Острый осколок

ГЛАВА 9: Излишнее внимание

ГЛАВА 9: Излишнее внимание

— Атар! Атар! — хрупкая фигура в разодранном на лоскутки серебренном платье со странным, светящимся синим светом коротким клинком в руках стояла на возвышении, окруженная многотысячным вражеским войском, что неумолимо надвигалось на свою жертву.

Каштановые волосы багровели влажными от чужой крови прядями, обрамляя мертвенно бледное от ужаса лицо. Ладони мелко подрагивали, стараясь удержать громоздкое оружие в неподвижности, что плохо удавалось при его немаленьком весе и хрупком телосложении воительницы. Безумный взгляд горящих золотом глаз метался в поиске выхода и не находил его. Она окружена. Не сбежать!

Верный клинок чувствовал ужас своей хозяйки. Голубая сталь ярко алела витиеватой вязью огня — неистовой стихии, что таилась в самом нутре девушки. Тогда как синеватое лезвие отражало внешнюю бурную суть воды. И сейчас она бурлила и кипела, подогреваемая внутренним огнем. Единство противоположностей! Самый опасный и самый непостоянный союз стихий из всех возможных.

— АТАР!

Жрица взывала к единственному, кто мог спасти их всех, но он не откликался. Пусть уже некого и нечего спасать, но она звала. Звала, надеясь, что хозяин долины исполнит свой последний долг и не отдаст их дом даже ценой своей и ее жизни.

Ночь подходила к концу. Нетерпение противника возрастало. Захватчики уже зачистили всю территорию и жаждали поскорее убрать с дороги последний оплот защиты. Последнюю выжившую в этом кошмаре.

— НЕ ОТДАМ!

Будто прочтя мысли врага, девушка из последних сил выкрикнула и обрушила неуклюжий косой удар на голову подобравшегося слишком близко мага воды.

Было удивительным, что маги атаковали в первых рядах, а не на расстоянии. Умирать в качестве обычного мечника, имея огромный магический арсенал, было глупо, но ситуация не оставляла выбора никому.

Короткий, широкий клинок с рисунком из кровавых рубинов на рукояти не позволял даже самым сильным заклинаниям пройти его защиту. Любая магическая атака, направленная на жрицу, тут же отражалась двумя заключенными в оружии стихиями. Магия крови. Кровавые узы. Мастер, сотворивший клинок, вложил не менее половины своей истинной силы в защитника, усиливая его мощь связующими узами — привязкой к определенному хозяину. Магический оберег такого уровня без сомнения был создан по образу и подобию своего владельца. Идеальный страж!

— Атар — шепот, вышедший из окровавленных уст девушки, подхватил милостивый гуляка- ветер и старательно разнес его по всей долине.

Он облетел пустые деревеньки, дома, что чернели углями остов, поля, что затоптаны ногами и покрыты телами поверженных. Детей, что в попытке спастись прижались к снопу, ища защиты, но так и не найдя, заснули мертвым сном. Женщин, что впервые взяв мечи за их остывшие рукояти, неслись на врага, защищая детей, а сейчас изломанным тряпьем валялись посреди дорог. Мужчин, что стеной держали захватчиков, ни давая и шагу ступить по родной земле, но снесенных шквалом стрел и замученных до смерти карателями. Теперь кожа их почернела, а лица искажены агонией. Стена защитников смыта и разбросана по всей передовой, создавая жуткое мертвое пространство.

Трудолюбивый ветер донес глас плакальщицы до каждой растерзанной души. Он искал, кружась вихрями и овевая окоченевшие тела. Он задувал шепот в навсегда оглохшие уши, ворошил окровавленные, разодранные одежды и вздымал потускневшие, обгоревшие волосы, что скрывали за своей завесой слепые от черноты, остекленевшие глаза.

Один живой взгляд, одна живая душа, один душераздирающий крик, что затопил всю долину. Хозяин вернулся! Ветер нашел, кому передать зов. Но он опоздал.

