Осень отчаяния

Глава 16. Даже не думай

Паша боялся, что после вчерашнего «примирительного» плана Тима найдёт лишь его придушенный труп, но нет, Тимоха, как злобный зомби, вышел из комнаты. Сегодня был выходной, можно отоспаться. Паша встал пораньше и всех опередил в ванную. Но, как оказалось, не всех: Яна уже уехала, зато на кухне стояла миска с помидорками черри на столе и даже ещё тёплый омлет на сковородке.

Тимоха так и замер, когда зашёл на кухню, а Паша раскладывал омлет по тарелкам, разделяя порцию на двоих:

– Янка не бросила нас на голодную смерть. Куда она делась?

Но Тимоха скорбно посмотрел на свою тарелку с омлетом: в его глазах мелькнули слёзы. Хоть он и начал довольно резво заваривать кофе, но Паша успел заметить, как Тим переменился в лице и тяжело вздохнул. Паша выругался: Яна опять сломала Тимоху. Ел друг без аппетита и сидел понуро.

– Так и будешь молчать?! – не выдержал Паша. – Янка где?

– Откуда я знаю. Когда встал, её уже не было, сообщения мои она теперь не читает.

Тогда Паша достал телефон и написал Яне, спросил, где она. Ведь они сегодня опять собирались все вместе с Ликой в их родной город, в гости к родителям.

А вот Паше Яна ответила:

«Мы уехали с Ингой на электричке домой».

«Почему без нас? Почему Тимохе не отвечаешь?»

«Тим сделал свой выбор, пусть и дальше общается с вашей старостой».

Паша поджал губы и показал переписку Тиму, тот закатил глаза и вздохнул.

– Видишь, Янка решила за тебя. Можешь теперь спокойно мутить с Ариель.

– Не буду я ни с кем мутить. Я люблю Яну! – буркнул Тим, в один присест доел омлет и подорвался: – Поехали!

А Паша уже предвкушал встречу с Ликой, сердце трепетало в ожидании, и, увидев её, снова заулыбался и приклеился к ней взглядом, мечтая обнять и поцеловать.

– Где ваши девчонки? – улыбалась Лика.

Тимоха хмурился, сел на заднее сиденье и нацепил капюшон:

– Они уже уехали.

– Почему? Вы поссорились?

– Это Тимоха вечно ссорится со всеми, я со всеми дружу, – широко улыбался Паша.

Лика покосилась на Тима, вздохнула, задумчиво посмотрела на Пашу, приподняла брови, видимо, ожидая подробностей. Паша прошептал, наклонившись к самому уху и вдыхая запах её духов:

– Я тебе потом расскажу.

И Лика завела машину, но через какое-то время бросила взгляд на Пашу, который развернулся к ней и любовался. Усмехнулась:

– Паш, ты что так смотришь?

– Соскучился!

– Па-а-а-аша, – с улыбкой потянула она. – Ты же мне только вчера писал.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз написать. Ты такая красивая!

– Спасибо, – Лика смутилась, но снова улыбнулась.

Паша так легко говорил комплименты другим девушкам, но с Ликой почему-то робел, боялся сказать что-то не то, отпугнуть её своим обожанием и приставучестью, поэтому просто старался веселить. А смеяться Лика умела, заливисто хохотала над его шутками, и от этого внутри теплело. Паша чувствовал себя пьяным, разум точно плохо подчинялся ему рядом с Ликой, поэтому творил и говорил сплошь глупости.

– Я, кстати, с вами пойду, домой не буду заходить, на ночь только уеду, но могу и остаться с тобой, если хочешь, – снова покосился на Лику.

– Я не пойду домой, – подал голос Тимоха. – Мне надо к Яне.

– Ну и катись, а мы останемся с Ликой. – Паша непроизвольно заулыбался, что они останутся наедине.

Лика хмыкнула, хотела что-то сказать, но лишь вздохнула:

– Ладно, пошли.

К Пашиной радости, родителей Тима дома не оказалось, зато с порога Лика начала допрос:

– Что у Тима с Яной произошло?

– Тимоха косячит вечно. Что ты его не научила, как с девушками обращаться? Он сказал Янке, что ему нравится другая, Яна и обиделась.

– Как?! – Лика замерла, даже рот открыла.

– Помнишь его русалку?

