал и Золтан прекрасно понимали, что весь этот разговор был нужен только для того, чтобы хоть как-то развеять гнетущее чувство, которое вновь появилось, когда они снова оказались в темноте.

- Если так будет продолжаться до конца экспедиции,- заметил Золтан,- то немного сможем мы узнать...

Дал ничего не ответил; такой исход был бы для него крушением всех надежд. Ведь он ринулся в эту леденящую душу авантюру вовсе не из жажды открытий, а в надежде войти в контакт с Каллой, с той, которую он любил и которая умерла, не дождавшись его...

- Мы, наверное, уже перескочили через целый этап,- продолжал Золтан.Перед тем, как попасть в страну Агонии, мы должны были пересечь страну Кошмаров.

- Да нет, кошмары начинаются на этой стороне. Этот район должен быть между Сновидениями и Обмороками. Я следил по всему пути.

- Тогда, может быть, двери страны Смерти закрыты для нас, ведь корабль получил повреждения во время битвы...

Прямо перед ними из темноты стала выступать гигантская стена; они не могли различить ни основания, ни вершины. Огромная стена, циклопический запрет двигаться, дальше, бесконечный барьер, разделяющий пополам Бесконечность.

Дал, как только мог, начал тормозить аппарат, но скорость была настолько велика, что через мгновение они должны были разбиться об Зту стену, немыслимую стену; оба инстинктивно загородились щитами. Эти щиты сами были способны создавать энергетический барьер, перед которым распадалась материя. Пока корабль подобно снаряду несся к стене, Золтан набрался мужества спросить.

- Что бывает, когда непреодолимая сила встречает несокрушимое препятствие? .

- Задача поставлена неправильно,- ответил Ортог.- Противоречие в ...

Он замолчал, потому что внезапно увидел проход в стене и направил туда корабль с точностью опытного астронавта.

Они прошли.

Некронеф постепенно замедлял движение. Теперь он легко скользил в сером тумане над неровной почвой. Гондола, которая слегка покачивалась на тросах, действительно очень напоминала примитивную лодку, и Золтан снова не, преминул сделать экскурс в историю: - По древней мифологии некий Харон...

- О! - Дал выбросил вперед руку, указывая на что-то пальцем.

Золтан увидел внизу какие-то силуэты. Их было трое, и они остановились, глядя йа пролетающий мимо корабль. Три человеческие фигуры, одетые в доспехи, слегка размытые и блестящие одновременно. Контуры были не очень четкие, но в целом навигаторы видели их достаточно хорошо. Но - непонятное явление - они видели их одновременно и в фас, и в профиль.

- Вы видите то же, что и я?- глухо спросил Дал.

-. Да,- ответил Золтан,- если вы их видите одновременно с лица и со спины... А! Нет, в фас и в профиль.

- Да нет же,- возразил Дал, у которого опять изменился угол зрения.- Я их четко вижу в фас и со спины одновременно... то есть...

Все постоянно менялось. Сейчас навигаторы видели этих людей одновременно со всех сторон, что было довольно неприятно и вызывало чувство тревоги. Но вот корабль уже проплыл мимо них, и загадочные существа растворились в тумане, таком густом, какой бывает в осенние вечера на Земле, в мире, где царствует Жизнь.

Навигаторы продолжали свой путь в этом тумане; иногда туман раздергивался, и можно было видеть скалистую землю и зеленоватое небо без солнца. Впрочем, свечение с левой стороны наводило на мысль, что скоро наступит рассвет. Рассвет в стране мертвых. Рассвет, который мог принести опасность.

Вдали появились другие фигуры людей, затем они. исчезли, хотя тоже на мгновение остановились, рассматривая корабль.

- Вне всякого сомнения, они все в доспехах,- сказал Дал.Неужели... неужели это мертвецы, и каким образом мертвые могут воевать?

- Может быть, скоро они нам это покажут...

В глубине души Дал думал только об одном: если в этом мире каким-то образом существует человеческий род усопших, то Калла должна быть среди них. Если она здесь, Дал не отступит, пока не отыщет ее. Это займет много времени и потребует много мужества.

- Но мы ведь будем искать ее вдвоем,- сказал Золтан и тут же добавил: О, прошу прощения, я вас не предупредил, что установил контакт...

Небо стало изумрудным, затем окрасилось в яркий желтый цвет.

Белое солнце поднялось над горизонтом, разгоняя туман.

- Все это очень похоже на планету со своим собственным солнцем,заметил Золтан.-Видимо, здесь все подчиняется тем же космическим законам, которые действуют и у нас.

- А вдруг это столько одна видимость? Хотя эта стена, через которую мы вошли... тоже видимость?

Дал не ответил. Навигаторы догнали колонны людей в латах, которые останавливались, провожая взглядом их корабль. Враждебных жестов не было, только лишь ожидание. Их видели, но появление незнакомцев воспринималось как факт, не более того.

Когда колонны исчезли вдали, Дал снизился.

- Нужно было войти с ними в контакт,- сказал он.- Но как?