Слушая крики умерших, стоны и стенания их душ, что не могли найти покой, скорбящая все больше теряла себя. Тысячи орущих, плачущих, молящих голосов. Они все зовут ее, они все хотят уйти, они все сводят ее с ума.

Не ведая, что опоздал, воин молниеносно крошил врага, разрубая всех и каждого острыми лезвиями парных скимитаров. Ему не справиться, враг возьмет количеством, но пока она жива, не сдастся и он.

Тихий, певучий крик. Он так не похож на обычный, от которого кровь стынет в жилах. Слишком спокойный для безразмерного свежего кладбища, что создано сегодня. Слишком ласков и безмятежен голос.

Туман. Черный непроглядный дым стелется по всей поверхности земли, стремясь коснуться каждого живого существа в этой долине. Каждого! Не разделяя на виновных и безвинных. Он жрет всех. Заглатывает их тела и души целиком, как еще живых, так и мертвых. Для тьмы нет разницы. Она поглотит всех и вся без исключений. Каждого!

Воин вовремя отступил, наблюдая за неестественным явлением из отдаления. Животный ужас охватил Долину трех лучей. Он высасывал энергию отовсюду. Он убивал, доводя до безумия, рвал душу на части, уничтожая даже малейшую надежду на перерождение. Страх разъедал внутренний мир, убивая навечно и бесследно. Самая ужасная смерть. Полное уничтожение.

Когда воин смог совладать со своими чувствами, его взору предстала безжизненная пустыня. Не осталось ни тел, ни присутствия духа. Все исчезли как мираж. Только одинокая хрупкая фигура в серебреных лохмотьях все так же стояла на холме, сжимая окровавленный клинок. Багровые сосульки волос, покрытые запекшейся кровью, закрывали лицо, потерявшее всякую связь с миром живых. Лик ее не выражал эмоций, они не присущи мертвым. Не было света, и не было жизни в существе, что стояло перед магом. Была только смерть и жажда смерти. Разрушение в самом страшном своем воплощении. Тьма!

— Суардана…

Обветренные губы шевелились, но не издавали звуков, они уже не были на это способны. Тот, кого так неистово звала жрица, больше никогда не дозовется ее.

***

— Красавица! О сокрытая луна! Очнись же! К нам король направляется! — меня кто-то очень настойчиво тряс, но это не сильно помогло мне вырваться из страшных воспоминаний.

— Пеняй на себя, красавица, я пытался по-хорошему, — и меня сильно ущипнули за мягкое место, попутно забравшись под подъюбник. Такой фривольности мое бессознательное Величество не стерпело. Черт с ним, с наваждением, потом вспомню, чего это такое мне привиделось, а сейчас надо некоторым наглым клыки отросшие повыковыривать и ручки шаловливые оттяпать, или отдавить. Каблуком!

— Где король? Какой король? О, Ваше Величество, прошу, примите мои глубочайшие извинения за мое недостойное поведение! — и я, выскользнув из крепко держащих меня рук, поклонилась «королю».

Когда, наконец, начала соображать, поняла, что стою в реверансе перед Ласканом и ручку ему с перстнем целую. Ну, с фантомным перстнем, но дань уважения я отдала, вот только король местный позади стоит. Поправочка, сидит на мраморном полу и прикрывается ладонью, скрывая смех, что не очень хорошо получается. Хорошо еще, что мы в нише оказались, которая скрывает нас от любопытных глаз. Полагаю, это огонек постарался, но добиться внятного ответа от Алкая сейчас также нереально, как утащить колечко с драконьего когтя.

Улыбающегося оборотня я видела часто, ехидный оскал вообще сопровождал его двадцать четыре вата в сутки, но вот давящегося неуправляемой истерикой — никогда! Даже кровожадные планы ушли на второй план. Побрить его я всегда успею. Пусть побегает в осеннее полнолуние без своей тепленькой шерстки. Оборотень подо льдом, интересное блюдо.

