Отбор для неудачницы

Глава 7

– Сегодня напьюсь, – произнес категорично и махнул официантке, прося повторить заказ. Через две минуты передо мной стояла полная кружка медовухи и широкое блюдо, на котором веером были разложены ломтики вяленого мяса.

– От радости? – продолжал глумиться ледяной.

Он сегодня весь день потешался над моей бедой. Скотина. Поджечь бы его для профилактики, да без толку. Щитом вьюжным закроется, и все. Знаю, пробовал.

Джер начал веселиться еще на подходе к главному залу, где я должен был предстать перед потенциальными невестами. Ужасное ощущение: стоишь, будто на витрине, а на тебя все смотрят, взглядами жадно лапают. В какой-то момент даже понял, каково приходится бедным девушкам, когда к ним то один, то второй подкатывает. Проникся. Опечалился. Потом разозлился.

В общем, все силы уходили на то, чтобы не подпалить всех красавиц, претендующих на мое внимание, и вести себя достойно, как и подобает сыну наместника. Было сложно. Так сложно, что в какой-то момент я подумал, что не сдержусь. Ледяной маг в этот момент пытался не смеяться. И, сдается мне, родители с распорядителем недалеко ушли. Им всем было весело. Сговорились! Решили проучить!

М-да, зря я с Элькой расстался, по крайней мере, избежал бы вот этого всего.

– Точно напьюсь, – проворчал и залпом в несколько больших шумных глотков осушил кружку.

– Не усердствуй. Завтра первое испытание. Ты должен быть в боевой готовности. Бодр, свеж и полон энтузиазма.

– Собрался нянчиться со мной? – глянул на него сурово.

– Моя задача, как наперсника, притащить тебя на отбор в целости и сохранности.

– Зануда.

– Ты сам выбрал меня на эту роль. Так что не причитай.

– Я и не причитаю. Просто теперь от тебя никакого прока нет. Правилами этими дурацкими связан.

Джер лишь руками развел:

– Значит, вам придется отдуваться, – повернулся к парням.

Энтони и Майлз – друзья детства и редкостные придурки. Вроде уже взрослые, а дури все не убывает, что в одном, что в другом.

– Без проблем, – Майлз стащил с блюда кусок мяса и принялся его активно жевать, – что от нас надо?

– Пока не знаю. Будет видно по ситуации. Три испытания готовил распорядитель. Уверен, там будет все скучно, нудно и по правилам. Туда лучше не соваться. А вот два других я сам лично выбирал. Вот там, если что, и подстрахуете. Надо этих невест из строя вывести.

– И как это сделать?

– Как хотите. Можете их похитить, связать, запереть в чулане. Что угодно, лишь бы у них не получилось пересечь финишную черту.

– Жульничаешь, – невозмутимо подал голос Джер, посмотрев на меня поверх кружки с пенным напитком.

– Не жульничаю, а пытаюсь сохранить свою свободу!

– Так говоришь, будто это смертный приговор.

– А у меня такое чувство, что ты проникся идеями моей маменьки и жаждешь меня женить на одной из этих.

– Там есть очень даже ничего, – руками изобразил округлости женской фигуры.

– Они были бы ничего, если бы я сам их выбирал. А вот так, в принудительном порядке, ничего хорошего в них не вижу. Потому что…

– Стой! – внезапно выкрикнул Джер, прерывая меня не половине фразы. – Замри!

От неожиданности я замер, выпучив на него глаза. Ледяной маг нагнулся, пристально всматриваясь в мою макушку.

– Что там? – шепотом, сквозь сжатые зубы.

– Ничего…Рыжие локоны показались, – беспечно ответил он, усаживаясь обратно, и все дружно заржали.

– Ха-ха-ха! Очень смешно!

Парни гоготали во весь голос так громко, что другие посетители начали на нас оборачиваться.

– Заканчивайте! – рявкнул сердито, но плевать они хотели на мое недовольство.