- Продвинемся еще немного вперёд,- предложил Золтан. - Видите, что там впереди?

Вдали в лучах солнца дрожал расплывчатый силуэт какого-то здания. Дал приблизился. Перед ними медленно вырастало гигантских размеров строение с тяжелыми формами. Оно было похоже на огромный куб, грани которого были не совсем перпендикулярны. Корабль еще более приблизился, нагоняя другие колонны воинов, которые направлялись к большому круглому входу, проделанному в стене здания. Этот вход был настолько большим, что корабль казался мышкой в гроте.

- Войдем туда вместе с колоннами,- решил Дал.- Они не должны преградить нам путь, если уж не сделали этого раньше.

- Прекрасно. Возможно, это их столица. Будем осторожны.

Корабль проплыл в отверстие; люди все еще останавливались, чтобы взглянуть на него, но тут же продолжали свое движение.

Перед навигаторами простирался длинный коридор, который становился все более узким по мере того, как они продвигались, но ни Дал, ни Золтан довольно долго не обращали на это внимания.

Теперь сигара корабля уже задевала за потолок коридора, а гондола Чуть не касалась воинов в сверкающих доспехах. А те поднимали головы, чтобы взглянуть на них, и продолжали свой марш.

- В этом безразличии есть что-то пугающее,- заметил Золтан.- Хотя мы, должно быть, для них такие же странные существа, как и они для нас.

- Да, конечно. Однако попробуем продвинуться еще немного. К кому бы обратиться? Не видно ни одного командира.

Дал остановил корабль, который замер в узком коридоре.

- Эй! - крикнул он.

Никакого результата.

- Они глухие.

- Знаете что,- сказал Золтан,- если уж они на нас не реагировали, когда смотрели, то мало вероятности, что обратят внимание, когда услышат.

- Ладно,-бросил Дал,- попробуем проникнуть в самое сердце этой крепости, которая проглатывает солдат, как муравьед муравьев...

Но коридор стал уже слишком узким. Дневной свет сменился багровыми сумерками. В этом кровавом освещении Дал и Золтан дали задний ход, чтобы вернуться.

К их большому удивлению, позади корабля коридор стал таким же узким, как и перед ним, и постоянно сужался. От круглого входа не осталось и следа. Дал Ортог не испытывал страха, только злрсть.

- А, ловушка! Мы попали в западню! Но я - слишком крупная рыба для такого садка! Раз уж мы не можем двигаться ни вперед, ни назад, пойдем вперед!

Он медленно двинул корабль.

- В конце концов мы всего лишь неосязаемые двойники этого корабля. Мы должны пройти через все препятствия.

Золтан молчал, но его лицо исказилось, когда раздался ужасный скрежет и посыпались зеленоватые искры. Корпус корабля царапал потолок, а под гондолой пригибались солдаты в латах.

Дал вынужден был остановиться, и его гнев еще более усилился.

- Оставим эту посудину! - крикнул он и, схватив свой щит, выпрыгнул через борт.

Золтан молча последовал за ним. Нужно было спешить: Дал уже затерялся в середине колонны.

Здесь они, наконец, смогли лучше рассмотреть окружающих.

Они были похожи на людей, только лица закрывали шлемы без прорезей для глаз. Об истинной их внешности, скрытой блестящим металлом, можно было лишь догадываться.

Колонны продвигались плотной массой; скоро стало невозможно двигаться вместе с ней. Дал и Золтан остановились у покатой стены, все еще ошеломленные тем, что с ними произошло. Впереди коридор был похож на морскую раковину, освещенную пожаром.

Сзади - та же картина.

- Наверное, это иллюзия,- промолвил наконец Дал, начав понемногу приходить в себя.

- Но, дорогой мой,- заметил Золтан, похлопывая по рукоятке своего меча,- положение корабля говорит об обратном...

- Но я ведь не пробовал дать задний ход,- напомнил Дал.

- Я бы и не советовал вам это делать. Результат был бы, скорее всего, тот же.

- Но что же произошло?

- Мне неизвестен принцип действия данной ловушки, которая не производит особого впечатления на этих людей, но она, несомненно, очень эффективна. Наверное, что-то вроде геометрического полупроводника.

- В таком случае, следует найти того, кто сможет изменить направление проводимости. А теперь, поскольку отступать некуда, идем вперед.

Они снова оглянулись назад, пытаясь найги просвет в рядах,

- Видите, откуда они идут? - спросил Дал.

- Да. Такое впечатление, что они выходят прямо из стены - очень уж быстро прибывают.

- А впереди нас?

- То же самое. Они исчезают через другую стену. Наша ловушка похожа на общую часть двух взаимно пересекающихся конусов.

- Возможно, это ловушка только для корабля. Скоро увидим.

Между двумя колоннами показалось свободное пространство.

Они тотчас же втиснулись туда. По тому, как они шли, зажатые спереди и сзади воинственными людьми, можно было подумать, что они идут или под стражей, или с почетным эскортом. Но это было ни то ни другое. На них обращали внимания не больше, чем, скажем, на пролетающий геликс где-нибудь в Лассении.