А вот лже монарх не спешил осмеивать сей конфуз. Его пылающие розовым пламенем глаза сулили мне все муки нижнего мира. А нервишки то у пернатого шалят.

Не дожидаясь действий феникса, Его Величество наконец соизволило подняться.

— Я принимаю ваши извинения, и не в обиде за то, что вы только что доказали всю негодность моей охраны.

Высокий шатен лет сорока, со строгими серо-голубыми глазами, сейчас с веселым прищуром смотрел на меня. Мужественный, ничего не скажешь. Мужчина в самом расцвете сил. Не скажу, что он красив, скорее чудовищно обаятелен и властен, а это привлекает женщин. О-о-о-чень привлекает. Вот только сей субъект моего повышенного внимания может с легкостью отрубить нам головы за малейшее лишнее слово. Нам просто крупно повезло, что у короля с чувством юмора все в порядке, и что охрана немного зазевалась, а то быть нам нашинкованными тонкими слоями.

— Простите мою наглость, но каким образом я привела в негодность вашу личную охрану? — мне уже страшно, не хочу знать каким, но любопытство такая свинья, которая везде грязь найдет… э-э-э… то есть выход своему рылу.

— Вы неподражаемы, мадам. Так рвались засвидетельствовать мне свое почтение, что ошиблись объектом засвидетельствования, повернувшись… кхм… спиной ко мне и сшибли своим… кхм-кхм… почтением, опять же, меня, — Его Величество явно забавлялся, — и ведь не один воин не среагировал на такую страстную и, чего греха таить, приятную попытку убийства.

Я залилась краской так, что впору кровопускание делать, иначе само не сойдет. Всевышние, за какие такие проколы вы меня в подушечку для иголок превратили. Не люблю иглоукалывание, смилуйтесь!

— Как мило, — обратился как к нашкодившей девочке, — не думал, что жрицы любви, да еще и с севера, способны краснеть. Я был уверен, что никакая вещь на свете не смутит вас.

Опасный мужик. Осторожнее с ним надо.

— Любой ваш каприз будет выполнен, — я сделала книксен, — ни одно красное пятнышко больше не посмеет испортить мою профессиональную бледность.

— О, как неожиданно. Что ж, я рад, что удостоился вашего внимания, мадам. Пожалуй, мне пора. Торги. Надеюсь, вы участвуете?

— Нет, Ваше Величество. Я лишь представитель и владелец.

— Жаль, — неопределенно бросил монарх и направился к своему резному трону, где его ожидала ревнивая женушка, попутно прожигая во мне громадные дыры. Как же, как же, ее верный супруг вдруг ослабил пояс верности. И из-за кого? Из-за проститутки! Ох-ох-ох, только подлянок от королевы мне не хватало.

— У тебя проблемы, красавица, — шепнули мне на ухо.

— Заметила.

— Умница, Данка. Медаль тебе за осторожность! — презрительно прошипел вконец раздраженный Ласкан.

— Не ерничай, а то твое интимное свидание с советником продлится до утра. Сама знаю, что опростоволосилась.

Феникс сразу притих, но гневно зыркать на меня, думая, что не вижу, не перестал. Будто я слепая. Да у меня ожоги второй степени на спине от его нежных взглядов.

— Огонек, а скажи-ка мне, с чего это король почтил нас своим визитом?

— Кто-кто? — возмутился оборотень.

Темень! Прокололась!

— Пес в пальто! Какого корявого гоблина наше Величество с пьедестала соскочил?

— Вот этого, — и он, ничуть не скрываясь, ткнул в меня пальцем, — ты, наша корявенькая гоблинша, в обморок хлобыснулась, как только клинка коснулась. Благо оружие умнее тебя и само исчезло, а вот ты осталась на моих руках. Именно твое шикарное бессознательное тело согнало нашего монарха с тепленького места. Так что, красавица, ты сама повесила на себя очередную проблему в виде озабоченной монаршей особы.

— Сколько яда, сам не захлебнешься?