Мне вот было совсем не смешно. Как вспомню эту каланчу, так трясти начинает. Где там провидцы узрели благородное семейство?! Дочь кузнеца, не иначе! Прямо из кузницы и приехала, или с сенокоса сбежала. Высоченная, здоровенная, громкая, наглая. Ни тебе элегантности, ни девичьей скромности, ни очаровательного кокетства. Я ее как увидел – чуть не споткнулся, глазам своим не поверил.

Ксанка, мать ее, из Боунса.

Бой-баба.

Похоже, я знаю, кто мне будет сниться сегодня в кошмарах.

– По-моему, она интересная.

– Ничего интересного. Вообще. Ноль!

– А вдруг она выиграет? – не сдавался ледяной.

Я только отмахнулся:

– Она провалится если не на первом, то на втором задании точно. Деревня бестолковая, – в этом я совершенно не сомневался. Вылетит мигом, как пробка из бутылки.

– Зато веселая.

– Да? Что-то я не заметил.

– Вы бы здорово смотрелись вместе, – Джер улыбался, прекрасно понимая, что бесит меня.

Вокруг моей руки по столу побежали искры, оставляя темные прожжённые дорожки на деревянной поверхности.

– Значит, сам себе фею присвоил, а мне вот этот вот сокровище пророчишь?

– Вдруг это судьба?

– Да какая судьба? – я вконец рассвирепел. – Чудовище!

– По крайней мере, ты не можешь отрицать, что она выделается на фоне всех остальных.

– Угу. Еще как. И не в лучшую сторону, – огрызнулся и потребовал от официантки еще медовухи, твердо решив достигнуть своей цели – напиться.

***

В день первого испытания я проснулась рано, едва на востоке забрезжил восход. Сон тут же рассеялся, и я при всем желании не смогла бы сказать, что именно там было. Помню только Нольда, который смотрел на меня влюбленными глазами и говорил «радость моя, как хорошо, что ты приехала!».

Настроение после таких приятных сновидений было приподнятым, поэтому я легко выскочила из-под одеяла и начала собираться. Сама заправила кровать, приняла ванну, причесалась, и к тому моменту, как в дверь постучалась Ромерта, была уже почти готова. Она быстрым взглядом скользнула по мне, по заправленной постели и недовольно поджала губы, правда тут же встрепенулась, заметив брошенное на стул влажное полотенце.

– Молодая леди очень самостоятельная, – произнесла она не то с укором, не то с одобрением, – не оставляет старой Ромерте работы.

Я не знала, что ей ответить. То ли извиниться, то ли сказать, что не стоит благодарности.

Около восьми приехал завтрак.

– Нас так и будут кормить каждую в своем закутке? – ворчливо поинтересовалась я, наблюдая за тем, как камеристка ловко накрывает на стол. Вот что значит опыт – ни единого лишнего движения, быстро и с достоинством. – У нас дома принято собираться всем за одним столом.

– Поверь, дорогая, это самый лучший вариант. Есть отдельно от всех.

– Это почему?

– Можешь не опасаться, что тебя отравят, подсыпят снотворного, слабительного. Или подольют зелье, от которого вся пойдешь чирьями размером с лягушку.

Я удивленно на нее уставилась, пытаясь понять смысл сказанного. Камеристка это заметила и снисходительно пояснила:

– Война за мужчину всегда самая беспощадная. Тем более за такого, как наш блондинчик, – о Нольде она говорила ласково, с любовью.

– Да какая война? Будем проходить испытания, все в равных условиях. Результаты фиксирует беспристрастный аххис. Его не обманешь… Что?

Старушка смотрела на меня с сочувственной улыбкой:

– Думаешь, претендентки не подготовили козыри?

– А что, надо было?

Вот тут я растерялась. Никаких козырей я не готовила, ехала на отбор в полной уверенности, что меня ожидают честные состязания.

– У-у, – протянула она, покачав головой, – тяжело тебе придется.

– Почему?

– Потому что битва будет не только во время испытаний, но и за их пределами. Половина девушек вылетит с отбора не потому, что не справились с заданиями, а потому что соперницы постарались.

– Вы-то откуда знаете?

– Да уж бывала на отборах. Правда, не в Ралессе. В восточной столице давно отборы не проводятся, – она наложила мне полную тарелку ароматной каши с кусочками фруктов. – И вот что я тебе скажу: сейчас начнутся закулисные игры.