Когда они достигли конца коридора, то им показалось, что дальше можно идти только согнувшись, но они продолжали идти так же, как и все другие воины в колоннах, и без всяких затруднений проникли сквозь стену. Здесь их взору открылся неожиданный спектакль: они оказались в гигантском круглом туннеле, где латники развертывали свои ряды, не имея возможности двигаться дальше: путь им преградили бесчисленные воины в черных доспехах; на их латах играли блики кроваво-красного света, то вспыхивая, то исчезая. В том месте, где сошлись передние ряды, лежали распростертые тела, мелькали беззвучные вспышки.

- Они сражаются! - воскликнул Дал.- Мы тоже не будем стоять в стороне!

- Конечно, конечно... Но с кем именно вы собираетесь сражаться?спросил Золтан,

- Ни с кем. Мы постараемся их разъединить. Это самая лучшая возможность вступить в контакт и с теми, и с другими.

- Попробуем, - скептически отозвался Золтан.

Не без труда они прокладывали себе путь через ряды воинов.

Те, с которыми они прошли, либо топтались на месте, либо продвигались очень медленно; их боевые порядки уже редели от потерь.

Навигаторам удалось наконец пробиться в более или менее свободное место, где царил настоящий хаос; это был перекресток, куда выходили смежные туннели, и именно здесь сильнее всего бушевала битва.

Нелегко было вклиниться между противниками, потому что бой уже принял индивидуальный характер. Дал и Золтан снова попытались привлечь к себе внимание, но опять безуспешно. Все, чего они достигли,- несколько раз попали под вспышки, которыми обменивались бойцы.

- Нужно избрать другую тактику,- предложил Дал, уходя в сторону.

Они укрылись за выступом стены у выхода одного из туннелей.

Прямо перед ними разгорелась Дуэль двух противников, шлемы которых были украшены непонятными символами. Они обменивались вспышками из каких-то стержней, которые каждый держал в руке. При каждой вспышке стержень уменьшался в длине, как будто он состоял из чистой энергии, и эта энергия освобождалась частями. Вспышки били противника, окружая его ореолом света, но зашита доспехов, видимо, была очень эффективной. Каждый из них пытался попасть в места сочленения лат, но пока что никто не имел успеха. Их силы казались равными: оба одинаково ловкие, они прекрасно двигались увертываясь от огня противника.

Очень скоро у бойца в белых одеждах-доспехах между пальцами остался лишь безобидный кусок стержня. Осыпаемый дождем вспышек и постоянно маневрируя, он выдернул из-за пояса новое оружие. При этом его движении что-то выпало на землю.

Это был треугольный предмет, который излучал слабое свечение.

Дал прыгнул вперед, схватил его и снова вернулся в укрытие, где Золтан уже вынимал из ножен меч. Белый и черный шлемы одновременно повернулись к ним. Противники прекратили бой и вместе подошли к незнакомцам.

- A, - закричал Дал.-Теперь мы для вас существуем! Попробуйте, возьмите это! - Он взмахнул незнакомым предметом, который весил довольно много и слегка нагревал руку.

Почувствовав вызов, оба недавних противника единым движением вскинули оружие в направлении навигаторов. Золтан и Дал подняли свои большие щиты. В них полетели вспышки, и вдруг раздался оглушительный взрыв. Нападающих подбросило в воздух и отшвырнуло метров на десять, а Дала с силой прижало к стене.

Его щит раскалился, а Золтан на мгновение даже выронил свой.

Черный шлем слетел от удара, и воин-гуманоид, покачиваясь, поднялся на ноги. Странное это было видение - его лицо - которое можно было видеть со всех сторон одновременно. Это было совершенно человеческое лицо, черты которого, правда, были трудно различимы, так как оно представало сразу в нескольких измерениях. Другой воин откатился в сторону и, пользуясь бессилием противника, снова направил на него свое оружие. Латы разъехались, и гуманоид упал с черным пятном на лбу.

- О,- возмущенно воскликнул Дал,- какая низость!

Он выскочил из своего укрытия; победитель все еще поднимался на ноги. Пока он пытался поднять оружие, Дал уже был около него и опустил свой меч на белую блестящую кирасу. Раздался новый взрыв. Противника больше не было, а на его месте осталась лишь вертикальная светящаяся линия; свет ее постепенно ослабевал и наконец исчез совсем.

Оцепенев от неожиданности, Дал смотрел на то место, где исчезла светящаяся Линия. Бой вокруг прекратился. В три прыжка Золтан оказался около Дала:

- Ваш щит, ради всех смертей! Ваш щит!

Дал машинально поднял щит, и оба тотчас вернулись в свое укрытие.

- Ну вот! - выдохнул Дал.- Теперь, по крайней мере, мы знаем эффект действия Голубого Оружия в этом мире! И как себя ведет энергетическое поле наших щитов...

- Кроме того, мне кажется, что вы захватили неплохой трофей,- Добавил Золтан.- Посмотрите-ка на них.

Обе враждующие стороны превратили борьбу. Многие стали приближаться к убежищу навигаторов.