— А нечего приличным оборотням клички, как собакам, придумывать, Сушка.

Обиделся оборотень. Первый раз его так задели. Не ожидала, если честно.

— Фу, фу, фу! Ишь, разрычался тут. Сидеть песик, нечего шерстку дыбом ставить.

На меня недвусмысленно оскалились. А нечего из меня единственную виноватую делать. Будто я тут специально обмороки тренирую, чтобы мужчинам головы кружить. Возмущение было столь велико, что его только незрячий не заметит. Вот и песик заметил, замер и сдулся.

— Фу-у-у… — выдохнул оборотень и натянул дежурную улыбочку, — квиты?

— Почти. За оскорбление стратегически важного места я еще отомщу, — ответно улыбнулась я.

— Раз вы закончили грызться и лобызаться, может, наконец, присоединимся к торгам, или вы передумали? — ну почему феникс бывает таким… таким… уф, даже слова не могу подобрать.

— Ну пошли, товар, тебя уже заждались. Точнее твое тело, — не смогла не уколоть я. Не стоит портить настроение, когда оно только начало подниматься с отметки «премерзко».

Ласкан предложил мне руку, кривясь, будто в нее сейчас болотник вцепится, а не мадам Дизан.

— Все свои обиды оставил прямо здесь и лицо попроще, а то розовое пламя проскальзывает сквозь иллюзию зеленых глаз. Все, мы на задании.

Тут же выражение лица Ласкана изменилось. Полнейшее спокойствие и ледяная грация, даже мне захотелось поучаствовать в торгах, но я тут же отогнала эту мысль.

— Следующий лот — молодой юноша, Лиан. Представляет Императрица севера, мадам Дизан, — громогласно объявлял какой-то пухленький дворянин, видимо он отвечает за сегодняшнее «культурное мероприятие».

— Все мы видели грацию и невинность этого лота, прекрасный экземпляр! Думаю, он не нуждается в моих комплиментах, они уже звучали в адрес прекрасного жреца любви и не раз! А посему начнем! Стартовая цена сто пятьдесят золотых монет!

Молодая дама лет тридцати, позади меня, подняла свой веер, как только произнесли сумму.

— Сто пятьдесят!

Ее соседка не отставала и тут же перебила изначальную цену.

— Сто шестьдесят!

Цена росла с невообразимой скоростью. Почти все дамы в зале успели хоть раз поднять веер. Борьба была нешуточная.

— А ты популярен, — шепнула я.

— Не более, чем ты. Но если ты об ажиотаже, то я тоже поражен. Как-то я в прошлом не сильно пользовался женским вниманием.

— Так ты же розовым был. Такого хочешь, не хочешь, а десятой дорогой обходить будешь.

— Могла и промолчать, — прошипела птичка, — потешила бы мое самолюбие.

— Хочешь потешить самолюбие — скажи, что ты феникс. За тебя столько дадут, что помрешь от гордости за себя любимого.

Мне не ответили, но желваки заиграли.

Тем временем ситуация обострилась. Осталось всего три кандидатки на приобретение феникса, и какая именно была представительницей нашего советника, я не имела ни малейшего понятия. Это-то и напрягало. И горгулье понятно, что Альсакор лично не станет участвовать в торгах. Для этого есть специальные люди, и я только надеюсь, что советник будет стоять до конца.

Вот соперниц осталось двое. Легкий, непринужденный жест рукой и к одной из аристократок со спины подходит переодетый воин. Все. Леди вне игры.

— Триста семьдесят золотых! Есть другие предложения? Нет? Триста семьдесят раз, триста семьдесят два, триста семьдесят три! Продано виконтессе Магнолии! Поздравляем вас, миледи! Вы стали обладателем драгоценного алмаза, который вам предстоит огранить! Прошу вас виконтесса Магнолия, и вас, мадам Дизан, пройти в нишу для расчета.