Сказанное Ромертой меня расстроило. В закулисных играх я не сильна. Это Илонка бы как рыба в воде себя чувствовала и с милой улыбочкой строила козни другим, а я так не умею. Сестра меня часто подставляла, а потом смеялась и называла простофилей.

– К чему еще мне готовиться? – спросила, вяло ковыряясь в каше.

Аппетит пропал, как и хорошее настроение.

– Трудно сказать. Присмотрись к остальным. Обычно самые опасные соперницы те, кто изначально занимают позицию королевы. Уже появилась такая?

Перед глазами сразу всплыл образ капризной Натаэллы.

– Появилась.

– Вот. С ней ухо востро. Она сначала окружит себя прихлебательницами, будет с их помощью других участниц выкидывать, а потом и от помощниц избавится.

– Поняла.

– Так же держись подальше от самой тихой и услужливой. В глаза будет улыбаться, а за спиной – яд в стакан сыпать.

Эх ты ж. Похоже, я плохо разбираюсь в людях.

– Обычно самые безобидные, это такие как… ты. Слепо верят в справедливость и вылетают первыми.

Я молча жевала, думая о нелицеприятной правде, которая передо мной открылась, а камеристка в это время наливала мне ароматный чай.

– А какие испытания нас ждут?

– Не могу сказать, потому что не знаю. Служанок не посвящают в такие планы. Но, исходя из опыта, могу предположить, что вас будут проверять на сообразительность, манеры и прочие качества, которыми должна обладать хорошая жена. Учти, это только предположения, не знаю, насколько они соответствуют правде.

Я мысленно пробежалась по своим качествам. Как по мне, так все на месте. Не глупая, не ленивая, не вредная – наоборот: отзывчивая, порой даже слишком. Не люблю унывать и жалеть себя. Правду говорю. Только не знаю, этого ли ждет семья наместника.

М-да, похоже, все будет совсем не просто, и в своих мыслях я поторопилась, складывая золотишко в новенькую тачку и увозя ее в закат.

За жениха и золотишко еще побороться надо, и только теперь я поняла, что это будет борьба без правил.

***

– Пора.

До первого испытания полчаса, но Ромерта настояла на том, чтобы мы вышли пораньше.

– Нельзя задерживаться, – убежденно прокряхтела она, в последний раз осматривая меня с ног до головы, – лучше прийти пораньше, чем…

– Чем опаздывать. Я помню, – не то чтобы я была по жизни непунктуальной, но такое кропотливое отношение к секундам казалось мне нелепым, – не будут же нас встречать в дверях с секундомером в руках.

– Запросто. Смысл отбора не только в этих пяти испытаниях, он в мелочах.

Спорить я не стала и покорно позволила ей меня сопровождать. Все равно сама заплутаю.

Пока шли мимо комнат других претенденток, с интересом заглядывала в те двери, что были приоткрыты. Двери большие, красивые, а комнаты за ними маленькие, не то что моя. Повезло мне с хоромами, ой повезло.

Немного впереди меня в коридор вывернула Натаэлла. Вся такая гордая, нос к потолку задран, во взгляде превосходство, словно она тут уже полноправная хозяйка. Меня она своего царского внимания не удостоила, даже бровью не повела, просто прошла мимо. За ней по пятам следовала молоденькая щуплая служанка.

Вообще, я заметила, что у всех служанки были молодыми, скромными, даже какими-то пугливыми, и только у меня суровая старушка, которая коршуном смотрела по сторонам, цепляясь взглядом за каждого, кто появлялся на пути.

Еще с двумя девушками я столкнулась в конце коридора. Одна хмурая, как сапожник у нас в Боунсе, при виде меня буркнула что-то похожее на «доброе утро» и поспешила прочь. Другая, наоборот, расплылась в приветливой улыбке:

– Меня Люси зовут, а тебя? – прощебетала, подлетая ко мне.

– Ксана, – ответила сдержано, хотя была уверена: после вчерашнего икания все прекрасно запомнили мое имя.

– Очень приятно, – она счастливо рассмеялась, – уверена, мы подружимся.