Дал блуждающим взглядом посмотрел на Золтана.

- Где мы?-тихо произнес он.- Что мы здесь делаем?

Лоб Золтана прорезали складки, на мгновение он закрыл глаза, потом тоже спросил:

- Кто все эти люди?

Солдаты подходили все ближе.

- Нужно готовиться к обороне,- снова сказал Дал.- У них враждебный вид.

Навигаторы подняли свои щиты. Их рассудок, казалось, повредился. Один из гуманоидов в черных доспехах поднял свое оружие и выстрелил. Взрывом Дала и Золтана прижало к стене, а стрелявший воин отлетел на своих товарищей, уронив при этом человек десять на землю. Но этот взрыв вдруг развеял завесу в памяти путешественников.

- О, я все вспомнил! - с облегчением воскликнул Дал, видя, что с Золтаном произошло то же самое.- Может быть, их оружие поражает память?пробормотал он.

Золтан покачал головой.

- В этом случае мы не обрели бы память так быстро. Нет, это что-то другое.

Странные воины окружили их полукругом, но больше не нападали. Пока не нападали. Затем приблизились двое в белых латах и подняли оружие. Дал, помня эффект, производимый Голубым Оружием, выступил на шаг вперед и взмахнул мечом. Двое смельчаков были отброшены прямо в ряды своих противников; вновь засверкали выстрелы. Одному из нападающих удалось спастись бегством, другой упал. Тотчас же в рядах воинов в белом произошло движение, их противники тоже насторожились. Но бой не возобновился. Все повернулись к навигаторам.

- Да,- сказал Дал.- Кажется, я поднял что-то очень важное и для тех, и для других. .

Он обратился к ним с речью:

- Я не знаю, как вступить с вами в контакт, а теперь вы не знаете, что делать дальше. Давайте, подходите ближе, и заключим мир! Но если вы хотите войны, что же, хорошо! Вы ее получите! У нас есть чем драться! Я - Дал Ортог Дал Галанкар, я пересек межзвездное пространство! А это - Золтан Шарль Гендерсон де Нанси, он тоже побывал в космосе, и, кроме того, он умеет улавливать мысли на расстоянии, не прибегая к словам! Ну, вы, трусы, двуличные собаки, давайте же, атакуйте, и никто не уйдет от моего меча! Или пусть самые мудрые из вас согласятся на переговоры, и я отдам этот предмет тому, кто больше того заслуживает.

Так говорил Дал Ортог в горячем порыве юности, но тут к нему наклонился Золтан.

- У них, конечно, есть уши, но звук наших слов, я думаю, до них не доходит. Надо попробовать установить с ними телепатический контакт.

Он выпрямился и уставился пронзительным взглядом на ближайшего воина, одновременно подключившись к сознанию Дала.

В случае, если произойдет контакт, он сможет служить передатчиком, и они вместе будут вести мысленную связь.

Прошло довольно много времени. И вдруг это произошло, как разрыв снаряда, отчего оба даже покачнулись. Гуманоид говорил с ними.

- Кто вы и откуда вы пришли, плоские существа?

- Плоские существа?- возмущенно воскликнул Дал.

- Тихо! - сказал Золтан.- Пусть говорит...

- Сначала мы подумали, что ваше появление - какой-то новый рекламный трюк, переданный неизвестным нам способом. Но сейчас мы видим, что вы живые, вы убили одного из нас, и вы украли у нас Ключ.

Золтан передал вопрос: - Как мы можем вас убивать, если вы и так мертвые?

Пошли помехи, затем спутанные, неясные мысли, потом:

- Что дает вам основание думать такую чушь?

- Мы пришли из мира Жизни. Кем вы еще можете быть, кроме как мертвыми?

- Мир Жизни - это здесь. Царство объема. Вы же - плоские существа, полуживые объекты. Отдайте нам Ключ.

Золтан окинул задумчивым взглядом белую кирасу и прервал контакт. Затем установил связь с человеком в черных доспехах.

- С кем вы, плоские существа?- спросил тот.

- Посмотрим,- уклончиво ответил Золтан.- Мы владеем Ключом. Вы хотели бы его иметь?

Солдат сделал шаг вперед; Дал поднял свой меч. Солдат отступил.

- Да,- сказал он.- Да, конечно.

- Кому принадлежит Ключ?

- Нам!

Золтан вернулся к первому.

- Кому принадлежит Ключ?

- Нам!

- Кто-то из них лжет,- сделал заключение Золтан.- Мы оставим Ключ у себя.

Дал в отчаянии повернулся к Золтану:

- Мы ошиблись. Мы вовсе не в царстве Смерти.

Черные и белые о чем-то совещались между собой, но ничего не было слышно.

- Подождите,- ответил Золтан.- Почему вы думаете, что мертвые должны сохранить воспоминания о своей предыдущей жизни, о нашей жизни? Ведь если эти воспоминания у них отсутствуют, если они обрели здесь новую форму существования, то как они могут мыслить иначе? Самый великий лжец - это мертвец, который, утверждает, что он мертв. Истинный, откровенный мертвец или молчит, или говорит, то он жив. Все в мире возвращается на круги своя, и только мертвые не возвращаются никогда. Искать их нужно там, где они живут, чем мы сейчас и занимаемся.

