От пудры до грузовика (сборник)

Прощайте, немцы, греки, турки,

И здравствуй, русская земля!

В своем я снова Петербурге,

Я снова русский! Снова – «я»!

Еще вчера я был не русским!

И, запахнувшись в черный дым,

Гранитный воздух Петербургский

Еще вчера был не моим!

Сегодня ж, странный и бессонный,

«Брожу по Невской мостовой

И с Александровской Колонной

Взлетевшей чокаюсь мечтой!

И в небо Питера, бледнея,

Уходит беженский угар…

И вновь я рифмою своею —

Целую Невский тротуар!..»

Некие в смокинг одетые атомы,

Праха веков маринованный прах,

Чванно картавят, что, мол, «азиаты мы»,

На европейских своих языках!

Да! Азиаты мы! Крепкое слово!

В матерном гневе все наши слова!

Наши обновы давно уж не новы:

Киев и Новгород! Псков и Москва!

В наших речах – курский свист соловьиный,

Волга и Днепр! Океан и фиорд!

В наших речах – грохот снежной лавины,

Ржанье и топот Батыевых орд!

В наших глазах – золотой щит Олега,

Плеть Иоанна! Курганная тишь!

Мертвенный холод Байкальского снега,

Пламя Москвы и плененный Париж!

Эй, на запятки! Не вам ли завялым

Путь преградить разъярившимся нам?

Или, озлившись, мы хлопнем Уралом

По напомаженным вашим башкам!

В наших плечах – беломорские скалы!

В наших ушах – храп медвежьих берлог!

В наших сердцах – самоцветы Урала!

В нашей груди – древний каменный бог!

Весь машинный свой век, каждый день по утрам

Волоча свои старые шины,

По брезгливым гранитным колонным домам

Развозил он шампанские вина!

И глотали в свои погреба-животы

Эти вина по бочкам с присеста

Их раскрытые настежь гранитные рты —

Обожженные жаждой подъезды.

И гудя, и шумя,

И кряхтя, и гремя,

Весь свой век должен был по подъездам таскаться

Грузовик № 1317.

Но однажды наутро у этих домов

Были начисто выбиты стекла!

И панель вокруг них вглубь на много шагов

От вина и от крови промокла!

«Эй, подвалы, чья доля лежит издавна

Под любым каблуком на паркете,

Выходите на Невский – ломать времена!

Выходите – шагать по столетьям!»

И гудя, и шумя,

И кряхтя, и гремя,

Покатил за Свободу по улицам драться

Грузовик № 1317.

Но открылись фронты! О, услышав сигнал,

Он увесисто и кривобоко

Наступал, отступал и опять наступал

От Варшавы до Владивостока.

И ходил он насупившись – издалека

На Деникинские аксельбанты,

На тачанки Махно, на штыки Колчака

И на хмурые танки Антанты!

И гудя, и шумя,

И кряхтя, и гремя,

Второпях во весь мах по фронтам стал шататься

Грузовик № 1317.

На поля неостывших побед из нутра

Отощавшей земли вылез Голод!

И наотмашь схватил от двора до двора

Города и деревни за ворот!

И, шагая по смятой Руси напролом

Уходящими в землю шагами, —

Из Лукошка Поволжья кругом, как зерном, —

Он засеял поля костяками!

И гудя, и шумя,