От ее слов и открытой улыбки меня в душе немного потеплело. Я бы не отказалась от подруги в такой непростой момент.

– Ой, прости, я забыла взять веер! – встрепенулась она и бросилась со всех ног обратно в комнату. – Увидимся на испытании.

– Конечно, – я тоже улыбнулась, чувствуя, что настроение медленно ползет наверх. Мы с Ромертой пошли дальше, и я, не удержавшись, произнесла. – Она милая, правда?

– Да. Как детеныш гадюки.

– Ромерта! Так нельзя! Она подошла, поздоровалась…

– …Прикинула, сколько на тебя потребуется отравы в случае чего, – невозмутимо ответила мнительная служанка, – не бери у нее из рук ничего! Улыбайся, но близко не подпускай. Это как раз та змея, которая в глаза улыбается и кусает в спину.

Я только рукой махнула. Ромерте везде мерещились интриги и заговоры, а мне, если честно, совершенно не хотелось верить в такой расклад. Ну не могли все эти девочки быть такими мерзавками! Да и как вообще жить, если в каждом видеть врага?

***

К Красному Залу вела картинная галерея. Со стен на нас смотрели великие деятели прошлого и настоящего, светлый потолок терялся где-то на невообразимой высоте, а под ногами изредка едва уловимо поскрипывал начищенный до зеркального блеска паркет. Я немного оробела от такой красоты и только успевала головой по сторонам крутить, тщетно пытаясь ничего не пропустить. Здесь можно неделю бродить и каждый день что-то новое открывать!

Возле зала собралась все та же компания. Натаэлла со своей свитой обсуждала первое задание, хмурая девушка стояла поодаль от них, без энтузиазма рассматривая картину, еще двое притаились в уголке.

Я тоже встала в сторонке, чувствуя себя не в своей тарелке. Мне покоя не давали слова служанки о том, что борьба будет нечестной, поэтому исподтишка поглядывала на остальных, пытаясь понять, кто на что способен.

Ровно в десять резные двери распахнулись, и нас пригласили внутрь.

Первое, о чем я подумала, переступив порог, это что меня снова занесло в школу.

В самом центре стояли парты – по четыре в ряд. На каждой свиток и красивое перо. Попахивало экзаменами.

Чуть в стороне на роскошном кресле восседал наместник, по правую руку от него – леди Матильда, а по левую – Нольд, который, столкнувшись со мной взглядом, скуксился и отвернулся. Наверное, засмущался, бедный. Рядом с ним сидел Джер и смотрел на нас с гораздо большим любопытством, чем сам жених. Больше никого в зале не было, если не считать нас и бодрого распорядителя, стоявшего возле парт.

У окна полыхал аххис – все двадцать девушек, и у каждой свои песочные часы, полные рубинов.

– Занимайте места, которые вам больше нравятся, – с приветливой улыбкой пригласил распорядитель, и все устремились к партам. Каждая хотела оказаться подальше от распорядителя. Можно подумать, есть откуда списывать!

Я только плечами пожала и села за вторую парту, сразу за хмурой девицей. Место в соседнем ряду пустовало, потому что одна из девушек задерживалась.

Круглые золоченые часы на стене гулко оповестили о том, что время пришло. В тот же самый момент Барсон достал из кармана жилета еще одни маленькие песочные часики, перевернул их и поставил на ближайший стол.

– Дорогие участницы отбора. Первое испытание начинается. Как вы сами понимаете, женой сына наместника не может стать девушка необразованная и глупая. Поэтому первым делом вас проверят именно на это. Если вы не умеете писать, читать, считать, то здесь вам делать нечего.

Соперницы рассмеялись. Считать умели все, как и писать, поэтому внезапно всем стало весело. Но у меня смех застрял в горле, потому что вспомнила слова Ромерты о том, что будут проверять на сообразительность. Надо будет читать задания внимательно и искать подвох.

Тем временем песчинки перетекли в нижнюю часть часиков, и Ленд, легко кивнув слуге у входа, убрал их в карман.

Двери с тихом стуком закрылись… а одна из фигурок на аххисе исчезла.

