Особенный парень

Дэвид Айвз Особенный парень

Singular Kinda Of Guy by David Ives

Перевел М. Немцов

МИТЧ: Я знаю, о чем вы думаете. Смотрите на меня и говорите про себя: Средний парень. Нормальный человек. Ничего особенного. Ну, вот и я так думал много лет, и боже мой — как же я был неправ. Оглядываюсь теперь назад и думаю: я всегда знал правду о себе, под внешней оболочкой. Ну вот как иногда смотришь на себя в зеркало утром — и возникает такое зловещее чувство, как если бы смотрел вовсе не на то, на что смотришь. Или стоишь где-нибудь в толпе, на вечеринке, как вдруг такая мысль в голову приходит: что стоишь ты на самом деле в огромном пустом пространстве и вокруг на много миль — никого. Такие мгновения «пустотности», если вам знакомо это прекрасное слово. А затем пришел день, когда… даже не знаю, как это назвать. Мистическое переживание?

Иду я по Лексу к Тридцатым, как вдруг мне попадается этот магазин канцтоваров. Обычная лавчонка, набитая товаром. Но я поворачиваюсь и вижу… портативную электрическую машинку «Оливетти», модель 250. Вы знакомы с этой конкретной моделью? Вы когда-нибудь видели старую «Оливетти-250»? Так вот, позвольте мне вам сказать — она величественна. Обводы. Формы. Наклон клавиатуры. Всё в ней! Это воплощенная красота!

Ну вот, стою я, значит, смотрю на эту… вещь — и как будто откуда-то ее узнаю. Будто на близкого родственника смотрю, будто впервые вижу давно потерянного старшего брата — и вдруг понимаю: Это же я сам, вот он. Эта штука в витрине — в точности то же самое, что я испытываю внутри. Те же линии, та же форма, та же эстетика. И вот что я понял: я — пишущая машинка. Нет, в самом деле! Пишущая машинка! Все эти годы я считал себя человеком, а внутри на самом деле был портативной «Оливетти-250» с автоматической самокоррекцией. И знаете что? Я ведь даже печатать не умею!

Что и говорить — откровение это меня шокировало. Но мне вдруг стало ясно, почему мне всегда удавались умные слова — вроде «пустотности». Или «феноменологический». Или «подкорковый». Слова ведь в пишущей машинке — главное, правда?

Вся штука в том, что быть пишущей машинкой в человеческом мире иногда одиноко. А теперь, к тому же, меня заменяют каждый день словопроцессорами. Кому теперь нужны пишущие машинки? И вот когда я, в конце концов, осознал, кто я в действительности такой, — я уже стал антиквариатом.

А кроме этого — моя личная жизнь. Она проблематична, если не сказать больше. Для пишущей машинки сложности, связанные с поиском подходящего партнера в этом городе, довольно-таки непомерны, как вы можете себе представить. По крайней мере, теперь я знаю, почему я всегда любил — не просто секс, секс у нас повсюду, — а… прикосновение. Когда касаются вас и касаетесь вы сами. Касание — в самой природе пишущих машинок, это цель их существования. Так мы выражаем себя и заодно того человека, который до нас дотрагивается. Пальцы на клавишах, нужное касание — и вперед. Да, женские руки… практически их я замечаю прежде всего. Прекрасный набор изящных пальцев. Хороший маникюр. Никаких заусенцев. Мягкая кожа. Я не фетишист пальцев или что-нибудь в этом роде, понимаете, просто…

У вас у самой довольно неплохая пара рук, вот. Именно их я заметил, именно поэтому подошел и заговорил с вами. Я знаю, все это выглядит довольно безумно, но знаете — я никогда никому об этом не рассказывал. Мне почему-то показалось, что я могу вам довериться, и…

Что? Прошу прощения?

Я не понимаю.

Вы на самом деле — не девушка? Нет, разумеется, девушка, вы — очень красивая девушка, поэтому…

Вы — что? В действительности вы — лист бумаги? Высокосортной десятифунтовой для документов? С матовой тонировкой слоновой кости? Чистейшего хлопкового волокна? (МИТЧ протягивает руку.) Как я рад с вами познакомиться.