— Все, милый мой, теперь успех нашего предприятия зависит от тебя одного. Широ будет рядом и при первом же признаке опасности вытащит тебя, — я легонько поглаживала Ласкана по предплечью, стараясь успокоить.

— Мадам, вам не о чем беспокоиться. А что касается малейшего признака опасности, так их уже было много, но я все сделаю.

Феникс был невозмутим, голос не дрожал, наоборот, был уверенным. Ни тени прошлого беспокойства и паники, он снова стал мудрейшим из ныне живущих. Пусть эта перемена нам на руку, но эти странности начали настораживать.

Тяжелые шторы отодвинулись, пропуская своих гостей, и тут же вернулись в прежнее положение за нашими спинами.

— Мадам Дизан, у меня есть к вам предложение, — невысокая брюнетка с карими глазами пристально гипнотизировала меня. Да, теперь нет сомнений, кто торговался за советника.

— Слушаю.

— Предлагаю шестьсот золотых, и ваш ученик переходит в нашу собственность.

— Отказываюсь.

— Подумайте, такие деньги вам и не снились, — начала убеждать меня виконтесса.

Ага, щас! Чтобы вы поставили на него клеймо, или браслеты напялили. Тогда ему не сбежать. А если и сможет, то его быстро разыщут. Нет, чернявая, в наши планы не входят жертвы. Феникса я вам не оставлю.

— Отказываюсь.

— Мадам, вы не имеете понятия, кому отказываете и…

— Имею, — я перебила ее, — но у меня магический контракт на этого юношу. Он обязан вернуться назад, в мои земли.

Как я тебя, виконтесса?! Что теперь делать будешь?

— Понимаю, тогда все по старому сценарию? — веер в ее руках хрустнул. Злится, очень злится, но хорошо это скрывает. Полагаю, ей влетит от советника за неудачу, однако, это не моего ума дело.

— Полагаю, да.

— Вы изворотливы мадам. Возможно, советник захочет с вами побеседовать, — хищно улыбнулась виконтесса.

Только этого мне не хватало. Упаси Всевышние! От него у меня заморозки по всему телу. Прям как от Салвана, только сильнее.

— Лиан, на ближайшие сутки ты принадлежишь виконтессе, — подумав, добавила, — заочно.

— Да, мадам, — феникс покорно склонил голову. Всегда бы так.

— Раз с формальностями покончено, — она положила позвякивающий черный тряпичный мешок на круглый стол, — то мы, пожалуй, пойдем. Нас ждут, — это она Ласкану намекнула, что советник в нетерпении.

— Развлекайтесь, — и зачем я это ляпнула!? Феникса будто молнией прошило. Он аж оступился и чуть не зарылся носом в не очень мягкую бардовую ковровую дорожку. Отомстит мне птичка за такую подлость, точно отомстит.

Дождавшись, когда две фигуры скроются за поворотом, вернулась в зал. Торги продолжались. Взглядом отыскала Алкая и попутно отметила, что наш замаскированный дроу отсутствует в общей зале. Отлично, значит, уже следит за Ласканом.

— А сейчас у всех не сыскавших общества прелестных лотов есть отличная возможность весело провести время и отыскать-таки себе приятную компанию. Вальс!

О, уже прошла первая половина торгов. Долго же я рассматривала толпу. Пора прятаться по углам. Не стоит лишний раз искушать публику на общение со мной любимой.

— Мадам.

А орк тебя за ногу! Что ж за невезение сегодня! Оборачиваюсь и встречаюсь с хитрым прищуром серо-голубых глаз.

— Могу я пригласить вас на танец? — мне протянули широкую сухую ладонь.

— Д-да! — поспешно сделала книксен.

— Спокойнее, я же не чудовище, — я резко вскинула голову, — ну что за затравленное выражение лица. Возьмите себя в руки. Я понимаю, что вы обещали сохранять профессиональную бледность, но не мертвенную же.