– Но, сэр, – подняла руку Люси, привлекая к себе внимание распорядителя, – нас же двадцать.

– Испытания начинаются в десять. Все, кто хотел на него прийти – пришли, – прохладно отозвался он и обвел суровым взглядом остальных, как бы говоря, что такая участь ждет любую опоздавшую претендентку.

Я нервно сглотнула, чувствуя, как на спине холодный пот выступил. Пока что старая Розмерта права во всем, что касается отбора. Украдкой глянула на Натаэллу, на тех, кто рядом с ней, на Люси. Потом перевела взгляд на блондина, который со скучающим видом подпирал щеку рукой и смотрел в окно.

М-да, придется постараться.

– Задание у каждой написано в свитке. Приступайте! – скомандовал распорядитель, и мы дружно схватились за перья.

Первый же вопрос ввел меня в ступор.

Рассказать о правлении Уорлика какого-то там. Я о нем знала только то, что он был. Лет двести назад, первый наместник Ралесса, назначенный Императором. Он настрогал два десятка внебрачных детей и одного законного наследника. Но, несмотря на распущенность и свободу нравов, его правление было весьма удачным – город расцвел и прочно закрепился на позициях Восточной столицы Туарии. Император остался очень доволен, и с той поры титул наместника стал передаваться по наследству. Все. На этом мои познания иссякли. Итог: две строки в свитке.

История никогда не была моим любимым предметом. Справедливости ради надо сказать, я была не одинока. Быстро оглянувшись, заметила по крайней мере у половины участниц такие же сконфуженные физиономии, как и у меня. Невесты ехали очаровывать огненного мага и никак не ожидали того, что их посадят за парты и заставят отвечать на скучные вопросы.

– Извините! – снова взметнулась рука Люси.

– Да? – распорядитель снисходительно посмотрел на нее.

– Что будет, если я отвечу не на все вопросы? – поинтересовалась девушка и тут же покраснела, увидев, как взметнулись кверху брови Барсона. – Я просто уточняю… на всякий случай… – в самом конце ее голос обреченно затих.

– Если вы не напишите ничего – естественно, покидаете отбор. Остальных будем оценивать по количеству набранных баллов. Та, у кого их окажется меньше всех, тоже собирает вещи и уезжает домой. Так что если сомневаетесь в своих силах, можете сразу сдавать и не тратить время.

– Спасибо! – пропищала Люси и уткнулась в свой свиток. Щеки у нее просто полыхали от стыда.

Сбоку послышалось высокомерный хмык. Надменный взгляд Натаэллы скользнул по Люси так, будто находиться с ней в одной комнате было как минимум неприятно. Я вытянула шею, пытаясь увидеть, сколько у нее написано, и пригорюнилась, обнаружив текста в пять раз больше, чем у меня.

Надо поднажать. Я не хочу вылетать с отбора только потому, что в школе не слушала скучные лекции по истории.

К счастью, второй вопрос был посвящен географии. Не то чтобы я была великим географом, но книг прочитала достаточно. Поэтому ответ на вопрос мне был известен. Высунув от усердия язык, я принялась торопливо писать ответ. Перо тихо поскрипывало, в голове все четко и ясно…

И тут в дверь раздался стук. Нервный, отчаянный, громкий. Снаружи кто-то барабанил по двери изо всех сил.

От неожиданности я вздрогнула и едва не поставила жирную кляксу. Все девушки тоже встрепенулись и с интересом наблюдали за тем, как Барсон важным шагом идет к двери и распахивает ее.

На пороге стояла двадцатая претендентка на сердце жениха.

– Простите, я опоздала! Дверь заклинило, и я никак не могла выйти из комнаты, – пропыхтела растрёпанная запыхавшаяся блондинка и попыталась зайти внутрь, но распорядитель не спешил отступать в сторону. Так и стоял в дверях, преграждая ей путь.

– Боюсь, ваше участие в отборе завершилось, – произнес он без единой эмоции, – аххис уже вывел вас из числа претенденток.

– Что? Как? – у нее вытянулось лицо, а глаза стали огромные-преогромные. – Но почему?! Я же опоздала всего на десять минут.