Лика нахмурилась и кивнула.

– У нас в группе появилась её копия, только милая.

– И что Тимка?

– Походу вкрашился, – Паша преувеличивал, ему нравилось наблюдать, как шокируется Лика.

А она устало прикрыла веки и протяжно выдохнула, потом цокнула и ушла на кухню, заглянула в холодильник. Паша тут же расположился под боком. Холодильник всегда был магнитом для него. Лика хмыкнула – она Пашу знала давно.

– Ты голодный, да?

– Мне можно не задавать этот риторический вопрос.

– Мама наготовила нам.

Лика закрыла холодильник и открыла духовой шкаф, вытащила прихваткой противень с мясом по-французски, ещё горячим и ароматным. Паша уже захлёбывался слюной, доставал тарелку и ждал, пока Лика наложит ему порцию. Уселся за стол и нетерпеливо принялся за еду, а Лика смотрела на Пашу так умилительно, как смотрят на котят, которых принесли с улицы и они, изголодавшиеся, едят, как не в себя. Он хотел пошутить по этому поводу, но рот был набит до отказа. Лика подпёрла подбородок рукой и снова вздохнула:

– Паш, скажи, что про Тимку всё неправда. Я не верю, что он так может поступить с Яной.

Прожевав последний кусок, Паша ответил:

– Как так? Ляпнуть, что ему нравится другая?! Это вполне в его стиле: «Я хочу быть честным!». Ума-то нет. Он Янку не собирался бросать, но она его послала куда подальше после таких заявлений. Раз такой честный, пусть расхлёбывает, это не моё дело.

– А как бы ты поступил на его месте?

– Я бы на его месте не оказался, потому что для меня есть только одна любимая девушка, остальные рядом меркнут, – Паша сказал это на одном дыхании, глядя прямо в глаза Лике, а потом в каком-то порыве схватил её за руку. – И ты прекрасно знаешь, кто она!

– Паш… – Лика поджала губы, попыталась высвободить ладонь, но он держал крепко. Тогда Лика перевела взгляд на его руку и вздохнула. – Не начинай, пожалуйста. Отпусти!

– Я буду начинать снова и снова. Снова и снова говорить, как я тебя люблю и как ты нужна мне, пока ты не согласишься быть со мной.

– Всё, Паш, хватит! – она вскочила и вывернула ладонь, Паша сдался, отпустил.

Лика набирала воду в чайник, повисла тишина. Паша опять ругал себя, что всё испортил своими признаниями, но сдерживать свои порывы не умел, да и не хотел. Слишком много в нём накопилось тоски. Паша тихо встал и, пока Лика стояла отвернувшись, обнял её за талию со спины, прижался всем телом и поцеловал в шею.

– Паша! Ты вообще обалдел?!– резко обернулась она.

– От тебя да! Давно!

– Так, всё! Уходи! Ты переходишь все границы!

– Только если поцелуешь, – Паша улыбался и приближался к ней.

Лика нахмурилась, но не отступила ни на шаг, скрестила руки на груди. Паша замер в нескольких сантиметрах, смотрел в её сердитое лицо. Она молчала. Взаимности во взгляде не было ни грамма. Но Паша вновь не стал себя сдерживать, потянулся к её губам, а Лика выставила ладонь и отвернулась, отступила от Паши, заговорила строго и холодно.

– Если ты ещё раз выкинешь что-то подобное, я вообще перестану с тобой общаться!

И эти слова ранили, Пашу наполнила горечь обиды:

– Лик, ну почему?!

– Паш, тебе семнадцать! Ты лучший друг Тимошки! Так! Мы с тобой ходим по кругу, я тебе уже говорила «Нет!», я не буду с тобой, и больше ко мне не приставай! Даже не думай об этом!

– Даже думать запрещаешь?! – Паша сжал подрагивающие пальцы в кулаки, боль в груди нарастала и прорывалась дрожью в голосе.

– Да, даже не думай! Я запрещаю!

– И как же ты мне запретишь любить тебя?! – в горле стоял ком, глаза щипало.

Чайник закипел и щёлкнул. И пока Лика отвернулась, Паша вылетел из кухни. Схватил рюкзак, куртку и резко захлопнул за собой дверь. Одевался на ходу, лишь бы Лика не заметила, как позорно по его щекам потекли слёзы.