Особенности воспитания небожителей

Глава 8

Юншен, продолжая сжимать меня в объятиях, накинул мне на плечи еще два слоя одежды и чуть более спокойно обернулся к трясущемуся вояке, поправляя одежду на себе:

– Что потребовалось от скромных путников достопочтенным слугам императора? Мы нарушили границы или правила? Не могли бы вы подождать четверть палочки и позволить нам… привести себя в подобающий вид?

– Прошу простить, достопочтенный небожитель, – торопливо зачастил мужчина в форме капитана императорской гвардии, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы снять тяжелый шлем и вытереть потное лицо рукавом. – Я и мои люди… Мы ищем сбежавших преступников. Хм. Преступницу.

– В моей повозке? – с ледяным недоумением переспросил муж.

– Во всех повозках, – чуть пришел в себя вояка. – Я снова приношу искренние извинения, но не могу не выполнить императорский указ. Можно ли презренному гвардейцу увидеть лицо вашей?..

– Моей жены? – морозным тоном уточнил небожитель.

И я вдруг почувствовала… и поняла: муж явно что-то задумал.

И точно. Юншен чуть подобрался и ляпнул:

– Которой?

Я пискнула, зажав рот ладонью, чтобы не заржать самым бессовестным образом. Сушеный шиди таки упал с сиденья на пол и самопарализовался, судя по звукам. Дело в том, что мой небожитель употребил термин, которым в Поднебесной действительно могут называть жену, но, если переводить, он означает «человека, принимающего в себя нефрит», а поскольку в местном языке слова не изменяются по родам, это его можно отнести и к парням, и к девушкам.

Вот такие пироги… с заклинателями.

– Той, которая женщина, – не менее сдавленно просипел императорский стражник.

Я быстро, пока никто ничего не успел сказать или сделать, выглянула из-за плеча мужа и улыбнулась капитану. Покрепче обняла Юншена. И потерлась о моего небожителя, стараясь всем своим поведением дать понять, что требую объяснений.

– С-спасибо, госпожа, – выдал тем временем гвардеец. – Простите за беспокойство. Счастливого… пути. – И занавеска опустилась.

Послышались громкие команды, голоса, скрипнули колеса, и повозка снова покатила по дороге.

– И что это было? – Патруль скрылся за поворотом, а я, осмотрев уже точно не помирающего, но все еще напрочь заторможенного Лун Вайера, обратилась к мужу с вопросом.

– Отвлекающий маневр, – пожал плечами Юншен. – Теперь они будут помнить развратного небожителя, а вовсе не Янли из семьи Тан, ее брата или телохранителя. После того, что видел их начальник, и моего замечания все наши приметы буквально вылетят у них из головы, останутся только непристойные фантазии и домыслы.

– Умно, – согласилась я. – Только ты… предупреждай в следующий раз. Я-то ладно, зато твой шиди чуть в нижний мир не отправился. Зря мы его, что ли, размедитировали на троих?

К упомянутому шиди медленно возвращался нормальный цвет лица, но на моего мужа он до сих пор смотрел такими глазами, что непонятно было, убить хотел или чего другого.

Мы с Юншеном аккуратно вернули шиди на подушки сиденья и устроили более-менее удобно. Пациент молчал. Может, не такой он и дурак? Или просто язык отнялся?

– Я тебе это еще припомню, А-Шен.

Ясно, все же дурак.

– А потом поблагодаришь за спасение, – невозмутимо ответил Юншен, убирая с помощью заколки обрезанные волосы шиди в неаккуратный и куцый хвост.

Постойте-ка, как шиди моего мужа назвал?

Ну да, у них же были доверительные отношения… хотя Юншен чуть старше и по правилам чудик его так называть не должен. То есть… может, конечно, но тогда это прямо семейная связь. И вот «родной братец» моего мужа бросил его умирать… Ладно. Позже разберусь.

Повозка довольно бодро бежала по дороге, нас потряхивало, но в меру. Я занялась детальным осмотром пациента, а он и не возражал, похоже, после «тройного самосовершенствования» еще не оклемался. Или решил, что скрывать теперь все равно нечего.

По факту… Юншена так не калечили. Не представляю, в чем причина, но, помимо знакомых повреждений, которые я диагностировала моему небожителю сразу после покупки, тут имелся еще целый букет, и я не понимаю, где его можно заполучить, если не в пыточной. Парню сломали ребра, отбили почки и селезенку (слава девяти небесам, совместная медитация ликвидировала наиболее жуткие последствия), кроме того, у него на спине места живого не было – хлестали, наверное, кнутом. На запястьях и щиколотках красовались глубокие раны от кандалов, кое-где бедолагу явно прижигали каленым железом… а что еще с ним делали… об этом я даже размышлять не хотела. Единственное, чего избежал низвергнутый небожитель, – морения голодом и простуды. Видимо, в отличие от Юншена длительное время провинившегося в темнице не держали, а потащили продавать.

Хотя… понятно почему. Его почти убили. Долго бы он не протянул.

Вел себя пациент довольно мужественно: сдерживал стоны, стараясь не ойкать, не пытался отодвинуться, когда я обрабатывала раны едкими антисептическими растворами и мазями. В его поведении легко угадывался бывалый воин, привыкший к ранам и увечьям. Наверняка он не раз попадал к целителям, а потому был лоялен и терпелив. Но все равно он мне не нравился. Настолько, что пришлось напомнить себе о долге врача: личные отношения остаются за дверью операционной.

– До дома довезем, – сделала я заключение спустя некоторое время, затянув узел на тугой поясной повязке. Сломанные ребра следовало зафиксировать. – И запустим курс… Для тебя я мигом реабилитацию организовала, а этого небожителя сперва придется починить… а уж после ванны, иголки и прочие процедуры. Будете на пару развлекаться.

– На пару? – уловил главное Юншен и напрягся.

– А ты думал – все? – съехидничала я. – Нет, дорогой, с тобой мы только начали. Я не успокоюсь, пока не верну тебя в ту форму, в которой ты был до случившегося безобразия.

– Тогда давай хотя бы вторую бочку купим. В одну мы вдвоем не поместимся, – хмыкнул муж.

– По очереди не устраивает? – развеселилась я, искоса глядя, как сушеный шиди чутко прислушивается к нашему разговору и пытается не сойти с ума. – Купим, не проблема. И вторую, и третью… покрупнее.

Юншен, похоже, собирался спросить, зачем нам третья, да побольше, но не успел. Повозка съехала с дороги, и колеса мягко запрыгали по траве.

– До гостиницы к ночи можем и не доехать. – Занавеска отдернулась, явив озабоченное лицо моего брата. – Остановимся здесь.

Я кивнула. А затем чинно сидела и наблюдала, как мужчины оборудуют лагерь, разводят костер, возятся с котелком и прочим хозяйством. Хорошо быть «достопочтенной женой». Лун Вайера мы оставили в экипаже, чтобы не простудился, сложили оба сиденья, и получилось довольно просторное ложе со множеством подушек, где нежданный «подарочек» и устроился. Интересно, он в курсе, что и мы там спать собирались? Наверное, нет, иначе не был бы настолько спокоен.

Я ждала, когда Юншен закончит с ужином и придет ко мне, чтобы отпихнуть «покупку» к стеночке, но увы. Поспать сегодня ночью нам было не суждено.