Один белый и один черный войны приблизились; оба были без оружия. Сначала Золтан поймал мысли белого.

- Мы посланцы,- сказал он, затем показал на своего спутника,- а это падшие, отверженные.

Золтан взглянул на Дала.

- Это похоже на все древние религии,- быстро сказал он. - Мы были свидетелями борьбы ангелрв и демонов. Видимо, в давние времена что-то просочилось из их мира в наш или наоборот, Возможно, это была случайная телепатическая связь.

- В настоящее время вы находитесь в тюрьме для отверженных,- продолжал тем временем посланец,- а ключ, который сейчас у вас - это ключ от тюрьмы. Верните его нам, иначе мы возьмем его силой.

- А что вы сами здесь делаете?-спросил Золтан.

- Они взбунтовались и перебили охранников. Вы здесь чужие. Возвращайтесь в свой плоский мир, а нам отдайте Ключ.

- Довольно,- сказал Золтан.- Ваше оружие слишком слабое для нас. Мы согласны вернуть вам ключ, но только в обмен на что-нибудь стоящее.

Дал повернулся к Золтану.

- Сейчас или никогда. Подключите меня.

Он изо всех сил представил себе лицо Каллы, ее голос, ее мысли, которые он знал, как никто другой.

- Обеспечьте нам контакт с образом, который мы только что показали,перевел Золтан, Как будто глухая стена встала перед ними, а затем: - У нас есть ваша машина, этот плоский корабль. Мы вернем его, если вы дадите нам ключ.

- Он отклонил просьбу,- сказал Далу Золтан.- Это хороший знак. В противном случае он сказал бы, что не знает.- И снова обратился к посланцу.Я уже сказал, что нам нужно. Или это, или ничего. Мы вернем себе корабль сами, и ключ останется у нас.

- Будьте осторожнее. У нас есть и другое оружие.

- В самом деле? Прекрасно. Покажите-ка его нам!

Посланец отступил назад, затерявшись в толпе. Тогда Золтан обратился к воину в черном.

- Итак, вы падшие, отверженные,- сказал он.- Отверженные от чего? А эти другие, посланцы, кто и куда их послал?

- Нас отвергла страна посланцев. А сами посланцы утверждают, что они эмиссары Всемогущего.

- Вот увидите, так или иначе, но мы еще услышим про бога,сказал Золтан Далу,- Однако никто нам его не покажет, ни здесь, ни в Лассении.

- Мы хотим ключ,- продолжал падший.

- Ну, разумеется,- согласился Золтан.- Когда находишься в тюрьме, первое, что нужно - это ключ от нее. А вы сможете в обмен на ключ дать нам то, о чем мы попросили?

- Если это в наших силах, да.

- Вперед,- сказал Золтан Далу.

Дал снова восстановил в памяти мысленный портрет Каллы.

Этот портрет сопровождался такой грустью, что у Золтана пропало всякое желание шутить.

- Это существо присутствует здесь.

Дал вскрикнул от радости.

- Только это посланец, вернее, посланница.

- Как ее найти?

- Я не знаю, но кое-кто, без сомнения, знает, - Кто же?

- Ткач Памяти.

- Кто это - Ткач Памяти?

- Это наш главный. Он тоже здесь. Он родился в тюрьме.

- Отведите нас к нему, и вы получите ключ.

Этот ответ был встречен со скрытой радостью.

- Я провожу вас к нему, но сначала придется обеспечить вам охрану, возможно,, нам придется драться.

- Да, представляю, как будут реагировать посланцы. Хорошо! Мы ждем.

В рядах черных доспехов началось сильное волнение. Многие неожиданно бросились в бой, уничтожая посланцев; другие, воспользовавшись внезапностью и временным перевесом сил, образовали вооруженный эскорт глубиной в десять рядов.

И в этот момент из глубины туннеля появился отряд белых кирасиров, тащивших огромный диск, который отливал матовым светом.

- Нужно немедленно уходить,- сказал отверженный.- Они осмелились применить здесь Зеркало Небытия. Они все разрушат.

Дал и Золтан приготовились отступать вместе с эскортом, остальные бросились на землю, стараясь держаться ближе к стенам.

Однако навигаторы даже не успели покинуть свое убежище, когда из середины зеркала.вырвался черный луч. Этот луч сметал в темноте все, что было на его пути, медленно и постепенно прочесывая перекресток туннелей.

Дал и Золтан с ужасом видели, что там, где прошел луч, никого не осталось. Только дыра, глубину которой невозможно было определить на глаз.