– Всего? Вы считаете такой ответ допустимым?

Девушка беспомощно затряслась:

– Нет… но… я же не по своей воле задержалась. Я просто не могла выйти… Дверь не открывалась.

– Мне жаль, – без улыбок ответил Ленд Барсон. – Правила отбора строги и одинаковы для всех.

– Но можно ведь что-то сделать? Пожалуйста!

– Разрешить приступить к испытанию претендентке, вовремя на него не явившейся, может только… жених.

Все взгляды устремились на Нольда, который, чуть склонив голову набок, лениво наблюдал за происходящим.

– Пожалуйста, – она сложила ладони и с мольбой посмотрела на сына наместника, – этого больше не повторится.

– Что скажете? – Барсон тоже обернулся к блондину.

– Я очень ценю пунктуальность, – холодно ответил Нольд, и его красивые губы чуть дрогнули в циничной, наигранно-сочувственной улыбке, – мой ответ – нет.

Вот поганец! Жалко ему, что ли? Пусть бы вошла. Может, она умная, и показала бы себя с самой хорошей стороны.

В этот момент я заметила улыбку Натаэллы. Полную холодного торжества и злорадства. Она даже не пыталась спрятать ее, прикрыться лживым сочувствием. Нет, она ликовала, глядя, как по щекам блондинки побежали горькие слезы. Ее самодовольство было так очевидно, что я поняла – дверь у бедняги заело не просто так.

Началась та самая нечестная игра, о которой меня предупреждала мудрая Ромерта.

Быстро скользнув взглядом по остальным, я поняла, что сочувствие на отборе вообще популярностью не пользуется. Все сидели тихо, молча, не шевелясь. Никто не возмутился, не бросился поддерживать бедную девушку, которая уже рыдала, сотрясаясь всем телом. Да и бесполезно это – последнее слово за Нольдом, а он уже сказал свое жестокое «нет».

Все правильно. Чем меньше конкуренток, тем больше шансов на победу. Каждая сама за себя. Главное – победа, на каждом этапе кто-то непременно будет вылетать.

Только почему внутри так гадко и неприятно?

Я снова склонилась над свитком, растеряв все свои умные мысли, а из коридора все еще доносился громкий плач первой жертвы отбора.

***

На выполнение задания нам выделили три часа, но мне показалось, что прошла всего пара мгновений. Не знаю, как остальным, но лично мне стоило немалого труда снова сконцентрироваться на свитке, а не на том, что произошло с опоздавшей претенденткой. Чисто по-человечески было жалко, но оказаться на ее месте не хотелось, поэтому, высунув кончик языка, старательно писала ответы.

За пятнадцать минут до назначенного срока Натаэлла первая сдала работу, а следом за ней одна за другой начали сдавать и остальные. Двери были по-прежнему заперты, поэтому уйти никто не мог. Да и не спешил. Наоборот, все потянулись к Смотрящим и жениху и увлеченно начали болтать, задавать миллионы вопросов, иногда наигранно весело и громко смеясь. Наместник и его жена с готовность общались с потенциальными невестками. Джер тоже принимал активное участие в беседе. Но меня больше всего волновал жених.

Я ревниво смотрела на Нольда, опасаясь увидеть в его глазах интерес к какой-нибудь из девиц, что вились возле него с соблазнительными улыбками, но он был на редкость спокоен и даже, показалось, равнодушен. Зато соперницы все вокруг него сгрудились: кто в глаза заглянет, кто льстиво восхитится тем, какой он умный, сильный, красивый, а Натаэлла так вообще порывалась взять его под руку.

Это нервировало. Отвлекало. Я никак не могла завершить ответ на последний вопрос, который касался закупки зерна. По условиям задачи было все просто и понятно. Уж в чем-чем, а в цифрах я чувствовала себя, как рыба в воде. Мне не составило труда все решить и расписать, даже графики для наглядности нарисовала. Но с практической точки зрения в задаче были слабые места. Дома я нередко участвовала вместе с отцом в торгах, в закупках и знала, как можно сэкономить, как распределить покупки таким образом, чтобы бы они нанесли меньший удар по кошельку. Маменька всегда говорила, что из меня вышел бы прекрасный казначей или умелый ростовщик. Поэтому под решением я расписала все свои мысли по этому поводу, сэкономив таким образом четверть отпущенного задачей золота.