— А? — будто обухом по голове шмякнули. Я не успевала за его ходом мысли. Каждой новой фразой он все больше выводил меня из равновесия, вводя в ступор. Пока я искала достойный ответ, за который не потеряю свою голову, король все больше опускал меня в ситуацию, где после моего ответа я, несомненно, потеряю свой мыслительный центр.

— О Всевышние, да придите же в себя! Все вокруг видят, как вы хотите провалиться сквозь землю, избежав тем самым моего общества. Вы так отвергаете мои ухаживания?

Все, свобода всплакнула, прощаясь со мной, и ушла на поиски других везунчиков, в то время как виселица приветственно машет петлей.

Постой-ка! Что-то наш монах слишком странно огорчается. Глаза чуть прищурены, на щеках ямочки проступают, слегка, но этого достаточно, чтобы понять — он искренне забавляется. Не настолько оскорбительна моя реакция. Он специально не дает мне вставить и слова. Хочет проверить предел моей психики? Так это запросто. После последних событий и ненормального Ванюши моя психика стальная. Хотя есть предположение, что она распрощалась со мной, но тогда нечего и бояться?!

— Если бы я отвергала ваши ухаживания так явно, не сносить мне головы, Ваше Величество, — и кокетливо подмигиваем, — к тому же мы кружимся в вальсе. Не думаете, что проще было отказаться от танца и вызвать ваш гнев, чем так явно проявлять сою неприязнь?

— Ха-ха-ха! Браво мадам! Мои прошлые фаворитки падали в обморок на первом же варе, подвергшись моим изощренным ухаживаниям, — особенно выделив последние два слова, он подмигнул мне в ответ.

Что-то не нравится мне, что объектами таких «ухаживаний» были фаворитки. А еще это «мои прошлые фаворитки». Намекает на вакантное местечко в королевском фаворе? Так меня оттуда вынесут вперед ногами завтра же благодаря особой любви королевы к пассиям ее мужа.

— Вы напряглись.

— Непроизвольно.

— По какой причине переживаете? — ну прямо как перекидывать протухшую картофелину из рук в руки.

— За свой товар, — и не соврала.

— С чего бы?

— Мне предлагали его выкупить и весьма прозрачно намекнули, что от этого предложения мне так просто не дадут отказаться.

— А вы отказались? — король даже повернул голову и прямо посмотрел на мое лицо, хотя в вальсе партнеры смотрят в одну сторону, не пересекаясь взглядами.

— А как вы думаете? — похлопала ресничками. Дешевый трюк, но почему-то всегда срабатывает. Прям как слабое место у мужчин.

— Боитесь, что вашего юношу не вернут, или вернут, но в таком виде и состоянии он уже не будет вам нужен?

Меня передернуло. К какому же садисту я отправила птичку. Да он его убьет! Хотя в этом даже не стоит сомневаться. Как только сломает три последних барьера, так и убьет. Всевышние, пусть эти барьеры сломаются от синяков пустяковых, а не серьезных ударов! Я же не прощу себе, если Ласкан снова будет страдать. И почему я не всадила ему каблук под ключицу!?

— Спокойно, дорогая. Не хочу прерывать наше общение, оно бесценно, — шепнул мне на ушко и слегка задел губами мочку. Дамский угодник!

— Насколько бесценно?

— Достаточно. На вас и ваш товар хватит, — выдохнул этот обольститель, почти касаясь моих губ.

Все! Я потеряла всякий плотский интерес к этому мужчине. Я совершенно точно не являюсь материалистом и свое общение не продам ни за какие эльфийские булочки. Но с королем пойду. От него зависит благополучие Ласкана и успех всего нашего плана.

— Приемлемая бесценность для моей репутации, — слукавила я и мило растянула задубевшие от возмущения губы. Но он король, таким не отказывают. Мне еще повезло, что я хоть что-то с этого буду иметь.

Куилагур[1], если ты меня слышишь, звездани эльфа по его вислоухой голове и передай, что меня утащил в свои сети власть имущий паук. И если Широ меня не спасет, пусть потом дуется сам на себя!

[1] Куилагур — Богиня равновесия