Тогда Дал выскочил из своего убежища и в три прыжка оказался перед строем посланцев, стоящих впереди зеркала. Встреченный шквалом вспышек, он бросился на землю, но вся передняя линия уже была сметена. Дал вскочил на ноги, прикрываясь щитом, и его меч описал широкую дугу. Двадцать посланцев тотчас же были превращены в светящиеся линии, которые извивались и исчезали. Воин у Зеркала Небытия, торопясь, наводил свое оружие на Дала, но навигатор был уже под зеркалом. Он принялся рубить его сплеча, вкладывая в меч все свои силы. Результат был ужасающим.

Свет из красного превратился в зеленовато-желтый, и по галереям пронесся пронзительный свист. Зеркало окуталось мглой и растворилось; стены туннеля оплавились на сотни метров вокруг.

Дала отбросило назад, и он потерял сознание.

Но Золтан уже мчался на помощь во главе эскорта из воинов элиты. Отверженные завершали битву вспышками своих, излучателей. Дал был легко ранен в руку и, прислонившись к куску зеркала, уже приходил в сознание.

- Да,- слабо, сказал он Золтану,- я, кажется, разбил их арбалет!

Подсчитали потери; они были ужасными, особенно из-за действия зеркала. Количество трупов противника определить не удалось: мечи аннигилировали их полностью. Уничтоженные отверженными белые солдаты устилали весь перекресток. Многих дезинтегрировал взрыв зеркала.

- Вам крупно повезло, дорогой мой,- резко сказал Золтан.Вы, можно сказать, рисковали жизнью. Арбалет уничтожил тьму людей, а вы были как раз под ним. Но если бы вы не бросились в атаку, никому из нас, наверное, не пришлось бы участвовать в этой битве.

Дал, морщась от боли, поднялся. Золтан уже обтер кровь на его руке и наложил такую повязку, под которой раны заживали в течение часа.

- А как же корабль?- спросил он.- Отсюда он должен быть виден. Они говорили правду, когда утверждали, что он в их власти. Как мы будем возвращаться?

- Не стоит волноваться. Мы доказали им, что Голубое Оружие оказалось в конце концов сильнее их Зеркала, а ведь оно, должно быть, лучшее, что у. них есть. У нас еще будет время встретиться с ними. Смотрите! Не осталось никого. Держу пари, они уже все на равнине. Так что пока еще ничего не говорит о том, что они захватили корабль. Если корабль все еще находится в той общей части опрокинутых конусов, в первом туннеле, то очень возможно, что с этого места мы просто не можем его видеть.

Он помог Далу подняться, вложил в ножны меч, под которым уже начала распадаться земля, пристегнул щит, затем добавил:

- Когда вы встретитесь с Каллой, мри дорогой, у вас больше не будет вопросов.

Дал бросил на него взгляд, полный надежды, и они двинулись вслед за эскортом в один из боковых туннелей. Отверженный, с которым они вели переговоры, шел рядом. Золтан снова вступил с ним в телепатический контакт.

- А кстати, почему вы - отверженные?

- Это мне неизвестно. Мы здесь ничего не знаем. Возможно, это знает Ткач Памяти. Если он согласится вам рассказать... то вы тоже будете знать.

- Дьявол,- возмутился Золтан.- Они даже не знают, почему они в тюрьме, почему здесь рождаются, здесь умирают. Что за режим? Хороши они, эти посланцы!

- Как Калла могла оказаться среди этих тиранов? - размышлял Дал.

Так как связь была установлена, отверженный принял вопрос.

- А что такое тиран?- спросил он.

- Посланец,- коротко ответил Золтан.- Но не посланница...

Время от времени навигаторы посматривали на этих странных существ, которых с одного места можно было видеть под любым углом, и никак не могли к этому привыкнуть. Затем Золтан транслировал Далу мысль, которая его занимала уже давно:

- Это, без сомнения, страна мертвых, но у них здесь, наверное, действуют четыре измерения. Можно привести несколько доводов...

- Первый я знаю. Здесь действительно речь идет о четырех космических измерениях, не считая Времени, так как мы не знаем, какое у них время - как у нас или нет.

- Верно. А где доказательства?

- Голубое Оружие аннигилирует пространство. Существа, которые попадали под его действие, превращались в линию. Голубое Оружие уничтожало три измерения, присущие нашему пространству, и у них оставалось еще одно. Затем эта линия исчезала, поскольку сама по себе не может существовать.

- Да, я представляю это себе примерно так же. Другое доказательство: мы видим их под несколькими углами одновременно; точно так же их изображал один художник еще до Голубой Войны. И обратное доказательство: они видят нас плоскими.

- Это понятно. У нас на одно измерение меньше, чем у них. Они нас видят так же, как мы бы видели кого-нибудь у нас на Земле в двух измерениях.

Все это время Золтан не прерывал обоюдную связь. Внезапно их спутник начал передавать:

- Ваши рассуждения многое объясняют. Мы же сначала приняли вас за плоское изображение, переданное на расстояние. У нас есть такие, только передаваемые на очень короткую дистанцию. У нас даже есть объемные изображения.

- Ну да, в четырех измерениях. Мы ведь в нашем мире знаем только три...

- Но я,- прервал их Дал,- не вижу связи, между существованием мертвых и четвертым измерением...

