Осьминог

В. Маркевич

ОСЬМИНОГ

Поздно ночью, проезжая по пустынным улицам города, Зигмунт возвращался к себе. После проводов холостяцкой жизни с коллегами по работе, в голове немного шумело. Завтра, а точнее сегодня, он женится на Хеленке. Поездка проходила без происшествий, хотя в голове и чувствовался избыток алкоголя, машину он вел твердой рукой. Уличные фонари тускло освещали надвигающееся шоссе и монотонно перемещающиеся одинаковые здания с закрытыми окнами. Вдруг, у одного из окон, он заметил движущийся силуэт. Особого внимания на это он не обращал, пока не понял, что это человек, свисающий в пустоту на уровне четвертого этажа. Это была девушка, ее держал мужчина наполовину высунувшийся в окно. Зигмунт резко затормозил, и услышал, как мужчина сдавленным голосом что-то говорит. Скорее всего, звал на помощь, и, несомненно, силы его были на исходе.

- Держи, я бегу, - крикнул Зигмунт. Одним прыжком он вскочил в подъезд, промчался четыре этажа и оказался в узком коридоре напротив единственной двери, которую высадил плечом. Подбежав к окну он выхватил ногу девушки из онемевших рук мужчины. Как раз вовремя.

Все произошло так быстро, будто неподвижно застывшее время только теперь возобновило свой бег. Исчерпавший силы организм Зигмунта жаждал вхдоха, капли пота скатывались по лицу, сердце билось как молот. Молоденькая блондинка, маленькая, как куколка, дрожала, возможно от холода, одежды на ней было не много. Вдруг она всхлипнула и бросилась на матрас в углу.

Мужчина был молодым, заросшим хиппи. Он застыл глядя вперед как манекен, словно акт спасения отобрал у него остатки сил. Зигмунт не добился от него ни слова. Может все объясняется наркотиками?

Зигмунт осмотрелся. Квартира состояла из маленькой комнатки и кухонной ниши... Ящик вместо стола, подушки вместо кресел. Он поискал взглядом телефон, которого наверняка не было, и почувствовал себя беспомощным. ситуация не менялась. Девушка все еще рыдала, растянувшись на матрасе, а мужчина, глядя перед собой, безсвязно бормотал. Можно оставить их одних? Нет, риск слишком велик. Зигмунт уже решил было подойти к окну и позвать на помощь, но еще раз взглянул на девушку, и что-то удержало его. Маленькая, беззащитная как девочка... Она лежала тихо рыдая, а белые волосы закрывали ее плечи. Зигмунт почувствовал, как расширяются ноздри, как забилась кровь в висках. Он положил руку на ее волосы, потом потянул ее к себе, глядя на мужчину. Но тот совсем не реагировал, вглядываясь вперед словно в трансе. Зигмунт, несомненно, был хозяином положения.

Надо ее спасать, - машинально повторял он, а в голове все настойчивей крутилась другая мысль: "Это будут королевские проводы холостяцкой жизни. Эта фарфоровая куколка, таинственная незнакомка, упала мне в руки как манна небесная. Все равно ее нельзя оставлять с этим неподвижным идиотом , он не в состоянии проследить за ней..."

Он обратился к мужчине надеясь, что, как и до сих пор, слова не достигнут его сознания: "Ее нельзя оставлять. Когда я уйду, у вас опять будут проблемы. Будет лучше... если я заберу ее. У меня есть знакомый врач в хорошей клинике, она будет под квалифицированым наблюдением". Говоря это, он укрыл девушку своим плащом и осторожно поднял на руки. Она не сопротивлялась, да и мужчина не реагировал, потерявшись в своем сне наяву. Как по углям, Зигмунт направился к выходу со своим драгоценным грузом. Каждое мгновение он ожидал, что на его плечо упадет тяжелая рука, и с каждым мгновением чувствовал себя все увереннее. Оказавшись внизу, усадив девушку в машину, он уже не сомневался - добыча его. Он чувствовал себя пещерным человеком, примитивное мужское начало распирало душу чувством подъема, невозникавшего со времен ранней юности.

Доехав к себе, он вынес девушку из машины и перенес через порог, словно невесту. Он положил ее на диван, зажег тусклый свет и поставил пластинку с нежной романтичной мелодией. На минутку он оставилл ее и вернулся в шелковом халате, с рюмкой в руке. "Пей, - шептал он прикладывая к ее губам крепкий ароматный напиток, - все будет хорошо, увидишь, все будет хорошо." Девушка пила не сопротивляясь, а он шептал слова утешения, гладил волосы, лицо, окутывал ее горячим дыханием, приближаясь все ближе, наконец, не владея собой, он сжал ее в своих объятиях и начал целовать, целовать без памяти.

Потом он понял, что не может двигаться. В возбуждении он не обратил на это внимания, но скоро очнулся от страшной боли и недостатка воздуха. Перед его испуганным взглядом появилось нечто черное и бесформенное, под ним клубилась скользкая бесформенная масса, бесчисленные жуткие щупальца обвивали его, душили, высасывали соки и жизнь...

***

Светало. В небольшой холостяцкой квартирке молодая девушка направлялась к выходу. Она ни единым взглядом не удостоила труп, лежащий на диване. На его бескровной коже виднелись страшные круглые фиолетовые следы. А в широко открытых глазах застыло выражение ужаса, будто последний образ запечатленный перед смертью превышал своей чудовищностью все, что способно принять воображение человека. Пластинка на проигрывателе непрерывно повторяла одну и ту же нежную и романтичную мелодию.

***

Немногочисленные в такое время прохожие с удивлением смотрели на молодую светловолосую девушку в слишком большом для нее мужском плаще, под которым, по-видимому, ничего не было. Будто ведомая безошибочным инстинктом она возвращалась домой, к своему наркоману.