– Время вышло, – объявил Барсон, – у вас есть десять секунд, чтобы сдать работы.

Я поспешно дописала последнее слово, поставила жирную точку, едва не проткнув бумагу насквозь, и отложила перо. Мой свиток плавно поднялся в воздух и завис над моей головой.

– Займите свои места!

Девушки засуетились, заохали и бросились к своим партам, и едва они расселись, как Люси снова подняла руку:

– Когда будут известны результаты?

Меня тоже очень беспокоил этот вопрос. Не представляю, как пережить эти дни в неведении, все волосы от волнения повыдираешь.

Однако ответ распорядителя нас удивил… и испугал:

– Результаты будут известны прямо сейчас.

Сердце ухнуло куда-то вниз, и по спине заструился холодный пот. Я и не догадывалась, что умею так переживать. От волнения стало трудно дышать, затряслись руки. Пришлось вцепиться в колени, чтобы никто не заметил мое состояние.

В зале повисла тишина.

Наши свитки заискрились и плавно поплыли по воздуху к ожившему аххису. Каждый занял свое место под мерцающей фигурой и начал медленно вращаться на месте. В это же время из верхней части песочных часов начали сыпаться рубины. У кого-то медленнее, у кого-то быстрее.

Все девушки, затаив дыхание, смотрели на свои часы, казалось, что воздух искрит от нараставшего напряжения. У меня упал один рубин, потом, словно нехотя, второй, третий. Затем сразу еще пяток. Наверное, их количество зависело от того, насколько был точен ответ на тот или иной вопрос.

– Пожалуйста! – прошептала про себя, с ужасом заметив, что у соседних фигурок результат лучше.

У Натаэллы так вообще камни сыпались один за другим, образуя самую внушительную горку, а она сама аж светилась от самодовольства.

Мой результат был скромным. Не самая слабая, но даже до среднего уровня не дотягивала. Теперь уже нервы звенели, как натянутые струны. Взгляд метался от одних часов к другим. Я наблюдала за своими рубинами и пыталась увидеть результаты всех остальных.

Натаэлла – несомненный лидер, у нее почти все кристаллы упали вниз. Еще три тоже набрали прилично. Дальше шла целая группа середнячков – примерно одинаково, плюс минус несколько камней. Затем отстающие. И я – в их числе!

Я не хочу вылетать! Не хочу ехать домой после первого же испытания! Не хочу!

Сразу представилась злорадная физиономия сестры. Вот Илона порадуется, если я вернусь так быстро! Будет смеяться, говорить, что так и знала, что не следовало мне никуда ехать, что толку от меня ноль, лишь опозорила семью. Во рту стало горько, а сердце заколотилось с такой силой, что казалось еще миг – и пробьет ребра.

В мою горку упал еще один жалкий камень, потом тишина… и внезапно они посыпались один за другим. Просто полились рекой. Это за ответ на последний вопрос, да? Не зря я там все расписала?

Не в силах поверить в свое счастье, смотрела, как уровень кристаллов в моих часах поднялся до середины, и спустя несколько мгновений все замерло.

Подсчет результатов завершился.

Аххис замерцал, и две фигуры стали красными. В их часах было меньше всего камней. Фигуры опустились вниз и, моргнув в последний раз, погасли.

Девушка, сидящая справа от меня, тихо охнула, зажала рот рукой, и из ее глаз покатились крупные слезы.

– Что ж, результаты объявлены, – распорядитель сдержанно улыбнулся, – тех претенденток, которые справились с заданием – от души поздравляем. Ждем вас на следующем испытании, а пока можете отдыхать. Выбывших просим покинуть замок в течение сегодняшнего дня.

Из зала я выходила в смешанных чувствах. С одной стороны: радость от того, что справилась и прошла дальше. А с другой – горечь во рту так и не проходила. Первое же испытание – и минус три претендентки.

Отбор все меньше казался мне веселым приключением.