- А между тем,- ответил Золтан,- такая связь существует и объясняет многое. Но мне кажется, что мы узнаем гораздо больше после того, как побеседуем с этим Ткачом Памяти. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что именно он расскажет нам о стране мертвых и об этом мире в четырех измерениях.

- Тогда кто же?- заинтересовался Дал.

- Кто? Да все эти посланцы и отверженные; положение этих отверженных кажется мне беспросветным... Я даже не удивлюсь, если узнаю, что отверженные были заключены в тюрьму за то, что искали некий товар, имя которому Знание...

- А их бог, а космический разум?

- Ну, это уже другая история. Эти понятия - смесь надежды и ужаса появлялись во все времена. Людям свойственно верить в нечто, что выше их. Но это не имеет ничего общего с определенной формой загробной жизни, которая связана с высшими физическими и математическими законами. Эти законы, которые сообщались в какое-то время с нашим миром, оставили там свои информационные следы, которые в течение веков превратились в легенды. Я говорю так, потому что сам оказался здесь. Если бы некронеф не принес нас сюда, я ни за что бы не поверил в существование этого мира. Но это факт, а всем объективным фактам можно и нужно найти объяснение. Загробная жизнь всегда казалась мне убежищем для тех, кто кончал жизнь самоубийством из боязни смерти. И вам, Дал Ортог, удалось меня в этом разубедить...

Дальнейший путь они продолжали молча. Их проводник и эскорт уверенно шли вперед, хотя навигаторы впервые видели такой запутанный лабиринт. Коридоры, за ними еще коридоры, и все разной длины и ширины. И везде все тот же пурпурный свет, который уже начинал действовать на нервы. Коридоры то уходили под землю, то, наоборот, поднимались вверх. Часто они проходили мимо отверстий, проделанных в стенах туннеля. Через эти отверстия можно было видеть семьи, занятые какими-то загадочными делами. Все мужчины были в черных одеждах, жешцин же можно было отличить по прическам; на их волосах играли блики со всеми оттенками все того же красного цвета, начиная от розового и ярко-красного и кончая пурпурным и карминовым. Через некоторые окна были видны задумчивые дети, уткнувшиеся неподвижным взглядом в противоположную стену.

Навигаторы почувствовали, что их гид начал передавать свои мысли.

- Говорят, что раньше в этой тюрьме было всего четыре коридора, но больших, которые пробили в этой гигантской массе. Тогда для всех заключенных, помещенных сюда посланцами, этого было вполне достаточно. Затем число узников все увеличивалось, и пришлось делать новые, более узкие коридоры, которые шли во всех направлениях. Поэтому мы так долго идем. Теперь посланцы уже сами не могут разобраться в этом лабиринте. Когда они начинают экспедицию против нас, то всегда останавливаются на уровне первых коридоров, так как знают, что если пойдут дальше, то непременно заблудятся, будут схвачены и разорваны на куски. Мы вынуждены их останавливать, иначе они проникнут всюду, всюду разместят своих охранников, чтобы полностью нас контролировать. Мы уничтожили этих охранников, что сразу же повлекло за собой экспедицию, в которую вы вмешались.

Он остановился; следом за ним остановилась вся колонна.

- Сделаем привал. Пещеры большого коридора еще далеко, так что нужно отдохнуть и подкрепиться. - Они остановились у входа в большой круглый зал.Здесь у нас источники энергии.

Дал и Золтан переглянулись и принялись рассматривать пол зала, покрытый ковром неясных спиралей.

- Но мы не можем питаться этими спиралями,- сказал с беспокойством Дал.

Он испытывал голод, но даже если бы корабль был рядом, то все равно все запасы и питьевая вода были потеряны во время битвы с обитателями Третьей Агонии.

- Проходите, не стесняйтесь - вы наши гости.

Золтан первый приблизился к спиралям, которые вблизи оказались растениями, и осторожно сорвал одно из них. Растение тотчас же вырвалось, упало на землю и снова свернулось в спираль. Золтан потянулся за ним, пытаясь удержать двумя руками - бесполезно. Впервые за много времени Дал рассмеялся от всей души.

- Каким образом вы хотите удержать вашими пальцами, действующими в трех измерениях, эти растения, состоящие, к тому же, из чистой энергии?

- Это недопустимо! Этот салат мне отплатит! - И Дал ринулся в середину "огорода" под недоуменными взглядами отверженных. Но очень скоро вернулся.Все хорошо. До них достаточно только дотронуться. Энергия переходит непосредственно через кожу. Сейчас я бодр и свеж, как никогда.

Дал тоже приблизился к Спиралям и вынужден был признать, что Золтан прав. Хозяева же подкреплялись обычным для себя способом: они их ели. Разбившись на маленькие группы, они сели, положив рядом оружие, беседуя с помощью телепатической связи.

Привал продолжался довольно долго. Дал еще не вернул ключ, который лежал у него в кармане камзола, но, тем не менее, союз с отверженными не вызывал никакого сомнения. Их приняли.

Вскоре они снова шли по бесконечным коридорам, проходя мимо впадин, где работали люди. Пещеры большого свода были хорошо защищены. Посторонний мог бы разыскивать их годами, но так и не обнаружить. И все же отряд встретила мощная охрана, перекрывающая вход в туннели. Гид о чем-то переговорил, с охранником, после чего стражники и воины эскорта обменялись дружественными приветствиями. В сопровождении группы охранников отряд двинулся дальше.

Теперь все коридоры кишели черными кирасами, в стенных амбразурах тоже виднелись солдаты. Семей больше не было видно, женщин и детей тоже.

И вот наконец появился большой свод. Это был огромных размеров зал со сферическим потолком, .разделенный на множество келий стенами разной высоты. Гид ушел вперед, исчезнув на какоето мгновение, затем вернулся.

- Ткач Памяти ожидает вас.

Следуя за ним, навигаторы пересекли весь зал. По мере того, как они продвигались вперед, становилось все темнее. Наконец они оказались в пещере, размеры которой нельзя было определить, так как стены скрывались во мраке. Прямо перед ними виднелась длинная драпировка, которая все время колыхалась, как будто обдуваемая легким бризом. Эта драпировка искрилась тысячей различных цветов, но свет был такой слабый, что все вокруг было погружено в сумерки. Около драпировки с трудом различалась человеческая фигура. Золтан установил контакт и тут же услышал вопрос:

- Кто вы?

На этот раз Золтан решил быть откровенным.

- Мы пришли из другого мира. Он не такой, как ваш. В этом мире все жители смертны, но наши ученые изобрели машину, с помощью которой мы смогли проникнуть в страну, в которую уходят наши мертвые.

Потеря контакта, затем ответ: , - Мы тоже живые, и так же смертны, но нам ничего не известно о существовании предыдущей жизни. Впрочем, лишь очень немногие знают, что где-то есть мир, который намного больше и сложнее, чем наш. Нам известны некоторые его проявления, но посланцы всегда учили, что все эти проявления имеют сверхъестественную природу и проистекают от единой воли.

- То же самое говорят наши священнослужители о нашей вселенной,ответил Золтан и, обращаясь к Далу, добавил: - Без сомнения, мы уже умерли один раз, когда покинули свое состояние в двух измерениях и перешли в теперешнее. Просто мы этого не знаем. Точно так же, как мы не знали, пребывая всего лишь в двух измерениях, что наше предыдущее состояние ограничивалось, например, точкой. А когда умирают эти люди, у них становится пять измерений... и так далее. Смерть - это появление еще одного измерения.

Золтан мыслил полусерьезно, полушутя, но Ткач ответил:

- Возможно, что вы правы. Ведь именно из-за подобных исследований наши предки были заключены в тюрьму. И именно потому, что мы тайно продолжаем эту работу, посланцы пытаются держать наши лабиринты в своей власти. Но они далеки от этого, тем более, что теперь вы - Держатели Ключа.

- Ключ действительно у нас, но мы согласны его вернуть, если получим сведения о той, кого ищет мой друг.

- Я знаю. Меня предупредили и в точности передали портрет той, кого вы ищете. Она здесь, только портрет неполный. Многого не хватает.

Дал, обращаясь скорее к самому себе, сказал: - Да, разумеется... ведь теперь у нее на одно измерение больше...

Через связь Золтана он обратился к Ткачу:

- Вы можете сказать, где я могу ее разыскать?

- Вам уже ответили, что она - посланница. Впрочем, мне все равно. Вот все, что я знаю: она находится между двух гор внешнего мира, по направлению к звезде и на обетованной земле, разумеется. А теперь - Ключ!

- Я вижу, что вы хотите нам помочь, но мне нужны дополнительные сведения. Вот ваш ключ.

Он вынул треугольный предмет и протянул его Ткачу. Тот поспешно схватил его.

- Я вам очень признателен. Вы даже не представляете значение этого ключа для нас.

- Напротив,- ответил Золтан.- Нам известно, что это ключ от вашей тюрьмы. На вашем месте я бы обращался с ним повнимательнее...

- Скажите,- снова вступил в беседу Дал,- а что это такое - внешний мир? Я догадываюсь, но хочу иметь подтверждение.

- Это пространство, которое начинается там, где кончается наш лабиринт. Это населенный, обитаемый мир, где правят посланцы. Остальное я вам объясню: вы пойдете к двум высоким горам, держась в направлении звезды, и попадете в искомую резиденцию. Это опасно, потому что резиденция имеет важное значение и хорошо охраняется.

- Это будет долгий путь,- вздохнул Дал.

- Нет, наш мир тесен. Это пустыня, за исключением полоски земли, где находится обитаемый край. Только оттуда можно увидеть звезду в зените.

- А! - уточнил Золтан.- Значит, они селятся только на экваторе.

- Но каким образом вы узнали об этом, ведь вы родились в тюрьме и никогда из нее не выходили?- спросил Дал.

- Я провел много тайных встреч с посланцами, которые относятся к нам с симпатией. Особенно с одним из них... который знает ту, кого вы ищете.